Глава 15
Просыпаться под настойчивый стук стало уже неприятной традицией, и Натт нехотя выползла из-под одеяла, ожидая встретить на пороге одного из Форсвордов.
– Доброе утро. – Дэлиге быстро сунул ногу в проем и даже не поморщился, когда хозяйка каморки придавила ее дверью.
– Не уйдешь, да? – устало спросила девушка, пропуская незваного гостя.
– Ты на завтрак не пришла. – Призыватель поставил на стол поднос с едой.
– У меня нет первой пары, и я собиралась выспаться. Ты разве не знал?
Мужчина невинно пожал плечами.
– Ты знал! Уверена, выучил мое расписание. – Натт сузила глаза.
– Может быть. Сними свои талисманы или хотя бы тот самый.
– Я не знаю, какой именно зачарован против тебя.
– Ты что, спишь с ними? – удивился Флэм.
– Представь себе! С недавних пор, как одна речная лошадка начала проявлять повышенный интерес.
– Я не приходил к тебе прошлой ночью. – Келпи строго посмотрел Натт в глаза. – Сними!
– Нет.
– Упрямишься… Ладно. Есть будешь? – Дэл кивнул на поднос с едой.
– Нет.
Гость шумно вздохнул и потер переносицу.
– Я хочу подарить тебе другой подарок на день рождения.
– Ты уже подарил. Спасибо.
– Не подарил, а швырнул, и мне стыдно теперь. Давай переиграем?
– Амулеты все равно не сниму.
– Снимешь, когда увидишь, что я придумал. Но мне нужно время и твоя кровь.
– Нет.
– Значит, мою ты хранишь, а мне не дашь всего одну каплю? – ухмыльнулся мужчина.
– Ты шарил по моим вещам? Поверить не могу! Ты же сказал, что не был в моей комнате ночью! – Натт чувствовала, что теряет самообладание.
– Я и не был ночью. Но заходил днем. Куда делось то дерево со стола, кстати? И кто подарил это убожество? Брорд Кьют?
– Все, с меня хватит. Бери поднос и выметайся! – Натт угрожающе вытянула руку в сторону келпи, и он на всякий случай отпрянул.
– Нет, – передразнил девушку и нагло ухмыльнулся.
– Тогда я сама тебя выгоню. Помнишь, чем закончилось твое прикосновение в прошлый раз? – С удовольствием наблюдала, как улыбка сошла с лица келпи и он начал пятиться к стене.
– Не глупи, Мурке. Не трать заряды. Вдруг они ограниченны? Что будешь делать, когда защита против меня иссякнет? – храбрился Дэлиге, пока его лопатки не коснулись холодной поверхности. – Упс. Кажется, я попался?
– Уходи. Дверь там. – Натт указала на выход.
– А если я не хочу? – Флэм облизал нижнюю губу.
– Последнее предупреждение. – Мёрке подошла ближе.
– Я не боюсь. Уродливое дерево. Гадкий седой инквизитор. Давай, милая, сделай это.
– Замолчи!
– Не можешь! – Снова усмешка, и хитрые огоньки в зеленых глазах. – Чем бы тебя еще разозлить… А! Целоваться не умеешь. Такая неловкая. Учителей мало было.
– Хватит, – рыкнула раскрасневшаяся девушка и толкнула келпи в грудь.
Ничего не произошло. Ни треска, ни магической вспышки. Дэлиге стоял у стены и смотрел на две ладошки, под которыми неистово стучало его сердце.
– Видимо, работает, только если я тебя касаюсь, – нарушил он затянувшуюся тишину.
– Почему так грохочет, – Натт кивнула на кончики своих пальцев, – испугался?
– Нет. – Дэл убрал свои руки за голову и с интересом изучал девушку, которая словно сделала важнейшее в своей жизни открытие.
– А почему тогда?
– Ты знаешь, Мурке, я говорил.
Она снова перевела взгляд на грудь незваного гостя и замерла, все еще не веря.
– Пойдем работать? – мягко предложил мужчина, и Натт нехотя убрала руки.
– Пойдем.
– Только поешь сначала!
– Хорошо…
– Амулеты снимешь?
– Нет.
– Ну, я не мог не попытаться.
* * *
Первое занятие началось с появления недовольного расцарапанного Ди, который едва ли ультиматум не предъявил, чтобы у его девушки забрали дредкатта. Бессмертная зверюга не позволяла студенту даже прикоснуться к полюбившейся призывательнице. Натт пришлось пообещать, что в конце рабочего дня обязательно разберется с котом.
