В настоящее время «Блю-Пойнт» стал центром подготовки офицеров для всех народов объединенной Йос. Некогда же этот центр строился исключительно для подготовки военной элиты американского сектора. И сейчас на стенах, в мозаике или иной росписи можно было увидеть звездно-полосатый флаг, развевающийся над всепобеждающими войсками. Но так как космический флот и другие рода войск стремительно разрастались, офицеров, которых готовил этот центр, стало все больше и больше не хватать. Поэтому в настоящее время здесь начали обучать представителей всех народов планеты.

Конечно, существовали и другие, «национальные», центры, подготовка в которых, возможно, в каких-то отдельных областях была качественней, но этот считался главным и лучшим априори.

Центр стремительно расширялся. Строились дополнительные корпуса, полигоны. Постоянно что-то новое вступало в строй и тут же принимало курсантов. В один из таких свежеиспеченных комплексов попал и Диего-Сергей.

Если бы новоприбывших курсантов сразу не доставили автобусом к нужному корпусу, то искать его они могли бы долго.

Шаг за порог автобуса – как в духовку. Раскаленный бетон площади перед учебными корпусами отделения не был затенен никакими деревьями. Лишь намеком на прохладу и свежесть веяло от фонтана у подножия какой-то дикой пародии на скульптуру. Что она олицетворяла, что хотел сказать художник, изваявший это шизоидное «нечто», для всех осталось тайной за семью печатями. Но, тем не менее, веяло от этого хаотически перекрученного кома металла чем-то враждебно-агрессивным. Сергея невольно передернуло, когда он это ощутил. Он оторвался от созерцания металлической жути и вышел в слабенький тенечек, отбрасываемый только что прибывшим автобусом.

Набежали какие-то гражданские в спецовках, справились о чем-то у сержанта, быстро забрали весь немногочисленный багаж и куда-то унесли. Но долго глазеть по сторонам не пришлось. Сопровождающий курсантов сержант построил их возле автобуса, сосчитал по головам и так же строем повел внутрь. Старшекурсники, поджидавшие по обе стороны от входа, встретили строй новичков водопадом колкостей и плоских шуточек. Выглядело это мерзковато, и Сергея, привыкшего к совершенно иному стилю поведения у себя на Каллисто, покоробило. Хотя, покопавшись в памяти Диего, он обнаружил, что в целом данный стереотип поведения для старшеклассников – что в школе, что в вузе – норма. Он быстро просчитал в уме самые простейшие следствия и пришел в уныние. Следовало готовиться к чему-то очень неприятному.

Восьмой месяц на планете… Сергей не знал, что делается в далеком космосе. Где звездные корабли Великого Кольца? Чем они заняты сейчас? Что происходит там, среди звезд, что предпринимают два народа, взявшиеся за почти безнадежную задачу по спасению разумных? Сергей пока знал только о том, что делает лично он. Даже связи с другими прогрессорами не было. Впрочем… В учебном центре наверняка найдется несколько человек из группы внедрения. Стоило их поискать.

Новички прошли в сопровождении сержанта через вестибюль и после долгих блужданий по широченным коридорам прибыли в какой-то очень большой зал, где уже стояло несколько групп таких же первокурсников. Новоприбывших построили в колонну, как и всех прочих, вдоль левой от парадного входа стены. Всего их набралось около ста пятидесяти.

Через несколько минут начали прибывать курсанты центра подготовки. По разнообразию их формы было видно, что данный комплекс обслуживает хоть и смежные, но разные по специальностям направления. При построении уже никто не отпускал никаких шуточек по отношению к новичкам. Чувствовалась дисциплина. Просто молча прошли, стали. Правда, не забывая бросать влево, в сторону строя новичков, снисходительные взгляды и адресовать им кривые улыбочки.

Понятно было, что новичков здесь не жалуют. И третируют.

Минут через десять прозвучали команды, и весь контингент встал по стойке смирно. На возвышение впереди вышли генералы и преподаватели. Отзвучал гимн. Скомандовали «вольно». Курсанты слегка расслабились. Вперед вышел какой-то генерал и произнес речь.

