ГОДДАРД НЕ СДЕРЖИВАЛ своей ярости.

– Запрос! Расследование! – гремел он. – Эту маленькую бирюзовую тварь нужно было искромсать на куски, чтобы ничего не осталось.

По ступеням здания конклавов Жнец Рэнд мчалась вслед за своим патроном, забыв на время о собственной злости, чтобы разделить с Годдардом его негодование.

– Вы должны этим вечером встретиться со своими сторонниками, – сказала она. – Они не видели вас целый год, а сообщество жнецов еще не оправилось от шока, вызванного вашим появлением.

– Нет у меня желания общаться со жнецами, сторонники они мне или нет, – отозвался Годдард. – Есть лишь одно желание, и я должен утолить его немедленно.

И он повернулся к самым терпеливым из зевак, которые стояли, дожидаясь окончания конклава, чтобы хоть одним глазком взглянуть на жнецов. Из складок мантии Годдард выхватил кинжал и двинулся в сторону человека, который и не подозревал о приближении жнеца. Один удар, и человек, окрасив кровью ступени, расстался с жизнью. Стоящие вокруг стали разбегаться, словно крысы, но Годдард настиг ближайшего из бегущих. Это была женщина. Ему было все равно, кто она и какой пост занимает. Для Годдарда она была лишь возможной жертвой. Ее пальто было сшито из плотной ткани, но кинжал прошил его без всякого труда. Короткий крик – и женщина упала на ступени.

– Годдард! – раздалось сзади.

Это был Жнец Бор, выходящий из здания конклавов, предельно нейтральный в своих взглядах человек, который никогда не принимал ничьей стороны.

– И вам не стыдно? Побольше достоинства!

Годдард с самым свирепым видом повернулся к нему, и Бор отпрянул, опасаясь, вероятно, что тот может на него напасть.

– Разве вы не слышали? – закричал Годдард. – Я вовсе не Годдард! Во мне от Годдарда только семь процентов!

И он набросился на очередного зеваку, который убегал по ступеням.

Эйн оттащила его и почти силой втолкнула в лимузин. Она уже не скрывала своего раздражения.

– Ну что, вы пришли в себя? – спросила она, когда они отъехали от стоянки. – Тогда, может быть, заедем в бар, выпьем и прикончим заодно всех тамошних завсегдатаев?

Он ткнул в ее сторону пальцем – так же, как сделал это по отношению к Ксенократу. Предупреждающий жест. Палец Тигра, – подумала она, но тотчас же выбросила эту мысль из головы.

– Твое предложение не проходит! – прорычал Годдард.

– Вы находитесь здесь благодаря мне, – напомнила Рэнд. – Не забывайте об этом.

Не без усилий Годдард взял себя в руки.

– Сделай так, чтобы служащие сообщества нашли семьи тех людей, которых я только что подверг жатве. Если они хотят получить иммунитет, пусть приедут ко мне. Мне опостылел Фалкрум-Сити, но после расследования я вернусь сюда, уже в качестве Высокого Лезвия.

Едва рассвело, а Роуэна уже подняли на ноги наемные охранники Годдарда.

– Готовься к поединку, – сказали они ему и через пять минут вывели на веранду, где его ждали Годдард и Рэнд. На Рэнд была надета мантия, Годдард же был без рубашки и обуви, в свободных шортах, голубых, как и его мантия, но, к счастью, без драгоценных камней. Роуэн не видел Годдарда с того самого дня, когда тот явился в его комнату в инвалидном кресле. Это случилось лишь неделю назад; теперь же он управлялся с телом Тигра так, словно оно было его собственным. Если бы Роуэн успел позавтракать до этой встречи, его бы наверняка замутило, но он не выдал своих чувств. Годдард решил питаться его несчастьем? Что ж, он, Роуэн, не даст ему этой возможности.

Роуэн знал, какой шел день – фейерверки, освещавшие небо с неделю назад, были посвящены Новому году. Сегодня было восьмое января. Конклав состоялся вчера. А это означало, что иммунитета у него больше нет.

– Вернулись с конклава? – беззаботно спросил Роуэн, изображая бодрость, граничащую с весельем. – Быстро же вас возродили из пепла.

Годдард проигнорировал его ироничное замечание.

– Я собирался устроить с тобой спарринг-бой, – сказал он.

– Я не против, – кивнул головой Роуэн, и бойцы принялись кружить друг напротив друга, внимательно отслеживая каждое движение противника. – Похоже на то, что мы делали раньше, там, в вашем особняке. Я скучаю по тем дням, а вы?

Губы Годдарда скривились, но он все-таки улыбнулся.

– Все вышло так, как вы предполагали? – продолжал поддевать Годдарда Роуэн. – Жнецы приняли вас с распростертыми объятьями?

– Заткнись! – вмешалась Рэнд. – Тебя привели драться, а не болтать.

– Ого! – сказал Роуэн. – Похоже, план провалился. Что же случилось? Ксенократ выбросил вас вон? Они отказались принять вас в свои ряды?

