Она не была первой королевой, вступавшей в переговоры с Кендией. Она знала, что не станет последней. Многие поколения монархов Яня пытались установить связи с землей песка и огня, которые не сводились бы к обычному торговому партнерству. Все они потерпели неудачу.

Когда глаза Хэсины привыкли к полумраку, ей тут же стало понятно, почему. Ледяная страна Нинг была Яню как старшая сестра, а болотистая Ци – как младшая кузина. Между ними существовали различия, но они не казались непреодолимыми.

Однако если Янь ассоциировался с водой, то Кендия была словно раскаленное масло. Яньские философы и литераторы призывали к сотрудничеству, в то время как кендийские приветствовали соперничество. Цветовая гамма в символике Яня основывалась на дополнявших друг друга цветах, а кендийцы вдохновлялись изменчивой природой огня. Палатка принца служила идеальным тому примером: стенки были завешаны конскими шкурами, выкрашенными в красный и черный. Бронзовые чаши, в которых горел огонь, на хлипких цепях свисали с деревянных балок, образовывавших каркас потолка. В любой момент одна из цепей могла оторваться, и тогда мигом бы загорелась вся палатка. Это была бы нелепая смерть – хотя у Хэсины так перехватывало дыхание, что она рисковала умереть от удушья еще раньше.

Дыши. Пытаясь успокоиться, она огляделась по сторонам и тут заметила, что на одной из шкур висят соляные кирки. Они напоминали серпы, которыми срезали просо крестьяне в северных провинциях Яня. Если на нее нападут, Хэсина сможет отбиться с помощью такого орудия. Ее дыхание снова участилось.

– Ну как, вам нравится то, что вы видите?

Она медленно перевела взгляд на человека, со стороны которого и ожидала нападения.

Наследный принц сидел на тахте из ротанга, рядом с каким-то возвышением, укрытым гобеленом. На нем было широкое одеяние бордового цвета с клинообразным вырезом, который тянулся до его подтянутого живота и в конце концов скрывался за нефритовым поясом. Хэсина окинула взглядом фигуру принца, и ей показалось, что меч за ее спиной стал тяжелее. Одежда наследника престола Кендии была настолько открытой, что спрятать большое оружие в ней было затруднительно. С другой стороны, ему могло хватить одного кинжала.

– Или хотите посмотреть на что-нибудь еще? – с сильным акцентом сказал он на общем языке и потянулся к завязкам на поясе.

У Хэсины загорелись щеки, и он рассмеялся.

– Вам, должно быть, очень скучно живется. – Он поднялся на ноги. – Королева без гарема.

На вид принц был одного возраста с Цайянем. Может, на пару лет старше. Хэсина постаралась сосредоточиться на этой мысли, наблюдая, как он приближается к ней.

– Королева без рабов.

Он остановился на расстоянии нескольких тростинок от нее.

– В чем тогда смысл?

Хэсина пожала плечами, словно марионетка, которую дернули за ниточки.

– Я правлю страной. Еще иногда преодолеваю девять сотен ли, чтобы встретиться с принцами, подобными вам. Докажите мне, что я проделала этот путь не напрасно.

– Докажу.

Он подошел к возвышению и сдернул с него гобелен.

Соль. Шестигранные бруски, сложенные в несколько рядов и напоминающие пчелиные соты. Хэсина никогда не видела столько соли сразу. Если ее размолоть, получится сотня мешков, не меньше.

– Мы приготовили для вас еще пятьдесят соляных глыб, – сказал принц.

Она прикусила губу.

– Мы отплатим вам запасами воды.

– Нет-нет. Вода нам не нужна.

Он подходил к ней все ближе и ближе. Хэсине казалось, что расплавленная сталь стекает по ее спине и ногам, приковывая ее к земле. «Стой на месте», – приказала она себе, когда принц наклонился к ней.

Его ресницы были накрашены сурьмой. Серебряные украшения сияли над его бровью, словно звезды. Она почувствовала на лице его дыхание. От него пахло анисом и медью.

– Нам нужны ваши пророки.

Хэсина чувствовала себя так, словно теперь начал плавиться ее позвоночник.

Он всего лишь пытался заманить ее в ловушку. Ждал подходящего момента, чтобы нанести удар. Ей нужно было осторожно отходить в сторону, чтобы не дать ему загнать себя в угол.

Нужно было выиграть время.

– Зачем?

Она думала, что дала самый безопасный из всех возможных ответов. Но когда принц заулыбался, у Хэсины упало сердце.

