Было холодное, свежее утро, когда Гэла вывела своих слуг из Асторы.

Они направились на север через предгорья к замку Дондубхан, где муж уже претендовал на зимний трон, и Гэла горела желанием присоединиться к нему. Две ночи яростных штормов смели остатки лета, прочесывая холмы с последними цветами и рисуя льдом вниз по зубчатым вершинам Горы Зубов – вечно удаленного призрака. Армия Гэлы – бурная река розового, черного и серебряного цветов – быстро маршировала через болота. Они молча прошли мимо звездного поля. Их взгляды на тот момент были полны уважения, поскольку даже наименее религиозные путники знали – именно здесь в прошлом отдыхали короли и королевы, здесь, где соединялись звезды и скалы, чтобы соединить небо и землю.

Гэла упивалась холодным ветром, хотя зиму презирала: слои шерсти тянули ее вниз, а постоянные снегопады на севере заманивали принцессу в ловушку, где было мало места, темень и трудно дышать. Тесные кварталы, пот, сосновые благовония и все время огонь, и мокрые от тающего льда носки. Все было чересчур угнетающим и подавляющим, сильно нагруженным воспоминаниями. Далат любила зиму, была очарована кристаллами льда и узорами снежинок, иногда даже оставляла открытым окно и тратила дрова, чтобы согреться. Она оборачивала себя, Гэлу и Риган в массивные медвежьи шкуры – смотреть, как падает снег, такой холодный и тихий.

Это было до появления Элии, громкого и прерывающего.

Гэла не переносила запаха меха зимой.

Однако это было еще не самое темное время года, и Гэла возглавила свою армию, чтобы присоединиться к Астору в месте, где она провела свои детские годы. Вместе они будут продвигаться на юг, чтобы забрать Лоубинн и Бридтон, сокрушить высокомерные претензии Коннли, пока тот находился в Эрригале. Если он завладеет железом, то Гэла не видела никаких причин позволить Коннли думать, что он сможет сохранить север.

Единственное, о чем жалела Гэла – она ушла до того, как вернулась Осли, доставив письма в Эрригал, но ожидание отняло у нее больше времени, чем следовало, а Гэла не могла ждать.

Осколки холодного ветра оцарапали горло Гэлы, когда она глубоко вздохнула, чтобы приказать ее слугам поспешить. Теперь, когда они пересекли Звездное поле, цель уже стала видна.

Замок Дондубхана охватывал Таринниш, крупнейшее, глубочайшее озеро в Иннис Лире. Его название на языке деревьев означало «скважина острова», и это было одно из немногих словосочетаний, которые они все еще узнавали. Даже в разгар лета черные воды были холодными от горного стока.

Гэла повела своих людей от карстовой равнины звездного поля вниз к болотам, близлежащим озерам и рекам, которые их питали. Они вышли на западную дорогу Дув, сужавшуюся здесь и построенную из камня, чтобы подняться из грязи и пересечь реку Дув через три толстые каменные арки. Не более двух лошадей могли идти в ряд последние сто футов до укрепленной первой стены Дондубхана. Стена опиралась на фундамент, такой же старый, как и сам остров: кучка массивных блоков базальта сине-серого цвета, подаренных первыми людьми с земли святых, вытесненных из корней полностью сформированных валунов и колонн. Если верить легендам. Снова и снова поколениями графы и короли строили все более высокие стены, добавляя и внутренний замок, и укрепленные башни, чтобы наполовину окольцевать озеро Таринниш. При яркой луне стена замка жутковато светилась, как болотные огни или блуждающие духи.

Сегодня вечером рядом с темно-сине-белым лебединым флагом Лира гребень лосося Астора взвился на самой высокой башне, щелкнув на ветру. Мужчины на переднем валу подняли руки – поприветствовать Гэлу и ее мужчин, водрузивших знамя. Подъемный мост был открыт, как широкий деревянный язык, но армия Гэлы была вынуждена ждать, пока поднимут зубчатые железные ворота, чтобы они прошли.

Гэла подтолкнула свою лошадь через двенадцатифутовый тоннель на внешний двор. Копыта слегка стучали.

Люди поехали к центру, Гэла остановила свою лошадь и приказала своему капитану также остановиться и возглавить только первый отряд слуг: внутренний двор был заполнен солдатами, перегородившими края так, что не все ее люди смогли бы войти.

Ее муж ждал верхом, находясь на переднем плане его войск.

Солнце отражалось от грудной пластины Астора, образованной из трех арочных лососей в трилистнике. Его шлем был привязан к седлу, в остальном Астор был в полном военном снаряжении, включая большой меч на поясе. Пятьдесят его лучших мужчин метались по обе стороны от Астора, готовые к бою. Пять широких синих башен Дондубхана стояли, оттеняя его власть.

Впечатленная, Гэла направила свою лошадь к Астору.

– Муж, ты не оставил мне времени надеть броню. – На лице женщины появилась жадная улыбка. – Я рада видеть тебя в столь отличной форме и готовым преследовать нашу великую цель.