После третьей пары забежал взлохмаченный Синд и обвесил подругу еще несколькими амулетами. Он придирчиво оглядел Мёрке с ног до головы и, оставшись довольным проделанной работой, ушел по делам декана Анда. Уже стоя у дверей, осмотрел аудиторию своим проклятым глазом, словно где-то мог притаиться незримый Эндэлиге Флэм. Натт хотела спросить, зачем понадобилось защищать ее от призывателя, но смолчала. Сама знала ответ. Келпи очень плохая компания для слабой и беспомощной заклинательницы. Бывшей заклинательницы…
Несколько раз она сталкивалась с Брордом и Инистом. Стихийник пытливо рассматривал Натт, словно ожидал, что у нее рог на лбу вот-вот вырастет или еще чего в придачу, а его друг-некромант хотел узнать, как обстоят дела с рассмотрением его кандидатуры на должность аспиранта.
К концу рабочего дня, когда Мёрке доползла до лаборатории, чтобы проверить реагенты и подготовить их на завтра, у нее не осталось ни сил, ни терпения. Потому, когда заглянула трещащая без умолку Янта, Натт лишь подняла вверх ладонь, и помощница понимающе притихла.
– Магистр Флэм уехал вместе с невестой, – внезапно сообщила лаборантка. – Взяли сани, лошадь и…
– И почему это мне должно быть интересно? – не хотела огрызаться, вышло само собой. К счастью, Янта не обратила внимания.
– У вас завтра совместное занятие по призыву.
– Что? – Преподавательница подскочила на месте, и колбы подпрыгнули вместе с ней и угрожающе зазвенели.
– Декан Анд не сказал? Наверное, занят. – Помощница на всякий случай отошла, чтобы не попасть под горячую руку.
– Я к нему. – Натт рванула к выходу.
– Он тоже отъехал из академии. – Янта вжала голову в плечи.
Преподавательница мысленно сосчитала до десяти и повернулась к лаборантке.
– Ты еще что-нибудь знаешь?
Девушка отрицательно помотала головой.
– Чья идея спаренного урока?
– Магистр Флэм предложил. Сказал, студентам будет полезно задать вопросы призывателю и некроманту.
– Даже не сомневалась, – ухмыльнулась Мёрке.
Довершил рабочий день «Северный альянс». Ребята собирались отправить письма Троену, и Натт впопыхах написала свое, даже не задумываясь, как странно выглядят ее кривые строчки, в которых она пытается выяснить у своего бывшего студента хоть что-то об Эндэлиге Флэме.
Дредкатта Ди не вернул. Пробормотал что-то про рыдающую девушку и сказал, что готов терпеть когти мерзкой тварюги, но никак не слезы Лорны.
На ужин Натт не пошла. Побрела сразу к башне и, не раздеваясь, рухнула на кровать. Поворочавшись с полчаса в темноте, девушка раскрыла шкаф, вытащила кленовую лампу, включила и поставила на стол. В комнате сразу стало уютнее, воздух едва уловимо наполнялся горьковато-сладким запахом. Положив на стол амулеты, девушка разделась и направилась в ванную комнату.
Вода нагрелась не сразу, и какое-то время Натт стояла под прохладными струями, пытаясь успокоиться и отговорить себя от позднего визита к Флэму. Хотелось накричать на призывателя за инициативу. Совместное занятие? Серьезно? При студентах решил ее опозорить. Мстит за амулеты.
Запах кленового сиропа стремительно усиливался и начал приятно щекотать ноздри, а на талию легли горячие ладони. Мёрке резко развернулась и уперлась обеими руками в обнаженную грудь. Под пальцами оказались страшные шрамы и темные уплотнения от искусственных металлических ребер. Взгляд выше – на плече след от крепления протеза.
– Фирс?
Сил у Натт хватило лишь на шепот. Ноги мгновенно подкосились, пришлось крепче держаться за парня. Это был он! Вот только глаза… Зеленые, пустые. На губах блуждающая, ничего не выражающая улыбка. Черные волосы стремительно намокали и прилипали к бледному лицу.
– Скажи что-нибудь!
Молчал, как и в прошлые разы. Прижал к стене и припал к губам жадным болезненным поцелуем. Мёрке чувствовала в нем собственное отчаянное желание и не могла насытиться. Это было ужаснее, чем пить морскую воду во время жажды. С каждым глотком становилось хуже, горло раздирало от соли, а слабость в теле заставляла дрожать. Она словно тонула и захлебывалась.
– Скажи! – взмолилась девушка, на миг отстранившись.
Сегодня она явно продержалась дольше. Чувствовала, как его руки выводят горячие узоры на ее теле, вытягивают остатки сил.
В глазах стремительно темнело, пальцы наконец соскользнули по влажной коже. Натт медленно опала на плитку и скрылась за белесой дымкой, поднимающейся от горячей воды.
Она не знала, сколько времени пролежала на полу ванной, но когда открыла глаза, вокруг клубился густой туман. Осторожно поднявшись на ноги, выключила воду и вышла в комнату. Нашарила ручку балконной двери и пустила в каморку свежий воздух. Распаренная кожа тут же ощутила зимний холод, и Натт нырнула под одеяло, наблюдая, как белое марево утягивает в окно.
