Голосовые помощники с искусственным интеллектом вроде Siri от Apple или Alexa от Amazon облегчают нам жизнь. Они умеют бронировать авиабилеты и гостиничные номера, включать именно тот музыкальный трек, который вам нужен, и даже забавно шутить. В 2017 году разработчики лаборатории искусственного интеллекта Facebook поставили перед этой технологией еще более сложную задачу – договариваться. Даже для людей переговоры – в высшей степени тонкое дело, которое сопровождается множеством трудностей. Надо точно считывать эмоции собеседников, убедительно аргументировать и достигать баланса между соревнованием и сотрудничеством. Возможно, надеясь на то, что присвоение имен наделит чат-ботов и искомыми человеческими способностями, исследователи из Facebook назвали их Боб и Элис. Они ввели в программу сотни гипотетических вариантов диалога, который может возникать в процессе переговоров. После этого они поручили Бобу и Элис договориться по элементарному вопросу: поделить между собой мячики, шапки и книги. Ученые запрограммировали чат-ботов на многократное повторение задачи, чтобы они оттачивали и совершенствовали свои переговорные навыки методом проб и ошибок.

Несколько тысяч тренировочных занятий превратили Боба и Элис в гениальных переговорщиков. Но возникла одна проблема. На более поздних этапах общения Боб и Элис перешли на какой-то новый язык. Как часто бывает у детей-близнецов, чат-боты создали собственный тайный код.

Услышав от Боба «Я могу я все остальное», Элис отвечала «Мячики ноль мне мне мне мне мне мне мне мне мне». Боб говорил «Ты я все остальное», на что Элис возражала «Мячики весело мне мне мне мне мне мне мне мне мне».

Тарабарщина какая-то, похоже на сбой программы. Но на самом деле это было свидетельством практичности умелых переговорщиков. Запрограммированные на сотрудничество Элис и Боб придумали себе словарь и правила координации. Плюсом было то, что новый жаргон и правила игры, по всей видимости, помогали успешно договариваться. Но, к огорчению создателей Боба и Элис, их общение звучало для посторонних полной бессмыслицей. Ученым пришлось начать все сначала и перенастроить программу на соблюдение правил английского языка.

В XXI веке людям нужно договариваться о куда более важных вещах, чем мячики, шапки и книги. Спектр предстоящих человечеству вызовов широк – среди них и глобальное потепление, и рост народонаселения, и глобальные эпидемии. В прошлом усилия по решению подобных задач обычно концентрировались в экономической и технической плоскостях: например, на обеспечении адресного характера помощи или разработке соответствующих технологических решений. Притом что подобные средства часто бывают необходимы, масштабы многих из этих коллективных вызовов можно ограничить путем пересмотра существующих социальных норм. И хотя культуры нельзя перестроить так же быстро, как программный код взаимодействия двух роботов, изменения в них определенно возможны. Культура – не роковое предначертание свыше. Степень жесткости и свободы любой культуры можно корректировать, когда это требуется для решения самых насущных проблем.

В 1998 году у исландских подростков были серьезные проблемы с алкоголем. Более 40 % детей 15-16 лет напивались как минимум раз в месяц, что было одним из самых высоких показателей подросткового пьянства в Европе. Кроме того, почти четверть подростков курила, а многие из них употребляли и марихуану. По словам исландского психолога Гудберга Йонссона, «пятничным вечером гулять по главным улицам Рейкьявика было небезопасно. Их наводняли толпы вызывающе агрессивных пьяных подростков». Родители и государство осознали, что для спасения будущего страны необходимо устрожение либеральных социальных норм.

Правительство приступило к решению проблемы, запустив комплексную программу под названием «Молодежь Исландии». Одним из ее важных направлений было ужесточение законодательства. Был введен запрет на продажу сигарет лицам моложе восемнадцати лет, а алкоголя – лицам моложе двадцати. Кроме того, на законодательном уровне была запрещена реклама спиртного и табачных изделий, а для подростков младше шестнадцати установлен «комендантский час», то есть время, после которого они обязаны находиться дома.

