Глава восемнадцатая
Война в Терте была странной и ужасной. Люди умирали от голода, боясь выходить из дома. По улицам шныряли банды, имевшие массу оружия, от самого примитивного до высокотехнологичного. У них были и самолеты, и копья, и мешки с какой-то отравой.
Я стояла в комнате Даака и глядела в окно. Дневной свет уже начал меркнуть. С обоих концов улицы территорию просматривали бессонные часовые.
— Все это заварил Джеймон? — спросила я, не отрывая глаз от окна.
— Погоди минутку, — пробормотал Даак, разговаривавший по коммуникатору.
Закончив, он подошел ко мне и заметил:
— Сейчас ты намного чище.
Я коротко рассмеялась. Три дня назад я, как и в этот раз, мылась в ванной у холостяка. Похоже, это вошло в привычку.
— Тебе не нравятся девушки, залитые кровью?
Даак что-то пробурчал и отошел в сторону. Я посмотрела на него и тут же отвела взгляд. В его глазах опять засветился проповеднический жар, которого я терпеть не могла.
— Джеймон начал сражение, — произнес Даак. Его кулаки сжимались и разжимались от злости. — Пока я находился в Вива, он принялся истреблять мой народ. Это были ритуальные убийства. У всех жертв перерезали горло.
— Перерезали горло? — переспросила я.
— Так что же нам оставалось делать? Мы должны защищаться от него и ему подобных.
— Ему подобных? Ты имеешь в виду Муэно и… — Мое сердце замерло. — Долл Фест?
— Только если она поддержит его.
— Это же бессмысленная война, Лойл. — Я старалась не кричать, но не получалось. — Откуда Джеймону знать про твой народ? Ты сам говорил, что в тебе столько всего понамешено…
— Я солгал, — ответил Даак негромко. — Я точно знаю, кто мои предки. Моя родословная велась с очень давних пор. И теперь ее копия попала к Джеймону.
— Но ведь ты тоже занимаешься геноцидом, а значит, ничем не лучше него.
На лице Даака отразилась боль.
— Мы знаем, кто мы такие. И это наша земля. А как бы поступила ты? Позволила уничтожать свой народ?
Да, наверное, я поступила бы так же, только мне не хотелось быть предводителем целого народа.
— Что тебе проку от этой войны? Вы же не сможете победить. Неужели ты собираешься угробить свой народ — после того, как старался его спасти?
— Такой расклад был неизбежен. Война началась бы все равно рано или поздно. Кое-кто обречен.
— Обречен? — воскликнула я. — Но ведь это не только Джеймон. Разве тебе не ясно? Он потянет за собой остальных. Если к войне причастен Лэнг, то весь порядок вещей полетит к чертям. Муэновцы начнут убивать всех подряд. Долл воспользуется удобным случаем, чтобы завалить Роуда. Наступит хаос. Неужели это может пойти на пользу твоему народу?
— Хаос? Да, конечно, я знаю, — согласился Даак.
Блеск его глаз слегка померк, но он явно не оставил своих замыслов. Эта война была необходима ему. И мои слова не могли на него повлиять.
— Выбор уже сделан, — произнес Даак, придвинувшись ближе. — Такова моя задача. Я должен быть вождем своего народа. Хаос, конечно, не пойдет нам на пользу, но он не вечен. В конце концов кто-то возьмет власть в свои руки, а остальные последуют за ним.
Я уже слышала прежде подобные речи. От Тиса. И они мне совсем не нравились.
— Так говорят все, помешанные на власти, — сказала я. — Кстати, откуда ты знаешь Тиса?
— Он тоже из моего народа, и мне не обойтись без него. Тис знаком со многими в Рыбачьем городке. С их помощью я смогу обложить Джеймона со всех сторон.
— Значит, Тис — нужный человек?
— Вот именно.
Мое сердце бешено забилось. У Тиса остался диск с файлами Разз. Можно ли на него положиться? Или он уже рассказал обо всем Лойлу?
— А я тоже нужный человек?
— Как бы не так! Ты непредсказуема и импульсивна. Но когда я увидел тебя с Томасом…
В этот момент бешено затрезвонил коммуникатор.