Ее трясло от слабости, злости и желания. С каждой новой встречей с пугающе молчаливым Хасселом-Флэмом ей становилось все хуже. Разум отказывался признавать очевидное: эти видения разрушали ее, выматывали, грозили свести с ума, но она не могла отказать себе в возможности снова прикоснуться к любимому. Тем более теперь она загорелась новой идеей – шрамы! Как она сразу не додумалась проверить Дэла на наличие любых следов от серьезных ранений? Вдруг что-то осталось. Малейший намек, что она не сошла с ума!
Натт не верила, что делает это. Спустя несколько минут, наспех одетая, с влажными волосами и помутневшим сознанием, она спускалась с башни. Стало вдруг плевать, как будет выглядеть ночной визит к Флэмам. Просто заставит келпи раздеться и показать руку и грудь. Глупый неконтролируемый смешок вырвался наружу, а тело повело в сторону, пришлось на мгновение прислониться к стене. Девушка не решила, что сделает, если увидит или не увидит шрамы. Просто хотела застать призывателя врасплох.
Кулак замер на полпути к створке. По коридору кто-то шел. Приглушенные голоса и тяжелые шаги заставили Натт броситься обратно под арку и замереть.
Дэлиге и Илвмаре! Выходит, они только приехали. Сердце сдавило от боли. Кто тогда был в комнате? Не мог же призыватель оказаться в двух местах одновременно?
– Спасибо за чудесную прогулку, – ласково проговорила невеста Флэма, а мужчина издал едва различимый звук. – Устал? – участливо поинтересовалась Илвмаре.
– Да.
– Любишь меня?
– Да.
– Тогда поцелуй.
Натт не знала, куда деться, боялась даже вздохнуть, чтобы не обозначить свое присутствие, но она прекрасно слышала каждый шорох одежды, каждое ласковое слово, которым Дэл награждал свою невесту. Это оказалось невыносимым – слушать его голос, наполненный нежностью к другой. К той, с кем при всем желании она не может и не хочется сражаться. Слабая, хрупкая черноволосая девушка, полностью зависимая от своего возлюбленного… Натт должна отступить.
Дверь в бывшую комнату аспиранта Хассела закрылась, и только сейчас заклинательница сделала глубокий вдох, а вместе с ним пришли слезы от осознания собственных наивности, беспомощности и глупости.
Вернувшись к себе, первым делом девушка собиралась разбить кленовую лампу, но вместо этого снова убрала ее в шкаф и обвесилась амулетами. Еще одного видения этой ночью точно не пережить. Закрыла балконную дверь и легла спать, в душе надеясь, что заболеет и не придет на совместную пару с Эндэлиге Флэмом, ведь только что Мёрке твердо решила, что между ними все кончено.
С утра Натт долго рассматривала в зеркало саднящее горло и прикладывала руку ко лбу. На больную она не походила, несмотря на бледность и круги под глазами, – этого недостаточно, чтобы убедить Анда дать ей отгул сразу после затяжного отпуска.
Стук в дверь. Мёрке сжала кулаки и с трудом заставила себя принять равнодушный вид. Больше никаких перепалок с келпи, никакого флирта и прикосновений. Обычные деловые отношения. Она очень старалась не переигрывать и прокручивала в голове дежурные вежливые фразы, но на пороге оказался не Дэл, не Синд и даже не Брорд.
– Госпожа Бэарин! – Натт с нескрываемым удивлением таращилась на магистрессу с факультета элементалей.
– Хауп, – улыбнулась женщина. – Пустишь на минутку перевести дух?
– Конечно, вам не стоило в вашем положении сюда подниматься. – Мёрке суетливо запихнула под кровать грязные вещи и пригладила покрывало.
– Я беременная, а не немощная. Извини, что так внезапно, но… – Она замялась и рассеянно покрутила головой в поисках стула. – Можно, присяду?
Натт сняла со спинки плащ и пригласила стихийницу.
– У меня к тебе очень деликатное дело, и оно касается… Даже не знаю, как начать. – Хауп сжала подол робы и опустила взгляд.
– Говорите как есть. Но я не знаю, чем могу быть полезна. С недавних пор я…
– Знаю, – перебила волшебница. – Я не за помощью. Это касается Фирса Хассела и меня…
Мёрке показалось, что у нее выбили остатки воздуха из груди. Это уже слишком, она была на грани. Хотелось поскорее выбежать из башни, лишь бы не слышать признание. Вот сейчас стихийница скажет, что отец близнецов – Фирс, и разум окончательно откажется подчиняться своей хозяйке.
– …а в итоге я так и не призналась. Ты простишь меня, Натт?
– За что? Фирс на тот момент ничего не был мне должен. Он был свободным человеком, и… теперь после него останутся дети. Это… это же прекрасно, – механически проговорила Мёрке, а лицо магистрессы вытянулось.
