Глава 8. Месьор Черный Лев из Арлезы
– Господин Роверстан, – подтвердила тетя Элоиза. – Добрый друг нашей семьи. Вы, полагаю, знакомы?
Айлин кивнула, не в силах сказать ни слова.
– Разумеется, дорогая Элоиза, – согласился магистр, учтиво поднимаясь навстречу Айлин. – Ваша племянница невероятно украсила скучную жизнь Академии. Я не рассказывал вам о битве за розу? Изумительная история, поверьте.
– О, – усмехнулась тетушка, взглянув на залившуюся краской Айлин. – Рассчитываю услышать ее немедленно… Впрочем, одну минуту.
Она сдвинула на край стола разложенные между нею и магистром бумаги, дернула за шнурок и велела вбежавшей горничной:
– Энни, дорогая, еще кувшин шамьета и прибор для моей племянницы.
– Да, госпожа! – прощебетала горничная и выбежала из гостиной.
– Рассказывайте же, Дункан! – нетерпеливо попросила тетушка, и Айлин, присаживаясь на край выдвинутого для нее стула, осторожно удивилась.
Выходит, магистр и вправду не просто сватался к леди Гвенивер, а действительно дружен с тетей Элоизой, если она позволяет звать себя просто по имени и его зовет так же?
А еще он наверняка пользуется полным доверием господина Арментрота, если тетушка принимает гостя одна, без мужа и даже без камеристки. Конечно, для торгового сословия этикет не так строг, но даже среди магесс мало кто позволит себе такое, не боясь недовольства супруга, что уж говорить о купцах! Все-таки господин Арментрот очень любит свою жену.
Рассказчиком, как Айлин уже знала по собственному опыту, магистр был великолепным, а сейчас, не за кафедрой в Академии, а в доме тетушки Элоизы за чашкой шамьета, повествование выходило еще увлекательнее, чем лекции! Как ни трудно было в это поверить.
Милорд магистр так ярко и образно рассказывал и о том, как адепт-боевик подарил розу иллюзорнице («Неужели Иоланде?! – с восторженным ужасом подумала опоздавшая к началу эксперимента Айлин, услышав описание девицы), и о том, что случилось позже, а тетушка так искренне и заразительно смеялась, что у Айлин тоже невольно посветлело на душе.
Как же хорошо сидеть рядом с тетушкой, пить горячий шамьет, не взяв чашку за ручку тремя пальцами, как того требует этикет, а обхватив ее обеими ладонями, как любил делать отец, и слушать увлекательную историю про изобретательных адептов-некромантов! В изложении магистра Роверстана это так смешно! И как ему идет камзол цвета топленых сливок, пошитый, насколько может судить Айлин, по последней моде! Жаль, что магистр не ходит так в Академии. А может, и хорошо, что не ходит, если вспомнить страдания девиц…
– К слову, о каком кладе ты говорила, милая?
Спокойно-ласковый голос тетушки вырвал Айлин из задумчивости. Оказывается, история о розе закончилась, и в комнате уже некоторое время царило молчание.
Айлин смущенно прикусила губу. Говорить о поисках клада, а главное, о причине поисков в присутствии магистра Роверстана казалось ужасно неловким! Хотя… все равно ведь мэтр Бастельеро расскажет милорду магистру Эддерли – сам так сказал, а значит, рано или поздно все узнают…
«Значит, нет никакого смысла скрывать!» – шепнул внутренний голос точь-в-точь с интонациями магистра Роверстана.
– Я нашла клад, – тихо призналась Айлин, разламывая ложечкой миндальное пирожное. – Самый настоящий. И надеялась, что вы, тетушка, придумаете, как можно его продать. Тогда я смогу заплатить за обучение в Академии, ведь…
Она осеклась, покраснев и не зная, как можно говорить о такой ссоре, которая произошла у нее с леди Гвенивер, при постороннем? Пусть он хоть сто раз друг тетушки!
– О… – протянул Роверстан, и они с тетушкой обменялись быстрыми понимающими взглядами. – Стремление к самостоятельности весьма похвально, милая леди. Вы позволите взглянуть на вашу находку?
– К-конечно, милорд магистр, – пролепетала Айлин и, отвязав от пояса сумочку, разумеется, не ту, что досталась ей от магистра Мэрли, протянула ее разумнику. – Возьмите!
– Благодарю за доверие, – серьезно кивнул Белый магистр, а тетушка Элоиза, взглянув на Айлин с беспокойством, шепнула:
– Милая, но за твое обучение мы могли бы… – и осеклась.
Айлин почувствовала, что в глазах защипало. Неужели и тетушка не сможет ее понять?!
– Мэтр Бастельеро предложил мне работу в Академии, – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее. – Присматривать за крысами в Архивах. То есть за тем, чтобы крысы не заводились. И я, конечно, согласилась. Но ведь эта работа… За нее никто не станет платить столько, чтобы мне хватило на обучение, а если станут…
– То вы сочтете это милостыней, не так ли? – мягко подсказал магистр Роверстан, и Айлин, закусив губу, кивнула.
– Вы поразительно похожи на вашего почтенного отца, – покачал головой разумник и осторожно перевернул сумочку над поспешно придвинутым к нему тетушкой плоским блюдом из белой чинской глины.
На драгоценном блюде клад показался ужасно маленьким и вовсе не таким великолепным, как в шкатулке. Кольцо выглядело тяжелым и грубым, браслет потемнел от времени, и сломанная застежка сразу бросилась в глаза, цепочки… да ведь они совсем тонкие! Вот, правда, жемчуг в заливавшем малую гостиную солнечном свете так и засиял!