Астор не улыбнулся в ответ. Его бледное лицо оставалось неподвижным.

– В этом не будет необходимости.

Гэла прищурила глаза.

– Без меня ты не отвоевал бы пограничные города.

– Я все смогу сам.

– Почему же?

– Ты больше не моя жена, и у тебя нет причин ездить верхом рядом со мной.

Старшая принцесса громко рассмеялась, чтобы эти слова услышали и приняли близко к сердцу ее слуги.

– Однако ты-то мой муж, и именно поэтому женат на будущей королеве Иннис Лира. Возможно, разум моего отца заразил и твой, ты тоже предаешь женщину, к которой был расположен?

– Слезь с лошади, Гэла. – Астор взмахнул рукой в перчатке, и десять его людей спешились и приблизились к старшей дочери Лира. Она знала их всех. Они охотно называли ее своей госпожой. Только двое не держали ее в почете.

– Нет, – ответила Гэла. Ее сердце колотилось, как будто воительница готовилась к битве.

Астор кивнул, слегка вздохнул и сжал губы. Затем сказал:

– Задержите ее.

Мужчины отъехали, а те из команды Гэлы, кто вторгся во двор, приблизились к ней в ответной угрозе.

– Стоять, – приказала Гэла людям Астора.

Они остановились. Некоторые нервно оглянулись на хозяина.

– Астор, зачем ты ввязался в этот бред? – Рот Гэлы изогнулся от отвращения.

Герцог громко произнес:

– Преступление леди – измена ее отцу, пока зима – он остается королем этого острова; а далее и измена мне, своему господину и мужу.

– О, Кол, – ответила Гэла. Трепет, который она испытывала, был не ужасом, а лишь предвкушением. – Я – Гэла Лир, дочь королей и императриц. Эти люди вокруг нас принадлежат мне и моему острову, а не тебе, если ты уже не со мной.

– Задержите ее, – приказал Астор, уверенный в своем авторитете.

Стоя в стременах, Гэла крикнула:

– Так сделай это сам, если хочешь быть бо́льшим королем, чем я.

Лицо Астора потеряло розовую окраску, губы побелели и напоминали теперь червей. Рывком Астор подтолкнул свою лошадь вплотную к ее.

Гэла посмотрела в бледные глаза мужа, улыбнулась и спрыгнула с лошади. Гэла путешествовала, одетая в темные кожаные доспехи и кольчужную юбку с тяжелыми шерстяными брюками. С седла свисал палаш ее деда. Навершие было в форме лебедя и украшено голубым топазом в простой перекрестной оправе. Она подошла к лошади Астора и схватилась за его тяжелые ботинки.

– Арестуй меня, если сможешь.

Он оттолкнул женщину и вылез из седла. Поскольку Гэла не отступала, Астор опустил руку, и их груди выровнялись.

– Я пришла сюда, – сказала Гэла, – чтобы возглавить обвинение против Коннли и забрать весь север нам, но ты встречаешь меня, как будто меня не знаешь и мог бы состояться без моего участия.

Астор сжал рукоять меча в рыбьих ножнах и мягко сказал:

– На самом деле ты предала меня, Гэла, уже много лет назад, а теперь не повинуешься. Наш брак был ложью, и ты доказала, что никогда не заботилась ни об Асторе, ни о моих людях. Ты заботилась лишь о собственных амбициях. Когда мои люди рассказали о том, что ты сделала с графом Дубом – твоим родным дядей, я понял – ты проиграла, подобно Лиру. Я присоединюсь к Кайо, чтобы вернуть этот остров Лиру. Элия будет прекрасной, нежной и женственной нашей королевой.

Гэла промолчала. Прозорливое сожаление заставило ее не проронить ни слова.

Она собиралась убить своего мужа сегодня днем.

У нее кружилась голова от этой мысли, но она наслаждалась ею.

Астор положил руки Гэле на плечи.

– Ты будешь содержаться в хороших условиях или даже, если захочешь, мы организуем сопровождение к людям твоей матери. Здесь ты представляешь опасность для себя и для всего острова. Ты – неподходящая жена для меня, учитывая все то, что ты сделала сама с собой.

– Ты предпочитаешь отпихнуть меня в сторону из-за пускающих слюни младенцев? – пробормотала женщина. – Предпочитаешь собственных детей амбициям и короне? О, я недооценила тебя, Кол.

– Да, это так. Я всегда хотел иметь корону, и я намерен бороться за нее, но какой смысл в короне без наследства?

– В силе, в совместном правлении, чтобы сделать наследником каждого ребенка на этом острове, Кол.

Глубина разочарования в нем удивила ее, а удивление всколыхнуло гнев.

– Ты лгала мне с самого начала. Ты никогда не хотела меня. Ты никогда не хотела мужчин. Хотя утверждала, что хочешь быть королевой. О каком виде партнерства, совместной работе может идти речь, если все основано на такой лжи?