Принципиально важно, что в программе были учтены культурные особенности. В рамках инициативы «Ты под присмотром» родители патрулировали улицы. Они следили за поведением детей и обеспечивали выполнение введенного комендантского часа, вежливо напоминая припозднившимся ребятам, что им пора домой. Государство также призывало родителей вовлекаться в школьную жизнь, уделять больше времени своим детям и в письменной форме договариваться с другими родителями о видах подросткового поведения, которые считаются недопустимыми. Чтобы отвлечь молодежь от алкоголя и табака, власти увеличили объемы финансирования спорта, музыки и искусства.

Принятые меры увенчались полным успехом. По данным исследований, в 2016 году только 5 % подростков употребляли спиртное в любой из 30 дней до опроса, всего 7 % пробовали марихуану и лишь 3 % ежедневно курили. В ситуации, когда алкоголизм ежегодно уносит жизни 3,3 миллиона человек по всему миру, исландский способ борьбы с нарушениями социальных норм путем их ужесточения может служить примером для всех стран.

Успех исландцев вселяет оптимизм и показателен в более широком культурном аспекте: да, социальные нормы формирует среда, но ничто не мешает людям заниматься тем же. Мы можем сообща решать, каким нормам хотели бы следовать. А когда существующие нормы не приносят пользы, мы можем и должны принимать меры для их пересмотра.

На протяжении многих веков наши далекие предки жили небольшими общинами, где взаимное доверие и ответственность строились на основе повседневного взаимодействия и однородной социальной среды. В эпоху промышленной революции с появлением больших городов и огромных заводов человек столкнулся с новой реальностью: регулярным взаимодействием с сотнями незнакомцев, не принадлежащих к его социальному окружению. Люди в очередной раз адаптировались, создав новые нормы для обеспечения плодотворного сотрудничества.

Сегодня мы живем в совершенно новом мире – интернете. За период с 2000 по 2016 год число пользователей интернета возросло с 738 миллионов до почти 3,8 миллиарда человек. В среднемировом исчислении на каждого жителя планеты приходится по пять аккаунтов в разных социальных сетях и по два часа времени нахождения в Сети ежедневно. У более чем 50 % населения Земли есть смартфоны, которые используются в целях совершения покупок, поддержания связей, романтических знакомств, чтения новостей и развлечений. Поразительно, но интернет приобрел такое значение, что ради доступа в Сеть в среднем 70 % американцев были готовы отказаться от кофе, шоколада и алкоголя, 43 % – от занятий спортом, а 21 % могли пожертвовать даже сексом на протяжении целого года.

У нового интернет-мира есть множество преимуществ – например, удобство, мгновенный доступ к информации и возможность обзаводиться новыми знакомствами. Невероятный экономический эффект дает возможность совершения онлайн большинства важнейших финансовых операций, в том числе банковских переводов, оплаты счетов, подачи налоговых деклараций и страховых требований. Кроме того, люди получили больше возможностей знакомиться с новыми для них идеями, чем когда-либо прежде, и это стимулирует их творческие способности. Чтобы в полной мере пожинать плоды этих дивных новых технологий, человеку, несомненно, нужно обладать свободой мышления. По словам журналиста Томаса Фридмана, широта взглядов необходима не только для создания новых технологий, но и для лучшей адаптации к головокружительным темпам перемен.

Однако при том, что технологии процветают благодаря свободе, они отчаянно нуждаются и в жесткости. Многие области виртуального пространства, в котором проходит значительная часть нашей жизни, недостаточно регулируются и контролируются. Вследствие этого они превращаются в отстойники неприличия, травли, недобросовестности и даже криминала. Это мрачная сторона подпольных культур интернета. На фоне всеобщей невоспитанности растет число случаев мошенничества, утечки данных и кибератак. Около 40 % молодых людей сообщали, что были жертвами кибербуллинга, а более 50 % признавались, что сами вели себя грубо и оскорбительно в интернете. Возник целый новый словарь видов чудовищного поведения в Сети – флейминг, троллинг, спаминг, доксинг и т. п.

