Часть третья
Чужой среди своих
Глава 1. Славный город на Неве
Уже две недели над Питером стояли белые ночи. Несмотря на позднее время суток, в центре города было многолюдно. По Невскому проспекту прогуливались группы туристов, в летних кафе, расположившихся на тротуарах, звучала негромкая музыка, создавая атмосферу безмятежности и спокойствия. По каналам проплывали прогулочные речные трамвайчики и катера, а на гранитных набережных стояли рыбаки с длинными удочками, желающие выловить рыбку в мутной воде.
Сегодня, 22 июня 2013 года, в Михайловском театре давали «Лебединое озеро». Спектакль закончился в 23 часа, и выходящая из парадного подъезда публика заполнила многоголосым говором близлежащие Площадь искусств и Инженерную улицу. Спустя час обслуживающий персонал закончил уборку помещений, и охрана театра начала гасить в коридорах свет. В 00:13 старший смены Никишин С. Г. поставил здание театра на сигнализацию и вместе с напарником Малышко В. С. удалился в дежурную комнату смотреть телевизор. Никто из них не обратил внимания, что на пульте охраны подвальных помещений не сработала сигнализация правого крыла здания.
Когда в театре стихли последние звуки, по коридору первого этажа в направлении входа в подвал неспешной уверенной походкой прошёл человек, одетый в тёмный облегающий спортивный костюм. Он прекрасно ориентировался в хитросплетениях подземного лабиринта театра, и стороннему наблюдателю могло показаться, что он бывал здесь уже не раз.
На самом же деле Алексей Бурмистров шёл сейчас к потайной двери, ведущей в подземелье, ориентируясь только по той информации, которую заложил в него Архип. По сути дела, он сейчас объединял в себе две личности: личность Алексея Бурмистрова и личность Архипа, который сумел чудесным образом передать ему не только свои удивительные способности, но и свою генетическую память. Он шёл по коридорам театра, как по своей квартире, не задумываясь о том, куда идти и где сворачивать. За последние три месяца он более-менее освоился со своим новым состоянием, но даже его в отдельные моменты прошибал холодный пот, когда он обнаруживал в себе всё новые и новые экстрасенсорные способности.
Сегодня он пришёл в театр с целью посещения того таинственного подземелья, в котором в начале 1942 года Архип провёл несколько месяцев.
Пока шёл спектакль, он отключил сигнализацию правого крыла здания и спрятался в укромном уголке художественной мастерской. Можно, конечно, было просто усыпить охранников, но он решил пока не прибегать к радикальным средствам воздействия на людей, дабы не травмировать их психику.
Сейчас им двигало только простое любопытство. Он пришёл сюда не за сокровищами, о которых так подробно рассказывал Архип, а для того, чтобы прикоснуться к истории, к которой он стал иметь самое непосредственное отношение. Кроме того, будучи недавно в Москве, он почувствовал за собой слежку и понял, что его ищут. Ищут не просто из праздного любопытства, а ищут могущественные спецслужбы, поэтому он решил на некоторое время исчезнуть из столицы.
По примеру того, как это делал в своё время Архип, он обзавёлся несколькими паспортами и неделю назад снял на окраине Питера однокомнатную квартиру. Затем купил подержанный «Фольксваген» и всю оставшуюся неделю готовился к сегодняшнему путешествию в прошлое Архипа…
В 00:34 он нашёл нужный фрагмент стены с изображением масонских символов, его правая рука самопроизвольно потянулась в верхний правый угол и изо всей силы надавила на потайной камень. Где-то за стеной щёлкнул секретный механизм, и через секунду потайная дверь начала отъезжать в сторону. И сразу же в нос ударил спёртый запах подземелья с примесью сырости и плесени. Осветив лучом фонаря проход, Алексей увидел, что за порогом начинается крутой многоступенчатый спуск. Проход был настолько узким и тесным, что Алексею стоило немалых трудов втиснуться в него. Спускаясь вниз, он умудрился несколько раз удариться головой о сводчатый потолок, получив при этом несколько чувствительных ссадин. Однако это было не самое худшее. Как только он спустился с последней ступеньки, он почувствовал под ногами воду, которая была ему по щиколотку.
Первым желанием было всё бросить и вернуться назад, но, пересилив этот порыв малодушия, он продолжил своё продвижение. В конце концов, когда он добрался до зала со сводчатым потолком, вода доходила ему до пояса. Вокруг плавал мелкий мусор и слышалось падение капель воды с потолка. Общая картина увиденного им была удручающей.
Сделав по залу круг, он подошёл к стене, в которую была вмонтирована вторая потайная дверь. Может, из-за того, что проржавел поворотный механизм, или по какой-то другой причине, но эту дверь Алексею было сегодня открыть не суждено. Тем не менее, это не помешало ему почувствовать даже на таком большом расстоянии магическую теплоту благородных металлов и «липкость» драгоценных камней. Ещё раз, осмотревшись по сторонам, он понял, что если ему ещё раз захочется увидеть клад, он должен поторопиться, в противном случае эти ценности будут утрачены безвозвратно и навсегда. А сегодня ему ничего не оставалось, как вернуться в лоно цивилизации…
* * *
Homo proponit, sed Deus disponit – человек предполагает, а Бог располагает.