Гэла обнажила зубы в злой улыбке и ответила:

– Я всегда хотела быть королевой, в этом направлении на этом проклятом острове мои звезды проложили особый путь. У меня сейчас есть то, что мне было нужно от тебя, глупец, и я могу закончить со всем остальным уже без тебя и без необходимости делить свою корону.

– Я любил тебя, – прорычал Астор, словно для Гэлы это имело значение.

Гэла перестала улыбаться:

– Я уважала тебя, но не более того.

Его лицо вспыхнуло от гнева, и он снова закричал:

– Хватайте эту женщину!

Гэла следила за своими слугами. Она сурово встретила их взгляды.

– Никто здесь не имеет полномочия арестовать будущую королеву Иннис Лира, Кол Астор, но сама она может бросить тебе вызов.

Мужчина снова положил руку на рукоять своего меча.

– Я скорее умру, чем позволю тебе тащить меня вниз.

– Я могу сказать то же самое, муж. – Гэла потянулась, и солдат Диг, находившийся рядом с ней, вложил меч в ее руку.

Она не стала ждать, а мгновенно взмахнула им изо всех сил. Астор едва успел, споткнувшись, блокировать. Гэла толкнула его плечом, сбив с ног. Он хмыкнул, и прежде чем Астор смог отреагировать, женщина вытащила нож из-за пояса и умело всадила его между пряжками стальной пластины, прямо в подмышку.

Астор открыл рот и посмотрел на ее руку на рукоятке.

Гэла вытащила нож. Кровь хлынула сквозь стеганую шерсть его гамбезона, красная и горячая. Она узнала от него, еще в тот первый год, как правильно наносить смертельный удар.

– Ты тоже недооценивал меня, Кол, – пробормотала Гэла, раскрывая руку, чтобы он упал на нее. Она схватила его под другое плечо и осторожно опустила на колени. – Ты всегда недооценивал мои амбиции и мою целеустремленность. Я сделала бы все для моей короны и острова, пусть даже ты лапал меня, пусть бы ты вложил в меня свое семя, думая, что оно, возможно, когда-нибудь укоренится. Ты смотрел на меня с тех пор, как я была юной девушкой, как на вещь, которая могла принести тебе желаемое. Однако ты всегда был для меня лишь инструментом. Я вышла за тебя замуж и потом стала тобой. Помни, умирая, о чести создать сильнейшую правительницу Иннис Лира из когда-либо существовавших.

Дыхание сорвалось с его губ, но Астор не смог набрать достаточно воздуха, чтобы заговорить.

– Люди Астора и Лира! – закричала Гэла, стоя рядом с умирающим мужем. С орудия убийства на ее запястье капала кровь. – Вы можете выбирать, пока его кровь не перестала течь. Попробуйте пойти против меня, и тогда сегодня здесь будет бойня. Все наследие прекрасного духа Астора погибнет и станет отходами. Или идите со мной, и мы уедем уже сегодня днем, чтобы вернуть все древние земли во имя нашего герцога, мужа нового правителя Иннис Лира.

Народ молчал, и Гэла схватила мужа за шею. Она жаждала битвы и надеялась, что мужчины выберут не ее, поэтому Гэла будет вынуждена бросить тело Астора на землю и дать волю ярости. Позволить себе самой бороться до момента триумфа или смерти.

Ее улыбка была устрашающей.

Астор держался за ее бедра, прижав лицо к ее боку. Она погладила его волосы так, как ему нравилось. Муж никак на это не отреагировал. Он соскользнул вперед, и кровь брызнула на землю, когда он медленно падал, успев, однако, подставить ладони. Его тело какое-то время сотрясалось от усилий, и в итоге Астор рухнул.

Раздалось несколько печальных вскриков, но никто не бросился вперед.

Слуги Гэлы уже вталкивались во двор, давясь и теснясь.

– Гэла Лир! – как медведь заревел Диг.

– Гэла Лир!

– Гэла Лир!

Женщина-воительница подняла руку, призывая к тишине. Она наступила – напряженная, готовая лопнуть. Гэла покачала головой и насмешливо, и грустно. Наконец, один из первых капитанов герцога опустился на колени, обнажая меч. Он держал клинок рукой в перчатке, затем поцеловал свое оружие.

– Гэла в Асторе и Лире! – сказал он, открывая преданные глаза.

Гэла царственно кивнула, затем присела, чтобы схватить мужа за плечо и перевернуть его на спину. Он застонал. Кровь покрывала его спереди и сбоку. Грудь Астора едва вздымалась. Гэла нежно коснулась его рта, прошлась костяшками пальцев вдоль его подбородка. Она странно онемела, хотя узнаваемый восторг злости, перемешанной с будущим горем, появился в ее сердце. Гэла вскоре это почувствует: горе потери необходимого союзника. Мужчины были дураками с отсталыми взглядами, кружащими им головы. Астор мог бы получить все, если бы позволил Гэле править так, как она хочет, и обуздал бы собственные желания.

Затем герцог Асторский умер, и его жена положила нож, которым его убила, ему на сердце.