— Ладно, договорим после, — бросил Даак и кинулся к прибору.
Подумать только — он просил меня подождать. Этого мне хотелось меньше всего. У меня масса своих незаконченных дел, нераскрытых тайн и неоплаченных счетов. И вряд ли Лойл-Ме-Даак поможет мне разобраться с ними.
Вскоре в дверь забарабанили. На пороге показался Столовский, державший автомат «Ремингтон» так, будто бы тот кусался. Лойл втащил своего приятеля в комнату.
— Столовский, останься с Перриш. В этом здании вам ничто не угрожает. Кроме атомной бомбы, конечно, — пошутил он.
Но никто не засмеялся.
— Зачем тебе все это нужно? — спросил Столовский.
— Спроси у Перриш, — пробурчал Даак. — Оставайся с ней, и ничего не случится. А я должен выйти наружу, хотя над зданием полно вертолетов.
Он открыл дверь, потом поглядел в мою сторону.
— Дождись меня, ладно?
И, прежде чем я успела ответить, скрылся в коридоре.
Столовский поглядел ему вслед, потом захлопнул дверь.
— Ну, как Мэй? — спросила я.
— По-прежнему в коме. Теперь врачам не до нее. То и дело появляются раненые, — сообщил Столовский.
Я поежилась.
— И она ничего не говорит? Совсем ничего?
Он покачал головой, и из глаз у него потекли слезы.
— Чем вы тут с ней занимались, Перриш? Что произошло?
— Даже не знаю, как объяснить. — Я беспомощно пожала плечами. — У меня были эти… видения. Мне становилось все хуже, поэтому я и пришла к Мэй. Оказалось, что она уже обо всем знает. Оказалось, она может чувствовать то, что я вижу. Там была такая тварь… Ангел… только не настоящий. Существо, состоящее из информации. Наверное, искусственное. Ему необходима эта война. Он хочет использовать нас, чтобы расти и развиваться. А Мэй… она превратилась в какую-то птицу и кинулась на Ангела. Пыталась выклевать ему глаза. Но это последнее, что я помню.
Я замолчала, стараясь найти какое-нибудь разумное объяснение всему этому. Если бы кто-нибудь рассказал мне подобную историю, то я бы начинила его свинцом и сбросила в реку Филдер.
Собственный рассказ казался мне полным бредом.
Но Столовский медленно кивнул, будто успел все проанализировать и сказал:
— Мэй считает, что кое-что изменилось. И происходит нечто грандиозное. Перемены носятся в воздухе. Это чувствует не только она, но остальные.
— Так тебе не кажется, будто я спятила?
— Вообще-то кажется, — слабо улыбнулся он. — Но сейчас речь не об этом. Мне страшно.
— Мне тоже. — Я шагнула к нему. — Ты не знаешь, где можно найти других прорицателей?
Он почесал в затылке. Его тонкие пальцы вспотели.
— Может быть, и не стоит этого говорить, но я многим обязан тебе. Ищи Вайу в Торли.
Я пожала ему руку, улыбнулась как можно теплее и посоветовала:
— Ты тут поосторожнее без меня.
Он открыл дверь и протянул мне «Ремингтон».
Взяв его, я вышла в коридор.
* * *
В убежище Даака больше никто не обращал на меня внимания. Я прошла по коридору и отыскала ближайший выход на улицу. Но он был запружен какими-то вооруженными людьми. Конечно же, все они принадлежали к народу Даака.
Неужели Минох раздал им весь свой арсенал? Возможно, что он снабжал всех подряд. Позволял убивать в кредит.
Мысли о Минохе заставили меня вспомнить про Тиса.
Интересно, насколько он предан Дааку? И может ли предать меня ради него?
Пожалуй, нет!
* * *
Я все искала свободный выход, но везде было одно и то же.
Оставалось лезть через чердак.
Миновав несколько лестничных пролетов, я оказалась у входа в чердачное помещение. Войти туда мне никто не помешал. Все жители спустились вниз, собираясь играть в войнушку.
Во всех домах Терта строились чердачные переходы. И этот не был исключением. Правда, здесь уже давно никто не ходил. Зная Даака, можно было решить, что он все заминировал.
