– О-да-а-а… – простонал дракон, довольно жмурясь. – Госпожа гарпия, если бы я знал, что это будет так сказочно хорошо… М-м-м… Вот, вот!.. Да, да!.. О-о-о, это божественно!..

Драконище конвульсивно дернулся, расплылся в блаженной улыбке и расслабленно замер на полу. Я на миг прервалась, откинула со взмокшего лба прилипшие пряди и покосилась на счастливую морду Кьяри.

Желание пнуть декана росло с каждым его довольным стоном, пока не стало моей единственной мыслью. Память услужливо искала исторические примеры кровавой расправы, репутация требовала немедленно оправдать статус «гарпия» и вспороть нахалу брюхо.

А ведь как все хорошо начиналось…

Накануне мы едва не подрались, пока делили бутерброды, а после едва не занялись членовредительством, пытаясь договориться. Переговоры шли бурно, сопровождались моими едкими комментариями, грозным рыком Эрга Гая Кьяри и звоном посуды, подвернувшейся под руку. Я выдвигала условия сотрудничества – отговариваю Ронни от участия в моей защите, а его место в качестве моего адвоката занимает Эрг. Дракон упирался, не желая рисковать шкурой. Пришлось пообещать оказать информационную поддержку и свою помощь в расследовании загадочного убийства. Слово за слово, и Эрг припомнил мне Риттера.

– Госпожа гарпия, быть вашим партнером весьма опасно. Они, знаете ли, живут очень непродолжительное время.

Я вопросительно выгнула брови и с вызовом уточнила:

– И?

– Мне необходима компенсация, которую я бы хотел получить до начала нашей совместной деятельности.

Вот я уже тогда почувствовала, что ничем хорошим мне эта компенсация не светит, но все-таки кивнула. А куда деваться?

– Сколько?

Кьяри рассмеялся.

– Нет, Марсия, это будет не денежная компенсация, а скорее просьба личного характера, – с намеком произнес драконище.

Обрадовавшись, что не придется посылать ветерок клянчить денег на взятку вредному и очень неблагородному ящеру, я облегченно кивнула.

Уж лучше бы Кьяри потребовал горы золота…

Я печально вздохнула и встретилась взглядом с ярко-зелеными глазищами.

– Продолжим? – не предложил, а скорее поторопил драконище, и я поспешно взялась за дело.

Шырк-шырк…

– О да!.. – застонал ящер, поднимая правое крыло.

Брямц-брямц…

– Чуть-чуть левее! Мое левее… Вот тут. Сильнее… интенсивнее… быстрее… Да-а-а!!!

Драконище конвульсивно задергал задней лапой, отчего в пещере поднялся дикий грохот и возмущенный шум немногочисленных птиц, обустроивших свои гнезда у входа.

Шырк-шырк… Звяк!

– Все. – Я с сожалением посмотрела на погнутые зубья грабель, которыми чесала белоснежную шкуру дракона. – Вставай, Кьяри. Кайфа больше не будет.

– Ну-у-у! – обиженно протянул дракон, поднимая голову и выдыхая облачко дыма. – Ещ-ще.

– Чешуйчатый, иди лесом! – возмутилась я и ткнула в морду хвостатого покореженным садовым инструментом. – Вот что прикажешь мне теперь врать завхозу?

Кьяри фыркнул и когтем отодвинул грабли от своей довольной морды.

– Скажи, что это студенты постарались. На секунду оставила их без присмотра, и вот результат!

Я скептически глянула на огромную тушу, занявшую половину пещеры.

Кажется, у господина декана плохо не только с чувством юмора, но и с мозгами.

– Одевайся – и за работу! – приказала я, перелетая со спины дракона на пол.

Кьяри еще немного попыхтел, повозмущался, но в итоге смирился и поплелся перекидываться.

Бережно прислонив грабли к стеночке, я кинула быстрый взгляд на голого союзника, стыдливо прячущегося за валунами, схватила блокнот и уже привычно занялась дневником наблюдения за драконом в естественной среде. Хорошая выйдет книга!

Как бы ни храбрился чешуйчатый, но ему здорово досталось в стычке с собратьями. На площади я была чересчур поглощена собственными эмоциями, поэтому не обратила на раны внимания, но сейчас, счищая с белоснежной шкуры дракона струпья, осознала масштаб повреждений.

Штук двадцать глубоких царапин, кусок обломанного зуба, застрявший между чешуйками, и опухший сустав правого крыла. И если к заживающим и оттого дико чешущимся царапинам вопросов не возникло, то сам факт того, что дракон летает с такой травмой крыла, оставался для меня большой загадкой.

