После того как Каро пропала из виду, Симон начал осторожно пробираться в конец коридора. В этот момент он услышал, как открывается входная дверь. Она издала громкий скрип, отразившийся эхом от высоких стен отеля.

Шаги Хеннинга медленно приближались. Вскоре под ними заскрипели ступеньки деревянной лестницы. Симон еще раз бросил взгляд на свой телефон и убедился, что диктофон включен. Он собирался записать признание Хеннинга или хотя бы неопровержимые доказательства его преступления, чтобы передать полиции. Он быстро сунул мобильник в задний карман шортов, чтобы Хеннинг не сразу его заметил, и взял стамеску двумя руками.

– Симон! – услышал он голос Хеннинга. Тотчас его ослепил свет фонарика с площадки лестницы. – Ах, вот ты где!

– Вы знали, где меня искать, – сказал Симон.

Хеннинг опустил фонарик к полу и подошел к мальчику.

– Я услышал твои шаги наверху, – сказал он. И испуганно замер, увидев проскользнувшую мимо его ног крысу.

Учитель быстро встряхнулся и посмотрел на комнату с номером семнадцать.

– Мрачноватое место ты выбрал, однако, для своего спектакля.

– Это вовсе не спектакль, – парировал Симон. – И вы это знаете лучше, чем кто-либо.

Хеннинг кивнул. Потом он вздохнул, как будто нес на плечах тяжелый груз.

– Да, ты прав. Моя большая ошибка, что я тебя недооценил. Но давай оставим эти глупые игры и выложим карты на стол, идет?

– Идет, – сказал Симон, вспомнив о предупреждении Каро.

«Пока ты прислушиваешься к своему разуму и чувствам, с тобой ничего не случится. Но если ты предоставишь ему свободу действий, он тебя сожрет».

– Знаешь, Симон, мы оба допустили ошибку. И ты, и я.

Хеннинг прислонился к стене и посветил фонариком на провод, протянутый по всей длине коридора.

– Я избрал к тебе неправильный подход, и… и ты сразу записал меня в свои враги. Я должен был с бóльшим уважением отнестись к твоим чувствам и страхам, не пытаясь изображать веселье. Ты был подавлен внезапной смертью родителей, а тут приходит этакий дуралей, как я, и начинает говорить, что прогулка на лодке позволит тебе все забыть. Это было непрофессионально с моей стороны.

Симон стоял неподвижно около номера девятнадцать. Смрад, доносящийся из-за двери, не поддавался описанию. Но Симон не позволил своему лицу измениться и лишь покрепче прижал к себе стамеску. Она вселяла в него уверенность. Инструмент принадлежал его деду и лежал в подвале вместе с остальными. И это хоть немного, но утешало. Все равно что его дед был сейчас где-то рядом и готов был его поддержать.

– Ты чувствовал себя отвергнутым, правда? – продолжал Хеннинг. – Все люди казались тебе равнодушными. Никто не хотел оставить тебя у себя – ни твоя тетя, ни твой брат. Они послали тебя в интернат, куда тебе совсем не хотелось. В какой-то мере этот интернат олицетворяю для тебя я. Поэтому ты меня ненавидишь и считаешь убийцей. Я для тебя – воплощение всего наихудшего, всего, что бесит тебя и что ты хочешь забыть. Разве не так?

Симон понимал, что Хеннинг заговаривает ему зубы. Это была его обычная манера. Отсутствовала только улыбка с рекламы зубной пасты.

– Вы меня не собьете с толку, господин Хеннинг. Что бы вы мне ни говорили. Главное – я знаю, что вы сделали.

– Но ты не можешь ничего доказать, мальчик. У тебя против меня нет никаких улик. Разве ты этого до сих пор не понял?

– Ах так?!

Симон переложил стамеску в правую руку и изготовился для удара. Левой рукой он вытащил из кармана цепочку Мелины и поднял высоко, чтобы Хеннинг мог ее разглядеть.

– А как насчет этого? Узнаете вы эту вещь?

Хеннинг направил свет фонарика на цепочку. Он заметил качающуюся подвеску в виде сердечка, и по его взгляду было понятно, что он узнал безделушку.

– Откуда у тебя это?

Симон ощутил триумф, увидев лицо Хеннинга. Казалось, у учителя пол уходит из-под ног. Он больше не походил на мистера Очарование.

– Это лежало в вашей машине. Под передним пассажирским сиденьем. Вы думали, что уничтожили все следы, однако цепочку Мелины вы проглядели.

– В моей машине? Ты нашел это в моей машине?

– Да, в вашей машине. В той самой, которую я видел ночью, когда напали на Мелину. Она села к вам в машину! И там она потеряла эту цепочку. Вероятно, когда отбивалась от вас?

– Что? – Хеннинг смотрел на него, тряся головой. – Да это же…

– Вы примеривались, готовились? Поэтому вы постоянно проезжали мимо нашего дома? Вы ведь давно не ездили в старый лодочный домик, потому что недавно получили новый в Фаленберге? Думаю, вы выслеживали Мелину, чтобы выбрать подходящий момент. В ту ночь вы попытались воспользоваться ее бедственным положением, да? Вы хотели отговорить ее ехать с Майком в Гейдельберг? Что же сделала Мелина? Она оказала сопротивление?

