Глава 17

Возвращались в академию порознь. Флэм извинился и сказал, что хочет объехать прилегающие к замку территории и удостовериться, что исы не разгуливают в опасной близости от Тэнгляйха.

Натт смирилась с тем, что Синд до сих пор не отошел от шока и прижимал ее к себе так сильно, что иногда темнело перед глазами. Она понимала его чувства. В памяти невольно всплывал тот жуткий день, когда инквизиторы тащили друга на веревке, а он задыхался и пытался сорвать аркан. Три года считала его мертвым. Три года просыпалась по ночам и не могла остановить слезы.

– Как ты? В лазарет не нужно? – спросил Синд уже на подъезде к замку, но Натт промычала что-то отрицательное.

– Тогда отведу тебя поесть, даже не возражай. Тут я с магистром Флэмом полностью согласен.

Отдав лошадь конюху, инквизитор повел упирающуюся заклинательницу в обеденный зал, игнорируя ее отговорки и заверения, что есть совсем не хочется. Они миновали полупустые ряды столов и направились на кухню, где Синд усадил подругу в дальний угол и принялся бесцеремонно шарить по кастрюлям и шкафам.

Всего через десять минут перед ней стояла объемная миска с горячим жирным бульоном, таким наваристым, что его покрывала плотная пленочка.

– Ешь и не перебивай, – строго сказал Форсворд и откинулся к стене.

Девушка послушно взялась за ложку и кусок ржаной свежеиспеченной булки. Другу потребовалось немного времени, чтобы собраться с мыслями и начать разговор.

– Не знаю, что тебе наплел Гостклиф, но твои родители ни в чем не виноваты. Самый главный подлец перед тобой. – Синд видел, как Натт давится хлебом, пытаясь не то возразить, не то задать вопрос. – Не перебивай! Хочу открыть правду. Это я поссорил вас с Хасселом.

– Что? – выдохнула она и тут же сжалась под строгим взглядом.

– Пожалуйста, не говори ничего. Мне и так нелегко.

И Натт молчала. Позволила Синду рассказать, как он заплатил младшему Стольту за спектакль с ямой на кладбище, как стихийники вынудили Хассела столкнуть ее. Инквизитор признался, что сорвал их тайные занятия, когда двое готовились к турниру, а затем пересказал письмо родителей Мёрке, в котором те предлагали взять опеку над южанином после того, как парень спас ее от келпи.

Девушка продолжала молчать, механически черпая вмиг ставший безвкусным суп.

– Фирса никто не заставлял сталкивать меня в яму, это было его решение. Что касается остального… Ты ни при чем. Я сама его отвергла. Побоялась за его жизнь. Всегда считала Хассела слабым и чересчур импульсивным, но кто знал, что он окажется гораздо сильнее и самоотверженнее всех нас?

– Мы все еще друзья? – осторожно спросил Синд.

– Да, конечно. Все это было давно. – Натт отставила тарелку и с улыбкой добавила: – Можно еще? Аппетит разыгрался.

Странное дело, но после признания Форсворда никакой ненависти в душе не поднялось. Он самоотверженно пытался взвалить на свои плечи все беды в жизни Мёрке, только ей это было до боли знакомо. Натт так же винила себя в каждой случившейся трагедии. Это иссушало, превращало в жалкую тень.

Она почти не жила нормальной жизнью, получая скрытое извращенное удовольствие от регулярного самобичевания. Но теперь, глядя на Синда со стороны, осознала, в какую ловушку загоняла себя все эти годы. А ведь друг делал то же самое, решив, что причастен к гибели Квелда и Фирса. Как его переубедить, Натт не знала, потому что так же не могла простить маленькую доверчивую девочку из прошлого, впустившую в свою жизнь слишком много демонов.

Добравшись до комнаты, Мёрке едва нашла в себе силы умыться и рухнула на постель. Половина амулетов была разряжена, остальные безнадежно испорчены. Синд обещал нагрузить сестру и уже завтра принести новые, а еще вернул серьги и заверил, что они больше не причинят вреда Дэлиге, если только Натт сама не попросит особое зачаровывание против призывателя.

Голова раскалывалась от мыслей, и заклинательница не сразу почувствовала, как с одного края примялась кровать, а затем…

В этот раз она проснулась совершенно разбитая, но хотя бы под одеялом и в одежде. Смутно помнила, что произошло ночью, зато губы саднило так, словно их кто-то жестоко кусал несколько часов подряд.

