Глава 16
Есть не хотелось, но, чувствуя ответственность перед Эндэлиге, Натт потащилась в обеденный зал, намереваясь насильно впихнуть в себя что-нибудь. Келпи искренне переживал за нее, и от этой заботы и строгости во взгляде все внутри трепетало. Это точно не наигранное! Иначе Мёрке просто сойдет с ума.
Однако странный образ жизни магистра Флэма удручал. Илвмаре узнала обо всем и выгнала жениха? Непохоже. Только этой ночью они возвращались после долгой прогулки и обменивались признаниями в любви.
Не думать!
Натт заставила себя вытряхнуть мрачные мысли из головы. Теперь Дэл еще сильнее привязал ее к себе. Душа Бьелке прикована к кнуту призывателя, и если Мёрке захочет вновь увидеть любимца, придется попросить келпи. Зная его страсть к манипуляциям и шантажу, плата будет высока. Сердце подскочило, а в животе мгновенно разлилось приятное тепло. Вот же демон! Она ждет этого! Хочет, чтобы он заставил ее. Так просто переложить ответственность на Флэма. Так просто и так глупо! Она мечтает о его ласке и поцелуях, но разве сможет признаться в этом самой себе? Может! Уже делает, ощущая, как стонет каждая клеточка тела.
– Натт, – раздалось со спины.
Девушка рассеянно обернулась и с трудом проглотила гадкие слова, готовые сорваться с языка в адрес декана.
– Добрый день, господин Анд. – Она внимательно наблюдала за сменяющимися на его лице эмоциями: вина, испуг, облегчение, недоверие.
– Как прошло занятие? Студенты в восторге. Что сделал магистр Флэм?
– Он призвал Бьелке, – равнодушно ответила Мёрке, словно это совершенно ее не трогало и она не переживала за истощенного келпи.
– Что? – в голосе декана сквозило раздражение. – Он из ума выжил?
– Все хорошо. Я прочитала лекцию по этике призыва. Получилось весьма поучительно, да и студенты воочию увидели последствия. Дэлиге было очень плохо.
– Дэлиге? Натт, что у тебя с ним? Синд сказал, он постоянно крутится около тебя. Мне тоже это не нравится. Разговоры ходят всякие, знаешь ли. Я был против вашего спаренного урока.
– Синд сам слишком много болтает. Мы с магистром Флэмом коллеги, и нам приходится общаться. Это вы наняли его в Тэнгляйх.
– Уже жалею, – честно признался Гост.
– Поздно.
– Натт… я не узнаю тебя.
– Я тоже себя не узнаю.
– Не хочу, чтобы тебе было больно. Не ошибись в нем!
– Ошибаться в близких давно вошло в мою привычку. – Она смерила декана презрительным взглядом.
– Ты про сферу? Синд ее уже забрал. Пожалей его, он был ребенком. Мы все совершали ошибки. Ему тоже очень непросто сейчас, помоги ему.
– А ты? Ты улыбался мне, а сам хранил послание от Фирса и молчал! – Натт впервые хотела ударить ядолога. Заступается за Форсворда? После того как лично клеймил его, ослепив на один глаз?
– Это был не мой секрет. Я ничего не знал о письме твоих родителей…
– Что? Тут еще и родители замешаны? Боги… Хватит с меня! Знать ничего не хочу!
Натт развернулась и почти побежала в противоположную от столовой сторону. Лжецы! Все вокруг. Никто в академии не заслуживал доверия.
«Никто, кроме Дэла», – подсказал голосок, но Натт шла не к нему.
Схватила в подсобке рабочую куртку на два размера больше и рванула к вольеру с нежитью. Уйти! Хотя бы на несколько часов покинуть Тэнгляйх и не думать ни о чем. Оседлать дредхоста и почувствовать скорость, а на лице холодный зимний воздух.
– Что значит, я не могу взять лошадь? – Мёрке выдохнула целое облако пара и уставилась на смотрителя.
– Натт, давай будем честны. Ты больше не некромант. Мы не знаем, как поведет себя дредхост с такой наездницей. – Йеден Стаат перегородил девушке дорогу к загону. – Мне жаль, правда. Возвращайся в замок, скоро стемнеет.