Так бывает часто, когда внешние обстоятельства вносят незапланированные корректировки в нашу размеренную повседневную жизнь. Нечто подобное произошло и с Алексеем, когда он возвращался на съёмную квартиру после своей ночной вылазки в подземелье. Ранним утром на полупустой дороге спального микрорайона его машину остановил наряд ДПС для проверки документов. Никаких претензий к водителю и машине у стражей правопорядка не было, однако эта остановка произошла под оком общегородской видеокамеры наружного наблюдения. Компьютер бесстрастно сфотографировал лица людей, попавших в видеообъектив, и передал эти данные на общероссийский сервер общественной безопасности. Там изображение Бурмистрова подверглось обработке на предмет поиска разыскиваемых лиц, и к 16 часам 23 июня его фотография с координатами места съёмки легла на стол Николая Петровича. А уже через полтора часа самолёт ФСБ с группой Томилина на борту вылетел в Санкт-Петербург…
* * *
Алексей проснулся внезапно, словно от толчка в спину. Как это бывало уже не раз, у него в голове пролетела шальная мысль, что это опять шалит Архип. За то время, которое прошло после возвращения из Карпихи, он никак не мог отделаться от мысли, что Архип незримо присутствует рядом с ним. И в те моменты, когда проявлялись неопределённости подобного рода, он почему-то всегда думал, что это проделки старика.
Часы на стене показывали три часа дня.
– Да, действительно, пора уже вставать, а то скоро день пройдёт, – проговорил Алексей вслух, разговаривая сам с собой.
В последнее время ему остро не хватало человеческого общения, и это его ужасно тяготило. Год жизни в заколдованной Карпихе не прошёл для него бесследно. Он вышел из леса не прежним среднестатистическим интеллигентом, а матёрым «волком», получившим такие тайные знания, в которые даже самому не хотелось верить. И эта чудесная метаморфоза наложила неизгладимый отпечаток на его нынешнее мировоззрение и взгляды на жизнь. На сегодняшний день у него не было никаких планов относительно того, чем ему заниматься, где жить и что делать дальше. Обыкновенные житейские дела и заботы, которыми обычно наполнена повседневная жизнь простого человека, стали для него тягостны, неинтересны и пусты. Всё материальное отошло на второй план, уступая дорогу духовному наполнению его сущности. Этот процесс перевоплощения был ещё не окончен, он продолжал эволюционировать, постепенно превращаясь в другой подвид homo sapiens. Для постороннего человека эти изменения были незаметны, но Алексей чувствовал и замечал, что каждое утро он просыпается другим человеком. Так было и сегодня.
Через открытую балконную дверь в комнату доносились звуки с детской игровой площадки. Кто-то из детей не мог смириться с тем, что в его ворота забили гол, и теперь самые отчаянные головы пытались разрешить это досадное недоразумение с помощью кулаков. Алексей лежал на кровати, заложив руки за голову, и вспоминал вчерашний вечер. Он надеялся, что посещение подземелья будет одноразовым и быстрым, но после того, что он там увидел, такой уверенности у него уже не было. Он также ещё не решил, что ему делать с сокровищами. Теоретически их надо вернуть государству, но ему хотелось в первую очередь взглянуть на них своими глазами. К тому, же надо было срочно решить вопрос с открытием заклинившей двери, в противном случае вода могла заполнить подземелье быстрее, чем он туда доберётся.
С такими мыслями он пролежал до 16 часов, пока не почувствовал, что его интуиция сигнализирует ему о появлении скрытой угрозы и опасности. Он ещё не привык к этим внезапным проявлениям ясновидения, но уже научился не сопротивляться их посылам и делать то, что подсказывает подсознание. А оно на этот раз подсказывало, что надо немедленно убираться из города, в противном случае его ждёт задержание, арест и помещение, как подопытного кролика, в какой-нибудь закрытый НИИ.
Повинуясь инстинкту самосохранения, Алексей за пять минут собрал вещи, вышел во двор, где стояла его припаркованная машина, и огляделся по сторонам. Вокруг всё было тихо и спокойно. Не было никаких внешних признаков опасности, но что-то подсказывало ему, что это только видимость происходящего. Часы на руке показывали 16 часов 31 минуту…
* * *
Телефонограмма
СРОЧНО!
23.06.2013 г., 16 часов 12 минут.
Начальнику УФСБ
по Санкт-Петербургу и Ленинградской области
Генерал-лейтенанту Родионову В. В.
13 Управлением ФСБ России разыскивается гражданин Бурмистров Алексей Павлович 1971 года рождения, проживающий по адресу: г. Москва, пер. Брюсова, д. 4.
По имеющейся информации, Бурмистров А. П. останавливался патрульным экипажем ДПС ГИБДД по Санкт-Петербургу № 5128 для проверки документов в 5 часов 13 минут 23.07.12 года на пересечении улиц Олеко Дундича и Будапештской. Разыскиваемый использует для передвижения по городу автомобиль «Фольксваген Polo» с регистрационным знаком А317СТ, код региона 178.
