Глава 18

– Не знаете, что ответить, магистр? – Брорд поднес сферу ближе к глазам Флэма, но тот лишь устало вздохнул.

– Зря ты лезешь в это. Она нам с тобой не по зубам. Даже мне, а мои клыки ты видел.

– Она? – нахмурился адепт. Мгновенно побледнел и рухнул на пол. Его рука разжалась, и сфера откатилась в темноту коридора.

– Принеси, живо, – щелкнула пальцами Илвмаре, все это время сидевшая на своем кресле-каталке за спиной Кьюта, от нее исходили мощные волны едва сдерживаемой силы.

– И когда ты все успеваешь? Думал, опять спишь или очередным студентом закусываешь. Поосторожнее с ними, они на парах еле языками шевелят после тебя.

– Я жду! – Пальцы нервно барабанили по подлокотнику.

– Да, хозяйка, – скривился призыватель и поспешил за артефактом.

– Дай сюда, – прошипела девушка и вцепилась в слепок. Ее лицо исказилось от ярости, когда на поверхности появилось изображение келпи с ребенком на спине. – Ты хоть понимаешь, к чему могла привести твоя выходка? Этот недомаг даже защиту на сферу не поставил. Кто угодно мог видеть запись. Размяк, детишек жалко стало?

– Это не твое дело, – огрызнулся фейри.

– Ошибаешься. Твоя никчемная душонка моя, забыл?

– Какая из?.. – ухмыльнулся Дэлиге.

– О, ты уже о чем-то догадался, лошадка? Обе! Приберись тут, он, кажется, обделался. И покопайся в его белобрысой голове, вдруг он сболтнул кому, и затри воспоминания.

– Как скажешь, хозяйка, – насмешливо протянул келпи, с ненавистью глядя на удаляющуюся каталку, за которой тянулись два черных шлейфа, напоминавших крылья.

После событий на ферме уже почти две недели Флэм с Натт не общался – завидев ее, отводил взгляд или нырял в ближайший коридор. Оставалось лишь гадать, что случилось во время стычки с исами, после которой призыватель изменился до неузнаваемости.

Синд тоже стал более чем странным, каждый вечер за ужином словно вел сам с собой безмолвный спор, после которого тяжело вздыхал и возвращался к еде.

– Хочешь мне что-то сказать?

– А? Нет… Дэлиге молодец, да?

– Если еще раз услышу, как все ему признательны, какой он герой, клянусь, я заору.

– А что не так? – искренне удивился друг.

– Все! Во-первых, ты хвалишь его. Во-вторых, слышала эту историю уже тысячу раз. Хватит.

– Почему?

– Не ты ли советовал держаться подальше, а теперь дня не проходит, чтобы о нем не заговорил. Приплачивает тебе, что ли? Что между вами произошло? Что он тебе сказал?

– Ничего. Когда, говоришь, первый раз увидела в нем Фирса Хассела? – невинно поинтересовался Синд.

– Все, я к себе. – Натт резко схватила поднос с недоеденной кашей, опрокинув кружку с соком, и оставила озадаченного друга в одиночестве.

Должно быть, стоило порадоваться, что все сложилось так. Неправильные отношения между ней и Дэлиге не могли иметь развития, но все же… Сердце до боли сжималось, когда Натт видела его хотя бы мельком. Особенно в лазарете, когда магистр после занятий навещал спасенных детей и учил самого младшего рисовать. Ребенок усердно изображал черные кляксы, которые с каждым днем все больше походили на лошадь.

Странные изматывающие сны продолжались, и девушка едва сдерживалась, чтобы не броситься Флэму на шею, но уже наяву. Видения обрывались внезапно, заставляя тело желать большего, чем наваждение. В какой-то момент Натт осознала, что достигла предела, вскочив с постели глубокой ночью с припухшими от фантомных поцелуев губами и ноющим чувством внизу живота. Видение давно закончилось, но дрожь и слабость во всем теле усиливались.

Она не знала, на что рассчитывает, когда толкнула дверь своей каморки и побежала вниз по лестнице. С каждым шагом презирала себя за возрастающее желание, заставившее отправиться на поиски заклинателя босиком и без единого защитного талисмана.

