Давайте вместе бороться с коррупцией!

Плоскогорный запыленный пейзаж прорезает забор – колья двухметровой высоты, расположенные на расстоянии трех метров друг от друга. Между кольями вдоль и поперек протянута колючая проволока тщательно продуманной конструкции, сквозь которую даже лиса не проскользнет. Этот педантичный забор из колючей проволоки простирается на многие тысячи километров. Сколько же трудов было положено на то, чтобы его построить! Кол за колом, метр за метром, 4000 м в высоту, с суровым памирским ветром в спину и застилающей глаза клубящейся пылью пустыни. Самое позорное в том, что, когда в конце 1980-х забор уже построили, было решено создать зону безопасности между Советским Союзом и китайской границей протяженностью в 50 км. За несколько лет до развала Союза советские власти все еще строили для вечности, предметом их болезненной заботы было фиксирование и герметизация каждого метра границы, причем по большей части не для того, чтобы удерживать на расстоянии чужестранцев, а для того, чтобы запирать изнутри свой собственный народ.

Сам внешний вид этого тщательного бастиона безопасности вызывает в памяти одну интересную цитату польского международного журналиста Ричарда Капуша из его крупной работы «Империя»: «Площадь империи составляет более 22 млн км², а ее границы на суше, простираясь на 42 000 км, превышают длину экватора; в тех местах, где это технически возможно, границы защищены плотной сеткой из колючей проволоки […], а так как колючая проволока из-за плохого климата быстро разрушается, то несколько сотен, даже тысяч километров подлежат срочной замене, чтобы никто не смог оттуда выйти. Можно предположить, что значительная часть советских металлургических предприятий заняты изготовлением колючей проволоки. […] Если вы перемножите все это на количество лет существования советской власти, то несложно будет ответить на вопрос о том, почему в магазинах Смоленска или Омска так сложно приобрести мотыгу или молоток, не говоря уже о ножах или ложках: все это из-за дефицита сырья для их производства, ведь все материалы идут на изготовление колючей проволоки. Да и не только это! Тонны проводов нужно перевозить кораблями, поездами, вертолетами, верблюжьими и собачьими упряжками в самые дальние концы империи, в самые недоступные ее уголки, а затем все это выгружать, выкатывать, вырезать и делать сборку. […] Можно легко вообразить себе как проходят звонки из Москвы, адресованные подчиненным по всей стране; эти звонки всегда наполнены бдительностью и никогда не дремлющей заботой, которую можно выразить одним вопросом: у вас теперь достаточно надежное ограждение? Поэтому люди (к счастью, не все) на многие годы бросали строительство домов и больниц, ремонт систем водоснабжения, канализации и электропроводки, которые постоянно трещали по швам. Вместо этого они, и внутри и снаружи, на местном и на государственном уровне, были озабочены только тем, как бы получше оградить свою империю колючей проволокой».

Теперь из Москвы больше никто не звонит, и забор разваливается на части. В некоторых местах колючая проволока разрезана на куски, в других разбиты и широко распахнуты ворота. По-видимому, власти Таджикистана уже отказались от попыток отваживать пришельцев и удерживать внутри собственный народ. Возможно, во многих отношениях в былые времена, когда из Москвы приходили приказы, сваи и колючая проволока, жизнь была проще. Сейчас страна еще как-то держится благодаря черным заработкам рабочих-мигрантов, которые, кстати, тоже выдает Москва.

Точка таджикской границы в Киргизстане представляла собой настолько скромное зрелище, что сначала мне показалось, будто это очередной контрольно-пропускной пункт. Сонная собака-ищейка для поиска наркотиков равнодушно понюхала колеса нашей машины. Пограничники жили в маленькой хижине, где было место только для четырех двухъярусных кроватей и стола, за которым сидели трое солдат и играли в карты. Увидев меня, они разбудили четвертого, который спустился с верхней койки, оделся и достал две простые тетрадки. Пока молодой солдат аккуратным почерком записывал мои паспортные данные, меня пригласили присесть на краю кровати (в комнате не было ни одного стула) и угостили остывшим чаем.

– Как долго вы здесь? – поинтересовалась я.

– Два года, – мрачно ответил он.

Как только мы перебрались на другую сторону, ландшафт поменялся. Земля вокруг нас была зеленее, а на склонах холмов – краснее. Пики были покрыты сверкающим снегом.

Киргизская пограничная станция была куда лучше. С другой стороны шлагбаума стояло около пяти-шести совершенно новых кирпичных домов. Эргаш, мой шофер, нетерпеливо просигналил, но шлагбаум нам никто не открыл. Вокруг не было ни души. Только когда я вышла из машины и пешком перешла через шлагбаум, все неожиданно оживилось. Приковылял толстый сборщик налога и потребовал показать паспорта и водительские права. Эргаш положил в паспорт киргизскую двухсотку, что составляет около 25 норвежских крон, и передал его жирному мытарю. Тот взял купюру и вернул ему паспорт.

– Я здесь каждую неделю проезжаю, поэтому нужно сохранять с ними хорошие отношения, – объяснил Эргаш на английском, чтобы таможенник его не понял.

Нас направили на паспортный контроль. На входе висела наклейка с надписью: «Давайте вместе бороться с коррупцией и работать на улучшение Киргизстана!». За большим старомодным компьютером сидел инспектор. Мы протянули ему наши паспорта, и он начал их задумчиво листать. Увидев купюру в паспорте Эргаша, он неожиданно засуетился. Сначала положил паспорт на колени, чтобы под столом он оказался вне поля зрения. Затем во всеуслышание заявил, что мне лучше подождать в машине, пока он будет записывать паспортные данные. Это займет всего пять минут.

– Он волновался, чтобы туристы не стали свидетелями взятки, – сообщил мне Эргаш, вернувшись через пять минут. – Я заверил его, что ты ничего не видела.

– А деньги он взял?

– Ну конечно.

После того, как три банкноты исчезли в трех разных карманах, нам разрешили проехать через открытый шлагбаум в Киргизстан, единственную более или менее свободную и демократическую страну в Центральной Азии, в которой народ поднял восстание и дважды отправил действующего президента в отставку. Это также единственная страна, где западным туристам не нужны визы.

На границе с Киргизстаном. Основной момент поездки

Эта сторона границы определенно отличалась от других. Разница была очевидна с самого начала, но мне понадобилось несколько дней, чтобы уловить суть этого различия. Вернее того, чего там не хватало.

Назад: Страна у подножия солнца

Дальше: Миг свободы