Предположительно, может проживать в гостиницах, пансионатах, кемпингах и турбазах города. Учитывая важность Бурмистрова А. П. для нужд национальной безопасности, разрешаю привлечь к розыскным мероприятиям все силовые структуры региона. Взять под особый контроль железнодорожные вокзалы, аэропорты и морские гавани.
В случае обнаружения разыскиваемого лица никаких самостоятельных действий по его задержанию не предпринимать. Для задержания Бурмистрова А. П. к вам вылетает специальное подразделение 13 Управления под командованием полковника Томилина Н. П. Вам вменяется в обязанность оказывать этому подразделению всеобъемлющую и всестороннюю помощь. При задержании Бурмистрова А. П. оружие не применять. Ни при каких обстоятельствах!!! Наоборот, ценой собственной жизни спасать разыскиваемого, если его жизни будет угрожать опасность.
Директор ФСБ.
С момента получения телефонограммы прошло не более часа, а механизм поиска уже начал раскручиваться, вовлекая в процесс происходящего всё больше и больше людей. Все видеокамеры города были переданы в ведение чекистов, а патрульные машины милиции совместно с участковыми начали проводить тотальную проверку подведомственных территорий на предмет наличия разыскиваемого лица и его машины.
В 19 часов группа Томилина прибыла в Санкт-Петербург и сразу из аэропорта направилась в Управление на Литейном, где к этому времени местные контрразведчики развернули оперативный центр. Ещё в воздухе Николай Петрович дал поручения своим подчинённым: Кузьмину – провести опрос сотрудников ГИБДД, которые останавливали Бурмистрова, и выяснить у них подробности и детали разговора; Добрынину – проверить и проанализировать все происшествия по городу за последние несколько дней; Соболеву – установить на центральном сервере ФСБ города разработанную им программу поиска и отследить перемещение Бурмистрова по номеру его машины.
В 22:07 пришло первое сообщение из полиции, что разыскиваемая машина найдена в одном из дворов на улице Парковой. Машина была не заперта, ключ зажигания находился в замке. Сейчас её осмотром и сбором свидетельских показаний занимаются следователи и эксперты-криминалисты. Данные осмотра с минуту на минуту должны быть переданы в оперативный центр.
В 23:30 на связь вышел Соболев, сообщивший, что машина Бурмистрова была замечена 22.06.12 г. камерами наблюдениями на Невском проспекте. Проследив маршрут движения, Степан нашёл её на стоянке возле Михайловского театра. Бурмистров вошёл в театр перед началом спектакля в 18:30, а вышел из него в 4 часа 18 минут следующего утра. Что всё это время он делал в помещении театра, начали выяснять следователи из Следственного Комитета.
В 1:34 камера видеонаблюдения зафиксировала появление Бурмистрова в зале ожидания Московского вокзала. В это время Томилин находился в оперативном центре, возле мониторов слежения, и мог наблюдать за происходящим своими глазами. Алексей выглядел уставшим. Он как бы специально сел напротив видеокамеры, показывая всем своим видом, что он никуда не торопится и намеревается здесь отдохнуть. Используя эту возможность, Николай Петрович направил Кузьмина с Добрыниным на вокзал, а сам со Степаном прильнул к мониторам. Через пять минут они увидели, как к зданию вокзала на большой скорости подъехали три чёрных джипа и микроавтобус со спецназом. Пока группа захвата проводила мероприятия по оцеплению здания, Владимир с Виктором побежали в зал, в котором находился Алексей. Всё это время Соболев находился с ними на прямой связи, подсказывая куда идти и где сворачивать. Когда до Бурмистрова осталось двадцать метров, Томилин взял управление операцией на себя:
– Владимир, – сказал он в микрофон, обращаясь к Кузьмину. – Не суетитесь, спокойнее. Отдышитесь. Он теперь от нас никуда не денется, все входы и выходы перекрыты. Сядьте напротив него и попытайтесь завести разговор. Ничем его не пугайте. Помните, он не преступник. Сразу предупредите его, что мы не желаем ему ничего плохого, нам нужна только информация о его пребывании в Карпихе.
После этих слов в помещении наступила звенящая тишина. Было видно, как Кузьмин с Добрыниным подходят к объекту, садятся напротив него спиной к камере, и…
Первым не выдержал Томилин:
– Степан, что там у тебя стряслось? Почему картинка зависла?
– У меня ничего не зависло, вон таймер времени исправно отсчитывает секунды и минуты. Я не знаю, что там у них происходит.
– Владимир! Ответь мне. Почему молчите? – кричал в микрофон Томилин, пытаясь связаться с Кузьминым.
Потом, не выдержав этого молчания, переключился на частоту спецназа:
– Говорит полковник Томилин. Вызываю на связь командира группы спецназа. Приём.
И опять никакого ответа.
– Да что тут у вас творится? У вас абсолютно ничего не работает, – крикнул в сердцах Николай Петрович в адрес рядом стоящего генерала.
И тут его окликнул Соболев.
– Товарищ полковник! Вам надо на это посмотреть!
