– Миз Бэтсон, давно ли вы работаете на заправочной станции на перекрестке между Лаймстоун Боттом Роуд и трассой 82? – спросил Рик и показал на присяжных, приглашая свидетельницу ответить им.

Вчера вечером, когда Профессор рассказал о своем кратком визите в магазин Роуз и своем намерении вызвать ее еще раз, он настоял на том, чтобы допрос вел Дрейк.

– Ей будет комфортнее, если вопросы будешь задавать ты. Она тебя любит, больше тебе доверяет. Будем работать командой. На тебе – свидетель… а я нейтрализую Тайлера.

Нельзя сказать, что Рика этот план полностью устраивал, но было лестно – Профессор доверяет такую важную работу! Значит, считает, что он справится. «Вот и спокойно, – подбодрил себя Дрейк. – Справишься».

– Сорок лет, – ответила Роуз.

На ней была ее обычная рабочая одежда. Рубашка «Тексако» с короткими рукавами, над сердцем вышито имя. Джинсы.

– За эти сорок лет часто ли вам приходилось ехать в восточном направлении по трассе 82 и сворачивать налево в Лаймстоун Боттом, чтобы подъехать к своему магазину?

Роуз улыбнулась:

– Да каждый день. Тридцать лет я прожила в полутора километрах к западу от бензоколонки, и это был мой обычный маршрут. А последние десять лет я прожила в своем магазине, но каждый день езжу в город – купить в «Юнисе» пирог да колу. Возвращаюсь по трассе 82 и поворачиваю налево на Лаймстоун Боттом.

Из угла зала заседаний Рик вытащил стойку с листами для маркера, поставил ее перед присяжными, снял с черного маркера крышку.

– Я не математик, но если считать, что каждый год у вас есть две недели отпуска, этот поворот вы делаете триста пятьдесят раз в году в течение сорока лет. – Он написал на бумаге «350 х 40». – Верно?

Бэтсон пожала плечами.

– Какой уж там у меня отпуск.

Рик кивнул.

– То есть даже больше чем триста пятьдесят дней в году?

– Скорее, триста шестьдесят.

Рик стер цифру «350» и написал «360».

– Хорошо, триста шестьдесят умножаем на сорок. – Рик решал задачу вместе с присяжными. – Четырнадцать тысяч четыреста раз. Получается… – Он повернулся к Бэтсон и указал на лист бумаги. – Вы делали левый поворот с трассы 82 на Лаймстоун Боттом примерно четырнадцать тысяч четыреста раз.

– Ваша честь, все это замечательно. – Тайлер поднялся. – Но мы протестуем. Сколько раз Роуз Бэтсон приходилось делать этот левый поворот, к делу никак не относится.

Катлер пригласил стороны к своему столу, и Том вместе с Риком и Тайлером приблизился к судье.

Здесь присяжные их слышать не могли. Судья внимательно посмотрел на Рика сверху вниз.

– Что скажете, мистер Дрейк?

Рик надеялся, что протест Джеймсона последует чуть позже, но Тайлера на мякине не проведешь. Ему надо понять, куда клонит сторона истицы, и ждать он не собирался.

– Судья, я просто подвожу базу, – объяснил Дрейк. – Позвольте задать еще несколько вопросов, и все станет ясно.

– Базу подо что? – спросил Тайлер. – Роуз Бэтсон – продавщица в магазине «Тексако». Она не специалист. Мнение об аварии высказывать не может.

– Но она четырнадцать тысяч раз делала тот самый поворот, который сделал Боб Брэдшо в день аварии, – сказал Рик. – На этой заправке она работает сорок лет. Эту территорию лучше ее не знает ни один человек на свете, и выслушать ее мнение жюри будет полезно.

Катлер почесал щеку и положил перед собой книгу, которую Рик сразу узнал. Он глянул на Профессора – тот кивнул.

– Раздел тридцать пять, часть пятая, – подсказал Том, и Катлер глянул на него сверху.

– Хм… спасибо. Это ведь ваша книга, мистер Макмертри?

– Да, сэр, – подтвердил автор. – Второе издание.

– Есть другие? – спросил судья.

