Дорога почти не запомнилась Антону. Все время в пути он пребывал в каком-то полубессознательном состоянии. Взгляд улавливал все детали, слух как никогда четко различал звуки, обоняние задолго до людского жилища подсказывало его близость, но все существо молодого воина было поглощено созерцанием своего внутреннего мира, где ворочались и вздымались некие новые ощущения, родившиеся во время боя со стражниками наместника.

Нет, это не было ни предвидение, ни обостренное чутье. Антон не знал, что ждет его и тех, кто ему дорог, в будущем. Но дорога словно сама выводила его то к пристанищу бродячих артистов, то к деревне, где радушные люди совершенно неожиданно (возможно, и для самих себя) предлагали странствующему гесару отдых, еду и кров. Опасность он ощущал лишь незадолго до ее возникновения, но этого было достаточно, чтобы успеть укрыться от патруля или свернуть с дороги, обходя притаившихся в засаде разбойников.

А иногда внутренний голос и вовсе не предупреждал его о возможной встрече. Но тогда и встретившиеся по пути люди не проявляли никакого интереса к одиноко бредущему гесару. Напали бы на него разбойники, слуги Леодра или стражники наместника, если бы столкнулись с ним на дороге? Вряд ли. Страх перед мечами гесаров в этом мире был велик у каждого, кто брал в руки оружие. Но сейчас Антон более всего хотел остаться наедине с собой и избегать любых, даже самых мимолетных встреч с посторонними людьми. И нечто внутри него словно специально отводило ненужные препятствия или предупреждало о них, как прежде предупреждало о выпадах противников за мгновение до их атак.

Новые ощущения не были ни предвидением, ни даром пророчества, не наполняли его какой-то невиданной силой и не дарили неуязвимости, но они удивительным образом принесли покой в душу Антона. Он не знал, что ждет его в будущем, не знал, что станется с Таней, не представлял, как развивались события после его ухода из замка и что произошло там после возвращения Рыбникова. Но он почему-то знал, что все в конечном итоге сложится хорошо и правильно. Правильно не в том смысле, что, как в народных сказках, все «хорошие» люди победят «плохих», а после будут жить долго и счастливо в богатстве и славе. Он знал, что такого не бывает, как знал, что вообще не существует «хороших» и «плохих» людей.

Сейчас он видел, ощущал, купался в некоем потоке энергий, из которых, как ему казалось, соткан весь мир, которые творят его ежеминутно и ежесекундно, производят все изменения в нем. И он чувствовал, что эти энергии, подобно воде, могут быть ласковыми и яростными, губительными и живительными, обжигающими и приятными, разрушающими и созидающими. Но он знал, что воля этих энергий превыше всего, что они идут из неких высших миров, чтобы поднять этот на более высокий уровень. И если уничтожают, то только то, что мешает их высшей задаче. И если создают, то только на благо всего живого. На благо в высшем понимании этого слова.

И он знал теперь, что случайностей в мире не существует. Что все происходящее вокруг, внешне не связанное и нелогичное, подчинено только одной задаче – направить все существа туда, куда нужно этим потокам энергии, запущенным некими высшими сущностями на Землю. И что люди делятся лишь на тех, кто противится воле высших сил или следует их пути. И лишь в зависимости от этого складывается их судьба на Земле.

Эти энергии Антон ощущал как потоки света – золотистого, голубого, пурпурного, зеленого. Он завороженно любовался их феерией и купался в их живительной прохладе или грелся в приятном их тепле. Он понимал, что свет так ласков с ним именно потому, что он, Антон, встал на нужный путь, и будет беспощаден, если Антон свернет. Но все же свежеиспеченный recap был настолько поглощен созерцанием игры этого света, что просто забыл обо всем. Удивительно, как в таком состоянии он не только миновал опасности, но и без труда нашел обратную дорогу к лагерю. Не иначе как и здесь без вмешательства высших сил не обошлось.

Лишь находясь где-то в дне пути от замка, уже перед закатом Антон вдруг оторвался от созерцания разворачивавшейся перед ним пляски красок. Он почувствовал приближение чего-то очень большого и грозного. Куда более сильного, чем любые воины, встречавшиеся ему с момента открывшегося нового зрения. Может быть, мощь, исходившая от Ариса, была как-то сопоставима с этим. Впрочем, Антон не был уверен. Впечатления той ночи уже смешались и стерлись… Как ни странно, внутреннее ощущение в этот раз не подсказало Антону укрыться или свернуть с дороги. Напротив, возникло желание остаться и встретить этот огромный катящийся шар энергии.