С таким потрепанным видом она встретила на пороге каморки Гостклифа Анда.

– Прости за вчерашнее. И за сферу тоже прости. Мы хотели как лучше.

– Верю. – Натт начесывала волосы на лицо, пытаясь спрятать последствия недосыпа. И ведь самое обидное – в голове полнейшая пустота.

– У меня к тебе дело, – мялся декан. – Возьмешь сегодня пары Дэлиге по спиритуализму, а я тебя подменю на бальзамировании?

– А он что? – Мёрке вспоминала болезненное выражение лица призывателя. – Заболел?

– Нет, он с Форсвордом и еще парой аспирантов поехал искать гнездо ис. Когда вернутся, не знаю. Ну так что?

– А есть выбор?

Дэл и Синд не появились в академии и к вечеру, заставив Натт сильно понервничать. Однако отправляться на их поиски она не могла при всем желании. Во-первых, дредхоста ей выделять никто собирался. Во-вторых, охране дали четкие указания не выпускать бывшую некромантку без письменного дозволения декана, пока ситуация с ледяными духами не разрешится и окрестности академии снова не станут безопасными. В-третьих, какой от нее толк? В прошлый раз она едва смогла одолеть двух ис. Кто знает, сколько их в гнезде? Оставалось сидеть в кабинете Анда и планировать занятия на следующий день. Вряд ли Дэлиге будет в состоянии вести пары после такой длительной вылазки.

– Натт Мёрке!

От этого окрика хотелось провалиться под каменные плиты в коридоре и не вылезать. Брорд Кьют наконец поборол затянувшееся смущение и решил заговорить с преподавательницей после своей выходки.

– Адепт Кьют, добрый вечер. – Она не считала себя виноватой, но все равно отводила взгляд.

– Давно вы не вели у нас этику. Магистр Флэм не идет с вами ни в какое сравнение. – Парень поморщился при его упоминании, а Натт ощутила сильное раздражение.

– Магистр Флэм – талантливый призыватель. Вам повезло, что он ведет занятия у вашего потока. – Девушка отошла в сторону, когда стихийник сделал шаг вперед.

Парень как-то странно ухмыльнулся, изучая преподавательницу.

– А целуется он лучше меня?

– Чего ты добиваешься, Брорд? – Натт скрестила руки на груди, всем своим видом показывая, что находиться в пустынном коридоре рядом со странным юнцом не страшно.

– А разве не понятно?

– Я очень хочу ошибиться.

– Вы не ошибаетесь, госпожа Мёрке. Все именно так. – Еще один шаг навстречу.

– Оставь меня в покое!

Брорд замер и как-то обиженно посмотрел на заклинательницу:

– Почему? Ты уже должна была сама броситься на меня. Что я делаю не так?

Натт чуть не задохнулась от наглости парня и рванула вперед, оставив его вопросы без ответа и искренне надеясь, что ей в спину не прилетит сгусток магического пламени, слишком уж неадекватным выглядел влюбленный студент.

Пробегая мимо двери Флэмов, Мёрке ускорилась. Еще одной неприятной встречи за вечер хотелось избежать. Общаться с чудаковатой Илвмаре не было никакого желания. Преодолев десяток ярусов башни, Натт с удовольствием очутилась под защитой своей комнаты. Закрылась, на всякий случай навесив на замок дополнительную магическую печать, и только после этого разглядела небольшой бумажный квадратик на полу.

Поднесла его к глазам, чувствуя, как ускоряется сердцебиение.

Как быстро пришел ответ… Натт была к нему не готова.

На всякий случай забралась с ногами на постель и дрожащими руками осторожно вскрыла конверт. Что она ожидала там прочитать? Что Троен расскажет секрет келпи? Как наивно! Они даже не встречались ни разу.

Далее Троен делился впечатлениями об учебе. Рассказывал о своих новых преподавателях. Особый восторг у него вызывала молоденькая аспирантка-ядолог, ведущая у его группы бальзамирование. В строчках чувствовалась милая подростковая влюбленность, но Мёрке не нашла в себе сил улыбаться признанию бывшего ученика. В голове возникло еще больше вопросов: как опальный преподаватель смог призвать Бьелке? Такое под силу лишь опытному и талантливому заклинателю, а не растерявшему способности. А Илвмаре? Как лучшая целительница умудрилась превратиться в немощную девушку за несколько дней пути из восточных земель в Тэнгляйх? Невеста Флэма точно не притворялась. Натт чувствовала вокруг нее смыкающееся кольцо тьмы и смерти. Она действительно безнадежно больна. Кто сделал с ней это? Уж не жених ли?