Однако пришлось рискнуть.
Я приподняла крышку люка, но она тут же снова захлопнулась. Мне вспомнился Гвинн. Если потеряю здесь руки, то стану достойной компанией для него. Я снова постаралась открыть крышку.
А какого черта я, собственно, собираюсь делать? Искать прорицателя, который живет в самом центре боевых действий — в том же районе, что и человек, которого я больше всего на свете хочу убить?
Не проще ли будет просто выйти наружу и посмотреть, как идет сражение? А когда закончится война, попробовать заглушить видения наркотой? Во всяком случае, здесь меня не найдет ни пресса, ни милиция.
Я оставила в покое крышку и включила телевизор. Уже через минуту начались новости.
В течение почти всего выпуска «Прайер» показывал панораму Терта. Репортеры старались опровергнуть слухи о разгоревшейся войне. Мордастые социологи рассуждали о возможном вовлечении граждан Вива в конфликт.
Но в самом конце передачи у меня просто отвисла челюсть.
«…за обострение ситуации в районе Терта ответственны конкурирующие банды. Наиболее радикально настроенная группа, руководимая Перриш Плессис, добивается полного контроля над территорией и господства над всеми остальными. Плессис разыскивается в связи с убийством Разз Ретрибушн. Недавно она совершила казавшийся немыслимым побег из засады на острове М’Грей и, вернувшись в сектор Терта, возглавила собственную банду. Любая информация…»
Меня охватило негодование. Может быть, именно поэтому Даак упомянул про атомную бомбу?
Я глядела на экран, больше ничего не слыша.
Как же все это случилось? Как дела зашли так далеко?
Чем больше я старалась привести в порядок свою жизнь, тем хуже она становилась. Я даже не знала, плакать или смеяться, ползти или прятаться…
Все было бесполезно.
В любом случае я останусь в дураках.
Я машинально закинула «Ремингтон» за плечо. Потом подошла к окну и выглянула на улицу.
Попасть на крышу будет несложно. Здесь есть небольшие навесы, но нет водосточных труб. Интересно, сколько я смогу провисеть?
Вылезая на крышу, я ожидала каждую секунду острой боли между лопатками.
Но ничего не случилось. Возможно, меня не было видно в лучах заката, а возможно, все бойцы смотрели в землю.
Я осторожно вскарабкалась на крышу и стала пробираться между антеннами. Но стоило приблизиться к одному из спальных коконов, как чья-то рука схватила меня за запястье. Я нырнула вниз и просунула в отверстие кокона ствол «Ремингтона».
— Сейчас же отпусти меня, — сказала я, — или пристрелю.
Тот, кто держал меня, послушался.
Я как можно быстрее отползла в сторону и огляделась.
Море крыш Терта ничуть не изменилось с тех пор, как мы стояли здесь с Дааком. Ничто не указывало на войну, идущую внизу. Лишь вдалеке раздавалось осиное жужжание «Прайеров».
Полоска океана на востоке и масляно блестевшая унылая река Филдер на западе тоже никуда не делись.
Вот только я сама чувствовала себя совершенно потерянной.
Сверившись с компасом, я направилась на северо-восток — туда, где лежал Торли. Все, что мне оставалось сделать, — это добраться туда живой.
Я проползла по тонкому мостику на соседнюю крышу. Оттуда спустилась на землю с помощью подъемника. Противники находились всего в тридцати метрах от меня, но никто так и не попытался мне помешать.
Кругом стояла непривычная тишина, нарушавшаяся лишь случайными выстрелами и гудением машин.
Тьма пришла неожиданно, вместе с грозовой тучей. Воздух обхватил меня, словно тесный и влажный свитер. Из окон почему-то не доносились запахи готовившейся пищи. Как будто люди боялись есть в военное время.
* * *
Я шныряла от угла к углу, вспоминая о том, как легко вела меня в темноте Брас. Хорошо бы она была сейчас со мной. То есть для меня хорошо, а для нее — не очень. Но ей повезло — она находилась у короля Бену.
Под покровом ночи все казалось таинственным и опасным.