Молодой recap не успел еще разобраться в своих чувствах, когда из-за поворота вывернул путник. С виду это был обычный странник, поклонявшийся одному из многочисленных богов местного пантеона, в котором Антон так и не научился разбираться. Эти люди во множестве кочевали между здешними городами, обходя наиболее известные храмы, молились, попрошайничали и разносили по свету сплетни. Но с первого же взгляда, еще до того, как поднялись поля надвинутой на глаза соломенной шляпы, Антон узнал хорошо знакомые черты.

– Никита Викторович! – воскликнул он.

Рыбников поднес палец к губам и еле заметно улыбнулся. Они медленно сошлись. При этом учитель пристально и, как показалось Антону, как по-особенному смотрел на своего ученика.

– Никита Викторович, я… – начал было Антон.

– Когда? – прервал его Рыбников.

– Три дня назад, – Антон почему-то сразу понял, о чем спрашивает учитель.

– Как?

– Во время боя с Арисом.

– Прямо во время боя? Со мной это произошло во сне.

– Так вы увидели? – вздрогнул Антон и схватился за подаренную Арисом инку.

– Я должен объяснить? – улыбнулся Рыбников.

– Пожалуй, нет. Не понимаю только одного: почему Йохан тогда вас сразу не распознал.

– Молод был, горяч. Очень хотел показать соплеменникам, что он великий боец.

– Ну и что? Неужели это…

– Начисто перекрывает видение. Видение – удел беспристрастных.

– Неужели все это можно потерять? Отдаться страстям, когда видел такое?

– Конечно. Если ты хочешь добиться чего-то в этой жизни, то должен сражаться и побеждать. Залог победы – страсть. Равнодушным, бывает, везет, но победы долго у них не задерживаются. Только страсть позволяет сокрушить все препятствия к желанной цели. Но она же не дает возможности взглянуть на мир непредвзято. Ты еще под впечатлением своих открытий, но скоро поймешь это. Эйфория пройдет, и ты снова останешься один на один с этим миром. Захочешь хорошей пищи, роскошного дома, красивых женщин, славы, ринешься за них в бой и все забудешь. Тем более ты теперь знаешь, что можешь много больше обычных людей. Но огни иного мира не сулят счастья в этом.

– А потом? – не выдержал Антон.

– А потом, возможно, одержишь победу и будешь почивать на лаврах. А возможно, твои поражения вернут тебя на прежний путь… как меня. Поверь, там еще много работы. Искусство мастера в том, чтобы слышать голос высших миров, но правильно жить в этом. Иначе бы, наверное, сразу возносились, получая мастерство. Ан нет, судьба все подбрасывает нам новые испытания. Ты пока обо всем забыл, увлеченный своими открытиями. Даже не помнишь, зачем сбежал от меня в Нес.

– Ах, точно, – встрепенулся Антон, сообразив, что учитель не знает ничего о происшедшем с ним за последнее время. – Я нашел Таню. Она жива.

– Расскажи все по порядку, – попросил Рыбников, жестом приглашая ученика сесть на траву у дороги.

Когда Антон закончил рассказ, солнце уже скрылось за вершинами деревьев, и сумерки начали медленно спускаться на землю. Рыбников раскрыл свой дорожный мешок и вручил ученику припасенную лепешку, потом потянул за верхнюю часть своего посоха и извлек из него длинный и тонкий клинок. Орудуя им, он быстро нарубил веток и развел небольшой костерок.

– Ночевать, я думаю, будем здесь, – предложил он.

Антон кивнул.

– Откуда у вас такой меч, Никита Викторович?

– Достал по блату, – усмехнулся наставник. – Или ты думаешь, что я могу пройти в славный город Нес при оружии гесара?

– Пожалуй, не можете, – согласился Антон. – Вы шли спасать Таню?

Рыбников кивнул.

– А что у нас, в замке? – спросил Антон.

– Там все хорошо, – уклончиво ответил Рыбников.

– Что значит – хорошо?

– Все живы и здоровы. Ребята несут службу. Финны нашли купца, который будет скупать у них товары по хорошим ценам в обход Heca. Отец Никифор проводит службы. Ему даже часовенку небольшую срубили.

– И его не прогнали? – изумился Антон.

– Никого не прогнали, – покачал головой Рыбников.

– А как они вас встретили? – не унимался Антон. – Как вы сумели договориться? Что вообще произошло?

– Важно не как тебя принимают, а как ты воспринимаешь действительность, – возразил Рыбников. – Когда-то, еще в семидесятых годах, довелось мне прочитать фантастический рассказ. Там люди открыли планету, на которой обитали странные существа. Если к ним относились по-доброму, они превращались в милых, пушистых, ласковых созданий. А если нет – оборачивались жуткими монстрами. В жизни так же. Люди редко являются злобными сами по себе. Чаще они реагируют на твое поведение.

