Обычно люди просыпаются от света. Малышка Лу проснулась, когда по всему дому пропал свет, словно что-то почувствовала. Только в её комнате горел светильник, а в коридоре и холле тот, для кого работать в темноте привычное дело, бесшумно погасил фитильки.

Девочка прижала к груди любимого тряпичного зайца и стала с тревогой слушать, как кто-то ходит по дому. Потом поднялась с кровати, робко приоткрыла дверь и тут же захлопнула. Никогда ещё дома не было так темно.

– Прекратите ходить! Вы меня пугаете! Хорошие слуги так не поступают. Друзья так не поступают.

Те, кто бродил по коридорам – явно не слуги и не приживальщики, которых Лу звала друзьями, – словно её не слышали. Скрипели половицы, отворялись сундуки, ссыпались в заранее приготовленные мешки деньги и ценности.

Дрожащими руками малышка Лу оделась. Подняла деревянный меч, которым порубила «ночную армию», когда изображала Воина Чести, и воспоминание об этой игре придало ей мужества. Да что она, разве не дочь самого влиятельного человека в стране, наследница самого большого состояния, самого крупного купеческого дела, настоящей торговой империи, чтобы по её дому вот так свободно разгуливал неизвестно кто? Где охрана? Парням, что ли, так хочется без премиального жалованья остаться?

Девочка взяла в свободную руку светильник и решительно толкнула дверь ногой.

– Охрана! В доме чужие! Эй, проваливайте! Это мой дом! Я здесь хозяйка! – кричала она, идя по коридору и стуча мечом по стенам. – А вы, друзья, разве не слышите, что в доме чужие? Прогоните их! Сто золотых тому, кто прогонит!.. Хорошо, двести… Триста, последняя цена.

Но никто не отзывался. Приживальщики, затаившись по своим комнатам, молились только об одном: чтобы грабители не заинтересовались их дверями. Они, готовые бесконечно унижаться за деньги, калечиться сами и калечить других, знали, где границы в этой игре. Честь? – глупое слово, здоровье? – можно и рискнуть. Но ещё одну жизнь не купишь даже у магов за любые миллионы. По истории с теневым драконом малышка Лу могла догадаться, что её свита, вся как один, из самого робкого десятка. Но ей просто не на кого больше было надеяться. Поэтому девочка продолжала обещать самому смелому награду, увеличивая каждую минуту сумму.

Внезапно все звуки смолкли, только из столовой раздавалось какое-то урчание. Девочка заглянула туда и увидела мужской силуэт. Она подошла ближе в надежде, что это Гуртим, слуга, который всегда тайком ест по ночам хозяйские припасы, и споткнулась о чьё-то тело.

Когда девочка увидела, что Гуртим мёртв, а вокруг него растекается лужа крови, то завизжала и уронила светильник. Тот, кто доедал за Гуртима деликатес, повернул голову, и у девочки от страха не осталось сил даже на крик.

На неё смотрело лицо самого настоящего демона. Но, разумеется, это был не демон, а человек, а зловещий лик – лишь бесовская маска со светящейся краской. Для исполнения заказа Золотого Бочонка Девять атаманов выбрали одну из самых жестоких банд своей армии: Бесов Ставрога. Ставрог (их вожак, он носил маску, отличную от остальных, – не только лик беса, но и рога) зашёл в столовую и отсёк девочке путь к отступлению.

– Вы д-демоны? – спросила малышка Лу, выбивая зубами дробь.

Ставрог помотал головой.

– Вы пришли ограбить д-дом?

Ставрог кивнул.

– Берите всё и уходите.

Ставрог вздохнул.

– Вы пришли не только за д-деньгами?

Новый кивок.

– А за чем ещё?

Ставрог указал саблей на малышку Лу.

И тогда малышка Лу поняла всё. С плачем она принялась открывать тайники, которые держала в столовой. Доставать оттуда жемчуга, рубины, золото и игрушки, которые отбывали наказание за разные провинности, и складывать у ног Ставрога, приговаривая:

– Вот жемчужное ожерелье с островов Гариуля. Оно очень дорогое… Держите господина Шагги. Шагги самый сильный медвежонок в мире, только у него чуть-чуть голова отваливается. Но её пришить можно… Вот рубины! Не верьте слухам, будто корпорация «Друзья гномов» перенасытила рынок… Вот крошка Ми. Ми самая весёлая в мире белочка, смешно пищит, если нажать на животик. Это так забавно… А эти золотые чеканки Каркуса Длиннобородого. Не чета нынешним. Тогда в золотых совсем не было меди. Берите! Берите всё, господа бандиты, но только не трогайте меня. Простите, что играла в Воина Чести, вашего врага. Это не я, это Блич всё придумал и меня заставил. Он дурак, хоть и мой муж.

Девочка, пыхтя и спотыкаясь от волнения, всё носила и носила содержимое тайников, презентуя как равноценные сокровища драгоценные камни и тряпичные куклы. А вожак и его Бес всё стояли и молчали. И вдруг Ставрог захохотал.

И малышке Лу стало ясно, что они не уйдут, не забрав её жизнь.

Многие дети в этом возрасте не верят в смерть. Но малышка Лу уже успела похоронить маму, то есть знала, что смерть – это реальность, и реальность жуткая.

