Глава 18
— Берег реки чист, — сказала Рин. — Есть признаки активности в северо-западном углу, но ничего нового. Вероятно, просто подвозят новые припасы в дальний конец лагеря. Сомневаюсь, что они что-нибудь сегодня устроят.
— Хорошо, — откликнулся Алтан.
Он отметил точку на карте и отложил кисть. Затем потер виски и замер, словно забыл, что хотел сказать.
Рин потеребила рукав.
Они не тренировались уже несколько недель. Ну и ладно. Сейчас все равно не было времени для тренировок. После нескольких месяцев осады Хурдалейн оказался в тяжелом положении. Даже с подкреплением, Седьмой дивизией, портовый город был близок к тому, чтобы попасть в руки Федерации. Три дня назад Пятая дивизия потеряла важный город в окрестностях Хурдалейна, служивший транспортным узлом, и восточная часть города стала уязвимой для атаки.
А кроме того, они потеряли значительную часть импортных поставок, и армии пришлось довольствоваться еще более скудными порциями. Теперь они жили на рисовой похлебке и ямсе, Бацзы объявил, что после окончания войны больше ни разу в жизни к ним не притронется. А цыке скорее пришлось бы жевать сырой рис, чем рассчитывать на приличную пищу из столовой.
Передовые части Цзюня отступали метр за метром и несли тяжелые потери. Федерация занимала на берегу одно укрепление за другим. Много дней вода в ручье была красной, и Цзюню пришлось послать людей за водой, не зараженной разлагающимися трупами.
Помимо центра Хурдалейна Никан по-прежнему занимал три важных здания у пристани — два склада и бывшее торговое представительство Гесперии, но силы таяли, и было неясно, сколько времени они сумеют удерживать здания.
Но они хотя бы разбили вдребезги мечты Федерации о скорой победе. Из перехваченных сообщений стало известно, что Муген собирался взять Хурдалейн за неделю. Но осада уже растянулась на месяцы. Рин понимала, что чем дольше они удерживают Хурдалейн, тем больше времени будет у Голин-Нииса для создания линии обороны. Они уже сделали больше, чем можно было надеяться.
Но все равно чувствовали, что Хурдалейн находится на грани полного поражения.
— И еще кое-что, — сказала Рин.
Алтан резко кивнул.
— Пятая дивизия хочет устроить совещание по поводу береговой атаки, — быстро заговорила она. — Они хотят получить подкрепление, прежде чем потеряют людей на складе. Самое позднее послезавтра.
Алтан поднял брови.
— А почему Пятая передает сообщение через тебя?
Вообще-то, сообщение передал Нэчжа от имени своего отца, наместника провинции Дракон, с которым вел переговоры Цзюнь, не желавший пускать Алтана в свой штаб. Все эти политические игры крайне раздражали Рин, но она ничего не могла с этим поделать.
— Потому что хотя бы один солдат из Пятой питает ко мне симпатию.
Алтан прищурился. Рин тут же пожалела о своих словах.
Прежде чем он успел ответить, утренний воздух прорезал крик.
Алтан первым добежал до караульной башни, но Рин не отставала. Ее сердце бешено колотилось. Это что, атака? Но она не заметила поблизости ни одного солдата Федерации, а над головой не летали стрелы.
На полу башни распласталась Кара. Она была одна. Она извивалась на каменном полу и тихо, гортанно стонала. Глаза закатились. Руки и ноги судорожно дергались.
Рин никогда не видела такой реакции на ранение. Кару что, отравили? Но с какой стати Федерации нацеливаться на какого-то часового? Рин с Алтаном машинально пригнулись, чтобы не оказаться на линии огня, но стрел не последовало, если они когда-то и были. Не считая судорог Кары, все оставалось по-прежнему.
Алтан опустился на колени. Он схватил Кару за плечи и усадил ее.
— В чем дело? Что случилось?
— Больно…
Алтан тряхнул ее за руку.
— Отвечай.
Кара лишь снова застонала. Рин поразило, как грубо Алтан с ней обращается, несмотря на ее мучения. И тут она с запозданием поняла, что у Кары нет видимых ран. А на полу и одежде нет крови.
Алтан дал Каре легкую пощечину, чтобы привлечь внимание.
— Он вернулся?
Рин смущенно уставилась на них. О ком это он? О брате Кары?
Лицо Кары перекосилось от боли, но она сумела кивнуть.
Алтан беззвучно выругался.
— Он ранен? Где он?