– Гм… – сказала тетушка и, протянув руку, взяла с блюда одну из жемчужин. – Что скажете, дорогой Дункан?
– Двадцать золотых за все, – уверенно сказал магистр, и Айлин едва не ахнула.
Двадцать золотых? Так мало?! То есть… конечно, это очень, очень много, но… но ведь обучение в Академии стоит целых пять золотых в месяц! Ей не хватит и на полгода!
– Но ведь жемчуг весьма хорош? – уточнила тетя Элоиза.
– Жемчуг хорош, – согласился магистр. – Но ожерелье разорвано, а сверленая жемчужина сильно падает в цене…
– Когда вы так говорите, дорогой Дункан, о сверленых жемчужинах и прочем… я сразу вспоминаю, что вы наполовину арлезиец с их любовью к иносказаниям, – с ядовитой ласковостью проворковала тетушка, и магистр благодушно усмехнулся, но ничего не сказал.
А Айлин, вспомнив тот сон, что приснился ей на лекции по истории, покраснела. Так магистр действительно из Арлезы? Прямо как… ой-ой! Нет, никаких львов! Даже черных!
Ах да, магистр сказал, двадцать золотых… наверняка он знает, о чем говорит, иначе тетушка не попросила бы его оценить клад, правда? И если так, то где же взять недостающее?
– Заработать столько, чтобы прибыль покрыла ваше обучение, вы действительно пока не можете, – задумчиво протянул магистр Роверстан, разглядывая собственный перстень. – И, как уже наверняка знаете, клады встречаются совсем не так часто, как хотелось бы. Что ж, я вижу еще одну возможность, если позволите…
– Да, милорд? – вскинулась Айлин с надеждой.
Магистр наверняка придумал что-то замечательное, он же разумник!
– Вам известно, что орденским магессам позволено играть в азартные игры? – так мягко спросил магистр, что Айлин не сразу поняла суть вопроса, а поняв, залилась краской.
Конечно, она часто слышала об азартных играх! Муж тетушки Брайд, любитель подобных забав, однажды проиграл в карты все приданое своей же старшей дочери, лучшего коня и фамильный перстень! Правда, перстень ему удалось отыграть, но все же…
И леди Гвенивер утверждала, что азартные игры – чудовищное барготово изобретение! Хотя ужасно интересное, наверное… И если магистр утверждает, что магессам такое подобает, наверное, так оно и есть? Но какое это имеет отношение к Айлин?
– Но ведь я еще не магесса? – осторожно спросила она.
– Но вы можете поручить кому-нибудь сыграть от вашего имени, – улыбнулся магистр. – Например, мне. Если, конечно, сочтете меня достойным доверия…
Тетушка Элоиза тихо хмыкнула, но, когда Айлин бросила на нее осторожный взгляд, лицо тетушки было совершенно спокойным.
– Вы ничего не потеряете, – спокойно добавил разумник. – Если я проиграю, то верну вам вашу ставку. Если же выиграю, то мы поделим выигрыш. Вы согласны?
– Конечно, милорд магистр! – начала было Айлин и тут же спохватилась: – Только… Как я узнаю, что вы…
– …Действительно играл? – уточнил Роверстан, усмехаясь, и Айлин, снова покраснев, кивнула. – О, не стоит смущаться, юная леди, такая предусмотрительность делает вам честь. Чтобы вы не сомневались, ваша милая тетушка могла бы оказать мне любезность и отправиться вместе со мной. Вы согласны?
Айлин радостно закивала. Конечно, если магистр отправится с тетушкой… Это совсем другое дело! И совсем немного, самую малость, досадно – если бы и она могла посмотреть на игру своими глазами!
– Мне чрезвычайно льстит ваше предложение, дорогой Дункан, – сказала тетушка так чопорно, что Айлин удивленно взглянула на нее и облегченно выдохнула – в глазах тети плясали смешинки. – Но я же не могу оставить племянницу, которая приехала ко мне в гости! Но если вы согласитесь взять с собой нас обеих… Кстати, тогда я могла бы обойтись в поездке без камеристки.
– Разумеется, – склонил голову магистр, но Айлин готова была поклясться, что он тоже прячет смех. – В таком случае мы отправимся, как только юная леди будет готова.
Готова? Айлин встревоженно взглянула на тетушку. Но ведь у нее нет ничего, кроме мантии!
– Я забрала твои вещи из дома Ревенгаров, моя дорогая, – успокоила тетушка. – Полагаю, то платье, которое тебе сшили для обеда у Эддерли, вполне подойдет.
– Прекрасно, – согласился магистр. – Там, куда мы отправимся, не стоит появляться в мантии адепта, к тому же с красно-фиолетовой отделкой.
– А… куда мы отправимся, милорд магистр? – осторожно спросила Айлин.
– В Люрьезу, разумеется! – сказал Роверстан так спокойно, словно это было совершенно обычное дело, а сердце Айлин замерло от сладкого восхищенного ужаса.
Люрьеза! Столица еще недавно враждебной Фраганы! И милорд магистр не боится?! Или он так уверен, что им там ничто не угрожает? О, вот это приключение… Даже увлекательнее, чем забраться в дворцовый парк! Ну что страшного могло бы случиться с ней в сердце Дорвенны? Самое ужасное – если бы их поймали, то сообщили бы в Академию. А отправиться в Люрьезу, к фраганцам, с которыми воевали отец и лорд Бастельеро…
Воспоминание о лорде Бастельеро слегка приглушило то восхитительное предвкушение, что ее охватило. Она обещала… А что она обещала? Не делать того, о чем может пожалеть? Ну так она попросту не будет жалеть, что бы ни случилось! Она ведь не идет гулять в сомнительной компании, а сопровождает тетушку, почтенную замужнюю даму. И их обеих сопровождает милорд магистр Белой Гильдии! Это совсем другое дело, правда?