– Что, прости?
– Близнецы. Они от Хассела, да?
Хауп зашлась кашлем и хрипло попросила воды. Натт быстро налила стакан гостье и себе.
– Во-первых, никогда! Слышишь, никогда не говори такое вслух! – строго отчитывала стихийница. – Мой ревнивый муж едва разрешает преподавать. Если хоть один подобный намек услышит – запрячет дома на всю оставшуюся жизнь! А во-вторых, Натт, я учила Фирса. Мальчишкой помню. Неужели ты подумала… Кошмар… Ты меня совсем не слушала?
– Нет, – честно призналась заклинательница.
– Хорошо. Придется сначала. Боги, какой же стыд. Как тебе такое только в голову взбрело? – Бэарин пошла красными пятнами и ослабила ворот мантии.
– Простите… – Мёрке опрокинула свой стакан, все еще глядя себе под ноги. В последнее время она определенно стала слишком эмоциональной и импульсивной.
– Как только Фирс поступил в Тэнгляйх, мне навязали стать его поверенным лицом. Формальная процедура, необходимая всем сиротам. В случае смерти я должна была сообщить последнюю волю указанным в завещании людям. – Хауп выдержала паузу, давая собеседнице время переварить услышанное.
– Разве этим не местные нотариусы занимаются? – с сомнением спросила Натт.
– С Фирсом всегда все было не так. Да и какое могло быть завещание у мальчика-южанина? Мы договорились, что после совершеннолетия он обратится к юристам, но адепт Хассел решил оставить меня своим доверенным лицом.
– Он завещал что-то помимо своих вещей в комнате и мастерской? – Мёрке чувствовала, как учащается пульс. Что угодно, лишь бы прикоснуться к этим предметам.
– Да. – Бэарин снова замялась. – Не злись на меня. Я не могла выполнить его последнюю просьбу раньше. Мне запретили.
– Кто запретил? – Сердце стучало уже в висках. Фирс хотел что-то сказать. Она выяснит прямо сейчас. Получит послание, только узнает, кто хотел этому помешать.
– Синд Форсворд и Гостклиф Анд.
Натт не стала дожидаться, когда гостья спустится из башни. Оставила ее у закрытой двери и рванула вниз. Где-то на середине лестницы закружилась голова, словно это у нее, а не у Бэарин естественное недомогание. Злость и обида придавали сил и гнали дальше, ступенька за ступенькой, по длинным коридорам, минуя десятки поворотов и галерей, пока Мёрке не оказалась у комнаты друга. Она стучала так громко и неистово, что гулявшие неподалеку студенты решили не испытывать судьбу и покинули шумное место.
– Ты чего в такую рань прилетела? – Синд выглянул наружу, спешно вытирая влажные седые волосы.
Он стоял босыми ногами на холодном полу. Из одежды на инквизиторе были лишь штаны, которые прилипали к мокрой коже. Глядя на тугие, красиво очерченные мышцы и широкие плечи, Натт смутилась и на мгновение забыла, как сильно злится. Она до сих пор не могла свыкнуться с мыслью, что этот мужчина и долговязый сероглазый Синд Форсворд из прошлого один и тот же человек.
– Ко мне зашла Хауп Бэарин, – только и ответила девушка.
Инквизитор издал какой-то обреченный сдавленный звук и раскрыл дверь шире.
– Зайди. Поговорим.
– Не хочу говорить с тобой. Где сфера?
– Ты уже говоришь, – ухмыльнулся друг. – Зайди, я все объясню. Сама примешь решение, просто дай мне сказать.
Натт, не поднимая глаз, прошла в комнату, оказавшуюся почти в два раза меньше ее каморки.
Половину пространства занимала кровать. Одинокий, завешанный одеждой стул стоял в углу рядом с крохотным комодом. Вещи Синда лежали прямо на полу, несколько мешков торчали из-под постели. А крохотная дверка в стене, очевидно, вела в ванную.
– Присядь. – Он кивнул на кровать, быстро набросил на плечи свежую рубашку и забрался с ногами на покрывало.
– Не смей наказывать Бэарин за это!
– Наказывать? – Синд нахмурился. – Каким же чудовищем ты меня считаешь?
– Не считаю, просто… не понимаю! Почему ты молчал все это время?
– Хочешь узнать причины?
– За этим я и пришла.
Форсворд запустил пятерню во влажные волосы.
– Хорошо. Причины… Их три. Во-первых, не хотел вываливать это на тебя сразу после случившегося в Дорнфьоле. Тебе нужно было время прийти в себя. Ты была в ужасном состоянии.
– Это мне было решать. – Натт наконец посмотрела на друга.