Идиотка! Не воспользовалась идеальным шансом, чтобы отдалиться от Флэма.

Дэлиге снова засиделся в кабинете и мгновенно открыл дверь бывшей некромантке.

– Мёрке? Что с тобой? – Он озадаченно разглядывал дрожащую девушку, готовую не то расплакаться, не то рухнуть без сил.

– Хватить делать это со мной! – раздался несмелый шепот.

– Я ничего не делаю. А у тебя лихорадка, – призыватель осторожно коснулся горячего лба, – сейчас же иди к целителям. Ты нездорова.

– Нет! – Мёрке вцепилась в край двери. – Хватит от меня бегать! Ты все это начал! Я вижу тебя. Я все еще вижу тебя…

– Не можешь ты ничего видеть. Уходи! – Старался быть строгим, но в голосе отчетливо слышались измученные нотки и сомнение.

– Нет. – Натт втолкнула Флэма обратно в кабинет и захлопнула дверь ногой.

– Смешная, – нервно выдохнул мужчина, глядя на растрепанную гостью в безразмерной рубашке и широких штанах. Они были такими длинными, что девушка наступала босыми пятками на отвороты и несколько раз запнулась, приближаясь к нему.

– Могу снять. – Тонкая дрожащая рука потянулась к пуговицам и расстегнула первые две, обнажая острые ключицы.

– Нет-нет. Тогда по нашему уговору мне тоже придется раздеться. – Дэлиге отчаянно пытался отшутиться, вытряхивая из головы воспоминания Фирса Хассела о ее красивом обнаженном теле, таком хрупком, что страшно прикоснуться, особенно теперь, когда она стала еще слабее и уязвимее для всего мира.

– Так раздевайся. Меня ждешь?

Ее пальцы нащупали третью пуговицу и быстро справились с ней. Флэм завороженно следил за девушкой и обещал себе остановить ее на четвертой, потом на пятой.

– Пожалуйста, Дэл. Я совсем тебе не нравлюсь? – В глазах стояли настоящие слезы без тени притворства.

– Может, поговорим? – Во рту мгновенно пересохло, а голос предательски дрогнул.

И кого он пытался обмануть? Какие, к демонам, разговоры?! Бросить ее на диван, стянуть уродливые тряпки, в которых она пришла. Оставить на бледной коже еще с десяток меток, чтобы от нее за километры тянуло его запахом. Его птичка. Его Мёрке. Странная, стыдливо хлопающая глазами. А ведь у нее кроме Хассела и не было никого, изнасилование Дэл не считал. Натт замкнулась на долгие годы, а сейчас строит из себя опытную соблазнительницу, трясясь в лихорадке.

И что делать с этой девчонкой? Какое право он имеет смотреть на нее, прикасаться после всего? Когда вскроется правда, будет ли в этих глазах хоть намек на страсть и желание, или она самолично вырвет ему сердце? Да пусть вырвет, лишь бы ей стало легче. И сейчас так хотелось облегчить ее состояние. Или свое?

Когда рубашка скользнула на пол, сдался и рванул вперед, прижал к себе, защищая от собственного похотливого взгляда, чтобы не видела, как сильно он ее хочет.

– Поцелуй меня, Дэл…

– Мёрке, прекрати. Давай остановимся. – Он наклонился за небрежно брошенной одеждой, пытаясь прикрыть голые плечи.

Натт поймала его, вцепилась до боли в волосы на затылке и поцеловала, тщетно стараясь пробиться сквозь сомкнутые губы.

– Пожалуйста…

– Нет!

Дурак. Она ждала, что он хоть что-то ответит. Подловила, когда раскрыл рот! И вот он уже безвольно отвечает на ее ласки. Ручной глупый фейри. Хотелось смеяться над самим собой в голос.

Флэм жадно выводил узоры на обнаженной спине, чувствуя, как болезненное напряжение покидает девушку. Ей становилось легче с каждым движением его рук и губ.

– Ты такая горячая… Ты точно человек? – Он отстранился, с удовольствием разглядывая яркий румянец и припухшие губы.