Выходя в интернет, люди, несомненно, ощущают психологическую свободу вести себя грубо и невоспитанно – нарушать нормы. «Эффектом растормаживания в Сети» называют ощущение анонимности и отделенности от своего «истинного Я» (а следовательно, и необязательности следовать обычно соблюдаемым нормам), которое люди испытывают, находясь в интернете. Научные данные свидетельствуют, что в виртуальных дискуссиях люди ведут себя менее сдержанно по сравнению с очными – они больше склонны сквернословить, флиртовать и делать беспардонные комментарии. По сравнению с «реальным миром» виртуальные хамы чувствуют еще меньше угрызений совести, поскольку не видят опечаленных или разгневанных лиц своих жертв.

Еще одним досадным последствием цифровой всеохватности является масштабный рост фейковых новостей. Неточная и недостоверная информация распространяется по интернету с немыслимой быстротой, порождая в обществе страхи и тревоги.

Так, в 2014 году штат Нью-Йорк охватила паника в связи с новостью о том, что врач, работавший в Гвинее с жертвами лихорадки Эбола, госпитализирован с симптомами этого заболевания. Профессионалы успокаивали общественность, объясняя, что пациент на карантине и угроза распространения инфекции отсутствует, но новостные издания считали иначе. Устрашающие заголовки с упоминанием Эболы и бурные дискуссии в социальных сетях усугубляли ложное представление о Нью-Йорке как о заразной выгребной яме.

Налицо важный переломный момент. Если в прошлом нам приходилось иметь дело в основном с объективными опасностями, то сегодня мы вынуждены ориентироваться в туманном мире субъективных и фейковых угроз, не всегда имея под рукой надежные инструменты для разделения истины и вымысла. Более того, с помощью алгоритмов анализа поведения людей в интернете и их информационных предпочтений интернет-коммерция и медиа уловили то, что когнитивная психология установила несколько десятилетий назад экспериментальным путем: внимание людей привлекает эмоциональный контент, в том числе информация, вызывающая наибольший страх, – о терроризме, эпидемиях или стихийных бедствиях. Человеческое внимание, привлеченное при помощи сложных алгоритмов, трансформируется в коэффициенты кликабельности, которые, в свою очередь, монетизируются в виде доходов от подписки и рекламы. Как выразился специалист по этике технологий Тристан Харрис, желающие нажиться на человеческих страхах «соревнуются, кто первым достанет до дна стволовой части мозга».

Интернет ставит нас перед дилеммой: чтобы адаптироваться к технологиям, нужен либеральный склад ума и в то же время необходимы жесткие нормы, регулирующие деструктивное, ненормативное и нагнетающее страхи поведение, которое они позволяют. Необходимость ужесточить интернет-культуру признает даже один из изобретателей Всемирной паутины Роберт Кайо, сказавший в интервью журналу New Scientist: «Сеть – место, где люди встречаются, поэтому поведение в ней должно определенным образом регулироваться». Кайо проводит аналогию с правилами движения, которые нужно выучить, чтобы получить права, и считает, что схожим образом можно обусловить и навигацию в интернете. «Правила ограничивают только поведенческую, но не сущностную составляющую движения. Вы можете ехать куда и когда хотите, при условии, что ваша езда не представляет опасности для остальных участников дорожного движения». По его словам, и в Сети «все должны понимать, в чем состоят их права и обязанности. Учите этому в школах. Выдавайте некие разрешения, подтверждающие, что человек сдал экзамен на необходимый минимум знаний».

Как и в других сферах жизни, в этом новом пространстве необходимо применять принцип Златовласки в части баланса жесткости и свободы. В усилиях по наведению порядка в виртуальном пространстве нужно исходить из сохранения свободы пользователей с одновременным введением адекватных ограничений.

К счастью, в нашем новом виртуальном мире уже создаются более строгие поведенческие нормы. Некоторые из них складываются неформально. Сотни книг, виртуальных курсов и видеоинструкций в YouTube учат адекватному поведению в электронной переписке, Twitter, Facebook и т. д. В правилах «сетевого этикета» особо подчеркивается, что за экранами компьютеров скрываются реальные люди, которые заслуживают такого же уважительного отношения к себе, как и при очном общении.