Откинувшись на подушку, заклинательница долго сопоставляла все известные факты о Дэле и его возлюбленной, пока в комнате снова не появился пугающе знакомый силуэт.

– Опять молчать будем? – спросила Натт черноволосого зеленоглазого Фирса Хассела, медленно приближавшегося к своей жертве. – Скажи, я сошла с ума?

Тот не ответил, выхватил письмо у нее из рук и небрежно бросил на пол, грубо дернул девушку на себя и впился иссушающим поцелуем, лишающим остатков сознания.

Сегодня получилось расстегнуть рубашку ночного гостя. Натт с удовольствием изучала пальцами знакомые шрамы на груди, гладила крепеж протеза левой руки и задавала Флэму десятки вопросов, так и оставшихся без ответов. А затем снова наступила кромешная темнота, в которую неожиданно ворвалось очередное морозное утро, стирающее все детали непрошеного свидания.

Дэлиге изменился после стычки с исами. И не только внешне, превратившись в темную копию южанина, – Синд чувствовал, что призыватель словно надломился, стал угрюмым и молчаливым. Инквизитору и самому казалось, что какая-то часть его собственной души умерла, когда Брайтер расколол ледяного духа с внешностью Натт Мёрке. Он был уверен, что этот момент надолго станет новым ночным кошмаром.

Они в компании двух аспирантов-призывателей уже не один час прочесывали окрестности Тэнгляйха, но пока гнездо ис не нашли. Даже призрачный Бьелке выглядел уставшим, что уж говорить о простых лошадях, лениво переступавших по выпавшему за ночь глубокому снегу.

– Надо возвращаться, еще немного, и отряд ледяных духов пополнится нами. Не думаю, что в таком состоянии сможем тягаться с исами, – предложил Форсворд.

Дэлиге кивнул.

– Еще одно место. Точно помню небольшую ферму неподалеку.

– Откуда? Ты вроде в Иствинсене жил. – Спутник пытался ненароком подловить Флэма, но темный сразу почувствовал это и ухмыльнулся.

– Жил, – только и ответил.

– Не поведаешь, какого черта у тебя лицо Хассела? – не выдержал инквизитор. – Я точно не псих и вижу то, что вижу.

– Не знаю, – Дэл пожал плечами, – но уже два человека говорят мне об этом. Забавно.

– Что у тебя с Натт?

– Уже ничего. – Призыватель тут же перевел тему: – Что было на той сфере, из-за которой она сбежала? – Флэм старался выглядеть незаинтересованным, но Синд заметил, как крепко он вцепился в гриву призрачного коня.

– Обличительный монолог Фирса и признание в любви к Мёрке.

– И кого он обличал? – лениво спросил Дэл.

– Меня. Но я решил сам во всем сознаться до того, как она посмотрит слепок.

– Ясно. Что будешь делать со сферой? – Темный явно переигрывал, изображая равнодушие.

– Отдам Натт. Фирс для нее записывал послание. Мне лишь хотелось, чтобы правду она услышала не от него.

– Завидую тебе, Синд. Ты смог рассказать ей все. Попросить прощения…

– А ты не можешь? – Форсворд снова взглянул на собеседника, во взгляде которого было слишком много обреченности.

– В моей истории не будет счастливого конца. Я не тот, кого она ждет. Но мне так нравится, когда Мурке улыбается и смотрит, словно я и правда могу быть кем-то другим. Хорошим, любимым… – Он замолчал на мгновение, прикрыл глаза, словно прислушиваясь к голосу в собственной голове. Разочарованно вздохнув, добавил: – Пообещай кое-что, Синд…

– Что именно? – Инквизитору не нравилось, куда клонит Дэлиге. Слишком сильно этот тон напоминал Хассела, когда тот отправился на смерть.

– Когда придет время, поступи правильно. Доведи все до конца.

– Знать бы заранее, что от меня требуется. Загадками говоришь, Флэм…

– По-другому не могу. Просто обещай, что спасешь ее. Будешь послушным инквизитором Скьерзилдена и не наделаешь глупостей. – Впервые за долгое время он поднял взгляд на спутника.

– Спасение было по части Хассела, но попытаюсь. Скажи только от кого.