Ставрог прошёл налить себе вина, девочка воспользовалась этим, чтобы выбежать из столовой. Ставрог мог убить её, метнув нож, но зачем торопиться и лишать себя преждевременно изысканного удовольствия, которое находит гнилая душа в детском страхе?

Впрочем, Ставрог и его Бесы вообще не верили в душу.

– Спасите, кто-нибудь, спасите меня, пожалуйста! Я же девочка! Девочек нельзя не спасать! Хорошие люди так не поступают!

Не друзья, а просто люди. И никаких предложений денег и ценностей. Обычная просьба о помощи. Но напрасно. Её дом был полон народа, но людей там не было.

В какую бы дверь ни ломилась малышка Лу, она была плотно закрыта. В какой бы коридор ни пыталась свернуть, везде поджидал бандит в светящейся маске.

Они загнали её в угол и дождались Ставрога. Никто не осмеливался украсть наслаждение предсмертным детским визгом у вожака.

Ставрог со смехом занёс саблю. Кроха выронила деревянный меч и закрылась руками.

Всё её тело вздрагивало от жутких рыданий. Как это, оказывается, страшно – умирать.

Профессор явился домой в мрачном расположении духа. Райнес тенью следовал за ним, возмущаясь попыткам дать отбой телохранительству.

– Как это, могу быть свободен? Нет, пока не увижу отрубленную голову Безжалостного, не отойду ни на шаг! Поединок с Солбаром подождёт. Убийца, не щадящий ни людей, ни зверей, важнее.

Профессор хотел сказать, что согласно его выводам Безжалостный и Солбар одно лицо – рыцарь никому не осмелился доверить важную работу, но действует не по своей воле, а по велению матери-герцогини, – но промолчал. Смысл, если право Райнеса на поединок останется нереализованным? Не доверяя больше суду, Воин Чести решил вызвать лично своего врага на бой. Но вот только согласится ли играть по правилам, будучи обвинённым в таких страшных преступлениях, ухажёр матери-герцогини? Замок Солбара полон воинов, преданных только ему, а если Гулле надеется его застать во дворце, то мать-герцогиня тоже не будет стоять в стороне, наблюдая, как забирают жизнь единственного кавалера, тем более Воин Чести, к гадалке не ходи, не забудет сказать, что думает о её роли в появлении Безжалостного.

И, главное, если Воин Чести совпал с ним в выводах, почему не захотел даже слушать и был так уверен, что Найрус ошибся?

– Найрус, спасите Морэ! Он умирает! Он уже почти умер! – первое, что услышал профессор, когда переступил порог.

– Что случилось, дети, какой Морэ? Почему умирает?

Те же вопросы задал и Райнес Секира. Фейли и Герт привели профессора к несчастному ребёнку и коротко объяснили, кто он и почему живёт в их доме. Рассказали, как пытались накормить насильно, но его горло исторгло еду.

– Есть, дай есть! Фейли, дай Морэ есть! Морэ хочет есть!

Морэ успел вспомнить собственное имя и выучить, как зовут приёмную маму, но на этом заканчивался запас хороших новостей. Щёки ребёнка ввалились, кожа неестественно побледнела и натянулась на скулах. Он плакал и стонал, умоляя о помощи, но Фейли и Герт не представляли, как ему помочь. Все надежды были на профессора.

Найрус велел принести свой набор врача и из офицера ночной стражи превратился в учёного. Он воспользовался светильником Урля – прибором, где урли, светящиеся слизни северных подземелий, давали поток направленного света, – и осмотрел горло мальчика. И чуть не уронил светильник, когда понял, почему Морэ исторг еду.

Вспомнился рассказ Фейли и Герта об обстоятельствах, при которых они нашли ребёнка (будь проклят стражник, который вовремя не доложил!), и профессор понял всё.

Силы Света, так, значит, не легенды! И маленький Ти сказал правду о побоище на площади.

– Фейли, стрелой лети к бойцам первого охранения и передай приказ от меня, старшего стражи. Пусть кто-то бежит в ближайшую таверну и покупает живого поросёнка, курицу, утку… неважно, любую живность. Именно живую, а не в виде котлет. Морэ действительно умирает, и есть всего пара часов спасти ему жизнь.

– Но у нас же это получится? – с надеждой спросила Фейли.

– Думаю, да, вот только вам кое-что придётся узнать о Морэ… Что-то, что вам очень не понравится… Не понравится – это мягко сказано… Ты ещё здесь, Фейли? Стрелой, девочка моя, стрелой!

Фейли убежала, а профессор отдал Райнесу приказ выйти из дома и ждать у дверей, пока не позовут. Но прежде привязать Герта к стулу.

– Профессор, зачем…

– Для тебя не профессор, а старший офицер Герцогова Ока! Быть тебе связанным – это мой приказ. А думать за тебя начальство будет!

Герт замолк и больше не сопротивлялся. Райнес связал подростка и вышел. Тогда профессор достал из кармана сложенную конструкцию из тонких стальных прутьев, покрытых серебром. Тряхнул её, она раскрылась и обернулась неким подобием небольшой клетки. Он бросил клетку на Морэ, клетка сама закрылась над ним.

