куафер Тайной службы превратил десятника Хедрена по прозвищу Сломанный Рог во второго меня. Шрам от ожога, цвет волос, бороды и усов, оттенок загара и даже морщины на его лице выглядели так, как будто были моими! Я смотрел в лицо своего двойника, как в зеркало, и пытался представить себе, как он будет выглядеть в движении.
Видимо, король Неддар думал о том же самом — стоило куаферу сорвать с Хедре на простыню, покрытую пятнами краски и усыпанную обрезками волос, как он приказал мне пройтись к камину и обратно.
Прошел. Остановился. Почесал подбородок. И с интересом уставился на десятника.
Воин усмехнулся, о — о-очень знакомо поскреб щетину и перетек ко мне:
— Сними-ка с пояса чекан…
Я снял. Протянул ему. И ошалело хмыкнул: повесив его на пояс, Сломанный Рог не только сдвинул его в сторону моим жестом, но и идеально изобразил МОЕ удивление! Потом снова снял его с пояса и протянул мне:
— Спасибо…
— Похоже… — ухмыльнулся король. — Даже очень…
Десятник отрицательно помотал головой:
— Чтобы стало действительно похоже, сир, мне нужно походить за Кромом еще часа полтора — два…
— Походишь… Столько, сколько ну…
В этот момент дверь в комнату вылетела наружу и на пороге возник мрачный, как грозовая туча, Арзай Белая Смерть:
— Ашер?!
Неддар Латирдан, оказавшийся за спинкой собственного кресла чуть ли не раньше, чем заскрипели петли, вложил выхваченный клинок обратно в ножны и вопросительно мотнул головой:
— Чего?
Начальник Тайной службы внимательно оглядел всех присутствующих в комнате людей, задержал взгляд на чекане, висящем у меня на поясе, неодобрительно хмыкнул и хмуро пробормотал:
— Я опоздал: Карваль из Голона уже убит…
Вейнарский Лев нехорошо прищурился:
— Когда?! Где?! Кем?!
— Вчера ночью, ашер… В Черной Слободе, в домике, в котором он обычно встречался со своей сестрой… Кем — пока не знаю… — Арзай Белая Смерть снова покосился на меня и криво усмехнулся: — Все подозреваемые провели эту ночь в своих особняках…
Неддар с хрустом сжал кулаки:
— Как его убили?
— Сначала вырвали язык, потом отрубили конечности и дали истечь кровью…
— То есть устроили ему укороченную Декаду Воздаяния? — взбеленился король.
— Да, ашер… А перед этим ссильничали и лишили жизни леди Ивицу…
Неддар вцепился в спинку кресла так, что побелели пальцы:
— Что ж… Тем хуже для них…
Хейсар склонил голову — мол, хуже-то хуже, а человека уже не воскресишь — и тихонечко добавил:
— Это еще не все, ашер: графа Рендалла хватил еще один удар…
…Бесконечная прогулка с двумя тенями — с десятником Хедреном и куафером короля — вымотала меня больше, чем тренировочный бой такой же продолжительности с постоянно меняющимися противниками. И не из-за дотошности «двойника», безостановочно требовавшего изобразить то или иное движение или жест, а потому, что, пока он слонялся за мной, я не мог выйти во двор. Ибо, по уверениям Арзая Белой Смерти, за особняком Кейвази должно было вестись наблюдение!
Показывать наблюдателям двух Бездушных в мои планы не входило, поэтому я послушно выполнял самые безумные требования своего двойника. И терпеливо ждал, пока куафер внесет очередное дополнение в созданный им образ.
Слава Двуликому, любое мучение когда-либо заканчивается — через какое-то время мой мучитель пришел к выводу, что увидел все, что хотел. И откланялся. Куафер, естественно, тоже, а я, чуть было не подскочив на месте от радости, понесся во двор.
Увидев выражение моего лица, воины, дежурившие у ворот, отрицательно помотали головами. И на всякий случай открыли калитку.