Тяжело дыша, Кара вцепилась в рубаху Алтана. Она зажмурилась, будто пыталась сосредоточиться.
— У восточных ворот, — наконец сказала она. — Он там.
К тому времени как Рин помогла Каре спуститься по лестнице, Алтан уже исчез из вида.
Рин подняла голову и увидела на стене лучников из Пятой дивизии, стоящих в полной готовности, со стрелами на тетивах. С другой стороны Рин услышала лязг стали, но никаких криков.
Наверное, Алтан с той стороны. Солдаты боятся его задеть? Или просто не желают помогать?
Она усадила Кару у ближайшей стены и понеслась к восточным воротам.
По другую сторону ворот вокруг Алтана собрался целый эскадрон Федерации. Алтан дрался верхом, яростно пробивая себе путь обратно к воротам. Его руки двигались слишком быстро, чтобы следить за ними. На полуденном солнце сверкнул трезубец, блестящий от крови, потом еще раз. Каждый раз, когда Алтан взмахивал трезубцем, падал солдат.
Толпа солдат редела, мугенцы падали один за другим, и наконец Рин разглядела, почему Алтан не призвал огонь. Перед ним на лошади сидел юноша, его руки безвольно болтались, а грудь и лицо были в крови. Кожа стала такой же белой, как и волосы. На мгновение Рин охватила надежда, что это Цзян, но этот человек был ниже ростом, значительно моложе и гораздо более худым.
Алтан отбивался от солдат Федерации, как мог, но они все же теснили его к воротам.
Рин увидела, что внизу, по другую сторону ворот, собрались цыке.
— Открыть ворота! — прокричал Бацзы. — Впустите их!
Солдаты неуверенно переглянулись, но и пальцем не пошевелили.
— Чего вы ждете? — крикнула Кара.
— Приказ Цзюня, — запинаясь, ответил один солдат. — Мы не должны открывать ворота, что бы ни случилось.
Рин снова посмотрела за стену и увидела еще один эскадрон Федерации. Подкрепление быстро приближалось. Она перегнулась через стену и помахала руками, чтобы привлечь внимание Бацзы.
— К ним идет подкрепление!
— К дьяволу!
Бацзы отпихнул солдата с дороги, ткнул другого рукояткой грабель в живот и стал отпирать ворота, а Суни удерживал солдат за его спиной.
Тяжелые ворота с грохотом приоткрылись.
Стоя прямо у этой щели, Кара выпускала стрелу за стрелой в солдат Федерации. Под градом стрел мугенцы отступили, и Алтану хватило этого, чтобы преодолеть затор.
Бацзы дернул ворота и захлопнул их.
Алтан натянул поводья, резко осадив лошадь.
К нему подбежала Кара, что-то выкрикивая на языке, которого Рин не понимала, не считая нескольких никанских ругательств.
Алтан поднял руку, призывая Кару к молчанию. Он спешился одним плавным движением и помог спуститься юноше. Оказавшись на земле, тот пошатнулся и схватился за лошадь, чтобы восстановить равновесие. Алтан подставил ему плечо, но тот отказался.
— Он там? — спросил Алтан. — Ты его видел?
Тяжело дыша, незнакомец кивнул.
— У тебя есть план? — спросил Алтан.
Тот снова кивнул.
О чем они говорят? Рин бросила вопросительный взгляд на Юнегена, но он тоже ничего не понимал.
— Ладно, — сказал Алтан. — Ладно. Ну ты и идиот.
А потом Алтан и Кара начали орать на юношу.
— Вот кретин…
— …тебя же могли убить…
— …чистое безрассудство…
— …как бы ты ни был силен, как ты решился…
— Слушайте, — сказал тот. Его щеки были белы, как снег. Он задрожал. — Я с радостью об этом поговорю, но сейчас через три раны из меня вытекает жизнь, и я могу в любой момент грохнуться в обморок. Может, подождете немного?
Алтан, Кара и незнакомец до конца дня не выходили из кабинета Алтана. Рин отправили за Энки, но потом Алтан недвусмысленно дал понять, чтобы она исчезла. Она слонялась по городу, скучая, не понимая, что происходит, и без приказов. Рин хотела расспросить остальных, но Юнеген и Бацзы ушли в разведку и не вернулись до ужина.
— Кто это? — спросила Рин, как только они появились в столовой.
