Два позолоченных крыла, наполненные светом.

Огромная «Бабочка», наполненная земной жизнью, медленно парила в неведомом межзвездном пространстве.

Мало-помалу она набирала скорость.

Элизабет тряхнула копной рыжих волос и обратилась к Иву Крамеру:

– Значит, держим курс вон на те три звезды. А когда подлетим к ним поближе, куда дальше двинем?

– Те три огонька не звезды, а далекие галактики. Когда мы подлетим к ним поближе, то увидим в центре еще одну светящуюся точку. Это звезда размером с наше Солнце. Пока что невооруженным глазом ее не видно. Вокруг этого солнца я и нашел планету, вроде как пригодную для жизни.

– Если ту звезду совсем не видно, как же ты ее обнаружил?

– С помощью радиотелескопа в Центре космических исследований. Я направил его точно в зону, которую исследовал давно, звездочка за звездочкой. И вот в конце концов нашел. Но я никому об этом ни словом не обмолвился.

– А почему другие ее не разглядели?

– Может, и разглядели, только им и в голову не могло прийти отправиться туда на космическом корабле.

Молодой женщине все это показалось сомнительным.

– И как же называется эта твоя звезда?

– Пока у нее есть только научное название: JW103683.

– А как называется твоя планета? Ты и на нее вышел с помощью радиотелескопа?

– Вот-вот, я соединил вместе несколько телескопов, которые в одной связке обычно не используются. И таким образом смог определить строение этих планет, хотя они лежат ну очень далеко за пределами нашей Солнечной системы. Так вот, вокруг JW103683 вращается несколько планет со спутниками. Но, по моим расчетам, только у одной из них подходящие размеры, температура, атмосфера и расстояние до звезды, которая служит ей солнцем, благодаря чему она не может ни сгореть, ни превратиться в ледышку.

– Хватит говорить обиняками, где же она находится, эта твоя заветная планета?

Ив Крамер загадочно улыбнулся.

– Это тайна, и открывать ее пока рано. Пусть это будет сюрприз напоследок. Мы еще не готовы, не хочу, чтобы человечество ее погубило. А координаты ее я спрятал здесь. На корабле.

Элизабет нахмурилась – решила, что Ив, должно быть, начитался всяких историй про искателей сокровищ. Фокусы мальчишки, витающего в облаках.

– По правде сказать, я отметил ее местоположение на карте, а карту положил в сейф.

– Ума не приложу, дело касается судьбы человечества, а ты играешь в какие-то секреты, сокровища, тайны. Сколько тебе лет, Ив?

Изобретатель, похоже, был доволен своей уловкой.

– Сам же сейф можно будет открыть только через тысячу лет. В него встроен часовой механизм.

Шкиперша воззрилась на своего собеседника.

– Невероятно! Нас здесь 144 тысячи пассажиров, а о цели полета мы узнаем в самую последнюю минуту!

– Право узнать конечное место назначения я оставляю за последним поколением «Звездной Бабочки». Только наши потомки смогут воспользоваться картой, если будут того достойны.

Она передразнила его.

– А как ты узнаешь, «достойны» они или нет?

– Я придумал легкий тест на сообразительность. Простенькую загадку. Только пройдя этот тест, они смогут отыскать сейф и карту с точными координатами. Тест представляет собой комбинацию из нескольких букв. Она-то и служит ключом к сейфу.

– А что такое «простенькая» загадка?

– Я написал ее на приборной доске, для верности, чтобы никто не забыл.

В самом деле, он указал на мониторы – над ними виднелись три фразы, которые шкипер прочла вслух, не веря своим глазам.

– Черт побери, еще одна астрономическая загадка. Ну и ну! И где же находится этот пресловутый сейф?

– Недалеко. Даже совсем близко. Фактически у тебя перед глазами.

Он показал подбородком на руль. Взгляд молодой женщины переместился в указанном направлении и остановился на металлической бляшке с изображением бабочки на фоне трех звезд и девиза: «ПОСЛЕДНЯЯ НАДЕЖДА – БЕГСТВО».

– Ты хочешь сказать, что он «внутри» руля?

Ив Крамер закивал головой.

– Точный курс – внутри руля. А точнее, в его полой оси.

Элизабет Мэлори стала дергать за металлическую бляшку, словно собиралась оторвать ее ногтями. Но тщетно.

– Я велел смастерить этот сейфик из самого прочного металла. Из сплава стали, титана и керамики. Его не вскрыть даже газовым резаком. А на случай, если какой-нибудь умник все же изловчится вскрыть электронный замок, я встроил в сейф сложный механизм саморазрушения.

– Тогда пиши пропало. Весь проект «Последняя Надежда» летит к чертовой матери. Значит, все наши планы могут разрушиться из-за какой-то ерунды.

– По мне, так уж лучше пусть все летит к чертовой матери, только бы не дать глупцам совершить те же ошибки где бы там ни было. Если все будет как прежде или хуже того, лучше бросить эту затею.

– Выходит, чтобы узнать, будут ли последние пассажиры «Звездной Бабочки» лучше нас или наших предков, надо отгадать твою загадку?

Лицо у Ива засветилось радостью, как у малыша, придумавшего забавную шутку.

Элизабет пожала плечами.

– А что, если ты ошибся, и эта твоя планета на поверку окажется враждебной?

– На первый взгляд, в этой Солнечной системе есть по крайней мере пять теплых планет. И если все они окажутся непригодными для жизни, что ж, нашим потомкам понадобятся еще 1000 лет и 50 поколений, чтобы добраться до следующей ближайшей Солнечной системы. Подумаешь, еще одно тысячелетие.

Молодая женщина не оценила шутку.

Она следила за шкалой: одна цифра на ней неуклонно увеличивалась.

Они неотрывно следили за космическим горизонтом, где сверкали три огонька, на которые они держали курс.

– Мы не увидим посадку, – прошептал он.

– Мы – нет, а наши потомки – возможно.

Он расценил ее слова как намек. И подошел к ней.

– Они еще должны родиться…

Он приблизился еще на шаг.

– Ведь ты меня совсем простила, правда? – спросил он.

– Нет, не совсем, а только на 75 процентов. Когда мои тазобедренные кости перестанут напоминать о себе по ночам, я прощу тебя совсем.

– А что мне нужно сделать, чтобы подняться с 75 до 76 процентов?

– Удивлять меня. Все время чем-то поражать. Я могу все простить, кроме одного: скуки.

Ив подошел еще ближе – их губы оказались в нескольких сантиметрах друг от друга. Он наклонился. Она едва заметно отступила. Он остановился, заглянув в самую глубину ее глаз. Теперь она чуть приблизилась к нему. Он снова потянулся к ней – она уже не отступила.

Она приняла его поцелуй, и он длился несколько минут, к огорчению Домино, который что было сил хватал изобретателя зубами за пятку.