Глава 28
– Ты там жива? – раздается за дверью голос Тома, и я от испуга едва не роняю телефон.
– Да. Минутку!
Я удаляю сообщение и прячу телефон в сумку.
Через несколько минут мы уже сидим в гостиной, и Том подает мне бокал вина.
– Думаю, тебе сейчас нужно что-нибудь покрепче чая.
– Спасибо.
Если честно, вина мне совсем не хочется, поэтому я делаю глоток из вежливости и отставляю бокал на столик. Верчу головой:
– Где твой ноутбук?
– В гостевой комнате. Сейчас включу. – Том садится рядом со мной на диван. – Ты как? Только начистоту.
– Да ничего вроде. Все какое-то нереальное. Я толком не понимаю, кто я. – Натужно смеюсь. – Постоянно думаю об аварии. Прокручиваю ее в голове. Спрашиваю себя: могла ли я как-то предотвратить?..
– Перестань изводиться. Ты ни в чем не виновата.
– Все произошло так быстро.
– Знаешь, я вот тоже размышлял об аварии. Ужасно такое предполагать, но ты не думаешь, что тут замешан Леонард?
– Он бы ни за что не подставил Ханну, – возражаю я. – Это я виновата, я ехала с большой скоростью.
– Давай взглянем под другим углом. – Том смотрит на меня многозначительно, будто сейчас последует нечто важное. Я пожимаю плечами, и он продолжает: – Что Леонард там делал? Он ведь обычно не навещает вас за завтраком?
– Нет, не навещает. По словам мамы, Леонард привез ей на подпись какие-то бумаги, но я теперь думаю, что он хотел поговорить со мной до полиции.
– Леонард мог догадаться, что ты выяснила правду насчет ненастоящей Элис. Он захотел скрыть эту информацию. Примчал к вам предупредить Марту, побеседовать с глазу на глаз. Назначил ей встречу у ворот…
– Поскольку узнал, что я вот-вот подъеду, – подхватываю я. Неужели аварию и правда подстроил Леонард? Я чувствую дурноту. – Но как он так четко рассчитал время?
– Повезло, наверное. Ты ведь сообщила номер рейса. Чтобы вычислить время, не нужно быть математическим гением.
– Это все догадки. Доказательств нет. Нет, не верится, что Леонард все организовал. – А, может, просто не хочется верить? – Он бы не навредил Ханне. Ни за что.
– Конечно, не навредил бы. Ханна могла оказаться там совершенно случайно.
Я вспоминаю подробности аварии.
– Марта пыталась оттолкнуть Ханну с дороги, я уверена. Если бы не она… Страшно даже представить. – У меня начинает дрожать нога.
Том кладет руку мне на бедро, чтобы унять дрожь.
– Извини, не хотел тебя огорчать. Я просто думаю, что Леонард подчищает хвосты. Наверное, Марта по его приказу избавилась от Элис.
– Она тебе не мешок с мусором! – огрызаюсь я.
С чего вдруг Том говорит так, будто судьба Элис – дело решенное? Я не готова это принять.
– Прости, я ничего такого не имел в виду.
– Ладно, забудь, – вспоминаю я о вежливости. – Нужно поговорить с Мартой. У нее ключик ко всем загадкам. Она знает, что именно произошло.
– Вряд ли тебя встретят с распростертыми объятиями. Давай с ней побеседую я.
– Хорошо, спасибо.
Я отпиваю вина, оно согревает и чуть обжигает пустой желудок. Обдумываю версию Тома. Замешан ли Леонард? Принять такое трудно, однако мой рациональный ум не позволяет этого исключить. В противостоянии «голова против сердца» у меня всегда побеждает голова. Тем не менее что-то не дает мне покоя, маячит где-то на краю сознания – неуловимое и назойливое.
– Ты же знаешь, какой Леонард злобный, – вздыхает Том. – В прошлом он мне угрожал. Не смотри так удивленно!
– Мы будто о разных людях говорим. Леонард бывает резким, даже грубым, да. Но злобным я бы его не назвала.
– Ну, для тебя Леонард – друг семьи и прочее; однако ты не все о нем знаешь. Почему он трижды разведен, а? – Том упирается руками в колени. – Я как-то видел Леонарда в действии. Мы с ним ходили выпить в частный клуб, вскоре после моего развода с Изабеллой.