– Профессор… то есть, господин старший стражи… вы… зачем вы так издеваетесь над нашим с Фейли, над нашим малы… – Герт неожиданно споткнулся на полуслове и изменился в лице. – Найрус, именем Света, что вы разглядели в горле Морэ?!

Найрус молчал. Скоро парень всё увидит и сам поймёт, почему Морэ исторгал еду. Ещё хорошо, что исторгнул, а не задохнулся. А ведь мог. Потому что у ребёнка, которого усыновили Фейли с Гертом, было только дыхательное горло, а пищевод отсутствовал.

Как врач, которого вызвали к больному с нарушениями пищеварения, Найрус обязан был ещё пропальпировать желудок Морэ. Но Найрус знал, что это бесполезно. Никакого желудка у Морэ нет, как и вообще органов пищеварения.

Когда малышка Лу открыла глаза, то поняла, что кто-то бежит с ней по коридору, надрываясь от натуги, но раньше она услышала треск дерева, мужской стон и мальчишеский крик:

– Плохая затея, сударь, тыкать своим клинком в чужих жён! Порядочные мужики так не поступают.

Сомнений быть не могло.

– Блич… Мой Блич… – кроха со слезами прижалась к груди спасителя.

– Да, малышка Лу, да.

Её пятнадцатилетний муж успел впритык. Опоздай он хоть на секунду, то стал бы вдовцом.

Вынырнув из тени, Блич подобрал деревянный меч и обрушил на голову Ставрога. После чего подхватил жену на руки (волнение придало сил) и побежал. Шок, который произвело его появление, дал фору, но короткую.

– Они везде, Блич, везде, нам не уйти!

Девочка не могла разглядеть бандитов, но слышала их крики и замечала блеск их сабель.

– Не везде, милая Лу, есть свободный путь.

Блича вела его тень. С её помощью он словно видел в темноте и на много шагов вперёд.

– Ты почуял, что мне грозит опасность, поэтому и вернулся?

– Лу, умоляю, не время!

– Значит, мы настоящие супруги, раз чувствуем друг друга. Значит, быть нам вместе судьбой предназначено.

– Да успокойся, Лу, я просто хотел вернуть кольцо. Рассудил и решил, что оно слишком дорогое.

– Да как ты смел, оно же обручальное!

Путь на крышу оказался свободен – тень не обманула. Но Блич спешил туда не один, а с толстым ребёнком на руках, поэтому три бандита его опередили.

Настал черёд подарка чёрного мага.

– Ааа!

– Успокойся, Лу! Это хорошая змея! Она нас не тронет.

Пока бандиты сражались с огромной змеёй, Блич и Лу взбирались по железной лестнице на одной из стен (дом был построен по всем модным канонам).

– Быстрее, Лу, умоляю, быстрее.

– Не толкай меня!

Шипение змеи смолкло. Два бандита пали жертвами её мощных колец и ядовитых зубов, третий нанёс смертельный удар, и защитница детей обернулась разрубленным надвое пояском.

– Лу, именем Света, ускорься!

– Не толкай! У меня… у меня пальцы скользят!

Бандит в три счёта догнал Блича. И на помощь ему уже спешили товарищи.

Держась одной рукой за ногу подростка, мужчина в маске демона занёс саблю, но ударить не успел. У Лу, взбирающейся первой, всё-таки разжались пальцы. Она приземлилась бандиту прямо на голову. Бандит полетел вниз, сбивая товарищей, а Лу успела зацепиться за башмак супруга. Блич помог ей вскарабкаться по своему телу наверх, и они продолжили бегство.

Оказавшись на крыше, Блич успел захлопнуть люк и закрыть засов, но он понимал, что преграда ненадолго задержит рассвирепевшую банду. Единственный свободный путь оказался дорогой не к спасению, а в западню. У внешней пожарной лестницы три Беса спокойно поджидали детей.

– Блич, здесь высоко! Здесь так высоко! Мне так страшно!

Спускаться по лестнице, где внизу трое, или ждать здесь появления десятка? Но из люка они смогут выходить не больше чем по одному.

Блич решил принять бой на крыше.

Вспомнив главу трактата о фехтовании дагой и плащом, он снял с себя верхнюю одежду и замотал вокруг левой руки – от секущего удара спасёт, по крайней мере, в первом сходе. Затем отломал кусок черепицы и взял наподобие кинжала.

Их человек десять, с саблями и ножами. Он один, с таким примитивным оружием. Разве есть надежда? Но когда за твоей спиной рыдает кроха, за которую во всём мире больше некому заступиться, ты обязан искать шансы даже там, где их вообще нет.

Он слишком долго сам пребывал в ситуации, когда его, ребёнка, некому было защитить, кроме одного человека в мире. Поэтому у Блича не было сомнений, что бандиты не получат малышку Лу даже ценой его жизни.

И вот засов слетает, и на крыше появляется первый противник. Не дав ему полностью вылезти, Блич бросается вперёд, втыкает кусок черепицы, метясь в горло, но попадает в щёку. Бандит отшвыривает подростка и входит на крышу. Мальчик принимает на левую руку первый удар саблей, и его «защита» сразу превращается в лохмотья, а из предплечья сочится кровь. Уклоняясь от второго, Блич едва не падает с крыши.