– Легко сказать, – фыркнул Антон. – Когда Щекин со своими напал на нас, какая там могла быть доброта? Надо было защищаться.

– Необходимость уметь себя защитить никто не отменял. Но правильный путь – это путь предотвращения конфликтов. Я всегда говорил это вам на тренировках. А теперь для тебя пришла пора понять, что это такое на самом деле. Знать и понимать – не одно и то же.

– Сид сказал примерно то же, – заметил Антон.

– Да я и так понял, что он большой мастер, – усмехнулся Рыбников.

– Но все же, как вам удалось всех примирить? – недоумевал Антон.

– Не имеет значения, – отмахнулся Рыбников. – В конце концов, искусство решать возникающие проблемы оптимальным способом и есть мастерство. Дорогу осилит идущий. Важно, какие цели ставишь перед собой. Если выбираешь путь мира, может, добьешься его, а может – нет. Но если выбираешь путь войны, мира тебе не видать никогда.

– Но вы решили пойти по пути мира и добились своего, – пристально посмотрел в глаза учителю Антон.

– Да, я решил пойти по этому пути. Когда я покидал замок, там все было спокойно. К сожалению, для того чтобы понять, что устранять надо не противников, а конфликты, мне потребовалось перенестись в другой мир и пройти через всю эту мясорубку, – горько усмехнулся Рыбников.

– Сид говорил, что этот перенос был не случаен. И считал… что произошел из-за вас.

– Думаю, он слишком меня переоценил. В любом случае, если и вас втянуло во все это, значит, вам это было нужно. Ты, по крайней мере, приобрел немало, – Рыбников выразительно посмотрел на инку на груди Антона.

– А те, кто погиб?

Рыбников развел руками и ничего не ответил.

Некоторое время они сидели молча, а потом Антон снова посмотрел на учителя:

– Значит, сразу после того, как вы убедились, что в замке все спокойно, вы отправились на поиски Тани?

Рыбников кивнул. – И встретил тебя в первый день пути.

– Но все же в первую очередь вы занялись улаживанием дел в лагере? – Антон нарочито медленно произносил слова.

– Там было больше десятка человек и три племени, нуждавшихся в защите, – Рыбников смотрел куда-то в сторону. – Я отвечал за них. Ты должен понимать такие вещи, Антон. Мы все любим Таню, но…

– Но Таня не ваша… – начал было Антон и тут же осекся. Абсурдность всех его подозрений, страхов, опасений вдруг стала ему очевидна. Он просто вдруг осознал, что Таня никогда не была любовницей Рыбникова. Антон смутился. – Простите, я не должен был…

– Ты думал, что Таня моя любовница? – насмешливо посмотрел на него Рыбников. – Нет, это не так. Она всегда была только одним из лучших моих учеников… Как и ты. Но я тебя огорчу. Тебя она тоже не любила.

– Я знаю, – неожиданно спокойно ответил Антон. – Но раз уж вы взвалили на себя ответственность за стольких людей, то дайте мне нести ответственность за Таню. Я спасу ее. У вас там ничего не получится. Даже если вы проберетесь в город. Даже если выкрадите Таню у Леодра… – Антон осекся.

– Ну, что же ты? Продолжай, – ободрил его Рыбников.

– Не спрашивайте меня почему, но я знаю, что вы встретитесь с Арисом, – выдохнул Антон.

– Ты думаешь, я не справлюсь? – Рыбников смотрел на ученика пристально и без капли иронии.

– Я не знаю, – покачал головой Антон. – Но что я знаю точно, так это то, что в живых останется только один из вас. И мне… мне будет горько в любом случае.

– Я понял, – прервал горячие излияния ученика Рыбников. – И я чувствую то же. Но как ты собираешься спасти Таню, не вступая в бой с Арисом? У тебя-то против него шансов точно нет.

– Сид и Айне говорят, что Таню готовят к продаже на торгах во время праздника Велеса. Если выкупить ее там, то все будет по закону и никто не пикнет. Подумайте, ведь это и есть то самое оптимальное решение проблемы. Путь мира. Устранение конфликта, а не врагов. Эти сволочи хотят получить денег за Таню. Пусть получат и поперхнутся ими. Ничто в мире не остается без воздаяния. Но я спасу Таню, не проливая крови и не рискуя ничьими жизнями. Драгоценных камней и золота из инки Ариса уж точно хватит на покупку. Может быть, специально ко мне в руки попала именно эта инка, чтобы я смог участвовать в торгах? Может, это и есть замысел великой тайны? У вас это не получится. Вам запрещено проходить в город. Как только вас обнаружат, на бой с вами выйдет Арис. Меня никто не изгонял. Если меня обнаружат люди Леодра, уж я сумею за себя постоять. Тем более что нападение будет незаконно и городская стража во главе с Арисом окажется на моей стороне. Я приду в город за день до торгов. Переночую в доме Айне. А после аукциона мы уйдем. Нас даже преследовать не будут. Зачем? Ведь они получат свои деньги.

