Свобода! Вы просто представить себе не можете, какие чувства бушевали в душе Вашего Скромного Рассказчика! Даже в Асгарде я был всего лишь рабом асов; собакой, которую можно научить отлично служить, но которая никогда не получит большего, чем объедки со стола хозяина. Я был пленником в Асгарде, пленником в Нифльхейме, а затем еще и пленником в теле Попрыгуньи, где был вынужден подчиняться любым ее мелким требованиям и дурацким порывам.

Но теперь я действительно был свободен, я обрел свое прежнее обличье – ведь в царстве Сна даже Смерть влияния не имеет – и с помощью Слейпнира мог отправиться в любой из десяти тысяч миров и взять от того или иного мира все, что мне захочется…

Однако же я – и это оказалось совершенно непостижимым даже для меня самого – решил иначе и вскоре обнаружил, что вновь нахожусь на Замковом Холме в теле Попрыгуньи, которое без нее стало каким-то странно пустым. Я стоял перед своими врагами, дрожа от вполне оправданного страха, и говорил:

– У меня есть для вас как хорошие новости, так и не очень. Хорошая новость – обнаружить Оракула мне удалось. Новость похуже – я, возможно временно, потерял остальных своих спутников.

– Ты потерял Попрыгунью?! – вскричал Эван, а следом за ним и Один – его устами и тем же тоном: – Ты потерял Тора?!

– Ну, на самом деле я их вовсе не потерял, – поправился я, – а скорее был вынужден временно их оставить в царстве Сна.

Не стану пересказывать все те несправедливые и необоснованные обвинения, которые на меня обрушились после этого сообщения. Выждав, когда Один перестанет наконец кипятиться, а Хейди – ржать, я спокойно продолжил:

– Но Оракула я действительно отыскал. И если мы дадим ему то, чего он хочет, он отпустит Попрыгунью и Тора на свободу. Он мне слово дал.

– И чего же он хочет? – Взгляд здорового глаза Одина был колючим, как льдинка.

Я пожал плечами.

– А как ты думаешь? Тебя, разумеется.

Хейди, прищурившись, смерила меня взглядом.

– Ты, я надеюсь, сообщил ему, что его единственная дочь жива и здорова и всеми силами стремится его освободить?

– Конечно, сообщил, – кивнул я. – Но следует учитывать, что Мимир отнюдь не из тех, кого можно назвать излишне доверчивыми. Ему хотелось иметь определенные гарантии. А я вряд ли мог ему их предоставить.

– Ну и кто может? – спросила Хейди. – А это еще, черт побери, кто такой?

Я улыбнулся самой сладкой своей улыбкой и сказал:

– Позволь, я вас познакомлю. Это довольно смешная история.