– Не было возможности проверить…

– Эй, это мои слова!

– Знаю. – Она приподнялась на носочках, пытаясь вновь дотянуться до любимого лица.

– Может, на диван? – Дэлиге, не дожидаясь ответа, уложил девушку на смятый плед и навис над ней. – Последний шанс передумать, Мёрке. Считаю до трех! Один…

– Я Мурке! Ты путаешься в акцентах. Играй жителя Иствинсена до конца.

– Два. Тебе нравится восточный говор, Мурке?

– И обнаженные мужчины восточных земель. – Натт поддела пояс на его мантии.

– Два с половиной… – Дэл кончиком языка коснулся нежной кожи за ухом. – И много ты видела обнаженных мужчин? – спросил насмешливо, одной рукой помогая неловким движениям своей гостьи.

– Достаточно. Тебя видела каждую ночь в моей спальне… Снимай уже! – Мёрке вцепилась в воротник и с треском потянула на себя.

– Так, стоп! – Флэм крепко сжал тонкие запястья. – Ну-ка, повтори!

– Хватит прикидываться! Ты был у меня чуть больше часа назад. И вчера! Уже несколько недель появляешься. Мучаешь, доводишь… Я хочу тебя, Дэл. – Натт снова задрожала и обхватила бедрами темного фейри. – Три! Просто сделай это!

– Ох, Мурке, – выдохнул он и сдавленно рассмеялся, – твой келпи последний идиот на этом свете! Я чьими-то стараниями чуть тебя не изнасиловал, ну или ты меня. Это как посмотреть. Ха! Знала бы ты, милая, что с тобой стряслось и как нам обоим будет стыдно всего через минуту…

Дэлиге лгал. Объяснения он оставил на потом. Замотал девушку в плед так, что та едва могла двигаться, а сам принялся рыться в шкафах. Услышав за спиной кряхтение и попытки выбраться, погрозил не оборачиваясь:

– Будешь мешать, вызову помощников из разлома, а так как я сам немного на взводе, боюсь, они начнут лапать тебя вместо меня. Кого выбираешь: призрачных летучих мышей, ворон или змей?

– Не надо, – шмыгнула Мёрке.

– То-то же! Черт, вся посуда грязная. – Он поморщился при виде плесени, покрывшей дно кружки. – Сейчас помою. Не шевелись!

Спустя некоторое время Натт сидела за столом, стыдливо опустив голову, полностью пряча лицо за волосами. Пальцы сжимали пузатую чашку с крохотным сколом, в нос ударял терпкий запах настоя, который Дэл налил и себе. Рубашку впопыхах она застегнула, пропустив пару пуговиц снизу, и теперь очень трогательно и немного по-детски выглядела с кривым, съехавшим набок воротником.

– Ты волосы сейчас намочишь. – Флэм потянулся вперед и убрал ей прядь за ухо, на мгновение задержав взгляд на странном черном локоне.

Натт дернулась и расплескала напиток, вызвав на губах призывателя улыбку.

– Узнаю мою застенчивую Мурке. Полегчало?

– Немного. Что это? – Девушка скривилась, сделав очередной глоток.

– Средство от похмелья.

– Меня кто-то опоил?

– Это ты мне скажи, как умудрилась подцепить приворотное проклятие, – шепотом поинтересовался Дэл.

– Что?! Они же запрещены! Это манипуляция с сознанием! Если Синд узнает…

– Переживаешь за преступника? Может, уже догадалась, кто это?

Натт молчала и не спешила делиться подозрениями.

– Это не манипуляция сознанием, – пояснил Дэлиге, откинувшись на спинку. – Твой зачарователь – весьма самоуверенный малый. Он не делал приворот на себя или меня. Это заклятие вообще не имеет направленности и должно просто усилить твои собственные чувства. Очевидно, он рассчитывал, что ты к нему неравнодушна и магия сделает свое дело. Только… Любишь-то ты меня, вот я тебе и грезился каждую ночь. А когда стало совсем тяжко, прибежала сюда за продолжением.