Переодеться ей помогла горничная, вызванная тетушкой Элоизой, которая и сама удалилась, чтобы сменить домашний наряд на выездной. Айлин торопливо натянула то самое зеленое платье – и снова в глазах защипало. Первый и последний раз она его надевала в гости к Эддерли, тогда еще был жив отец, и их семья была настоящей семьей, наверное… Решительно смахнув непрошеную слезинку, она глянула в зеркало, пока горничная быстро расплетала ей косу и укладывала в простой, но красивый узел. В зеркале отражалась она, Айлин, и в то же время кто-то другой. Претемная и Пресветлый, как же хорошо быть не леди и жить, как хочешь! Вот тетушка тоже вышла замуж не за лорда и счастлива!
– Ты готова, моя дорогая?
Тетя Элоиза вошла в комнату и одобрительно оглядела Айлин с ног до головы.
– Прекрасно выглядишь! Только… Катрина, подайте мой малый жемчужный гарнитур. – Она приняла от горничной коробочку и открыла ее. Айлин ахнула, увидев изящные серьги и кулон на тонкой золотой цепочке, а тетушка улыбнулась и сказала: – К этому платью непременно нужны украшения. Айлин, ты ведь примешь от меня маленький подарок? Скажем, на прошедшее Солнцестояние. Я ведь так ничего тебе и не подарила.
Тетушка улыбнулась, и Айлин порывисто бросилась к ней, обняла и прижалась, прошептав:
– Не говорите так. Вы очень, очень многое мне подарили. Все эти годы… Я так вам благодарна за вашу любовь!
– Ну полно, полно, милая…
Растроганная тетушка обняла ее в ответ, а потом ласково отстранила, напомнив:
– Пора идти, нехорошо заставлять себя ждать.
Шурша синим атласным платьем, сшитым – и сомневаться не надо! – по последней фраганской моде, она вышла в гостиную, и Айлин с некоторой робостью последовала за ней. Вдруг в последний момент что-то помешает?
– А вот и мы, – весело объявила тетушка, и двое мужчин, беседующих у окна, разом обернулись. – О, дорогой мой, ты уже вернулся! До чего кстати! Господин Роверстан предлагает нам с милой племянницей увеселительную прогулку в Люрьезу. Ты присоединишься?
Айлин присела в реверансе, затаив дыхание, а господин Арментрот, невысокий, седой и полноватый, подошел и погладил ее по голове с обычной приветливой улыбкой, а затем поцеловал тетушку Элоизу в щеку и шутливо развел руками.
– Люрьеза? После дня, который у меня выдался? Нет, милочка, отправляйтесь без меня. Желаю вам хорошо повеселиться. Дункан, вы ведь позаботитесь, чтобы никакие галантные месьоры не похитили моих красавиц?
– Не извольте беспокоиться, дорогой Тимоти, – с такой же веселой любезностью отозвался Роверстан. – Ваши дамы сами могут похитить чье угодно сердце, так что мы вернемся с трофеями. Продолжим дело нашего непобедимого мэтра-командора и возьмем с Фраганы все, что он недополучил.
И Айлин поняла, что поездка все-таки состоится!
Путь до столичного портала пролетел так быстро, словно экипаж Арментротов, запряженный красивой четверкой итлийских гнедых, летел по воздуху. Тетушка и магистр Роверстан вполголоса обсуждали снижение пошлины на шелк, и Айлин только молча удивлялась: получается, что женщине понимать в торговых делах не так уж и неприлично? Вон как внимательно слушает тетушку магистр! А дома всегда говорили…
Впрочем, дома много чего говорили! Раз уж Айлин, учась магии, разбирается в сложных энергетических построениях, неужели она бы запуталась в денежных расчетах? Наверняка нет… Просто ей это неинтересно. Вот магия… Как было бы прекрасно закончить Академию, а потом продолжить обучение и когда-нибудь стать преподавательницей! Ну а что, ведь магистр Уинн – тоже женщина! А управляет целой гильдией. Отец наверняка гордился бы…
– Приехали, – сообщил Роверстан, выглядывая в окно. – Надеюсь, милые дамы, вы не против прогуляться несколько шагов?
Айлин еще как была не против! Они с тетушкой покинули экипаж и прошли по длинной площадке к высокой каменной арке, самой обычной, только в нескольких шагах от нее Айлин кожей почувствовала растущее магическое напряжение.
– Нарушаем эдикт вашего драгоценного коллеги? – усмехнулась тетушка, беря Айлин под руку.
Магистр улыбнулся в ответ, отдавая несколько монет невысокому человеку в темном камзоле с синей отделкой. А потом сообщил:
– Мой драгоценный коллега никогда не умел правильно расставлять приоритеты. Кто сказал, что у нас не «дело жизни и смерти»?
Он произнес последние слова, забавно и очень похоже копируя тон лорда Бастельеро, и Айлин едва не удержалась, чтобы не хихикнуть, а потом вместе с тетушкой отважно шагнула в радужную пелену, затянувшую все пространство арки. На миг ее словно окатило ледяной водой, стало душно и тяжело дышать, потом – жарко… А потом все разом закончилось, и они просто вышли из арки с другой стороны. Ой нет, не просто – с другой!