В это время на неподвижной картинке монитора, на котором до этого мгновения ничего не происходило, началось движение. Все присутствующие в оперативном центре увидели, что происходит нечто невероятное. Вместо того чтобы задержать объект, Добрынин с Кузьминым сидели, как истуканы, на своих местах, не реагируя на происходящее, в том числе и на команды своего командира. В то же время Бурмистров беспрепятственно расхаживал перед ними и даже провёл рукой по их шеям. Затем развернулся в сторону видеокамеры, сказал несколько слов, после чего беспрепятственно пошёл к выходу мимо застывших людей, не обращая на них никакого внимания.
Нереальность происходящего была столько велика, что многим из присутствующих показалось, что это какая-то постановочная съёмка. Словно какой-то невидимый режиссёр решил снять своё фантастическое кино в тот момент, когда проходит процесс задержания особо важного свидетеля. Замерло всё: люди, машины. И в тот момент, когда Бурмистров вышел из здания вокзала, все камеры слежения, установленные в вокзале и на прилегающих к площади Восстания улицах, отключились…
Через пять минут в динамике радиостанции послышался шум, и сквозь треск помех они услышали голос Кузьмина:
– Первый, первый!!! Почему не выходите на связь? Приём!
Выйдя из оцепенения, Томилин взял в руки микрофон и устало произнёс:
– Всем участникам операции отбой! Повторяю, отбой! Операция закончена, всем вернуться в места постоянной дислокации, – после чего опустился в кресло и, глядя на Соболева, устало спросил: – Ну, и что это сейчас было, Степан?
– Я думаю, что мы столкнулись с чем-то таким, с чем раньше никто никогда не сталкивался. С научной точки зрения это будет непросто объяснить. Однако мои скоропалительные выводы могут быть ошибочными. Надо будет детально изучить этот феномен, проконсультироваться с психологами, биологами, может, с кем-нибудь ещё… – Степан ненадолго задумался. – В конце концов, надо сейчас взять официальные показания у Кузьмина и Добрынина и показать им наше «кино», может быть, они добавят ещё что-нибудь. И ещё…
– Что?
– Николай Петрович, почему вы свернули операцию?
– А ты думаешь, что у нас сегодня был ещё шанс его задержать? Ты что, не понял? Он же нас просчитал на десять шагов вперёд. Он не подпустит нас к себе, если сам того не захочет. Мы за ним в Москве сколько гонялись? Два месяца, и что? Мы даже близко к нему не подошли, а ты говоришь продолжить операцию! Единственное, что мы сейчас можем сделать, так это попытаться отследить его перемещение по городу и вот этим, Степан, ты займёшься лично. Подключи все свои мозги, но найди мне способ связаться с ним. Я не знаю, как, может, через социальные сети, может, через обыкновенный телефон, но мне надо узнать у него, что произошло в «Зоне». Дело в том, что вчера произошло нечто такое, о чём я вам ещё не успел рассказать. Просто эта поездка спутала все мои планы. Ладно, сейчас приедут Владимир с Виктором, и я вам всё расскажу, – с этими словами Томилин встал из-за стола и отправился в сторону выхода из оперативного центра.
* * *
По приказу Москвы вся информация о случившемся на Московском вокзале Санкт-Петербурга была тотчас засекречена. У всех, кто находился в ту ночь в зале оперативного центра и видел происходящее своими глазами, была взята подписка о неразглашении. С сотрудниками силовых ведомств, участвовавших в задержании Бурмистрова, работали психологи, однако никто из них ничего не помнил. Люди просто не заметили, что они какое-то время были обездвижены и «выключены». Эти несколько минут просто были вычеркнуты из их жизни.
Нечто подобное, рассказали и Кузьмин с Добрыниным, когда возвратились в оперативный центр. С их слов, когда они сели на скамейку и до момента, когда они обнаружили, что объект пропал, прошло не более одной секунды. И если бы не видеозапись, которую показал им Степан, трудно было бы поверить, что они находились в отключке более пятнадцати минут.
Учитывая новые обстоятельства и степень важности Бурмистрова для нужд национальной безопасности, генерал Субботин утром 24 июня прилетел в Питер лично для координации совместных действий между ФСБ и МВД.
После ухода Бурмистрова с вокзала в городе был объявлен план «Перехват». Под усиленную охрану были взяты вокзалы, аэропорты, морской порт пристани, метрополитен. Особый упор делался на наличие в местах скопления людей систем видеонаблюдения, однако ни у кого уже не было уверенности, что всё это сработает.
Сотрудники полиции, участвующие в розыске Бурмистрова, вычислили квартиру, в которой он проживал. Хозяйка квартиры, сдававшая её, ничего важного и нового о своём постояльце добавить не смогла, но криминалисты обнаружили в этой квартире несколько его отпечатков и волос. Этот биологический материал позволил учёным определить ДНК Бурмистрова и сравнить его с останками его погибших родителей. А следственный комитет тем временем продолжал заниматься Михайловским театром.
Воспользовавшись случаем, что у группы возникла незапланированная пауза, Николай Петрович собрал ребят на небольшое совещание. В первую очередь ему необходимо было обмозговать ситуацию, возникшую на вокзале, и во вторую ознакомить группу с информацией, что в «Зоне» обнаружены останки Берии.