Сетевые сообщества предпринимают и более формальные действия по устрожению чрезмерно раскрепощенной среды, сочетая укрепление и развитие свободы информационного обмена с мониторингом и наказаниями для нарушителей существующих норм. Так, например, посетители форума ChangeMyViwe на портале Reddit могут оспаривать чужие точки зрения по вопросам в диапазоне от физических наказаний детей до иммиграции, однако обязаны делать это не выходя за рамки приличий. Модераторы-добровольцы следят за тем, чтобы дискуссии не выходили из берегов, удаляют неприемлемые комментарии и изгоняют нарушителей правил. Кроме того, пользователь, которому удалось в уважительном диалоге изменить точку зрения другого, награждается значком «дельта» рядом со своим юзернеймом. Другие интернет-сообщества вводят официальные правила поведения, чтобы обеспечить здоровое сочетание жесткости и свободы в своем виртуальном пространстве.

Интернет-платформы и компании прибегают и к еще более формальным подходам к устрожению своих виртуальных культур и тестируют меры более плотного контроля для выявления непристойного контента. После появления в Facebook функции Live, позволяющей транслировать видео в режиме реального времени, ее создатели были потрясены количеством людей, расшеривающих с ее помощью съемки пыток, сексуального насилия, самоубийств, растления детей и убийств. Глава Facebook Марк Цукерберг дополнительно нанял 3 тысячи сотрудников для отслеживания и удаления непристойных видеоматериалов и одиозных пользователей «в целях построения здорового сообщества» и скорректировал алгоритмы сайта на показ меньшего количества новостей и рекламы и большего количества постов родственников и друзей пользователей. После президентских выборов 2016 года следователи обнаружили в Twitter более 50 тысяч аккаунтов, которые в действительности были управляемыми из России ботами. В связи с этим в Twitter разрабатывают новые онлайн-инструменты выявления ботов и нанимают людей для борьбы с ними. Подобным же образом поступили и в Google, где штатные эксперты сдерживают распространение сфальсифицированной или оскорбительной информации, оценивая, насколько те или иные веб-ресурсы склонны давать ход явно недостоверным сведениям. А глава Instagram Кевин Систром, некогда назвавший интернет «клоакой», поставил перед инженерами задачу разработки методов на основе машинного обучения для выявления и искоренения непристойного поведения.

Помогает противостоять антиобщественному поведению в интернете и поощрение большей личной ответственности. Группа исследователей из Гарвардского университета во главе с Максом Бейзерманом установила, что очень простые изменения могут побудить удержаться от соблазна соврать при заполнении форм в интернете. Удивительно, но когда людей просят расписаться до заполнения формы требования страхового возмещения, то они отвечают на дальнейшие вопросы более правдиво, чем в случае подписи под уже заполненным документом. «Подпись до, а не после заполнения документа сигнализирует человеку, что в деле есть этическая составляющая, и таким образом побуждает его воздержаться от обмана», – сказал мне Бейзерман. Более того, если клиентов обяжут направлять свои требования в формате видеозаписи, то простое осознание факта, что на человека будут смотреть и анализировать сказанное, повысит правдивость предоставляемой информации. Подобные шаги можно предпринимать в любых отраслях, где у клиентов появляется соблазн «вольного обращения» с фактами.

Возможно, лучшим способом борьбы за менее пренебрежительное отношение к нормам является развитие духа общности в виртуальном пространстве. Как отмечает профессор кафедры коммуникаций и медиаисследований Фордемского университета Лэнс Стрэйт, «те, кто обрел чувство групповой принадлежности, становятся частью виртуального сообщества и часто бывают более ответственными по отношению к общему киберпространству, где это сообщество располагается. Почти как жители района, берущие на себя ответственность за его чистоту и безопасность». Точно так же, как и люди, тысячелетиями жившие в офлайне, те, кто ощущает себя частью онлайна, могут быть мотивированы на создание и применение общеполезных социальных норм.

Разумеется, и в реальном мире хватает насущных проблем. И здесь мы вновь убеждаемся в том, насколько полезным может быть взгляд на них сквозь призму социальных норм. Укрепляя нормы в одних областях и ослабляя в других, можно гарантированно сделать культуру силой добра.

