Глава седьмая
Итак, я решила прежде всего отправиться к Пасу, а дальше сориентироваться на месте. Все равно у меня были к нему дела.
Добравшись до Косы, я спрятала свою одежду в чемоданчик, натянула лохмотья и надела темные очки. В эту экспедицию нельзя отправляться без маскировочного наряда, не стоит появляться в чистой одежде, которая тут же вызовет подозрения.
Ру двигался рядом, жуя шашлык. У него был невероятный аппетит для полумеханического создания.
На прощание Минох всучил мне нож гурков. Я запихнула его в чемоданчик, хотя и не думала, что мне придется им воспользоваться.
По дороге я разглядывала Ру. Его фигура представляла собой странное сочетание жестких титановых конструкций и мягкого детского тела. На дружелюбном лице играла мечтательная улыбка. Ру обладал инстинктами прирожденного убийцы. И еще — копной непослушных волос, которые он приглаживал каждую минуту.
Пожалуй, не стоит ложиться спать на расстоянии блошиного прыжка от него.
Мы остановились возле одного небольшого строения на границе Торли. У меня перехватило дыхание. Здесь погибли десять прорицателей, пытавшихся помочь мне в борьбе с Эскаалимом. Их мозги не выдержали напряжения. Но смерть Вайу и ее товарищей изменила меня. Сделала сильнее. И лучше. Они отдали свою жизнь, пытаясь спасти меня, и ничего не требовали взамен.
Теперь я искала оставшихся в Терте прорицателей. А что будет, когда я их найду? Из глубины моего сознания донесся злорадный смех.
Я с трудом заставила себя двинуться дальше и выйти со своей территории.
* * *
К вечеру нас окутала вонь Муэновиля. В воздухе стояли запахи вареных бобов, клецок из червей и каких-то специй. Потянулись дома, украшенные крикливыми кусками ткани. Пульсировала музыка со старых кассет — смесь латиноамериканских ритмов и местного рэпа.
В этих аккордах прослеживалась ярость. Местным жителям был необходим так называемый бальзам — антидот от такой жизни.
Чутье вело меня прямо к Вилла Роза, где жил Пас. Когда-то я спасла здесь беспризорную девочку лет одиннадцати, не имевшую ни рук, ни имени. Последнее особенно поразило меня. Она помогла мне, но потом была похищена Следователем. И с самого дна своей жуткой жизни попала прямо к Королю Бену. Наверное, то был просто рекламный ход. Но меня порадовало, что соприкосновение со мной не всем приносит горе.
Я все еще думала об этой девочке.
Ибис направил о ней запрос, и ему ответили, что она стала марионеткой в руках одной компании, изготовляющей протезы.
Когда я встретила ее, девочка питалась отбросами муэновцев и жила в каморке под лестницей, стараясь никому не попадаться на глаза.
И поскольку у нее не было имени, я назвала ее Брас.
В сумерках Ру стал пугливо жаться ко мне. Я не винила его. Ведь если Дис считался черным сердцем Терта, то Вилла Роза была его сточной канавой.
— Ты раньше не бывал здесь? — спросила я.
В неоновом свете его глаза казались расширившимися и испуганными. Кругом не было ни души. Настало время могучих крыс.
— Нет, — ответил он. — Я бывал только в Торли и в Городе Теней. Ларри лишь однажды послал меня на границу с санкцией.
Санкциями в Терте называли послания. Те, что нельзя передавать по коммуникатору.
— Куда? — спросила я с подозрением.
— В пустыню. Напротив Рыбачьего городка.
Я насторожилась. Неужели туда, где находится заведение Тиса?
— И кому предназначалось послание?
— Не помню. — Лицо Ру стало бесцветным. — Ох, и воняет же здесь!
Я проглотила свою паранойю, словно кусок пищи, и сказала:
— Действительно. Потому что кремируют погибших на войне. Теперь здесь пахнет горелой плотью, а раньше пахло жареной рыбой.
Мы двинулись дальше, но настороженность не покидала меня.
Кому же я могу по-настоящему довериться?
Я снова вспомнила про Даака. В двадцати кликах отсюда находится его территория. При мысли об этом меня бросило в пот.
Да еще и ночное пение сводило с ума. Сквозь звуки музыки прорывались крики женщины и плач детей. Муэновцы не скупились на жертвоприношения. Стоило только подумать об этом, как у меня сжималось сердце. А еще раздавалось какое-то ритмичное бормотание, от которого напрягались все нервы.
Мы зашагали между домами, стоявшими кольцом. Посреди торчало одинокое безжизненное дерево, указывавшее в небо, словно перст.
Место было мне знакомо. Здесь я расправилась с двумя подонками, пытавшимися изнасиловать безрукую девочку.
Кажется, мне не следовало сюда возвращаться. Но я поняла это слишком поздно. Колени подогнулись, а неоновые огни померкли.
…Я почувствовала запах гноя. Ощутила тепло, покидающее умирающие тела и окутывающее меня, словно пар. Мои конечности разом заболели, и я поняла, что расту.
Но с чего бы мне расти?
И тут Ру окатил меня водой из шляпы.
Я открыла глаза и закашлялась, потом спросила:
— Где ты ее взял?
Он молча указал на лужу, собравшуюся под водосточной трубой.
— З-замечательно, — выдавила я, стуча зубами. От шока? Или от страха? Или от холода?
— А что мне еще оставалось? Ты была… — он отшатнулся, показывая пальцем на мой рот.
Я потрогала свой подбородок. Он был покрыт слюной. «Блестяще, Перриш, — подумалось мне. — Только не хватало припадка в присутствии робота».
— Если это повторится, просто поддержи меня. Ничего страшного не произойдет.
Он кивнул, хотя был явно испуган.
Я поднялась на ноги.
— И не говори об этом никому, а то я вырву твой процессор. Понял?
Он снова кивнул.
Теперь скука сошла с его лица, но оно стало еще хуже.
Я постаралась обратить случившееся в шутку. Может быть, Ру и выглядел грозным, но у него оставалось сердце и голова ребенка.
— А как ты попал к Ларри? — спросила я, шагая рядом с ним.
— Он всегда давал детям работу. И догадывался, что Доку Дель Морте скоро придет конец.
Да, так и произошло. Кабал покончили с Дель Морте еще до того, как я переселилась в Терт.
— Ну как тебе твоя жизнь?
— По-моему, я крутой. — Даже в темноте было видно, как лицо Ру засветилось гордостью. — Ларри недооценил меня. Он не знает, что значит быть таким, как я.
— А что ты помнишь о своей прошлой жизни? — спросила я.
— Немногое. Док забрал меня до того, как я научился разговаривать.
— А может быть, у тебя где-то есть семья?
Ру горько покачал головой.
— Нет. Вот моя семья. — Он потер одной металлической рукой о другую. — Не стоит себя обманывать. Таким я не нужен родне. Зато здесь меня уважают.
Я глубоко вздохнула, понимая, о чем идет речь. Для таких как Ру действительно не было пути назад.
И для таких как я тоже.