Речь была сумбурная и трескучая, как и все казенно-патриотическое. Но, тем не менее, из нее следовало, что, как и предсказывали Ирби, эскалация конфликта Йос с окружающими ее колониями «ксенов» нарастала. Объединенная Армия переведена в режим «готовности». Это, конечно, не полноценное состояние войны, но уже около того. Где-то возникало все больше и больше вооруженных столкновений. Из речи стало ясно, что на эти миры накатывается большая беда.

Продрало морозом по коже. Очень неприятное известие.

Дальше генерал поздравил новых курсантов, что-то говорил еще пусто-патриотического, но Сергей его почти не слушал. Он ждал, когда это мероприятие закончится. Тем более, что кожей чувствовал: косые взгляды, насмешки и оскорбительные выпады по отношению к новичкам – неспроста. Ожидалась некая большая подлость. Причем на уровне традиций местного учебного заведения. Среди курсантов.

И Сергей опять не ошибся.

В общежитии, куда поселили новичков, обстановка соответствовала больше университетскому кампусу, нежели казарме. Тем не менее, распорядок дня был вполне военным. Правда, это не мешало тому, что в обществе курсантов сложились вполне самостоятельные традиции. Способствовало этому и то, что в Центре подготовки обучающимся давалось достаточно времени на личные нужды и самоподготовку.

Были бейсбольные клубы, волейбольные команды и прочие спортивные объединения – как и во всех других добропорядочных университетах. Правда, и нравы там царили очень похожие. В этом пришлось удостовериться в первый же день пребывания.

Не успели новоиспеченные курсанты расслабиться после церемоний вступления-посвящения, как возле них материализовалось нечто, держащееся крайне надменно, выряженное в форму курсанта-десантника. Но было видно, что форма шилась не казенной рукой: слишком уж ладно она сидела.

«Нечто», изобразив на лице легкую озабоченность, театральным движением потерло подбородок. При этом стало ясно, что приспичило ему не почесаться, а продемонстрировать «этим лузерам» дорогие часы в платиновом корпусе. Франт, как сразу бросалось в глаза, попал в это учебное заведение явно не по набору из какого-то лагеря подготовки, а из папиного особняка. То есть выбор на него пал не вследствие каких-то выдающихся интеллектуальных или физических способностей, а благодаря посту, занимаемому «толстым папенькой». Был он худ и рахитичен. Тонкие пальцы больше соответствовали пианисту или изнеженной дамочке. Нежное, почти женское лицо франта сразу сбивало с толку, отчего можно было подумать, что это не парень, а девка, переодетая курсантом.

«Вероятно, папаша у него – какой-то генерал или воротила военно-промышленного комплекса», – подумал Диего-Сергей, рассматривая франта, как муху.

А «чудо», между тем, достаточно накрасовавшись, решило-таки заняться обработкой новоприбывших.

– Я прибыл к вам, чтобы ознакомить с правилами, которые обязательны для всех новичков.

Курсанты переглянулись и хмыкнули. Они уже насмотрелись на местный контингент и его закидоны, еще когда их встречали, поэтому и новые «правила» для них были так… для сведения. То, что «правила» пришел оглашать не офицер, а кто-то из курсантов, означало, что они установлены не официальными органами, а самими этими курсантами. Специально для новичков. А это значит, что мальчики со старших курсов что-то хотят с них поиметь. Как минимум, самоутвердиться за счет новичков. Как и любые ничтожества.

Диего-Сергей знал об этих обстоятельствах и тут же взял в свои руки процесс переговоров. Он шагнул вперед и прервал франта, предупреждающе подняв руку.

– Мы с правилами знакомы. Так что не тратьте свое время! – скучающим тоном отрезал каллистянин.

– Но кроме официальных, – начал тянуть пренебрежительным тоном франт, – есть и неофициальные. Те, которым подчиняются все, кто прибывает в наше славное учебное заведение. Вы должны быть приняты в общество.