– Я хочу сказать, – начал Томилин, – что мы с вами в очередной раз облажались. Никто из нас не знал, да и не знает, что можно ещё ожидать от Бурмистрова в дальнейшем, а то, что произошло вчера на вокзале, вообще не вписывается ни в какие рамки здравого смысла. Наука демонстративно разводит руками, а начальство стучит кулаком по столу, требуя от нас результата. Наши коллеги в Питере из кожи вон лезут, чтобы выполнить наши указания, а мы не можем им дать вразумительного ответа, какого «монстра» мы тут ловим и чего им ожидать от него в дальнейшем. Поэтому нам надо сейчас провести мозговой штурм, чтобы определиться с нашими последующими шагами. А для начала я бы хотел вместе с вами ещё раз просмотреть видеоролик, отснятый Степаном, о событиях прошедшей ночи. Если во время просмотра у кого-то из вас возникнут вопросы или дельные мысли, сразу останавливаем «кино» и переходим к обсуждению. Понятно?
Все с пониманием утвердительно закивали головами. А тем временем Соболев развернул свой ноутбук в сторону коллег, чтобы им было удобнее смотреть, и включил режим воспроизведения.
Замелькали первые кадры…
– Стоп! – прервал просмотр Кузьмин. – Мы видим Бурмистрова…
– Я забыл вам сказать, – вмешался в разговор Томилин, – что сегодня утром наше руководство присвоило Бурмистрову оперативный псевдоним «Фантом». Поэтому при обсуждении используйте его новое имя. Владимир, продолжай…
– Вот я и говорю, что мы увидели Фантома только тогда, когда он был уже в зале ожидания. А до этого момента кто-нибудь отследил его появление, с какой стороны он вообще пришёл на вокзал?
– Ты меня, Владимир, обижаешь. Конечно же, я проверил записи всех видеокамер вокзала, но вынужден вас огорчить, у меня не получилось его вычислить. Смотрите, – Соболев вывел на экран другое изображение. – Видите, это входная дверь в зал ожидания из зала билетных касс? Обратите внимание на таймер внизу экрана. С 01:33 до 01:34, когда мы увидели Фантома, через эти двери никто не проходил. А вот та же дверь со стороны зала ожидания. И что мы видим? – Степан переключил экран компьютера на другое окно. – А мы с вами видим, как Фантом заходит в зал ровно в 01:34. Теперь смотрите фокус. Я совмещу два этих изображения синхронно на двух экранах. Видите, здесь никого нет, а тут он появляется словно из ниоткуда?
– Возможно, была нарушена синхронизация камер по времени, – вмещался в разговор Добрынин. – А ты, Стёпа, не учёл это обстоятельство, когда монтировал свой ролик, вот и получилось его мистическое появление. Моё мнение такое: произошёл чисто технический сбой, и не стоит над этим заморачиваться. Необходимо проверить синхронизацию всех камер по времени, и только после этого делать окончательные выводы. Поехали дальше.
Далее на кадрах было видно, как Бурмистров медленно проходит между рядами кресел, подбирая себе место для отдыха. Он делает это не спеша, уверенно, абсолютно не опасаясь, что его могут обнаружить. При этом, словно специально, он хочет сесть там, где находится камера слежения. На общем фоне видно, что окружающие его люди ведут себя естественно: они двигаются, смеются. Один гражданин читает книгу и в какой-то момент переворачивает страницу. Однако с появлением в кадре Владимира и Виктора картинка замирает. Наверное, это следует понимать так, что все люди вокруг него застыли.
– Стоп! – скомандовал Томилин. – У кого будут идеи по этому поводу?
– Разрешите мне, Николай Петрович, – сказал Добрынин, разворачиваясь вполоборота к коллегам. – С точки зрения современного гипноза, в этом нет ничего сверхъестественного. Такие феномены массово показываются во время сеансов эстрадного гипноза. Однако там гипнотизёр тщательно отбирает для своего шоу гипнабельных людей, которые хорошо поддаются внушению. Если хотите, то я могу вам как-нибудь это продемонстрировать.
– Виктор, не отвлекайся, – одёрнул его Кузьмин.
– Процесс отбора таких людей требует определённого времени. А здесь, судя по этой записи, мы наблюдаем феноменальные способности Фантома по введению окружающих людей в мгновенный транс без какой-либо подготовки. Надо сказать, что мы с Владимиром попались на этот трюк, как котята. Лично я абсолютно ничего не помню. В общем, я думаю, что это был обыкновенный гипноз в необычном для нас проявлении.
– Расплывчато, но более-менее вразумительно, – согласился Соболев. – По крайней мере, это вполне вписывается в материалистическую модель мира.
– Включай дальше, Степан.
Дальше было видно, что в течение последующих 92 секунд ничего не происходит. Кажется, что картинка застыла. На 93 секунде Бурмистров открыл глаза и пристально посмотрел в объектив видеокамеры.
– Стёпа, останови, – произнёс Николай Петрович, похлопывая Соболева по плечу. – Вот здесь я накричал на тебя. Извини.
– Всё, проехали, Николай Петрович, – отмахнулся Степан.