– Значит, слухи верны, – проговорил он, словно размышляя вслух. – Вам о них ничего не известно.

Хэсина могла возразить, что он явно преувеличивал, но она была не в том положении, чтобы спорить. Принц щелкнул пальцами.

Из темного угла палатки показались две фигуры. Хэсина напряглась, но тут же выдохнула, разглядев их, это были дети. Потом она заметила, что их запястья скованы цепями, а шеи обвиты железными кольцами, и у нее снова все сжалось внутри. На их бритых лбах, покрытых сероватым облачком щетины, виднелись татуировки. Красные лилии – рабское клеймо, которое использовали в Кендии.

– Не тревожьтесь из-за того, что сейчас увидите, – сказал принц. – Я слышал, что в вашей стране боятся пророков. Но нет смысла опасаться того, что сковано цепями.

Он махнул рукой.

– Покажите ей.

Дети закрыли глаза.

Повеяло холодом. Одежда Хэсины прилипла к коже – но не из-за пота. Прямо перед ее глазами в воздухе образовывались крошечные прозрачные шарики. Они сливались вместе, пока сфера не достигла размера небольшой дыни. Это была капля воды.

– Довольно, – произнес принц.

Капля упала, и иссушенная земля мгновенно впитала ее. Дети покачнулись и заморгали. На внутренних уголках их глаз навернулись бусинки крови. Девочка провела тыльной стороной ладоней от глаз к щекам и облизнула костяшки. Мальчик оказался медленнее. Размазанная кровь вспыхнула голубым пламенем и погасла, оставив на его коже небольшой ожог. Мальчик всхлипнул.

Только что перед самым носом Хэсины пророки изменили реальность. Она должна была упасть в обморок от ужаса, но она лишь сжала руки в кулаки. Это были дети. Как можно делать из детей рабов?

Однако это произошло. Потому что Одиннадцать героев вынудили их предков покинуть свои дома. Потому что короли и королевы Яня, правившие после них, не смогли победить ненависть.

В их числе была и Хэсина.

Ее ярость перешла в тошноту. На секунду она испугалась, что ее вырвет прямо на ноги наследному принцу и он не только увидит содержимое ее завтрака, но и узнает ее самую страшную тайну: она сочувствовала пророкам. Ее сердце билось не в такт с сердцами ее подданных. Хотя сейчас, когда принц наблюдал за ней, оно колотилось совершенно безо всякого ритма.

– Идите прочь, мои маленькие чудовища. Вы напугали мою гостью.

Дети удалились, гремя цепями.

– Пророки, – проговорил он. – Этим словом мы называем тех, кто может видеть будущее. Однако…

Он протянул руку к графину, стоящему на скамеечке, и налил в бараний рог ярко-красную жидкость.

– Оно не подходит для описания тех, кто умеет это будущее изменять.

Он сделал глоток, и Хэсина внезапно ощутила, как сильно у нее пересохло горло.

– Вы думаете, что в Кендии не хватает воды. И вы не ошибаетесь. Во времена засухи народ убивал своих королей. Из-за воды велись войны и разрушались цитадели.

Он провел пальцем по каемке рога.

– Но утром в воздухе образуется роса. Это происходит даже в Кендии.

Он начал обходить Хэсину сбоку. Желчь больше не подкатывала к ее горлу, но она все еще боялась пошевелиться или заговорить.

Пророки изменяют будущее.

Роса появляется утром.

– Представьте, что росу, которая образуется завтра, можно призвать уже сегодня. – Она ощутила его дыхание на своем затылке и с трудом подавила желание обернуться.

Когда он заговорил снова, он уже стоял с правой стороны от нее.

– А теперь представьте, что можно призвать росу из тысячи дней, которым еще только предстоит наступить.

Хэсина начала понимать.

– Вы хотите перемещать воздух в его будущее состояние.

А вместе с воздухом из будущего придет и будущая роса.

Роса. Вот как кендийцы планировали получить воду, в которой так отчаянно нуждались. С помощью рабского труда пророков.

Хэсина не знала, что думать и чувствовать. Это было все равно как если бы былой император узнал, что для эликсира бессмертия нужна кровь людей, а не журавлей. Ужасное, но в то же самое время болезненно понятное открытие.

– Да. – Принц обошел ее и снова встал к ней лицом. Хэсина попыталась скрыть удивление, но на его губах заиграла бархатная улыбка, как будто он все равно заметил, насколько она поражена. – Ваши древние императоры никому не рассказывали, как работает магия пророков. И ваши одиннадцать спасителей тоже.

