Дальнейшие часы Диего-Сергей потратил на то, чтобы собрать всех одиноких солдат, еще остававшихся на планете. Потерявших связь со своими подразделениями и не успевших эвакуироваться. В условиях постоянных атак «жуков» это оказалось очень непросто.

Но «жуки» внезапно угомонились, попрятавшись в свои «норы». Видно, с орбиты все-таки сбежали останки бравой эскадры вторжения.

Выбрав полузасыпанную пещерку явно естественного происхождения, Диего-Сергей со своими разведчиками потихоньку начал стягивать туда уцелевших и раненых.

Раненых было немного. Просто потому, что оружие у «жуков» оказалось очень эффективным: если попал – мгновенная смерть. Ранения получали в основном либо от своих же – поражения автоматным огнем, – либо по другим причинам, также редко связанным с «жуками».

Постепенно пещерка заполнялась, количество спасенных росло, но вместе с ним росло и число проблем. Главной проблемой был шок, который испытал почти каждый из уцелевших в бойне. Требовалось хоть как-то вывести из него людей и занять их какой-нибудь осмысленной работой, чтобы они не свалились в другую крайность – панику. А паниковать было из-за чего. Ведь на планете их попросту бросили. А это означало, что придется или выживать здесь до следующей попытки десантирования, которая наверняка после полученной взбучки будет не скоро, или как-то попытаться убраться с планеты.

Вряд ли эскадра отступила далеко. Космическое пространство системы терять генералам было смерти подобно. В буквальном смысле этого слова: могли и расстрелять за подобное паникерство. Так что наиболее вероятной представлялась ситуация, когда эскадра отступает за пределы сферы действия планетарной обороны «жуков» и там закрепляется. Смысл – оборвать связь и предотвратить возможность прибытия подкрепления на планету с материнских миров къери.

Поэтому первоначальный вариант спасения уцелевших сводился к следующему: найти возможность подать сигнал на корабли эскадры, чтобы выживших попытались отсюда вывезти. Либо придется отрабатывать вариант самостоятельного побега с планеты.

Последнее представлялось слишком уж невероятным. Но стоящий в десятке километров от места, где они укрылись, почти полностью целый бот, кажется, предоставлял такую возможность. Надо было только выяснить причины, почему он не стартовал и остался на поверхности. Если по причине гибели экипажа, то это мелочи. Сергей мог попытаться разобраться в управлении посудиной и поднять ее в космос. Естественно, он эту мысль до поры до времени не высказывал, так как в глазах остальных это выглядело бы безумием. Никто из десантников, даже из высших офицеров, не обладал нужными знаниями, и иметь их для рядового жителя Йос было совершенно невероятно. Ими могли обладать только спецы-пилоты, инженеры, или, по крайней мере, университетские «яйцеголовые», по статусу своему получавшие уровень знаний, достаточный, чтобы разобраться, что к чему.

Сергей ломал голову, как добраться до покинутого корабля и как объяснить свои неожиданно глубокие познания, чтобы они среди стада тупых йосовских десантников выглядели бы как можно менее ирреальными, когда к нему прибежал ординарец.

– Сэр! Прибыл отряд Гарднера из рейда. Доставили раненого. И двух уцелевших офицеров.

Докладывающий запнулся. Сквозь обычную его браваду проглянула растерянность.

– Это генерал Донован! – наконец выпалил он.

– В каком он состоянии? – не поведя бровью, спросил Диего-Сергей.

– В очень плохом, сэр! Травматическая ампутация ноги. По колено. Большая потеря крови.

– Скверно! – буднично выговорил лейтенант и пошел встречать начальство через зауженный последними усилиями десантников лаз в пещеру.

Когда он выбрался в галерею у входа, то увидел, как внутрь ввалилась четверка десантников в боевых скафандрах, тянущая, как мешок, пятого. У раненого действительно не хватало левой ноги. Правая также была, скорее всего, травмирована, так как скафандр выглядел сильно помятым и исцарапанным. Очевидно, что сопровождающие генерала оказали ему только экстренную помощь – остановили кровотечение и ввели противошоковые препараты.

Четверо солдат, тащивших генерала, оказались из отряда капрала Гарднера. Следом за ними появились еще трое. Пара десантников из того же отряда сопровождала третьего, в очень хорошем, явно капитанском, скафандре. Только вид у этого скафандра был не ахти: такое впечатление, что его долго жевали какие-то монстры, но прожевать так и не смогли – выплюнули. Замыкали шествие сам капрал со своими подчиненными, прикрывая остальных с тыла.

Капрал, как положено, доложился и сразу был отправлен на отдых со всей своей командой. Но тут немного оклемавшийся капитан, оценив обстановку, решил распушить перья. Тем более что увидел «непорядок»: многие из десантников в пещере находились без скафандров, которые лейтенант Гонсалес приказал снять, чтобы не тратить их ценный ресурс. Благо состав атмосферы это позволял: много кислорода и практически полное отсутствие болезнетворных микробов. Да и сам Диего-Сергей тоже стоял перед ним в повседневной форме, а не в тяжелом бронескафандре. Держался капитан на ногах скверно. Видно, приложили его головой крепко. О последнем говорила красноречивая вмятина на шлеме скафандра. В том месте прозрачный бронепластик не только вмялся, но и полностью потерял прозрачность. Было очевидно, что капитан еще не совсем адекватен.

Сергей тут же поспешил смягчить щекотливую ситуацию и подошел вплотную к капитану. Рядом с облаченным в скафандр офицером он выглядел миниатюрно, из-за чего приходилось смотреть на того снизу вверх, но это не помешало в довольно жесткой форме высказать все, что полагается.

– Капитан! Вы в курсе, что наша рота… несколько не по вашему ведомству?

Капитан скользнул по знакам различия на форме Диего-Сергея, побагровел, но продолжить тот ему не дал.

– К тому же вы в настоящее время не в состоянии адекватно оценивать обстановку и тем более – принять командование. Вы ранены. Поэтому перепоручаю заботу о вас нашему врачу. Расслабьтесь, капитан. Лечитесь, приходите в себя и получайте удовольствие, пока мы будем заняты спасением ваших высокопоставленных задниц.

Последнее Сергей намеренно сказал в достаточно жесткой форме, чтобы показать, кто здесь реально хозяин. Как ни странно, этого хватило, чтобы капитан сдулся. Глаза потеряли блеск, он кивнул и побрел, куда ему приглашающим жестом вежливо указал сопровождающий десантник. Обычная конкуренция между родами войск закончилась победой армейской разведки.

К утру следующего дня генерал пришел в себя, оценил, где находится, и позвал старшего. Врач, встретивший Диего-Сергея перед небольшим боковым ответвлением пещеры, которое переоборудовали в лазарет, предупредил, что генерал очень слаб и напрягать его не стоит. Гонсалес кивнул, принимая к сведению сказанное, и шагнул за «порог».

Генерал лежал на надувном матрасе, одном из немногих, сохранившихся после разгрома «жуками» медбатальона. Увидев вошедшего, он еле пошевелил пальцами, подзывая лейтенанта к себе, и коротко, тихо приказал:

– Обстановку.

Сергей, не приукрашивая, кратко описал создавшееся положение. Указал, что «жуки» ушли в свои «норы» и на поверхности почти никакой активности не проявляют. Также рассказал, что эскадра ушла из сферы действия планеты. На это, в частности, указывало то, что армейские передатчики не могли докричаться до кораблей, да и их позывных тоже слышно не было.

– Что собираетесь делать? – также кратко спросил генерал.

– В восьми милях к востоку от нашего месторасположения находится почти целый десантный бот. Двигательный и пассажирский отсеки не повреждены. Пилотская кабина пробита лазерным лучом. Луч повредил часть блоков управления. В километре от него лежит кусок другого бота. Там, наоборот, полностью разрушены двигательный и пассажирский отсеки. Есть надежда, что получится отремонтировать систему управления первого бота заменой поврежденных частей аналогичными, снятыми со второго. И покинуть планету. Старт будет с перегрузом бота, но это единственная возможность все-таки убраться с планеты.

– Как будете чинить? Есть спецы?

– Есть! – коротко сказал Сергей, умолчав, что единственным спецом здесь является он сам.

Вообще то, что он сказал генералу, было только частью правды. Корабли каллистянин видел лишь вскользь в процессе отступления. Сейчас требовалось вернуться к ним и посмотреть, насколько его предположения соответствуют действительности. О своих сомнениях Сергей никому не говорил. И так все выжившие пребывали в сильнейшем шоке, вызванном поражением.

Следующие несколько дней Сергей налаживал жизнь в пещере. Чтобы хоть чем-то занять людей, он приказал разгребать каменные завалы и расширять жизненное пространство. После небольшой расчистки главной галереи обнаружилось несколько боковых тоннелей, которые были тут же обжиты. Да и в длину пещера существенно прибавила. Но дальше копать было уже боязно: десантники опасались докопаться до галерей «жуков». Пришлось ограничиться тем пространством, что ранее раскопали и расчистили.

Вход в пещеру после недолгих раздумий укрепили стенами из извлеченных ранее камней. Теперь пещера походила на некое подобие крепости.

Посланные в разведку на поля сражений несколько отрядов благополучно вернулись и притащили контейнеры с продовольствием. Таким образом, на ближайшие несколько дней спасшиеся люди хотя бы от голода и жажды страдать не будут.

Но наибольшие опасения у Сергея вызывал морально-психический климат сборного подразделения. Многие попросту еще не вышли из шока и находились в этаком «остекленевшем» состоянии, безумно таращась пустыми глазами на стену перед собой. Медик сделал с ними все, что мог, но чтобы привести эти «дрова» в более-менее адекватное состояние требовалось время.

Налаживая быт, нагружая людей осмысленной деятельностью, Сергей тем самым приводил их в чувство. Но, так или иначе, долго в пещере высидеть было невозможно. Требовалось либо вызывать помощь, либо пытаться отремонтировать упомянутый бот и убираться с этой злополучной планеты.

Чем дальше, тем более насущной становилась эта задача. Посланные на разведку два отряда вернулись с подробнейшим описанием подходов к обеим целям, рассказом, что где лежит, и даже рисунком внутренней части командной рубки, выполненным одним из десантников, из чего стало ясно, что именно повреждено. Оставалось самое сложное – попытаться разобраться на месте и заменить поврежденные блоки и восстановить нарушенную герметичность корабля.