– Да хотя бы от меня.

– И когда наступит это самое время?

– Ты поймешь, Синд. – Эндэлиге резко затормозил и шикнул на двух слишком громко переговаривающихся аспирантов. – Приехали.

Призыватель кивнул на черные окна фермерского домика, в которых не горело ни огонька, а из хлева не доносилось ни малейшего шороха скотины.

Синд быстро надел кастеты, а призыватели вооружились кнутами и жезлами. Все четверо спешились и оставили лошадей под присмотром призрачного Бьелке.

– Там есть живые. Дети, – выдохнул инквизитор, и Флэм напряженно кивнул. Он тоже видел яркие теплые ауры, запертые в подвале.

– Почему исы не тронули их? – спросил один из аспирантов.

– Держат про запас. Никто не знает, когда случится следующая оттепель, а им нужно чем-то питаться, пока снова не похолодает, – пояснил Дэлиге.

Дорожку к дому давно не чистили, и все четверо старались ступать как можно тише по рыхлому снегу. Дверь в прихожую оказалась не заперта и открылась почти без скрипа. Узкий длинный коридор терялся в неестественном мраке. Внутри оказалось гораздо холоднее, чем снаружи. Ледяной воздух превращал дыхание в белесый пар, царапал ноздри и горло.

Флэм шагнул в темноту первым, прислушиваясь к духам, засевшим в доме. Тщетно. Все перекрывал ужас запертых в подвале детей. Их было трое, самому младшему едва ли больше двух. Где-то под половицами испуганно трепыхалось крохотное сердечко, сводя Дэла с ума. Он никогда не был так зол и с трудом сдерживался, чтобы не перекинуться в келпи и не разорвать жестоких ис клыками на глазах аспирантов и Форсворда. Новое чувство, непривычное для темного фейри, которому на людей всегда было наплевать. Но не теперь… В этот дом ворвались убийцы, разворошили гнездо. Ведь он сам прошел через подобное в Иствинсене. Его сердце так же бешено колотилось и замирало, когда чужаки нагрянули в родные топи, сделав речного духа сиротой.

Руки водили по промерзшим стенам, пока не наткнулись на небольшую сферу-слепок. Поверхность подернулась рябью, и на ней медленно проступили изображения счастливых мужчины и женщины. Дэлиге сглотнул. Именно этих двух ис они убили накануне. Бедные дети! Какой ужас они пережили, глядя на демонов, принявших облик родителей! Келпи убрал ладонь с артефакта, и в тот же миг раздался чудовищный треск. Дверь закрылась сама собой, внутри стало еще холоднее. Глазами Бьелке Флэм видел, как дом покрылся непроницаемой ледяной скорлупой.

Ловушка захлопнулась.

– Дэлиге, без глупостей, – шикнул Синд, когда тот уже готовился сорваться с места.

– Дети были не закуской, а приманкой, – горько ухмыльнулся Флэм. – Мало кто пройдет мимо. Сколько так уже заманили исы?

Но ледяные не торопились показываться. После того как на дом опустился колпак, вокруг воцарилась гнетущая тишина.

– Почему не нападают? – испуганно спросил один из аспирантов.

– А им незачем, Алиер. Неужели не чувствуешь? – удивился призыватель.

– Холод. Да нас просто заморозят! – догадался парень.

– Именно. Надо самим их срочно искать. Алиер, Самталь, замыкаете! С нами Штеркен Утвалг. Прорвемся.

– Ты мне льстишь, Дэл. – Инквизитор пошевелил продрогшими пальцами, и когти со скрипом пришли в движение.

– Идем.

На первом этаже было пусто. Кухня с заиндевевшими кастрюлями и испорченными почерневшими продуктами, гостиная с портретами живших здесь когда-то людей. Детские игрушки, фигурки животных.

Спальни второго этажа тоже встретили тишиной. Холодные застеленные кровати выглядели одиноко и жутко, а покачивающаяся колыбелька в детской заставила Синда нервно сглотнуть.

Флэм подошел к одному из окон и попытался оттереть причудливый морозный узор.

– Паршиво. Ис в доме нет и не было, – он кивнул на оттаявший кружок на стекле, приглашая спутников посмотреть на улицу.

– Снаружи барьер держат. Они же убьют нас и детей! – схватился за голову Самталь.