– Мне подкинули афродизиак! Но я не люблю тебя! – вспыхнула Мёрке.

– Разумеется, не любишь. – Он закусил губу и томно проговорил: – Просто сделай это!

– Дэлиге!

– Еще раз скажи мое имя, у меня мурашки по загривку, когда ты так злобно его произносишь.

– Обойдешься, – буркнула девушка. – И что теперь делать? Ждать следующего приступа, чтобы поймать зачарователя с поличным?

– Никаких приступов. Если снова набросишься на меня с такими недвусмысленными просьбами, я не смогу оставить их без внимания.

От громкого фырканья жидкость в кружке пошла пузырями.

– Мы идем в твою комнату, и ты показываешь мне все подозрительные предметы, которые получала в последнее время. Вдруг один из талисманов Форсворда работает как-то не так.

– Он бы не стал! – Натт громко стукнула чашкой по столу.

– Верю, верю. Допила? – Дэл снова любовался ее бессильным гневом. Как же безумно она нравилась ему без тьмы.

– Не хочу.

– Кидаться не будешь на меня? – Подозрительно сузил глаза.

– Нет.

– Тогда пойдем искать проклятый предмет. Только для начала застегни рубашку как следует, а то мы и без этого будем очень странно смотреться рядом, если кто застукает.

Натт опустила глаза на пуговицы и с неизменным стыдливым румянцем на щеках отвернулась.

– Что я там не видел? – рассмеялся Флэм и погладил пальцем место, где Мёрке касалась губами кружки. Он и так был не самым чистоплотным, но теперь твердо решил именно эту чашку вообще никогда не мыть.

На предложение донести ее до комнаты на руках девушка ответила отказом, и призывателю ничего не осталось, как перекинуть ее через плечо и стерпеть пару невнятных ударов, больше похожих на поглаживания. На лестнице вырывающуюся от нетерпения егозу пришлось отпустить и скрепя сердце смотреть, как босые ножки касаются грубых каменных ступеней.

– Я первый иду, даже не думай. Проклятия по моей части.

– А если на тебя тоже подействует? Что тогда? – Натт безрезультатно пыталась обогнать Дэла.

– Тогда беги и зови на помощь, – обернулся и подмигнул девушке, – потому что я обязательно сделаю это. Твой голосок все еще упрашивает в моем воображении.

В этот раз она ударила его сильнее, но мужчина лишь рассмеялся.

На последнем ярусе Флэм уловил отголоски магии. В комнате было пусто, но кто-то там побывал и наследил. С каждым шагом чуждое волшебство давило на заклинателя все сильнее, и тревожное предчувствие накрывало с головой.

– Стой здесь. – Он увидел сорванную с петель дверь и оттеснил Натт к стене.

– Что там? Пусти! – Дрожащие пальцы больно впились темному в запястья.

– Позову, когда проверю, пожалуйста, подожди! Мне ничего не будет, а тебя может задеть.

Бывшая некромантка коротко кивнула и неохотно расцепила руки. Она неотрывно следила, как Дэл раскручивает кнут и готовится к атаке. Вокруг него сгущалась вязкая пьянящая тьма, которую невозможно было не уловить, даже потеряв способности. Натт наслаждалась этой силой. В такие моменты она осознавала, как прекрасен был ее дар, сколько в нем крылось власти и свободы, пусть ложной, пусть в долг. Но все это было у нее. А сейчас…

Мёрке невольно пригладила ладонью черную прядь, мечтая снова колдовать. Стоять рядом с Флэмом, сражаться плечом к плечу, как они делали это против треонде. Танцевать под свист плети и треск призрачных разломов…

Все резко переменилось. Призыватель развеял тьму и бессильно опустил руки, кнут послушной змеей скрутился кольцом у его ног. Дэлиге замер, растерянным взглядом обводя комнату, и это странное замешательство заставило девушку покинуть укрытие, не дожидаясь команды.

Первое, что бросилось в глаза, – белая надпись на стене.