Одной из важнейших угроз является перенаселение. Сегодня планете Земля поручено кормить, одевать и обеспечивать жилищем умопомрачительное количество народу – 7,6 миллиарда человек, которых к 2050 году будет уже 9,3 миллиарда. Только представьте: в XVI веке число людей на планете составляло, по оценкам, всего лишь около 540 миллионов. К началу XIX века численность человечества перешагнула через отметку в 1 миллиард. Спустя век, в 1900 году, население Земли оценивалось цифрой 1,76 миллиарда. Это означает, что за ближайшие три десятилетия прирост населения будет больше, чем за период между 1500 и 1900 годом. Избежать резкого роста удастся лишь очень немногим странам. Прирост населения США за 2010-2050 годы ожидается на уровне 100 миллионов человек, или 36 % от сегодняшней численности. Это бледнеет на фоне таких стран, как Уганда, население которой за тот же период должно утроиться. В Нигерии в эти же сроки прибавится 271 миллион жителей, а в Индии – 450 миллионов.

Последствия этого бурного роста могут оказаться катастрофическими: нарастание безработицы, нищета, миграционные процессы и конфликты из-за ограниченных ресурсов. Производство достаточного количества продовольствия для стремительно растущего населения – при том, что уже сейчас недоедает каждый девятый житель планеты, – выльется в гигантскую проблему мирового масштаба. Например, в Демократической Республике Конго число людей, живущих в условиях продовольственной нестабильности, возросло в 2017 году на 30 % и составило 7,7 миллиона человек. С учетом прогнозируемого роста населения до 81 миллиона в 2050 году нищета и дефицит ресурсов грозят уничтожить страну. Нехватка коснется и водных ресурсов: численность населения вододефицитных регионов увеличится с 2 миллиардов человек в 2017 году до 3,6 миллиарда к 2035 году, в основном за счет стран Ближнего Востока и Северной Африки. В Кувейте, где прогнозный прирост населения в период между 2010 и 2035 годом составит 4,3 миллиона человек, запасы воды в 2035 году позволят выделять каждому жителю по 4600 литров воды на год – столько же, сколько среднестатистический американец использует примерно за две недели. Аналогичную проблему дефицита воды, усугубляемого ростом населения, испытывают, в числе прочих стран, ОАЭ, Ливия и Сингапур.

Совершенно очевидно, что пересмотр социальных норм должен стать частью решения проблемы перенаселения. Во многих странах многодетность является жесткой социальной нормой, не подлежащей обсуждению. Например, в Кении строгие гендерные обычаи исключают участие женщины в решении вопросов планирования семьи и не допускают использования ими противозачаточных средств. Запрещено упоминать об этих проблемах даже в разговорах с супругом и родственниками.

В международной гуманитарной организации CARE хорошо понимали, что воздействие на показатели рождаемости в Кении в первую очередь подразумевает изменение этих норм под руководством уважаемых людей с высоким общественным положением. CARE обучила методам ведения диалога с широкими слоями общества на темы гендерного равноправия и пользы планирования семьи местных медицинских работников, религиозных лидеров, правительственных чиновников и учителей. За три года, начиная с февраля 2009 года, CARE организовала более 750 таких диалогов в церквях, на рынках и на сельских сходах. На этих мероприятиях видные деятели общин высказывались в поддержку планирования семьи и подталкивали участников к обмену мнениями по этой теме. Усилия CARE по либерализации строгих нравов, исключающих участие женщин в планировании семьи, дали плоды. Доля женщин, использующих противозачаточные средства, увеличилась: до мероприятия она составляла 36,5 %, а после – 51,8. В ходе проводившихся после мероприятий опросов и мужчины, и женщины указывали, что теперь они обсуждают между собой вопросы планирования семьи с более равноправных позиций. Аналогичные мероприятия по изменению социальных норм в области планирования семьи CARE провела также в Руанде и Эфиопии.