– У них выбора не было. Мы сильнее. Только теперь по глупости превратились в куски мяса в холодильнике. А вот лошадей жаль. Бьелке один не справился. – Дэл с тоской разглядывал три обледенелых трупа и склонившихся над ними духов. – Что ж, ожидаемо… Мы тоже долго не протянем. Идите в подвал, вытащите оттуда детей и разведите костер в гостиной. Надо выиграть время.

– Задохнемся, дымоход же перекрыт, – встрял Алиер.

– Не задохнемся. Синд, напомни, по какому принципу работает твой Брайтер? – невинно спросил Флэм.

– Поглощение. Понял тебя. В этом что-то есть. Наломаю мебель.

– Отлично. Посмотрим, насколько хватит ледяных, – они тоже не смогут держать купол вечно. – Призыватель задорно улыбнулся, срывая с постелей теплые одеяла.

Спустя несколько минут большая часть мебели в гостиной превратилась в щепки, а в центре комнаты на кухонном противне разложили спасительный костер. Синд чувствовал себя предельно глупо, рассекая кастетами дым, но идея оказалась неплохой. Воздух в доме отравлялся в разы медленнее. Что случится, когда рано или поздно дышать станет нечем, думать никто не хотел. Все надеялись, что исы сдадутся раньше.

Алиер и Самталь вынесли первых детей из погреба. Их состояние ужасало. Остекленевшие глаза, синюшная кожа и отсутствие сердцебиения, которое так отчетливо слышалось Дэлу, едва они вошли в дом. Пригрезилось…

– Похоже на этерна сомниа, – поежился Синд, продолжая хватать когтями едкий дым.

– Не совсем, – темный укутал двухлетнего малыша вместе с его старшей сестрой в успевшее нагреться над костром одеяло, – этерна сомниа погружает сознание в транс, а этих детей заморозили буквально, чтобы постоянно питаться. Это как еда в холодильнике – свежая, сочная и всегда под рукой. Даже сейчас они пышут жизнью и готовы ей делиться. Их не нужно кормить, они не боятся холода. Одни плюсы!

– Говоришь как демон со стажем, – хмыкнул инквизитор и повернулся к аспирантам, которые вынесли еще двух жертв ис.

– Скажешь тоже! Хотя даже не представляешь, насколько прав. – Дэлиге натужно рассмеялся.

– Был бы демоном или фейри, увидел бы. – Синд длинным когтем указал на свой глаз.

– Вот как… Ошибка исключена? – Флэм подбросил ножку стула в костер.

– Еще ни разу зрение не подводило.

– Однако ты видишь того, кто совершенно точно умер, оставив после себя горстку пепла, – грустно улыбнулся мужчина.

– С этим мне еще предстоит разобраться. Так что не обольщайся, я за тобой слежу. – Форсворд вернулся к своей битве с дымом.

– Всегда хотел спросить… Думаю, ребятам тоже будет интересно. Да, Самталь? – Призыватель пнул бледного аспиранта, дрожащего от страха и холода. – Что происходит с душами, которые поглощает Брайтер?

– Они попадают в вечное рабство святого орудия, питают его изнутри. Чем больше душ, тем сильнее Брайтер.

– А выбраться могут? – поинтересовался Алиер.

– В теории. Если оружие разрушится или инквизитор допустит фатальную ошибку, но тут слишком много не зависящих друг от друга факторов. А если рассматривать мои кастеты, то это полностью исключено. Штеркен Утвалг не отпустит никого. – Синд поиграл лезвиями на свету от костра, словно пытаясь продемонстрировать безграничную мощь своего Брайтера.

Аспиранты зачарованно следили за отблесками на металлических когтях и наверняка уже мечтали бросить обучение в Тэнгляйхе и рвануть в Скьерзилден. Слишком знакомый, алчный до власти и силы взгляд. Но Синд прекрасно знал, что таких никогда не возьмут в инквизиторы. Служить святому оружию должны сломленные и слабые – те, кому уже нечего терять и не о чем мечтать.

– Это страшно? – тихо спросил Дэл.

– Что именно?

– Умирать от твоих когтей…

– Не знаю, но думаю, приятного мало. Никогда не видел казнь?

– Нет, – быстро солгал Флэм, отгоняя наваждение с жуткой сценой расправы над келпи.

– Тогда тебе повезло.

– Что-то происходит! – прервал их Самталь, выглядывавший в окно. – Исы исчезли. Не вижу их.

– Уходи оттуда сейчас же! – Дэлиге вскочил на ноги, чтобы оттащить аспиранта в сторону, но опоздал.

