Майк держал Мелину за руку и плакал. Это были слезы облегчения. Мелина глядела на него со слабой улыбкой. Лицо было опухшим, один глаз покраснел, однако это нисколечко не портило ее улыбку. В тех местах на коже, куда недавно присоединялись трубки, теперь белели полоски пластыря. У нее останется небольшой шрам на голове, но разве это важно? Важно то, что теперь она может самостоятельно дышать. Что, несмотря на все пессимистичные прогнозы, она выжила. И даже заговорила. Первое, что она произнесла, было его имя.

– Майк.

Ее веки дрогнули, и до него донеслось слабое «устала». Потом ее веки снова сомкнулись. Он взглянул на мониторы около кровати, на которых отражалась равномерная кривая кардиограммы. Все в порядке, он не должен больше беспокоиться.

– Хорошо, поспи немного, – сказал он мягко и погладил ее руку.

Затем дверь палаты открылась, и в нее заглянул доктор Мейра. Увидев, что Мелина снова спит, он кивком вызвал Майка в коридор.

Майк встал, его колени хрустнули. Он просидел здесь в неподвижности почти с самого утра. Тело онемело и с трудом подчинялось ему. Ласково похлопав Мелину по руке, он вышел из палаты.

– Случаются дни, когда моя профессия доставляет мне особенное удовольствие, – сказал доктор Мейра, когда Майк закрыл за собой дверь. – Сегодня как раз такой день. У вашей подруги сильная воля к жизни.

– Значит, она пережила кризис?

Доктор кивнул:

– Разумеется, потребуется еще время, пока она полностью оправится, но шансы очень хорошие. Есть вероятность, что она полностью восстановится от последствий травм.

– Это все благодаря вам, доктор. – Майк протянул врачу руку. – Я вам очень благодарен!

– Не стоит, – возразил доктор. – Это ведь моя профессия. И в случае вашей подруги большую роль сыграла удача. Судя по тому, как она выглядела вначале, финал мог быть печальным.

Майк посмотрел на дверь палаты, на которой была приклеена табличка с именем Мелины. Его глаза снова наполнились слезами, и он постарался поскорее их вытереть, прежде чем Мейра заметит.

– Она вспомнит?

– О чем? О том, что с ней случилось? Майк кивнул. Доктор пожал плечами:

– Кто знает… Возможно. Но может быть и такое, что она ничего не вспомнит.

– Какова вероятность, что она вспомнит? – спросил Майк. – Имею в виду, не сразу, но, может, потом? Сможет ли она вспомнить, кто на нее напал?

Мейра снова сделал извиняющийся жест:

– Мне жаль, господин Штроде, но я действительно не могу вам этого сказать. Велика вероятность, что у нее останутся провалы в памяти. При подобных травмах нередко бывает частичная амнезия.

– Амнезия? – Майк нервно потер подбородок, отросшая щетина издала скребущий звук. – Но о том, что предшествовало травме, она сможет вспомнить? Или нет?

– Она знает, кто вы, и помнит ваше имя, – сказал Мейра с улыбкой. – Это хороший знак. Дайте ей немного времени прийти в себя. Можно сказать, она проделала долгий путь.

За ними открылась входная дверь, и к ним поспешно направился мужчина в темном блейзере. Майк коротко вздохнул. Это был комиссар.

– Здравствуйте, господин Штарк, – сказал он. – Что на этот раз?

Штарк стоял перед ним с неподвижным лицом.

– Я приехал, чтобы забрать вас, господин Штроде.

– Ах, вот как? За что теперь?

– Мне только что звонил ваш брат.

Майк удивленно поднял брови:

– Симон? Чего он хотел?

– Однажды он ко мне уже приходил, – сказал комиссар, глядя на Майка с тем же непроницаемым выражением лица. – Судя по всему, он хочет отвести от вас подозрения. Он говорит, что знает преступника. Кроме того, утверждает, что ему известна судьба пропавшей девочки. Он утверждает, что обнаружил ее труп. И сейчас готов изобличить преступника. Но, мне кажется, мы оба знаем обо всем этом чуть больше, не правда ли, господин Штроде?

Майк замер на месте.