Интересно, сколько он прожил до того, как его тело стало наполовину механическим. Говорят, что в этом вопросе нет общих критериев. Дель Морте создал новую общественную язву, и теперь с ней ничего нельзя поделать. Ру уже никогда не станет взрослым. И меня радовало, что он гордится собой. Ведь это все, что он имел в жизни.
* * *
Мы отыскали дом Паса только после полуночи. Сам он сидел на пороге в грязных шелковых штанах с красным кушаком. Перед ним выстроился ряд муэновцев, прижимавших к груди иконы и амулеты.
Услышав наши шаги, они тут же выхватили ножи. Но Пас сразу узнал меня.
— Ойя! — воскликнул он таким тоном, словно ждал меня.
Возможно, так оно и было. Ведь для муэновцев божества гораздо реальнее, чем для прочих жителей Терта.
По толпе пробежал шумок. Меня почитали здесь после пары происшествий, отнюдь не приятных. Во-первых, мне на голову просыпались окровавленные перья. А во вторых, я убила могучую крысу, прозванную Большой.
Вскоре оба эти события обросли легендами. И я стала для муэновцев реинкарнацией Ойи, воинственной богини, которая должна повести их на смертельную битву.
После этого муэновцы стали молиться еще усерднее и провели несколько отвратительных церемоний.
Я хотела было отказаться от своего божественного статуса, но поняла, что он поможет мне заставить Паса кормить беспризорников. Кроме того, он содействовал мне в войне против Джеймона Мондо. Все это было очень полезно, однако утомляло меня.
В конце концов, мы договорились — Пас согласился возглавить войско и прийти ко мне по первому зову.
Классно, правда?
Я приблизилась к Пасу и сказала:
— Мне нужно вымыться. Ополоснуться чистою водой.
— Мой дом — твой дом, Ойя. — Он махнул в сторону двери.
— Накормите робота! — приказала я, направляясь к входу.
Дом Паса выглядел так же, как и у всех остальных муэновцев, если не считать коммуникатора и относительно нового ковра на полу. Тут было полно куриных перьев, распятий, амулетов и зажженных свечей. И именно здесь я подцепила паразита.
Жена Паса, Минна, хрупкая бритоголовая женщина, провела меня в небольшое помещение с цементным полом, в котором виднелся сток. Наверху торчал бак с водой, соединенный резиновой трубкой с биофильтром. Я разделась, вымылась и натянула чистый костюм. Конечно, жалко пачкать его здесь, но ничего другого у меня не было.
Ибис, наверное, убьет меня.
Выйдя из ванной, я нашла Паса в комнате с коммуникатором. В дальнем углу возвышалось некое сооружение, напоминавшее гаргулью. Это был Костяной Трон. Когда я села на него в прошлый раз, у меня случилось видение.
Вот и теперь Пас указал мне на сооружение.
Я глянула на Ру, собираясь взглядом приказать ему молчать, но он был занят угощением, которое подцеплял одним из своих ножевидных пальцев.
Пас хлопнул в ладоши, приказывая жене принести еще одну тарелку с едой. Мне хотелось, чтобы она возмутилась и сказала, чтобы он поднял свою жирную задницу. Но этого, конечно, не произошло. Поэтому и я промолчала. Ойе не пристало вмешиваться в семейные дрязги.
— Мы с нетерпением ожидали твоего возвращения, Святая.
Я уже привыкла, что меня называют Ойей, но чтобы Святой…
— Как у вас дела, Пас? Что слышно о Топазе?
— Мягкое брюхо спряталось. Оно знает, что муэновцы больше не уважают его. Теперь они стали твоим народом.
Он наклонился и потянул за ручку. Открылись металлические жалюзи. Стало видно, как на улице сотни муэновцев зажгли свечи.
— Что они делают? — спросила я.
— Собираются молиться тебе, — ответил Пас.
Мне захотелось вскочить и кинуться прочь. Но как только муэновцы увидели в окне мой силуэт на троне, они пришли в неистовство.
Пас снова закрыл жалюзи. Я увидела спрятанную среди амулетов сигнализацию. За время моего отсутствия муэновцы успели обзавестись кое-какими техническими новшествами.
Пас посмотрел на меня с укоризной, как будто на дочь, собиравшуюся улизнуть с семейного праздника.
— Не разрушай их веры, Перриш. Надежда — это самая драгоценная вещь на свете.
Он впервые назвал меня настоящим именем. Маска фанатизма сползла, и из-под нее выглянула проницательность. Мне стало не по себе. Оказывается, глава моих приверженцев затеял какую-то собственную игру. Тогда я решила сменить тему.
— Нам всем многое угрожает. Кто-нибудь из вас видел людей, способных менять облик?
Пас что-то пробормотал и поспешно перекрестился.
Я задумалась над тем, что стоит ему выкладывать. Между нами не было дружеских отношений. Но, с другой стороны, мне не обойтись без его помощи.
— Некоторые из нас считают, что такие люди возникли благодаря… хм… паразитам, которые изменяют их на первичном уровне, — сказала я.
— Но что это за паразиты?
— По-моему, они из другого мира, Пас.
Его глаза расширились. Как любой уважающий себя муэновец, он верил в духов и всевозможную чертовщину. Иначе зачем бы ему проводить столько времени, стоя по колени в куриной крови?
— Я должна остановить распространение зла.
— Чего же ты хочешь от меня, Ойя? — спросил Пас.
— Чтобы твои люди охраняли мою территорию, пока меня не будет. Ты можешь отправить их туда?
— Будет сделано. — Он щелкнул пальцами.
— Они должны поговорить с моим человеком, Тисом.
Пас запустил свои пухлые пальцы в волосы.
— Я помню его, Ойя. Он такой же, как и я, сильный и смелый.
Я едва не рассмеялась, не найдя между ними сходства.
— Тис пока замещает меня.
— Твои люди могут не знать муэновских обычаев, — заметил Пас. — Из-за этого возможны конфликты.
— Тис обо всем позаботится, — возразила я.
Паса мои слова, кажется, удовлетворили.
— Что еще, Ойя? — спросил он.
— Я кое-кого ищу. Пропали мудрецы Кабал. Когда мои люди стали расспрашивать об этом, им выпустили кишки. Сдается мне, ты знаешь, кто тут может быть замешан.
Его лицо окаменело. Рука автоматически потянулась к толстому волосяному ожерелью, висевшему на шее. Оно было сделано из свиной щетины. Муэновцы используют ее как оберег против злых сил.
— Возможно. Я обладаю… большими знаниями. — Пас поежился, будто ему стало горячо на стуле. И покрепче сжал ожерелье, чтобы успокоиться.
— Я хунган, поэтому исполняю множество различных обрядов. Но далеко не все. Есть хунганы, поклоняющиеся лоа Пьетро.
— Лоа Пьетро? — переспросила я.
Он нахмурился, удивленный моей темнотой.
— Лоа Пьетро очень злобны и требуют жестоких жертвоприношений.
— И где же мне найти тех, кто связан с этими лоа? — спросила я.
— Они уже давно не появлялись здесь. — Пас выпятил грудь. — Иначе я бы знал…
Из темноты появилась Минна. Сделав короткий, нервный вдох, она произнесла:
— Муж мой, женщины говорят…
Он ударил ее, не дав закончить.