Я, конечно же, вышел на улицу, посмотрел в сторону Дворцовой и… понял, что стоять и ждать не в состоянии. Вздохнул, поудобнее перехватил посох и, постепенно ускоряясь, рванул вверх по улице.
Вид несущегося сломя голову Бездушного пугал прохожих до икоты. А псов, охраняющих ближайшие особняки, заставлял заливаться лаем.
К моменту, когда я добежал до конца кованой ограды с гербами баронов Олдарров, заливалась вся Белая Слобода. Причем так громко, что заглушала перестук копыт. Из-за этого на перекрестке Алой и Копейного переулка я чуть было не влетел под копыта угольно — черного омманца.
Всадник — совсем молоденький парнишка в цветах д’Ожей, — заметив метнувшуюся к нему тень, попытался перетянуть ее хлыстом. Как мне кажется, по привычке, ибо, когда я проскользнул между крупом его скакуна и мордой каурой кобылки его спутника и понесся дальше, довольно громко икнул:
— В — воха, это кто, Меченый?
— Он самый, ваша светлость! Грят, остановился в особняке у барона Дамира…
— Спаси меня Вседержитель… — потрясенно выдохнул парнишка и, кажется, добавил что-то еще, но в этот момент я увидел, что из-за высоченной стены замка баронов Эддиеров выворачивает знакомая карета, запряженная четверкой ослепительно — белых жеребцов, и забыл про его существование…
…Карета приближалась медленнее, чем я хотел. Но все-таки приближалась, и я перешел на шаг. А потом улыбнулся — мои страхи оказались беспочвенными: леди Мэйнарии удалось съездить во дворец и обратно без всяких проблем.
Через несколько мгновений, когда кучер взмахнул поводьями, подстегивая лошадей, я сообразил, что останавливать карету ради меня вассалы барона Дамира, скорее всего, не будут, и замедлил шаг. Потом остановился и похолодел: вместо цветов рода Кейвази кучер оказался облачен в доспехи королевской стражи!!!
Сглотнул… Шагнул вперед… Вгляделся в силуэт мужчины, стоящего на запятках, и понял, что это — не хейсар!
Тем временем карета набрала ход и приняла чуть — чуть лев ее. Так, как будто кучер собирался с шиком вписаться в правый поворот…
«Похищают…» — понял я и вышел из себя…
…Удар плечом в круп правой выносной опрокинул ее на землю. Рывок за постромки ее соседки заставил коренных упереться в землю всеми четырьмя копытами и испуганно заржать. И заодно стряхнул на землю изготовившегося к бою похитителя.
— Убью!!! — заревел я, торопливо произнес фразу, дарующую Благословение Двуликого, и рванулся в атаку…
…Кучер, упавший под ноги лошадям, старательно старался изобразить труп. Поэтому я метнулся за его сообщниками, которые ни с того ни с сего попытались дать деру. Догнал. Правого. Почти. И… остановился — прыгать через забор, оставляя Мэй одну, было глупостью. Метнул вдогонку нож. Промахнулся. И побежал обратно, сообразив, что только что краем глаза видел окровавленную занавеску, висящую в лишенном двери дверном проеме!
Добежал… Вскочил на подножку… Трясущейся рукой отодвинул полуоторванную тряпку и, уходя от удара в лицо, со всего размаха треснулся головой о дверную петлю. Вскинул руку, перехватил тоненькую белую кисть с зажатым в ней арбалетным болтом и… рухнул на колени:
— Живая!!!
— Кром!!! — взвыла баронесса, выронила свое оружие и повисла у меня на шее.
— Мэй! Леди Мэйнария!! — затараторил я. — Мы на улице!!!
— Плевать! Ты — рядом!! Теперь я от тебя ни на шаг…
…Это были не просто слова: минуты через полторы, когда она с грехом пополам объяснила, что я чуть не убил королевских стражников, которые вызвались отвезти ее домой, мне пришлось извиняться, не вылезая из кареты. И передавать весомое дополнение к извинению — кошель леди Мэйнарии — тоже.
Кстати, расспросить ее о том, что с ней произошло, я не смог — стоило мне открыть рот и задать вопрос, как она начинала мелко — мелко дрожать и вжималась в меня так, как будто я пытался выбросить ее на улицу!