Натт опустила взгляд, и в этот миг безумие окончательно накрыло несчастную: шкаф со сферами оказался перевернут, пол мерцал мелкими осколками…

Дэлиге не успел остановить ее, видел, как Мёрке бросилась искать уцелевшие слепки, оставляя кровавые следы босыми ногами. Без единого звука она рухнула на колени и принялась собирать крохотные частички в ладони. Призыватель кинулся следом, кроша остатки души одного влюбленного парня, с ужасом слушая хруст под сапогами. Он видел только ее – убитую новым горем птичку, которая даже заплакать была не в силах.

Осторожно подхватил ее на руки и усадил на сломанную кровать. Натт смотрела в пустоту и дрожала всем телом, а губы отчаянно повторяли одно-единственное имя.

Он старался не смотреть на кровоточащие колени и ладони, с ужасом прикидывая, сколько осколков впилось в нежную кожу.

– Фирс… Его душа… Это конец, Дэл… Его не вернуть, мы не вернем его без сфер. Я должна собрать… Это же его душа…

– Тише. – Прижал ее к своей груди. – Ты правда считаешь, что душа Хассела настолько хрупкая и трусливая, что прячется в сферах памяти? Послушай меня! Я видел их, ты смотрела изображения сотни раз… Мы легко все восстановим, только скажи!

– Ты сможешь?

– Конечно. Это всего лишь сферы, разве без них ты не помнила своего стихийника?

– Он бы так не сказал, что это всего лишь сферы. Он их любил, а я не сберегла…

– Фирс тебя любил, а не их! Ну почему ты такая глупая, Мёрке? И я тебя люблю, слышишь? – Дэл обхватил бледное личико ладонями. – Мы вместе все исправим. Хорошо? Я здесь, посмотри сюда. Ты же видишь меня, правда?

– Вижу, и это безумие. Но ты сказал, что ты не Фирс Хассел, чему верить, Дэл?

– Сегодня верь мне. Обещаю, что все исправлю, но ты должна делать, что я скажу. Ясно? – строго спросил призыватель.

Она слабо кивнула, пытаясь вытереть набегающие слезы покрытой острыми осколками ладонью, но Дэлиге вовремя остановил ее.

– Мы сейчас же идем в лазарет. Тебе оказывают помощь. В это дело ты не лезешь. Виновника найду сам, приведу к тебе, а ты посмотришь ему в глаза и спросишь, – в голосе Флэма стыла холодная угроза, а пальцы больно впивались во вздрагивающие от сдерживаемых рыданий плечи.

– Хорошо. Спаси его, Дэл. Спаси Фирса Хассела.

– Каждый день делаю это ради тебя, Мёрке.

Келпи быстро осмотрел беспорядок в комнате, порылся в ворохе брошенной на пол одежды и выудил чистую пижаму. Забросил в наплечную сумку, затем подхватил Натт на руки. Она щекой прижалась к его груди и, стараясь не запачкать мантию кровью, держала израненные ладони подальше от мужчины. Только он все равно углядел начинающуюся интоксикацию. Пальцы и стопы начали чернеть от ядовитых осколков, и у Дэлиге не осталось выбора.

– Держись. Надеюсь, нас никто не заметит.

Обернувшись речным духом, он в несколько длинных скачков оказался у лазарета, быстро перекинулся человеком и поймал Мёрке. Девушка медленно теряла сознание, роняла голову на грудь и бормотала что-то бессвязное о Фирсе, просила у него прощения за чувства к Дэлиге. Темный горько усмехнулся. Скоро он сделает ей так больно, что день, когда разбились сферы Хассела, покажется праздничным фестивалем.

Мёрке… Он бы все ей рассказал, если бы мог. Что это он не позволил Фирсу переродиться, поглотил и уничтожил его душу, попавшую в Иннсо Тод. Теперь уже точно. Ведь парень молчит с того самого дня, как отдал последнее пламя своей возлюбленной.

Осмотрев пострадавшую, дежурный целитель заверил, что ничего страшного не случилось, и предложил магистру подождать за дверью. Однако мужчина пододвинул табурет к койке и сел рядом. Ему безумно хотелось взять Натт за руку, наплевав на присутствие постороннего человека. Только ладони ее выглядели завораживающе ужасно – искрящиеся осколки, обрамленные рубиновой кровью. Одно лишь прикосновение доставит девушке жгучую боль.