Минна покачнулась, но устояла на ногах. Такое происходило явно не впервые.
Пас хотел ударить еще раз, но я перехватила его руки и произнесла:
— Дай ей сказать.
Она утерла разбитую губу и опустилась перед Пасом на колени.
— Я не хотела помешать вашей беседе, муж мой. — Она взглянула на меня. — Женщины говорят, что Далатто снова призывает Маринетту. Я могу показать, где она живет. Только нужно переодеться. Даже я не в силах гарантировать безопасности.
Она исчезла и вернулась с моей грязной одеждой, а также двумя браслетами из щетины. Протянула один из них мне, другой — Ру. Я засунула штаны в чемоданчик, потом послушно натянула куртку и нацепила браслет. Теперь мои пальцы пахли жиром.
— А насколько опасна эта Далатто?
— Тебе нечего бояться, Ойя.
Замечательно!
Мы прошли в заднюю часть дома, погруженную во мрак. Минна остановилась и испустила пронзительный крик. Ей ответили испуганные женские голоса.
Открыв дверь, мы увидели множество муэновских женщин, перепачканных в жире.
Спускаясь с крыльца, пришлось останавливаться несколько раз — Мина помогала мужу преодолеть крутые ступени.
Она проявляла гораздо большее спокойствие, чем можно было ожидать.
А вот я была не так спокойна. Из-за адреналина и постоянного ожидания все нервы находились на пределе. И мне совсем не нравилось, что за мной наблюдали. Вовсе не хотелось блуждать в темноте и, тем более, отправляться в такой час к колдунам.
— Пошевеливайся, Пас, — пробормотала я.
Ру шагал позади меня. Его легкие ноги едва задевали за препятствия. Не знаю, видел ли он ночью лучше, чем я.
Наконец Минна окончательно остановилась и негромко вскрикнула.
— Оставайтесь снаружи, — сказал Пас, двигавшийся за нею.
Минна кивнула. Даже по силуэту чувствовалось ее огромное напряжение.
Ру расчехлил свои ручные ножи и включил систему наведения.
Пас сделал несколько шагов и замер. Оно и понятно. Дверь здания, к которому мы приблизились, была перепачкана кровью. Казалось, что здесь постоянно кто-нибудь умирает.
Тошнотворный запах, тяжелое дыхание Паса и настороженность Ру действовали мне на нервы. Не соблюдая муэновских обрядов, я обошла Паса и распахнула дверь, в одной руке сжимая «Люггер», в другой — удавку. Но вообще-то мне хотелось повернуться и кинуться прочь.
Я ступила внутрь кошмара, вроде тех, которые страшно вспомнить, даже проснувшись утром.
Мы оказались на кухне. Ее заполняли разные предметы, используемые для поклонения водун. И видимо здесь происходила настоящая бойня. Все кругом, даже пол и стены, покрывали кровавые брызги.
Если лоа Пьетро требуют именно этого, то они получили свое сполна.
Я пересекла помещение и направилась в гостиную. Ру замедлил шаг и начал блевать.
Большую часть комнаты занимал алтарь, покрытый роскошным покрывалом. На нем стояло множество свечей, бутылок с темной жидкостью и еще каких-то непонятных предметов. Посреди него располагался маленький гробик, в котором лежали, подозрительно обнявшись, две грубо сделанные куклы. У той, что изображала женщину, были короткие темные волосы, очень длинные ноги, маленькие груди и неправильные черты лица.
Как вы думаете, на кого она походила?
Другая кукла изображала мощного и довольно красивого мужчину.
Да, это были Перриш и Лойл, слившиеся в объятиях.
Над алтарем плыл неприятный запах, выводивший меня из себя.
Ру осмотрел комнату в поисках кого-нибудь живого и, наконец, сказал:
— Командир, наверху.
Подняв глаза, я увидела какое-то существо, спрятавшееся за ящики. Оно было едва живым и перепачканным кровью. Его широко распахнутые глаза испуганно бегали.
— Это же настоящее сумчатое, — сказала я удивленно.
— Какого вида? — спросил все еще бледный Ру.
— Точно не знаю. Я никогда их не видела.
Ру протянул палец к существу. Оно забилось в угол и затряслось.
— Командир, — позвал Ру дрожащим голосом.
Я знала, о чем он хочет попросить. Но я не могла ему этого позволить. Ведь мне необходимо оставаться самой сильной. Я отправила его следить за дверью, а сама пристрелила несчастное существо.
Пас, приблизившись ко мне, упал на колени и перекрестился.
— Сумчатое, — произнес он. — Это совсем плохо.
— Почему?
Пас поднялся на ноги и провел меня в соседнюю комнату. Там лицом вниз лежала какая-то женщина. Ее голову прикрывали подушки. Пас ногой отбросил их прочь и перевернул женщину на спину. Содержимое ее брюшной полости осталось на полу.
— Это и есть Далатто. — Его лицо стало еще более серым, чем шерсть сумчатого, а все тело затряслось от страха. — Я знаю, чья это работа… Одного хунгана по имени Лиза Тулу.
— Лиза Тулу? — переспросила я.
— Коренных австралийских животных приносят в жертву крайне редко, — объяснил он, переводя дыхание. — Это делают всего лишь два или три жреца. Из них на восточном побережье живет только Лиза Тулу. Она поклоняется Маринетте. Этот дух питается ароматами свежего мяса. А еще за Тулу закрепилась репутация потрошительницы.
— Откуда ты столько знаешь о ней? — спросила я.
Он перевернул труп Далатто обратно, чтобы не видеть ужасного зрелища, потом вытер руки о подушку и ответил:
— Мы вместе бежали из Америки, до того, как Конформисты стали преследовать практикующих хунганов. Мы поселились в этой стране на правах беженцев и попали в лагерь Джинбера. И она сразу же стала привлекать жителей Вива на свою сторону… собственным способом. — Он вздохнул. — Будь осторожна в выборе друзей, Ойя. И радуйся, что ты свободна.
У меня по коже побежали мурашки, но вовсе не от холода. У Тулу есть связи в Вива.
— Не знала, что ты эмигрант, — сказала я.
— Сейчас в Америке только одна религия, — ответил Пас. — И никто не смеет выступать против Белых Покровов.
Меня совсем не интересовали американские репрессии. Северный Хем сам вырыл себе могилу. Меня также не пугало и то, что кто-то пытался повлиять на мою жизнь с помощью дурацких кукол.
— А где сейчас Тулу? — спросила я.
— Я прикажу своим людям искать ее, хотя они сейчас слишком напуганы. — Пас стал стягивать свое ожерелье до тех пор, пока оно не начало душить его.
Муэновцы напуганы? Я зашагала взад-вперед, не давая появиться новому видению. Как может быть связана мамбо из Вивасити с похищением караджи? И что ей нужно от меня?
Вопросы наскакивали друг на друга, словно хищные звери. Мне было слишком трудно думать… и даже дышать в этом смраде. У меня начала раскалываться голова. Я подошла к алтарю, взяла кукол и засунула их в карман. А потом пнула алтарь с досады.