– Наоборот! – отозвался Годдард. – Жнецы приняли нас в свои теплые объятия. Особенно после того как я рассказал им про своего глупого ученика, который предал нас и попытался убить. Про Жнецов Вольта и Хомского, ставших первыми жертвами так называемого Жнеца Люцифера. Я пообещал им, что доставлю тебя прямо в их маленькие сердитые ручки. Но только после того, как буду готов.

Роуэн понимал, что это далеко не вся история. Он отлично понимал, когда Тигр лжет. Это ощущалось по голосу, и, несмотря на то что слова принадлежали Годдарду, ложь была более чем очевидна. Но, что бы ни произошло на конклаве, всех фактов Годдард ему ни за что не откроет.

– Эйн будет судьей, – сказал Годдард. – Готовься к избиению.

И бросился вперед. Но Роуэн не сделал ничего, чтобы защитить себя, чтобы отбить атаку или увернуться. Годдард опрокинул его на пол и прижал. Эйн провозгласила Годдарда победителем. Победа досталась слишком легко, и Годдард понимал это.

– Ты думаешь, что можешь уклониться от боя, отказавшись драться? – прорычал он.

– Если я не желаю драться, то решение по этому поводу принимаю я, – отозвался Роуэн.

– Здесь решения принимает кто угодно, но только не ты, – сказал Годдард и вновь бросился вперед.

Роуэн подавил в себе инстинкт самозащиты, тело его обмякло, и Годдард бросил его на пол как тряпичную куклу, взревев от ярости:

– Дерись, черт бы тебя побрал!

– Нет, – ответил Роуэн.

Он посмотрел на Рэнд, которая усмехнулась уголками губ, но отвернулась, заметив взгляд Роуэна.

– Если ты не станешь драться, я уничтожу всех, кто тебе дорог! – сказал Годдард.

– Вы не сможете этого сделать, – отозвался Роуэн. – Жнец Брамс уже подверг жатве моего отца, и у всей моей семьи иммунитет. А Ситру вам не достать – она для вас слишком умна, и она это доказала.

Годдард вновь бросился на него. На сей раз Роуэн просто упал на пол со скрещенными ногами.

Годдард отскочил. Грохнул кулаком по стене, оставив выбоину на гладкой поверхности.

– Я знаю, что заставит его драться, – сказала Рэнд и, подойдя ближе, наклонилась над Роуэном. – Дерись изо всех сил, и мы расскажем тебе, что случилось на конклаве.

– Ты этого не сделаешь! – воскликнул Годдард.

– Вы хотите настоящего поединка или нет?

Годдард поколебался, потом кивнул головой:

– Хорошо.

Роуэн встал. Оснований верить, что эта парочка сдержит слово, у него не было, но насколько он хотел отказать Годдарду в удовольствии от хорошего боя, настолько же хотел одержать над ним победу. И нисколько не жалеть врага – так же, как тот не собирался жалеть его, Роуэна.

Рэнд открыла новый поединок. Противники вновь принялись кружить по веранде, следя за движениями друг друга. И вновь Годдард бросился вперед, но на этот раз Роуэн увернулся и нанес локтем точный удар. Годдард довольно улыбнулся – начался настоящий бой.

Бой продолжался, и Роуэн постепенно понял, что, соединив в себе мозг Годдарда и тело Тигра, его противник создал существо, победить которое будет очень непросто. Но Роуэн не собирался уступать. Ни сейчас, ни потом. В системе «Бокатор», под принуждением, Роуэн показывал лучшее из того, на что был способен, и сегодняшний бой не был исключением. Он сделал несколько обманных движений, после чего резким броском швырнул Годдарда на пол и прижал болевым приемом.

– Сдавайтесь! – крикнул он.

– Нет!

– Сдавайтесь!

Но Годдард не сдавался, и Рэнд остановила схватку.

Роуэн отпустил противника, после чего Годдард встал, подошел к шкафу и достал пистолет. Подойдя к Роуэну, он сказал:

– Новые правила.

После чего приставил пистолет к груди Роуэна и выстрелил тому в сердце, пробив заодно и лампу, стоящую у дальней стены.

Темнота опрокинулась на Роуэна, но, перед тем как потерять сознание, он усмехнулся.

– Мелкий жулик, – успел он сказать и умер.

– Да… – с сомнением покачала головой Рэнд.

Годдард вложил пистолет в ее руку.

– Никогда не прерывай поединка, пока я не скажу.

– И что теперь? – спросила она. – Это была жатва?

– С какой стати? А кого я брошу к ногам Верховного Жнеца в процессе расследования? Отвези его в восстановительный центр, не подключенный к сети. Я хочу, чтобы его восстановили как можно скорее, чтобы снова убить.

И Годдард вышел.

