Решение купить хозяйство на берегу пакетом, то есть в комплекте с катером-водомётом, показалось мне идеальным решением. Всё-таки Потапов у нас молодец, есть у мужика правильная хватка.

Большой зелёный участок с хорошим домом, гаражом на две машины, баней, сараями, беседкой для отдыха и эллингом находится в Есаулово. Это дальний пригород Красноярска, сонная деревенька, расположенная немного ниже по течению великой реки. Стоит хозяйство прямо на бережку, возле дома неплохой асфальт, совсем рядом — потрясающей красоты, прямо для художественного фотографирования, сосновый бор. Тут, как говорится, отличная экология. Через десять лет приобрести в этом районе подобный участок и за такие смешные деньги будет уже невозможно.

Общая площадь двухэтажного особняка невелика, но он очень удобен. Забор кирпичный, рубленая в лапу баня из красивых жёлтых брёвен. В целом хозяйство построено без архитектурных излишеств и вычурных форм. Сплошной кубизм. Это хорошо, не привлекает лишнего внимания. Фактор комплексной покупки имеет несомненные плюсы в отношениях с соседями по тихой улице: здесь всё давно устоялось, договорилось и притерпелось. Они привыкли к определённому образу жизни соседа. Катер и джип никого не раздражает, никто не завидует, в ближних по улице домах тоже живут автовладельцы и водномоторники.

Как и в случае с приобретением внедорожника, в вопросе покупки катера возникла дилемма: отечественную лодку брать или импортную? В принципе, статья расходов, отведённая бухгалтерией «Экстры» на обустройство базы группы, предусматривала солидное финансирование. Потапов вполне мог купить белоснежного финского или канадского красавца. Однако установка принята раз и навсегда: бери добротное, надёжное и поэтому недешёвое. Но выпячиваться не нужно. Импортные катера и лодки на Енисее-Батюшке встречаются, и всем понятно, что их владельцы — люди особые. А мы люди обычные. Всего лишь, неплохо зарабатываем, и яркие пластиковые понты обтекаемой формы не одобряем за нерациональностью затрат.

Доставшийся группе катер — продукт местного производителя. Частное судостроение в Красноярске быстро набирает обороты, хотя этот рынок ещё не устоялся. Не то финансовое положение у здешнего населения, поголовно разъезжающего на стареньких «обушках» и «казанках». Часть моторов со снятым кожухом, так удобней чинить, если движок регулярно сдыхает. У моего отца был такой. Батя шутил, что такой же мотор прошёл у него четыреста ремонтов и десяток реанимаций.

Фирмы и фирмочки, решившие заняться строительством лодок, как правило, выдерживают от силы год, изредка успевая произвести что-нибудь приличное, а то и выдающееся.

Шестиметровый катер-водомёт «Хаски» тому подтверждение.

Так получилось, что все мы кое-что понимаем в водномоторном деле, у всех в родной России есть мотолодки. Однако, с судами такого класса знакомы мало, это дорогие игрушки, поэтому вполне естественным было возникшее желание опробовать красавца на воде.

День для ходовых испытаний оказался, прямо скажем, не совсем удачным. Более суток шёл холодный проливной дождь, вода немного поднялась, и по мелководьям затонов и протокам сильным енисейским течением несло коряги и прочий природный мусор. Да и сам пейзаж из окон второго этажа, выходящих на протоку Енисея, был совсем не такой, как в рекламных проспектах и на глянцевых картинках туристических журналов. Суров нрав у полноводной от разлива реки. И среди этого водного бездорожья мы решили испытать возможности нашего нового помощника: сверхпрочного алюминиевого судна штучной заказной постройки.

Немного о самом катере.

Корпус сварной, из морских сплавов АМг, полнонаборный, с тремя водонепроницаемыми переборками, мощными стрингерами и шпангоутами. По сравнению с лодками, построенными по технологии с заполнением межбортового пространства пенопластом или пенополиуретаном, такая конструкция оказывается ненамного тяжелее, однако значительно прочнее, надежнее и долговечнее. Сварные швы выполнены настолько аккуратно, что позавидуют многие импортные аналоги. Угловатые, даже грубые рубленые формы, ломаные линии корпуса, обратный наклон лобовых стекол рубки, общая брутальность — внешность настоящего искателя приключений в самых сложных и тяжелых условиях эксплуатации. Не факт, что они, эти условия, часто будут оказываться таковыми, так ведь бережёного бог бережет.