— Ойя! — воскликнул Пас. — Не трогай жертвоприношения!
Я чуть не заехала ему кулаком по лицу. Разве он не понял, что его старая подруга Тулу приготовила гроб для меня? А может быть, это его совсем не удивило? Разве можно верить Пасу, если он боится мамбо, как огня?
Какое-то время я даже боролась с желанием убить его, но разум все же взял верх.
Паразит опять проиграл.
— Командир! — Ру настойчиво потряс меня за плечо. — Командир!
Я с трудом узнала его голос. На лице у него выступила испарина. Что же так напугало биоробота?
Он смотрел куда-то вниз.
Проследив за его взглядом, я увидела, что моя левая рука сжимает правую, в которой болтается удавка. Из-под ногтей текла собственная кровь.
Все мускулы напряглись.
Челюсть ходила ходуном.
А тело застыло неподвижно.
Пас съежился в углу, изо всех сил борясь с желанием чем-нибудь прикрыться.
Сколько же это продолжалось?
Я разжала правую руку и отшвырнула удавку в сторону. Неизвестно откуда появилась Минна и занялась моими пальцами.
— Спасибо, что припугнула моего мужа, — прошептала она.
Только теперь я сообразила, что действительно могла убить Паса. Свернуть ему шею на глазах у его жены и Ру.
— Иди домой, — приказала я Минне. — А ты, Ру, возвращайся к Тису.
Потом я повернулась к Пасу, но извинения застряли у меня в горле.
Поэтому я сказала:
— Сожги эту лачугу до моего возвращения. Понятно?
Он кивнул. В его глазах все еще читался страх.
А я кинулась бежать.
* * *
Я бегала чуть ли не всю жизнь, с тех пор, как отчим начал приставать ко мне. В детстве это был единственный способ спастись от него.
При жизни Джеймона мне тоже пришлось немало побегать, что помогало отогнать страх и ярость. На бегу я чувствовала себя гораздо увереннее. И развеивались все сомнения.
Но меня никогда не хватало надолго.
Вскоре легкие уже горели огнем, но я все гнала себя по бездорожью, борясь с усталостью и болью в груди.
Наконец я перешла на шаг, и боль слегка ослабла. Потом я снова побежала мимо заборов и чьих-то безжалостных глаз, смотревших на меня из тени.
Наступило серое утро. Я оказалась под какой-то ржавой лестницей вместе с могучей крысой.
Эти твари живут обычно на чердаках или в подземельях, но та, что попалась мне сейчас, была не совсем обычной. На одной ноге у нее виднелась огромная шпора, напоминавшая человеческую ступню. Из-за нее она прихрамывала. От крысы почему-то несло кислотой. Шкура была изодрана во многих местах, и виднелось розовое тело.
— Тебе надо сменить диету, — сказала я, что показалось мне забавным.
Крыса закашлялась, потом негромко зарычала.
Мы сидели вместе до тех пор, пока я не почувствовала запах пищи. Как ни странно, бродячий торговец взял мою кредитку и пропустил ее сквозь сжатые пальцы.
— Кредитка нормальная, — сказал он наконец и протянул мне пончик.
Я откусила пару раз, а после третьего затрусила дальше. Мне не слишком нравилось общество могучих крыс. Вомбат знает, что я убила Большую, но все-таки побаивалась их. Особенно голодных и беззащитных.
Ведь в этом состоянии они становятся наиболее опасными.
Крыса двинулась за мной, обнажая кровоточащие десны.
— Ну и видок у тебя, — сказала я вслух.
Крыса повела оборванным ухом.
Я посмотрела на нее еще секунду, борясь со рвотными позывами, потом двинулась вперед. Сейчас я находилась на границе Башенного городка, во владениях Даака. Если Лиза Тулу с помощью кукол надеялась уложить нас в одну постель, то ей должно быть что-то известно.
Пожалуй, надо зайти узнать, как там Мэй и Столовский.
Кажется, я испытывала к нему материнские чувства.
Но мысль о встрече с Дааком была для меня так же невыносима, как попытка убить Паса.
Или почти так же.
Я вздохнула. В сложившейся ситуации нельзя верить почти никому. А сейчас я не могла верить даже самой себе. Кажется, у меня начинается настоящая паранойя.
Крыса не отставала. Тогда я схватила ее и засунула в свой чемоданчик.
* * *
Двое людей Даака начали пасти меня, как только я покинула территорию муэновцев. Его владения начинались там, где заканчивались дома, стоявшие кругами. Здешние строения напоминали башни. Внутренние перегородки в них были выломаны, чтобы освободить побольше места.
В одном из таких домов сейчас ютились Столовский и Мэй. Немногие женщины смогли бы полюбить его. Но он просто боготворил Мэй, и она отвечала ему взаимностью.
Я делала вид, что не замечаю слежки, и молча проследовала к одному из серых зданий. Зашла внутрь и стала подниматься по лестнице.
Даак ожидал меня на крыше, среди спальных коконов и спутниковых тарелок. Отсюда открывался странный вид. Кругом было грязно, но во всем пейзаже наблюдалась некая красота. К полудню, когда небо станет синим, он будет смотреться еще лучше. На западе виднелось серое море, на востоке — масляно-коричневые воды реки Филдер.
Даак часто бывал на крыше. Не только из-за клаустрофобии, появившейся у него после работы на рудниках, но и потому, что здесь ему лучше думалось о предстоящем крестовом походе, который вернет его народу власть над Тертом.
Он собрал банк данных с генеалогическими древами, которые были длиннее, чем река Филдер. И думал, что это поможет ему осуществить свои планы. Но теперь они оказались в моих руках, и Даак жаждал заполучить их обратно. А я держала их у себя только ради собственной безопасности.
Когда я поднялась на крышу, мне показалось, будто Даак собирается пойти прямо по воздуху.
Может быть, он полагал, что у него получится.
Хватило бы одного легкого толчка. Конечно, после этого меня схватят. Но нет, я в принципе не собиралась убивать его. По крайней мере, сейчас.
— Перриш!
— Лойл!
Он повернулся ко мне и сказал без тени улыбки:
— Ты кое-что забрала у меня. Может быть, собираешься вернуть?
— По-моему, у меня это сохранится лучше, — ответила я, качая головой.
В его глазах блеснула ярость, и я поняла, что его лучше не сердить.
— Вообще-то, я пришла поговорить. Мы можем попасть в серьезную переделку.
— Мы? По-моему, наши пути разошлись с тех пор, как ты забрала мою собственность.
Я широко улыбнулась ему.
— Если ты не пожелаешь выслушать меня, я просто сотру твои генеалогические древа.
— Ты этого не сделаешь, — ответил он с угрожающим спокойствием.
Я заметила, что крыша совсем проржавела и может проломиться у него под ногами.
— Как бы не так, — сказала я.
— Разве ты мне не веришь? — спросил он.
«Никогда», — подумала я, а вслух сказала:
— Это зависит…
— От чего? — Даак поднял бровь.
— От того, какие у тебя интересы.