– «Ванильный рай»?
– Да, ты его знаешь?
– Это клуб Макмиллана. Он выгнал оттуда парня, а тот подал жалобу на несправедливое увольнение.
– А, помню. В общем, Леонард вел себя по-хамски с официантами, приставал к танцовщице во время частного танца. Девушке даже пришлось дать денег, она хотела звонить в полицию. Избавлю тебя от подробностей, но Леонард показал себя настоящей скотиной.
Я должна быть удивлена или шокирована, или то и другое вместе, но меня уже, похоже, ничто не способно удивить.
– Если Леонард имеет отношение к смерти Элис, его нужно наказать. Такое нельзя спускать с рук. Покажи мне документы, пока я не увлеклась вином и не перестала соображать окончательно.
Мы переходим в гостевую комнату – размером не больше каморки. Сюда, по-моему, даже односпальная кровать не влезет. Места хватает лишь для письменного стола да небольшого книжного шкафчика. Том включает ноутбук и достает из выдвижного ящика коробку с флешками.
– Я не храню ничего важного на жестком диске, его легко повредить, – поясняет Том.
Он авторизуется, открывает проводник. На флешке – папки внутри папок. Том находит нужную в несколько щелчков.
– Так, поехали. Здесь перечень операций, даты, назначения платежа и суммы. А здесь – перечень счетов, до которых я сумел эти операции отследить. Деньги много раз переходят со счета на счет, маскируются под новые трансакции. Вот, посмотри, я составил схему движения средств. Видишь? В итоге каждый платеж оседает на офшорном счете, который ведет к Леонарду.
Я вглядываюсь в схему, изучаю подтверждающую документацию, скопированную и оцифрованную Томом. Настоящая паутина из денежных операций, а я, честно говоря, не сильна в корпоративном праве. В конце концов я запутываюсь и решаю принять схему Тома за истину.
– Слушай, я мало что в этом понимаю, но вот же у тебя целая куча документальных доказательств. Так чего же мы ждем?
– Пока что я только сложил вместе детали головоломки. Еще нужно доказать, что офшорные счета связаны с Леонардом. Как только я это сделаю и поговорю с Мартой, нас ничто не остановит.
– Думаешь, Марта выдаст Леонарда? Вообще-то она пыталась предупредить меня, что в деле замешан кто-то еще. Звонила перед моим отъездом из Америки. А здесь по прилете я получила сообщения с угрозами. Наверное, от Леонарда. Марта согласится дать против него показания?
– Не знаю. Это, вероятно, зависит от степени ее собственного участия.
– Марта – слабое звено. Если мы до нее доберемся, дело сделано. – Я со вздохом откидываюсь на спинку кресла. – По крайней мере, мама и Люк поверят, что насчет Марты я не выдумываю.
Я поднимаю глаза на Тома. Он не улыбается. Наоборот, смотрит чуть ли не скорбно.
– Что такое?
– Ничего.
– Ты чего-то недоговариваешь. Я знаю этот взгляд. Выкладывай.
Том мотает головой, внимательно изучает свои ладони. Наконец закрывает файл на экране и щелкает по другой папке, озаглавленной «Фотографии».
– Я не хотел тебе говорить, но ты – мой добрый друг, ты мне очень дорога…
Вновь папка внутри папки.
– Что такое? – повторяю я.
Меня охватывает предчувствие неминуемой беды. Сейчас Том покажет то, что мне совсем не понравится. Вне всяких сомнений. Я напряженно жду. Речь может идти только об одном.
Том щелкает по иконке. Короткое мерцание, и экран заполняет изображение Люка и Марты. Они обнимаются. Не просто обнимаются – целуются в губы. Снимок сделан издалека, но ошибка исключена. Волосы у Марты собраны в хвост, на ней джинсы и розовая футболка – сильно подозреваю, что моя. На Люке футболка с серфингистом и джинсы. Парочка стоит на набережной Брайтона, на фоне пирса и галечного пляжа.
– Откуда у тебя это? – грозно спрашиваю я.
Внутри просыпается гнев, растет, распирает грудную клетку, я вот-вот лопну.
– Я сам сфотографировал. Следил за Мартой – после того, как ты впервые заговорила о своих подозрениях в ее адрес. Думал, что сумею тебя успокоить, а вышло… – Том кивает на экран.