Когда карета въехала в предупредительно распахнутые ворота и оказалась в кольце из вассалов барона Дамира, Мэй все-таки взяла себя в руки. И, разгладив окровавленное платье, вслед за мной выбралась наружу.
Я огляделся по сторонам, убедился, что ей ничего не угрожает, и качнулся к «кучеру», который как раз начал рассказывать о происшествии:
— …Не знаю! Услышали рев сигнального рога, добежали до Дворцовой, а там — ваша карета и трупы…
— Расскажу… Все… Когда выкупаюсь… — прикоснувшись к моему локтю, шепотом пообещала баронесса и нервно вытерла правую ладонь о платье.
Что скрывается за этим жестом, я знал, как никто другой. Поэтому вцепился в руку первого попавшегося слуги и рявкнул:
— В покои леди Мэйнарии — бочку для омовений! Живо!!!
Парень поклонился и исчез.
— Спасибо… — одними губами сказала баронесса, потом вскинула голову и царственно поплыла к белой лестнице…
…С каждым шагом вверх по ступеням она становилась все увереннее и увереннее в себе, а когда мы поднялись на третий этаж и столкнулись со спешащей нам навстречу леди Этерией, участливо прикоснулась к плечу хозяйки особняка и грустно улыбнулась:
— Ты только не переживай, ладно? Он передумает, обязательно передумает! И вы снова будете вместе!
Баронесса Кейвази растерянно захлопала глазами:
— Кто передумает? Ты о чем, Мэй?
— Его величество! Мало ли — не выспался, разозлился на кого-то, плохо себя чувствовал…
Хозяйка особняка недоумевающе посмотрела на меня, а потом расхохоталась до слез:
— Мэй, ты о Неддаре, что ли?
— Ну да…
— Отец дал согласие! Свадьба — в начале третьего жолтеня… А слухи об опале — лишь способ уберечь меня от покушений и интриг…
— Слухи? Ты… уверена?
— Конечно: прежде, чем приказать Арзаю их распространять, Неддар посоветовался со мной!
— Здорово… Я за тебя так рада! — улыбнулась баронесса д’Атерн и… как будто погасла — сгорбила плечи, закусила губу и снова принялась тереть правую ладонь о платье.
Этерия Кейвази помрачнела, потом увидела пятна крови на ее платье и срывающимся голосом спросила:
— Мэй! Тебя ранили?!
— Нет… Переволновалась… Ничего страшного — часик посижу в бочке с горячей водой, лягу спать пораньше — и к утру приду в себя…
— К утру? — эхом переспросила леди Этерия и, закусив губу, посмотрела на меня.
Я пожал плечами — мол, пока Мэй не отойдет от покушения, мы никуда не поедем. И на всякий случай набычился.
Девушка понимающе кивнула и ласково прикоснулась к руке баронессы д’Атерн:
— Можно я с тобой посижу?
Мэй отрицательно помотала головой:
— Прости, но я бы хотела побыть одна…
…Когда водонос приволок последнее ведро с кипятком и вышел из купальни, Мэй собственноручно подперла входную дверь стулом и повернулась ко мне спиной:
— Расшнуруй корсет, пожалуйста!
— Что?
Она порывисто развернулась на месте и хрипло выдохнула:
— Я… только что… убила… человека…
— Ты защищала свою жизнь! — воскликнул я. — И сделала это только единожды…
— Ты меня не понял: я воткнула болт ему в глаз… Глаз лопнул и потек по лицу… Я вижу это до сих пор… Даже сейчас, когда смотрю на тебя…
— Твою руку направлял Бог — Воин… — глухо буркнул я. — И меру воздаяния для нападавшего тоже выбирал он! Значит, тот, кого ты убила, получил именно то, что заслужил!
— Да, наверное… Но чтобы перестать это видеть, мне нужно время… И твоя помощь…
Я закрыл глаза и кивнул:
— Помогу. Всем, чем смогу.
— Тогда расшнуруй корсет…