У Блича нет никакого оружия, но что-то в его глазах заставляет бандита отказаться от идеи ещё одного схода и снять с разбойного пояса нож для метания.

– Умри, псина с саблей, умри!

Получив не меньше десяти ударов ножом в спину, бандит полетел с крыши, а торжествующая девушка издала дикий рык и плюнула вслед.

– Так будет с каждой псиной, что полезет на Блича! Самого лучшего человека!

– Эрет, сколько раз говорить, я не человек.

– Не спорь, ты человек. Настоящий человек, каким он должен быть. И как ты посмел назвать меня по имени? Я же велела тебе меня забыть!

Блич покачал головой, подошёл к Эрет и прижался к ней губами. Девушка с готовностью откликнулась на поцелуй.

– Зачем ты целуешь другую девушку? Ты мой, тебе нельзя никого целовать! Хорошие мужья так не поступают!

Эрет оторвалась от губ Блича и с недоумением посмотрела на плачущую девочку.

– Что она несёт? Какой муж?

– Да, Эрет, я её супруг, это правда, – сказал Блич, бросившись утешать малышку Лу.

– Что? Ей же лет десять… хотя нет, шесть или семь… ты… ты больной, что ли?

– Нет, просто этот дом немножечко нездоровый, в его стенах возможно всё.

Эрет присвистнула.

– Вначале возлюбленная из борделя, а теперь жена от горшка два вершка. А имя Блич случаем не как «счастливчик» переводится?

Эрет засмеялась собственной шутке, малышка Лу надула губы, а Блич улыбнулся.

– Но я немного разочарована. Ты говорил, что люди-тени не изменяют жёнам. А бросился со мной целоваться.

– Мы не изменяем не жёнам, а тем, в кого влюблены. Правда, у нас, в отличие от людей, это всегда совпадает. Ну, почти всегда. А ты как меня нашла, Эрет? Как узнала, что я в беде?

– Твоя тётя мне рассказала о твоём исчезновении. Заберёшь её из «Королевства Грёз». Это такое учреждение в парке Совы… для нас, для продажных. Она там слегла с горячкой от нервов.

– А как моя тётя оказалась в мире продажных?

Эрет проигнорировала вопрос.

– Она рассказала, а дальше я уже всех своих на уши поставила. Одна спала с лакеем, он рассказал о мальчике, который живёт у Золотого Бочонка и умеет из тени делать дракона. А вторая спала с вожаком ночной армии Ставрогом, кстати, чуть не стала инвалидкой после его постельных затей, и узнала, что Ловило перешёл все границы и нанял банду Бесов для родной дочери.

– Что?!

Так вот куда делась охрана! Не перебили, а просто Золотой Бочонок снял посты. Блич не хотел верить, но Эрет не было смысла врать. Вот только его жена этого не могла понять в силу возраста.

– Зачем ты клевещешь на папу? Блич, стукни её. Больно стукни, она клевещет на папу! Твоего тестя, между прочим!

Эрет зловеще оскалилась.

– Если раньше я твоего папу думала простить, то теперь эта псина брюхастая точно за всё расплатится. О его собачьей свадьбе ещё легенды сложат, вот только легенды, которые на ночь лучше не рассказывать.

– Любимая, ты что, знаешь Ловило?

– Так близко знаю, что тебе лучше не знать. Беги, милый. Мои парни могут и не сдюжить. В рубке на саблях люди Ставрога действительно демоны.

Только сейчас Блич понял, что в доме происходит бой. Звон стали, проклятия, крики.

– Какие парни?

– Несколько милых мужчин любезно согласились помочь несчастной девушке спасти её непутёвого… эээ… я сказала, что ты мой кузен.

– Ты, что ли, спала с ними?

– Тебе какое дело? Ты у нас женатый человек, – отшутилась Эрет. – Бой идёт на втором этаже. Если воспользуетесь дымоходом, – надеюсь, толстушка не застрянет в трубе, – то сразу попадёте на первый. Возьмите одну из наших лошадей, надеюсь, ты умеешь ездить верхом. Даже если парням повезёт, лишние кони останутся – без потерь из таких схваток не выходят.

– Ты с нами?

– Нет, конечно. Что я, сволочь последняя, привела мужиков на бой и бросила? Это, извини, не убийцы из ночной армии, которых не жалко соблазнить-использовать-подставить. Это настоящие кавалеры. Нет, если они проиграют, я умру с ними вместе.

– Я помогу им, я иду на второй этаж биться.

Эрет покачала головой.

– Вот сколько мы знакомы, любимый, а ты всё не понял главного. Со мной. Бесполезно. Спорить.

Она подхватила, скрипнув зубами от натуги, малышку Лу и отправила по дымоходу. Бличу ничего не оставалось, как последовать за супругой.

– Что вы делаете, профессор? Гусь его покусает!

– Гусь живёт свои последние секунды, Герт. Я дам мальчику твой кинжал, а не свой. Просто если он откажется мне вернуть, у меня иного оружия нет, а у тебя ещё меч, да по штату укороченная алебарда положена.

– Зачем всё это?

– Он так ослаб, что может не справиться голыми руками.