Стекло разлетелось мелкой крошкой, и осколки впились в тело парня. Издав сдавленный стон, Самталь без чувств упал на пол. Вокруг него тут же появились крохотные исы, принявшиеся жадно лакать кровь. Они стремительно увеличивались в размерах, превращаясь в жуткие копии аспиранта.

Удар зачарованного кнута, и ледяные духи рассыпались.

– Алиер, прикрой, Синд, оставайся с детьми. – Призыватель бросился оттаскивать парня.

Над головой Флэма раздался свист. Помощник отгонял появлявшихся из выбитого окна ис.

– Как-то слабовато… – Аспирант старался не смотреть на изрезанного Самталя и продолжал уничтожать маленьких ледяных духов.

– Серьезно? Повезло, что раны неглубокие. Но теперь нас осталось трое, а исы даже не начинали. Это обманка. Они нас проверяли! – Дэлиге сунул пальцы в рот и протяжно свистнул.

Черное облако влетело в дом и тут же материализовалось в призрачного коня.

– Немного уравняем шансы. – Флэм бросил остатки дров в костер, и сноп искр взметнулся к потолку.

Звон и треск раздался вдруг повсюду: на кухне, на втором этаже. Сквозь появившиеся бреши в дом ворвались снежные вихри, мгновенно заморозившие пламя и ослепившие троицу защитников.

– Началось, – с торжественным предвкушением сообщил Синд. – А то мне уже надоело работать опахалом.

– У тебя неплохо получалось, – рассмеялся Дэлиге и ударил кнутом по снежной завесе.

Снег забивал глаза и нос, и трое мужчин отчаянно били наотмашь, стараясь не задохнуться и не зацепить друг друга в общем хаосе. Наконец белая пелена начала понемногу рассеиваться, и в гостиной проступали очертания ледяных духов. Здесь были мужчины и женщины, лесные звери и домашняя скотина. У самого потолка кружили птицы. На мгновение они все словно замерли, а затем слитно ударили по угодившим в ловушку. Синд оказался быстрее и выставил когти в защитном жесте, поглощая большую часть морозной волны.

Выстояли!

Алиер на свой риск раскрыл разлом и выпустил стаю призрачных ворон, оставлявших после себя черный шлейф в воздухе. Они одновременно нападали на тех ис, что ближе всех подступали к группе, и превращали их в мелкую крошку.

Дэлиге отдавал мысленные команды Бьелке, который топтал ледяных. Сам призыватель кружился на месте, неистово стегая кнутом и открывая разломы, затягивающие неприятеля. Комната наполнилась свистом и громким хрустом, сопровождаемым предсмертными воплями. Кто-то из духов периодически умудрялся прорвать оборону и вцепиться в защитников, и остальные, обезумевшие от запаха крови, с новой силой устремлялись вперед. Это сыграло магам на руку – им удалось существенно проредить нападавших, потерявших слаженность. Теперь исы били не одновременно, каждый старался урвать больше жизненной энергии, но вместо этого напарывался на металлические когти или рассыпался от удара кнута. Оставшись в меньшинстве, духи рванули на улицу, и, чтобы не упустить ни одного, выбившимся из сил мужчинам пришлось броситься следом.

– Все? – Алиер едва стоял на ногах. – Я на нуле. Больше ничего не призову в ближайшие полгода или даже год, у меня и имя с кнута исчезло, мрак. Господин Флэм, как будем выбираться? Без ис некому поддерживать детей, они могут погибнуть, если не привести целителей!

Дэл спрятал кнут за спину. Имя бывшего скакуна Натт тоже стерлось с рукояти.

– Разведите новый костер. Я возьму самого младшего и доберусь до академии на Бьелке.

– Вряд ли сможешь призвать его снова, я видел, как он рассеялся. Ты убьешь себя, Дэл, – засомневался Синд.

– Не убью! – Дэлиге потянулся к крохотному свертку из одеял. – Согрейте остальных. У нас нет выбора.

– Ты слышал его, Алиер, ломай табуретки. Постарайся не погибнуть в дороге, темный!

– Слишком большая ответственность. Как я могу? – улыбнулся Дэл, думая не только о детях, но и о Натт. В курсе ли Синд, что ради него она рванула с Сорплат, наплевав на опасность? Конечно, нет. Но скоро все секреты – и хорошие, и отвратительные – вырвутся наружу, это лишь вопрос времени. Кого же выберет девушка: убийцу брата или лучшего друга?