Айлин замерла, завороженно разглядывая широкую городскую площадь, на другом конце которой высилось какое-то длинное и высокое здание, украшенное множеством башенок.
– Извольте взглянуть, юная леди, – обратился к ней магистр, взмахом руки подзывая извозчика. – Это знаменитая Гранд Опера, где дают самые величественные и роскошные представления, балы и маскарады. Очень жаль, что сегодня у нас другие планы.
Он распахнул дверцу подъехавшего экипажа, помог сесть в него тетушке, потом протянул Айлин руку, и она оперлась на нее, даже сквозь тонкую лайковую перчатку невольно почувствовав, какие теплые и сильные у магистра ладони. Совсем как тогда, во время урока фехтования…
Слегка покраснев, Айлин юркнула в экипаж и села рядом с тетушкой, чинно расправив складки платья и накидки. Но тут же не удержалась и выглянула в окно. Гранд Опера, подумать только! Маскарады! Как это весело, наверное!
Магистр сел на скамью напротив них с тетушкой, и экипаж тронулся. Мимо окон поплыла улица, похожая на дорвеннскую и в то же время неуловимо чужая. В приоткрытое окошко кареты доносились выкрики уличных торговцев, и Айлин, усердно учившая итлийский и фраганский, как положено образованной леди, поняла, что разбирает в лучшем случае половину слов.
– Это ратуша Люрьезы, – негромко называл магистр здания, мимо которых они ехали. – На самой высокой башне, обратите внимание, огромные часы, которые работают уже триста лет – и без капли магии! Только искусством мастеров, их создавших. Вон там дальше – Арсенал, но это вам вряд ли будет любопытно… Торговая палата… Умоляю, дорогая Элоиза, не сверкайте глазами с таким интересом, я с удовольствием сопровожу вас туда в другой раз. А это – особняк мадам Лассомбаль, знаменитой танцовщицы и близкой… подруги его величества Флоримона.
– Какой красивый… – восторженно прошептала Айлин, глядя на изящный золотисто-белый дом, словно сотканный из кружева. – Это ей король подарил?
– О да, его величество очень ценит искусство, – невозмутимо подтвердил магистр Роверстан, а тетушка почему-то еле слышно фыркнула и прикрыла губы веером. – Дальше, смотрите внимательно, милая Айлин, здание Фраганской Академии наук и изящных искусств. Прекрасная архитектура, хоть и не чисто фраганская, очень заметно итлийское влияние. А по другую сторону улицы…
– Простите, магистр, а вон тот дом? – указала Айлин взглядом на небольшой особняк, мимо которого они как раз медленно проезжали.
Возле этого дома стояло около дюжины карет, окна, несмотря на день, только близящийся к вечеру, были плотно затянуты шторами, и чуткий некромантский слух Айлин различил доносящуюся музыку. Может быть, там бал? Но зачем закрывать окна? А еще над парадным входом вместо герба владельца висела бронзовая вывеска прекрасной работы – черная кошка выгибала спину, лукаво поглядывая на прохожих стеклянными зелеными глазами. В передней лапе кошка держала фонарь с красными стеклами, внутри которого ярко светился магический огонь.
– Ах, это… Это… литературный салон. Очень известный! Лучший во Фрагане…
Айлин снова не поняла, почему магистр едва уловимо замялся при ответе, а тетушка, снова прикрывая губы веером, очень любезно сказала:
– Вы так любите литературу, дорогой Дункан. Наверное, очень часто посещали этот… салон?
– Случалось, дорогая Элоиза, – безмятежно подтвердил магистр. – Но только до войны, разумеется.
– Можно подумать, во время войны вас бы сюда не пустили.
В голосе тетушки слышалось еле уловимое ехидство, на которое магистр ответил ласковой улыбкой и уточнением:
– Меня? Ну разумеется, пустили бы! Но я искренне считал это непатриотичным.
– Да неужели? – поразилась тетушка. – И вы пошли на такие жертвы? А как же литература? Посещали подобные… салоны в Дорвенанте или занимались… литературой в стенах Академии?
– В стенах Академии, дорогая Элоиза, – парировал магистр, – я занимался и занимаюсь исключительно преподавательской деятельностью. А общение с фраганцами на тему… литературы оставляю своему драгоценному коллеге, мэтру Бастельеро. Он ревностно занимался этим последний десяток лет, и фраганская сторона платила ему тем же. У них такие горячие… литературные отношения…
Тетушка фыркнула и спряталась за веером почти до самых бровей, а Айлин непонимающе переводила взгляд с нее на магистра Роверстана и обратно.
– Милорд Бастельеро интересуется книгами? – спросила она.
– Очень, – сказал магистр, и Айлин показалось, что он едва сдерживает смех. – Только не говорите с ним об этом, милое дитя. Мэтр чрезвычайно стесняется своего увлечения Фраганой. О, мы почти на месте!
Экипаж проехал в широко открытые ворота и остановился на площадке, где стояли несколько карет с гербами и без. Айлин выглянула в окно и увидела высоченный дом в три этажа. Большие окна, слегка прикрытые полупрозрачными занавесями, лепные карнизы вокруг здания, изображающие какие-то мифологические фигуры, широкое парадное крыльцо и над ним аккуратный портик… Очень красивый особняк, хоть и совсем в другом стиле, чем у мадам Лассомбаль. Интересно, а какими танцами она так прославилась и почему? Ведь танцевать умеют все аристократки. Может быть, мадам – знаменитая преподавательница?