Но кинжал не понадобился. Как ни ослабел от голода Морэ, свернуть шею гусю ему сил хватило. Фейли вскрикнула – явно она не ожидала от своего приёмыша такой спокойной жестокости. И вдруг, словно какая-то давно просившаяся мысль пришла ей в голову, и она закусила губу так, как это делают с досады.

А вот её ухажёр по-прежнему ничего не понимал.

– Ну, и что дальше? – спросил он в нетерпении.

– Ничего, только мои объяснения, – проверив ещё раз зачем-то его путы, ответил Найрус.

Убив гуся, Морэ сразу повеселел. Он начал раскачивать прутья своей клетки и смеяться. Ни ввалившихся щёк, ни бледной кожи. Здоровый и жизнерадостный ребёнок.

– Морэ хорошо! Морэ хорошо кушать!

Лицо девочки залила краска стыда.

– Да, Фейли, тебе есть чего стыдиться: ты могла и раньше догадаться. Ты-то слышала легенды о них, в отличие от Герта. Я боялся, что ты выбежишь из комнаты, увидев, как он убивает, поэтому заключил Морэ в ловушку. Но теперь в этом нет нужды. Сейчас я открою замок, а ты возьмёшь его за руку. Запомни, в будущем никуда не отходи от Морэ, пока он полностью не освоит речь. Можешь его оставлять на три, максимум пять минут. Со временем эти промежутки увеличатся, но сейчас только на три-пять минут. Он действительно сыт, и его жизнь вне опасности… В отличие от Герта или моей. Но я уже привык жить под дамокловым мечом, общаясь с Тенями.

– Фейли, стой! – Герт заёрзал на стуле. – Не смей подходить к Морэ, пока профессор не объяснит, кто это… или… или что это?

– Милый Герт, всё в порядке. Мне он не опасен.

Теперь и Герт увидел, что девочка уже поняла всё про Морэ. Но тревоги за неё это не убавило. Ведь он-то по-прежнему ничего не понимал.

– Нет, пусть он остаётся в ловушке! Профессор, повторяю вопрос. Кто это? Или что это?

– Что это… Хороший вопрос. Бесы почти не исследованы, в отличие от Теней, чьими стражами они могут стать.

– Какие бесы? Демоны? Демоны из чужих миров?

– Нет.

– Тогда… мм… Бесы, – Герт нахмурил лоб, вспоминая первый инструктаж Гулле. – Банда Ставрога? Жестокие и беспринципные наёмные убийцы. Тринадцать человек, настоящие имена всех, кроме Ставрога, неизвестны. Носят оккультные маски, в бою используют сабли. В напряжённых отношениях с прочими бандами ночной армии и Смотрителем из-за подчёркнутой антирелигиозности.

– Говоришь казённым языком, то есть запомнил слово в слово. Воин Чести может гордиться твоей памятью, но нет, Герт, нет. Он… он…

– Он сын одного из теневых охотников. Бешенство теней – вторая напасть народа, чья дочь стоит у ловушки, после Чумы теней. И неизвестно, что грозит людям большей гибелью.

Профессор, Фейли и Герт, насколько позволял стул, обернулись на говорившего. Это был лысый старик в серой накидке. Рядом с ним, готовясь обнажить меч, стоял крепкий мужчина в накидке белой.

Морэ зарычал и начал грызть решётку. Оба нежданных гостя были ему хорошо знакомы. Фейли, почувствовав угрозу для своего приёмыша, загородила его от них.

– Господин Лигер Барьер Ливрус, начальник особой экспедиции, – представился старик в сером. – А это мой коллега и товарищ из Белой фракции господин Заревингер, ответственный в экспедиции по боевым вопросам.

Маги. Никто не спрашивал, как они прошли.

– Ну, скажем так, Бешенство теней уже клевета. Гнусная инсинуация. Оно прямо связано с охотниками, мои друзья-тени непричастны.

Лигер и Найрус смотрели один на другого с нескрываемой неприязнью. Учёные и колдуны никогда не дружили, хотя от невежд порой услышишь фразу «наука магии».

– Господин Найрус, да, мне известно ваше имя, как я понимаю, молодой человек не знает ничего о Бешенстве теней, о страже теней, о бесах-убийцах… мы их так называем, мальчик, чтобы не путать с одноимёнными демонами. И стоит ли ему рассказывать? Если хотите, я могу попробовать бросить на него Забвение, хотя практически вся свободная мана, не скрою, у меня ушла заворожить глаза вашей охране.

– Нет, я доверяю этому мальчику, как себе. Неделю назад он не дал мне утонуть, спас жизнь. И вообще проявлял себя всё время, пока я его знаю, как в высшей степени достойный юноша.

– Хорошо, тогда кто будет говорить из нас двоих?

– Полагаю, что вы, господин Лигер. Давно знаете Морэ, видимо, это вы привели его в город, и Свет вам судья за то, что он здесь натворил. Я могу только обобщить легенды, слухи и свои личные соображения, а у вас была возможность беса-убийцу по-настоящему изучить.