Обстройка и отделка «Хаски» соответствует его внешности: интерьер простой, аккуратный и даже немного эстетичный. Совсем немного. Совсем-совсем... На самом деле — колхозный интерьер, антиевропейский. Все именно добротно, что нужно понимать и как «кондово».

Рубка просторная и светлая, её двухметровая высота позволяет даже мне стоять в полный рост, что радует, обычно я претерпеваю. Дополнительное свободное пространство над головой позволило разместить там сетки и многочисленные карманы для мелочи — удобно... и опять колхозно. Интересно, существуют ли на свете речные цыгане?

Хотя в ненастную погоду здесь чувствуется уют и комфорт. Обратный наклон стекол в ясную погоду снижает бликование от воды и солнца, а во время дождя капли воды не растекаются, и не нужно постоянно гонять стеклоочистители. Стол-трансформер по левому борту при необходимости опускается, образуя с сиденьем дополнительное спальное место. А по правому борту, за креслом капитана — компактный камбуз с газовой печкой и всем необходимым для приготовления горячего обеда без схода на берег. Соответственно, правый диван покороче. Но ответственно об эргономике пространства рубки можно будет говорить только после первого длительного выхода на воды.

У катера просторный кормовой кокпит, самоотливной. Носовой кокпит маленький, на одно спальное место, за счет чего рубка получилась длинной. Стационарный двигатель закрыт съёмным прямоугольным капотом, имеется технологический лючок в кормовой платформе, позволяющий чистить водомет прямо на плаву. Это по-настоящему важная опция, не нужно каждый раз вытаскивать судно на мель. Пространства столько, что на борту с комфортом может разместиться несколько человек, как для отдыха, так и для активной рыбалки. А при необходимости можно уложить габаритный груз, снасти и другие вещи, нужные для путешествий.

Проход по боковым потопчинам вполне удобный: хромированные поручни на рубке всегда оказываются под рукой. Удачно выбрана высота и расположение носовых рейлингов. При любом маневре катера, находясь на кокпите и удерживаясь за поручни, чувствуешь уверенность. Не возникает ощущения опасности вывалиться и при заходе катера в крутой вираж, когда центробежная сила пытается выбросить тебя за борт. Посадка на катер с носа через люк, кормы или бортов вопросов не вызывает. С необорудованного берега делать это просто и удобно, с учетом того, что на Енисее и его притоках практически нет специальных причалов для малых судов.

Подытожив описание, скажу — ещё на берегу было видно, что под грубоватыми функциональными формами скрывается надёжность и хорошие ходовые качества.

Нам осталось это проверить. Путь до места прогонов много времени не занял, так как гонялись неподалёку, и в основном русле, и в протоке. Выкатились. Потапов на этом катере уже катался во время покупки, и поэтому первым за штурвал сел командир.

Дизельный японский двигатель тихо рокочет на холостых оборотах, а добавляешь газ, и водометный движитель, выбрасывая назад мощный поток воды, дает тягу. Уже на 20 км/ч «Хаски» вышел на глиссирование, не задирая нос. Повторили разгон ещё и раз убедились: дифферент при выходе на глиссирование практически отсутствует.

Командиру потребовались двадцать пять секунд, чтобы с места набрать скорость 60 км/ч, при этом на борту катера находилось всего три человека. Правда, мы взяли канистры с водой, имитирующие запас топлива. Потапов уверяет, что есть важная особенность в поведении катера: при увеличении нагрузки скорость падает незначительно — работают отлично рассчитанные обводы корпуса и оптимально подобранной силовой установки.