– Мне ещё тогда показалось, а теперь я в этом просто уверен, что в этот момент он уже знал, что за ним пришли.
– Почему вы так думаете? – переспросил Кузьмин.
– Посмотри на его взгляд. Посмотри на то, как он смотрит в объектив. Это взгляд не загнанного в угол человека, а взгляд хозяина положения. Он играет с нами. Просто в тот момент он ещё не решил, что ему с нами делать.
– А вы, Николай Петрович, недалеки от истины, – проговорил Соболев. – Только нам надо просмотреть ещё несколько кадров.
– Тогда включай своё кино дальше.
Фантом встал со своего места, подошёл к Кузьмину и приложил свою правую ладонь к шее Владимира.
– Что, по-вашему, он сейчас делает со мной? – поинтересовался Кузьмин, обращаясь ко всем.
– Внешне это выглядит так, будто он прощупывает пульс на твоей шее. С чего бы это? Весь вокзал в ступоре, а он надумал пощупать пульс только у вас двоих? Что-то тут не так, – закончил свой монолог Степан.
– У кого будут ещё какие-нибудь идеи? – поинтересовался Томилин.
– Можно допустить, что он ставит сейчас на Владимире, а потом и на мне «якорь». Это так называемый гипнотический «прикол», позволяющий гипнотизёру манипулировать человеком при повторном прикосновение к этому месту. Если ни у кого нет других предложений, предлагаю остановиться на таком варианте.
Потом последовала аналогичная картина прикосновения к Добрынину, а затем наступил момент, когда Бурмистров начал говорить на камеру.
– Как вы думаете, что он сейчас сказал? – спросил Томилин.
– А тут и думать нечего, я уже знаю, что он говорил, – пробубнил себе под нос Степан.
– Давай Стёпа, выкладывай, – подбодрил товарища Кузьмин.
– Он сказал дословно следующее: «Томилин, не ищи меня. Когда ты мне понадобишься, я найду тебя сам».
– Откуда ты это знаешь?
– Пока вы с утра занимались своими делами, я связался со знакомым мне человеком, который умеет читать по губам, отправил ему кусок видео и через пятнадцать минут получил ответ.
– Степан! Ты что, охренел? С людей взяли подписку о неразглашении, а ты секретное видео сбросил в интернет, – возмутился Томилин.
– Успокойтесь, Николай Петрович. Не паникуйте раньше времени. Я снабдил это видео разработанным мною вирусом, который активируется сразу после его повторного просмотра. Если его захочет посмотреть кто-нибудь ещё, то у него накроется медным тазом вся операционная система с полным уничтожением базы данных. А если этот файл отследили в ЦРУ, то будем считать, что их серверам чудовищно не повезло.
– Тем не менее, Соболев, это ни в коей мере не оправдывает вас. Объявляю вам выговор за недисциплинированность. И прошу впредь таких ошибок не допускать. Вы меня поняли?
– Так точно, товарищ полковник, – вскочил с места Степан, приложив правую руку к голове.
– Не паясничай, – осадил его Томилин. – Ты лучше скажи мне, откуда он узнал мою фамилию? Есть у кого-нибудь идеи?
– Налицо проявление обыкновенной телепатии, – как-то совсем буднично проговорил Добрынин. – Я не вижу в этом ничего странного. Он мог прочитать мысли у меня или у Володи.
– Ладно, – махнул рукой Николай Петрович, – включай свою шарманку дальше.
А дальше Фантом неспешной походкой прошёл между застывших, как манекены, людей и удалился с вокзала. И как только его ноги коснулись асфальта площади Восстания, сигнал с камер пропал, и на экране появились шумовые чёрно-белые полосы.
– Всё, господа! Кино закончилось, – съехидничал Степан.
– А как объяснить тот факт, что ему удалось одновременно выключить десятки камер, установленных в этом районе? – продолжал дискутировать Кузьмин.
– Я думаю, что кроме Бурмистрова, извините, Фантома, нам на этот вопрос никто не ответит, – резюмировал окончание просмотра Добрынин.
На какое-то мгновение в воздухе повисла пауза, во время которой Томилин о чём-то сосредоточенно думал, а потом, встрепенувшись от своих мыслей, продолжил:
– В связи с нашим внезапным отъездом из Москвы, я не нашёл время рассказать вам ещё об одной удивительной новости, нет, даже о двух новостях, которые мне сообщил Субботин. Первая касается нашего Фантома. Два дня назад на берегу Ямозера, расположенного от «Зоны» на расстоянии примерно двухсот километров, обнаружили записку, адресованную начальнику авиапредприятия Балашову. В этой записке Бурмистров сообщает, что во время урагана потерял всё своё снаряжение. Просит Балашова не беспокоиться и забрать его из Карпихи в апреле. Если верить этой информации, то, кого мы тогда пытаемся поймать? Кого вывозил Балашов на вертолёте? Кого видел Степан на камере слежения в Москве? И за кем мы гонялись вчера по Питеру. Может ли быть такое, чтобы один и тот же человек находился в двух разных местах одновременно?