– Нас они не интересуют, – еще более холодно отрезал Диего-Сергей, – и ваше общество тоже.

– Подожди, Диего, – вмешался любопытный Рассел из отделения космической пехоты. – Пусть нас хотя бы просветят, что это за общество такое и каковы условия вхождения в него.

Сергею это вмешательство не понравилось, но, тем не менее, он, бросив осуждающий взгляд на вклинившегося в переговоры, кивнул франту. Минут пять тот рассыпался в красноречии, описывая все, что может дать членство в объединении курсантов, которое он попеременно называл то «обществом», то «клубом», то «организацией». И чем дальше, тем смешнее становилось. По глупости своей пижон выболтал главную тайну: все первокурсники обязаны служить второкурсникам, а второкурсники быть на побегушках у третьекурсников. Таким образом, первокурсники становились абсолютными рабами у старшекурсников.

Надо отдать должное безвестному изобретателю этой пирамиды паразитизма: она имела также преимущества, которые привлекали неокрепшие души. Дойдя до выпускного, ты становился абсолютным рабовладельцем, у которого на побегушках все младшие курсы. И цена этого рабовладения – отработка на младших курсах.

Выдал же франт все это всего лишь в паре фраз, сказанных мимолетно. Возможно, он этого даже не заметил.

Так как набор, в который входил Диего, должен был отучиться всего год, то получалось, устроители этой провокации рассчитывали поживиться на «лохах». Они отработают и уйдут, ничего не получив.

Сергей оглядел присутствующих сокурсников. Те явно поняли подвох, но виду постарались не подать, ожидая, что предпримет Диего. Он мысленно усмехнулся и, оборвав красочный монолог франта, задал тому следующий важный вопрос (а он знал, что надо спрашивать):

– И каково главное условие вхождения в это ваше «общество»?

– Вы должны пройти испытание! – высокомерно заявило франтоватое создание.

– И какое же? – еще более холодно спросил Диего-Сергей. Краем глаза он отметил, что публика за его спиной настороженно внимает. Они уже привыкли к издевательствам сержантов в лагерях подготовки и новые требования, исходящие «от старших», воспринимали как минимум с подозрением, ожидая какой-то очередной гадости. И были правы! Сергей быстро выудил нужную информацию из базы знаний, заложенной вместе с памятью Диего исследователями от Темного Клана. В ней содержались описания «традиций» в университетах американского сектора Йос, с которыми уже не одно столетие безуспешно боролись администрация и преподаватели этих учебных заведений. Перед глазами всплыли заголовки газет и статьи, повествующие об унизительных «испытаниях» и «законах», которые до сих пор бытовали среди студентов. О том, как зашедшие слишком далеко в своем садизме молодые люди доводили бедных первокурсников буквально до гибели или серьезных увечий.

– О! Оно очень простое! – ушел от ответа франт.

– Наверное, «стоять на четвереньках перед входом в туалет и облаивать всех входящих» или что-то типа того?

Старшекурсник замялся. Но Диего смотрел ему в глаза, и тот вынужден был отвести взгляд.

– Ну… не обязательно такое, – соврал он, снова уйдя от прямого ответа.

– Хорошо! – иезуитским тоном заявил Диего-Сергей. – Ознакомьте тогда, пожалуйста, с-сэр, уважаемую публику, – он обвел рукой стоящих сзади него сокурсников, – какие такие привилегии нас ожидают по вступлению в ваше общество! А я, так уж и быть, постараюсь непредвзято оценить их полезность для нас.

Это тоже был капкан. Так как дальше на каждое утверждение франта он отвечал однообразно: «И это нам не подойдет! И это мы сами себе вполне самостоятельно обеспечим». Под конец, потеряв терпение и, видно, исчерпав аргументы, франт огласил, по его мнению, самую главную причину.

– Ну, и если вы не пройдете посвящение, то никто из курсантов с вами не будет иметь дело!