На ватных ногах Мёрке добрела до конюшни и получила еще один отказ. Неприятное чувство, словно она пленница в академии, разозлило настолько, что она твердо решила дойти до Иннсо Тод пешком. Плевать на Госта и Синда. И на глубокий снег тоже плевать.
* * *
Синд со смешанным чувством разглядывал забытые подругой серьги и гадал, куда она делась. Его сразу смутило, что ее передвижения никак не отображались на крохотном зеркальце, которое должно было следить за девушкой. Занятие с Флэмом давно закончилось, но Натт не пришла на обед, да и призыватель не объявился.
Его невеста прикатила в одиночестве и замерла около высокого стола с едой.
– Помочь? – Форсворду было совестно перед Илвмаре. Сам не понимал почему, но он хотел извиниться перед черноволосой девушкой.
– Это было бы очень мило с вашей стороны. Вы не видели Дэлиге?
Синду и врать не пришлось – разумеется, он не видел призывателя, а озвучивать свои подозрения тем более не стал. Вдруг ошибается?
– Вот это аппетит, – похвалил Форсворд.
На бледных щеках Илвмаре проступил милый румянец, когда она отодвинула третью тарелку из-под супа.
– Болезнь вытягивает много сил. – Девушка опустила глаза.
– Не нужно оправдываться! Вам принести что-то еще?
– Нет. – Илвмаре схватила его за запястье. – Побудьте со мной еще немного… Я жалкая, чувствую себя брошенной. Не понимаю, что происходит с Дэлиге. Его словно подменили, едва мы приехали в Тэнгляйх, – прошептала она и нервно заозиралась.
– Расскажете? – Инквизитор участливо заглянул в глаза собеседнице и накрыл рукой хрупкую ладошку невесты Флэма.
– Да. Кому, если не вам? Но не здесь, вдруг кто-то услышит.
Находиться с Илвмаре оказалось так привычно, словно Синд знал ее всю свою жизнь или гораздо дольше. Движения головы, взмахи ресниц, постукивание пальчика по подлокотнику – эти мелочи находили необъяснимый отклик во всем теле инквизитора. Желание защитить хрупкую больную девушку стало практически осязаемым, а ненависть к Эндэлиге заставляла до боли сжимать ручки кресла-каталки.
– Спасибо, – поблагодарила невеста Флэма, когда Синд привез ее в комнату.
– Что вы хотели рассказать?
– Возможно, во мне говорит ревность, но с Дэлом что-то случилось. Словно в него кто-то вселился. Он перестал ночевать здесь, уходит куда-то без предупреждения. Сегодня не обедал вместе со мной… – Снова трепыхание ресниц, часто-часто, точно пытается не заплакать, казаться сильной.
– Я слышал, он провел довольно сложный призыв.
– Призыв… – Илвмаре горько улыбнулась. – Знаете, какого духа высвободил и приручил Дэлиге?
– Нет, – тряхнул головой мужчина.
– Бьелке.
Пол качнулся под ногами у Форсворда. Бьелке? Ему не нужно было объяснять, что мог значить этот жест. Флэм пожертвовал здоровьем, чтобы впечатлить подругу. А она? Как отреагировала на такой подарок?
– Он все делает для нее. Все разговоры только о Натт Мёрке. Дэл одержим! Господин инквизитор…
Синд поднял взгляд на Илвмаре, а она нежно сжимала его кровоточащие запястья.
– Вам больно? Простите, не стоило мне… Вы любите ее?
– Все в порядке. Хелиге йерн в последнее время стали реагировать слишком остро на мои переживания. Так что вы хотели? – Инквизитор пытался успокоиться, но иглы браслетов продолжали терзать его плоть.
– Присмотритесь к Дэлу. Проверьте его на одержимость. Я вижу, как дорога вам Натт Мёрке. Если он навредит ей, я не прощу себя. – Девушка разжала окровавленные пальцы.
– Хорошо. Я найду его.
– Господин инквизитор, – позвала Илвмаре потерянным голосом, – я красивая?
* * *
Синд ругал себя последними словами, поднимаясь на башню. Какого демона только что случилось? Почему эти печальные зеленые глаза подействовали на него так? Даже сильфа не смогла вызвать ничего подобного. Он поцеловал ее… Поцеловал невесту Эндэлиге Флэма. Сам не понял, как это вышло, и вот уже сидит перед ней на коленях и прижимает к себе. Холодные губы с готовностью принимают ласку, тонкие пальцы путаются в седых волосах, пачкая кровью бесцветные пряди.