К тому времени разведчики умудрились даже собрать ресурсные блоки боевых скафандров, дающие возможность при бегстве почти всем лететь до вожделенного бота. Дело было за «малым» – починить. И так как сделать это мог только Сергей, еще во время пребывания в школе успевший пробежаться по учебникам йосовской электроники и соображавший, что к чему, пришлось идти к боту самому, оставляя выживших на попечение заместителя.

Без происшествий пробраться к обломкам корабля и к пробитому лазером боту удалось всего два раза. На третий их прихватили.

Нападение оказалось неожиданным.

Шедшие за Сергеем десантники, не успевшие войти в лощину, оказались мгновенно убиты. Каллистянин и единственный оставшийся в живых рядовой с трудом вырвались из зоны поражения. Ситуация была практически безнадежной.

Если «жуков» достаточно много, им элементарно не дадут высунуться. А когда закончатся боеприпасы, попросту уничтожат. Оставалось надеяться лишь на удачу.

– Замри! – успел скомандовать Сергей десантнику и сам постарался вжаться в грунт, надеясь, что «жуки» его либо не заметят, либо вообще примут за труп.

На холмике появились несколько «солдат» къери. Сергей и обнаружил-то их потому, что ненадолго показались верхушки панцирей. Вели себя эти «солдаты», в отличие от встреченных ранее, очень осмотрительно – на рожон не лезли. Пробежались, охватив спрятавшихся десантников с двух сторон, и затаились.

Сергей понял, что попался. Ему очень не хотелось стрелять даже в «солдат», хоть у тех и не было полноценного разума. Об этом говорили результаты вскрытия трупов, оставшихся еще с первых столкновений с «жуками», задолго до нынешней авантюры на Чистых Днях. Но все-таки эти «солдаты» были чьими-то «руками». Ведь такая степень разумности поведения в принципе безмозглого существа могла быть объяснена только одним: кто-то более разумный анализировал обстановку и принимал решение. А это означало частичное слияние разумов – разума управляющего и псевдоразума управляемого. И возможно, что с каждой смертью тот, кто управлял «солдатами», испытывал боль убитого.

«Жуки» на холме замерли, чего-то выжидая. Минуты две ничего не происходило. А затем…

«Мы хотим переговорить с тобой», – прозвучало в голове каллистянина.

Судя по всему, передача шла на слуховой нерв или речевой центр. Не по радио. Сергей это сильно удивило, выхода на контакт къери он никак не ожидал.

«Говорите! – так же, ничего не говоря вслух, ответил он, затем уточнил: – Надеюсь, наша беседа не слышна моему подчиненному?»

«Нет», – кратко ответил невидимый собеседник.

Наверное, со стороны лежащего десантника все это выглядело достаточно страшным. Но главное, он ничего лишнего не слышал, а значит, не сможет ничего рассказать другим. Оба лежали молча и неподвижно. Как когда-то учили в лагере.

«Запах твоих мыслей принципиально отличается от запаха тех, кто тебя окружает. Кто ты? Откуда ты? И зачем ты здесь?» – начал с серии вопросов невидимый собеседник.

На мгновение Сергей запнулся. Надо было отвечать в том стиле, который оказался бы понятен представителю разумных насекомых. Ведь общался он не просто с разумным существом, а с представителем биоцивилизации. Следовало опираться на понятные или близкие к его пониманию образы.

«Я – человек, – осторожно начал каллистянин. – Мы прилетели в этот регион галактики, в эту часть Великого Кольца, чтобы найти потерянные колонии. Мы также искали одну из своих «ветвей», что когда-то, пораженная болезнью разума, от нас отпала. Она и у нас вызвала Катастрофу, из которой мы выбирались очень долго. Теперь мы ее нашли и пытаемся вылечить».

«Эта болезнь – склонность к войне?» – уточнил «голос».

«Да. Нам очень жаль, что мы не успели их остановить. Мы нашли их слишком поздно, чтобы наши средства подействовали вовремя».

Сергей почувствовал, что «мозг» къери, а это очевидно был он, пытался оценить эмофон Сергея. Пытался определить, насколько верна полученная информация.

«Есть ли возможность их вылечить?» – наконец спросил «мозг».

«Есть. Но на это нужно время. Средство запущено».

«Мы хотим выжить», – после очень долгого молчания сказал «мозг».

«Мы тоже хотим остановить их. Остановить Катастрофу. Ликвидировать ее последствия. У нас есть опыт в этом. Древний опыт. Болезненный опыт. Но действующий».

На некоторое время «мозг» снова замолчал, видимо оценивая и осмысливая услышанное. Наконец он продолжил. И «тон», которым он «говорил», звучал в голове Сергея обнадеживающе.

«Мы поняли тебя, человек. Запах твоих мыслей подтверждает то, что мы подозревали. Если ты такой же, как те, которые пытаются лечить, мы верим вам. Много ли вас?»

«К сожалению, мало. Потому и действует наше средство медленно».

«Мы это тоже подозревали, потому что ты здесь единственный, кто нам встретился. Всех остальных пришлось уничтожать, они были одержимы жаждой убийства. Только у тебя оказался иной запах».

«А почему вы заговорили со мной? Потому что запах иной?» – попробовал прояснить это обстоятельство Сергей.

«Запах без гнили. Ты – Чистый, – ответил къери. И в том, что он «сказал» имелось что-то особое, къерское, раз был применен именно этот эпитет. – Ты не убивал, не испытывал злобы по отношению к моим «миньонам-рукам». Тебе было их жалко. В тебе есть сильная жажда сохранения чужой жизни. Те, кто грязный – они думают только о сохранности своей. Ты иной. Поэтому мы и решили поговорить с тобой».

«Ты постоянно говоришь «мы». Нас слышат другие?»

«Да. Я передаю им наш разговор».

Чуть дальше, из-за холма, появилось нечто принципиально отличающееся от «солдат». Сравнительно небольшое шестиногое существо, покрытое мелкой чешуей. Больше похожее на гигантскую мокрицу.

«Вот вы какие!» – с некоторой симпатией и иронией «произнес» Сергей.

Потом оценил положение «мозга». Тот стал так, чтобы быть видимым только для Сергея. Выживший десантник, лежащий дальше, его видеть не мог.

По чешуе «мозга» прошла волна. Чешуйки сверкнули в свете низкого солнца. Возникло впечатление, что по его телу прошла волна света. Он потоптался своими многочисленными ногами и продолжил:

«Вам, Чистым, надо торопиться. Скоро у нас будет Цикл Передачи Знаний. Мы сильно изменимся. И это изменение страшит меня. Торопитесь!»

«Чем грозит этот Цикл?» – осторожно спросил Сергей.

«Вам нужно прекратить Боль! Боль, которую причиняет нам эта ваша покалеченная ветвь. Иначе… Будет катастрофа. Для всех. Мы выживем, но это будет настоящая катастрофа для всех вас… Впрочем, и для нас. Если придет Сила – мы тоже сгинем. Вслед за вами».

«Туманно как-то…» – смутился каллистянин.

«Мы не можем пояснить более понятно для тебя. У нас… у вас просто нет нужных терминов. Нет основы для понимания. Может, в процессе общения мы бы и нашли их. Но нет времени. Истинно жаль!»

С последними словами «мозг» умудрился даже передать почти понятную эмоцию. Ему действительно было жаль. И чувствовалось там еще что-то…

Спустя много времени Сергей понял, что это было. Симпатия. К нему и его «племени Чистых», как назвал их «мозг».

«Хорошо. Я хочу увести с планеты тех, кто здесь еще остался из йосовского десанта. Пропустите? Я хочу поднять с планеты корабль. Для этого я его ремонтирую».

Неожиданно «мозг» передал нечто наподобие неприятия. Но потом все же дал согласие.

«Кто-то из вас не хочет нас отпускать с этой планеты?» – высказал предположение Сергей.

«Нет. Не в этом дело».

«Но вы высказали неприятие. А потом согласились».

«Ваши корабли – мертвые, – нехотя объяснил «мозг». – В этом дело. Вы делаете мертвые организмы из мертвой материи, друг. Для нас это…» – он запнулся.

«Мерзко?» – подсказал Сергей.

«Да. Ты правильно подобрал понятие. Мы испытываем к вашим мертвым организмам-кораблям, которые вы привели сюда, сильное отвращение».

«Тогда понятно. Но для нас это единственный шанс выжить. А для меня – продолжить процесс лечения утерянной ветви».

«Мозг» снова замолчал. Надолго. Видно, общался с теми, кому передавал диалог с Сергеем.

«Мы приняли решение, – наконец сказал он. – Тебя и тех, кого ты собрался отсюда вытащить, мы не станем трогать. Уходите. Не станем трогать из-за тебя. Ты и ваши Чистые – наш шанс избегнуть Древней Беды».

«Спасибо, друг».

Сергей счел неуместным расспрашивать къери об их Древней Беде. Пока неуместным. Вот когда все будет решено, когда закончится совместными усилиями этот кошмар, тогда и можно будет уточнить кое-что из их истории.

«Мы сейчас уйдем, – продолжил «мозг», – но к тебе будет просьба».

«Какая?» – заинтересовался Сергей.

«Здесь есть еще один, обладающий странным запахом мысли. Он даже не такой, как ты».

«Это как?» – удивился каллистянин.

«Он вообще другого вида».

«Холоднокровный? Ящер? Любитель тьмы и ночи?» – высказал нежданную догадку Сергей.

«Да. Ты правильно его охарактеризовал. Но…» – «мозг» слегка запнулся. Сергей предпочел терпеливо ждать, что же он скажет. Не переспрашивая.

«В нем есть что-то такое… что странно отзывается в нашей Дальней Памяти, – наконец выговорил «мозг» и снова запнулся. – Прародители!» – вдруг выпалил он. И в этом мысленном вопле было намешано все: и страх, и благоговение.

Некоторое время царило молчание.

«Иди к нему. Он там, в соседней лощине, – продолжил «мозг» уже другим тоном. – Он ищет вас, Чистых. Передай ему нашу благодарность за то, что они нас не забыли. Что они заботятся о нас. И слушай, что он скажет. Это важно. Для всех нас».

После этого «солдаты», прежде маячившие по обеим сторонам лощины, где укрылись два уцелевших десантника, резко убрались. Последним исчез из поля зрения «мозг». Как показалось на мгновение Сергею – изрядно поколебавшись. Как будто что-то важное он хотел сказать, но так и не решился.

Минут через десять после того, как исчез из поля зрения «мозг» къери, Сергей не торопясь поднялся на ноги.

– Они ушли? – спросил уцелевший рядовой, и было слышно, как у него стучат зубы. Он приподнялся и сел, по-прежнему боясь подняться в полный рост.