– А нам начхать! Мы и сами себе хороши! Правда? – Диего обернулся к однокурсникам, которые встретили его реплику здоровым гоготом. – Мы и сами с собой прекрасно можем «иметь дело».

Франт ошарашенно захлопал глазами, явно не ожидая такой отповеди.

– Вы все перечислили? – все тем же иезуитским тоном спросил Диего-Сергей у него. – Ничего не забыли?

Тот на несколько секунд замялся, но все-таки вынужден был ответить.

– Все…

– Хорошо! – издевательски ухмыльнулся Диего. – В таком случае мы никаких посвящений проходить не будем!

– Но… Ведь все проходили посвящение!… – оторопел франт-агитатор.

– «Все» – это не аргумент! Если эти «все» – дураки, то совершенно не значит, что и мы тоже ими являемся. Я прав или нет?

Диего-Сергей обернулся к обступившим его товарищам, с интересом слушающим его перепалку с хлыщом-старшекурсником. Снисходительные усмешки стали ответом. Никто из присутствующих дураком считать себя не собирался и тем более таковым становиться. Было видно, что курсанты теперь всецело доверяют ему продолжение переговоров, так как на этом этапе даже самый тупой сообразил, от какого дерьма их решил спасти Диего Гонсалес. Они поспешно закивали, а на франта начали бросать уже откровенно неприязненные взгляды.

Сергей решил окончательно добить всех. Он просто стал цитировать по памяти статьи из газет, из специальных социально-психологических исследований на тему нравов, царящих в университетах Америки. Для пущей убедительности он скомпоновал эти случаи по категориям издевательств.

– Избиение, – начал он. – Майкл Калогрис провел три недели в больнице Лонг-Айленда. Он получил многочисленные внутренние повреждения во время проводившейся в Адскую ночь церемонии посвящения в братстве Омега Гамма Дельта. Так называемые «братья» устроили Майклу «атомную бомбу»: приказали ему поднять руки над головой, а сами тем временем наносили удары кулаками по его животу и спине.

Испытание холодом. Зимней ночью Фредерика Броннера, калифорнийского студента, его будущие «братья» отвезли на высоту трех сотен футов и на расстояние десяти миль в горы в национальном парке. Оставленный в лесу, одетый только в тонкую трикотажную рубашку и хлопчатобумажные брюки, Жирный Фредди, как его прозвали, дрожал от холодного ветра до тех пор, пока не свалился в крутой овраг, сломав ногу и поранив голову. Поскольку раны не позволяли Фредерику идти дальше, он съежился от холода и вскоре умер от переохлаждения.

Жажда. Два первокурсника из университета штата Огайо оказались в «темнице» после того, как нарушили одно из правил. Их заперли в кладовой на два дня и оставили только соленую пищу. Для утоления жажды студентам не дали ничего, кроме пары пластиковых чашек, в которые они могли собирать собственную урину.

Плохое питание. В кампусе университета Южной Калифорнии одиннадцать давших обещание вступить в братство студентов буквально выпучили глаза, когда увидели перед собой вызывающую тошноту пищу. На подносе лежали одиннадцать толстых кусков полусырой печени по четверть фунта каждый. Каждый юноша должен был проглотить, не разжевывая, такой кусок. Давясь и задыхаясь, Ричард Свенсон сделал три попытки проглотить свой кусок. Исполненный решимости добиться успеха, он, наконец, запихнул пропитанное маслом мясо в горло, где оно застряло. Кусок вытащить не удалось, и юноша умер.

Угроза смерти. Студента, давшего обещание вступить в братство Зета Бета Тау, привезли на пляж в Нью-Джерси и приказали ему вырыть «собственную могилу», а затем лечь в нее. Земля обрушилась, задушив студента прежде, чем «товарищи» смогли его выкопать.