Сделав наброски и записи, я спрятала блокнот, кусок отколотого зуба и белоснежную чешуйку в сумку, а потом повернулась к небольшому столику, собственноручно сколоченному господином деканом.

Вкривь и вкось, зато, как говорят в народе, на века.

Окинув придирчивым взглядом хозяйки немногочисленные припасы, также притащенные драконом, я глянула через плечо.

– Кофе будешь?

– Естественно! – крикнул Кьяри, уже натянувший брюки.

– Тогда иди грей воду. Заодно и мне чай сделаешь. С лимоном и ложкой свекольного сахара.

Кое-кто даже футболку выронил и уставился на меня.

– Поражаюсь твоей наглости.

– Это не наглость. – Я победно улыбнулась. – Это бытовая хитрость.

Пока недовольный драконище, обманутый в своих самых лучших ожиданиях, бубнил под нос что-то про вредных гарпий, я стянула со стола пухлую папку, перетянутую алой резинкой, проигнорировала штемпель «Высшая степень секретности» и погрузилась в чтение.

– Хм… – выдала я через пару минут, перелистнула страницу и снова: – Хм…

– Что-то нашла?

За спиной вырос Кьяри. Он стоял так близко, что я макушкой чувствовала глубокое дыхание, тепло тела, а верхние изгибы сложенных крыльев касались чужой груди. И все бы ничего, я бы даже простила это внезапное вторжение в мое личное пространство, если бы не этот мерзкий, противный звук.

Дзинь-дзинь-дзинь! Бряк-бряк-бряк!

Я резко повернулась и негодующе глянула в смеющиеся ярко-зеленые глаза. А дракон как ни в чем не бывало продолжил энергично бряцать ложкой, размешивая сахар. Увы, но из-за разницы в росте чашка находилась аккурат перед моим лицом, отчего создавалось ощущение, что стучат где-то внутри черепушки.

– Ты всегда такой раздражающе невоспитанный?

– Предпочитаю думать, что я настоящий, – парировал декан, но ложку вытащил, облизал и кинул на стол. – Так чем было вызвано твое странное «хм»?

Я ткнула пальцем в папку.

– Ты видел фамилию следователя, которому поручили расследование смерти этого вашего Лира Эмуса Даркина?

– Конечно, – кивнул декан. – Некий инспектор Ярд.

– Скотти Ярд, – зачитала я и подняла голову. – Чувствуешь подвох?

Дракон нахмурился и покачал головой.

– Да ты шутишь! – воскликнула я. – Инспектор Скотти Ярд – это персонаж популярной детективной серии для подростков. «Дело о заикающемся бегемоте», «Тайна пропавшего валенка», «Миссия: изъять пирог»… Я не верю, что ты не слышал о нем. Ладно ты, но Ронни! Он точно должен был сообразить.

– Марсия, драконы не знают сказок, печатающихся на материке. У нас есть свои.

– Тогда поздравляю, кто-то воспользовался вашим незнанием очевидных вещей и все это время скармливал драконам липовые отчеты расследования, изображая кипучую деятельность.

Я сунула папку Кьяри, нашла взглядом чашку с приготовленным для меня чаем и принялась успокаивать нервы. Нет, я и раньше догадывалась, что кто-то очень не заинтересован в моем помиловании и уже дважды пытался подставить, но чтобы вот так открыто глумиться над драконами…

Взяв приготовленную для меня чашку, я посмотрела на ее содержимое и зависла. Откуда…

Откуда он узнал, что я не сильно люблю чай или кофе и предпочитаю мелко порезанное яблоко, залитое кипятком? Угадал или подсмотрел, как я однажды пила самодельный компот в общей столовой?

А что, если Кьяри известны не только вот такие мелочи, но и кое-что посерьезнее? Например, мое предназначение или связь с камнями памяти? И какой бяки ожидать от этого слишком прозорливого великана?

Пока я с опаской наблюдала за работающим драконом, тот надергал пару страниц и фотографии из фальшивого отчета и теперь крепил все это на пробковую доску.

– Марсия, убийца Даркина сам себя не найдет, – проворчал союзник. – Хватит прохлаждаться. Иди сюда, до вечера нужно отработать как можно больше версий.

И то правда.

Захватив свой яблочный напиток, я приблизилась к непривычно-задумчивому декану и принялась за дело.

Как же мы спорили!

Клянусь, это был первый и, надеюсь, единственный раз в моей жизни, когда я в процессе охрипла. А все потому, что Эрг оказался глухим к доводам разума бараном!