– Ушли… Кажется… Подожди. Сейчас проверю. Лежи здесь. Но если не вернусь через полчаса, самостоятельно уходишь к базе. Понял?

– Да, сэр! – чуть более твердо ответил десантник.

– Залечь! – скомандовал Сергей и, убедившись, что подчиненный выполнил приказ, полез на откос.

Къери действительно ушли, как и обещали.

Каллистянин переполз через гребень, разделяющий лощины, и посмотрел вниз. Как и ожидал, ничего подозрительного не увидел. Сдирая ботинками с покатого склона лощины мхи и лишайники пополам с жухлой травкой, которая на этой планете была главной растительностью, Сергей скатился, глиссируя, на дно соседней. Снова огляделся и никого не обнаружил. Пришлось поискать.

Ирби действительно нашелся в самой темной части лощины, под естественным скальным козырьком. Ящер, как и Сергей, был облачен в скафандр. Только передний щиток его был открыт, и ирби сосредоточенно обнюхивал окружающий воздух. Заметив появившегося Сергея, он даже не дернулся. Видно ожидал, что тот появится.

– Рад встрече, брат по разуму! – поприветствовал его Сергей, тоже осторожно открыв щиток гермошлема. Решил обойтись нейтральным приветствием, на тот случай, если кто-то слушает эфир.

Было видно, как ящер кивнул и спешно включил «маску».

«И то хорошо! – подумал Сергей, – Хоть кто-то из нас будет полностью понимать собеседника».

– Здравствуй, человек из мира Каллисто. Меня зовут Илас из Темного Клана Лисс.

Сергей непроизвольно поежился. Ведь мир Каллисто у йосовсцев считался бы враждебным государством. К тому же еще и неизвестным.

– Выключи радио. Временно, – потребовал ирби, чуть сбавив тон.

Каллистянин удивился такой проницательности и с некоторым опозданием, чертыхнувшись про себя за недогадливость, выключил. Если бы кто-то действительно слушал эфир, прокол был бы явный.

Ящер обошел его кругом, будто обнюхивая, и удовлетворенно показал жестом, что все отлично. Дальше вытянул из нагрудного ящичка какой-то предмет с присоской, прицепил к бронестеклу шлема Сергея и закрыл его. Дальше сделал еще более странное – сам закрыл свой шлем.

– Ну, и как ты меня слышишь? – уловил он сильно смазанный голос.

– Различаю, – несколько неуверенно сказал Сергей.

– Это чтобы нас никто не подслушал, – пояснил ирби. – Сейчас связь прямая, через присоску-микрофон по лазерному лучу. То, что на тебе нет других записывающих или передающих устройств, я проверил.

– Ну… Тогда здравствуй, Илас из Темного Клана Лисс. Меня зовут Сергей Сотников из мира Каллисто.

Он расслабленно улыбнулся. Формальности и церемонии теперь были соблюдены полностью.

– Я рад, что ты меня нашел, хотя и не очень рассчитывал на встречу. Десантники слишком сильно должны быть заняты. Но я все равно удивлен: как ты меня нашел?

– Можно, прежде чем я отвечу на твой вопрос, задать свой? – несколько смущенно переспросил Сергей.

– Да. Задавай.

– Когда я подошел, ты, похоже, был готов к встрече. Как ты опознал во мне именно каллистянина, а не йосовца?

– У тебя запах мыслей кардинально отличается от типичного представителя Йос.

– Вы тоже, как и къери, можете передавать и читать мысли?

– Нет, но эмофон чувствуем, – ответил Илас и посмотрел на Сергея, повернув голову в сторону, одним глазом. Как ворон, приглядывающийся к добыче. – По твоему вопросу делаю предположение, что ты встречался и разговаривал с одним из «мозгов» къери. Так?

– Да. Так. И именно они навели меня на тебя, Илас.

Ящер покачал головой. Как помнил Сергей, этот жест у них обозначал смущение.

– Не хотят идти на контакт, хоть и засекли мое присутствие. Грустно. Но я упорный. Я постараюсь до них добраться.

– Но если они к тебе относятся не как к врагу, а как к другу, то почему бы тебе не пройти к ним напрямую?

– Есть специфика гнезд къери. Думают у них «мозги», а «солдаты», стоящие у входа, «думалки» не имеют. У них все на простейших рефлексах и приказах тех, кто ими управляет. У них интеллекта меньше, чем у ваших земных собак.

– Но как я понял, с помощью этих же «солдат» «мозги» могут наблюдать за обстановкой.

– Да. Могут. Если им это непосредственно нужно. Но между приказами «солдаты» полностью автономны. Они как роботы. Поэтому мне и нужно как-то прорваться на контакт хотя бы с одним «мозгом».

– …А они не хотят.

– В этом-то и проблема!

– Так в этом состоит ваша задача здесь?

– Да. Моя задача здесь – попытаться войти в контакт с къери. Прямой контакт. Также, если удастся, и с останками армии вторжения.

– Получается, что вторая часть этого задания у вас сейчас и осуществляется.

– Да. И, к сожалению, этот вариант не основной. Впрочем… У вас есть в составе спасшихся кто-то из высшего офицерства?

– Да, есть. Целый генерал. Донован. Подойдет для ваших целей?

Ирби разве что не подпрыгнул. Он выпрямился, и теперь его голова поднялась даже выше макушки скафандра Сергея. Ирби удивился? Обрадовался?

– Это большая удача! – подтвердил предположение Сергея Илас. – Надо с ним встретиться. Мне. Как парламентеру.

– Какие-то странные у вас, ирби, дипломатические подходы. А по-иному обратиться к этим придуркам никак не было возможности?

– Мы просчитали множество вариантов. И этот вариант получил наибольший процент вероятности успеха общей задачи.

– Вот как! А то, что генерал ранен? Ничего?

– Насколько серьезно?

– Не так, чтобы очень, но если его в ближайшие несколько дней не доставить в лазарет на корабль, то умрет. Сильно ослабел.

– Он может выдержать нормальный переговорный процесс?

Сергей задумался.

– Думаю, сможет.

– Вот и замечательно! Теперь я парламентер. Надеюсь, что под твоей защитой меня никто не застрелит?

– Постараюсь обеспечить безопасность, как смогу.

Их прибытие на базу вызвало немалый переполох. Десантники засекли бредущую по распадку троицу еще издали. И то, что один из идущих не являлся человеком, им стало ясно сразу. Только спокойствие Сергея удержало уцелевшего бойца от паники и беспорядочной стрельбы. Хотя каллистянин и предупредил его, что им придется сопровождать на базу и обратно парламентера от инопланетян к генералу, вид огромного ящера, шагнувшего навстречу из-за скалы, едва не вверг бедного парня снова в истерику. С трудом взяв себя в руки, он стал по другую сторону от Иласа, и они двинулись обратно. Даже по связи было слышно, как стучат от страха зубы десантника.

Приблизившись к пещере, они были окликнуты часовыми.

– Извините, сэр! Но что за хрень там рядом с вами скачет?!! – донеслось изумленное восклицание.

– Не «хрень», а парламентер от ИТИ, – спокойно поправил подчиненного Диего-Сергей. – К генералу. Передай Гарднеру: пускай немедленно организует запись прибытия, переговоров и убытия гостя. Охрану тоже.

– Есть, сэр!

– И еще… Очисти главную галерею от ротозеев. Чтобы никакой дурак по парламентеру даже случайно не шарахнул!

– Есть, сэр!

По прибытии в пещеру они тут же были отведены к генералу. Генерал, увидев, какой по его душу «крокодил» пришел, поначалу подумал, что у него горячка. Пришлось некоторое время убеждать его в обратном. Но когда все успокоились, а Донован в первую очередь, лишних попросили выйти и организовать «полог молчания», оставив парламентера наедине с генералом.

Через полчаса парламентер вышел от Донована, дождался, когда Сергей получит окончательные указания от того, и двинулся к выходу из пещеры. Как обратил внимание каллистянин, генерал после визита ящера выглядел изрядно напуганным и удрученным. Но что такое ему Илас сообщил, Донован умолчал.

У выхода образовалась заминка. Требовалось проводить парламентера от ИТИ до границы, контролируемой охраной временной базы. Но все почему-то наотрез отказывались идти, считая, что назад живыми уже не вернутся. Слишком уж жутким выглядел периодически меняющий окраску ящер, причем предпочитающий больше не хамелеонить под окружающие интерьеры, а окрашиваться в максимально мрачные тона (что характерно, скафандр ирби полностью повторял все, что вытворяла его кожа).

Насколько знал Сергей, для ирби такая гамма цветов была признаком хорошего расположения духа, вот только убеждать в этом десантников было никак нельзя. Как минимум нарвался бы на вопрос, откуда Диего Гонсалес, простой лейтенант армейской разведки, знает такие подробности о монстре, которого в жизни никогда не видел.

Посмеявшись в душе над создавшейся трагикомической ситуацией, каллистянин немедленно пресек перебранку, грозящую перерасти в мордобой, и с ухарским видом заявил:

– Я провожу!

На некоторое время десантников пробил столбняк. Все они смотрели на Диего-Сергея как на без пяти минут покойника. Да уж! Стереотипы кино сыграли свою роль. Вообще-то, этого ящера сюда Диего же и приводил – и до сих пор живехонек.

– Но… сэр!.. – не нашелся ничего сказать один из солдат, – в-вы нам нужны! А если вы погибнете…

Сергей вальяжным жестом руки прервал монолог.

– Я сказал! И всем заткнуться.

– Но он же ИТИ… – уже по инерции начал было другой, но тут до него дошел смысл последней команды, и он застыл с открытым ртом.

Десантники намекали на привычный стереотип, вбитый им в головы тупейшей йосовской пропагандой, в том числе и через кинофильмы. Он заключался в том, что будто бы все ИТИ без исключения вероломны и кровожадны.

– Он дипломат! – отрезал Диго-Сергей. – Дипломатический протокол известен даже ИТИ. Так что мне ничто не угрожает.

Когда Сергей уходил на пару с ящером, десантники смотрели на него, как на супергероя.

«Вот и еще одна глупая легенда появится в десанте!» – хихикнул про себя каллистянин.

Ирби, так и не выключавший «маску» в течение всего времени общения с людьми, похоже, веселился вовсю. Ведь Она переводила не только слова, но и смысл интонаций, жестов. Как доподлинно знал Сергей, «маска» производства Ирби обладала весьма глубокими прогностическими и аналитическими качествами, так что еще неизвестно, что именно получал ящер через нее. И получил информации о людях и их поведении он явно немало.