– …И, наконец, самый недавний… Произошел аккурат здесь! – Диего для убедительности обвел руками вокруг. – В этом учебном заведении. Студента, ну… пусть будет по имени «Н.», забывшего слова посвящения, заставили читать стихи и петь, в то время как организатор «посвящения» сидел на стуле. Маленькая деталь: ножки стула стояли на ногах «посвящаемого». И этот «посвятитель» еще для пущего эффекта раскачивался на стуле, доставляя испытуемому адские муки. Результат: испытуемого увезли в тот же день в больницу с тяжелейшими травмами ног – кости были раздроблены сидящим на стуле. Этот случай и всплыл потому, что родители страдальца оказались не робкого десятка, да еще и с достаточными связями, чтобы поднять большой шум и найти истинных виновников. Парню сделали за счет заведения сложнейшую операцию – собрали и склеили по кусочкам раздробленные кости.

Сергей сделал эффектную паузу и оглядел слушателей. Все слушали с великим вниманием.

– Ой! – картинно испугался он, – я забыл! Ведь виновника, который сидел на том самом стуле, папаня отмазал! Уж не ты ли был тем виновником?

Тут франт возмутился, но Диего опять не дал ему вставить ни слова.

– Ах, все-таки это был не ты… Что ж, это тебя извиняет.

– Но ведь все проходили… – тупо завел снова франт, однако был грубо оборван.

– То есть ты нам предлагаешь добровольно полить себя дерьмом, публично выставить себя как идиотов…

– Но тогда вы противопоставите себя всему Центру! – пафосно воскликнул старшекурсник.

– И что с того? Нам, знаешь ли, от этого ни холодно, ни жарко. Ведь вся проблема в том, вольемся мы или не вольемся… Так?

– Да. Никто не может войти в братство Центра Блю-Пойнт без испытания!

– Тогда избавьте нас от перспективы вливания в ваше «славное» общество или как оно там у вас называется! – с издевкой отрубил Диего-Сергей, выделив интонацией нужные слова и подчеркнув тем самым свое отношение к этой традиции.

– Это невозможно!

– Ой ли?! А чем нам это грозит?

– Да вас бить будут все, кто захочет!

– И бить будут, надо полагать те, кто в «обществе»? – с подвохом спросил Диего.

– Естественно! – ляпнул франт, не почувствовав этого подвоха. И это была его главная ошибка.

Тишина, воцарившаяся на несколько секунд, закончилась закономерно. Злые десантники – это страшная сила. А десантники, которым угрожают…

– Понимаешь, парень, – начал Диего-Сергей после паузы утрированно менторским тоном, – заявлять такое в присутствии людей, прошедших лагерь, как минимум, опасно!

Диего-Сергей интонацией подчеркнул слова «как минимум».

– А как максимум? – деревянным голосом спросил тупой франт, так как тон, с которым каллистянин заговорил с ним, предполагал некое продолжение.

– А как максимум, м-мистер, смертельно опасно!

Курсанты, наконец-то поняв игру Диего, многозначительно похрустывая костяшками пальцев и зверски улыбаясь, стали медленно окружать нагловатого франта.

– У моего отца лучшие адвокаты… – начал было тот, но был прерван Диего.

– Не в адвокатах дело.

– А в чем? – тупо и глупо спросило «нечто», стремительно бледнея от страху.

– А в том, м-мистер, что покойникам уже никакие суды не нужны. Ведь ты им сейчас станешь!

До дурака наконец-то дошло, в какой переплет он попал, и наплевав на все «понты», он ломанулся прочь из комнаты. Но был сбит с ног мгновенным выпадом Диего-Сергея. Подняв франта на ноги и выкрутив руку за спину, он почти лениво бросил своим:

– Спокойно, камрады, я его контролирую.

Все так же гнусно ухмыляясь, сокурсники встали в кружок и с интересом стали ждать продолжения.

– Так вот сейчас, на правах переговорщика, я твою мордочку слегка спасу… От коррекции в нужную сторону. Но если кто из ваших придурков посмеет настаивать на поступившем предложении… Ты уж не обессудь, но мы будем бить. Как учили. Невзирая на лица. Жестко. Все вместе. Уяснил?