Мягкий голос магистра прервал ее размышления:
– Прежде чем мы войдем, дорогая Айлин, я настоятельно прошу вас ничему не удивляться. Или хотя бы не показывать своего удивления слишком явно. В это место принято приходить инкогнито, это часть здешних традиций, и мы тоже представимся вымышленными именами. Точнее, представлюсь я, а вы будете просто моими спутницами – так приличнее. Элоиза, дорогая, вы собираетесь играть?
– Ну что вы, Дункан, – отозвалась тетушка, бросив на магистра почему-то насмешливый взгляд. – Я ведь не магесса, а обычная профанка, притом замужняя. Нет-нет, я всего лишь составлю вам компанию. Двадцать золотых, значит? Надеюсь, удача будет вам сопутствовать ради моей милой Айлин.
Айлин тоже на это очень надеялась! Конечно, магистр был столь любезен, что пообещал ей возместить потери в случае проигрыша, но это будет нечестно! Он и так оказывает ей слишком большую услугу. Наверное, они с дедушкой были очень дружны…
– Милорд магистр, – осмелилась она спросить, снова опираясь на руку Роверстана и выходя из кареты, – вы не знаете, как себя чувствует мой почтенный дедушка?
– Уже лучше, – отозвался разумник, помогая выйти тетушке Элоизе. – Но целители рекомендуют ему как можно больше покоя, так что он не принимает посетителей. Не обижайтесь на него за это, милое дитя.
Айлин и не думала обижаться, ей почему-то стало даже легче от мысли, что дедушка, то есть милорд Морхальт, вполне готов обойтись без ее общества. Стыдно признаться в таком, но она совсем не представляла, о чем стала бы с ним разговаривать…
Взяв тетушку под руку, Роверстан повел ее к парадному входу, и Айлин чинно пошла рядом, стараясь не думать о том, что случится, если в них распознают дорвенантцев. Ох, наверное, ей с ее неуверенным знанием фраганского лучше молчать!
Они поднялись по широкой лестнице крыльца, и важный лакей в синей, густо позолоченной ливрее распахнул перед ними дверь. Внутри, в огромном холле с высокими потолками, расписанными кудрявыми младенцами и неприлично раздетыми девушками – Айлин пришлось напоминать себе, что искусство не может быть неприличным! – их встретил еще один лакей с маленьким золотым подносом, на который магистр зачем-то положил свой орденский перстень! Разве… разве так можно?!
– Это необходимое условие, моя дорогая, – сказал Роверстан, видя ее изумление. – Использовать магию – слишком большое искушение для многих нечестных или отчаявшихся людей. К тому же игроки суеверны… Знаете, есть примета, что новичкам непременно везет в их первой игре. Я бы объявил вас своим талисманом, но их, как видите, принято сдавать на входе!
Айлин робко улыбнулась шутке и подхватила тетушку под руку, вцепившись ей в локоть и стараясь, чтоб это не выглядело слишком отчаянно. Магистр тем временем что-то сказал встретившему их лакею и дал ему несколько золотых монет из поясного кошелька. Слуга поклонился, ловко спрятав деньги, провел их к следующим дверям в конце холла, и пришлось снова подниматься, теперь уже на второй этаж. Айлин жадно разглядывала все вокруг: живые цветы в высоких напольных вазах, сияющие хрустальные светильники, ковры и начищенный узорчатый паркет там, где их не было… Так вот как выглядит игорный дом! Роскошно, словно королевский дворец!
Очередной лакей встретил их у высоких дверей, ведущих во внутренние помещения дома. Айлин пропустила, разглядывая картину на стене, что сказал ему магистр, но слуга распахнул обе створки и провозгласил:
– Месьор Леон Нуар ди Арлезе со спутницами!
Что?! Айлин снова изумленно взглянула на магистра, ответившего ей слегка лукавой улыбкой, почти сразу спрятавшейся в густых усах. Арлезе? То есть арлезиец?
– Месьор Черный Лев из Арлезы? – Тетушка вскинула брови, весело глядя на Роверстана. – Ну и фантазия у вас, дорогой Дункан! Впрочем, вам изумительно идет!
– Рад это слышать, – безмятежно отозвался магистр и провел тетушку в двери, а следом вошла Айлин, не зная, верить ли собственным ушам, и если да – что это значит?
Черный Лев из Арлезы? Но… Он ведь не может знать! Просто не может. И снова этот лев… Может, милорду магистру просто нравится могучий зверь, символ его родины? Ох, Претемная, пусть это будет именно так!
И тут у Айлин все вылетело из головы, потому что стоило ей оказаться в огромном зале – и сотни звуков, запахов, красок и других непонятных ощущений разом обрушились на нее. Пожалуй, это было самое большое крытое пространство, что она видела до сих пор! Десятки магических светильников заливали комнату ярким сиянием, и повсюду: у стен, окон и посередине зала – стояли небольшие столы, окруженные людьми. Между ними сновали слуги, разнося напитки и закуски, фланировали богато одетые дамы под руку с кавалерами, но больше всего было одиноких мужчин. Кое-кто повернулся к ним троим на несколько мгновений, но тут же снова потерял интерес.
– Наверху есть комнаты для приватных встреч, – спокойно объяснил магистр. – Там играют по предварительной договоренности, а нам… Нам, пожалуй, подойдет вот это.
И он направился к столу в глубине зала, а Айлин с трепыхающимся, как пойманная птичка, сердцем последовала за ним, беспомощно вцепившись в тетушку.
– Все хорошо, милая, – тихо сказала ей тетушка по-дорвенантски, и Айлин только сейчас услышала, что в зале звучит невероятная смесь языков.
