– У людей есть одна старая загадка. Про перевозчика, которому нужно переправить через озеро волка, козу и капусту. Не спрашивай меня, зачем ему это понадобилось, – это его личное дело. На том берегу озера нет никого, кто мог бы присмотреть за его имуществом, а коза и волк уже очень проголодались.

Но вот беда, лодка у него слишком мала, и за один раз он может перевезти только что-то одно. Что же ему делать? Ведь если он первым повезет волка, то коза за время его отсутствия съест всю капусту. А если сперва повезет капусту, то волк слопает козу. Ну, а если первой переправится на тот берег коза, то в следующий раз перевозчику придется доставить туда либо капусту, которой коза радостно начнет хрустеть, как только он отчалит, либо волка, и тот, естественно, набросится на козу, едва лодка скроется из виду. Так как же перевозчику поступить, чтобы все осталось в целости и сохранности?

– Ну, привязать козу? Посадить волка в клетку?

– Не годится. Веревки у перевозчика нет.

– Лодка у него есть, а веревки нет? Каким же образом волк и коза остаются на месте и не убегают, как только он берется за весла?

Я вздохнул. Все это становилось очень похоже на ту историю про кошку в коробке, которую рассказывал Один. Моя загадка, правда, была не такой противной, как та, про кошку, которая то ли жива, то ли мертва, однако анималистические мотивы меня лично всегда несколько раздражали. Хотя Попрыгунье, как мне представлялось, моя загадка должна понравиться – она ведь так любит всяких лохматых четвероногих тварей.

– Просто прими это как факт, – сказал я. – И животные, и капуста останутся там, куда их поместит перевозчик.

– Ну, если они настолько послушны, то почему бы ему просто не приказать козе, чтоб не ела капусту, а волку – чтоб не трогал козу?

Я снова вздохнул.

– Твоя задача не в том, чтобы предлагать свои условия, а в том, чтобы решить данную конкретную задачу, которая, кстати, в определенной степени отражает и наше нынешнее затруднительное положение. Я, разумеется, перевозчик. Озеро – это река Сновидений. Тебя и Эвана необходимо переправить на тот «берег», где вы будете бодрствовать. Хейди и Один нуждаются в переправе на противоположный «берег» – в наш мир. Ну а голову Мимира – будем считать ее капустой – нужно при этом держать как можно дальше от них обоих.

Последовало довольно-таки длительное молчание. Потом Попрыгунья очень неуверенно сказала:

– По-моему, никакая это не загадка. Скорее некая побочно возникшая проблема.

– Не задумывайся над классификацией, – посоветовал я. – Подумай о том, что у меня действительно есть некий план. Подумала?

Я выразительно на нее посмотрел, и она улыбнулась.

– Да. Ведь у Локи всегда есть план, верно?

– Верно. И я обещаю, что непременно вернусь за тобой. Именем своим клянусь.

Она лишь молча кивнула. И не знаю уж почему, но этот ее безмолвный жест вызвал в моей душе такое мучительное чувство, словно некий клубок – что-то вроде колючей проволоки – опутал мое сердце и больно его стиснул. Да, я по-настоящему за нее тревожился – и эта тревога была тем более мучительной, что в настоящий момент я никак не смог бы приписать ее кому-то другому, – так что оставалось только удивляться, до чего быстро Попрыгунье удалось совершенно меня испортить, совратить своими человеческими чувствами. Душа моя была охвачена щемящей тоской. Внутри будто что-то дрожало. По-моему, это становилось как-то уж слишком похоже на любовь. На искреннюю заботу. На слабость.

– Попрыгунья, – спросил я, втайне опасаясь услышать самое страшное, – ты мне доверяешь?

Попрыгунья не задумываясь кивнула.

Я в отчаянии закрыл лицо руками и возопил:

– Ну неужели ты так ничему у меня не научилась?! Я же говорил: не доверяй никому. Поняла?

Попрыгунья растерянно на меня посмотрела.

– Но ты же сам сказал…

– Ах, да забудь ты, что я там тебе раньше говорил! – И с этими словами я развернул Слейпнира, и мы вновь устремились в глубины царства Сна, оставив позади созданный Архитектором мирок, который светился в темноте, как радужный мыльный пузырь.