Пока вы думаете об этом, я добью вас ещё одной новостью, которую мне так же сообщил Субботин. Там, в «Зоне», в той могиле, которую мы с вами нашли, лежали останки Лаврентия Берии!!!
Первым пришёл в себя Кузьмин.
– Ошибки быть не может?
– Нет. Исключено. Эксперты провели лабораторные исследования и сделали анализ ДНК, сравнив его с ДНК прямых потомков. Вероятность совпадения более 95 %.
– Вот это да!!! – произнёс восхищённо Степан, глядя на коллег округлившимися глазами. – Не хрена себе мы копнули. Кто ещё знает об этом?
– Субботин сказал, что Директор и Президент. Теперь ещё вы, и того получается человек семь.
– Николай Петрович, – сказал Добрынин, – а какие будут ваши соображения относительно всего этого? Всё-таки у вас были почти сутки обдумать эту информацию.
– Садитесь ко мне поближе, – Томилин похлопал по сиденью пустого стула подле себя. – Помните, охранник Старика говорил, что Старик много времени просидел в Центральном архиве ФСБ, а потом начал ездить по городам и весям, ища встречи с ветеранами КГБ? Я вот что подумал, а не являются ли все эти события звеньями одной цепи? Только мы подошли к этой проблеме, имея на руках вещественные доказательства, а Старик подошёл к этому через аналитические изыскания. Чтобы соединить воедино все факты, полученные в ходе расследования, нам придётся повторить путь Старика по архивам КГБ и найти ту зацепку, которая в конечном итоге привела его к Бурмистрову-старшему.
– Я согласен с вами, товарищ полковник, – поддержал его Кузьмин. – Только я думаю, что вам надо ехать в Москву. Во-первых, Фантом сказал, что сам найдёт вас, когда вы понадобитесь ему. Во-вторых, с большой долей вероятности можно считать, что Фантом уже покинул город, и вам здесь больше делать нечего. По крайней мере, я бы на его месте поступил именно так. В-третьих, вам надо добиться разрешения Президента на посещение «Особого архивного фонда». Я не знаю, насколько эта информация правдива, но лично я услышал о нём от отца. Он как-то случайно проговорился, когда я был ещё совсем мальчишкой, раскрыв, наверное, самую главную государственную тайну, что у нас в стране существует особо секретный архивный фонд. Якобы этот архив существует с незапамятных времён и в народе зовётся как «Библиотека Ивана Грозного», и доступ в этот архив может дать только Глава государства. Я думаю, что сейчас настал именно тот случай, когда вам надо познакомиться с архивом Берии. Возможно, эта информация позволит нам найти потерянную нить нашего расследования. А пока вы будете знакомиться с архивом Берии, мы тут, – он обвёл взглядом Соболева и Добрынина, – совместно с местными коллегами пошерстим Михайловский театр и покопаемся в местном архиве ФСБ. После чего вернёмся в Москву и пойдём по следу Старика…
Глава 2. Домик с окнами в сад
Пять минут назад Томилин получил разрешение Президента на посещение «Особого Государственного Архивного Фонда». Прямо в кабинете Директора Николая Петровича попросили выложить на стол все личные вещи, включая мобильный телефон и часы, а затем, препроводив в специальную шахту лифта, отправили глубоко под землю.
Судя по тому, как долго опускалась кабина лифта, Томилин сделал вывод, что он спускался под землю не на одну сотню метров. Вскоре кабина лифта замедлила ход и через несколько секунд бесшумно остановилась. Двери открылись, и Николай Петрович увидел перед собой пустую платформу глубинного метро, на которой стоял одинокий вагон электропоезда. Правда, вагоном его можно было назвать с большой натяжкой, поскольку своими очертаниями он больше походил на какую-то ракету с колёсами.
Пока он в нерешительности топтался на месте, где-то под потолком раздался приятный женский голос, приглашающий его пройти в вагон и занять своё место. И как только он сел на мягкое сиденье, двери автоматически закрылись, и поезд плавно и бесшумно стал набирать скорость. По мере её увеличения, для выравнивания давления, в вагон начал поступать воздух, от которого у Николая Петровича заложило уши и создалась полная иллюзия полёта на самолёте. Сколько длился этот «полёт» и сколько километров они промчались, было неведомо, но постепенно скорость начала падать, и ещё через несколько минут вагон остановился на станции. К своему удивлению, Томилин увидел на перроне женщину лет шестидесяти пяти, одетую в строгий деловой костюм.
– Здравствуйте, Николай Петрович, с приездом, – поздоровалась чопорная дама, как только Томилин вышел из вагона. – Разрешите представиться, архивариус Клавдия Степановна. Мне уже сказали, с каким фондом вы хотите ознакомиться, и я в силу своих возможностей уже составила для вас примерный список документов. Пойдёмте со мной, я покажу и расскажу вам обо всех тонкостях пребывания на этом объекте.
Когда они вошли в туннель, Клавдия Степановна нажала на боковой стене красную кнопку, и в тот же миг позади них опустилась стальная плита метровой толщины.
– Не беспокойтесь, товарищ полковник, это обыкновенные меры безопасности.
Пройдя по бетонному коридору метров двести, Николай Петрович увидел в боковой стене обыкновенную квартирную дверь, которую по-хозяйски открыла Клавдия Степановна, пропуская Томилина вперёд.