– Да, сэр. Третье и четвертое. Но раздел «Мнение неспециалистов» остался прежним. Из приведенных там примеров следует: показания миз Бэтсон должны быть приняты.

– Ваша честь, я уверен, что Том в этой книге говорит: общее правило таково, что мнение неспециалистов не принимается во внимание.

Обычное спокойствие и хладнокровие Тайлера отказали ему, голос взлетел до фальцета.

– Это верно, судья, – согласился Профессор. – Но наш случай схож с делом «Братья Мэттью против Лопеса». Тогда Верховный суд Алабамы согласился с решением суда низшей инстанции выслушать мнение неспециалиста о том, сколько времени следы торможения оставались на дорожном покрытии. Миз Бэтсон, как и свидетель в деле братьев Мэттью, знает место происшествия очень хорошо, и ее мнение поможет присяжным разобраться, что именно произошло.

Катлер продолжал изучать «Доказательства», водя по странице пальцем и что-то бормоча под нос. Наконец он поднял глаза от книги.

– Хорошо, мистер Дрейк, я позволю вам продолжать, но не уверен, разрешу ли принять мнение миз Бэтсон во внимание. Это зависит от вопросов, которые вы ей зададите. Мистер Тайлер, можете протестовать, если вопросы покажутся вам некорректными. – Он повернулся к Рику: – Продолжайте.

Дрейк вернулся к стойке с листами и указал на написанные им цифры.

– Миз Бэтсон, вы с трассы 82 на Лаймстоун Боттом поворачивали более четырнадцати тысяч раз.

– Да.

– Это и есть тот поворот, который пытался совершить Боб Брэдшо второго сентября две тысячи девятого года?

– Да.

– За те четырнадцать с лишним тысяч раз, что вы делали этот поворот, случалось ли, что вы начинали поворачивать и видели, что с другой стороны приближается машина?

– Протестую, ваша честь. – Тайлер снова поднялся на ноги. – Знание миз Бэтсон этого поворота к делу не относится.

Рик улыбнулся, не глядя на Тайлера.

– Ваша честь, знание миз Бэтсон этого поворота – это необходимая основа того мнения, о котором я хочу ее спросить.

– Протест отклонен. Продолжайте, мистер Дрейк. Миз Бэтсон, можете ответить на вопрос.

– Несколько раз такое бывало. Сколько именно, не скажу, но точно бывало. Метрах в ста от светофора на дороге есть уклон, и когда машина там, ее не видно. Пару раз я с трудом успела проскочить.

Рик бросил взгляд на Тома и все прочитал на его лице. «Сейчас». Он повернулся к свидетельнице, заметив, что Тайлер уже изготовился протестовать.

– Миз Бэтсон, судя по вашим показаниям, когда «Хонда» Боба Брэдшо начала поворот, фура была от нее в ста метрах. Верно?

– Да, сэр.

– Была ли фура в том самом уклоне, о котором вы только что сказали?

– Да, сэр.

– Миз Бэтсон, поворот, который пытался сделать Боб Брэдшо, вы делали четырнадцать тысяч раз – как вы считаете, мог ли он не видеть фуру до того, как начал поворот?

– Протестую, ваша честь, – сказал Тайлер. – Может быть, нам…

– Отклоняется, – пресек Катлер. – Можете ответить на вопрос, миз Бэтсон.

– Точно определить нельзя, – ответила Роуз, глядя прямо на присяжных. – Да и никто не определит. Речь идет о долях секунды. Со мной такое случалось несколько раз, но до столкновения дело не доходило, потому что другая машина не неслась, как на пожар. А эта фура ехала так быстро…

– Протестую, ваша честь. – Тайлер снова подскочил, лицо приняло цвет галстука. – Ответ миз Бэтсон выходит за пределы вопроса. Прошу ее комментарии по поводу скорости фуры в протокол не вносить.

– Принято, – сказал Катлер. – Присяжные не примут во внимание характеристику скорости, с которой двигалась фура.

Рик кивнул, понимая, что это не важно. Ее слов они не забудут.

– Спасибо, миз Бэтсон. Вопросов больше нет.

