ГЛАВА 28

Самолет приземлился, когда уже стало светать. Бринн ощутила огромное волнение. Как отреагируют на ее приезд отец с матерью? Тут и гадать нечего. Мама будет с несчастным видом качать головой, а потом закроется с кучей бумажек, готовясь к очередной поездке или презентации. А отец отчитает как следует.

Бринн обняла книгу и покосилась на несколько блестевших такси, ожидавших на стоянке прибывших пассажиров. Применять свои заклинания на близких — идея не из лучших. Разве что чуть-чуть, для поднятия настроения. В серьезных случаях это ни к чему хорошему не приводило. Ей отчаянно не хотелось накладывать чары на отца.

«Тирис» — знак забвения — позволил бы Николя забыть некоторые подробности прошедших дней. Но проверяла его Бринн только один раз, да и то на соседской собаке. После подобных манипуляций животинка помечала все углы в хозяйском доме, причем тут же забывала, в каком углу делала это минуту назад, и начинала снова… Короче, вариант гиблый…

Она все же набралась храбрости, распрощалась с шумными близняшками и села в последнее такси. Машина быстро помчала по почти свободной дороге, и девушка с тревогой вглядывалась в темные силуэты деревьев, росших вдоль трассы. Стоило увидеть знакомые ворота, как она устало вздохнула.

Выйдя из такси, торопливо прошла к дому и поднялась на крыльцо. С усилием толкнула дверь. Знакомый запах, родной дом. Домоправительница прекратила распекать горничную, по ее мнению, неаккуратно расставившую цветы в гостиной, и взволнованно поглядела поверх небольших очков на юную хозяйку:

— Наконец-то вы дома! — Натали спешно направилась к лестнице. — Я предупрежу господина Нери, что вы вернулись.

Похоже, в этом необходимость отпала, поскольку Бринн уже слышала шаги отца. Глава семьи показался на втором этаже и наклонился к перилам, пытаясь разглядеть стоящих внизу женщин.

— Бри?

— Привет, пап, — глухо проговорила девушка.

— Поднимись в кабинет… — Голос Николя сорвался.

Он махнул рукой, веля следовать за ним, и исчез из виду.

— Мы так рады, что вы наконец дома… — Натали смутилась от своих же собственных слов и вновь деловито принялась наставлять помощницу, стоящую с охапкой цветов, словно бы и не говорила ничего.

— Спасибо, — благодарно кивнула Бринн и торопливо пошла наверх.

По дороге она забежала к себе в комнату и привычно спрятала книгу под подушкой. Дверь в кабинет отца была приоткрыта, и теперь Бринн вошла к Николя. Остановилась перед его рабочим столом и заставила себя улыбнуться. Николя угрюмо вертел в пальцах ручку, сидя в кресле.

— Пап… — начала говорить Бринн.

Но отец внезапно поднялся, отчего кресло скрипнуло мягкой кожаной обивкой. Обогнув стол, он приблизился к дочери и порывисто обнял ее. Подбородок Николя привычно лег на ее золотистую макушку. Укачивая Бринн, отец все повторял что-то успокаивающее, от потрясения его голос стих и охрип. Через какое-то время Николя отстранил от себя дочь, напоследок погладил ее мягкие волосы и вернулся за стол.

— Мы с матерью чуть с ума не сошли! — Теперь шла вторая фаза.

Бринн, совсем недавно согретая отцовскими объятиями, приготовилась к атаке.

— Прости, пап, мне так жаль! — Она с несчастным видом посмотрела на родителя.

— Господи, ты жива, о чем я говорю! Не смей так никогда делать, слышишь? Не смей! — Николя скинул пиджак и расстегнул воротник рубашки.

Когда он понял, что воздуха все равно не хватает, то вновь встал из-за стола, подошел к окну и приоткрыл его, впуская утреннюю прохладу.

— Я поняла, пап. Это как-то само собой вышло, — тихо проговорила Бринн.

Про себя она подумала, что Николя хватил бы удар, знай он, каким образом дочь так проворно добралась до самого побережья.

— Понимаю, что ты устала и хочешь отдохнуть. Но ничего не желаешь мне рассказать? — Хозяин дома развернулся лицом к дочери, отпуская край шторы.

— Рассказать?.. — насторожилась ведьма.

Черт! Неужели собирается расспрашивать о ее «возлюбленном»? Нет, только не сейчас. Она не готова, честное слово.

— Эйден звонил мне недавно, — уж больно вкрадчивым голосом проговорил Николя.

— Вот как? — занервничала Бринн.

— Незадолго до твоего приезда, — пояснил Николя. — Спрашивал, как ты добралась.

— Какая забота… — пробормотала девушка.