Франт, бледный как мел, судорожно кивнул.

– Иди доложись остальным! – сказал Диего-Сергей, напоследок отвешивая ему полновесный «командирский пендель» для придания ускорения в нужном направлении – в коридор.

– Разрешите войти?

– Заходи, заходи… – полковник оторвался от разбора бумаг и кивнул подчиненному, – присаживайся.

Вошедший майор подошел к обширному столу, выложил на него толстую папку, сел напротив начальства и стал ждать продолжения.

– Слышал новости? – не отрываясь от бумаг, спросил полковник.

– Какие, сэр? – вежливо поднял бровь майор.

– Наш новый набор… Лейтенантский… показал зубы. Очень, надо сказать, успешно показал.

– Я в курсе драк среди курсантов, сэр. Сейчас проводится расследование. Меры будут приняты.

– А вот с этим спешить не стоит! – полковник оторвался от бумаг и многозначительно посмотрел на майора. – Ты в курсе, из-за чего драки были?

– Пока не выяснили, сэр!

– Плохо работаете! Если я знаю, а ваши до сих пор не в курсе. Так вот. Тебе. Драки были потому, что весь новый набор отказался проходить «посвящение».

Полковник многозначительно посмотрел на подчиненного, но увидев некоторое непонимание, с досадой пояснил:

– Ты высказывал желание оборвать эту дурацкую традицию, из-за которой у нас уже не раз были неприятности?

– Да, сэр!

– Так ведь тебе дается великолепная возможность это сделать! Кто там главный «отказник» и организатор «сопротивления»?

– Курсант Диего Гонсалес, сэр!

– Это его избили?

– Нет, сэр! Все прошедшие лагерь подготовки держатся хорошо.

– То есть ты хочешь сказать, что наши старшекурсники получили по зубам от этих волчат? – ухмыльнулся полковник.

– Да, сэр! Пока ни одного из ускоренных лейтенантских курсов – ни пехоты, ни армейской разведки – старшим курсантам не удалось побить.

– А разве нападали на них поодиночке? – удивился полковник.

– Нет, как обычно – по трое-четверо на одного.

– Оч-чень хорошо! – ехидно усмехнулся полковник. – Этого самого э-э… Гонсалеса?..

– Да, сэр! Диего Гонсалес.

– Возьми на заметку – полезный курсант для наших планов. И вообще… отметь в его деле что-нибудь в стиле «инициативен», «умен» и «обладает хорошими организаторскими способностями»… А по инцидентам тебе приказ: добейся осуждения всех старшекурсников, кто был замешан в организации нападений. Все, на кого они нападали, должны быть оправданы. Вчистую!

– Но… сэр! Там…

– Я в курсе, что сынок Донована получил в морду. И его тоже.

– Но его тогда…

– …Отчислят! Я знаю. Но так как одобрение этого плана получено с самого верха…

– Я понял, сэр!

– Вот и хорошо! Действуй! А! Вот еще! Курсанты там организовались во что-то типа общества самообороны?

– Да, сэр!

– Вот пусть теперь возьмут под свою защиту всех прибывающих молокососов. И проследи, чтобы у этой новообразовавшейся структуры не возникло соблазна у себя возродить что-то типа «посвящения».

– Будет сделано, сэр!

– Ну и хорошо! Исполняй.

Полковник кивнул, подчиненный вытянулся, козырнул и отбыл исполнять порученное задание. Для старшекурсников Центра «Блю-Пойнт» настали черные времена.

В отличие от лагеря, в Центре готовили именно командиров. Тут уже неизмеримо меньше уделялось внимания физической подготовке, а гораздо больше теоретической. Если в лагере тупо натаскивали на выполнение элементарных действий и наработку элементарных навыков, то тут приходилось думать. И те, кто к этому не привык со школы, испытывали изрядные трудности. Впрочем, сюда отбирали не тупиц, а тех, кто хоть как-то, да проявил и ум, и сообразительность, и некие лидерские качества.