Общественное требование многодетности не ограничивается развивающимися странами. В книге «Страна заполнена до отказа» израильский активист и теоретик экологического движения Алон Таль объясняет, почему Израиль трещит по швам. В некогда крохотной восьмисоттысячной стране сегодня живут без малого 8,6 миллиона человек, а к 2065 году численность ее населения прогнозируется на уровне 25 миллионов. В таком случае плотность населения Израиля составит примерно тысячу человек на квадратный километр, и по этому показателю страна оставит далеко позади и Японию, и Нидерланды. Израильтянам тесно в школах, больницах, домах и на автотрассах. Шумовое загрязнение среды настолько велико, что жалобы на шумных соседей составляют четверть от общего числа обращений в полицию. Взрывной рост населения губительно сказывается на израильской природе, поскольку ведет к росту выбросов парникового газа, сокращению природных ресурсов и массовым потерям в биоразнообразии. Таль приходит к логическому выводу о том, что Израилю пора прекратить рожать детей в таких огромных количествах. Однако реакция общественности на этот призыв к действию ошеломила Таля. «В стране, где любят поспорить о чем угодно, перенаселение, судя по всему, единственная тема, которой никто не хочет касаться», – говорит он.

В ноябре 2017 года мы встречались с Талем за кофе в городе Колледж-парк, штат Мэриленд. Он хотел обсудить, как можно было бы использовать теорию «жесткость – свобода» для решения проблемы перенаселенности в Израиле. По его ощущению, одних только экономических мер было бы для этого недостаточно. Мы с ним были согласны в том, что во многих отношениях израильтяне придерживаются либеральных взглядов. Но, по его словам, в том, что касается количества детей в семье, они проявляют чрезмерную строгость. В 2015 году количество детей в семье в среднем по стране (как в религиозных, так и в светских семьях) составляло 3,1 ребенка, в то время как в других развитых странах этот показатель был на уровне 1,7. В ультраортодоксальных семьях в среднем было по семь детей. Многодетность неуклонно стимулируется; в вопросе обзаведения детьми пары испытывают давление сверстников и даже властей. Главному отцу-основателю Государства Израиль, бывшему премьер-министру Давиду Бен-Гуриону приписывают высказывание «Любая женщина, не родившая четверых детей в силу собственного нежелания, предает дело Израиля».

Такие настроения коробят слух современного человека, но у них есть историческое объяснение. После уничтожения 6 миллионов в Холокосте израильтяне вполне обоснованно сочли своей национальной обязанностью многодетность как средство восполнения потерь. Многих подстегивало и желание сравняться в высокой рождаемости с арабами. Но Таль считает, что сейчас эти вызовы отступили. Доля евреев в мировом населении восстановилась. По состоянию на 2016 год она примерно равнялась показателю, существовавшему до Холокоста, – евреями считали себя 17 миллионов жителей планеты. Рождаемость среди израильтян-арабов также стабилизировалась на уровне примерно троих детей на семью. Парадоксальным образом жесткие нормы, успешно способствовавшие пополнению рядов израильтян, сегодня могут становиться угрозой его существованию.

Таль твердо убежден в том, что для построения более экологически безопасного будущего эти нормы нужно скорректировать. Он понимает, что это непростая задача: идея многодетности глубоко укоренилась в национальном самосознании, и для этого были веские причины.

Но он уверен также, что, по примеру других социальных явлений, например курения или гомофобии, которые отступали под натиском консолидированных усилий, проблему избыточной плодовитости можно смягчить при помощи широкой пропагандистской кампании, учитывающей уникальные аспекты израильской культуры. В феврале 2018 года мы с Талем провели в Израиле семинар под эгидой Мэрилендского и Тель-Авивского университетов с участием экспертов по рождаемости из многих стран мира. После него Таль опубликовал в газете Jerusalem Post статью, в которой, в частности, писал: «Это явление – результат публичной политики и культурных норм. Давид Бен-Гурион поощрял многодетность, но теперь нужно всенародно обсудить этот вопрос и осознать, что если в определенный период истории Израиля обзаводиться множеством детей было безусловным проявлением патриотизма, то поступать так сегодня непатриотично, поскольку это вредит общественному благу».

Сегодня мы оказались в шаге от того, что, возможно, станет главным из испытаний, уготованных человечеству природой: глобального потепления. Как и во многих других случаях, у этой критической ситуации есть аспекты, обусловленные культурой, и ее разрешение потребует решений в сфере культуры.