Я несколько раз натыкалась на группы вооруженных людей, державших факелы или фонари. Но ни у кого из них не было никаких опознавательных знаков.
Как и у меня.
Это спасало меня не раз. В подобной ситуации секундное промедление может сохранить жизнь. Они спрашивали друг друга: «Кто она такая? Может быть, одна из наших?» Иногда я бормотала что-то неразборчивое, иногда просто скрывалась во мраке.
Несколько раз я оказывалась в тупике, там, где дома стояли вплотную друг к другу. Как-то мне попались четверо молодых бандитов. Один из них что-то напевал, а другой пытался изнасиловать какую-то старуху, угрожая ей ножом. И это происходило прямо перед камерами «Прайера».
Я, не задумываясь, проломила череп насильнику, а певцу прострелила ногу. Двое других кинулись бежать, подхватив своих подельников.
Пока я помогала несчастной женщине подняться, «Прайер» снялся с места и полетел прочь. Я выстрелила ему вслед, но без толку.
Жертва была очень старой, она годилась мне в бабушки.
— Как тебя зовут, девушка? — спросила она. Ее глаза светились невероятной благодарностью.
— Перриш. Вы знаете, кто это был?
По ее лицу потекли слезы. Она кивнула и выдавила:
— Я знаю их родителей. Это ребята из нашего квартала. Они напали на меня из-за еды.
Старуха застонала так громко, что у меня застыла кровь в жилах.
— Из-за этой войны все окончательно озверели. Просто не знаю, что творится, — сказала она.
Было ясно: жители окрестных домов все видели, но боялись высунуться на улицу.
— Выйдите, эй, кто-нибудь! — крикнула я. — Старухе нужна помощь и приют!
Наконец в одном из окон блеснул свет, дверь отворилась. На пороге появилась женщина моего возраста, обритая наголо и с татуировками на лице.
— Пожалуйста, приютите ее. — Я подвела к ней старуху.
— Я бы с радостью, — ответила хозяйка, — но у меня дети. А вы такая храбрая…
Я понимающе кивнула.
— Эти «Прайеры» постоянно кружат над головой со своими камерами. Ужас какой-то, — продолжала она.
— Тогда не высовывайтесь, — посоветовала я и отошла в сторону.
* * *
Всю оставшуюся дорогу у меня из головы не выходили слова старухи. Может быть, потому, что сама я тоже озверела. Я испытывала возбуждение и в то же время страх.
Как будто под моей кожей жили два разных человека. И им было тесно.
Я невольно поежилась.
Один из них должен был уйти.
Где-то после полуночи я заметила, что очертания домов изменились. Значит, я достигла Торли.
Я продолжала двигаться как можно тише, но все-таки вскоре меня окружила толпа каких-то типов, размахивавших фонарями. Я выставила перед собой «Ремингтон».
Было ясно, что одной обоймы на всех не хватит. К тому же у них тоже кое-что имелось при себе.
— Ну, кто у нас тут появился? — спросила коренастая мулатка, посветив мне в лицо.
— Никто. Мои дела вас не касаются. — Я решила сначала поговорить.
— Я тебя где-то видела, — сказала мулатка и, пошептавшись с кем-то, произнесла: — Ты девка Мондо.
Она шагнула ко мне и, недобро улыбнувшись, добавила:
— А может быть, кое-кто похуже.
— Ошибаешься, — ответила я.
— Кажется, он назначил за тебя награду?
— И снова ошибаешься!
Трое приблизились ко мне. Справиться с ними было совсем просто. Я повела стволом «Ремингтона», и нападавшие повалились наземь. Но сражаться легко лишь на свету. Обернувшись, я заметила еще несколько человек. Пришлось нырнуть вниз, ссадив колени о парапет.
Противников было не меньше десяти. Один лишь Вомбат знал, сколько их скрывалось в тени.
Мулатка вцепилась в меня и плюнула мне в лицо.
Я попыталась оттолкнуть ее, но кто-то схватил меня за руки. Я повалилась лицом на землю.
Меня подтащили к старому гидранту.
— Раздеть ее! — приказала мулатка.