— Тот, кто устроил такой спектакль из своего появления? Заместитель Алтана, — ответил Юнеген и сел на скамью напротив Рин. Он говорил презрительно и с фальшивой гордостью. — Единственный и неповторимый Чахан Сурен из Глухостепи.
— И что-то он не торопился, — проворчал Бацзы. — Он что, каникулы себе устроил?
— Так это брат Кары? Вот почему…
Рин не знала, как вежливо спросить о припадке Кары, но Бацзы прочитал ее любопытство по лицу.
— Они связанные близнецы. Что-то вроде… ну, вроде духовной связи, — сказал Бацзы. — Кара нам однажды это объясняла, но я позабыл подробности. В общем, если вкратце, они связаны. Если нанести рану Чахану, у Кары тоже пойдет кровь. Если убить Кару, то умрет и Чахан. Как-то так.
Это не было для Рин чем-то абсолютно новым. Она припомнила, что Цзян упоминал о подобной зависимости. Она читала, что шаманы в Глухостепи иногда устанавливают такую связь, чтобы усилить способности. Но увидев Кару на полу, Рин больше не считала это преимуществом, скорее уязвимостью.
— И где он был?
— Да кто его знает, — пожал плечами Бацзы. — Алтан послал его из Хурдалейна несколько месяцев назад, примерно когда мы услышали о вторжении в Синегард.
— Но зачем? Чем он занимался?
— Нам не говорят. Почему бы тебе самой его не спросить? — Бацзы кивнул и посмотрел через ее плечо.
Рин обернулась и подскочила. Прямо за ее спиной стоял Чахан, а она даже не слышала, как он приблизился.
Для человека, который еще утром был весь в крови, Чахан выглядел весьма бодро. Левая рука была забинтована и привязана к груди, но в остальном он был цел и невредим. Рин удивилась, что Энки так быстро поднял его на ноги.
Вблизи сходство Чахана и Кары было очевидным. Он был выше сестры, но такой же стройный, как птица. Высокие скулы и запавшие щеки, а под глубоко посаженными светлыми глазами пролегли тени.
— Я к вам присоединюсь? — спросил он, но прозвучало это, скорее, как приказ.
Юнеген тут же подвинулся. Чахан обогнул стол и сел точно напротив Рин. Он осторожно облокотился на стол, сплел пальцы и положил на них подбородок.
— Так, значит, ты новая спирка, — сказал он.
Он сильно напоминал Цзяна. И дело было не только в белых волосах и худощавой фигуре, но и во взгляде — он словно смотрел сквозь нее, куда-то за спину. А когда посмотрел прямо на нее, у Рин возникло неприятное чувство, что ее обыскивают, словно он видел сквозь одежду.
Она никогда не встречала такие глаза. Невероятно огромные глаза на узком лице. У него не было ни зрачков, ни радужки.
Рин с деланым спокойствием взяла ложку.
— Да, это я.
Уголок его губ приподнялся.
— Алтан сказал, у тебя какие-то проблемы.
Бацзы поперхнулся и закашлялся над тарелкой.
Рин почувствовала, как щеки полыхнули жаром.
— Что-что?
Они с Алтаном полдня обсуждали именно это? Мысль о том, что Алтан говорит о ее изъянах с незнакомцем, была глубоко унизительна.
— Тебе удалось вызвать Феникса после Синегарда? — поинтересовался Чахан.
«Могу поспорить, что натравлю его на тебя хоть сейчас, говнюк».
Она крепче сжала ложку.
— Я над этим работаю.
— Алтан, похоже, считает, что ты застряла.
Судя по виду Юнегена, он явно хотел оказаться где-нибудь в другом месте.
Рин стиснула зубы.
— Он ошибается.
Чахан покровительственно улыбнулся.
— Могу тебе помочь. Я его Провидец. В этом я мастер. Я путешествую по миру духов. Разговариваю с богами. Я не вызываю их, но знаю путь в Пантеон лучше, чем кто-либо другой. И если у тебя проблемы, я могу помочь тебе снова найти путь к богу.
— У меня нет никаких проблем, — огрызнулась она. — На болотах я испугалась. А теперь не боюсь.
И это была правда. Рин подозревала, что могла бы вызвать Феникса хоть сейчас, прямо в столовой, если бы попросил Алтан. Если бы Алтан снизошел до разговора с ней, не считая приказов. Если бы Алтан доверил ей более серьезное задание, чем патрулировать городские кварталы, где ничего не происходило.
Чахан поднял брови.
— Алтан не так в этом уверен.