– Мы не изучали его, – сказал Лигер, с удобством устроившись в кресле. – Не изучали в том понимании, в каком изучают учёные. В этом и суть конфликта между магией и наукой. Вам важно понять «почему», раскрыть любую тайну. Для вас магия враг, пока непонятна. Пока неясно, как она работает. А колдуны просто пользуются магией, и их совершенно не заботит, что колдовству нет объяснений, что оно не вписывается ни в одну из теорий физиков. Наверное, будет лучше, если мальчика посвятите в тайны Бешенства теней вы. Я же поправлю, если встречу ошибку. И да, претензии по поводу Безжалостного не к нам. Мы его держали в ловушке, ему помогли бежать.

От взаимной антипатии мага и учёного, казалось, сейчас искры пойдут по комнате. Но формально оба были предельно вежливы.

– Хорошо, уважаемый господин Лигер. Итак, Герт. Как ты знаешь, когда появилась Чума теней, появились и охотники, которые заявили, что избавят мир от этой угрозы. Угрозы с большой буквы, как они её назвали. Они задумали истребить под корень народ Теней, носителей чумы. Но природе, видимо, слишком важен этот вид разумных существ. И она отозвалась на попытку уничтожить его Бешенством теней. Дети охотников, они… они рождаются людьми и ведут себя как люди только в период грудного вскармливания. В начале прикорма мать понимает… понимает…

– Что её сын проклят.

– Не самый научный термин, господин Лигер, но не стану возражать против его использования. Да, проклят за грехи отца. Бесята и взрослые бесы не нуждаются ни в еде, ни в питье; у них нет даже органов пищеварения, точнее, как я подозреваю, изначально они есть, просто потом атрофируются, точнее, перерождаются. Если когда-нибудь найдётся учёный, который придумает лекарство, предупреждающее Бешенство теней, единственный период, когда его можно вводить, – это грудное вскармливание. Дальше – всё. Вместо человека мы получаем беса, в лучшем случае стража теней.

– Если у него нет ни желудка… – подросток начал понемногу догадываться, но всё равно хотел услышать жестокую правду из чужих уст. – Чем же он…

– Убийствами, Герт, убийствами.

– Бред, – замотал головой юный стражник. – Это невозможно!

– Почему невозможно? Закон жизни: живое живёт за счёт живого. Мы можем отказаться от мяса, молока, яиц, перейдя на растительную пищу, но только растения тоже живые. Мы не можем существовать, грызя камни или глотая песок. Всё, что появляется на нашем столе для жизни, взято от другой жизни. Бесам просто не нужен посредник в виде пищеварительного тракта, чтобы взять жизненную энергию. Ну… ну, считай, что они просто пьют души.

– Протестую. Это не так. Бес забирает только жизнь, на дух не посягает. Я говорил с призраками нескольких людей, убитых бесами.

– Спасибо, господин маг. Так вот, Герт. Ваш бесёнок живёт только за счёт убийств. Акт убийства полностью насыщает его. А человеческая жизнь или какой-нибудь зверь, птица – ему без разницы. Правда, растения, рыбы, пресмыкающиеся, амфибии, насекомые и грибы в список их кулинарных интересов не входят. Я не знаю, теплокровны ли бесы сами, но в качестве источника энергии их интересуют только теплокровные существа.

Герт побагровел. Он не учился в школе и не имел такого воспитателя, как его возлюбленная, поэтому не понял многого из того, что говорил профессор, но уловил главное: кто скрывался за убийствами Безжалостного.

Перед глазами пронеслись труп собаки с торчащим мечом, щенок с раздавленным черепом, и целая семья, заколотая среди бела дня. Девочка была ровесницей Фейли.

– Бес на свободе – это беда такая же, как Чума теней, а может, и страшнее. Бесы не нуждаются в обучении приёмам рукопашного боя, всё у них в крови. Владеют любым оружием лучше людей, которые обучались этому десятки лет, стреляют метко из самых сложных луков. Они просто чувствуют оружие. Бес никогда не видел меч – не важно. Как только он возьмёт его в руку, ему мгновенно придёт знание и уверенный навык рубки и колющих ударов. Бес никогда не видел саблю – не важно. Дай ему саблю, и он сразу может рассекать людей от плеча до бедра. От них невозможно спрятаться. Их ведут не глаза или уши, они идут на голос жизни, чтобы отнять её.

Затрещали верёвки. Герт пытался избавиться от пут. Его глаза с ненавистью смотрели на мальчика, которого совсем недавно считал практически за сына.

– Как ты мог?! Как ты мог, чудовище в образе ребёнка? И девочку, и её родителей!

– Теперь понимаешь, зачем я тебя связал? Нет, Герт! Глупо его винить! Он не чудовище в образе ребёнка, он просто… такой ребёнок. Он не чувствует ненависти к жертвам, не наслаждается убийствами, не осознает чудовищность своих поступков… пойми, он даже себя самого не осознаёт! Он вообще не имеет сознания, не имел, во всяком случае, пока вы его не нашли. Сейчас благодаря тени Фейли он уже умеет разговаривать! Со временем, если только рядом будет Фейли или кто-то ещё из народа Теней, он полностью освоит речь, поймёт, что такое хорошо и что такое плохо, осознает себя и научится контролировать! Он сможет стать полноценным членом общества, пусть не как человек, но как страж теней.

– Как может стать частью общества тот, кто живёт убийствами?