Как сразу же бросилось в глаза новоприбывшим, их обучали по каким-то очень специализированным программам. Причем весь курс подготовки был рассчитан всего на год. В самом начале обучения им намекнули, что «в случае чего, и эта программа будет сокращена до минимума». В этом тоже была видна лихорадочная подготовка Йос к крупномасштабной войне.

«Тоже» – так как общая тональность содержания теле- и радиопередач, прессы, резко изменилась на ультрамилитаристскую. Появились четкие нотки «завоевания жизненного пространства» (ага-ага, тот самый «лебенсраум»!), пропаганды исключительности человеческой расы, превосходства ее над всякими прочими ИТИ и так далее.

Те, кто изучал хоть как-то историю, кривили рты и тут же вспоминали аналогичные «песни» из не такого уж и далекого прошлого, когда англо-американский сектор пытался завоевать испанский и индийский. Вспоминали также жуткий разгром, учиненный американской армии индийцами, поначалу вообще не считавшимися серьезными врагами. Ведь именно после того разгрома установился существующий на планете статус-кво.

Сейчас же политика в области межнациональных отношений изменилась кардинально. Было видно, что элиты главных секторов планеты договорились между собой. Теперь вся агрессия, раньше варившаяся в границах Йос, выплескивалась не на соседей по планете, а вовне. Было даже достигнуто соглашение, по которому производился раздел будущих колоний между национальными секторами. Также был подписан договор о подготовке Объединенной Армии.

Согласно ему американский сектор готовит межзвездные корабли, пилотов и частично боевые подразделения. Основную же массу армии захватчиков создают все остальные, совместными усилиями.

Именно этим обстоятельством объяснялся факт перегрузки Центра «Блю-Пойнт». Здесь спешно возводились новые корпуса, завозилось оборудование со всей планеты. И состав курсантов был многонациональный.

Когда-то, больше тысячи лет назад, непосредственно перед «Исходом», когда войны на Прародине достигли крайнего накала, некоторые «мыслители» начали высказывать идеи, что людей на планете можно помирить только одним способом: имитировать «страшную внешнюю угрозу». На ее роль предлагались падение кометы или астероида на планету. Но самой перспективной считалась угроза «нашествия инопланетян».

Здесь, на Йос, даже особо и изобретать ничего не пришлось. Задирая всех, кто граничил с ареалом распространения их колоний, и вызывая ответную милитаризацию прежде совершенно мирных цивилизаций инопланетян, Проклятые буквально создали эту самую угрозу.

Теперь же, вступив на привычный путь войны, элиты Йос стремились максимально использовать сложившуюся ситуацию себе на пользу. Соревновались они теперь не в том, кто кого на планете быстрее в блин раскатает, а какая из наций, используя условия войны, сможет захватить больше колоний. Особенно уже освоенных ИТИ. Естественно, что американский сектор имел некоторые преимущества. Но так как война велась объединенными силами, противостояние между нациями сместилось в область дипломатии и тайных операций спецслужб.

Ясное дело, это все предполагалось как бы «априори». Все это знали.

Но рядовых офицеров, особенно курсантов, вышедших из самых низов общества, это не касалось. Им предстояло учиться, и очень напряженно. Не всем это давалось легко.

Среди преподавателей иногда попадались юмористы, любящие разыграть курсантов, а потом посмеяться над ними. Как правило, шуточки были не тупыми, в отличие от большинства сержантских, к которым привыкли курсанты, проходя лагерь.

– А теперь… – так же вполголоса, тем же занудным тоном продолжал майор, – команда для тех… кто спит!

Все, кто не спал, обалдело поднимали глаза на начальство и внимали с особым рвением. Между тем майор, предвкушая развлечение, выпрямлялся и во весь голос внезапно орал:

– Встать!!!

Те, кто действительно спал, подскакивали как ужаленные и тут же вытягивались по стойке смирно.

Да уж! Каждый развлекается в меру своего интеллекта или глупости.