Еще одно грязное ругательство вырвалось, когда на стук в дверь никто не ответил. Мёрке там не было. И хорошо, лучше ей не видеть сейчас, что с ним творится. Никому лучше не видеть. Что не так с этими Флэмами? Форсворд готов был поклясться, что в какой-то миг ему пригрезилась Натт. Темноволосая зеленоглазая Натт… Бред какой-то!
Мужчина зло пнул дверь и, подождав еще с минуту, рванул вниз.
Где находился кабинет магистра, он знал прекрасно, и теперь с неприятным гудящим чувством шел туда. Синд очень боялся застать подругу вместе с ним, но хуже было другое: как теперь смотреть ей в глаза, а главное – Флэму? Как вообще он сможет что-то говорить им, когда сам так легко оступился? Придумывал себе десятки оправданий – от жалости к бедной брошенной девушке до внезапного помутнения. Но такими темпами и Натт можно простить, она потеряла возлюбленного, а Эндэлиге дал слабину после ухода за немощной невестой.
– Иду, – вяло раздалось после многочисленных ударов в дверь, и через пару секунд в проеме показалась растрепанная голова. – О!..
Призыватель потер заспанные глаза, чтобы убедиться, что инквизитор с бурыми прядями в седых волосах ему не пригрезился.
– Где она?
– Кто? – Дэла слегка качнуло влево.
– Хватит издеваться! – Синд схватил Дэлиге за грудки и втащил в кабинет. – Где Натт?
– Проводила меня сюда после пары и ушла по своим делам. Какие ко мне вопросы?
Форсворд оглядел комнату, но подруги здесь явно не было, а на лице магистра появилась неприятная усмешка.
– Потерял нашу темную птичку?
Синд прижал несопротивляющегося Дэла к стене.
– Что за фокусы с Бьелке? Чего ты добиваешься?
– Хотел сделать Мурке приятное, – невинно ответил Флэм, с любопытством разглядывая инквизитора. – По-дружески. Ты ведь друг ей, знаешь это чувство?
Синд сдавил горло темного, и тот хрипло рассмеялся.
– Забавно, – прошептал Эндэлиге.
– Что именно? То, что я придушу тебя прямо сейчас и мне ничего за это не будет?
– А ты бы хотел, да? Тогда обе девочки станут твоими. Как она тебе? Хорошо целуется? – Флэм остановил взгляд на губах инквизитора.
– Кто? – Форсворд растерянно ослабил захват, и призыватель сделал жадный глоток воздуха.
– Илвмаре. Ты целовался с моей невестой. Понравилось? – Дэлиге смотрел на противника с плохо скрываемой жалостью.
– С чего ты взял? – Синд все еще держал темного, но первая волна ярости уже схлынула.
– Твои руки в крови. Хелиге йерн недавно выпустил шипы. Ты злился. О причине догадаться несложно, с ее имени начал свой допрос. Однако сейчас ты гораздо злее и отчаяннее, чем можно представить. Вопрос: почему браслеты не остановили тебя от расправы надо мной?
Форсворд отпустил Эндэлиге и начал крутить артефакты. Призыватель прав! Окончательно вышли из строя?
– Говорю же, забавно, – улыбался Флэм, потирая шею.
– И что с браслетами? – зло поинтересовался Синд.
– То есть ты не отрицаешь, что целовался с Илвмаре? – Призывателя явно веселило происходящее.
– А ты целовал Натт.
– Возможно, но речь сейчас о тебе. Что чувствовал в этот момент? – Дэл впился в гостя холодным взглядом.
– Ты больной. Тебя это совершенно не трогает? Да, я целовал твою невесту. И что ты сделаешь? – с вызовом спросил Форсворд.
– Ничего. Ты себя уже сам наказал. – Он пожал плечами. – По поводу артефактов не обольщайся. Это временно, Илвмаре вырубила их, видимо, не могла смотреть, как ты кровью истекаешь. Пожалела тебя или ковер в нашей комнате.
– Следил?
– Спал.
– Многовато знаешь для спящего, – процедил инквизитор.
– Духи нашептали, – лениво отозвался призыватель.