Годдард вышел, а Рэнд внимательно посмотрела на Роуэна, который лежал перед ней с все еще открытыми глазами и иронической усмешкой, застывшей на губах. Когда-то он нравился ей. Потом она даже ревновала его – из-за того внимания, которым Годдард одаривал Роуэна во время ученичества. Она понимала, что он сделан совсем из другого материала, чем она и Годдард. Подозревала, что он в конце концов порвет с ними. Но чтобы он сделал это так эффектно – такого она даже и представить себе не могла. Пусть Годдард сам пеняет на себя за то, что в качестве ученика выбрал юношу, которого Жнец Фарадей ценил за особенную способность к состраданию.

Сама Эйн не слишком-то верила в сострадание. Не понимала, что это такое, и сторонилась людей, которые думали иначе. Вот теперь-то Роуэн Дэмиш будет наказан за излишнее самомнение.

Рэнд обернулась к охранникам:

– Что остолбенели? Вы слышали, что сказал Жнец Годдард? Везите его в восстановительный центр.

Роуэна увезли, тупой домашний робот принялся удалять кровь с мата, а Эйн сидела в кресле и смотрела на сцену только что совершившегося убийства. Хотя Годдард никогда ее особо не хвалил, Рэнд понимала, что выбрала наилучшее место для его возвращения. В Техасе никто на них не станет обращать внимания, пока они не начнут здесь вести жатву. Камеры «Гипероблака» в Техасе установлены только в общественных местах, и остаться незамеченным здесь проще простого. Кроме того, тут несложно оказаться и вне сети, как, например, в восстановительном центре, куда повезли Роуэна. Если заплатить работникам центра сколько надо, то лишних вопросов они задавать не станут, и хотя во всем остальном мире жнецам все достается бесплатно, здесь порядок другой. Рэнд сняла один из изумрудов, украшавших ее мантию, и передала охраннику, чтобы тот отвез в восстановительный центр в качестве платы за лечение Роуэна. Этого было более чем достаточно.

Рэнд никогда не была интриганкой. Она жила, подчиняясь моменту, следуя импульсу, собственному капризу. В детстве родители называли ее «бесовским огоньком», и ей нравилось это прозвище. Теперь же Рэнд выработала в себе вкус к строительству более долгосрочных планов. Она полагала, что, как только Годдард восстановится, она сделает шаг в сторону, а он вновь станет лидером. Но теперь она видела, что его необычная импульсивность и темперамент нуждаются в балансировке. Принадлежала ли эта импульсивность на девяносто три процента Тигру Салазару? И тот, и другой были безмерно самонадеянны, но на смену наивности Тигра пришла сложная натура Годдарда. Эйн вынуждена была признать, что неопытность и неискушенность Тигра производили на нее освежающее воздействие. Но наивность всегда мешает осуществлению великих планов, а Годдард, как полагала Эйн, как раз и работал над реализацией великого плана – сообщества жнецов, где для каждого члена организации не будет никаких ограничений. Где любой его каприз удовлетворит без каких бы то ни было последствий.

Хотя расстаться с Тигром Салазаром ей было гораздо труднее, чем она предполагала.

Охранники вернулись и сообщили, что Роуэна восстановят через тридцать шесть часов, о чем Рэнд и отправилась сообщить Годдарду. Тот как раз выходил из ванной комнаты, обернутый в одно только одеяло.

– Хороший поединок бодрит, – сказал он. – В следующий раз я его побью наверняка.

Рэнд нервно пожала плечами: именно так всегда говорил Тигр.

– Через полтора дня он вернется, – сказала она, но Годдарда уже занимала иная тема.

– В нашей ситуации, Эйн, я начинаю видеть отличные перспективы, – сказал он. – Жнецы из «старой гвардии» этого не понимают, как не понимают и того, что оказали мне по-настоящему важную услугу. Найди мне лучших инженеров.

– Всех лучших инженеров вы подвергли жатве, – напомнила ему Рэнд.

– Да не тех, что занимаются ракетами или двигателями. Мне нужны те, кто разбирается в динамике крупных структур. И программисты, но такие, что не связаны с «Гипероблаком» или сообществом жнецов.

– Поищу.

Годдард постоял перед зеркалом, разглядывая свое новое тело, потом заметил, что и Эйн смотрит на него, не отводя глаз. Он повернулся к ней и сделал шаг вперед.

– Тебе нравится такая фактура? – спросил он.

– Когда мне не нравились ладно скроенные мужчины?

– И ты… ты имела с ним дело?

Рэнд не выдержала и отвела взгляд.

– Нет, – ответила она. – Не имела.

– На тебя это не похоже, Эйн.

Она чувствовала себя так, словно с нее сдернули мантию. Тем не менее она иронически ухмыльнулась.

– Может быть, я ждала, когда это тело станет вашим?

– Вот как? – промычал Годдард, словно за его вопросами крылось одно лишь любопытство. – Я заметил, что тебя по-настоящему тянет к нему.

Обойдя Рэнд, он надел мантию и вышел, оставив ее сожалеть об утраченной возможности.