Люди разговаривали на фраганском, итлийском, арлезийском, еще на каких-то языках, которых Айлин не знала даже по звучанию, а кое-где – она ушам своим не поверила! – звучала и дорвенантская речь, правда, нечасто и негромко. И все-таки ей стало чуть-чуть легче. Примерно, как ягненку, окруженному волками и вдруг услышавшему далекий лай пастушьих псов. Фраганцы оказались не такими страшными, как она представляла. Обычные люди, только много черноволосых и смуглых. А как роскошно и изысканно одеты дамы! Неужели это все магессы? Ах нет, какая она глупая, ведь мало кто из них играет! Наверное, это жены, сопровождающие мужей…
– А во что будет играть магистр? – тихо спросила Айлин, видя, как Роверстан встает на освободившееся место у круглого стола и машет им рукой.
– М-м-м… – задумалась тетушка. – Это не кости и не итлийское колесо. А из карт… Полагаю, он предпочтет «кредитьон».
– Доверие? – перевела Айлин, удивляясь такому странному названию игры.
– Именно, дорогая. Это очень простая игра и очень интересная. Один из игроков, зачинщик, выкладывает на стол карту рубашкой вверх и называет вслух ее достоинство. Противник же должен решить, верит ли он зачинщику. После этого карта переворачивается, и если зачинщик обманул, а противник поверил, то выигрыш отходит зачинщику, если же наоборот, выигрывает противник. Совсем просто!
– И… можно выиграть много денег?
– Зависит от ставок, моя милая, а ставки обычно повышаются с каждым кругом, пока соперники на это согласны. Главное достоинство «кредитьона» – быстрота. Есть игры, партия в которых длится целый вечер, но нам они не подходят. Понимаешь теперь, почему милорд оставил перстень при входе?
– Да… выдохнула Айлин, действительно представив, что может сотворить маг разума, если главное условие победы в «кредитьон» – угадать, что думает соперник.
Разумники, конечно, не умеют читать мысли! Но… после черного арлезийского льва она уже не была в этом так уверена. Правда, милорд Роверстан собирается играть честно, раз расстался с орденским перстнем. Вдруг он проиграет?
– Идем, посмотрим, – улыбнулась тетушка и взяла с подноса проходящего мимо слуги два бокала с чем-то бледно-золотистым.
Один она вручила Айлин, второй поднесла к губам. Похоже, правило не есть и не пить на ходу, тщательно вызубренное дома, здесь тоже не действовало. И вообще, все вокруг только тем и занимались, что нарушали этикет!
Что происходило за столом, она не слишком понимала, несмотря на разъяснения тетушки. То есть понимала, но никак не могла определить, выигрывает ли магистр. Он сидел с любезным и совершенно спокойным выражением лица, как и его соперники, только мелькали руки, переворачивая карты, и иногда блестели монеты, падая на зеленое сукно, которым был обит стол. Ах нет, это были не монеты… Большие металлические фишки вроде тех, на которые играли дети в гостиной Ревенгаров! Только разного цвета.
– А что это? – шепотом спросила Айлин, и тетушка снова поняла ее затруднение.
– Сюда приезжают гости из разных стран, милая. Пересчитывать одни деньги в другие – сложно и утомительно. Гости меняют свои монеты на «веселые флорины», так это называется, а потом, уходя с выигрышем, обменивают их на настоящие деньги. Очень удобно, только процент… Никогда не меняй деньги в игорном доме! Правда, здесь не подсунут фальшивку, за этим строго следят. И вино подают прекрасное.
Айлин отпила из бокала, который держала в руке совсем как взрослая леди, и едва не закашлялась: вино оказалось кислым и щипало язык. Фу, какая гадость! Она мужественно сделала еще глоточек, пытаясь понять, что так нравится тете Элоизе. Нет, все-таки невкусно!
А за столом тем временем происходило что-то странное! Кучка фишек перед милордом магистром то росла, то, напротив, уменьшалась, почти исчезая. Богато одетый господин тасовал колоду, раскладывая карты, потом собирал «веселые флорины» с магистра и его противника, карты падали на стол, открывались…
Айлин только поняла, что соперники милорда Роверстана постоянно меняются, а он так и сидит, обмениваясь с очередным игроком любезной улыбкой. Но фишки! Их ведь не становится больше! Фраганский господин, раздающий карты, постоянно забирает их у магистра целой кучкой, выдавая взамен одну-две. Это ведь… плохо? Или нет?
– Вот мерзавец… – с непонятным восхищением покачала головой тетушка и тут же спохватилась: – Не слушай, милая, все замечательно!
Как же замечательно? Айлин с наворачивающимися на глаза слезами смотрела, как магистр в задумчивости трогает серьгу в ухе, как снова исчезает перед ним горка «веселых флоринов», оставленная очередным соперником… Ну почему он не уходит? А вдруг проиграет не только ее деньги, но и свои? Да что там, наверняка давно проиграл!
Она глотнула еще кислого шипучего вина, только чтобы смочить пересохшее горло, и голова слегка закружилась, а внутри стало тепло. «Будь что будет, – обреченно решила Айлин. – Лишь бы магистр не обиделся на тетушку…»
Перед ее глазами стояли несчастные двадцать флоринов, которые стоил ее клад и которые, как оказалось, совсем ничего не значили в этом королевстве огромных денег! На некоторых столах Айлин видела горки фишек, в которых, по виду, были десятки, если не сотни флоринов. А сколько за это время проиграл магистр Роверстан, она и подумать боялась. Сейчас перед ним лежали пять или шесть «веселых флоринов» не приятного золотого цвета, как у других игроков, а каких-то мрачно-черных. И окружающие стол люди глядели на Роверстана с таким странным выражением… Наверное, они ему сочувствуют?