Когда завернули за скалу, Сергей выключил радио и открыл щиток шлема. Илас крутнулся вокруг, прощупал окружение и себя на предмет наличия электронных жучков и, убедившись в их отсутствии, тут же перешел к делу.

– Тебе на заметку, Сергей Сотников, – чтобы обратить его особое внимание, ящер даже поднял руку. – У тебя в скафандре нет записывающего устройства, которое бы фиксировало переговоры. Но у генерала есть. И у любого высшего офицера тоже. Пусть сегодня с генерала сняли скафандр, но когда он его наденет – будь осторожен в речах.

– Я знаю, – меланхолично ответил каллистянин.

– Это хорошо, что знаешь. Когда прибудете на эскадру, вас начнут допрашивать. И просвечивать. Приготовься к этому. Я намеренно не взял тебя непосредственно на переговоры с генералом, чтобы ты не знал, что я ему говорил. Тогда тебе не придется лгать, и у ментатов разведки не будет повода копаться в тебе слишком глубоко. Сомневаюсь, конечно, что у йосовцев есть ментаты, способные пробиться через защиту, которую мы поставили… Но это станет подстраховкой. Чтобы ты, получив ненужное знание, не оказался связанным или того хуже – изолированным.

– Спасибо за заботу.

Некоторое время шли молча. Когда же отошли достаточно далеко и настала пора прощаться, Сергей таки решился спросить.

– После беседы с «мозгом» меня мучает пара вопросов… Можно задать?

– Да, конечно. Если смогу – отвечу.

– Что за «Древняя Беда», про которую говорил «мозг» къери? И почему он вас, ирби, назвал Прародителями?

Ящер дернулся. Весь его вид выдавал сильное замешательство. Затем понурился и долго собирался с мыслями, прежде чем ответить. Даже погреб как курица землю ногой. Было похоже на сильное смущение, как если бы человек поковырял землю носком ботинка. Такая очень понятная и почти человеческая реакция позабавила Сергея.

– «Древняя Беда»… – наконец выдавил из себя ирби. – Это то, что я рассказал вашему генералу. А почему «Прародители»…

Илас окончательно смутился.

– Лучше, если ты сейчас не будешь знать ни того, ни другого. Пока. Если не знаешь тайны – ты ее не выдашь. И это тоже станет твоей страховкой. Ведь по возвращении на Йос вас всех будут проверять. Как я говорил.

– Понимаю… – кивнул Сергей. Ящер понурился. Помолчал. Наверное, сам не знал, как попрощаться.

– Еще раз прими мою благодарность, человек! – наконец вымолвил он. – Ты, идущий на Смерть ради Жизни, – ирби принял позу, которая в их культуре, как знал Сергей, обозначает выражение наивысшего почтения, и застыл в ней. Каллистянин, чувствуя значимость момента, тоже вытянулся по стойке смирно и торжественно отдал честь.

– Взаимно, брат по разуму! – достойно ответил Сергей, слегка расслабляясь.

– Прощай, брат! – печально сказал ирби.

– Не прощай, а до свидания! – серьезно поправил его Сергей. – Выживем и победим Смерть!

– Победим! – ответил Илас и опустил блистер скафандра.

Яркий свет заходящего местного солнца отразился от бронестекла. Сергею почему-то показалось, что ящер плачет. Впрочем, может быть, после «общения» с «мозгом» къери, он уловил на остатках синхронизации его эмоцию. Но все равно этот чуждый разум стал ему немного ближе.

На следующий день после визита ящера, едва придя в себя после столь бьющего по нервам события, генерал Донован решил, что стоит поинтересоваться, чем заняты его подчиненные, а если что – отдать руководящие указания. Все-таки он оставался генералом. И пока эта группа не уничтожена или не выведена с планеты, именно он продолжал быть ответственным за всех них.

Сначала вызвал капитана, но, видно, получив минимум связной информации, потребовал для доклада лейтенанта Гонсалеса.

Тот как раз собирался снова в поход на ремонт дырявого бота и, как был в боевом скафандре, чертыхнувшись, заявился для доклада к Доновану. Как заметил Сергей, генерал сразу оценил рабочий и боевой вид Гонсалеса. Удовлетворенно кивнул и, прервав длинный доклад, попросил кратко описать сложившуюся ситуацию.

Каллистянин описал.

– Какие меры предпринимаются для выживания? – спросил помрачневший генерал, так как ситуация, которую он только что уяснил со слов лейтенанта, была очень далека от радужной.

– Собраны контейнеры с горючим и заряды со скафандров убитых десантников. Обследованы несколько разбитых десантных ботов, с них сняты НЗ.

– Были ли стычки с «жуками»? Каковы потери?

– Была одна, перед визитом парламентера от ИТИ. Погибло четверо.

– Ясно.

Генерал еще больше помрачнел и задал более насущный вопрос.

– Какие меры принимаются для эвакуации?

Спросил сначала для проформы, ожидая услышать что-то вроде: «Никаких, так как никаких указаний не поступало, связи нет и т. д.». Но ответ Гонсалеса заставил лицо генерала вытянуться.

– И как ты собираешься нас отсюда вытащить? – скептически поинтересовался он. – У нас даже связи нет.

Уже из того, как это было сказано, Сергею стало понятно, что первоначального разговора генерал не помнит. Как и того, что происходило после, даже с его санкции. Уже то, что он умудрился запомнить визит «крокодила», было прогрессом в его медленном выздоровлении.

– Есть идея.

– Рассказывай!

– Тут недалеко стоит десантный бот. У него лазерным лучом пробита рубка управления. Управление кораблем частично повреждено. Но двигатели целы, – напомнил Сергей доклад, сделанный еще, когда Донована только притащили в пещеру.

– Ага. Помню. Это бот второго отделения. Они все тут полегли… – мрачно заметил генерал. Поморщился, припоминая, видно, что-то еще, потом оставил эти попытки. – Но как ты собираешься восстановить управление? Ты что, специалист?

– Не такой уж и специалист, но другого выхода нет. Вы сами знаете, какой разгром потерпела эскадра. Если сюда и прилетят снова, то очень нескоро. Мы давно уже будем мертвы.

– Ты прав, лейтенант. Чертовски прав. Тебе четверых в помощь хватит?

– Хватит! – уверенно заявил Диего-Сергей.

– Исполняй! И… с богом! – напутствовал его генерал.

Того, что сказал генерал, было достаточно для Диего как лейтенанта и командира подразделения. Но тут начались сложности. Капитан, ошалевший от навалившихся на него испытаний, потерявший все, что только можно было, на этой войне, да еще и не вполне отошедший от последствий контузии, привязался как банный лист к Диего-Сергею. Да еще и чисто военная паранойя сработала, мол, нижестоящими всегда надо управлять, иначе они не будут знать, что делать. Или: нижний чин знает меньше, чем вышестоящий. По уму – ему бы просто отстать от лейтенанта, да как минимум долечиться. Однако упрямец попросту навязался «в инспекционный выход». Запретить напрямую капитану это Сергей не мог, так что пришлось смириться.

Как и обещал «мозг» къери, их не беспокоили. Последнее время даже «разведчики» – летающие «миньоны» – исчезли, и десантникам можно было безнаказанно шляться по окрестностям. Тем не менее приказ сохранять осторожность остался.

На выход в этот раз снарядили не пять, а десять человек. Четверо понадобились для того, чтобы дотащить до аварийного бота запас продовольствия и расходники для скафандров. Сергей планировал там задержаться на несколько дней, переложив обязанности командующего по пещере на Гарднера, зарекомендовавшего себя достаточно умным и исполнительным. Так как в поход увязался и капитан, то Сергей и его беззастенчиво нагрузил припасами. Тот попробовал было поскандалить, но лейтенант тут же напомнил «кто в доме хозяин», и он заткнулся. Указал, кстати, очень просто: Диего Гонсалес – лейтенант армейской разведки, сохранивший в боях почти весь свой отряд, а капитан – из десантников. То есть другая контора. А одиночных десантников спасательные команды разведчиков, направленные на поиски уцелевших, собрали очень немного. Так что капитан имеет возможность командовать только этими немногими. И они все остались в пещере.

Вообще, капитан производил впечатление совершенно беспомощного и бестолкового. То ли последствия сильного сотрясения мозга давали о себе знать, то ли он по жизни был таким и получил свое звание не за заслуги, а за, как в старину называли, «паркетные баталии».

До бота добрались без приключений. Издали казалось – он вот-вот готов взлететь. Пандус откинут, внешних повреждений не заметно. Только пустой. Удивительно (только не для Сергея, знавшего отвращение къери к «мертвому железу»), но его «жуки» так и не посетили, хотя следов вокруг хватало. Однако ни один из них не подходил к кораблю ближе пятнадцати метров. Сергей даже специально обратил внимание капитана на это обстоятельство, указав, что остальные обломки кораблей эти «жучки» довольно споро растаскивают по частям. Наверное, для утилизации.

По приходу на корабль внешний люк закрыли, и те, кто участвовал в ремонтных работах, вылезли из скафандров. Остались в них только двое, на случай непредвиденных ситуаций.

Когда же, наконец, распаковали ящик, который, как было известно капитану, специально собирался для ремонта, его удивлению не было границ. Там лежали самые простейшие инструменты и какие-то предметы, показавшиеся сразу натуральным хламом. Капитан ожидал увидеть целые блоки, уже готовые для установки вместо поврежденных, ведь работу ремонтников на базах он иногда видел. А там весь ремонт заключался, в основном, в том, что пришел техник, посмотрел какой блок барахлит, заменил на новый и ушел. На дальнейшее капитан взирал с вытаращенными до размера тарелок глазами. На Диего-Сергея он смотрел вообще как на некого волшебника, совершающего странный, сложный и таинственный обряд.

Подчиненные Сергея к виду командира, занятого ремонтом сложной техники, были равнодушны. Впрочем, и они иногда дивились, как это их командир из всякого хлама, буквально из отходов умудряется делать нечто, после чего очередная система корабля вдруг оживает и начинает работать нормально. Заделка дыры в обшивке корабля, что поручил Диего-Сергей им в первый день – это было обычно, не выходило за пределы их знаний и умений. Но то, как лейтенант начал разбирать разбитые блоки и собирать из них новые, как заменял собранными из подручных материалов деталями те, которых не хватало, заставляло непривычных к такому только рты разевать от изумления. Но ко всему рано или поздно привыкаешь. Тем более что часто ходившие в «поход на корабль» солдаты уже давно удостоверились: лейтенант знает, что делает, поскольку видели, что корабль его стараниями мало-помалу начинает подавать признаки жизни.