– Может, они в курсе, где Натт? Ее не было на обеде.
Эндэлиге нахмурился и прикрыл глаза.
– Ее правда нет, – растерянно изрек темный.
– Как нет? – Синд все еще нервно крутил хелиге йерн на запястьях.
– В академии нет! И куда она могла пойти?
Двое мужчин напряженно молчали и сверлили друг друга недоверчивыми взглядами, пока стук в дверь не заставил их вздрогнуть.
– Инквизитор Форсворд! – раздался встревоженный голос Гостклифа Анда.
– Интересно, почему в моем кабинете ищут кого угодно, но не меня? – хмыкнул Флэм и пошел открывать ядологу.
– Она не с тобой? – Декан явно обращался к Синду, игнорируя присутствие магистра.
– Ее нет в академии, – ответил за инквизитора Флэм. – Мне кто-то объяснит, что случилось?
– Кажется, это моя вина. – Гостклиф ослабил воротник мантии. – Ее надо найти. Она злится из-за сферы.
– Что ты ей сказал?! – Форсворд вместо браслетов стискивал свою левую руку, словно хотел оторвать.
– Ничего такого. Но ты ее знаешь, обязательно что-то задумала. Йеден приходил, сказал, она просила дредхоста.
– Надеюсь, он не дал ей лошадь. – Синд был белее своих седых прядей.
– Нет. Но кто-то сказал, что видел, как Мёрке вышла за ворота.
Инквизитор выругался, не стесняясь декана и призывателя.
– Флэм, в седле сидеть сможешь? Без тебя не найду ее, – скривился он, глядя на темного.
– Смогу.
* * *
– Что за сфера? – Дэлиге с самой академии вынашивал этот вопрос, но молчал, дожидаясь, пока спутник успокоится. А призыв Бьелке на глазах Синда Форсворда лишь усугубил ситуацию.
– Тебя не касается. – Инквизитор напряженно всматривался в сумрачный зимний лес. Если здесь и были следы сбежавшей девушки, то их быстро замело усиливающимся снегопадом.
– Думал, захочешь облегчить душу. Ну как знаешь. – Флэм снова прикрыл глаза и начал с кем-то безмолвный разговор.
– Нашел ее? – с надеждой спросил Синд, но получил в ответ мрачный взгляд темного.
– Что-то мешает. Она рядом, но… – Призыватель сглотнул и крепче вцепился в призрачную гриву Бьелке.
– Договаривай!
– Такое бывает с мертвыми. Присутствие ощутимо, но слабо или кто-то глушит его… Черт. А в Тэнгляйхе, случайно, не было оттепели в последние дни?
Синд не стал дожидаться объяснений от Дэлиге, пришпорил коня и рванул вперед, не различая дороги. Мертвая? Какого демона темный несет? Натт не могла умереть. Только не так бессмысленно. Ушла из академии и замерзла? Нет. Нет. Нет!
Если… Когда он найдет ее, больше никакой лжи!
* * *
Глупость своего поступка Мёрке осознала спустя полчаса. Вначале идти по утрамбованному повозками снегу было даже приятно. Он скрипел и пружинил под ногами, погружая в давно забытое ощущение детства, когда они с Квелдом так же до темноты бродили по белоснежным дорогам и тропинкам в Форкелелсе.
Оправдание себе Натт нашла только одно – ей стало легче. Холодный воздух отлично прочищал мозги и заставлял думать только о горячем чае и теплом пледе, а не о предательстве друга. Они с Гостом сделали это во благо. Но упоминание родителей в этой истории окончательно вывело ее из равновесия. Если и у них секреты, то верить в этом мире не остается никому.
Когда снегопад усилился, она серьезно подумывала вернуться. До Элскер Крик было слишком далеко, а зубы уже начинали неистово стучать. Вот только было поздно: помимо сухого снега и холода метель принесла с собой кое-что еще.
Их было шестеро. Эфемерные духи, сотканные изо льда и ветра. Они не имели собственного облика и принимали вид своей последней жертвы: олень с неестественно свернутой шеей, всадник на лошади, крохотная птичка, очертания которой едва угадывались в снегопаде, и супружеская пара, держащаяся за руки.