– Больно? – участливо спросил Флэм.

Она покачала головой, неотрывно следя за работой лекаря. Ларт комментировал каждое свое действие, отчего пациентке становилось немного легче, отвлекало от мыслей о разбитых слепках и жестоком преследователе.

– Обезболивающее уже должно подействовать. Сейчас я буду использовать артефакт для удаления инородных тел. Осколки не попали глубоко в ткани, так что повреждения останутся незначительные. Это куда лучше и быстрее пинцета, – бормотал целитель, поднося пузатый сосуд с длинным толстым шлангом, заканчивающимся присоской.

– Магистр Флэм, помогите. Подержите руки госпожи Мёрке. Ей так будет спокойнее, чем если закрепить фиксаторами.

Дэлиге осторожно обхватил запястье девушки, чувствуя участившийся пульс. Любит, глупая! Сердце не врет. Непослушная, доверчивая, юная. Что же он натворил?

Артефакт замер напротив израненной ладошки и мгновенно вытянул осколки, которые со звоном попадали в сосуд. Ларт остановил усилившееся кровотечение, обработал ранки и ускорил заживление, затем ловко забинтовал руку и принялся за следующую. Вся процедура заняла не больше пяти минут, но лекарь настоял на капельнице от возможной интоксикации и притащил стойку-треногу с внушительной бутылью сверху. Едва тонкая игла вонзилась в нежную кожу, Натт слегка поморщилась, а Дэлиге вновь занервничал.

– Не скажешь, кто устроил нам этот кошмар наяву? – спросил, когда Ларт оставил их наедине.

– Нет. Не хочу, чтобы ты подставился. Он того не стоит.

– За меня волнуешься? Это льстит. И все же? Я, так или иначе, узнаю, ты просто сэкономишь мне время и нервы. Обещаю сильно не калечить мерзавца. – Дэл поглаживал взмокшие рыжие волосы и накручивал странную черную прядь на палец. От нее так веяло замогильным холодом и тьмой, что он невольно поежился.

– Пожалуйста, не надо. Вдруг я ошибаюсь?

– Подумаю. – Келпи наклонился к бледному личику, кожей ощущая усиливающийся пьянящий жар.

Истерзанные в кровь губы, влажные глаза с красной сеточкой капилляров. Он потерся носом об обжигающе горячую щеку, и Натт замерла, боясь повернуться. Напряглась, борясь с собой, а Дэл и не торопил… Только он, она и чертова капельница, заканчивающаяся слишком быстро.

– Чуть не забыл. – Ларт резко распахнул дверь палаты и потряс блестящей уткой. – На случай, если…

– Мы поняли, – рассмеялся Дэл, радуясь вернувшемуся к девушке стыдливому румянцу.

– Если понадобится помощь, скажите. Госпожа Мёрке какое-то время не сможет пользоваться руками.

– Самолично стяну с госпожи Мёрке штаны и помогу справить нужду, – пообещал нарочито серьезно, а Натт громко застонала и снова спрятала лицо за волосами.

– Под вашу ответственность, магистр Флэм.

Келпи стукнул себя в грудь и торжественно кивнул.

– Даже не думай, я сама!

– Переоденешься тоже сама? – Обвел рукой разодранную окровавленную пижаму.

Натт с тоской посмотрела на туго обмотанные ладони и пальцы, затем оглядела дыры на коленях и пятна крови на штанах и рубашке.

– Решайся, Ларт или я? Выбор невелик, время позднее. – Дэл скрестил руки на груди.

– Ладно!

– Что?

– Помоги мне, – тихо проговорила Мёрке.

– Что именно сделать? – Келпи разве что не мурлыкал, наслаждаясь.

– Переодень меня. И еще хоть слово – зови Ларта! Лучше он, чем твои комментарии, – пригрозила девушка.

Флэм осторожно, чтобы не задеть бинты на коленях и ступнях, снял с нее безразмерные штаны и так же осторожно надел новые. Невзначай касался кончиками пальцев обнаженной кожи, вызывая у Мёрке волны мурашек. Когда препарат в капельнице подошел к концу, помог девушке поменять рубашку.