Он не верил в связь между смертью Риттера и Даркина, на что я активно пыталась намекнуть. Отказывался нанимать частного детектива, мол, никто не должен знать, какими дураками выставили драконов. А еще он не признавал наличие некой третьей всемогущей силы, подставляющей ар-теро.

Короче, баран. Как есть баран!

– Все, драконище, с меня хватит! – прохрипела я, в сердцах бросая на стол карандаш, который вертела в пальцах ради успокоения. – Если бы я знала, что ты такой твердолобый, то никогда не согласилась бы на все это.

Грабли, прислоненные к стене, с противным скрежетом прочертили покалеченными зубьями дугу и, звякнув, рухнули на пол. Решив, что это знак свыше, я схватила сумку и потянулась к куртке, которую надевала при вечерних перелетах, чтобы не вернуться в Академию глыбой льда с крылышками.

– Марсия, – окликнул Эрг, а когда понял, что реакции не последует, перехватил мою руку и повернул лицом к себе.

– Ну что тебе, хвостатый?

– Ты права. – Признание далось ему нелегко, аж перекосило бедненького от натуги. – Мы зашли в тупик.

Я выразительно кашлянула.

– Хорошо, – сдался собеседник, – это я привел нас туда.

Мои брови непроизвольно метнулись вверх.

Опа! А кое-кто, оказывается, способен на анализ действий и даже имеет силу воли признать собственную неправоту. Вот удивил так удивил.

Кьяри выпустил мой локоть, подтянул стул и сел.

– Марсия, молодые драконы импульсивны и действуют под властью момента, эмоции или сиюминутного порыва. Но не я.

Ага, свежо предание, а верится с трудом.

– Кто-то очень хорошо знает слабости драконов, мои слабости и без стыда и совести пользуется этим, чтобы замять убийство моего собрата и спустить на тебя всех собак. Кто-то просчитал мою линию поведения, просчитал все, кроме тебя в качестве моей союзницы, а значит, мы должны расследовать это дело совершенно другим способом. Способом, которого от нас никто не ожидает. И только ты его можешь придумать.

Я хмыкнула – вот вообще не согласная думать за всех, а потом посмотрела на доску с фотографией мертвого дракона, подумала и приказала:

– Раздевайся.

Дракон вытаращился своими ярко-зелеными глазищами и удивленно моргнул.

– Ну? Чего замер? Раздевайся давай.

Эх, жаль, что нельзя выхватить блокнот и сделать быстрый набросок офигевшего дракона. Нет, «офигел» – это еще мягко сказано, тут скорее «впал в ступор» или «завис от неожиданности».

– Позволь уточнить, – к Кьяри вернулся дар речи, – тебе нужна моя одежда или… голый я?

Я громко расхохоталась. Аж слезы выступили.

Нет, ну какой… самоуверенный!

– Не льсти себе, Эрг. Ни одна приличная девушка не польстится на такого зануду, как ты. Даже будь ты голым, а она очень-очень одинокой! Нет, драконище, мы летим на разборки. Я, так уж и быть, возьму твои вещи, а ты возьмешь меня.

– Какое-то неравнозначное распределение тяжестей, – со смешком заметил Кьяри.

– Тш-ш… – Я поднялась на носочки и прислонила указательный палец к его губам. – Не надо засорять пространство глупым ворчанием.

– Господа инспектора, попрошу не дергаться. Мы к вам по делу!

Трое мужчин, дежуривших в полицейском участке, уставились на меня, парящую под потолком, затем на драконью морду, с трудом поместившуюся в проеме выбитого секундой ранее двухстворчатого окна, и повскакали со своих мест.

– Какие все нервные, – посетовала я. – Эрг, будь хорошим драконом, перекинься, а то ты их смущаешь…

– Гарпия!!! – с нескрываемой паникой в голосе заорал кто-то из хранителей правопорядка.

– Я смущаю? – насмешливо фыркнул Кьяри, но морду убрал.

Я только зубами скрипнула и недовольно глянула на мужчин.

– Не гарпия, а ар-теро. И вообще, где ваши манеры, господа, кто так встречает гостей?

Господа переглянулись.

– И правда… – согласился по виду самый старший и, по логике, самый умный из инспекторов и кинул в меня заклинанием.

Ну здрасте, приехали!

Сложно это признать, но Кьяри в чем-то был прав, сказав, что у меня душа воина. Легко отбив заклинание, я азартно вскрикнула и отдала мысленный приказ ветерку. Союзник тотчас помчался к ближайшему стражу порядка и… расстегнул тому брюки.