Черты лица Хеннинга словно расплылись. Можно было подумать, на него выплеснули ведро воды.

– Да, я был при этом. – Симон несколько раз кивнул, чтобы подчеркнуть свои слова. – Я видел вас и Мелину своими собственными глазами.

– Ах ты маленький засранец! – в ярости воскликнул Хеннинг. – Ты городишь несусветную чушь! И когда, бог мой, ты мог обыскать мою машину? Я ведь всегда…

Он запнулся на середине фразы и остался стоять с полуоткрытым ртом.

– Ключи! – выдохнул он. – Так это ты… ты стащил ключи! Я-то думал, что потерял их. А ты… Но когда ты успел побывать в моей машине? Мы ведь все время были вместе.

Симон сглотнул. Он мог наблюдать, как кусочки головоломки постепенно складываются в голове Хеннинга. И это была довольно простая головоломка – она состояла всего из двух частей.

– Кто тебе помогал? – спросил Хеннинг и сделал шаг к нему.

– Стойте, где стоите!

Симон засунул цепочку Мелины снова в карман и поднял стамеску двумя руками для удара.

– Я хочу знать, черт возьми, кто тебе помогал! – рявкнул Хеннинг. – Скажи, наконец.

– Я позвонил в полицию, – сообщил Симон, отклоняясь чуть-чуть в сторону, так как Хеннинг приблизился еще на шаг. – Полицейские будут здесь с минуты на минуту.

– Кто был вторым?! – Казалось, Хеннинг его не слышит. – Твой брат в этом тоже замешан? Ну, скажи, в конце концов!

Симону казалось, сердце его вот-вот выскочит из грудной клетки. Хеннинг стоял всего в нескольких сантиметрах от него, но Симон не решался нанести удар. Какая-то внутренняя сила его удерживала.

– Не приближайтесь, или я…

Он еще не договорил, как Хеннинг сделал рывок вперед и крепко схватил его. Это произошло так быстро, что Симон не успел отреагировать.

– Ничего ты не сделаешь, – прошипел Хеннинг.

Он сжал запястья Симона так сильно, что подростку казалось, будто на него надели наручники. Против спортсмена, который каждую свободную минуту использовал для тренировки, у слабака вроде Симона не было шансов.

– Где он?! – крикнул Хеннинг. – Где твой брат?

Тут Симона охватила паника. В глазах Хеннинга горела неукротимая ярость, и он вцепился в Симона так крепко, что чуть не сломал ему руку. Учитель потерял над собой контроль. У него «слетели предохранители», как сказал бы Майк. Он вышел из себя точно так же, как накануне в лодочном сарае. Но сейчас Хеннинг не будет сдерживаться – он разделается с Симоном! Как разделался до этого с Леони и чуть не разделался с Мелиной.

Симон крутанулся вокруг своей оси, попытавшись вырваться, но противник изо всей силы придавил его к стене.

– Скажи, кто тебя покрывает, или, клянусь, ты пожалеешь!

Симон не нашел ничего лучшего, как позвать Каро.

– На помощь! – крикнул он. – Этот сумасшедший меня сейчас убьет!

Одну-две секунды Хеннинг раздраженно оглядывался по сторонам. Затем он выпустил руки Симона. Тот рванул на себя дверь комнаты номер девятнадцать и ворвался туда. Симон вскрикнул, споткнувшись, и упал навзничь. Грохнула о плиты стамеска. В этот момент дверь позади захлопнулась, и наступила темнота – хоть глаз выколи. Симон вскочил на ноги и побежал к двери. В темноте он на что-то натыкался, как слепой. Он искал выключатель. Тут послышалось звяканье ключей: Хеннинг запер его.

– Выпустите меня! – Симон рычал и колотил в дверь. – Полиция сейчас приедет, выпустите меня, или вам не поздоровится!

«Браво, – звучал насмешливый голос Леннарда в его голове. – Превосходная идея. Сейчас он испугается и откроет дверь. Может быть, он даже извинится перед тобой». Это было глупо, но…

Ему и за тысячу лет с этой дверью не справиться. Он снова осмотрелся по сторонам, но не увидел ничего, кроме темноты. Стамеска должна лежать где-то поблизости. Но где? Симон вытащил из заднего кармана брюк телефон, но тот не подавал признаков жизни. Во время его падения телефон разбился. Симон быстро опустился на колени и пошарил по плитам. Вдруг он услышал быстрые шаги. Открылась одна дверь, за ней другая, потом еще одна. Хеннинг обыскивает комнаты!

– Каро!

Симон снова вскочил и рванулся к двери.

– Беги, Каро! – крикнул он. – Спрячься в надежном месте!

Он слышал, как кто-то быстро спускается по ступенькам на ресепшен. Потом наступила тишина. Симон был один, от жуткой вони он почти сходил с ума. Где-то поблизости, под плитами пола, лежал полуразложившийся труп убитой девушки. А убийца гнался за Каро.