Очередной соперник магистра встал, и Роверстан, улыбнувшись, что-то сказал господину во главе стола и подвинул к нему оставшиеся «веселые флорины». Тот, поднявшись, поклонился, и люди вокруг зашумели, но Айлин не разбирала ни слова, старательно сдерживая слезы. Какая она все-таки невезучая! И щедро поделилась невезением с магистром!
Роверстан запустил другую руку в поясной кошелек, вытащил горсть уже обычных монет и бросил их на стол. Мгновенно оказавшийся рядом лакей сгреб деньги, махнул рукой, и тут же с другого конца зала подбежали несколько слуг с полными подносами бокалов и закусок. Гомонящие люди вокруг разбирали все это и поднимали бокалы вверх, пока магистр шел от стола к Айлин и тетушке.
– При выигрыше положено угощать менее счастливых соперников, – невозмутимо сказала тетушка. – Это хороший тон.
– Выигрыше? – поразилась Айлин. – А разве… милорд не проиграл?
– Почему это я проиграл, милое дитя? – весело удивился магистр, и Айлин увидела, что он в прекрасном настроении. – Наш выигрыш как раз меняют на обычные деньги!
Черные глаза Роверстана блестели и сверкали, улыбка уже не скрывалась в усах, а победно растягивала губы, и голос, всегда бархатный и низкий, превратился в урчащее мурлыканье.
– Дункан, вы напугали мою племянницу, – шутливо упрекнула его тетушка, слегка тронув рукав камзола магистра веером. – Ушли играть с двадцатью полновесными флоринами, а в конце остались с полудюжиной каких-то странных кругляшков! Первый раз вижу черные «веселые флорины». Один к тремстам?
– К пятистам, дорогая, к пятистам, – тем же мурлычущим тоном отозвался разумник. – Очень приятный вечер! Идемте? Не стоит испытывать удачу слишком настойчиво, эта леди и так была благосклонна к нам больше обычного.
– Месьор Нуар! – подскочил к ним лакей, и Айлин снова обрела способность понимать фраганскую речь. – Желаете карету? Будем счастливы видеть снова вас и ваших прекрасных спутниц! Для мадам и демуазель от нашего дома…
И он протянул магистру две корзинки с настоящими живыми фиалками, которые Роверстан, кивнув, повесил на руку.
– Карету до ближайшего портала, – согласился он. – Мои наилучшие пожелания вашему управляющему. Непременно навещу вас снова.
Поклонившись, лакей растворился в толпе, а магистр предложил тетушке Элоизе свободную руку. Айлин, которой теперь не терпелось узнать, сколько же они выиграли, шла рядом, старательно сдерживаясь, чтоб не запрыгать от нетерпения. Выиграли! И люди вокруг провожают их взглядами вовсе не из жалости! Магистр улыбался и кивал в ответ на поклоны, иногда бросал несколько слов, желая удачи, и Айлин видела восхищенные улыбки и горящие глаза… Как она вообще могла подумать, что милорд Роверстан проиграет?! Это же он! И как жаль, что нельзя никому, совсем никому рассказать о таком чудесном приключении! Аластор бы точно оценил…
Грусть, примешавшаяся к пьянящему веселью ноткой горечи, кольнула сердце, и Айлин вдруг захотелось оказаться дома. У тетушки или в Академии, в комнатке, которую она уже стала считать своей, что бы там ни думала на этот счет Иоланда! Выпить шамьета и поверить, что черная полоса закончилась… Ведь закончилась, да? И обязательно, обязательно попросить тетушку узнать, как дела у Аластора! Она совсем забыла о друге, бессовестная, а ведь они теперь долго не увидятся… По крайней мере, пока Айлин не станет взрослой и не сможет сама решать, с кем общаться.
В холле магистру торжественно подали его перстень на подносе, и Роверстан вернул его на палец, а у крыльца к ним снова подскочил лакей, почтительно помог донести корзинки с цветами, а второй, вынырнувший у самого экипажа, подал Роверстану две коробочки, завернутые в серебристый шелк, и какой-то кожаный мешок. Айлин подумала бы, что там деньги, но для этого мешочек был слишком велик!
– Ваш заказ, месьор! Будем счастливы видеть вас снова!
Роверстан помог Айлин и тетушке Элоизе сесть в роскошную карету, и она так мягко покатилась по мостовой, что Айлин невольно выглянула в окно – а действительно ли экипаж едет, а не плывет или летит?
– Рессоры, – небрежно уронил магистр непонятное слово. – Изумительная новинка. Элоиза, вам непременно нужно заказать такую. При состоянии дорог в нашей любимой, но изрядно обедневшей за годы войны столице это истинное спасение!
– Вы совершенно правы, дорогой Дункан, – согласилась тетушка. – Тимоти приходится очень много ездить по делам, а у него больная спина. Прекрасное изобретение, завтра же позабочусь. А теперь не томите, успокойте мою бедную девочку!
– Действительно, – улыбнулся магистр. – Итак, милое дитя, вы уже поняли, что такое «веселые флорины»?
Айлин робко кивнула.
– Тогда вам осталось узнать, что они меняются точно так же, как обычные деньги. Ведь в обычном золотом флорине – десять серебряных, а в серебряном – двадцать медных крон, которые делятся на полукроны и четверти. Так и «веселые флорины». Я просто обменивал их во время игры на фишки большего достоинства. Для удобства.
– И вы… выиграли? – осторожно спросила Айлин. – То есть не несколько штук, а много?
