А теперь, если можно, давайте вернемся немного назад. Я ведь на самом деле рассказал далеко не все. Если честно, предложение Оракула действительно отчасти ввело меня в искушение – да и кто на моем месте не стал бы прыгать от радости при одной лишь мысли о полной свободе и полной физической автономии? О возможности избавиться от весьма утомительного и постоянного присутствия Попрыгуньи в моем теле и в моих мыслях? О том, что – в качестве дополнительного бонуса – я получаю полное право распоряжаться Конем Странника, который способен с легкостью переносить меня из одного мира в другой, как только мне захочется немного сменить обстановку?

Для того чтобы все это получить, я должен был всего лишь доставить Мимиру то, что ему требовалось. То есть сдать ему нашего Генерала. И я бы с легкостью это сделал, но мне помешала одна вещь… точнее, один человек. Попрыгунья. Ибо даже в царстве Сна наша с ней связь оказалась достаточно прочной, так что она запросто догадалась о моих планах, и, надо сказать, упреки, которые она на меня обрушила, звучали не слишком приятно.

– Я просто поверить не могу, что ты оказался способен хотя бы раздумывать над таким гнусным предложением! – прошипела она. Мы в очередной раз попытались спастись бегством, и она успела сменить обличье ребенка и опять превратиться в семнадцатилетнюю девушку – естественно, со свойственным всем тинейджерам отношением к жизни.

– Какое гнусное предложение ты имеешь в виду? – попытался схитрить я.

– Ой, ну пожалуйста! – поморщилась Попрыгунья. – Я же все знаю. Ты всерьез рассматриваешь возможность оставить меня и Тора в плену, в царстве Сна, а сам намерен улепетнуть на Слейпнире и больше никогда сюда не возвращаться. Ну что, неправда?

– Но ведь обдумывать некую возможность – это еще не преступление, не так ли? – возразил я, вдруг почувствовав странную неуверенность.

– Не выкручивайся, как пойманная ласка! Подумать только, а ведь мне казалось, что ты, пожалуй, уже немного изменился к лучшему. Нет, чуда, конечно, не произошло, но кое-какие перемены явно наметились. Ты почти что человеком стал…

– Человеком? – Я был оскорблен. Ведь большего оскорбления демону и нанести нельзя!

– Ах, да какой смысл это тебе объяснять! Мне не следовало даже предполагать, что ты когда-нибудь сможешь стать иным. Для тебя ведь куда важнее иметь возможность беспрепятственно влезать в чужое тело и мысли и беззастенчиво всем этим пользоваться. Ты лжец, обманщик и…

– Но это мои лучшие качества! – запротестовал я.

– Довольно, убирайся! – резко оборвала меня Попрыгунья. – Я предпочту навсегда оказаться запертой в ловушке с этим чертовым Призраком Оперы, чем соглашусь еще хоть одну минуту слушать твои извинения!

Я пожал плечами.

– Ну если честно, то я действительно мог бы поступить так, как ты говоришь. Мог бы просто сбежать и избавиться ото всех проблем разом, из-за которых, кстати сказать, я по-прежнему вынужден противостоять трем могущественным безжалостным врагам, охотящимся за моей кровью. А тебе, между прочим, надо бы помнить, что (а) я все-таки Локи и (в) у меня всегда есть план. Ну что, вспомнила? Или мои слова, по-твоему, звучат недостаточно круто?

– Никакого плана у тебя нет! – заявила Попрыгунья, хотя и несколько неуверенно. – Ты же сам в этом Одину признался.

– Ну, я солгал. Можешь меня пристрелить, но я вообще всегда лгу!

Несколько мгновений Попрыгунья не произносила ни слова. Но я уже чувствовал, как тяжесть ее неверия соскальзывает с моих плеч. И вскоре у меня за спиной раздался тихий тоненький голосок:

– Какой план?