Они медлили. Чувствовали защитные талисманы на своей добыче, а Натт уже накручивала огненную сферу на жезл, стараясь не думать о том, кто перед ней. Исы не знают жалости ни к людям, ни к животным. Смысл их существования – выжить любой ценой. Ладонь сомкнулась на рукояти кинжала. Горячий, как Хассел, носящий его имя артефакт придал сил. Для обычного мага ледяные не представляют опасности. Но она не была обычной. Лишенная сил, сломленная, преданная. Духи, словно прочитав ее мысли, ударили. Просто и незатейливо сбили с ног холодным воздушным потоком и рванули вперед.
Только талисманы спасли Натт от мгновенной смерти. Заклинательница почувствовала, как несколько амулетов треснули под одеждой, лишая хозяйку защиты. Мёрке вскинула руку и разрядила сферу огня. Находящаяся ближе всех птица встретила атаку первой и исчезла бесследно, другие попятились.
Осталось пятеро.
Следующий морозный вихрь прожег почти до костей. Но она выстояла и вонзила ледяной девушке кинжал в грудь по самую рукоять. Ее спутник вцепился бывшей некромантке в горло, оставляя на коже черные следы. Предсмертный хрип Мёрке тонул в завываниях ветра и довольных ис. Каждый пытался дотянуться до жертвы и забрать свое. Прикосновения ледяных духов не ранили, они заставляли забыться и не думать ни о чем, кроме желанного покоя, где нет боли и слез.
* * *
Теперь Синд сам чувствовал и видел то, о чем говорил Дэлиге. Воздух искрил кристалликами льда, царапал незащищенное лицо, тормозил лошадь, морозил дыхание. Пришлось спрыгивать, на ходу надевать кастеты и рассекать когтями морок, чтобы добраться до эпицентра магического выброса. Призыватель прорывался сквозь завесу верхом на призрачном Бьелке.
Представшее перед ними зрелище ужасало. Исы обступили с трудом сопротивляющуюся девушку. Она успела вонзить кинжал в грудь одного из духов, прежде чем остальные впились в ее тело. Время замерло для обоих мужчин, когда ледяные пальцы начали смыкаться вокруг шеи Мёрке.
Инквизитор кивнул Флэму, и тот бросился за спину заклинательницы, оттащил ее и закрыл собой как раз в тот момент, когда стальные когти пропороли ису-мужчину. Оставшиеся исы одновременно повернулись к помехе, грубо их прервавшей. Олень и всадник ударили мощной волной. Дэлиге толкнуло в спину, он вместе с Натт рухнул в снег и уже не видел, что происходило между Синдом и духами, слышал отдаленный скрежет металла о лед и звуки, похожие на рычание зверя. Все внимание Флэма было устремлено к Мёрке. Она не дышала, голова девушки безвольно упала на грудь, когда Дэлиге встряхнул ее, шепча:
– Нет, нет! Сделай хоть что-то. Ты же здесь, да?
– Она не мертва. Пока что… – Пламя обожгло грудь. – На что ты готов пойти?
– Что угодно, пожалуйста. Она не дышит! – он почти кричал.
– Отдай ей огонь.
– Тогда умрешь ты… Натт не простит мне этого. Что делать, если без тебя я перестану ее любить? Если вернется ненависть?! Если снова захочу убить ее?
– Не бойся. Я не могу умереть. Я это ты. Отдай пламя. Спаси ее.
Флэм нащупал холодные ладони и закрыл глаза, чувствуя, как жар покидает его и вливается в угасающее тело девушки. Это уже было с ними… В старой крипте, в астрономической башне, в оранжерее, на больничной койке… Он помнит так хорошо, словно собственные воспоминания, а не украденные клочки из сфер и из головы Мёрке.
Слишком медленно! Дэлиге отчаянно, до боли впился в посиневшие губы, пытаясь заставить ее дышать. Он уже делал это на берегу реки, когда мстительный келпи едва не убил тринадцатилетнюю некромантку. Но разве не он был тем самым келпи? Кто он? Сознание поплыло, когда последняя искра покинула фальшивого призывателя, а Натт испуганно вцепилась ему в шею ноготками. Приятная, сладкая боль и живая Натт, не понимающая, что происходит. А он продолжал целовать. Просто потому что хотел, потому что любил и не мог остановиться, потому что, возможно, это последний поцелуй. Вряд ли теперь она увидит в нем Хассела. Все, что хоть как-то связывало Дэлиге со стихийником, он отдал и совершенно не жалел.