Глазам полковника предстала обычная московская меблированная трёхкомнатная квартира. Через открытые окна открывался изумительный вид на вишнёвый сад, в котором слышалось щебетание птиц.
– Если вам не понравится этот вид, вы можете при помощи вот этого пульта изменить визуальную картинку и звук, – с этими словами Клавдия Степановна нажала на дистанционном пульте какую-то кнопку, и вместо вишнёвого сада за окном появился берег моря с характерным шумом прибоя. – Учитывая то обстоятельство, что мы находимся на большой глубине, у некоторых наших посетителей возникали приступы клаустрофобии. А теперь, с приходом передовых технологий, эта проблема полностью отпала. Голографическое изображение создаёт полную иллюзию того, что вы видите из своего окна. Сначала вам может показаться, что это излишняя роскошь, но, поработав здесь пару месяцев, вы по достоинству оцените это нововведение.
– Постойте, – взмолился Томилин, – о каких месяцах работы вы говорите? Я планирую поработать у вас здесь от силы день, два, не более того.
– Господин Томилин. Вы, наверное, до конца не поняли и не осознали, куда вы попали. Раз вы попали сюда, вам надо использовать эту возможность на все сто процентов. Если вы выйдете отсюда на поверхность, то уже никогда не сможете попасть сюда вновь. А сейчас зайдите в комнату и переоденьтесь вплоть до нижнего белья. Это одно из условий вашего пребывания на объекте. После окончания работы все ваши вещи будут вам возвращены в целости и сохранности. А пока вы будете переодеваться, я ознакомлю вас с нашими правилами:
1. Вам запрещается пользоваться письменными принадлежностями и делать какие-либо записи;
2. Во время нахождения на объекте посетителям запрещена любая связь с внешним миром;
3. Ваш распорядок вы планируйте сами, а я буду подстраиваться под ваш график работы;
4. Я буду готовить для вас еду. Для чего попрошу заранее ознакомить меня с вашими предпочтениями в еде, используя блокнот на вашем письменном столе;
5. Работать с материалами фонда разрешается только в специально оборудованных помещениях;
6. Во время работы вы можете обращаться ко мне для получения любой консультации;
7. На нашем объекте запрещено курить и пользоваться открытым огнём;
8. Во время отдыха вы можете пользоваться нашей художественной библиотекой, видеотекой или спортивным залом, в котором вы найдёте большое количество тренажёров. Вы также можете посещать плавательный бассейн и сауну.
Пока Клавдия Степановна знакомила Томилина с правилами внутреннего распорядка, он переоделся в одноразовый балахон наподобие тех, что носят хирурги во время операции, и теперь, стоя рядом с этой властной дамой, он чувствовал себя пациентом больницы, которому вот-вот будут делать клизму. Однако его внешний вид нисколько не смутил женщину, и она не откладывая в долгий ящик предложила ему сразу отправиться к архиву, к которому его допустили.
Для более комфортного передвижения по коридорам туннеля Клавдия Степановна использовала электромобиль, какие используют для игры в гольф. Поездка от «квартиры» до нужной им комнаты с номером 12487, заняла не более трёх минут, и все это время, пока они ехали по туннелю, Томилин видел нескончаемое количество дверей, за которыми хранились самые сокровенные тайны Российского государства. Ему даже страшно было подумать, какого уровня секреты могут храниться за этими дверьми…
Размышления полковника прервала Клавдия Степановна, которая пригласила его пройти внутрь помещения. Как только он это сделал, дверь за ним автоматически закрылась.
– Дверь в хранилище запирается через пять секунд после того, как человек переступает порог помещения. Поэтому будьте осторожны. Теперь идите за мной, я для вас оборудовала здесь небольшое рабочее место.
И действительно, вскоре Николай Петрович увидел хорошо обставленный уголок с большим столом и удобным креслом подле него.
– Я положила вам на стол перечень всех документов, хранящихся в этом архиве, надеюсь, что вы найдёте здесь то, что вы ищете. На вашем столе есть пульт громкой связи, по которому вы можете в любую минуту связаться со мной, где бы я в этот момент не находилась. Также вам придётся вызывать меня в конце рабочего дня, чтобы я открыла вам дверь и сопроводила на отдых в «квартиру».
– Разрешите мне задать вам один вопрос.
– Задавайте.
– Скажите, Клавдия Степановна, я сейчас один работаю в архиве или помимо меня здесь есть кто-то ещё?
– Информация подобного рода, господин Томилин, является строго конфиденциальной и огласке не подлежит, – нравоучительным тоном проговорила дама, поставив полковника в неловкое положение. – В таком случае, если у вас ко мне больше нет вопросов, я, с вашего позволения, удалюсь.
Через несколько секунд дверь в хранилище закрылась, и Николай Петрович остался с фондом Берии наедине.
Просматривая многостраничную опись документов, хранящихся на полках, он ужаснулся тому объёму информации, с которым ему предстояло познакомиться, и понял, что Клавдия Степановна отчасти была права, когда говорила, что он может застрять здесь на несколько месяцев…