– В голове не укладывается. Вот ведь… Люк внушал мне, что я ревнивая, чокнутая, взбалмошная…
Я разглядываю фото. Врезать бы по нему кулаком! Я вскакиваю и решительно шагаю в гостиную за телефоном.
Том кидается следом и успевает отобрать у меня мобильный.
– Не спеши. Остынь немного. Ты сейчас злишься.
– Еще бы, мать его!
– В таком состоянии выяснять отношения не годится. Давай-ка… Садись. Выпей… – уговаривает Том, подводя меня к дивану и вручая бокал. – Открытие ужасное, очень тебе сочувствую. Но я решил – уж лучше тебе узнать от меня.
Я киваю и тут же трясу головой, отгоняя картинку целующихся Люка и Марты. Как он мог?
– Господи, Том, просто кошмар… – Я никну, из меня словно все соки выпили. – Как же я устала. Я больше не могу, сил нет.
Том обнимает меня – осторожно, чтобы не задеть сломанную руку.
– Ничего. Я с тобой. Всегда был с тобой. И буду.
Я опускаю голову ему на плечо. Вот, даже голова уже падает, совсем ослабла.
– Отдохни немножко… – успокаивающе шепчет Том.
Мы сидим так несколько минут, руки у Тома теплые, я потихоньку успокаиваюсь.
– Ты хороший друг, – бормочу ему в свитер.
– Ты когда-нибудь думала о нас? – спрашивает Том. – Как бы все сложилось, если бы ты не разорвала отношения?
– Ох, Том. Давай не будем, – мягко отвечаю я. – Столько воды утекло.
– Но ты думала?
– Разве что поначалу. – Я отстраняюсь.
Том задумчиво кивает. Чуть посидев молча, тянет руку за бутылкой.
– А, пусто. – Он встает. – Сбегаю за вином в магазин напротив. Я мигом.
– Не стоит, Том. Мне хватит. Пора возвращаться. Вообще я сделала глупость, что сбежала. Нужно быть сильной. Завтра меня будут допрашивать…
Он не слушает и выскальзывает из квартиры, не давая мне закончить. Я беру бокал и разваливаюсь на диване, на мгновенье позабыв о сломанной руке. Меня пронзает боль, я вскакиваю, как ужаленная, и проливаю на одежду вино.
– Ах ты ж черт!
В кухне я старательно тру пятно губкой. Нет, футболка, похоже, испорчена окончательно. Возвращаюсь в гостиную мимо спальни-каморки, и мое внимание привлекает заставка на ноутбуке: по экрану шествует Джеймс Бонд, поворачивается и направляет на зрителя пистолет.
Я хмыкаю. Очень в духе Тома. Он обожает свои компьютеры, прямо с ума по ним сходит. Из него бы вышел отличный шпион.
Я вхожу в комнатушку и щелкаю по экрану с намерением еще раз просмотреть схему денежных потоков, составленную Томом. Хотя дело напрасное, я все равно ничего не пойму. В голове немного шумит, я спотыкаюсь, задеваю бедром кресло, оно крутится и сбивает ручкой коробку с флешками. Та падает, содержимое усеивает ковер.
– Проклятье!
Встаю на колени, собираю флешки. В глаза бросается ярлык-наклейка на одной из них.
«Звонок Марте 0.2»
Я верчу в руках остальные флешки. Они тоже подписаны. Фото 0.1, 0.2 и 0.3; рабочие папки А-Л; рабочие папки М-Я; личное 0.1, 0.2.
Ссыпаю флешки в коробку – кроме той, что помечена именем Марты.
Дрожащими руками вставляю флешку в свободный разъем USB.
Меня тошнит – то ли от нервов, то ли от вина.
Ноутбук жужжит, на экране выскакивает иконка «диск F». Щелкаю по ней.
Удивительно, но здесь лишь один файл. Аудиозапись: так же выглядят записи телефонных переговоров на моем рабочем компьютере. Запускаю файл. Вновь накатывает дурнота, приходится сесть.
Первый голос – Тома.
– Ты что творишь, мать твою?
Второй голос не узнать невозможно. Марта.
– Какое милое приветствие.
– Хрен с ними, с любезностями, Марта. Я велел тебе рассорить Клэр со всеми, а не толкать девчонку Пиппы. У малявки из-за тебя рука сломана!