А что такого?

Я воин только в душе, поэтому членовредительства (если, конечно, оно не направлено против драконов) не одобряю. И потом, ответная атака рождает в сердцах противников негатив, а спущенные штаны, демонстрирующие спрятанные доселе семейники лавандового оттенка, – только чувство неловкости. К тому же очень сложно делать пассы руками и держать сползающую вещь.

– Я что, зря одевался? – возмутился вошедший через полминуты дракон и окинул взглядом сражающихся с собственной формой инспекторов.

Самый молодой скакал в узком проходе между столами, воюя то со штанами, то с рубашкой, порывающейся улететь через выбитое драконом окошко. Его напарник уже расстался с верхней частью формы и теперь сидел с голым торсом на полу, пытаясь стянуть с ног ботинки.

Тщетно. Ветерок умудрился связать шнурки в тонкую косичку и залить работу клеем.

Ну а третий, тот самый, что первым пустил в меня атакующее заклинание, лежал на столе и матерился. Спеленатый элементами собственного гардероба, со стороны инспектор казался куколкой бабочки. Ага, такой очень злой и сквернословящей бабочки.

– Марсия, ты чудовище, – с ноткой уважения заметил драконище, подходя и вставая рядом.

– Иди лесом, Кьяри.

И он пошел, но не в лес, а к столу. Наклонился над стражем правопорядка и тихо рыкнул:

– Ну и кто из вас первым осматривал тело Лира Эмуса Даркина?

Инспектор упрямо поджал губы. И ведь с виду весь из себя такой дряхлый, много повидавший, прям три дня до пенсии, ордена и могилы, а все туда же, в герои!

– Дракона? – уточнил сидящий на полу страж. – Так это вам старший инспектор нужен или его помощник Ли Пинг.

Кьяри развернулся и коротко уточнил:

– Где?

– Инспектор в отпуск ушел, у него дочка приболела, а Пинг пять минут назад сменился и отправился домой. – Он назвал адрес и добавил: – Если поторопитесь, то перехватите его на главной площади у кондитерской. На этой неделе он частенько туда после работы заглядывает.

– Приятно было пообщаться, – учтиво кивнул дракон, поворачивая к выходу. – Ущерб будет возмещен из городской казны. Марсия, идем.

Я послала болтуну воздушный поцелуй, того немного перекосило, но я не расстроилась, щелкнула пальцами, отзывая расшалившийся ветерок, и побежала нагонять Кьяри.

Из участка мы выскочили, словно пара соревнующихся полицейских ищеек. Взявший след волкодав, с налитыми бешенством глазами, и вальяжно вышагивающая рядом гончая.

– Кьяри, может, прибавишь немного скорости? – не выдержала я, нервно оглядываясь на неторопливо прогуливающегося дракона. Даже странно, как такая высоченная фигура умудрялась делать такие непринужденно маленькие шаги.

– Зачем? – изогнул одну бровь спутник. – У меня нет желания разговаривать у кондитерской, у всех на виду. Лучше прогуляться до нужного дома и подкараулить помощника там. Есть шанс, что в спокойной домашней обстановке Ли Пинг вспомнит гораздо больше, чем на шумной площади.

Я мысленно взвыла, а потом взяла себя в руки и сердито глянула в такие наивные-наивные зеленые очи.

– Кьяри, что у тебя с личной жизнью?

Дракон выпятил грудь и усмехнулся.

– Спасибо, не жалуюсь.

«Тогда тут явные проблемы с мозгами», – это, естественно, мысленно, а вслух выразилась куда как мягче:

– А скажи-ка мне, мудрый драконище, как часто ты ешь сладкое?

Кьяри пожал плечами и отбил мой аргумент:

– Может, парень сладкоежка.

Небеса, дайте мне терпения, а дракону – капелюшку здравого смысла, иначе я сорвусь и кого-нибудь стукну.

– Эрг, – чувствуя, что закипаю, начала я. – Наш парень – помощник старшего инспектора. Как-то очень сомнительно, что на его оклад можно ежедневно баловать себя выпечкой. Другое дело, если всю неделю ходишь на свидание к девушке, с которой планируешь весь вечер пить чай, разглагольствовать о пустяках и нечаянно уснуть.

До Кьяри дошло.

Хотя, возможно, было бы лучше, если бы и не доходило. Я даже пискнуть не успела, как оказалась аккуратно перекинутой на плечо великана, а серо-бордовые квадратики мостовой замелькали с пугающей скоростью.

– Кья-ри!!! – истошно вопила я, цепляясь за ткань мужской куртки.