Одиннадцать героев. В ее голове вихрем закружились обрывки воспоминаний – все то, что она когда-то слышала на уроках или читала в учебниках истории. Как только власть перешла к Одиннадцати героям, начали происходить чудеса. Уровень воды в реках внезапно понизился. Ливни прекратились. Первый и Второй говорили: это знак того, что небеса благословляют их правление. Но где проходила грань между чудом и магией? Где заканчивалось божественное предопределение и начиналась магия пророков?

– Итак, королева Яня, устраивают ли вас наши условия?

У Хэсины голова шла кругом от того, что она узнала – видимо, принц на это и рассчитывал. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о каких условиях идет речь. Потом она вспомнила. Соль. Пророки.

Сделка.

Ей было все равно, что еще скажет принц. Хэсина уже все решила. Как только закончится суд и ситуация в королевстве станет стабильной, она откажется от заветов «Постулатов». Она будет бороться за то, чтобы в ее стране пророки жили так же счастливо, как и обычные люди. А пока она не обречет их на существование в кандалах.

– Я боюсь, вы заблуждаетесь, – сказала она. – В нашем королевстве нет пророков.

– Мои источники сообщают, что выжившие пророки скрывают свою истинную сущность.

«Отступи, – посоветовал бы ей Цайянь, – и попробуй зайти с другой стороны».

– Если я отдам их вам, что вы сделаете? Превратите их в рабов?

– Вас это не должно беспокоить.

Принц был прав. Хэсине не полагалось беспокоиться. Будь она настоящей королевой Яня, она согласилась бы, не задумываясь. Соль в обмен на пророков – такая сделка ничего бы им не стоила.

Нравственность превыше всего.

– «Постулаты» запрещают в Яне любую форму работорговли. – Но в устах Хэсины эти слова прозвучали совсем не так убедительно, как если бы их произнес Ся Чжун.

Улыбка принца стала язвительной.

– Вы думаете, что вы лучше нас? Вы ошибаетесь. Вы ничуть не лучше. Вы убивали пророков. Я же использую их, потому что вижу их ценность. – Он прищурился. – Вас что-то не устраивает в условиях сделки?

Она не могла позволить себе предпринимать одну неудачную попытку за другой. Чем дольше это будет продолжаться, тем больше подозрений она вызовет. Как она могла отвергнуть предложение принца, не выдав своих истинных чувств?

«Не спеши, Пташка, – зазвучал в ее голове голос отца. – Если хочешь понять человека, загляни ему в сердце через призму его предрассудков и убеждений».

Ее мысли застыли.

Принцу было незачем рассказывать ей о том, что он собирался превратить пророков в рабов. Он сделал это лишь по одной причине: он считал, что Хэсина ничем не отличается от других яньцев и скорее согласится обречь пророков на смерть, чем решит воспользоваться его идеей в своих интересах.

Таковы были убеждения принца. Таково было его сердце. Его ждал сюрприз: Хэсина собиралась обернуть их против него самого и привести аргумент, который он никак не мог предвидеть.

– Вы правы. В этих условиях меня кое-что не устраивает.

– Да? – Принц удивленно вскинул бровь.

Хэсина подняла голову выше.

– Они оскорбительны.

– Пожалуйста, поясните.

– Подумайте об этом вот как, Шахрин. Вы предлагаете мне рыбу в обмен на лодку. В конце концов у нас закончится рыба, а у вас… У вас будет возможность ловить ее столько, сколько пожелаете. – Хэсина начала расхаживать по палатке, стараясь наполнить ее своим присутствием. – Кто знает, сколько ресурсов получит государство благодаря пророкам! – Она развернулась на каблуках. – Возможности не ограниченны. Вы, должно быть, считаете меня глупой, раз решили, что я отдам их вам.

Принц бросил на нее странный взгляд. Как будто она была добычей, которая внезапно выпустила когти и обнажила клыки.

– Вы не сможете ими воспользоваться. Иначе вас свергнет ваш собственный народ.

Хэсина решила импровизировать. Она подошла к принцу и положила руку ему на грудь.

– Хотите, я расскажу вам правду о себе, Шахрин? Мое сердце отличается от сердец моих подданных. Может, они добры. Может, они благочестивы. Но я пойду на все, чтобы добиться того, что мне нужно. Если я захочу создать соль, я воспользуюсь пророками. Если я захочу уничтожить деревню, я воспользуюсь пророками. А если они откажутся мне подчиняться, я сама закую их в цепи.