– Согласна, сломанная рука в планы не входила, но слушай, Том, ты меня поблагодарить должен: эта коза Пиппа от злости даже разговаривать с Клэр не хочет.
– Может, и так. Но с детьми будь поосторожней.
– Ладно. Все?
– Нет. Можешь еще поговорить?
– Недолго. Марион уехала на очередное утреннее кофепитие, но она скоро вернется. Я увильнула: сказала, что у меня мигрень.
– А Люк где?
– У себя в студии. Я в саду.
– В каких вы отношениях?
– С Люком? Он классный.
– Хочу попросить тебя об услуге, – говорит Том.
После недолгого молчания Марта настороженно уточняет:
– О какой?
– Сблизься с Люком. Вбей клинышек между ним и Клэр.
– Я же вроде так и делаю.
– Делай лучше. У Клэр возникли подозрения на твой счет. Нельзя, чтобы к ним начали прислушиваться. – Таким ледяным и раздраженным тоном Том обычно разговаривает со своей бывшей женой.
– Лучше я стану ее союзницей, тогда она скорее мне поверит.
– О Клэр позабочусь я.
Марта издает смешок.
– А, ясно. Ты мечтаешь заполучить Клэр. Ну да, я слыхала про ваше прошлое, но считала его детским увлечением.
– Это не прошлое, и уж точно не твое дело!
– Если хочешь, чтобы я работала лучше, тогда и плати лучше. – Вместо смеха в голосе Марты теперь звучит жесткая непреклонность.
– Ты на меня не дави, – грозит Том. – Я ведь в курсе того, что ты сделала. Один звоночек в американскую полицию – и твоя песенка спета.
– Вот тут ты ошибаешься, – парирует Марта. – Властей наверняка заинтересует тот факт, что ты тянешь денежки из трастового фонда. По-моему, это называется растрата.
– Но ведь не убийство!
Я ахаю. Убийство? Мои страхи верны? Пока я обдумываю услышанное, пропускаю часть разговора. Том скоро вернется! Я прокручиваю запись на несколько секунд назад.
– Но ведь не убийство! Это был несчастный случай! – зло огрызается Марта.
Я же… Я цепенею. Никак не могу поверить. Голова нещадно болит, тошнота не отступает. Том заговаривает вновь, и я с трудом сосредоточиваюсь.
– Ты ее толкнула. Она ударилась головой. Удар оказался фатальным. Ты не позвонила в «Скорую». – Том чеканит фразы, словно в суде выступает. Я мысленно вижу, как Том расхаживает туда-сюда перед свидетельской трибуной и отмечает каждый пункт на пальцах. – Ты спрятала тело. Отправилась домой спать. И даже утром, проснувшись, не предприняла ничего.
– Закрой рот! Замолчи! – шипит Марта.
– В худшем случае тебя обвинят в умышленном убийстве, в лучшем – в убийстве непреднамеренном, – продолжает Том, не обращая на нее внимания. – Дальше. Сокрытие преступления, утаивание улик, воспрепятствование осуществлению правосудия… Продолжать?
– Если я сяду, то и ты тоже.
– Ты сядешь пожизненно, я же выйду через пару лет. Мне вообще могут дать условный срок. Моя жизнь пойдет дальше. Твоя… Ну, тут все не так радужно.
– Ты блефуешь.
– Уверяю тебя, не блефую. Я даже могу подсказать полицейским, где искать тело. В лесу у моста на остров Талбот. Ее быстро обнаружат. – Том говорит очень уверенно. – Слыхала выражение: «Язык мой – враг мой»? Так вот, я записал наш разговор. И предыдущий тоже.
– Сволочь.
– Меня и похуже называли.
Наступает напряженная тишина. Слышно лишь тяжелое дыхание Марты, пока она пытается совладать с собой. Я сейчас занята тем же. Вскоре Марта заговаривает:
– Значит, ты хочешь, чтобы я вбила клин между Люком и Клэр? Так?
– Да, так.
– А если он не клюнет?
– На такую привлекательную девушку? Я в тебя верю.
– И почему мне кажется, что тобой движет не только забота о Клэр?
– Ты весьма догадлива, – отвечает Том. – Поздравляю. Скажем так, любовь и ненависть – подруги близкие. Если этот небольшой план не сработает, бог с ним, у меня есть план Б.