– Помолчи, я не договорил! Вторая причина – Фирс. Он просил меня не показывать. Вдруг опомнился, что у него есть доверенное лицо, и не захотел, чтобы ты смотрела ту ребяческую сферу.
– Что же там такого?
Синд мучительно поморщился.
– То, после чего ты больше никогда не заговоришь со мной. Нашей и без того сложной дружбе придет конец. Фирс это понимал, как и осознавал, что сферу записал, поддавшись импульсу… Но я устал держать это в себе. Хочу, чтобы ты знала, какой я на самом деле. Пусть будешь ненавидеть, но я должен…
– Что на сфере?
– Фирс рассказывает, как я сломал вам обоим жизнь.
– Что за бред? – Натт развернулась к другу. – Ты не мог!
– Еще как мог! И сделал… У меня только одна просьба. Не смотри одна. Давай вместе, хорошо? Сфера хранится у Анда, я сегодня же заберу ее. Как только будешь готова, просто скажи. – Синд прикусил нижнюю губу.
– Уже не хочу, – Мёрке слезла с кровати и шагнула к двери, – забудь. Хватит с меня открытий.
– Подумай. Ему там восемнадцать… Это наш последний год обучения в Тэнгляйхе.
– Не хочу! – Тонкие пальцы теребили манжеты.
– Я буду ждать, Натт. Я правда устал.
Девушка, не говоря ни слова, вышла в коридор, оставив друга одного. Смотреть на него не было сил, и не потому, что он собирался признаться в ужасном поступке. Странное дело, но она заочно простила его за все. Только этот обреченный покорный взгляд… Словно прощался с ней! Ужасное ощущение, рвущее душу на мелкие кусочки.
Синд Форсворд… Парень, который помог пережить страшную утрату, снова научиться дышать. Они почти никогда не расставались: учеба, каникулы, совместные шалости и бесконечные неприятности. А потом – роковая ночь на кладбище и долгая разлука. Натт не хотела снова разочароваться в нем. Не будет она смотреть сферу.
* * *
На общем спиритуализме удалось немного отвлечься. Благодарить стоило факультет элементалей, который снова сцепился с темными. Преподавательнице потребовалось потратить добрую часть занятия, чтобы развести магов по углам. Брорд и Инист со скучающим видом следили за перепалкой одногруппников. Адепт Кьют все так же бросал странные выжидающие взгляды на бывшую некромантку, и Натт гадала, связано ли это с его загадочным подарком. Она ожидала, что стихийник будет смущаться в ее присутствии, но он точно забыл о недавней сцене в башне. О кленовой лампе спрашивать Мёрке не решалась, да и что спросить? Может, лампа ни при чем. Совпадение, не более!
Сдвоенное бальзамирование встретило четверокурсников запахом гниения и реагентов. Как назло, оба занятия стремительно пролетели, заставив желудок некромантки болезненно сжаться – впереди ждал практический спиритуализм с Эндэлиге Флэмом. Натт так и не вызнала у декана, что задумал призыватель, – Анд пожал плечами и пробормотал что-то про возможность отдохнуть, пока талантливый заклинатель ведет занятие.
– Опять пропустила завтрак. – Келпи недовольно оглядел коллегу. – Тебя за ручку водить в обеденный зал, что ли?
– Хватит, Дэл! Мы заигрались. Пора прекратить.
– Что прекратить?
В большой поточной аудитории было еще пусто. Студенты не торопились занимать места. Кто-то, воспользовавшись переменой, ушел в библиотеку, другие отправились перекусить, а третьи расположились вдоль стен в коридоре и оживленно болтали.
– Все это.
– Сними защитный амулет, – резко сменил тему мужчина.
– Нет.
– Предлагаю сделку, Мурке. – Келпи улыбался как ни в чем не бывало.
– Никаких сделок.
– Я наудачу выбираю талисман, и ты его снимаешь. Если угадал, то… – Он постукивал себя по подбородку в раздумьях о награде.
– Ничего! Так уж и быть, тебе ничего не будет. А если не сниму?
– Тогда моя смерть на твоей совести. Потому что я буду касаться тебя до тех пор, пока не кончатся заряды. Как думаешь, насколько меня хватит? – Он протянул руку.
– Ладно. Одна попытка, и мы закрываем тему с артефактами.
– Идет, – подозрительно легко согласился Дэл и принялся ходить вокруг бывшей некромантки, разглядывая висящие на шее кулоны и закрепленные на поясе сферы.
– Сдаешься? – поторопила Натт, когда до начала занятия осталось несколько минут.
– Нет. Откинь волосы. – Флэм наклонился так близко, что Мёрке ощутила его холодное дыхание у себя на лице.
– Так и знал! – радостно воскликнул призыватель, глядя на крохотные серьги-крылышки. – Вытаскивай, вот артефакт против меня!
Девушка бережно положила сережки на стол, и Дэлиге тут же схватил ее за руку и прижал к себе, издав полувыдох-полустон.