Мы посмотрели друг другу в глаза.
— Вижу, тебя даже не волнует, что мне стало известно. Тогда, пожалуй, пойду, — сказала я.
И, не дожидаясь ответа, стала спускаться вниз. Если это не заставит его заговорить, тогда тут больше нечего делать.
Но все-таки я решила сперва разыскать Столовского. Может быть, за это время Даак созреет.
Двое провожатых снова двигались за мною, но уже не таясь. По их кислым лицам чувствовалось, что они не уловили сути разговора. Но спрашивать у Даака они, конечно, не решатся.
Я спустилась на несколько этажей, прошла по коридору с таким видом, словно у себя дома, и, наконец, нашла знакомую дверь.
Дверь медицинской лаборатории. Когда я была здесь последний раз, Столовский лечился после того, как пробирался со мной по Терту босиком.
— Я агент по недвижимости. Ищу свободную квартиру, — сказала я охранникам, стоявшим у двери, и протянула руки к кобурам.
— Полегче, — сказал один из них, направив мне в грудь полуавтомат.
— Ваш пахан не обрадуется, если вы меня продырявите. У меня есть кое-что, необходимое ему. Так что пропускайте.
Охранники обменялись неуверенными взглядами и, кажется, решили не убивать меня.
Я вошла в дверь, не глядя на них.
Теперь лаборатория заметно расширилась — за время моего отсутствия успели разрушить еще несколько перегородок. Но прежде чем я приблизилась к диагностическому цилиндру, в помещение ворвался Даак.
— Перриш! Ни к чему не прикасайся! — Его предупреждение было прозрачным, как вода в Вивасити.
— Вижу, у вас здесь появился домашний уют, — сказала я невинным тоном.
— Выйди отсюда!
Я пожала плечами и гордо прошествовала в коридор. Он вышел следом, тяжело дыша мне в затылок.
— Что бы у тебя ни было, выкладывай поживее, — сказал Даак. — У меня гости.
Гости, вот как? Я услышала в дальнем конце коридора какое-то бормотание и направилась туда.
— Тебе туда нельзя, — окликнул меня Даак.
Нельзя? Как бы не так.
Может быть, он сильнее и мощнее меня, зато я более ловкая и проворная. Не обращая внимания на его предупреждение, я в мгновение ока подскочила к двери и распахнула ее. Оттуда пахнуло грибным отваром.
Передо мной сидела Мэй, собиравшаяся войти в транс, в плаще, украшенном перьями. Перед ней возвышался примус, на котором стояла какая-то кастрюля.
Мне показалось, что она выглядит намного лучше обычного без своих привычных туфель на высоком каблуке. Но тут с нее упал плащ. Оказалось, что все ее тело покрывали пятна краски и масла, а из одежды на ней остались только шерстяные тапочки. Попка сморщилась, соски затвердели, а на лице играла знакомая улыбка.
Я окинула помещение взглядом. Мне почему-то захотелось дернуть за оборки упавшего плаща.
Столовский сидел рядом с Мэй. А еще там находились две дамочки ее возраста и какой-то парень с длинными косами, из которых торчали кости.
Третья незнакомая дамочка стояла у окна. На ней был малиновый шейный платок, а также поблекшая цыганская юбка, из-под которой виднелись штаны и армейские сапоги. На поясе у нее висел мешочек с зельем. Картину довершали сложные татуировки на лице и множество тяжелых украшений. Она казалась полной, но явно могла при необходимости проявить проворство.
Эта женщина глядела на улицу, а плечи ее согнулись, будто под тяжестью мыслей.
Мне захотелось разглядеть ее лицо, и я прошла в глубь комнаты, остановившись рядом с Мэй.
Сидевшие переглянулись, парень поворошил что-то, по запаху напоминавшее гербициды.
— Привет, Перриш. Как я рад тебя видеть! — Столовский тепло улыбнулся мне.
Женщина, стоявшая у окна, наконец-то обернулась.
— Видения сводят тебя с ума? — спросила Мэй.
— Не больше, чем все остальное, — ответила я, почувствовав, что паразит снова просыпается. Может быть, вспомнил ее атаку. — Смотрю, у тебя появились новые друзья?
Даак приблизился ко мне, тяжело дыша.
— Это Дженн, Лила и Вызывающий Ворона, — представила Мэй.
Вызывающий Ворона улыбнулся и показал мне большой палец.
— Мы все наслышаны о тебе, крошка. Говорят, что у тебя дурная ре-пу-та-ция.
Он был довольно привлекательным и невинным, как Столовский. Только это спасло его от взбучки.
— Ты кое-кого забыла, — сказала я.
Женщина у окна пристально посмотрела на меня. Ее фигура и манера держаться вызвали у меня некоторое беспокойство. У нее на лице как будто было написано: «Не приставай ко мне».
Мэй заметила, что мы смотрим друг на друга, и все поняла.
— Перриш, познакомься, — произнесла она. — Это Лиза Тулу.
Меня будто током ударило.
Я в три прыжка пересекла расстояние, отделявшее меня от окна, сшибла ее на пол и уперлась коленями ей в грудь. Она сильно ударилась головой, но на ее лице по-прежнему читалось удовлетворение. Тулу все равно была рада меня видеть.
Лойл и один из охранников бросились ко мне, а Мэй откуда-то выхватила нож.
Но мне было наплевать. Эта женщина убила прорицательницу и сделала мою колдовскую куклу. Я хотела знать, почему.
— Охотница, которую ты послала за мной, оказалась слишком дешевой, а гроб… слишком маленьким, — выдохнула я.
Она улыбнулась. От таких улыбок кажется, будто твое сердце заморозили, а потом разбили кувалдой. Тулу с неожиданной легкостью высвободила одну руку и описала в воздухе какую-то фигуру. Ее лицо как-то странно скривилось, глаза выпучились, а нижняя губа загнулась назад.
— Ориша! — выплюнула она.
Окружающий мир поплыл перед моими глазами. Чернота врубилась в череп, словно топор.
В пустоте парила огромная фигура Ангела.
— Не пускай ее, человек! — кричал он. — Ты поплатишься за это своей жизнью.
Когда я пришла в себя, во рту было сухо, а все тело как будто кололи стилеты. Даак склонился надо мной и пытался привести меня в чувство, как после дорожной аварии.
Только теперь я поняла, что привязана к кровати.
Точнее, к его кровати.
— Сейчас же отпусти меня! — воскликнула я.
— Ты снова досаждаешь мне, Перриш.
«В самом деле?» — подумала я, но не успела произнести это вслух.
— Лиза Тулу — уважаемая мамбо, к тому же моя гостья, — пояснил он.
— Поройся в моих карманах, — предложила я.
Он удивленно поглядел на меня. Я еще никогда не просила его об этом.
— Не бойся, там нет капкана. Зато есть кое-какие вещицы, которые ты должен увидеть.
Даак осторожно прикоснулся к моим штанам. А я огляделась по сторонам. Комната напоминала мне жилище Джеймона… то есть мое собственное. Только здесь оставалось не так много свободного места. Низкая койка в углу, маленький холодильник и шкаф с отъезжающей дверцей. По полу разбросаны ботинки, носки и нижнее белье. Глядя на все это, я невольно покраснела.