Капитан же этого всего не видел. И действия лейтенанта, совершенно ему не понятные, особенно когда тот брал куски жести там, лоскут резинового коврика здесь, кусачками и напильником обрабатывал все это и вставлял полученное в дорогую и сверхсовременную технику, – выглядели в его глазах как натуральное безумие. Ведь довольно часто бывает, что в боевой обстановке люди, испытавшие сильный психический шок, начинали делать бессмысленные, полуритуальные действия. Только бы отвлечь себя от убийственной реальности.

Капитан тут же начал задавать кучу совершенно идиотских, с точки зрения Сергея, вопросов, пока тот не понял, что его держат за психа.

– И к чему такие вопросы, сэр? – ядовитым тоном поинтересовался он.

– Я требую объяснить смысл ваших действий! – заносчиво потребовал капитан.

– А чего тут может быть непонятного?! – не менее ернически, чем ранее, удивился Сергей. – Ремонт звездолета в полевых условиях!

Капитан ошарашенно уставился на него.

– И вы считаете себя достаточно компетентным, чтобы ремонтировать секретную технику?!!

– Я не знаю для кого она там секретная, но вот есть инструкция, вот есть схема с раскладкой, где что стоит и с чем соединено. Тут даже не нужно соображать в принципах работы системы. Достаточно увидеть, где что порвано, поломано, и соединить, поставить обратно.

– Но как вы это делаете?!! Ведь используются не стандартные детали, а… а мусор!!!

– Смею напомнить, сэр, что изначально то, из чего были сделаны эти детали, было либо мусором, либо вообще рудой. Я по мере сил и знаний, полученных в школе, превращаю мусор в детали. Ясно?! И вообще, вы мешаете мне работать, – напомнил Сергей очень холодным тоном, – а выполняю я, как вы, наверное, догадались, приказ генерала Донована.

Капитан еще попытался что-то возразить, но встретил красноречивое молчание Гонсалеса. Скрипнул зубами и пошел командовать четверкой десантников в трюме. Там хоть что-то было понятно: простое наведение порядка – где погнутое выпрямить, где поломанное механическое устройство в рабочее состояние привести.

Дальше, когда он заглядывал в рубку, то заставал Диего Гонсалеса – лейтенанта, не оканчивавшего никаких университетов, не проходившего никаких технических курсов, не имевшего за плечами даже технического колледжа, – всегда за новым занятием. То он на кусок помятой трубы аккуратно наворачивал провод, то прилаживал кусок обшивки к такому месту в пульте, что и помыслить было невозможно, то вообще втыкал гвозди в схему, снятую с соседнего щитка, и смотрел, насколько отклонится стрелка на приборе, выдранном откуда-то из другой стойки, при подключении к этой схеме простейшей батарейки.

Через некоторое время капитан почувствовал, что у него вот-вот «поедет крыша». Он тогда просто убрался из рубки и до конца двухдневного пребывания на корабле там не появлялся. Сергею этого и надо было. Прибежал он, только когда Сергей устроил тестовый прогон предстартовой подготовки.

Выглядело это пугающе, так как каллистянин просто не подумал в запарке предупредить кого-либо. Когда корабль вдруг ожил, загудели, защелкали, зашелестели разнообразные системы, прошел сигнал начала предстартового отсчета – это вызвало изрядный переполох. Но не успели подчиненные Сергея добежать до рубки за объяснениями, как все прекратилось. Своего командира они застали сидящим в пилотском кресле и деловито выключающим системы корабля, как самый заправский пилот.

– И что вы тут забыли? – поинтересовался он, вылезая из кресла и становясь перед подчиненными. Как бы грозно ни было это сказано, но в глазах его плясали искорки радости. Подчиненные вытянулись по стойке смирно, и один из них даже попытался что-то промямлить.

– Но… сэр! Все так внезапно случилось… Мы думали, что корабль взлетает, а наши…

– Все в порядке, Сэмюэль! Я не собирался оставлять наших ребят на этой планете, а просто протестировал корабль. Теперь, как вы сами наверняка догадались, он в полном порядке.

– Вы в этом уверены, лейтенант? – попробовал встрять капитан.

– Абсолютно, сэр! Или у вас, как специалиста, есть в этом сомнения?

Капитан открыл было рот, но потом сообразил, что отвечать нечего. Более того, он только сейчас понял, что среди всех застрявших на этой проклятой планете людей не было не то что ни одного техника, но и ни одного пилота. Он бросил красноречивый взгляд на пустые кресла пилотов, на лейтенанта, и лицо у него вытянулось.

На лице капитана было крупными буквами написано: «Неужели этот сумасшедший еще и нас на орбиту будет пытаться закинуть?!!».

Сергей, заметив это, ухмыльнулся.

– Вы абсолютно правы, сэр, в своем предположении, – будто прочитав мысли, сказал он. – Ввиду некомплекта нашей группы пилотами исполнять их обязанности придется… мне!

Этим он только подтвердил в глазах капитана свою репутацию спятившего, от чего тому срочно захотелось куда-то поближе к «жукам». К ним он как-то притерпелся.

Последний день пребывания на корабле, оставшийся из заявленного на ремонт срока, Сергей потратил на попытки «докричаться» до эскадры. Благо, разбитый блок связи восстановил одним из первых.

Он знал примерно, в каком месте небесной сферы должны находиться, как минимум, разведчики. И по этой причине несколько раз выстреливал туда пакеты информации в надежде, что кто-то их все же уловит и расшифрует. Использовал для этого как остронаправленную антенну, так и лазер. Не получив никакого ответа, каллистянин, тем не менее, передал, что на планете находятся люди, которые через день собираются на отремонтированном боте попытаться взлететь и покинуть планету. Требовался транспорт, чтобы вывезти взлетевший бот из околопланетного пространства, поскольку топлива на нем для каких-либо более-менее серьезных перелетов по системе не хватало.

Прибытие ремонтной бригады на базу и сообщение, что бот готов к старту, вызвало такой взрыв ликования, что, казалось, от вопля толпы озверевших десантников вот-вот стены обрушатся. Пришлось Диего-Сергею напомнить, что у «жуков» острый слух и громко орать очень опрометчиво. Все тут же умолкли. Но появившаяся реальная перспектива выживания, когда почти ни у кого надежды на это не осталось, настолько резко подняла людям настроение, что они разве что не подпрыгивали от восторга. Поэтому Сергей снова организовывал какие-то спешные работы, чтобы занять чем-то ошалевшее от радости отделение, не то оно разнесло бы напоследок пещеру.

Порывы сразу бежать на корабль Сергей пресек. Объяснение было простым: нужно дождаться определенного времени старта, чтобы попасть в необходимую точку пространства, а не абы в какую. Мало до кого дошла эта простая мысль, но так как лейтенанту удалось отремонтировать в полевых условиях разбитый корабль, ему верили на слово и воспринимали как ангела небесного.

Наутро встали даже те, кто перед этим был в дозоре или наряде. Сборы заняли не очень много времени, жажда побыстрее убраться из гостеприимной пещерки не давала никому покоя. Тем более что и собирать-то было почти нечего.

Генерала и остальных раненых упаковали в их же скафандры, которые перед этим кое-как починили нашедшиеся умельцы. Благо среди фермеров, из которых по большей части набирались десантники, хватало людей, с детства приученных подручными средствами ремонтировать сельхозтехнику. Скафандр десантника был, конечно, посложнее сеялок-веялок, но хотя бы дыры законопатить и простейшие механизмы починить у бывших фермеров соображения и опыта хватило.

Переход к кораблю прошел без приключений. Как полагается, лейтенант выставил боевое охранение вокруг небольшой колонны, и они выдвинулись. Использовать полет он разрешил только в одном случае – если будет нападение «жуков» и понадобится спешное отступление. Правда, напомнил, что летящего сбить легче, чем прячущегося в складках местности. Именно летающих десантников больше всего и набили «жуки» во время памятной всем паники отступления.

Лишь однажды Сергей почувствовал присутствие недалеко «мозга» къери. Возможно, это был тот же самый, что «говорил» с ним. Возникло мимолетное ощущение готовности что-то сказать, но тут же пропало. Угрозы как таковой в этой нежданной передаче не ощущалось. Но каллистянин, тем не менее, остановил колонну, немного подождал, словно прислушиваясь и оглядываясь, но потом снова двинулся вперед.

«Солдат» къери всю дорогу не было видно. Поэтому Сергей шел с открытым гермошлемом. Где прислушивался, где пускал в ход интуицию, но на подходе к кораблю скафандр все же пришлось закрыть. Запах тлена и гнили оказался уже настолько силен, что переносить его было невозможно. Не зря на ремонтируемом корабле постоянно закрывали люки, иначе трупная вонь проникала бы внутрь, и воздух приходилось бы фильтровать перед тем, как снимать скафандры.

Когда прибыли на корабль, сразу стало ясно, что людей куда больше, чем положено согласно штатной загрузки. К счастью, в трюме не осталось не выгруженной ранее боевой техники, что давало определенную надежду, что перегруза не будет. А то, что многим придется пережидать маневры корабля в очень неудобном положении, все восприняли как должное.

Раненых, естественно, разместили со всеми возможными удобствами. А генерала вообще посадили в пустовавшее противоперегрузочное кресло второго пилота. Правда, пришлось, как и остальных раненых, извлечь его из скафандра.

Сергей прошел на место первого пилота в самый последний момент – когда убедился, что все его подчиненные загрузились и как могли закрепились перед стартом. У каллистянина тоже, как и у остальных десантников, было приподнятое настроение, но совсем по другому поводу – ему просто нравилось летать. А тут как раз предоставилась возможность хоть немного «порулить».

Когда он с деловым видом влез в кресло и пристегнулся, генерал вытаращился на него, как на невиданное чудо.

– Но… А где же пилот? – не нашелся что спросить Донован.

– За пилота сейчас я, сэр! – улыбаясь, заявил Диего-Сергей, уверенно начиная предстартовые процедуры.

– Но… ведь ты же проходил пилотские курсы?! – неуверенно спросил генерал.

– Нет, сэр! Но инструкцию прочитал! – нагло заявил каллистянин, продолжая одну за другой включать системы корабля.

– А… но… – начал было генерал. На лице его все больше проявлялись смятение и страх.

– Ничего страшного, сэр! Автоматика корабля в целом в рабочем состоянии, да и у нас нет иного выхода. Ни на какие передачи мы, как вы знаете, ответа не получили. И это наш последний и единственный шанс выжить. И не быть съеденными «жуками».