Идя к своему столу, Дрейк с трудом сдержался, чтобы победным жестом не вскинуть руку вверх. Сработало! Хотя чему удивляться? Как только судья Катлер начал листать свой экземпляр «Доказательств по Макмертри», шансы Тайлера свелись к нулю. Не спорить же с Моисеем по поводу Десяти заповедей?

Рик сел на место, и Том толкнул его локтем.

– Отличная работа, – похвалил наставник. – Очко в нашу пользу.

«Еще одно не помешало бы», – подумал Рик, покосившись на телефон. От Фейт так ничего и не было. Тайлер допросы ведет кратко, значит, минут через пятнадцать им надо звать следующего свидетеля.

Последнего.

Рик полез в карман и коснулся фотографии семьи Брэдшо. Посмотрел на Рут Энн. Под глазами – черные круги, но она стоически вглядывалась в свидетельницу. «Еще совсем немного», – хотел сказать ей Дрейк, и сердце пронзила искренняя жалость к этой женщине, так много потерявшей.

Она хочет одного – чтобы присяжные узнали правду.

Может, еще и узнают. Шансы невелики… но они есть.

Рик взял в руку телефон и начал молиться. Пятнадцать минут.

– Миз Бэтсон, вы ведь не специалист по восстановлению происшествий, так? – спросил Тайлер голосом, полным сарказма.

– Я даже не знаю, что это такое. Я работаю на бензозаправочной станции. И свою работу делаю как надо.

– Вас никогда не учили, как определить виновную сторону в случае аварии, так?

– Вроде так.

– Вам не приходилось расследовать какую-нибудь автомобильную аварию?

– Нет.

– Вы не знаете, должен ли был Боб Брэдшо видеть фуру Дьюи Ньютона второго сентября девятого года?

– Я же сказала, точно определить нельзя. Речь идет о долях секунды.

– Вы видели, как «Хонда» Боба Брэдшо повернула прямо перед фурой, так?

– Да.

– Именно это вы и написали сразу после аварии, верно?

– Да.

– Вопросов больше нет, ваша честь, – сказал Тайлер и покачал головой, глядя на присяжных – мол, непонятно, зачем Рик и Том представили присяжным такого непрофессионального свидетеля.

– У стороны истицы будут вопросы? – спросил Катлер, метнув взгляд на Рика.

– Нет, ваша честь.

– Замечательно. Миз Бэтсон, вы свободны. Пригласите следующего свидетеля.

Том повернулся к Дрейку, и тот покачал головой. «Черт возьми! Думай, старина, думай». Как без Фейт предъявить накладную?

– Мистер Макмертри, у вас еще есть свидетели?

– Дай накладную, – прошептал Том, и Рик подтолкнул бумажку по столу. Профессор принялся читать – должно же быть что-то, что им поможет!

– Мистер Макмертри?

Глаза сканировали страницу с бешеной скоростью. «Ну же, ищи, должно же быть что-то…»

Сердце подскочило. Вот оно! Он вскинул голову, несколько раз мигнул, убедился, что не ошибается. Как я мог это пропустить?

– Мистер Мак…

– Ваша честь, можно к вам подойти? – спросил Том, поднимаясь с документом в руке.

– Что такое? – спросил Рик.

– Сейчас увидишь.

И учитель с разрешения Катлера направился к судейскому столу.

– Что у вас?

В голосе судьи звучало явное раздражение – ему пришлось задать вопрос дважды.

– Ваша честь, вчера к нам попал этот документ. – Том передал судье накладную. – Это накладная, по которой Дьюи Ньютон доставлял бензин в день аварии. Видимо, один из грузчиков, Моррис, недавно умерший, держал этот документ дома, и его нашел двоюродный брат Дика. Копию мы передали защите и хотим предъявить этот документ как часть нашего обвинения.

Катлер быстро проглядел накладную; она не произвела на него большого впечатления.

– Хорошо, предъявляйте. А то присяжные заждались, Профессор.

– Я понимаю, судья, но документ мы получили недавно, нам нужно пригласить в суд свидетеля, чтобы он опознал этот документ. Можно небольшой перерыв? Чтобы снова начать уже после обеда?

