Для некоторых исследователей ответ прост – и разочаровывает. Борн утверждает, что сами сновидения не имеют значения, это просто сопутствующая деятельность мозга во время сна, и важны не они, а стоящая за ними нейронная активность. Уолкеру сложно на это возразить. «Я не хочу этому верить. Но я не вижу большого количества доказательств, поддерживающих теорию [что сами сновидения имеют значение]», – говорит он.

Исследователи, отказывающиеся признавать, что содержание сновидений не важно, указывают на работу Розалинд Картрайт из Университета Раш в Чикаго. В длительной серии исследований, начавшихся в 1960-е годы, она изучала людей, которые пережили разводы, разрывы и потери. Те, кто часто видел эти события во сне, впоследствии оправились быстрее, и это позволяло сделать вывод, что помогли именно сновидения. «Работа Картрайт предоставляет ряд достаточно серьезных доказательств, что сновидения служат некоторой функции», – говорит Эрин Уэмсли из Университета Фурмана в Гринвилле, штат Южная Каролина.

Собственные исследования Уэмсли говорят о взаимосвязи формы и функции сновидения. Эрин работала со Стикголдом над опытом, который показал, что сновидения МВС значительно улучшают показатели человека при решении задачи. Волонтеры в течение часа изучали сложный лабиринт, а затем либо им позволили поспать 90 минут, либо их оставили бодрствовать. Те, кто видел какие-либо сны, впоследствии справились значительно быстрее, но лучшие показатели продемонстрировали люди, которые видели во сне лабиринт. И, судя по всему, не имело значения, насколько бестолковым было содержание сновидений. Один участник сообщил, что видел лабиринт с людьми на контрольных пунктах – хотя в реальной задаче людей на контрольных пунктах не было – и затем видел пещеры с летучими мышами, которые посещал несколькими годами ранее. Стикголд не ожидал, что это поможет волонтеру пройти лабиринт, «и все же этот человек справился феноменально лучше».

Ученый утверждает, что содержание снов соответствует теории, по которой во время сновидений одни воспоминания подшиваются к другим, из предыдущего опыта, для дальнейших отсылок. «Сновидения должны быть содержательно и функционально связаны с улучшением памяти – они не просто побочный эффект, – утверждает он. – Я говорю это с глубоким убеждением, на которое опираюсь, когда у меня нет надежных данных».

Однако подобные доказательства могут однажды появиться. Раньше не было объективных способов записать увиденное во сне, но все меняется. В 2008 году Юкиясу Камитани из Лаборатории вычислительной неврологии (Международный институт передовых телекоммуникационных исследований в Киото, Япония) и его коллеги с помощью сканов фМРТ смогли расшифровать, а затем воссоздать сцены, которые волонтеры представляли в уме, бодрствуя. Чтобы понять, могут ли они добиться того же со сновидениями, группа провела другое исследование, когда участников, спавших в сканере, постоянно будили и просили описать сновидения. С помощью этой информации ученым удалось структурировать значение определенных узоров на сканах фМРТ и с 60 % точностью сказать, что люди видели во сне – мужчину, женщину или предметы (например, машину).

Возможно, кто-то подумает, что подглядывать в наш мир сновидений – значит лишать его волшебства, но исследователи так не считают. Пока вы смотрите сны, мозг буквально меняет форму, обновляя и укрепляя связи между нейронами. Поэтому сны не раскрывают ваши тайны, но играют ключевую роль в формировании личности, делая вас тем, кто вы есть. «Тайны и чудеса снов не тронуты наукой, – говорит Стикголд. – Благодаря этому мы только лучше понимаем, насколько они изумительны».