– Полдюжины «черных» флоринов, – продолжал улыбаться Роверстан. – По курсу игорного дома каждый из них оценивается в пятьсот обычных. Фраганских, разумеется, а они немного дороже дорвенантских.
Айлин честно попыталась посчитать, но способности к математике тоже, кажется, исчезли. Получалось слишком много, это никак не могло быть правильным!
– Подставляйте колени, – хмыкнул магистр, глядя на ее мучения. – Ну же!
И, развязав мешочек, наклонил его в торопливо подставленный Айлин подол накидки. Золотой дождь! Нет, водопад! Айлин, онемев, глядела на мгновенно потяжелевшую накидку, не в силах поверить глазам! Такого… просто не бывает!
– Примерно три тысячи фраганских флоринов двойными золотыми, – как-то очень буднично сказал магистр. – В пересчете на дорвенантские – больше. Ваша тетушка поможет с обменом, я полагаю.
Он запустил руку в огненно сияющий золотой ворох, набрал горсть и показал Айлин.
– Вот это – приблизительно ваша оплата Академии за год. Как видите, остается еще достаточно. Я бы советовал вам заплатить за два-три года, чтобы не думать о ближайшем будущем, а остальное вложить в какое-нибудь надежное и быстро растущее предприятие. Лучше не одно. Например, арлезийские верфи, торговый дом вашей тетушки и что-нибудь итлийское… Пряности, пожалуй, или шамьет. Могу поставить свой перстень против вашей корзины с фиалками, что все это в ближайшие лет двадцать не подешевеет, а будет только дорожать. Айлин?
– Да… милорд, – послушно отозвалась Айлин и с трудом оторвала взгляд от груды золота, каменной тяжестью нагрузившей ее колени. – А разве… разве так можно? Это же целое состояние!
– Именно, милое дитя, – сказал магистр неожиданно серьезно. – И потому я настоятельно вас прошу! Обещайте мне, что никогда не сядете за игорный стол, если у вас не будет двух-трех состояний, одно из которых не жалко проиграть. Вы ведь видели, сколько моих соперников потерпели неудачу? А это были весьма опытные игроки… Вы меня хорошо поняли, Айлин? Игра – это очень серьезное и зачастую страшное занятие, где на одного счастливого или бесчестного игрока приходятся десятки проигравших. Ну-ну, не смотрите так испуганно. Мы, арлезийцы, обычно удачливы. – Он улыбнулся. – Кстати, в Арлезе, например, можно выиграть не только деньги, но даже дворянский титул! А мой добрый друг дон Раэн однажды проиграл все, кроме одежды! А потом отыграл обратно и деньги, и драгоценности, и парочку мешков золота, и еще должность бургомистра в придачу. Правда, последнее сразу проиграл обратно.
– Какой мудрый человек, – одобрительно сказала тетушка. – Быть бургомистром – это сплошная головная боль! Айлин, милая, давай-ка соберем твои деньги.
– Милорд Роверстан? – торопливо выпалила Айлин, пока тетушка ссыпала золото обратно в мешок. – Но я не могу взять эти деньги! Ну, то есть не все! Мы ведь договаривались, что поделим выигрыш! Он принадлежит вам! Это же вы…
Она запнулась, но магистр ласково улыбнулся и взял из блестящей и звякающей кучки монет на ее коленях один золотой.
– Вот моя доля! – торжественно провозгласил он. – Сохраню его на память о прекрасном вечере. И вам, милая Айлин, советую. Частичка удачи дорогого стоит… Ну а это – тоже на память! Нельзя покинуть Фрагану, не прихватив одно из ее главных сокровищ!
И он подал Айлин и тетушке Элоизе коробки, которые все это время лежали на сиденье.
– Дункан! – ахнула тетушка, разглядев что-то на шелке, которым был обернут подарок. – Мои любимые! Какая прелесть!
– Ваш постоянный жасмин, – подтвердил магистр, улыбаясь, как огромный кот. – А для вашей дорогой племянницы я позволил себе смелость сам выбрать аромат.
Духи? Настоящие фраганские духи?! Айлин стиснула коробочку, мгновенно забыв про золото! Интересно, какой у них запах? Ма… Леди Гвенивер предпочитает розу, тетушка Элоиза без ума от жасмина, а кузины и Иоланда с ее подругами меняют ароматы постоянно. Какие же духи подарил ей магистр?! И… можно ли принять такой интимный подарок? Она, конечно, больше не леди, но разве это прилично?
– Я надеюсь, эта поездка останется нашим секретом, адептка Ревенгар, – серьезно сказал магистр, и только его глаза весело блеснули. – Вы же понимаете, то, что позволено месьору Леону Нуару, не совсем к лицу преподавателю Академии.
Айлин торопливо закивала, прижимая коробочку к груди. Сумасшествие, настоящее сумасшествие! Но какое прекрасное! Она вдруг вспомнила, что настоящая леди должна открыть подарок и должным образом поблагодарить дарителя! Серебристый шелк с крошечной бумажной этикеткой, написанной по-фрагански, словно сам собой развернулся под пальцами, и хрустальный флакон блеснул в луче солнца, упавшем в окно кареты. Айлин откупорила крышку, поднесла ее к носу… Тонкий аромат, одновременно полный сладости и горечи, разнесся по карете. Повеяло весной, теплом, чем-то чудесным, таким, отчего сердце замерло и снова забилось сильно и радостно.
– Цветущий каштан? – удивленно сказала тетушка. – Какой необычный выбор, Дункан!
Айлин вдохнула его снова, и голова у нее закружилась. Кажется, теперь она знала, как пахнет счастье…