– Студенты могут зайти в любой момент. – Она уперлась руками в грудь мужчины.
– Я слежу за ними. – Дэл почувствовал, как тонкие пальчики изучающе забегали у него по ребрам, и фыркнул. – Эй, ты чего делаешь? Щекотно!
– Не больно? – поинтересовалась девушка и стала ощупывать сустав левой руки.
– Нет. – Келпи едва сдерживал смешки.
– Покажи, что у тебя под мантией! – потребовала Натт.
– Мурке, ты не знаешь, что просишь.
– Покажи!
– Только при условии, что ты снимешь свою. Тогда можешь всего меня рассмотреть. – Дэл подмигнул и ловко отстранился, едва дверь в аудиторию распахнулась.
– Этого не случится, – поцедила заклинательница.
– Ошибаешься, Мурке, – Эндэлиге склонился к ее уху, – это произойдет быстрее, чем ты думаешь. Спорим, после урока тебе будет трудно сопротивляться?
– Чему?
– Своим чувствам ко мне, – вполголоса произнес Флэм, наблюдая за студентами, которые лениво занимали места.
– Что ты собрался показать?
– О, ты не стала отрицать, что чувства есть. Уже хорошо. – Речной дух оскалился, а затем подмигнул. – Сейчас увидишь!
– И что мне делать? – Натт растерянно считала студентов-шестикурсников. Сколько же тут групп?
Руки упали ей на плечи, и Дэл снова наклонился к уху:
– Слушайся меня и получай удовольствие. Клянусь, тебе понравится. А я никогда не лгу, помнишь?
– Удовольствие?
– Именно. Просто стой и смотри, я делаю это только для тебя. – Флэм подмигнул девушке и нехотя убрал руки. – Ну что, малышня, готовы увидеть, что произойдет, если самый талантливый некромант Форкелелса или даже всех четырех земель будет ассистировать вашему любимому преподавателю?
– Дэлиге, я больше не… – Натт почувствовала, как к горлу подкатил ком, но келпи перехватил ее взгляд и нарочито злобно прищурился:
– Госпожа Мёрке скромничает, но мы-то с вами знаем!
Студенты одобрительно закивали.
– По-моему, кто-то забыл, как приручил огромного голема.
– Это было давно!
– Хм, победа над демоном Дорнфьола? – Эндэлиге принялся загибать пальцы. – Схватка с треонде, вылазка в южный регион. Мне продолжать?
– Ладно, ладно, вы меня убедили, магистр Флэм. Начинайте урок. – Натт не могла больше сдерживать улыбку, а довольный собой темный снова повернулся к студентам.
– Сегодня с помощью госпожи Мёрке я приручу не совсем обычного духа. Недавно эта аудитория была свидетелем неординарного призыва. – Дэлиге кивнул на новый витраж, старый выбила призрачная Вилмма. – Я прав?
– Это был не совсем призыв, – поправила Натт, – барс адепта Хассела пытался спасти хозяина. Вилмма воспользовалась открытым разломом и явилась ко мне. До недавних пор ее имя было на рукояти моего кнута. Однако пришло время отпустить, и мы с ней попрощались.
– Тем не менее в тот день удалось захватить чистую душу барса?
– Да, это была именно Вилмма, такая же, как при жизни.
Студенты заерзали на местах, и в воздух взлетело несколько десятков рук.
– Пожалуйста, адепт Райс, – разрешил призыватель.
– Выходит, есть шанс вытащить с того света своего любимца?
Руки опустились, и все уставились на Флэма и Мёрке.
– Да. Но это довольно опасно и неэтично. Мы прекрасно знаем, что призыв любимых – одна из самых грубых ошибок некромантов и заклинателей. Ведь можно начать с кота, а закончить человеком. Трудно не переступить грань, когда на кону возможность обнять погибшего друга, возлюбленного, брата…
Повисла напряженная тишина.
– А что вы собрались призывать в таком случае? – выкрикнул кто-то с места.
– Никого, с кем меня связывают чувства, – отозвался Дэлиге и снял кнут с пояса.
– Тогда кого?..
Мужчина прижал указательный палец к губам и повернулся к Натт.
– Всего одна капля крови, – попросил призыватель и взял в руки хрупкую дрожащую ладошку.
Девушка кивнула и поморщилась, когда игла пронзила безымянный палец. На подушечке быстро собрался алый сгусток, и Дэл прижал его к рукояти кнута.
– Не лишним будет напомнить, что повторять мои действия крайне не рекомендуется. Неопытного заклинателя попросту убьет, а после призыва останется опасный разлом.
Флэм прикрыл глаза и размял плечи.
После такого предупреждения все жадно пялились на него в ожидании обещанного зрелища, и только Натт не разделяла их восторга. Дэлиге собрался сделать что-то опрометчивое, чтобы впечатлить ее. Как же это напоминало поступки Фирса! Полеты, прыжки с башни, после которых ему приходилось неделями лечить магическое истощение.