– Там Синд? – Мёрке отстранилась и взглянула через плечо своего спасителя.
– Да. – Келпи отвернулся, чтобы девушка не видела его лица, но она и не смотрела.
– Там кровь… Дэл! Что я наделала?
Она вскочила и рванула к другу.
Форсворд сидел на коленях среди осколков, в которых угадывались уничтоженные исы. Рога, копыта, голова духа-наездника. Бьелке гневно топтал их, превращая в ледяное крошево, а Синд почти не шевелился. Его спина судорожно поднималась и опускалась, изо рта вырывались жуткие хрипы.
Когти словно жили своей жизнью и царапали снег, а хелиге йерн вновь впились в запястья, заливая белый снег алыми росчерками.
– Осторожнее, оружие инквизитора сводит с ума, он может быть опасен, – предупредил келпи, готовясь в любую секунду отправить Бьелке на защиту девушки.
Натт обошла друга, больше похожего на дикого зверя, стараясь не хрустеть ледяной крошкой, и замерла. У него в ногах лежала полупрозрачная голова исы. Ее голова! Безумие! Но она же жива, духи не смогли вытянуть из нее жизнь. Или смогли?..
– Синд… – позвала мужчину, пытаясь убедиться, что сама слышит свой голос. А вдруг она на самом деле умерла и теперь лишь бестелесный призрак?
Инквизитор уставился на голову, точно это она с ним разговаривала.
– Я здесь, Синд. – Натт невесомо коснулась дрожащего плеча, мужчина вздрогнул, а когти зарылись глубже в снег.
– Нет… Ты умерла. Я не успел.
– Посмотри на меня!
– Нет!
Упав перед другом на колени, взяла его лицо в ладони. Безумные налитые кровью глаза бессмысленно смотрели в пустоту.
– Пожалуйста, Синд, приди в себя. Я жива!
Он неуверенно перевел взгляд на девушку. Изучал. Мучительно долго думал, что ответить.
– Я убил ису с твоим лицом. Знаешь, что это значит?
– Да, но Эндэлиге что-то сделал. Я дышу, слушай. – Вцепившись в его руку, с немалым усилием вытащила из снега и приложила страшную когтистую кисть к своей груди. – Чувствуешь?
– Но как? – Инквизитор нехотя убрал руку, чтобы не поранить подругу.
– Давай у него спросим? Дэл!
Призыватель стоял спиной к ним, убрав руки в карманы. В черных волосах запутались снежинки, которые мужчина не спешил стряхивать.
– Давайте возвращаться. Мы не знаем, сколько еще ис может быть в округе. Необходимо сообщить деканам. Мне будет нужна помощь, чтобы зачистить гнездо.
– Я с тобой пойду, Флэм. Завтра утром, хорошо? – с готовностью предложил Синд.
– Хорошо, – ответил Дэлиге, не оборачиваясь.
– Спасибо, что бы ты там ни сделал, – с чувством выдохнул инквизитор.
– Не за что. – Призыватель поманил Бьелке и уже собирался забраться на спину призрачного коня, когда Форсворд сделал несколько шагов вперед и с силой развернул к себе Дэла.
«Иногда находящиеся на грани смерти или ослабленные души принимают решение стать единым целым. В этот миг их воспоминания и чувства становятся общими. Подстраиваются, пока не родится совершенно новая личность».
Это был не Фирс Хассел, но…
«Те, кому ты по-настоящему дорог, способны разглядеть это».
И Синд разглядел. Лицо стихийника, знакомые и одновременно такие чужие глаза. Южанин никогда не был ему безразличен. Слишком многое они пережили вдвоем. Любили одну девчонку, готовы были на все ради нее. Дрались и спасали друг друга.
Форсворд ненавидел Фирса, ревновал к нему подругу и безгранично доверял.
Он никогда не был равнодушен к Хасселу!
Дэлиге поймал на себе ошарашенный взгляд инквизитора, незаметно кивнул на Мёрке и поднял палец к губам.
– Новая ложь, да? – горько усмехнулся Синд.
– Мы не лжем, – призыватель ответил не менее горькой улыбкой, – мы недоговариваем.