– Приёмыши тёти Нуры работали помощниками на бойне. А охота на диких зверей? А борьба со всякими чудовищами? Бес убивает всех подряд; ходят слухи, что один напал на посёлок рудокопов в полторы тысячи человек и за сутки истребил его полностью, вместе с тягловой скотиной, собаками и кошками; не помогли и четыре рыцаря, гостившие рядом. Охотники ликвидировали беса, а посёлок обвели мелом и объявили жертвой Чумы теней.

– Это не слух, уважаемый профессор. Это правда, вот только жертв было гораздо больше. Взрослый и хорошо вооружённый бес – явление намного страшнее одиннадцатилетнего бесёнка с мечом арбалетчика. Да, кстати, профессор, они не только владеют любым оружием, но и не чувствуют тяжести любых доспехов. Даже стальных лат. Просто не замечают, для них броня как вторая кожа.

– Спасибо, господин маг. Так вот, Герт. Если бес убивает без остановки… акт убийства у него рефлекторный, есть жизнь – отними её… то страж теней не убьёт больше, чем нужно для насыщения, а для насыщения им нужно не так много. И только когда его друзьям-теням грозит опасность… если с охотниками нет пятидесятника, им лучше даже целым отрядом не лезть в бой. Дальше уже область чистых слухов. Охотники тщательно скрывают, что, убив Тень, ты будешь проклят, от тебя родятся только бесы. Они убивают своих детей и детей тех фанатиков, которые им иногда помогают, ещё в младенчестве.

– Но есть легенды, – сказала Фейли, поглаживая Морэ по голове, чтобы он успокоился (Герт немного его напугал). – Что на самом деле каждого бесёнка охотники в своих лагерях держат в ловушке из серебра, определённым образом скомбинировав серебряные прутья, можно собрать клетку, которая парализует волю беса. Подонки не жалеют нас, но жалеют своих детей. Хотя их дети такая же угроза, как наши тени. Только наши тени – угроза потенциальная, а их – реальная. Проклятые лицемеры!

– Не подтверждено, девочка. Всё, что происходит внутри лагеря охотников, тайна даже для нас, великих магов. Но если ты права, то ловушки необязательны. Бесы не убивают других бесов, в том числе и переродившихся в стражей, народ Теней, тениров. И ещё на них умиротворяюще действует присутствие родного отца или матери.

– Как… – Герт говорил с трудом. – Как можно убить Морэ?

Фейли бросилась к мальчику и обняла его.

– Герт, милый Герт, дай слово, что не причинишь Морэ вреда. Вот увидишь, он станет нормальным ребёнком. Моя тень, тень дяди Гулле, Блича, когда он вернётся, кузена Ти его излечат.

– Тень тенира не только не закаляет предметы, но и не лечит Бешенство теней. А Блич, кстати, скоро будет дома, с ним всё в порядке, велел мне передать дядя Гулле.

Известие, что его друг жив и здоров, смягчило Герта, но ненадолго.

– Хорошо… я… я даю слово. Но… но, профессор! Вы просто там не были! Девчонка, ровесница Фейли. Собака, совсем щенок. Мужчина и женщина – приехали на праздник, а он их… он их…

Фейли обняла ещё крепче. Когда парень окончательно успокоился, она стала его развязывать.

– И всё-таки как беса убить? Фейли, не пугайся, я же дал слово… я просто хочу знать, если… если правда, что охотники убивают и бесов. Чтобы знать… сможет ли какой-нибудь охотник причинить вред твоему… нашему Морэ.

Профессор улыбнулся и облегчённо вздохнул. Мальчик действительно больше не ненавидел Морэ и опять считал своим с Фейли приёмным сыном.

– Если охотник будет один, и если он не отец Морэ, и не пятидесятник, то драка с этим бесёнком для него плохая затея. Да, беса и стража теней не так легко убить. Моя догадка, что вместо органов пищеварения в его животе есть некая субстанция, которая при нужде становится любым органом, кроме мозга. Пронзи бесу сердце – он вырастит себе новое. Отруби руку – он отрастит новую. Только отрубив голову или поразив мозг, можно уверенно убить такого, как Морэ.

– Очень содержательная лекция, – перешёл с вежливого тона на открытую иронию, встав с кресла, серый маг. – А теперь пришёл черед выступить мне. Мы везли Морэ как предмет торга с одним человеком. Нам нужны были вы, професор.

– Интересно зачем?

– Вы исследуете Чуму теней много лет, а ваш отец был крупнейшим исследователем народа Теней. Так вот, нам необходимы все ваши материалы исследований. Особенно интересует одна древняя книга на забытом языке. Есть сведения, что вы дешифровали этот язык.

– Да, дешифровал, – нахмурился Найрус. – Но книгу пока полностью не прочёл, да и вообще разочаровался в затее. Текст не конкретен, а имеет метафорическую природу. Каждая строка допускает множество толкований.

– Ну, мы, маги, привыкли к метафорическим текстам. В наших руках эта книга будет иметь больше прока.

– Зачем вам мои исследования?

– Это не должно вас интересовать. Так как вы уже не в плену человека, для которого мы везли Морэ, можете оставить бесёнка себе. А вот бумаги придётся отдать. Я бы вам предложил деньги, да вы не возьмёте. Поэтому мы заберём архив по праву сильного. Ничего не объясняя.