— Тогда пусть Алтан прочистит мозги, — рявкнула она и тут же пожалела об этом. Одно дело — разочаровать Алтана, но жаловаться его заместителю — совсем другое.
Все за столом перестали притворяться, что едят. Бацзы и Юнеген ерзали, как будто хотят уйти, и косились в сторону.
Но Чахан только развеселился.
— Так ты считаешь его говнюком?
Внутри у Рин полыхнула ярость. Испарились последние остатки осторожности.
— Он нетерпелив, слишком требователен, параноидально подозрителен и…
— Слушай, сейчас все на грани, — поспешно прервал ее Бацзы. — Не стоит жаловаться. Чахан, нет нужды говорить… В смысле…
Чахан забарабанил пальцами по столу.
— Бацзы. Юнеген. Я хочу поговорить с Рин наедине.
Он говорил таким властным тоном, так надменно, что Рин уже ждала, как Бацзы пошлет его куда подальше, но Бацзы с Юнегеном просто забрали миски и вышли из-за стола. Она потрясенно смотрела, как они молча ушли в другой конец зала. Даже Алтану не подчинялись так беспрекословно.
Когда никто не мог их услышать, Чахан подался вперед.
— Если ты еще когда-нибудь заговоришь об Алтане в таком тоне, — спокойно сказал он, — я тебя убью.
Чахан мог запугать Бацзы и Юнегена, но Рин слишком разозлилась, чтобы бояться.
— Ну, так попробуй, — огрызнулась она. — Хотя мы не можем вот так разбрасываться воинами.
Чахан ухмыльнулся:
— Алтан сказал, что с тобой непросто.
Рин ответила настороженным взглядом.
— И он не ошибся.
— Так, значит, ты его не уважаешь.
— Уважаю. Просто я… Просто он…
Другой. Параноик. Не тот командир, каким я его себе представляла…
Ей не хотелось признавать, что Алтан ее пугает.
Но Чахан заговорил с удивительным сочувствием:
— Ты должна понять. Алтан недавно стал командиром. Он пытается разобраться, что делать, в точности как ты. Он напуган.
Напуган? Рин чуть не засмеялась. За последние две недели Алтан задумал столько операций, как будто пытается в одиночку одолеть Муген.
— Алтан не знает, что такое страх.
— Алтан, вероятно, самый лучший мастер боевых искусств в сегодняшнем Никане. А может, и в мире, — сказал Чахан. — Но всю жизнь он только подчинялся приказам. Смерть Тюра нас ошеломила. Алтан не был готов занять его место. Ему трудно быть командующим. Он не знает, как наладить отношения с наместниками. Он живет на пределе. Пытается вести войну силами взвода из десяти человек. И вот-вот ее проиграет.
— Думаешь, мы не удержим Хурдалейн?
— Думаю, мы никогда и не собирались его удерживать. Хурдалейн — это жертва, за его кровь мы купили время. Алтан проиграет, потому что Хурдалейн невозможно удержать, и когда это произойдет, то сломает Алтана.
— Алтана не сломить, — возразила Рин.
Алтан — самый сильный боец, какого она видела. Алтана не сломить.
— Алтан куда более уязвим, чем тебе кажется, — сказал Чахан. — Он сгибается под тяжестью ноши командования, разве ты не видишь? Это для него новая территория, и он прилагает столько усилий, потому что ему нужна только победа.
Рин закатила глаза.
— Всей стране нужна победа.
Чахан покачал головой.
— Я не об этом. Алтан привык побеждать. Его всю жизнь возносят на пьедестал. Он же последний спирец, национальное достояние. Лучший студент академии. Любимчик Тюра среди цыке. Его постоянно кормили похвалами — как он хорош в разрушении, но здесь он похвал не получает, тем более когда свои же бойцы его не слушаются.
— Я не…
— Да брось, Рин. Ты ведешь себя, как стерва, и только потому, что Алтан не гладит тебя по головке и не говорит, какая ты молодец.
Она встала и хлопнула ладонями по столу.
— Слушай, говнюк, не учи меня, как себя вести.
— И все же это моя обязанность как лейтенанта подразделения. — Чахан неспешно оглядел ее с таким самодовольным видом, что Рин задрожала от желания приложить его об стол физиономией. — Твой долг — подчиняться. А мой — проследить за тем, чтобы ты не облажалась. Так что давай-ка, подбери нюни, научись вызывать проклятый огонь и избавь Алтана хотя бы от одной проблемы. Все ясно?