Наконец Даак выпрямился.
Я рискнула посмотреть на него.
Он тупо уставился на обхвативших друг друга кукол.
— Что это такое? Кто это?
— Мы с тобой. Я только что была у муэновцев. Ты слышал про Далатто?
— Слышал. Она муэновская мамбо… Но уже давно не практикует.
— И больше не будет. Видишь ли, у нее побывала та же самая гостья, что и у тебя. Они вызывали какого-то злобного духа по имени Маринетта, который обожает свежее мясо. В результате Далатто пришел конец, а куклы, иображающие нас с тобой, оказались в гробу.
— Ты хочешь сказать, что это дело рук Лизы Тулу? — Лицо Даака напряглось.
Я кивнула.
— Вот именно. Только пока не знаю, зачем ей это понадобилось. А теперь развяжи меня и дай сомкнуть пальцы на ее горле.
— Но она знает, где Анна, — произнес Даак нерешительно.
Я задумалась, переваривая эту информацию. Логические цепочки встречались и заключали браки в моей голове.
Доктор Анна Шаум была самой горячей сторонницей, а заодно и любовницей Даака. Это она ненароком выпустила на свободу паразита Эскаалима. Тогда его ненаглядная, бледная и родовитая принцесса запаниковала и излила душу Айо Лэнгу. Он завладел результатами исследований, и с тех пор ее больше никто не видел.
Получается, если Тулу знает, где находится Анна, ей может быть известно, кто стоял за спиной Лэнга.
— А ты не задавался вопросом, откуда ей известно, где Анна? — спросила я.
Даак пристально посмотрел на меня. В его глазах блеснул знакомый фанатизм.
— Она ясновидящая.
— Ага. А может быть, просто лживая убийца.
Скрепя сердце, Даак принялся развязывать мои путы.
— Смотри, Перриш. Лучше бы ты ошиблась.
Но я не ошиблась.
Дженн, Лила и Вызывающий Ворона находились все там же. Кажется, гербицидов оказалось слишком много. Вряд ли все собравшиеся перешли на верхний уровень бытия.
Столовский лежал лицом в луже чего-то, сильно напоминавшего кровь.
Я перевернула его на бок и очистила ноздри от жидкости, а Даак кинулся за помощью. Потом вернулся и стал поднимать Вызывающего Ворона.
— Где Мэй? — спросил Даак.
Вызывающий Ворона встал на колени, и его вырвало.
Я пошевелила ногой кого-то из женщин, то ли Дженн, то ли Лилу, и спросила срывающимся голосом:
— Где Лиза Тулу?
Женщина чуть приоткрыла глаза и выдавила:
— Н-не знаю. О-на что-то подсыпала в наш отвар. Насколько я помню, татсал. Сказала, что это понравится духам.
Потом женщина закатила глаза и снова отключилась.
Даак приподнял парня, чуть было не свалившегося в блевотину, и спросил:
— Она увела Мэй с собой?
Вызывающий Ворона закашлялся и обмяк.
Кажется, насовсем.
Передоза. Только явно не гербицидов.
Через минуту вбежали трое медиков и принялись возиться с Дженн, Лилой и Столовским.
Я стала разглядывать кости в косах Вызывающего Ворона и почувствовала, как в душе закипает ярость из-за этой жуткой несправедливости. Как всегда, пострадали самые безобидные люди. Я заставила Тулу спасаться бегством, а этот парень оказался на ее пути. Как и все остальные.
Пальцы Даака обхватили мое запястье, словно наручники.
— Если ты что-то знаешь, Перриш, сейчас самое время обо всем рассказать.
— И тебе тоже.
— Я уже выложил все, что мне известно.
— Ну, тогда слушай. Мне позвонили друзья и сказали, что исчезли их прорицатели. Я стала наводить справки, и из-за этого погибло несколько человек. Наконец я попала к Далатто. А куклы привели меня сюда. Я хотела тебя предупредить.
— А какое тебе дело до пропавших прорицателей? — спросил Даак резко.
— Я должна кое-кому заплатить долг. Кроме того, меня тоже интересуют духи.
Он разжал пальцы, и я потерла запястье.
От запаха крови и блевотины меня начало мутить. К тому же не было сил смотреть на неподвижно застывшего Столовского. Поэтому я подошла к окну и выглянула на улицу.
Два ноль в пользу Тулу. Если Столовский умрет, я придушу ее на месте. Я помогла отнести носилки в медицинскую лабораторию. Потом пришел с докладом один из людей Даака. Он долго нес какую-то околесицу, и я не знала, куда деваться.
Глаза Даака опять горели фанатизмом и жаром, что я так не любила. Он стал очень мрачным и совершенно безжалостным.
Если кто-то причиняет вред друзьям Даака, то наживает себе смертельного врага. В этом Лойл похож на меня.
Вот только я в подобных случаях не исхожу из генеалогии.
Пожалуй, пришла пора отправляться в путь. Теперь для меня было главным то, что Тулу утащила Мэй. Они наверняка направлялись на юго-восток, к Дису. Поэтому я сразу кинулась в погоню.
* * *
Я еще никогда там не бывала и, честно говоря, не слишком об этом жалею. Я даже толком не знала туда путь. Поэтому руководствовалась лишь показаниями компаса.
По прямой Терт тянется с севера на юг примерно на сотню километров. Но дело в том, что по прямой там не ходят. И чем ближе подходишь к центру, тем становится опаснее.
Если Торли, Пластический городок и даже Шлак живут за счет торговли, то Дис — это совсем другое дело, а если верить слухам, вообще другой мир. Я понятия не имела о том, кто и как там живет, что до сей поры меня и не волновало.
Я мчалась до тех пор, пока не закололо в груди, а по лбу не заструился ручьями пот. Тогда я перешла на шаг, слегка пришла в себя и подошла к уличной торговке, чтобы перекусить.
Ручка чемоданчика резала мне руку. Кажется, он становился все тяжелее. Я опустилась на колени, открыла его, и… перепугалась до смерти.
Среди моих лохмотьев сидела крыса, о которой я совсем забыла.
Я пыталась стряхнуть ее на землю, но она цеплялась за лохмотья изо всех сил. Тогда я попыталась схватить крысу за шею, но она оскалила зубы и зарычала.
Черт!
Мне вовсе не хотелось, чтобы меня кусала подобная тварь. Поэтому я взяла у торговки кусочек мяса и стала искать укромный уголок.
Я положила мясо на бумагу, пытаясь выманить крысу из своего чемоданчика. Она понюхала воздух и радостно выпрыгнула наружу.
Почувствовав облегчение, я вернулась к торговке и взяла у нее пресную лепешку.
— Вы слышали про Лойла Даака? — спросила я.
Седеющая торговка вздохнула и ответила:
— Конечно. Кто же его не знает? Я бы хотела проводить с ним каждую ночь.
— Почему? — спросила я.
Она указала мне на ближайший киоск. Там висел плакат с изображением Даака. На стене соседнего дома виднелись надписи, сообщавшие о верности ему.