Чьи-то жадные руки начали шарить по моему костюму. Стало ясно, что со мной может случиться то, что я уже видела сегодня. Меня попытаются убить, а может быть, и сделать что-нибудь гораздо худшее. Или отвести к Джеймону за вознаграждение.
Не бывать этому!
Я начала отбиваться руками и ногами изо всех сил.
Кто-то схватил меня и повалил на спину. Я заехала кому-то ногой в челюсть и, наверное, сломала ее. Борьба все продолжалась, я рычала и отчаянно размахивала руками и ногами.
Мулатка навалилась мне на грудь, приказав остальным держать за ноги.
Они все-таки связали меня.
Я застыла неподвижно, ожидая дальнейших событий.
— Еще раз дернешься, и я вышибу тебе мозги, — прошипела мулатка, склонившись надо мной.
Кажется, зрение начало подводить меня. Мне показалось, что половина ее лица искривилась и пошла темными завитушками.
— Сделай одолжение, — попросила я. — Это лучше, чем терпеть на себе твою тушу.
Вообще-то это было не совсем так. Я вовсе не хотела умирать на улице Терта.
Я хотела убить ее.
Я хотела разорвать ее на куски!
Эти мысли были ясными и четкими.
Уши заполнил какой-то пронзительный звук. В голове возникло такое давление, что казалось, будто я сейчас умру. Раздался рев, который я бы никогда не смогла испустить. Это был боевой клич, злобный и леденящий кровь.
Оказалось, это я его издала. Давление было таким мощным, что кожа начала лопаться. Глаза застлало багровым.
И я взорвалась с громким треском.
То есть мне так показалось.
* * *
Прошло какое-то время.
У меня кружилась голова, но веревок на руках уже не было. Вокруг меня валялись трупы. Я дотронулась до ближайшего из них. Он был горячим. Точнее, обгоревшим. В моей голове раздавались какие-то шумы. Звуки битвы. Детские голоса. Я поняла, что начатое мною завершили беспризорники с самодельным оружием.
Потом я увидела еще несколько трупов, буквально разорванных на куски.
— Ойя!
Обернувшись, я увидела детское лицо. Перепачканное, яростное, и в то же время озаренное надеждой.
— Ойя, мы сражались за тебя!
Я прикусила губу и с трудом произнесла:
— За меня?
— Ойя, мы все видели!
Дети столпились вокруг меня. Я растерянно покачала головой.
Уже забрезжил рассвет.
Двое высоких и тощих мальчишек взяли меня под руки и помогли подняться. Один из них был слепым. Другой широко улыбался.
Мы пошли прочь. Я оглянулась назад только раз.
* * *
После того как я напилась воды и подкрепилась концентратами, мир стал казаться более реальным. Ребята отвели меня на чердак, где, как и в моем собственном доме, стояли сенсоры, отслеживающие любое движение.
Дети сидели на балках, словно обезьянки, и смотрели на меня. Интересно, знает ли о них Джеймон?
— Почему вы мне помогли?
— Благодаря тебе, Ойя, муэновцы стали кормить нас. Они много говорят о тебе. И зажигают свечи в твою честь.
Надо же! Пас сдержал свое слово.
— Но что все-таки произошло? — спросила я одного из мальчишек. — Когда вы заметили меня? И что еще видели?
— Мы все видели, Ойя, — ответил он слегка растерянно. — Ты сожгла их потому, что они пытались причинить тебе вред. Ты повелеваешь огнем.
И дети, как по команде, начали хлопать в ладоши.
Эти слова только подтвердили мои опасения. Огонь исходил от меня. Я уничтожила двадцать или больше человек каким-то электрическим разрядом своего тела. Сожгла их заживо.
— В-вы ув-верены в этом? — спросила я, содрогаясь.
Мальчишка кивнул. Длинные волосы упали ему на глаза.
— Ну да. Они навалились на тебя, а в следующий миг… Пшшш! — Он изобразил, как жир трещит на огне.
Где-то неподалеку раздался взрыв, и балки затряслись.
Беспризорники разом замолчали. Высокий мальчишка уставил на меня свои серьезные, взволнованные глаза.
— Ойя, ты можешь нас спасти?