– То есть ты хочешь сделать то, что задумали Айне и Сид? – уточнил Рыбников.

– Они посторонние люди, – отмахнулся Антон. – Они вовсе не обязаны этого делать. Вы этого не можете. А я сделаю все как надо. Положитесь на меня. Это мой долг.

– Это не твой долг, – покачал головой Рыбников.

– Хорошо, пусть это будет долг, который я взвалил на себя, как вы – наш отряд и три местных племени, – мотнул головой Антон. – В конце концов, в кодексе чести гесара записано: recap отвечает за принятый на себя долг перед отдельными людьми, но он не в ответе за весь мир. Оставьте спасение Тани мне.

Пауза длилась несколько секунд, в ходе которых собеседники пристально смотрели в глаза друг другу.

– Хорошо, будь по-твоему, – согласился, наконец, Рыбников. – Ты теперь мастер, и тебе решать. Сколько дней до торгов?

– Чуть больше полутора месяцев.

– Где ты их хочешь провести?

– Я думал, в замке, – сказал Антон и тут же прикусил губу. – Черт, я не подумал. Ведь люди Леодра и наместника наверняка будут искать меня там. Как же я раньше не сообразил?

– Наверное, потому что тебе надо было повидать меня, – усмехнулся Рыбников. – А насчет людей Леодра и наместника не беспокойся. Отобьемся. Два гесара в одной крепости – это серьезная сила. Да и остальные наши ребята не промах.

– Нет, я не буду вас подставлять, – решительно ответил Антон. – Может, мы и отобьемся. Но могут погибнуть невинные люди. Наши ребята. Да и те… В конце концов, эти стражники не виноваты в том, что их нанял такой мерзкий купчина. Ведь если они придут, когда меня не будет, вы просто скажете, что не видели меня, позволите им обыскать замок, и они уйдут. Это путь мира. Устранение конфликтов, а не врагов. Ведь это тот путь, который вы выбрали для себя. А в лесу они меня не найдут. Кишка тонка. Да и я не пропаду. Я же recap. А за это время приемы Сида с парными мечами отточу.

Рыбников внимательно посмотрел на ученика.

– Пожалуй, да. Раз ты так решил, пусть так и будет. Тогда тебе действительно лучше не появляться в замке. Люди там разные, и я не могу поручиться, что никто не проговорится. Сегодня переночуем, а завтра разойдемся. И успехов тебе… recap.

Антон обвел глазами окружавший их уже совсем темный лес и зевнул.

– Будем ложиться спать?

– Успеешь еще, – буркнул Рыбников. – У тебе еще полтора месяца впереди, чтобы отоспаться. А разговор нам с тобой сегодня еще долгий предстоит. И последний.

– Почему? – встрепенулся Антон. – Вы считаете, что мы больше не увидимся?

– Может, да, а может, нет, – пожал плечами Рыбников. – Но как учитель и ученик точно уже разговаривать не будем. Ты стал мастером. А у мастера нет учителя. Мастер не идет за одним поводырем. Он следует своим путем и учится у всего мира. Главное – это опыт. Уже никто ничего не подскажет. Единственная опора: собственные ощущения и набитые шишки. Но все же я стал мастером несколько раньше тебя. Так что позволь, я расскажу, какие ошибки тебя могут подстерегать на этом пути. Авось и не вляпаешься.

Горевшая в костре ветка громко треснула, знаменуя начало нового, куда более серьезного разговора.

Прощание было тяжелым. Почему-то Антон ощущал его как уход из отчего дома в дальнее, полное опасностей странствие. Он понимал, что в ближайшее время не увидит учителя, но все же он не хотел оттягивать мучительной разлуки. Впереди была новая жизнь, полная опасностей и тревог, позади – учитель, к которому он испытывал чувство глубокой благодарности. Как и прежде, Антон не мог найти слов, чтобы выразить захлестнувшие его чувства, и вложил их в глубокий молчаливый поклон.

– Ну вот, наконец-то перестал в игры играть, – проворчал Рыбников и медленно, степенно, с чувством поклонился ему в ответ. – Ступай, благородный Антон, и да пребудет с тобой великая тайна.

– Спасибо, благородный Никита, – с улыбкой ответил ему Антон. – Я запомню твои слова. Надеюсь, тебя больше не коснутся чужие битвы. Да пребудет с тобой великая тайна.