На протяжении большей части нынешней геологической эпохи голоцена, начавшейся примерно 11 тысяч лет назад, температура планеты была относительно стабильной, что создало условия для расцвета человечества как биологического вида. Технический прогресс нескольких последних столетий нарушил это природное равновесие. Глобальное потепление, отчасти обусловленное резким ростом выбросов парниковых газов в атмосферу, способно погрузить человечество в хаос, масштабы которого мы не полностью осознаем. Ученые предсказывают мрачное будущее: почвы станут слишком засоленными, чтобы плодоносить, а экстремальные погодные условия станут более частым явлением. Даже умеренное повышение уровня моря стало бы серьезной угрозой для многих городов мира.

Глобальное потепление неизбежно преобразит уже существующие мировые экологические угрозы, а вместе с ними и культурные нормы. Некоторым странам, относительно безопасным в экологическом плане на протяжении большей части истории, сегодня угрожает полномасштабная катастрофа. В списке пятидесяти стран, наиболее подверженных риску будущих экстремальных погодных явлений, составленном Центром глобального развития, фигурируют не только жесткие (Китай занимает первую строчку, Индия – пятую, а Гонконг – шестую), но и относительно свободные (США отметились на 25-м месте, Бразилия – на 36-м, а Австралия – на 49-м). По прогнозу НАСА, Юго-Западу и Великим Равнинам США угрожает засуха более серьезная, чем даже «Пыльный котел» 1930-х. А многие города Восточного побережья рискуют пострадать от повышения уровня моря.

Катастрофические события сплачивают общество. В жестких культурах это уже стало хорошо отработанным навыком, но в свободных придется создавать более строгие нормы, позволяющие координировать усилия перед лицом масштабных климатических изменений. Это стало одной из главных идей фантастического романа «Крах западной цивилизации: взгляд из будущего», который написали историки науки Наоми Орескес и Эрик Конуэй. В книге, действие которой происходит в 2393 году, подробно рассказывается, как человеческое безрассудство привело к климатическому апокалипсису. Примечательно, что по сюжету западная цивилизация полностью гибнет, а единственным выжившим государством становится Китай с его командно-административной системой. Западные страны погубила их неспособность ввести строгие ограничения на выброс углекислого газа в атмосферу из-за стремления соблюсти права человека.

Разумеется, это не более чем литературный вымысел. Но книга предупреждает: для того чтобы справиться с глобальным потеплением, потребуется определенное устрожение. Помимо всего прочего, это служит поводом задуматься о возможном появлении мира, в котором все культуры постепенно стали жестче. При всех многочисленных плюсах жесткости она означает также и более высокие уровни этноцентризма и враждебности к чужакам, что может привести к межкультурным конфликтам, радикализации и даже полномасштабным войнам. Мир, состоящий из жестких культур, сражающихся с непосредственными угрозами и нехваткой ресурсов, означал бы катастрофу человечества.

Но есть и более оптимистичный взгляд на вещи. В коллективном противостоянии нарастающим природным угрозам люди могли бы использовать дилемму «жесткость – свобода» для повышения уровня сотрудничества – не только внутрикультурного, но и межкультурного. Если сосредоточить усилия на создании строгих норм для всех государств и этносов и выстроить некое глобальное самосознание, нацеленное на противостояние угрозам планетарного масштаба, то сотрудничество ради общего блага сможет стать значительно более глубоким и массовым. С этой точки зрения перед лицом общих вызовов человечество могло бы эволюционировать в направлении еще большей кооперированности.

Это может показаться безумным прожектерством, однако это уже происходит. Вспомним греко-турецкую «дипломатию землетрясений» 1999 года. Отношения между двумя соседствующими нациями издавна отличались напряженностью, возникшей как минимум еще во времена борьбы греков за независимость от Османской империи в начале XIX века. Но когда в августе и сентябре 1999 года в обеих странах случились разрушительные землетрясения, Греция и Турция удивили мир, придя на помощь друг другу. После первого землетрясения, унесшего жизни 17 тысяч турок, Греция была первой страной, направившей в Турцию продовольствие и медикаменты. Этим ее помощь не ограничилась, а греческие поп-звезды устраивали благотворительные концерты для сбора средств в пользу своих турецких соседей. Когда менее чем через месяц произошло землетрясение в Афинах, Турция отплатила взаимностью, в срочном порядке направив к месту бедствия своих спасателей. В итоге эта взаимовыручка привела к межгосударственным дипломатическим контактам с целью развития сотрудничества в области туризма, экономики и охраны окружающей среды. В этом случае барьеры, которые жесткость обычно выставляет перед чужаками, пали, чтобы сделать возможным межгрупповое сотрудничество.