Здравый смысл кричал о необходимости прервать призыв, но инстинкты молчали и слепо доверились Дэлу. Ведь он сказал, что не лжет. А Натт поверила! Просто взяла и поверила ему!
Треск. Кнут рассек пространство, и рваные черно-фиолетовые клочья, похожие на тряпку, обрамили разлом.
Тишина. Гнетущая и затянувшаяся.
Эндэлиге едва заметно дрожал от напряжения, а на рукояти кнута хаотично вспыхивали символы. Костяшки пальцев побелели, на лице выступила испарина.
Натт не сводила с него тревожного взгляда, мечтая помочь хоть чем-то, но ей оставалось только смотреть, как слабеет мужчина. Ради нее. Он страдает ради нее!
По аудитории прокатился разочарованный вздох:
– Лошадь? И это все?
– Онни призывала дракона…
– Как-то несерьезно…
Мёрке обернулась и замерла. В центре аудитории стоял объятый темными всполохами конь, но даже таким она узнала любимца.
– Бьелке…
Ноги не слушались. Пару раз запнулась, едва не упала. Глаза застилала пелена слез.
Не обманул! Призыватель не обманул, Натт сейчас действительно счастлива! С тех пор как любимый скакун умер, она изо дня в день всматривалась в глаза воскрешенного дредхоста, надеясь увидеть прежний преданный взгляд. Тщетно! Но сейчас было иначе. Бьелке смотрел со всей любовью, на которую мог быть способен самый обычный жеребец. Все еще не веря, девушка вытянула руку, другой утирая мокрое от слез лицо. Она напрочь забыла об ослабевшем Эндэлиге, о недовольных студентах, просто повисла на крепкой шее призрачного коня и в голос разрыдалась.
– Госпожа Мёрке?
Преподавательница не отвечала. Сердце неистово сжималось от нежности и боли. Дэл сотворил настоящее чудо. И теперь она не знает, что делать с этим ноющим чувством в груди. С каждым перестуком, отдающим в висках, в голове разливалась единственная безумная мысль: она тоже любит Эндэлиге Флэма. Именно его, странную смесь Фирса Хассела и чего-то пугающе темного. Это уже не импульсивный аспирант, это безумный келпи, одержимый ею и не боящийся в этом признаться.
– Нравится? – Среди гомона выделился знакомый будоражащий голос, он слегка гнусавил, но не утратил легкие насмешливые нотки.
Не размыкая объятий, Натт обернулась и испуганно выдохнула – Дэл прижимал рукав к кровоточащему носу.
– Чуть-чуть перестарался, не делай такие глаза, Мурке! Сейчас пройдет.
Затем магистр Флэм гневно воззрился на студентов.
– И кто тут решил сравнить меня с Веккер? Призвать эндрака? Легко, выбирайте любого. Госпожа Мёрке, просветите наших умников. Что я только что сделал?
– Ваш преподаватель вытащил душу моего любимца. Это почти невозможно. Отыскать нужного среди тысяч других… Его звали… зовут Бьелке. Вы можете убедиться, на рукояти – его имя.
Студенты обступили изрядно побледневшего преподавателя, чтобы рассмотреть надпись на кнуте.
– Ваше задание на оставшееся от занятия время – заполнить таблицу соответствия живого Бьелке призванному. Размер, масть, аллюр. Госпожа Мёрке, вы же помните все это? – Дэлиге тяжело опустился на стул за преподавательским столом.
– Разумеется.
– Только пусть разберут формы. – Он постучал по кипе бумаг. – После проведите беседу об этике призыва, почему нельзя делать то, что сделал я.
Натт думала, что это лишнее, лицо магистра было красноречивее всяческих слов. Эндэлиге выглядел так, словно потеряет сознание в любой момент.
– Хорошо.
Мёрке ответила на вопросы о своем скакуне, и учащиеся занесли данные в таблицу. Потом она оседлала Бьелке и покружила по аудитории, чтобы студенты смогли заполнить остальные графы.
– Призывать любимых нельзя по ряду причин, – начала бывшая некромантка и замолчала.
Строки из учебника теперь казались ей неуместными. Как простой свод правил и предостережений сможет удержать от соблазна вернуть дорогого человека? И Натт видела во взглядах студентов этот немой вопрос. То, что никто не решался спросить о воскрешении людей, не значило, что они не думали об этом.
Девушка сделала глубокий вдох, а затем рассказала о брате, как сильно его любила и что Квелд значил для нее. Впервые она говорила о старшем Мёрке с улыбкой и без боли.
Студенты слушали и хмурились всякий раз, когда преподавательница вдавалась в подробности жутких ритуалов, проведенных над телом, и как в конечном счете, отчаявшись достучаться до брата, она создала гравштайн из надгробия с его могилы.