— Странно, что ты удивлена. — Отец устало опустился в кресло. — Особенно если учесть…

— Пап! — остановила его Бринн. — Я должна тебе все объяснить.

Боже, неужели он видел ту статью и уже сам обо всем догадался?

— Ты поэтому решила съездить к морю? Хотела определиться с выбором? — серьезно спросил Николя, как будто они обсуждали новый проект.

— Можно и так сказать, — глухо отозвалась Бринн.

Отец решил, что она выбирала между братьями? Какой ужас… Но нужно играть до конца.

— И почему же Эйден? — нахмурился отец.

— У него… плечи шире… — буркнула ведьма, желая как можно скорее закончить этот неловкий разговор.

Брови Николя поползли вверх. Но он тактично промолчал, решив на сегодня оставить эту тему. Бринн от волнения принялась накручивать на пальцы края тонкого топа.

— С тобой точно все в порядке, Бри? — спросил отец.

— Да. — Она торопливо кивнула. — Я что-то совсем устала. Прилягу ненадолго. Можно?

— Иди, конечно, — согласился Николя. — Мне нужно будет уехать через полчаса. Буду только поздно вечером. Оливия в доме у де Латуров. Моник заехала на пару дней. Я сам с ней поговорю. Иди.

Бринн вышла, прикрывая за собой дверь, и направилась в свою комнату. Может, и хорошо, что матери дома не оказалось. Моник, мать близнецов Леджера и Камиля, уже год не появлялась в городе. Пусть увидятся. Выслушивать сейчас Оливию у нее не было желания.

Девушка зашла к себе и устало поставила печать на двери, шепча привычное охранное заклинание. Не было сил даже поразмышлять. Ополоснувшись под теплой водой, Бринн накинула ночную сорочку и забралась под одеяло.

Оно надежными мягкими объятиями укрыло ее и спрятало от всего лихого. Ведьма закрыла глаза, пытаясь расслабиться. Но время шло, а сна не было. Бринн вздохнула, ворочаясь в постели. Серые глаза Эйдена Даррелла никак не стирались из памяти, заставляя сердце биться чаще.

— Сам-то наверняка спокоен, — проворчала она, ныряя с головой под одеяло.

Потом поняла всю бесполезность этих действий и глянула на часы, стоявшие на прикроватной тумбочке. Девятый час. Может, стоит наведаться для приличия в университет? Ее сейчас оставили в покое, хотя бы ненадолго, пока Николя пребывает в блаженном заблуждении насчет их с Эйденом отношений. Можно облегченно вздохнуть и не отвлекаться на толпу женихов. Но и давать нового повода для внимания к своей персоне не стоило. Скоро из-за пропусков ректор вновь обратится к отцу. Это уже не дело.

Чувствуя себя разбитой, Бринн вяло вошла в столовую. Нехотя перекусила, запивая завтрак стаканом свежевыжатого сока, а затем прихватила сумку и вышла во двор. Здесь остро пахло свежим деревом, а от визга пилы, разрезающей огромный ствол на равные части, у Бринн свело зубы.

Видимо, Николя распорядился, чтобы спилили старое дерево у дома. Девушка быстро села в машину, и та сразу отъехала. Ну вот, немного покоя. По дороге Бринн задремала и очнулась только от тактичного касания к своему плечу. Ведьма открыла глаза, едва не отмахиваясь от растерянного водителя.

— Ох… простите, — извиняясь, улыбнулась Бринн.

Вышло несколько криво, но добрый дядька с пониманием шире открыл дверцу, пропуская свою хозяйку. Сонная, она направилась к воротам, в этот раз даже не пытаясь озираться по сторонам. Вторая пара вот-вот должна начаться, и Бринн успела проскользнуть в аудиторию буквально перед тем, как туда вошел преподаватель.

Профессор поднял руку, собираясь грозно ткнуть в нее своим перепачканным в мелу пальцем, но студентка уже добралась до своего места и устало опустилась на стул. Сумка звякнула пряжкой по парте, когда девушка быстро расстегнула ее и принялась доставать нужные тетради.

— Бри-и-и! — прошептал Леджер справа от подруги. — Решила прийти сегодня?

— Не ожидал тебя увидеть, — тихим голосом протянул Камиль с другой стороны.

— Да куда уж я без вас… — проворчала Бринн, убирая сумку в нишу под партой.

Профессор принялся важно выхаживать вдоль аудитории. Видно, в аду он был бы главным чертом, которому доверили бы самые тяжелые, блестящие, начищенные вилы. Это точно, поскольку спать он ей не давал, как бы мысленно ни отгоняла его сонная ведьма от собственной парты. И почему дома не спалось в удобной постели? Сейчас глаза просто слипались. Когда же терпение и силы иссякли окончательно, Бринн начертала на своем лбу охранную печать и с довольной улыбкой заснула.