Непогода сыграла на руку: не нужно было уходить далеко от фермы, чтобы обернуться и не попасться на глаза своим же. Интересно, что бы сказал тот обозленный на весь мир келпи из прошлого, узнай, что будет спасать людей, и не кого-то, а инквизитора. Что бы сделал одинокий темный фейри, если бы наперед знал, что влюбится в ту самую ненавистную девчонку? Раньше истово мечтал разрушить ее жизнь, довести до отчаяния, а теперь готов ломать себя, лишь бы она улыбнулась или состроила недовольное личико. Им недовольное! И он рад раздражать ее и задирать. Это так естественно, так привычно. Обнять, прижать крепче, урвать поцелуй, смотреть, как Натт краснеет и мучается, сдерживая себя.

Дэл прикрыл глаза, исчезая в темной дымке и испытывая огромное облегчение, оказавшись в истинном облике. Сущность речного духа немного притупляла человеческие эмоции, но этого было недостаточно. Кто же он? Почему в голове до сих пор такой хаос и мешанина? Он отдал чужое пламя, но чувства остались, и от них не было спасения даже в шкуре фейри.

Сверток крепко держался на спине, и Флэм старался ступать быстро, но осторожно, чтобы не потревожить ребенка. Что малыш спросит первым делом, когда проснется? Как ответить ему, что родители не вернутся? Нет нужных слов, чтобы утешить в этом случае. Он по себе знал. Лишь время творит чудеса. Еще нужен кто-то рядом, чтобы одиночество не свело с ума. Он сам не был одинок, у него была Натт и мечта о мести. Какой дурак! Каждый раз, когда пытался убить ее, радовался, что остановили. И в обоих случаях это был Хассел. Знак! Безумный, извращенный знак. Услышать бы стихийника и спросить совета, как поступить и что делать с этими чувствами? Но он молчит, а сердце разрывает от боли. Снова начать топить девчонку, чтобы огненный вмешался? Нет! Он пальцем ее больше не тронет!

Самая высокая башня академии уже блеснула в темноте, отражая холодный лунный свет. Как же хотелось выбить окно в крохотной каморке, схватить Натт и утащить подальше из Тэнгляйха. Точно так же бежать и нести ее на спине, пока весь мир не останется далеко позади… Нельзя. Он несвободен и теперь уже не будет никогда.

Дэлиге рискнул обернуться человеком как можно позже, подхватил ребенка и рванул в лазарет по утопающим во тьме коридорам.

Все последующее превратилось для призывателя в безумный калейдоскоп. Суетящиеся вокруг малыша целители, поспешно собирающийся спасательный отряд, повозки для оказания первой помощи пострадавшим. Дэл порывался поехать со всеми, но его заверили, что определили местонахождение фермерского дома по его рассказу.

Покинув корпус целителей, он устало привалился к стене в опустевшем коридоре. Прогнозы были хорошими: ребенка с фермы спасут, значит, и у остальных есть шанс. Теперь от него ничего не зависит. Жаль, Бьелке исчез. Призывать жеребца снова слишком опасно, но Мёрке порадуется смелости своего любимца, когда Флэм перескажет ей события вечера. Мужчина осек себя. Уже и забыл, что решил не приближаться к девушке.

– Любопытно…

Темный нехотя взглянул на поигрывающего сферой памяти юношу и не смог сдержать улыбку при виде самодовольного лица молодого стихийника.

– Чему так радуетесь, магистр Флэм? – Брорд Кьют паскудно оскалился. Парень даже не старался скрыть враждебности в голосе, артефакт в его руках пошел рябью.

– Просто кое-кого вспомнил.

– Кого же?

– Себя. Я любил эти штуки, – Дэл указал на сферу, – у меня их было до неприличия много. И знаешь что? Бестолковое изобретение. Они обесценивают воспоминания. Мы перестаем жить моментом, потому что всегда можем его пересмотреть. Понял это лишь недавно, вот делюсь с тобой.

– Даже так. И что же записывали? Как топили в реках своих жертв? – Мерзкая улыбка стала шире, а на артефакте появилось изображение келпи, меняющего облик у ворот академии. – Что скажете? Как отреагируют деканы, узнав, что в их стенах преподает опасный темный фейри? Признайтесь, что вы сделали с настоящим Эндэлиге Флэмом?