– Ваша честь, я протестую, – вмешался Тайлер. – У обвинения было достаточно времени, чтобы вызвать свидетеля. К тому же у нас лишь копия документа. А копия…

– Нет, подписано синими чернилами, – возразил судья и передал полученную от Тома бумагу Коту.

– Пусть так, – сказал тот, читая документ, – но против перерыва мы возражаем.

Катлер вздохнул, посмотрел на Тома.

– У меня такое чувство, мистер Макмертри, что без вас процесс шел бы куда спокойнее. Перерыв разрешен.

«Отлично, – подумал Профессор, чувствуя всплеск адреналина. – Шансы есть!»

– Сейчас одиннадцать, даю вам два часа. Начинаем ровно в час.

– Спасибо, ваша честь, – сказал Том, собираясь отойти от судейского стола.

– Макмертри.

Судья жестом подозвал его к себе.

– У меня вопрос, – сказал Катлер, наклонился над столом и негромко спросил: – Там, в заднем ряду – это Ли Рой Джордан?

Том в изумлении поднял бровь, медленно повернулся и наконец взглянул на публику. До этой минуты он отключил все внешние факторы. И сейчас увидел много лиц, которые видел вчера. Бывшие студенты, Уилл Бербейкер, Руфус, декан, Кок. Но когда он добрался до последнего ряда, сердце екнуло. Ли Рой собственной персоной, в синей куртке, белой рубашке и малиновом галстуке. Нынче – успешный бизнесмен в Далласе, Том не видел его много лет, но прекрасно помнил его номер – 54. По общему мнению, это был лучший полузащитник за всю историю футбола Алабамы.

А рядом с ним – Билли Нейборс, в команде шестьдесят первого года он играл и в защите, и в нападении, нынче – биржевик в Хантсвилле. Том насчитал еще восемь человек. Все в синих куртках, белых рубашках и малиновых галстуках – так они одевались перед матчами.

Демонстрация солидарности. Эти люди хорошо знали, что такое верность и поддержка. Чемпионы страны 1961 года. Том встретился взглядом с Нейборсом, тот кивнул. И Макмертри кивнул в ответ.

«Ты должен выиграть». Вот что он прочитал в глазах Нейборса. Равно как в глазах Джордана – и всех остальных. Как и Том, они прошли школу жизни у Великого.

– Да, сэр, – подтвердил Профессор, поворачиваясь к судье. – Это Ли Рой.

– Господи, какие реликты, – пробормотал Катлер. – Вы, черт возьми, превратили мой зал заседаний в музей Брайанта!

Он хлопнул молотком по столу и повернулся к скамье присяжных.

– Уважаемое жюри, объявляется перерыв на обед. Прошу быть на месте в час дня.

Рик схватил Тома за руку, когда тот подошел к их столу.

– А если Фейт к часу не появится? Ведь от нее так ничего…

– Есть другой вариант, – сказал Макмертри, положил накладную на стол и ткнул пальцем в середину. – Машину загружали двое.

– Знаю, Профессор, но Мул на том свете, а Уиллард Кармайкл – дохлый номер. Он ничего не помнит…

– Но свои инициалы он должен помнить? – спросил Том и ткнул в место, где рядом с именем стояли выведенные синими чернилами инициалы «У.К.».

Рик покосился на страницу, глаза его расширились.

– Как… я мог это пропустить? Этого хватит, чтобы предъявить документ?

Том пожал плечами:

– Если Фейт не появится, это все, что у нас есть. Уиллард подтверждает, что это его почерк, что он обычно ставит на накладных свои инициалы, а потом они идут к делопроизводителю.

– А он не должен сказать, что в «Алтроне» это обычная практика? – спросил Рик.

Том, несмотря на усталость, гордо улыбнулся:

– Я рад, что на занятиях ты слушал внимательно. Да, это важно подчеркнуть, и нам надо подумать, как изящнее задать этот вопрос, чтобы не смутить свидетеля. Но первым делом его надо сюда привезти. – Том посмотрел на часы. – У нас есть час и пятьдесят пять минут.

– Я привезу, – пообещал ученик, схватил мобильник и вылетел через двойные двери.