Генерал судорожно сглотнул, расширенными глазами наблюдая, как сидящий в соседнем кресле лейтенант армейской разведки, бывший «сиволапый фермер», уверенно клацает переключателями, готовя к старту корабль. От его внимания не укрылась мелкая оговорка «в целом находится в рабочем состоянии». Это значило, что какая-то часть либо барахлит, либо вообще не работает. А значит – вся надежда на везение этого вчерашнего школьника и фермера.

На схеме, зажегшейся сразу же после первых движений Гонсалеса, было видно, как поднимаются пандусы и закрываются люки. Как одна за другой оживают системы корабля, ползет вверх, за красную зону, столбик диаграммы мощности реактора. Как переползает сначала в желтую, а после и в зеленую – достаточную для начала старта. Довольно скоро схема на экране засветилась ровным зеленым светом, показывая, что все системы работают нормально и можно стартовать. Это также говорило и о том, что вся предстартовая процедура проведена штатно. То есть так, как провел бы ее нормальный, обученный пилот.

Все это несказанно поразило генерала. Он смотрел на лейтенанта, как смотрел бы на собственную собаку, внезапно заговорившую с ним не просто человеческим языком, а еще и начавшую разговор на сложные философско-научные темы. Даже челюсть слегка отвесил.

– Всем приготовиться к взлету! – скомандовал Сергей по громкой связи и включил внешние экраны. Для управления кораблем они сейчас не требовались, зато отвлекли генерала от мрачных мыслей – ожидания скорой смерти в результате неквалифицированных действий «сумасшедшего разведчика».

Чистое небо без единого облачка, нежно-голубым куполом накрывшее унылый, почти без растительности, пейзаж, слегка скрасило время ожидания. Хоть и был этот пейзаж густо засыпан как останками боевой техники Йос, так и многочисленными скафандрами с мертвыми десантниками.

Мертвых так никто и не трогал. Не до того было. Разве что расходные материалы с трупов сняли, где было возможно.

Сергей бросил прощальный взгляд на планету. Обвел внимательным взором дальние гребни сильно выветренных скал. Не для того, чтобы проверить на наличие «жуков». Просто запоминая на будущее. Ибо не думал сюда еще раз вернуться. Показалось на секунду, что где-то там стоят «мозг» и «солдат» къери. Но он не стал приглядываться. Возможно, так и есть: наблюдают за отбытием. Поерзал, поуютнее устраиваясь в кресле, взялся за ручки управления и с предвкушением произнес.

– Ну… Поехали!

Гром прокатился над пустыней. Из-под кораблика плеснул ослепительным светом огонь выхлопа, метнул во все стороны грунт пополам с попавшими под струю пламени камнями. Бот вздрогнул и на все удлиняющейся колонне огня вылез из поднятой тучи пыли. Втянул в себя посадочные опоры. Теперь он больше походил на гигантскую пулю, нацеленную в небо.

На экранах окружающая местность провалилась вниз, обнажая далекий, задернутый голубоватой дымкой горизонт. Потихоньку навалилась перегрузка. Помня, что среди пассажиров как бы не треть – раненые, Сергей не стал рисковать, выжимая максимум мощности из двигателей. Он остановил рост перегрузки на двух с половиной g и завалил траекторию корабля, уводя ее почти на настильную. После будет объяснение, почему «жуки» не пытались его сбить: «А я специально сделал разгон низким, чтобы не попадать максимально долго под их системы дальнего обнаружения!» Объяснение – не ахти. Но может и прокатить.

Небо стало темнеть, а горизонт все четче обозначаться светлой голубоватой каймой. Корпус корабля стал одеваться в огненный кокон плазмы. Обшивка была рассчитана на подобные испытания, так что беспокоиться об этом не стоило.

Сергей бросил взгляд на генерала. Тот держался, хотя цвет лица у него и стал землистым. Выражение обреченности на его лице сменилось на сосредоточенное, хоть и несколько смазанное навалившейся перегрузкой.

Наконец на экранах проявились первые звезды, и из-за горизонта поползла во всей своей дикой красоте туманность Краб. «Жуки» все еще не стреляли. Но то, что наблюдали за ботом, было очевидно. Периодически на датчиках появлялись отметки об облучении системами дальнего обнаружения. Было даже заметно, как разные службы передают его от одной зоны ответственности к другой. Но сигналов о пуске ракет так и не поступило.

Внезапно появилась еще одна отметка – их бот облучали откуда-то сверху, из космоса. Через секунду сработала система обнаружения, и на схеме зажглась отметка корабля, идущего по касательной к атмосфере. Идущего явно на перехват бота, так как плоскость его орбиты совпадала с плоскостью орбиты, которую формировал Сергей. Еще мгновение спустя отметка расцветилась распознаванием «свой-чужой»: на перехват шли явно свои. Корабль Йос. Включилась связь.

– Бот десять-восемнадцать! – услышали они. – Я транспорт «Диана». Иду на перехват. Расчетное время контакта – четыре минуты.

– Я бот десять-восемнадцать! – отозвался Диего-Сергей. – Понял вас! Готов к передаче управления.

На внешних экранах синева атмосферы окончательно полиняла, сменившись где чернотой глубокого космоса, а где радужными полосами окрестных туманностей. Вместе с этим погас и плазменный ореол – прошли атмосферу. Горизонт все более выгибался дугой. На перехват с планеты ни одна ракета так и не поднялась.

Дождавшись появления нужного сигнала на пульте, Диего-Сергей переключил бот на внешнее управление и расслабился. Ускорение резко упало. Теперь бот под управлением автоматов готовился к моменту, когда его подхватит над планетой догоняющий транспорт.

Лицо генерала слегка порозовело. И вместе с этим на нем появилось сильное удивление.

– Как самочувствие, сэр? – вежливо спросил Сергей.

– Э-э… Нормально, – осторожно ответил Донован, наблюдая, как на экране дисплея стремительно сближаются отметки двух кораблей. – Честно скажу, парень… – немного помолчав, заявил он, – если бы это произошло не со мной, я не поверил бы. Чтобы бывший фермер не только отремонтировал космический корабль в полевых условиях, но еще и поднял его в космос… Это невероятно!..

– Все нормально, сэр! – Сергей позволил себе слегка хохотнуть. – Жить захочешь – и не так выпендришься.

– Ты прав, капитан. Но все равно невероятно!

– Извините, сэр, но вы ошиблись. Я…

– Не ошибся! – резко оборвал его Донован. – Ты этого достоин гораздо больше, чем все, кого я знаю. Далеко пойдешь.

– Спасибо, сэр!

Внешнюю по отношению к планете часть экранов заслонила огромная туша корабля. Бот аккуратно вплыл в открытый люк и ткнулся в фиксирующие захваты. И тут же у всех слегка закружилась голова. Это включились компенсаторы транспорта, обеспечивая его защитой и быстрым маневром. Транспорт закрыл створки люка и рванул от планеты, провожаемый, как и прежде, чуткими локаторами къери.

Споро выдвинулись стыковочные трубы и накрыли люки по периметру десантного бота. Еще минута – и можно начинать выгрузку.

На ближнем экране появилось озабоченное лицо капитана медицинской службы, сразу же поинтересовавшегося наличием и количеством раненых на борту. Сергей назвал. Медик тут же пропал с экранов, сменившись изображением кого-то из технической обслуги. Тот попытался было задать пару вопросов на своем специфически-птичьем профессиональном жаргоне. Но быстро убедившись, что «пилот» ничего не понял, застыл в удивлении.

– Я не пилот. Я лейтенант разведки звездной пехоты. Так что переведи мне то, что сказал, на общепонятный, – сказал чуть насмешливым тоном Диего-Сергей.

– А где пилот? – не нашел ничего более умного, чем спросить техник.

– Убит, очевидно. Давно. «Жуками», – сделав постную мину, ответил Диего-Сергей.

– А… Кто тогда пилотировал бот?

– Я пилотировал! – деревянным тоном заявил Сергей, с наслаждением наблюдая, как вытягивается лицо техника.

– Кстати, кто пилотирует «Диану»? Кому мы должны выразить глубочайшую благодарность за риск и мастерство? – с пафосом спросил Диего-Сергей.

– Э-мнэ… – замялся техник, сбитый с толку только что полученной информацией, но быстро пришел в себя и ответил: – Старший лейтенант Карменсита Ибаньес, сэр!

– Упс!!!

Теперь у самого Диего вытянулось лицо. Он даже голову в плечи втянул. Наблюдавший за ним Донован ухмыльнулся и спросил:

– Кто-то из знакомых?

– Да, сэр! Мы вместе учились в школе.

– А чего испугался?

– Она меня преследует! – смутившись и спешно выключив звуковую связь, пожаловался Диего-Сергей.

– Так бери! Чего тормозишь, десант?! – подначил генерал.

– Так у меня другая есть, сэр! Получше как бы…

Генерал тихо заржал.

Из бота Диего-Сергея солдаты вынесли. Радостно орущая толпа вывалилась наружу и двинулась по коридорам транспорта, распугивая персонал воплями и распространяемым вокруг себя запахом очень давно не мытых тел. Но людям было не до того. Они пребывали на седьмом небе от счастья, что наконец-то вырвались из лап смерти.

Сидя на плечах двух самых крепких из десантников, Сергей все время пригибался. Низкие потолки транспорта «средней линии», как этот тип кораблей называли, заставлял кланяться каждому светильнику во избежание ненужных шишек. Его пронесли по всем главным коридорам, ни разу не уронив, хотя разгоняющийся на несовершенных компенсаторах корабль ощутимо болтало. Персонал, постоянно хватающийся за поручни на стенах, чтобы не упасть, с каким-то нездоровым любопытством взирал на сходящую с ума толпу солдат, чествующую своего командира. Иногда сильная болтанка валила с ног, но сознание того, что корабль со стремительно увеличивающейся скоростью уносит их прочь от ненавистной планеты, только добавляло веселья.

– Рота! В душевые! – наконец-то смог отдать приказ Диего-Сергей, когда дикая радость в толпе стала слегка утихать. Эта команда вызвала взрыв энтузиазма, и покрытая грязью компания повернула в нужном направлении.

После душа облаченный в чистое Сергей почувствовал себя неизмеримо более комфортно. Выходя из душевой кабинки, он заметил, с каким сожалением смотрит техник, наблюдающий за помывкой солдат. Похоже, они разом израсходовали весь запас чистой воды для мытья на несколько дней вперед. Теперь, пока очистится достаточное количество воды, многим из экипажа транспорта придется ходить немытыми. Выбрав этого грустного техника для расспросов, Сергей повернул к нему.