Хэсина с наслаждением отметила, что сердце принца под ее ладонью забилось быстрее. Он начал отодвигаться, но она успела отнять руку первой. Ее тошнило от собственных слов, но она была актрисой. С помощью костюма, маски и горсти лживых слов она могла сделать что угодно.

Теперь пришла пора красиво уйти со сцены. Она повернулась к пологу, закрывавшему вход.

– Если вы продолжите нападать на наши территории, то увидите, что я не побоюсь использовать силу пророков против вас. Но мы в Яне ценим великодушие. Прекратите набеги и возобновите торговлю, и я не стану пользоваться знанием, которым вы поделились со мной сегодня.

Она вышла из палатки на солнечный свет, и ее спутники тут же напряглись, но она не дала им условный сигнал, показывая, что все в порядке. Если наследный принц поверил, что она может прибегнуть к силе пророков и готова это сделать, то, возможно, ей удастся наладить торговлю и предотвратить войну. У нее был шанс на то, чтобы закончить эти переговоры мирным путем.

Но эта наивная надежда умерла, когда за спиной Хэсины послышался голос принца.

– Не будете ли вы так любезны выпить со мной вина?

В лучах солнца он казался ослепительным. Украшения над его бровью сверкали, а у его ног кружились песчаные вихри. Он поднял рог.

– У нас существует традиция: в конце беседы мы поднимаем бокал. Я надеюсь, что вы ко мне присоединитесь.

Сказав это, он выпил вино. До дна. С каждым его глотком живот Хэсины скручивало все сильнее. Потом принц заново наполнил рог и протянул напиток ей. Она со злостью посмотрела ему в глаза.

Отказываться от вина было невежливо. Но еще более невежливо было ожидать, что она так легко позволит отравить себя – она почти не сомневалась, что принц пытается сделать именно это. Если бы Хэсина заронила семена опасных идей в голову королевы соседнего государства, она бы поступила точно так же. В вине был яд; стоит ей отпить его, и она умрет. В королевстве объявят траур, разразится война, а Ся Чжун будет произносить тосты в ее честь.

Принц стоял напротив нее, облизывая губы, как будто хотел сказать: «Смотрите, со мной все хорошо».

Хэсина тоже была бы в безопасности, если бы ему хватило любезности поделиться с ней противоядием.

Придумай план. Она медленно протянула руку за вином. Если она откажется, то испортит переговоры, которые пока что проходили безукоризненно. Придумай…

Она не успела взять рог, потому что его уже сжала рука другого человека.

– Vrakan, – произнес Акира, почтительно склонив голову. – Hahzan un dal. Вино выпью я.

Брови принца поползли вверх.

– Кто этот человек, владеющий кендийским языком?

Заключенный, который хранит слишком много тайн и лишает Хэсину дара речи чаще, чем она готова признать.

– Я всего лишь представитель королевы, – сказал Акира, не дав Хэсине ответить. – А значит, если мне не изменяет память, я могу поднять рог от ее лица.

А потом он выпил вино – прежде чем кто-либо успел его остановить.

Он продемонстрировал всем пустой рог. Хэсина глядела на него с ужасом. Благие герои. Она чувствовала, что у нее подкашиваются колени. Что он наделал?

– Мне хотелось попробовать это вино, – проговорил Акира. Бывший заключенный смотрел не на Хэсину, а на принца, который выглядел так, как будто произошедшее его одновременно позабавило и разозлило. – Мне говорили, что Дракон Шахрин всегда предлагает гостям только лучшее. – Акира взглянул на дно рога. – К сожалению, я разочарован.

Хэсине было все равно, кем на самом деле являлся Акира, какие преступления он совершил и сколькими языками владел. Он выпил отравленное вино. Теперь он умрет вместо нее. В ее груди бились чувства, названия которых она не знала, и из-за них воздух в ее легких густел и становился липким. Она схватила Акиру за руку и притянула к себе, а потом подала стражам сигнал. Они тут же встали кольцом вокруг них с Акирой.

– Мы уходим, – сказала она принцу.

– Так не пойдет.

По берегу реки пронесся сухой ветерок, но он был не очень сильным и не мог заставить шевелиться песчаные насыпи вокруг них. Однако это происходило. Стражи плотнее окружили Хэсину.

Прямо из-под земли начали появляться фигуры в черных капюшонах.

– Задержитесь ненадолго, – произнес принц хриплым голосом. – И мы предложим вам лучшее.