На экономичном ходу 40-45 км/ч, как утверждает бывший хозяин, топлива в штатном баке хватает более чем на триста километров пути. Он любил дальние поездки на пару с товарищем, никогда не загружая судно по максимуму пассажирами и имея возможность при необходимости ставить дополнительные ёмкости с топливом, что и требуется. С таким запасом дальность хода достигает пятисот километров. Это круто.

На полном ходу в рубке немного шумновато, и даже при закрытой двери у рулевой консоли приходится напрягать голос — салону явно не помешает дополнительная шумоизоляция. Опробовали остановку реверсом на полном ходу, тут за штурвал сел я. «Хаски» чуть клевал носом и, поднимая тучу брызг, на дистанции в три длины корпуса замирал как вкопанный. Со стороны, наверное, такой маневр выглядит пугающе эффектно, но для катера он проходит совершенно безболезненно. При этом пассажирам в рубке нужно за что-нибудь крепко держаться, да и ремни безопасности здесь были бы к месту. Даже удивительно, что бывший владелец их не поставил. Недочёт.

Катер-водомёт мне понравился. Есть отличная маневренность, что и положено иметь речному «внедорожнику». Судно уверенно обходит препятствия и чутко реагирует на руль, при резком входе в поворот тебя ощутимо вдавливает в борт. Далее, если продолжить циркуляцию, скорость падает, и катер выравнивается. Временами, при крайне резком маневре, водомёт с характерным звуком подхватывает воздух, но это обычное дело. На малом ходу, подрабатывая водомётом вперед-назад, можно разворачиваться на месте, практически исполняя вальс. Бывший владелец уверял, что грамотные обводы и угол килеватости в восемнадцать градусов позволяет проходить волну в сорок сантиметров мягко, без характерного удара. Не хотелось бы проверять...

В протоке плавающего мусора по ходу движения катера было столько, что порцию его водомёт втянул в себя. Появилась легкая вибрация при увеличении оборотов. Проблема решилась просто: изменяя обороты с малых на максимальные и работая реверсом, я за несколько минут вышиб засор, не вскрывая лючок и не прочищая импеллер.

Получив дозу адреналина в движении на разных режимах, против течения подошли к узкой протоке с сильной струёй. Там я резко увеличил обороты, выполнил разворот к берегу и, тягой удерживая катер под острым углом к берегу, пришвартовался носовой частью.

Мы без труда высадились на пустынный, поросший ивняком берег, размяли ноги, обменялись впечатлениями. Они оказались благостными. Главный бич притоков Енисея, особенно левобережных: протяжённые мели, топляки, затопленные у берега деревья, мусор, и всё это губительно для подвесных моторов. Катер с водомётом — оптимальное решение проблемы. «Хаски» легко проходит по тридцатисантиметровой глубине, не снижая скорости, перескакивает небольшие отмели. Завершив испытания и пришвартовавшись у небольшого слипа, группа отправилась в дом.

В целом впечатления от ходовых качеств катера оказались столь весьма яркими, хотя, конечно, «Хаски» — катер не для тех, кто любит красоваться у причала в белых штанах. Он для совсем другой публики — для умелого судоводителя и его дружной команды рыбаков и охотников, умеющих наслаждаться мощью и готовой преодолевать водное бездорожье в самых дальних и глухих уголках огромного енисейского бассейна.

Полезным бонусом к катеру шёл длинный прицеп с лебёдкой, который можно загонять в воду для спуска судна. Так что «восьмидесятка» ещё проявит все свои полезные свойства.

В общем, теперь у группы «Сибирь» есть база и весь необходимый транспорт.

Торопливо закончив завтрак в беседке, Кромвель бесцеремонно захватил джип, ноутбук, и с утра пораньше умчался в Красноярск по каким-то делам, где и пропадал весь день. До города отсюда сорок километров, чуть менее часа пути.

Наслаждаясь творческим одиночеством и полной свободой действий, Потапов с большим энтузиазмом возился с катером, доводя до ума интерьер салона, а я, дав ему несколько ценных советов и сразу смывшись, кое-что прикинул и занялся чрезвычайно важным делам — начал перелопачивать огромное количество местных газет, которые разносчики исправно приносят к воротам каждый день. Письмо забудут, или предложат явиться за ним самому на почтовую станцию «У чёрта на рогах», но рекламу эти паразиты обязательно притащат, во все щели натолкают.