– Не могли бы вы просветить меня по некоторым вопросам? – начал он после приветствия. Техник оживился. Тем более что ему не терпелось узнать из первых уст, что произошло с этим потерянным десантом. Имелась возможность выяснить это из разговоров между десантниками, а тут сам их командир подошел.

– Охотно, сэр! Что вы хотели узнать?

– Меня беспокоит судьба некоторых транспортов. В частности, своего, с которого я десантировался на планету, и «Долины Форс», шедшей рядом.

Техник помрачнел. С сомнением посмотрел на стоящего перед ним бравого лейтенанта, но все-таки, слегка помявшись, сообщил:

– «Долина Форс» сразу после того, как вы покинули свой корабль, столкнулась с ним – ракета «жуков» попала в двигательный отсек, и транспорт потерял управление. Никто из находившихся на вашем корабле и «Долине Форс» не выжил.

Техник еще долго что-то рассказывал. Перечислял названия уцелевших, поврежденных, но вернувшихся, разбитых транспортов, однако Сергей его не слышал. Весь мир для него внезапно потерял звук и цвет.

С трудом кивнул технику, поблагодарил и, больше ничего не сказав, поскольку не в силах был, побрел не глядя по коридорам транспорта. Он старался держать себя в руках, но внезапно помрачневшее лицо командира, заполнившиеся болью глаза распугивали подчиненных не хуже боевой сирены. Так он и брел, пока не наткнулся на освободившуюся с вахты Карменситу Ибаньес. Та уже хотела прыгнуть ему на шею, но увидев, в каком он состоянии, резко остановилась. Осторожно поздоровалась.

– Здравствуй… – потерянно ответил Диего-Сергей.

– Ты что такой?! – изумилась Карменсита. Сергей поднял печальный взор на девушку.

– «Долина Форс»… Она погибла?

– Д-да…

Понурившись, Сергей побрел дальше, больше даже не взглянув на застывшую в изумлении Ибаньес.

Изрядно побитая и поредевшая эскадра не желала уходить из системы Чистые Дни. Обосновавшись подальше от так сильно обжегшего ее обиталища «жуков», она, тем не менее, продолжала угрожать планете.

Смена активных действий на блокаду ничего не решала, так как оставшиеся на планете Чистый Лист къери продолжили укреплять оборону. Да и их материнская планета наверняка что-то замышляла против не в меру охамевших представителей вида Homo sapiens с планеты Йос.

В системе остались линкоры и другие тяжелые боевые корабли. Большую часть уцелевших транспортов с выжившими десантниками отправили на базу у планеты Парадиз. На переформирование.

Парадиз МакДоула, как полностью называлась эта планета, выбран был для отвода уцелевших сил вторжения отнюдь не случайно. И не потому, что это был райский уголок, самой природой предназначенный для отдыха. Просто опозорившимся генералам не хотелось до поры до времени беспокоить широкую общественность информацией о сокрушительном поражении на Чистом Листе. Официально сообщалось, что якобы бои у планеты и на планете ведутся с переменным успехом.

«Диану» встречали с большим почетом. Спасшиеся потихоньку узнавали, что творилось на объединенной эскадре в их отсутствие.

А там, когда узнали что на планете сидит уцелевшее и закрепившееся подразделение, сначала этому просто не поверили. Но когда получили сообщение, что на уцелевшем боте это подразделение собирается улететь с планеты, то возник небольшой переполох. Слишком сильны были подозрения, что эти передачи – провокация «жуков» с неясными целями.

Посланные к планете разведчики определили координаты места, откуда велись передачи. Координаты действительно совпадали с местом посадки одного из ботов, в процессе отступления получившего повреждения рубки управления.

Помня, какой сокрушительный отпор они встретили уже на подступах к планете, генералы заколебались. Однако шанс добыть свежую информацию с планеты, а заодно и возможность поднять боевой дух на эскадре примером бойцов, выживших в тылу врага, все-таки перевесил. Тогда и был объявлен кастинг на право перехватить бот, взлетающий с планеты.

Большие транспорты были отметены тут же. Ими рисковать не решились. В результате победила маленькая «Диана». И большей частью не потому, что сильно старалась, демонстрируя доблесть и умение экипажа, а потому что у экипажей других кораблей, не вышедших еще из шока разгрома, просто духу не хватило на подачу заявки.

Теперь, когда все завершилось благополучно, многие наверняка кусали локти, видя триумф маленького корабля. Теперь-то они понимали, что решившиеся рискнуть резко пойдут на повышение. А кто-то из них – оставшихся и не рискнувших – наоборот, на понижение.

Тем временем, по прибытию «Дианы» в эскадру, кроме торжеств требовалось перегрузить эвакуированных на большой транспорт, отправляющийся к временной базе у Парадиза. Для этого и состыковали ее с только что построенным и пришедшим уже после разгрома огромным транспортом «Дельта Фокс». Название этот транспорт получил в честь звезды, где был найден тот самый райский мир – Парадиз. Дельта в созвездии Лисы.

Стыковка с «Дельтой Фокс» прошла рутинно. Хоть и пришел приказ подготовиться к торжественной встрече, на Сергея это никакого впечатления не произвело. На автомате выполнив все необходимые приготовления, построив своих людей перед шлюзом, соединяющим оба больших корабля, он со все тем же убитым видом стал во главе колонны.

Каллистянин знал, что генерал Донован уже подписал его представление на повышение в звании. О чем наверняка именно на торжественных мероприятиях будет объявлено во всеуслышание. Генерал старался. Он искренне был благодарен спасшему его лейтенанту. Ибо видел, КАК позорно проиграли десантники каким-то безмозглым «жукам», которых ранее считали неспособными к мало-мальски эффективному сопротивлению, да и вообще не рассматривали, как разумных. Генералу сейчас в лазарете «Дианы» восстанавливали минимум здоровья, который уже в госпитале на Парадизе позволил бы регенерировать потерянную конечность. Операция дорогая и тяжелая. Так что он в торжествах, посвященных встрече «потерянного десанта», непосредственно не участвовал. Хоть и хотел лично наградить всех, кому был обязан жизнью. И будущим.

Но только Диего Гонсалеса это совершенно не трогало. Резкая перемена во всегда оптимистичном и веселом командире ни от кого из не укрылась. Все гадали, чем это вызвано. Кто такой мог быть на злосчастной «Долине Форс» (а то, что командир скис после известия о ее гибели, выяснилось сразу), чтобы его смерть на него так повлияла? Сходились на версии, что это кто-то из близких родственников или друзей. Склонность «латинос» к прочности дружеских отношений все знали очень хорошо.

Высшие офицеры, встречавшие «потерянный десант» в самом большом пустовавшем ангаре транспорта, списали мрачный вид командира на сильнейшую усталость. То, что именно он отремонтировал корабль и поднял его с планеты, они знали из докладов. Все положенные церемонии Диего-Сергей провел, что называется, «на автомате». Не глядя по сторонам. Не всматриваясь в лица людей, стоящих в строю встречающих.

А зря!

Когда отгремели бравурные марши, когда отзвучали торжественные речи, когда им наконец-то скомандовали «вольно» и распустили перед торжественным обедом, посвященным «великой победе над «жуками», Сергей так и остался стоять, глядя пустым взглядом вдаль. Подчиненные, видя его состояние, не решились приставать даже с насущными вопросами, а немногих особо настырных отогнал от командира Гарднер, бывший заместителем Гонсалеса.

И вот тут он услышал, что его зовут. Зовет знакомый до боли голос.

– Капитан Гонсалес? Диего!

Еще не веря тому, что слышит, боясь, что все это окажется сном или наваждением, он медленно поднял взор.

– Как так?! Не может быть!!! – только и нашелся сказать Сергей, прежде чем, наплевав на все «приличия» и субординации, они с Ситарой бросились в объятия друг друга.

Сцена встречи не менее поразила и присутствующих. Все на транспорте, а также часть десантников знали заносчивый, гонористый характер ведущего пилота «Дельты Фокс». Знали, что она к себе близко ни одного мужчину не подпускает. А тут…

Но больше всех разинули рты подчиненные Диего. Наконец-то стала ясна причина его супермрачного настроения в последнее время. Да и то, с кем он тут обнимается, поразило бойцов еще сильнее.

– А наш командир не дурак! – ошалело сказал один из них.

– Ты только сейчас это заметил? – ядовито поддел сосед.

– А ты разглядел, кто его дама? – подколол его еще один стоящий рядом.

– Ну…

– Не «ну», а та самая принцесса!

– Какая?!

– Ну ты и дурак! Совсем! «Лайф» не читаешь?! Ну да ладно! Когда прибудем на базу, я тебе дам посмотреть. Там и постер с этой принцессой-пилотом. Когда она еще в «Блю-Пойнт» училась.

– Да уж! Лейтенант на мелочи не разменивается!

– Ты намекаешь на ту, что пилотом на «Диане»?

– Ну, да… Я уж подумал, когда он на нее даже не взглянул, что у него что-то с ориентацией… ведь та красавица чуть не подпрыгивала, повстречав его. А тут оказывается, он на принцессу глаз положил!

– Не удивлюсь, когда на Йос прибудем, что он еще и миллионером стал. Ловкий парень наш командир!

– Если не стал, то станет. Ведь семейка у этой Сингх очень богатая.

– Да-а! «Если целовать, то принцессу, а если красть, то миллиард!» – процитировал кто-то расхожую шутку.

– Я знала, что ты живой! Я чувствовала, – сказала Ситара, вцепившись в Сергея мертвой хваткой.

– Как?! Как ты жива осталась?!! – еле придя в себя, задал Сергей самый для него важный вопрос.

– Да обыкновенно! – еле оторвавшись от него, ответила Ситара. – Сбросили десант, подобрали то, что от него осталось, и ушли от планеты. Я же пилот не бота, а большого корабля.

– Но ведь «Долина Форс» погибла со всем экипажем!

– Тебе сказали, что я на «Долине Форс»? – сильно удивилась она, начав догадываться.

– Да! – обалдело сказал Сергей.

Ситара покатилась со смеху.

– «Долина Форс»?!! Не «Долина Форс», а «Дельта Фокс»!

– Мда… «Испорченный телефон»! – только и нашелся что сказать Сергей.

Следующие несколько дней прошли, в общем, спокойно. Сергей пребывал в почти постоянной эйфории от того, что беда миновала, и вернулся к своему обычному бравому виду, больше не смущая своих подчиненных мрачным выражением лица.