— Откуда ты свалилась, девка? — Женщина уставила на меня палец. — Этот человек расставит все по своим местам. Вернет нам все то, что мы потеряли. Вытащит из грязи. И снова сделает здоровыми.
Я могла бы приняться за еду, но мне стало интересно.
Торговка наклонилась ко мне поближе, будто собиралась поведать какую-то тайну.
— В последнее время здесь творится много нехорошего. Говорят, появились оборотни, вампиры и какие-то духи. Терпеть не могу болтовню о духах.
«И я тоже», — подумалось мне.
Она отошла, чтобы перевернуть жарившееся мясо, и сказала:
— Тебе надо бы подправить свое лицо.
Я решила сменить тему.
— А вы не видели здесь двух женщин? Одна в цветастой юбке, с шейным платком и татуировками на лице, а другая китаянка, а на одежде у нее… ну, перья.
— Меня уже дважды спрашивали об этом. Я отвечу точно так же, как и раньше — и да, и нет. Нет, если тебе нечем заплатить. А если есть чем…
— Сколько? — спросила я.
— Три тысячи.
Три тысячи! У меня не было при себе даже четверти этой суммы.
— Вы собираетесь открыть банк? — спросила я.
Ее лицо помрачнело.
— Такова цена для всех чужаков. Или раскошеливайся, или проваливай, девка.
Я хотела было вытрясти из нее информацию, но смекнула, что эта баба, видимо, под защитой Даака. Во всяком случае, мне стало ясно, что Тулу и Мэй проходили здесь, а значит, я иду в правильном направлении.
Двинувшись дальше, я задумалась о своем лице. Я вовсе не считаю себя привлекательной. И, по правде говоря, меня не волнует что бы то ни было, связанное с внешней красотой. Но это не значит, что я не замечаю ее в других. Вот Даак, например, и красив, и обаятелен, и эффектен одновременно.
Мне не хочется изменять свою внешность, независимо от того, свяжу ли я жизнь с кем-то или навсегда останусь свободной. Последнее предпочтительнее… Тут я поймала себя на мечтах принцессы и поспешно отогнала их.
Внешняя красота на многое влияет. Затуманивает людской разум. А если точнее, скрывает от них правду.
На границе Башенного городка я услышала глухое ворчание. Обернувшись, я увидела прихрамывавшую крысу. Ей приходилось переступать вдвое чаще. Она попадалась под ноги прохожим, но все-таки неуклонно следовала за мной.
Кажется, никто не воспринимал ее всерьез.
Как только она потянулась ко мне, я поддела ее ногой, подхватила на руки и снова засунула в чемоданчик. Кажется, никто этого не заметил. А впрочем, здесь меня не знали.
Пожалуй, я назову крысу Неудачником.
К этому моменту пейзаж стал более унылым, дома сгрудились. Они выглядели слишком обветшалыми. Даже монорельсовая дорога погнулась и искривилась. Мне показалось, что любой путь, ведущий на юг, закончится здесь тупиком или повернет обратно.
Лицо Даака смотрело со всех стен, а его голос звучал из всех репродукторов. Я старалась держаться как можно восточнее, и мне не попадалось почти никакого транспорта, если не считать нескольких роботов и стареньких мобилей.
Повсюду торчали солнечные батареи. В этой части Терта энергию добывали по-своему, иногда сразу из нескольких источников. И лишь немногие счастливчики вроде Лойла могли воровать ее с настоящих энергостанций.
Мне почему-то вспомнился Ру. Должно быть, он уже вернулся домой в сопровождении муэновцев.
После этого я подумала о Тисе. Как он там справляется без меня?
Я нашла общественный коммуникатор и позвонила ему.
— Как дела?
— Я тебя почти не вижу, — ответил Тис.
— Плохой прибор. Муэновцы уже пришли?
— Ларри не понравились их обряды, связанные с куриной кровью.
— Извини, Тис, — усмехнулась я. — Но тебе придется все уладить.
Он горько вздохнул.
— Зачем ты отправила Ру обратно? Кстати, он сказал, что кто-то сделал колдовские куклы, твою и какого-то мужика.
— Лойла, — объяснила я как можно непринужденнее.
— Так ты сейчас с ним?
— Нет, в данный момент не с ним. Но могу снова встретить его.
— Почему? — спросил Тис.
— Послушай, — прорычала я. — Мне же нужно разбираться с делами. Я и так их слишком запустила.
Даже на таком мутном экране было видно, как побледнело его лицо. Видимо, ему вспомнилось недавнее приключение.
— Ты можешь хоть чуть-чуть верить мне, Перриш?
— Я тебе верю, и именно поэтому…
— Не разговаривай покровительственным тоном! — воскликнул он.
— Тогда выполни еще одну просьбу, — улыбнулась я.
— Какую?
— В моем прежнем жилище поселилась одна дурочка. Проверь сигнализацию, установленную там на чердаке. Мне не хочется, чтобы девчонка пострадала, если ее примут за меня.
— Таких, как ты, больше нету, — тяжело вздохнул Тис.
— Это комплимент? — спросил я и отключила связь.
Остаток ночи я прошагала по городу, замечая новые доказательства того, что Тулу и Мэй прошли здесь раньше меня.
Где-то на рассвете я прикорнула в общественной прачечной, но потом меня разбудили женщины, пришедшие стирать. Они тут же схватились за палки и ножи, но я заверила их, что работаю на Даака.
После этого они заулыбались и глупо захихикали. Те, что помоложе, спрашивали, насколько близко я его знаю. А старшие принялись стирать, делая вид, что не слушают.
Я решила воспользоваться подвернувшейся возможностью и попробовать выведать у них, что им известно о Тулу и Мэй. Женщины сказали, что вроде бы видели их. Они ехали на мобиле и держались как-то подозрительно близко.
Тогда я наплела им с три короба об их кумире, о его красивом лице, мощной фигуре и протезе руки. Рассказала, как он однажды готовил для меня завтрак. Даже описала убранство его комнаты. Потом якобы тяжело вздохнула и добавила:
— Знаете… не хотелось бы особо это афишировать, но… он импотент.
Женщины постарше принялись еще яростнее терзать свое белье, а молодые разочарованно зашумели.
Все это немало позабавило меня.
Я вышла на улицу, скрывая ехидную улыбку. Мне казалось, что она останется на моем лице до самой встречи с Тулу.
Через некоторое время мое внимание привлек гул пропеллера. У меня учащенно забилось сердце. Подняв глаза, я увидела в небе ультралегкий летательный аппарат, заходивший на посадку.
Я кинулась в том направлении, но наткнулась на забор из каких-то полимерных труб. Увидев среди них щель, я просунула туда пальцы. Посыпались обломки. Оказалось, что я разорила муравейник.
Расчистив небольшое отверстие, я разглядела некогда роскошный участок, на котором располагалось несколько бассейнов. Тис называет подобные места водными парками. Теперь бассейны были залиты пластико-бетоном и превращены в посадочную площадку.
Потом я увидела, как Тулу подводит Мэй к аппарату. И мне тут же вспомнился собственный полет на подобной машине.