– Нарочно это делаешь? – на выдохе спросила Натт.

– Скажи, что тебе это не нравится, и я перестану.

– Ты уже одел меня, и так перестанешь!

– А ты только опомнилась? Доблестно терпела мои приставания, Мурке?

– Демон!

– О, признала? А то недавно называла презренным низшим духом, – оскорбленно напомнил Флэм.

В палату постучался Ларт, притащивший кресло-каталку.

– Вам не обязательно ночевать здесь, госпожа Мёрке. Порезы несерьезные, завтра днем зайдите на осмотр, я предупрежу дежурного. Скорее всего уже сможете передвигаться самостоятельно. Главное, хорошенько выспитесь и не тревожьте раны, – при этих словах он строго посмотрел на Эндэлиге.

– Постараемся, – ехидно пообещал призыватель и усадил девушку в кресло.

– Спасибо, Ларт, – успела крикнуть Натт, прежде чем ее выкатили из лазарета.

В коридорах тускло светили сферы. Ближе к утру сияние бледнело, а едва небосклон прорезали первые золотистые проблески, артефакты начинали гаснуть. Зимой они работали гораздо дольше, и Натт прикидывала, сколько времени осталось до рассвета.

Флэм напряженно молчал. Обернувшись, Мёрке наткнулась на сосредоточенное выражение лица, пугающее холодной решимостью. Заступаться за Брорда не было сил. Студент за последние дни основательно потрепал ей нервы. Оставалось надеяться, что Дэл не догадается, что за всем стоит адепт Кьют, и не натворит глупостей. Разбитый нос был бы для наглеца в самый раз, нашептывал злобный голосок, и Натт старалась его подавить, убеждая себя, что старшекурсник – всего лишь глупый ребенок.

– Я и в палате могла поспать. Куда ты меня везешь? – Ее начала терзать неприятная догадка.

– К единственному в Тэнгляйхе, кому я могу доверить твою жизнь. А в этом списке даже у тебя далеко не первые позиции.

– Ты не… Мы едем к Синду? Дэл, не надо! Его-то не впутывай!

– Он просто присмотрит за тобой. Думаешь, оставлю тебя одну, пока по академии разгуливает одержимый парень?

Пришлось согласиться с доводами келпи и позволить катить себя дальше. Встречаться с Брордом не хотелось, а к инквизитору стихийник точно не сунется.

Каждый удар кулака в дверь комнаты Форсворда отдавал гулом в груди. Оказаться наедине с другом было мучительно и страшно, но Дэл прав – кто, если не Синд?

Заспанный инквизитор удивленно изучал ночных визитеров и несколько раз тяжело моргнул, разглядывая сидящую в инвалидном кресле девушку.

– Так… И что происходит?

– Кто-то разнес в щепки спальню Мурке. Мне нужно отыскать виновника, а ты присмотри за ней. – Дэлиге вытащил Натт из кресла и вручил Синду в руки.

– Погоди-погоди. Что?! – Только сейчас он увидел обмотанные бинтами ладони подруги и пятна крови на одежде призывателя.

– Она тебе все расскажет. – Не дожидаясь новых вопросов, Дэл нырнул в темноту коридора, мучаясь от раздирающей душу ревности. В этот раз чувство оказалось сильнее, словно помноженное на два. Хотелось кричать в голос и крушить все вокруг. В таком состоянии точно не следовало встречаться с тем, кто разбил сферы и довел Натт.

У входа в башню темнел невысокий силуэт. Илвмаре напевала знакомый мотивчик, отчего желудок Флэма мгновенно скрутило в тугой узел. Предчувствие чего-то ужасного и неотвратимого наполнило воздух, сделало его тяжелым и густым. Эта песня не предвещает ничего хорошего. Услышав ее, феникс отправился умирать, а что случится с келпи?

– Сделаешь для меня кое-что? – ласково промурлыкала Илвмаре, взвешивая на ладошках крохотную сферу с золотым ободком и гребень из кровавого нефрита.