– Ты больной на всю голову.
– Я просто люблю побеждать.
– Мне пора. Марион подъехала.
– Не подведи меня, Марта. Будешь умницей – и я подумаю над повышением твоей оплаты.
Марта кладет трубку, Том бормочет «чертова сука», и запись выключается.
Я обхватываю голову руками. Поверить не могу. Никак.
Если бы кто-то рассказал мне такое, я бы назвала его абсолютно чокнутым. Заявила бы, что я доверяю Тому безоговорочно. Что дружу с ним много лет, что он никогда меня не предаст.
В мои мысли врывается звук автомобильного гудка с улицы и рев мотора. Я вспоминаю о Томе. Он вернется с минуты на минуту.
Сердце бешено стучит. Я выхватываю флешку из разъема. Собираюсь вернуть ее в коробку, но передумываю. Это улика. Сую флешку в карман штанов. Том упоминал запись еще одного разговора с Мартой. На этой флешке был только один файл, значит, где-то есть другая. Я перерываю коробку, но ничего похожего не вижу.
Входная дверь хлопает, я слышу насвистывание Тома и едва не роняю проклятую коробку вновь. Отпихиваю ее в сторону и поспешно встаю.
– Клэр! Ты как? Я принес вина!
Я вылетаю из комнатушки и заскакиваю в соседнюю ванную, из последних сил задвигаю засов дрожащими пальцами.
Голос Тома ближе – он идет через гостиную в коридор.
– Минутку, – кричу я и для пущей убедительности спускаю воду в унитазе.
Смотрюсь в зеркало – не выдаст ли меня лицо, – делаю глубокий вдох и открываю дверь. Изображаю улыбку:
– Вот, в туалет заскочила.
Голос у меня слегка дрожит.
– Я уж думал, ты сбежала, – подмигивает Том и показывает две бутылки красного вина, по одной в каждой руке. – Купи одну, получи вторую в подарок. Отказаться было бы невежливо.
– Само собой, – подтверждаю я и бреду за ним в гостиную.
– Где твой бокал? – Том откупоривает первую бутылку.
Только тут я вспоминаю, что оставила бокал в комнатушке с ноутбуком.
– Э… О, э… в маленькой спальне, – запинаюсь я. – Я пошла в туалет и поняла, что держу в руках бокал. Я его поставила на письменный стол. Сейчас принесу.
– Нет-нет, сиди. Я сам схожу.
Через несколько секунд Том возвращается, зажав между пальцами два чистых бокала.
– Новая бутылка, новый бокал, я всегда так говорю.
Ни разу не слышала этого высказывания, однако я не спорю. Наблюдаю, как он возится с пробкой.
– Мне чуть-чуть, – говорю. – Мне вообще сейчас лучше не пить.
Несмотря на предупреждение, Том наполняет один бокал до краев, подает мне.
– Ты просматривала файлы еще раз?
Вопрос застает меня врасплох. Том сосредоточенно наливает себе вина.
– Была такая мысль, но я ее отмела. Все равно ничего не пойму. Это ты у нас специалист по цифрам, а не я.
Я ощущаю скрытое напряжение, которого раньше не было. Отпиваю капельку вина. Мы оба делаем вид, что все нормально. Я хочу одного – уйти отсюда.
– Твое здоровье, – поднимает бокал Том.
– Твое здоровье, – с неискренней улыбкой отвечаю я.
Том ослабляет узел галстука, расстегивает воротничок.
– Я, пожалуй, переоденусь.
Вскоре Том возвращается – в серой футболке и с ароматом лосьона после бритья.
– Ну вот, так удобней. Ты не пьешь?
– Нет. У меня голова побаливает.
– Выпей, станет легче. – Том подталкивает ко мне отставленный бокал.
– Нет, правда, не хочу.
И тут, ни с того ни с сего, я вспоминаю, что же не давало мне покоя во время разговора с Томом об аварии. Тогда это показалось несущественным и напрочь вылетело у меня из головы. Сейчас назойливая мысль наконец прорвалась с периферии сознания на передний край и ударила меня не хуже апперкота боксера-тяжеловеса. В буквальном смысле лишила равновесия. Я на миг прикрываю глаза, чувствую, как тело шатнулось влево и выровнялось.
– Что с тобой? – спрашивает Том. – Ты будто привидение узрела.