Я прицелилась в пилота и выстрелила, но промазала. Снова выстрелила, но опять не попала.
Пилот увеличивал обороты двигателя. Тулу запрыгнула на борт, и машина начала подниматься.
Я попробовала взобраться на забор, но трубы оказались слишком скользкими. Я свалилась вниз и растянулась на земле. А когда поднялась, аппарат уже скрылся из виду.
Сверившись со своим компасом, я поняла, что охотница говорила именно об этом месте.
Черт возьми!
От отчаяния я принялась пинать трубы. Я даже не заметила, как в воздухе появился «Прайер». И лишь увидев, что он опускается совсем неподалеку, попыталась спрятаться. Интересно, кто там? Союзник или враг? Может оказаться и тот, и другой.
Возможно, репортеры решили наконец-то отловить меня. А может быть, охотились за Тулу.
Я достала из браслета газовую капсулу. Решила бросить ее в кабину, когда появится Следователь, и попытаться разглядеть лицо пилота. А пока не видела ничего, кроме зеркальных стекол, напоминавших темные очки.
От выброса адреналина по моей коже будто бы заскребли ножом. Но я терпеливо ждала, пока вертолет опустится.
А он и не думал приземляться. Может быть, я не интересовала его. Повисев на месте, вертолет набрал высоту, к моему облегчению и недоумению.
Еще раз, черт возьми!
* * *
Сообразив, что снова осталась жива, я принялась искать свой чемоданчик. Открыв его, я увидела спокойно спящего Неудачника. Разбудила его и выпустила пастись. Теперь крыса меня уже совсем не раздражала, а даже начала нравиться.
Когда она наелась, я запихнула ее обратно и двинулась в путь.
Под вечер я заметила, что людей на улице все меньше и даже разговоров почти не слышно. Здесь с наступлением темноты жизнь замирала.
Я включила фонарик, закрепленный у меня на лбу, и зашагала по улице, словно движущийся маяк. Я пристально вглядывалась в темноту, сжимая в руках пистолеты. К утру у меня совершенно затекли пальцы.
Ужасно хотелось лечь, но меня гнали вперед два обстоятельства: сознание того, что Тулу по-прежнему опережала меня, и то, что пейзаж совершенно изменился.
Вдоль опустевших домов росли мутировавшие деревья. Рассыпающиеся стены покрывала коричневато-кровавая плесень и оплетала виноградная лоза. Кое-где виднелись сросшиеся вместе пальмы. На них висели громадные плоды, напоминавшие апельсины, но во много раз превосходившие их размерами. Они падали на землю, и от них поднимался запах текилы.
Опасаясь этих плодов, я так задирала голову вверх, что у меня заболела шея. Мне еще не доводилось видеть столь высоких и растущих так плотно пальм. Наверное, почва была совсем отравленной.
Недавняя война затронула все части Терта, кроме этой. Здесь было некому сражаться и некого уничтожать. Тут находились только рассыпающиеся дома и странная растительность, кишевшая насекомыми.
Меня поразило то, что я ничего не знала об этом. А ведь мутировавшие джунгли находились всего в нескольких кликах от моего жилища.
Правда, дома были не совсем пустыми. Я уже давно заметила нескольких могучих крыс, двигавшихся за мною, скаля огромные клыки и стуча хвостами.
Я решила избавиться от них, зайдя в один из домов и поднявшись на чердак. Но это было ошибкой. Там оказалось целое кладбище живых существ, сожранных грызунами.
Крысы загнали меня в угол. Оставалось лишь вылезти на крышу. Но ветхая кровля не выдержала, и я рухнула вниз. Пролетев два этажа, бухнулась на спину.
Я так сильно треснулась затылком, что из глаз посыпались звезды. Инстинкт приказывал немедленно подняться, но руки и ноги не слушались, прося передышки.
Я открыла глаза.
Снова ошибка. На этот раз куда более серьезная. Если бы я могла дышать, то закричала бы, но легкие болели так сильно, будто впечатались в ребра.
На меня смотрела бунгарра, такая огромная, что могла запросто проглотить мою голову и не подавиться.
В наших краях водится множество ящериц, но эта была настоящим исчадьем ада.
Я уставилась на складки, покрывавшие ее толстую шею.
Приблизившись, бунгарра взгромоздилась на меня, словно на камень. Когти впились в мои плечи, хвост ударил по лицу.
Боль заставила меня вновь вдохнуть воздух. С моих губ сорвался стон.
Где-то недовольно шумели крысы. Бунгарра отняла у них добычу.
Тварь сердито зашипела.
Что будет дальше?
Черт его знает.
Острая боль пронзила все мое тело. Потом мир погрузился во мрак.
* * *
Через некоторое время он снова появился. Сперва черно-белый.
Плечи болели, но уже не так сильно. Приоткрыв глаза, я поняла, что бунгарра слезла с меня. Тогда я перекатилась на бок, откашлялась и отплевалась.
Мое внимание привлек какой-то шум. В нескольких метрах от меня копошились крысы, яростно визжавшие и размахивавшие хвостами.
Бунгарра неподвижно стояла между нами и молча смотрела на меня.
Сердце ударило раз, другой, третий…
Нет! Мой чемоданчик раскрылся.
Шум заставил Неудачника выбраться оттуда. Он огляделся по сторонам. С клыков стекала слюна.
Я пыталась подняться на ноги и отыскать пистолеты. Они лежали рядом с самой большой крысой. Пока я раздумывала, как до них добраться, она двинулась ко мне.
Неудачник зарычал и кинулся на нее. Они сцепились и стали кататься клубком, вонзая зубы друг в друга.
Неудачник ударил противника своей шпорой по морде.
Большая крыса откатилась в сторону, визжа от боли. Ее язык высунулся наружу, и через несколько секунд она испустила дух. Кажется, шпора была ядовитой.
Это так напугало остальных тварей, включая ящера, что они тут же исчезли.
Неудачник двинулся ко мне, прихрамывая, но как будто стараясь сохранить достоинство. Я покачала головой.
Глядя на его шпору, я решила впредь держаться подальше от него. Кто знает, что на уме у крысы, напавшей на своих? И все-таки я запихнула его обратно в чемоданчик.
Я прошагала еще несколько часов без особых происшествий под нудным, серым дождем.
Мне попадались растения, напоминавшие животных, и животные, названия которых я почти забыла. Среди них были три вида ядовитых змей — черная краснобрюшка, гадюка и наиболее опасная из всех, западный тайпан.
Я кинулась от них, сломя голову, предоставив им лишь слушать звук моих шагов.
Потом мне надоело таскать с собой Неудачника. Я выпустила его на волю.
Он спрыгнул на землю и зашипел, словно кошка.
Может быть, почуял новых змей?
Я схватилась за пистолеты. Неудачник скользнул в заросли лозы, и я двинулась за ним.
Может быть, достать нож гурков? Пожалуй, здесь он будет полезнее пистолетов.
Когда я нашла Неудачника, он жалобно поскуливал.
Сперва я почувствовала запах, и лишь потом увидела странную картину.