И ведь никогда не боялась высоты и скорости, а тут почему-то не по себе стало. Даже затошнило слегка.

– Господин Пинг? – Драконище даже не запыхался. – Одну минуту, пожалуйста.

Бег сменился на быстрый шаг, а потом Кьяри остановился и, словно куль муки, скинул меня со своего барского плеча. Я чуть пошатнулась, ухватила руку декана, по ощущениям больше похожую на сталь, чем на кусок плоти, и принялась давить приступ тошноты.

Пока я пыталась оклематься, Эрг представил нас Ли Пингу как двух независимых экспертов, расследующих подробности убийства, и обрушил на беднягу всю мощь своего занудства. Кьяри было интересно все: чем пахло на улице, кто первым сообщил о случившемся, почему на место отправили старшего инспектора, при каких обстоятельствах проходил допрос, как выглядел представитель секретной службы, потребовавший материалы дела…

Я и не вникала в сбивчивые ответы помощника инспектора, боясь даже рот раскрыть, а потом и вовсе прислонилась к твердому телу декана и глаза прикрыла.

Какого черта! Что со мной происходит?

– Нет, сэр, никаких свидетелей происшествия не обнаружили… показаний драконов хватило… крыльцо осмотрели едва ли не с лупой, следов не нашли… тело Даркина отдали родственникам сразу после того, как его осмотрел судмедэксперт. Еще повезло, что рядом оказался храмовник…

– Стоп! – Ли Пинг даже вздрогнул от неожиданности, а я с трудом разлепила веки и попыталась сосредоточить мутный взгляд на сотруднике полиции. – Как выглядел этот храмовник?

– Да как обычно, – пожал плечами еще очень и очень юный парнишка. – С потрепанным молитвенником, немного полный, в рясе… Кажется, его звали Хайд или Хлойд. Если интересно, можете обратиться в городской отдел регистраций. По новым законам теперь храмовники обязаны сообщать о своей деятельности.

Хвала бюрократам!

– Все, Кьяри, отпускай мальчишку, а то у него круассаны стынут, – велела я, потирая гудящие от боли виски пальцами. – Подставляй плечико, следующая остановка – отдел регистраций.

– Ну уж нет.

Меня подтолкнули к стеклянным дверям кондитерской. Было так невыразимо хреново, что я позволила Эргу затолкать себя внутрь, усадить за столик и даже покорно укусила вложенный в руку эклер.

А вот пассы над моей макушкой вызвали хоть и слабый, но интерес.

– Жуй-жуй, не отвлекайся. Сейчас отпустит.

После такого градус любопытства резко скакнул вверх. Проглотив эклер и даже не ощутив его вкуса, я с трудом дождалась, пока Кьяри опустит руки, сядет и потянется к меню.

– Ну? – поторопила я его. – И что это сейчас было?

– Белозерский забыл снять метку, – проворчал драконище, быстро листая страницы. – А мясо здесь не подают?

– Это вообще-то кондитерская, – напомнила я, чувствуя, как медленно, но неукротимо уходит внезапное ощущение дурноты и головная боль. – И что с меткой?

– Пока ты на территории Академии – ничего. Но стоило нам удалиться от нее на значительное расстояние, как та начала тянуть из тебя силы.

Чудесно! Вот просто слов нет.

– А предупредить слабо?

– А зачем? Вздумай ты сбежать, метка ректора тянула бы из тебя силы, пока ты не отрубилась бы где-нибудь в канаве.

– Да я чуть тапки не отбросила! А если бы метка среагировала, когда мы были в полете, м-м-м?

Драконище с философским видом пожал плечами и закрыл меню.

– Я же был рядом.

Прелестно! Вот просто прелестно.

Интересно, и вот что бы он предпринял? Проводил бы мою камнем падающую тушку заинтересованным взглядом? Со скорбным видом повздыхал бы над моим хладным трупиком? Или возложил ромашку?

Рядом он был!

Пока я, скрестив руки на груди, обиженно пыхтела, Кьяри подозвал официантку, сделал заказ и повернулся ко мне.

– И зачем нам храмовник?

– Мечтаю соединить нас узами брака!

Кьяри поперхнулся воздухом и закашлялся.

Глядите, как мы остро реагируем на институт брака. Интересно, это только он так нервно к окольцеванию относится или все драконы?

Эх, кем бы пополнить свою выборку… Хоть объявление в «Столичный сплетник» пиши: «Срочно требуется парочка драконов для опытов и сбора информации».

– Не будем терять время, – прохрипел Кьяри, решительно отодвигая стул.