Герт схватил меч, встал рядом с профессором и спросил:

– А с чего вы решили, что вы сильнее? Я слышал, что у вас не осталось на сегодня маны.

Серый маг улыбнулся и кивнул в сторону своего молчаливого приятеля в белой накидке.

– Господин Заревингер вооружён Клинком Гнева, оружием магического происхождения. Вы смелый юноша, но не сможете защитить профессора даже с сотней воинов.

Рука Фейли потянулась к замку на бесовой ловушке. Улыбка серого мага стала шире.

– Бесполезно выпускать беса. Против боевого мага с Клинком Гнева даже ему не выстоять. Ну, профессор, я жду. Где бумаги?.. Молчите?.. Хорошо, Заревингер, объясни, пожалуйста, людям, как надо себя вести, когда великие маги что-то просят.

Заревингер вынул Клинок Гнева, попробовал в руке, затем резко убрал в ножны и встал напротив серого мага, скрестив руки на груди.

– Как прикажешь тебя понимать, Заревингер?

– Так, Лигер, что пока ты всё не объяснишь и мне, и господину профессору, я и пальцем не пошевелю, чтобы помочь тебе.

– Господин Клинок Гнева, сейчас не время для шуток, – с трудом сдерживая закипавшую ярость, сказал Лигер.

– А это и не шутка – улыбнулся белый маг. – Я больше не слепое оружие в твоих руках.

– Ты оружие в руках расы Пелинорга! Наша экспедиция согласована на всех уровнях. Ты обязан мне подчиняться!

– За неподчинение я отвечу перед Магическим Трибуналом, а за плохие поступки перед своей совестью. Второй суд для меня страшнее. Хватит тайн и недомолвок! Несколько человек убиты нашим бесом. Оживший мертвец разгуливает по городу. Бедняга Клинвер лежит весь исколотый ножом, кто на него напал и зачем, до сих пор неизвестно. Я имею право знать, во имя чего все жертвы! Или говори, или я иду в гостиницу и не покину её, пока не будет объяснений.

– Да как ты смеешь тыкать меня Клинвером! – прекратил сдерживать ярость Лигер. – Я его послал искать мертвеца, а не лазать по злачным местам. И сопляк жив только благодаря тому, что я снял барьер на свой разум – кто теперь из вас его прочтёт? – и кинул освободившуюся ману на его лечение!

– Твоё лечение не помогло бы, не носи Клинвер Крапивную Рубашку.

– За поганый ведьмин артефакт он ответит перед Трибуналом! Хочешь сидеть с ним рядом на скамье подсудимых? Нет? Тогда немедленно заставь профессора показать, где он прячет бумаги!

Заревингер смерил Лигера презрительным взглядом, подошёл к профессору, легко поклонился и сказал:

– Господин Найрус, прошу прощения у вас и у всей расы людей за те беды, которые принесла вам магическая экспедиция. Жертвы Безжалостного на нашей совести. Если сможете вытряхнуть правду из этого серого, то, пожалуйста, расскажите и мне. Я живу в гостинице «Любимый гость».

Белый маг достал из-за пазухи синий порошок.

– Порошок возвращения. Да, тоже ведьмин артефакт, можешь занести в донос, господин Лигер.

Он бросил порошок под ноги и исчез в появившемся дыму. Профессор подошёл к серому магу, похрустывая кулаками. Маг попытался сотворить огненный шар, но даже не опалил офицеру стражи одежды.

– Вы не посмеете, не посмеете тронуть великого мага!

– Посмею, ещё как посмею.

Профессор, не заботясь, как это выглядит со стороны, схватил хлипкого старика и заломил ему руку.

– Цели! Истинные цели экспедиции?

– Всё хорошо! Мы на вашей стороне. Мы… мы хотим понять Чуму теней и узнать, как с ней бороться.

– Зачем? Маги не болеют Чумой теней.

– Мы хотим бескорыстно помочь человечеству!

– Был бы ты белый маг, я бы тебе, может, и поверил. Но на тебе серая накидка.

– Хорошо. Есть корысть. Нас нанял один король.

– Имя, династия, сколько обещал?.. Долго думаешь. Это ложь.

Профессор швырнул Лигера в кресло.

– Я сдеру накидку, чтобы никто не понял, что вы маг. И представлю страже как простого бандита. Они проведут допрос с пристрастием. И мы узнаем всё. Герт, охраняй. Пытается бежать – задерживай любыми средствами.

Найрус ушёл, но сразу же вернулся. Его лицо было поражено какой-то неожиданной мыслью.

– Подождите, но если Безжалостный – это Морэ, то… кого же пошёл задерживать Воин Чести?!

Продолжить мысль ему помешал шум на улице. Через минуту в комнату забежал, на ходу вкладывая стрелу в тетиву, Райнес.

– Господин Найрус, где выход на крышу? Девочка, вам лучше укрыться. А вам, юноша, пришёл черед доказать, что не зря носите форму стражника. Нас ждёт та ещё ночь!

– Что произошло, Райнес? – потребовал сказать Найрус.

– Мы атакованы.