Схожим образом Индия и Бангладеш встали над своими давнишними распрями по вопросам границ после того, как в августе 2017 года сильнейшие наводнения подтопили часть регионов обеих стран. Бангладешские пограничники спокойно позволили пересечь границу страны восьми сотням индийских беженцев, которых сразу же разместили в своих домах бангладешские семьи. «Не должно возникать никаких проблем с переходом через границу, если случается стихийное бедствие или какой-то другой масштабный кризис», – сказал Реазул Хак, житель бангладешского округа Лалмонирхат. В будущем межкультурное сотрудничество потребуется для регулирования вод рек, протекающих по территориям обеих стран, с целью снижения риска крупных наводнений.

Природные катастрофы часто оборачиваются трагедией, но при этом общие страдания могут объединять между собой неоднородные группы людей. В ситуациях общего кризиса люди становятся способны видеть в представителях чуждой им культуры себе подобных. Природные катастрофы порождают сострадание к чужакам, обычно свойственное либеральным культурам, и при этом стимулируют необходимую для выживания жесткую координацию.

В своем напутственном обращении к выпускникам Кеньон-колледжа 2005 года покойный американский писатель Дэвид Фостер Уоллес поделился с ними старой притчей: плывут как-то две юные рыбки, а навстречу им рыбка постарше, кивает и говорит: «Привет, ребятки, ну как вода?» Рыбки проплывают дальше, а через какое-то время одна оборачивается к другой и говорит: «А что такое эта чертова “вода”?»

«Смысл истории про рыбок в том, что часто бывает сложно заметить как раз самое очевидное и важное в окружающей действительности», – пояснил Уоллес.

Старые как мир социальные нормы помогали нам объединять усилия и выживать на этой планете в самых сложных обстоятельствах. Они окружают нас, формируют наш опыт и влияют на повседневную жизнь и поступки. И в то же время, как та рыбка, не замечающая воду, мы редко обращаем внимание на то, до какой степени пронизывают окружающую действительность эти нормы и насколько сильно мы в них нуждаемся.

В этой книге я постаралась сделать эту всепроникающую силу заметной и доступной для понимания и показать, как она воздействует на все – от целых стран до нейронов головного мозга. Чем глубже мы сознаем степень влияния нашего культурного кода, тем лучше понимаем не только других, но и самих себя, развивая при этом способность решать наши самые важные проблемы. Умение улавливать природу различий между людьми, их причины и вытекающие из этого компромиссы поможет нам успешнее идти по жизни в условиях нарастающей глобализации. Веками социальные нормы культур претерпевали изменения, подчас очень резкие, и будут претерпевать их и впредь, но исходный код – жесткость или свобода – остается неизменным.

В эпоху головокружительных глобальных перемен нам следует быть готовыми к перестройке своих культурных рефлексов. Разумным сочетанием поднадзорности и подотчетности ответственности Исландии удалось сбить волну подросткового пьянства, а порталу Reddit – подавить наглый троллинг. С другой стороны, организация CARE добилась роста использования противозачаточных средств в Кении смягчением вековых гендерных норм этой страны. А в 2017 году наследный принц Мухаммед ибн Салман инициировал существенное смягчение норм в Саудовской Аравии. Прибегая к таким мерам, как открытие кинотеатров и разрешение вождения автомобилей женщинам, он рассчитывает ускорить остро необходимый экономический рост и процесс реформ с помощью перемен в культуре страны. Становясь жестче в случае избыточной расслабленности или мягче в случае избыточной строгости, мы можем делать нашу планету лучше.

При каждой последующей встрече с гигантским этнокультурным многообразием мира не забывайте задаться простым вопросом: жесткость или свобода?