Общая каюта встретила Сергея громовым хохотом. Вся компания десантников Гонсалеса буквально по полу каталась, слушая то, что транслировалось по телевидению. Увидев, что явилось начальство, все повскакивали с мест, но капитан тут же отдал команду «вольно» и поинтересовался; «Чего это все так ржут?» Десантники, не в силах сдерживаться от хохота, ткнули в экран.

– Том Лоуренс отжигает, сэр! – сказал один из них. – На него напала какая-то дура из Си-Эн-Эн, так он ей тонну лапши на уши навесил. Вот, сами посмотрите!

Сергей заинтересованно подошел поближе и прислушался. На экране, картинно округляя глаза и экспансивно размахивая руками, вдохновенно врал Том Лоуренс – капрал звездной пехоты, найденный в свое время разведчиками Гонсалеса в очень плачевном состоянии. Десантник, обнаружив, что его на планете попросту бросили, впал в отчаяние и был уже готов покончить жизнь самоубийством, бросившись в рукопашную с «солдатами» къери. После, оказавшись среди хоть и мрачных, но намеренных во что бы то ни стало выжить разведчиков, он понемногу пришел в себя и даже веселил публику разными завиральными историями, когда нечего было делать. Тут наблюдалось почти то же самое: Тому нечего делать, а перед ним благодатные уши для развешивания лапши. Похоже, его снимали тайком. Потому что вряд ли бы он сказал что-то связное на камеру.

Прислушавшись к «сказкам» Лоуренса, вся компания тут же снова покатилась со смеху.

– …Мертвыми пауками подходы к нашей базе были завалены. У ограждения образовался такой большой вал из трупов, что вскоре «жуки» стали использовать его как трап, чтобы подняться вровень с гребнем стены. Это представляло очень большую опасность…

И так далее в том же духе. Была даже некая жуткая история про «мозгососа», которую Том непонятно к чему приплел. Но то, что она ни капли не соответствовала истине, было ясно как день.

– Да уж! Том всегда был «сказочником». Но и я не ожидал, что он такое выдаст! – устав смеяться, сказал Диего-Сергей.

– Народу нужны герои. А Том со своим бредом – как раз то, что надо, – добавил Гарднер.

– В точку!

Веселье прервалось появлением посыльного. Прибежал кто-то из вахтенных офицеров и передал официальное приглашение «многоуважаемому Диего Гонсалесу, капитану разведки» явиться на обед в офицерскую кают-компанию «Дельты Фокс».

– Вас таки приняли, сэр! – подмигнул Гарднер.

– Похоже на то… – неопределенно сказал Диего-Сергей, поднимаясь со стула у экрана телевизора. Ему, впрочем, было наплевать, во что его там приняла местная «тусовка» офицеров, а вот то, что он прямо сейчас снова сможет увидеть Ситару – очень существенно.

– Распорядись без меня, – бросил он Гарднеру, передавая командование, и отбыл в сопровождении вахтенного.

Прежде Сергею не приходилось бывать в той части большого корабля, где располагалась офицерская кают-компания. Туда, как правило, допускались только высшие офицеры, чином не ниже капитана. Данное приглашение являлось не только данью традиции, но и проявлением уважения к новоиспеченному капитану разведки.

Все здесь сильно отличалось от вида отсеков, где обитали техники, низший персонал и десантники. Интерьер помещений изумлял дороговизной и изысканностью. По виду эти «хоромы» не шли ни в какое сравнение со спартанской обителью его солдат. Когда же вошли в кают-компанию, Сергей вообще поразился: она походила больше на комнаты дворцов, нежели каюты до сих пор виденных им кораблей Йос.

Сопровождающий офицер дальше порога кают-компании не пошел. Щелкнул каблуками, козырнул и был таков.

Сергей огляделся. Весь пол кают-компании покрывал большой ковер с высоким и мягким ворсом. Посередине стоял огромный полукруглый стол, стены были отделаны по самому высокому стандарту – в старинном стиле: искусственным мрамором, позолотой и мозаикой. Имелись даже картины, явно написанные рукой художника, а не репродукции. Что характерно, не абстрактный бред, к которому Диего-Сергей уже привык на Йос, а вполне добротные классические пейзажи.

В одиночестве Сергей пребывал недолго. Открылась противоположная дверь, и в нее шагнула Ситара, сопровождающая некую очень серьезного вида сухощавую даму в капитанском мундире.

– Это тот самый капитан Гонсалес, мэм, – представила его Ситара.

– Очень приятно, капитан! – женщина улыбнулась краешком рта и подала руку. – Капитан Дженингс.

Она выглядела лет на сорок. Подтянутая, строгая. Чем-то по своим повадкам, даже по тому, как держится, сильно похожая на Ситару.

– Наслышана о ваших подвигах, – начала капитан почти светский разговор, когда они уселись за большой круглый стол. – Починить систему управления, не зная основных принципов ее работы, да потом еще и поднять корабль в космос – это воистину выдающееся достижение.

– Спасибо за комплимент, мэм! Но, смею заметить, в моем достижении нет ничего необычного и сверхвыдающегося. По моему мнению, до меня это просто боялись делать. На самом деле там не было ничего особо сложного.

– Даже в пилотировании? – подняла бровь Дженингс.

– Ну… это тоже… – замялся в смущении Диего-Сергей. – Если, конечно, знать основные принципы и обладать реакцией, сходной с вашей, мэм. А принципы я изучил еще в школе…

– В школе? – удивилась капитан.

– Когда разные балбесы, мои ровесники, шлялись по барам, я читал книги. Я вообще очень быстро читаю. Выучился. Так что библиотеку города я изучил. А там имелись книги и по космодинамике… Если не верите, можете проверить! Проэкзаменуйте! – добавил он, увидев, что капитан косится на него с некоторым недоверием.

Та, однако, быстро стерла с лица сомнение и ответила:

– Думаю, это излишне. Вы сдали экзамен, подняв корабль с Чистого Листа.

Некоторое время капитан молчала, а затем улыбнулась и заинтересовано бросила своему пилоту:

– А ты умеешь выбирать людей, Гита Сингх!

Ситара также сдержанно улыбнулась.

– Вы действительно любопытная личность, капитан! Если бы я не наблюдала по трансляции за вашими маневрами в космосе, если бы я не знала, что корабль пилотирует непрофессионал, да еще и без подготовки, я бы сказала, что вы вели корабль, как очень хорошо подготовленный пилот. Вы умудрились не допустить ни одной, даже мелкой ошибки в пилотировании. Вы и теперь утверждаете, что «знали лишь основные принципы»?

«Еще бы! – подумал Сергей, внутренне посмеиваясь. – Нас этому слишком серьезно обучали на Каллисто в Академии звездоплавания, чтобы я какую-то мелкую ошибку допустил».

Ситара снова незаметно ухмыльнулась, тоже поняв второй смысл диалога.

– Ну… Я действительно знал только основы, – уклончиво ответил Сергей. – А все остальное меня заставило сделать сильное желание жить.

«Если бы не дурацкая система образования на Йос, то же, что и я, знали бы очень многие! – подумал он про себя. – А так… Приходится сочинять басни, будто что-то такое в библиотеке нашел и прочитал».

– А теперь, наверное, рассчитываете на то, что я вас ознакомлю еще и с основами пилотирования в гиперпространстве? – лукаво спросила Дженингс. Выглядел вопрос как предложение, за которое Сергей тут же и уцепился. Видно, капитану самой было любопытно поближе познакомиться с личностью, обладающей многочисленными талантами, да еще покорившей сердце такой разборчивой леди, как Гита Сингх Раджакумари.

– Не рассчитываю, учитывая вашу загрузку работой, но было бы очень интересно! – оживился Сергей. – А вдруг пригодится еще где-нибудь! – в шутку добавил он.

– Ну, что же. Из уважения к вам и вашему подвигу… Я, пожалуй, пойду навстречу вашему желанию.

Начали прибывать остальные офицеры, и пришлось прервать интересный для Сергея и Ситары диалог. Тут уже в силу вступали совершенно иные расклады. Надо было не только перезнакомиться в непринужденной обстановке с высшими офицерами, но и показать себя. Что Сергей с блеском и проделал при непосредственной и очень деликатной поддержке как Ситары, так и капитана Дженингс, проникнувшейся к нему симпатией.

Также оказалось интересно наблюдать за реакцией приглашенных пилотов и навигаторов корабля, среди которых были только женщины. Этот женский контингент очень настороженно встретил появление Сергея. Было заметно, как дамы внимательно изучают его, как сравнивают с другими офицерами, сидящими за большим столом, и с каким, часто ревнивым, чувством смотрят на гордую Гиту Сингх, старающуюся в присутствии других вести себя строго по протоколу, да и вообще чопорно и надменно.

Собственно говоря, на Ситару это было не похоже. Но все объяснялось «маской», которую приходилось носить как ей, так и Сергею – психомаской другой личности. Подобное поведение диктовал именно образ принцессы Гиты из древнего клана воинов индийской части Йос. Также заметно было, что Ситара одинока в окружении вздорных кошек. И если бы не симпатия и поддержка капитана Дженингс, ей бы пришлось здесь очень туго. И что скверно, иначе поступать девушка не могла, чтобы не выбиваться слишком сильно из рамок, заданных изначальным психопрофилем Гиты. Ее культурой и кастовыми ограничениями. Она и так уже изрядно «подмочила репутацию», связавшись с капитаном разведки Диего Гонсалесом.

Сергей представил себе, как теперь начнут охотиться за ней, за ним самим и за их окружением жадные до сенсаций акулы пера. Ведь журналистов в эскадре имелось немало. Удивительно, что они до сих пор не добрались до вожделенной добычи. Хоть и частично все это было объяснимо. С одной стороны тем, что все подразделение Гонсалеса со спасенными попутно десантниками проходило глубокую проверку у ментатов. С другой стороны Ситара вполне могла спрятаться от газетчиков за свои кастовые ограничения. Или вообще стараться не выходить за пределы закрытых для посторонних секторов «Дельта Фокс».

И все равно… Ведь остальные из окружения Диего-Сергея и Гиты-Ситары были вполне доступны для журналистов. И некоторые подробности их отношений явно уже просочились в СМИ. Хотя бы в виде сплетен.

Так что Сергей понял необходимость придумать нечто такое, что заткнет акулам пера пасть и заставит на время забыть о взаимоотношениях звездной пары. А ведь по прибытию на Парадиз от них прохода не будет. Ведь предполагается, что туда не только на переформирование прибывают, но и на отдых. Вот во время отдыха чертовы журналисты и постараются раздобыть горячую информацию.

И о происшедшем на Чистом Листе, и о «принцессе Гите» с «героем Диего». Чем не романтически-сопливая история для престарелых тетушек?