Никто не перебивал и не задавал вопросов – в них не было надобности. Натт ничего не утаила и рассказала обо всех последствиях, включая случайное открытие портала в Дорнфьол, после которого старый демон, преследовавший некромантку с детства, получил возможность вернуться.
– Прости меня, Мурке, я не знал всего тогда… – пробормотал Дэлиге, когда последний студент скрылся в коридоре.
– Отзови Бьелке, он вытягивает из тебя силы. И тебе не за что извиняться.
Флэм с трудом поднял кнут и заставил призрачного коня рассыпаться фейерверком сиреневых искр.
– Я виноват перед тобой. Я не знал. Был ослеплен местью.
– Ты бредишь, Дэл. Какая месть? Тебе нужно прилечь. Проводить до комнаты?
Лицо преподавателя исказилось от отвращения.
– Нет! Послушай меня. Уезжай из Тэнгляйха, ты даже не представляешь, что тебя ждет, – взмолился келпи.
– Именно поэтому делаешь все, чтобы я не могла выбросить тебя из головы? Призвал Бьелке… Говоришь так, как говорил он.
– Я дурак, но ты-то умнее. Пожалуйста!
– Именно поэтому я останусь. Твое отчаянное желание выгнать меня из академии пугает. Я не уеду.
Дэл бессильно простонал и попытался встать.
– Поможешь? Тут недалеко. А то я сейчас прямо на столе отключусь, а тут скоро следующее занятие у целителей.
Натт подхватила мужчину и положила его руку себе на плечо.
Гостклиф Анд выделил своему новому призывателю отдельный кабинет с небольшим диваном. Флэм нехотя отпустил девушку и сел на край.
– Побудь со мной немного.
– Хорошо. – Мёрке ласково улыбнулась и осторожно толкнула келпи на подушку.
– Ляжешь рядом?
– Нет.
– Тогда просто посиди, пока я не усну. – Дэлиге прикрыл глаза.
Ждать пришлось недолго. Тяжелое дыхание призывателя выровнялось, дрожащие ресницы замерли. Магистр Флэм спал.
Натт пробыла с ним гораздо дольше, чем он попросил. Изучала кончиками пальцев лицо. Заправила за ухо влажную от пота прядь, попыталась разгладить морщинки на лбу. Разгадать странного мужчину не получалось, и руки сами потянулись к завязкам на его мантии. Когда, если не сейчас? Она осторожно провела ладонью по обнаженной коже живота, не заметив, как губы призывателя искривились в усмешке, а зеленые глаза сверкнули игривым огоньком.
– Забыла, что я сказал? Только после тебя!
Натт дернулась, но Дэл уже крепко сжимал ее запястья.
– Ты же спал.
– Пытался, пока одна озабоченная некромантка не начала меня раздевать. И что будем делать? – строго спросил келпи.
– Пусти, – жалобно пискнула девушка.
– После того, как ты скажешь, что хотела найти.
– Шрамы.
– Я оборотень, Мурке. Могу что угодно для тебя изобразить. Смотри! – Одна рука Флэма издала неестественный скрип механических суставов, и Натт ошарашенно уставилась на протез. – Видишь?
– Но ты обещал не лгать мне. Покажи!
– Я не Фирс!
– Соври.
– Не могу.
– Я пойду. – Натт старательно отводила глаза, чтобы Дэл не заметил вновь появившиеся слезы.
– Мёрке…
– Пусти! – Она опять дернулась, а Дэл потянул ее на себя и прижал к груди.
– Слушай, Мёрке. – Снова бешеный перестук его сердца, такой отчаянный, словно каждым ударом призыватель пытался что-то сказать. – Просто слушай…
Холодная рука запуталась в ее волосах и собрала их в кулак.
– Почему ты, Натт?
Она вздрогнула, услышав свое имя.
– Что я?
– Из всех людей на этом свете… Почему? Почему я полюбил именно тебя?
– Не знаю.
– И Хассел тут ни при чем. Это мои чувства! Я увидел тебя в сферах, влез в твои мысли. Как я мог быть таким слепым?
– Дэл?
– Скажи еще раз.
– Дэл…
– Еще!
– Дэл!
Он резко замолчал. Теперь уже точно уснул. Пальцы разжались, и девушка осторожно высвободилась из объятий, замерла на мгновение над развязанной наполовину мантией и отстранилась, накрыв призывателя пледом.
Уходя, она оглядела напоследок кабинет, гадая, как часто Флэм прятался здесь от Илвмаре. Грязная кружка на столе, ворох мятой одежды на стуле, раскрытая на середине книга легенд Сорплата.
– Дэл… – вырвалось уже невольно.
Натт и сама не знала, почему из всех людей она наивно влюбилась именно в речную лошадку, в свой самый страшный кошмар детства.