Судя по состоянию аккуратно сложенных на полках пачек дешёвой газетной бумаги, в этом доме я стал первым читателем рекламных изданий. Не стану врать, будто в непосильных трудах покрылся трудовым потом, нужная информация нашлась достаточно быстро. Выглядела она так:

«Добрось до моря тапком!

Продаем новую базу отдыха (пансионат) с хорошим причалом в одном из живописнейших заливов Красноярского моря. Примерно в часе неспешного хода на катере от яхтклуба. Большая благоустроенная территория с шестью небольшими домиками-коттеджами, баней и хозяйственными постройками, обработанная против клеща. Центральный дом общей площадью 360 кв.м. Свежая постройка, состояние и планировка идеальные, как для круглогодичного проживания, так и для кратковременного отдыха на природе. Имеется всё необходимое для комфортного пребывания гостей.

Большая гостиная и каминный зал на мансардном этаже с выходом на просторную террасу со стильной деревянной мебелью из массива, с террасы открывается потрясающий вид на Красноярское море. В зоне тишины на втором этаже имеются четыре спальных номера и два санузла. На первом этаже два зала: лаундж и обеденный, восемь номеров «стандарт», кухня и VIP-сауна. Имеется танцевальная и небольшая детская площадка без оборудования. Большая территория базы позволяет проводить масштабные мероприятия: квесты, корпоративные выезды. Есть три «карточных домика» на семью.

На свободном участке перед центральным домом хватит места для игры в мини-футбол полноценными командами ваших гостей или дружных соседей. Естественно, всё это после того, как вы пришвартуете яхту, катер или лодку прямо напротив своих окон. Цена и порядок оплаты оговариваются отдельно»

Объявление иллюстрировалось двумя чёрно-белыми фотографиями низкого качества: впечатляющий вид на турбазу с воды, показывающий главное здание во всей красе, и вид с территории пансионата на длинный и узкий залив. Этот кадр цеплял просторную беседку с мангалами и действительно хороший причал с двумя пирсами и слипом. Слева у выхода из залива в водохранилище виднелась приметная скала.

Собравшись к концу душного жаркого вечера вместе, мы начали неспешно обсуждать итоги дня за пивом. Лакомились за овальным столиком у камина, под оленьими и лосиными рогами.

— Владелец фирма «Лабаз-17», телефон, ага... Адрес того самого центра, где Ложкин-старший в последнее время арендовал офис. Давно размещено? — прочитав объявление, спросил группер.

— Не очень. Виктор начал давать это объявление за две недели до смерти, сразу в двух газетах, — доложил я, продолжая разделывать большущего свежекопчёного леща. — Наверное, это самые эффективные рекламщики на рынке, не знаю.

— Хор-роший материал, хор-роший… Солидное наследство, пансионат это тебе не квартира в центре, — довольно потирая руки, заметил Паша. — Не знаю, что там за фактория стоит у него в Ярцево, а вот на Красноярском море — настоящий приз, за такой лакомый кусок голову нашему непутёвому другу скрутят на раз.

— Не выживет Ложкин при таких картах, грохнут, Нет у него козырей. Он и в этом мире помрёт, — невольно вырвалось у меня.

— Вот поэтому и нужно его извлечь! И как можно быстрей! — строго одёрнул меня группер.

— Кстати, а что это за дурацкое название такое, «Лабаз-17»? — разливая в стаканы, поинтересовался Потапов.

— Это же Сибирь, словечко популярное, мало ли тут «лабазов». Скажи спасибо, что не «Ирина» или «Ольга», — хмыкнул Павел. — Сам посмотри, в газете рядом объява с ещё одним «лабазом».

— Дичь какая-то, — Ваня придвинул одну из газет к себе, бросил взгляд на объявление, нашёл, но продолжать чтение не стал.

— Не более, чем практика пристёгивать цифры к имени в адресах электронной почты, — Кромвель, тем не менее, дополнил свою мысль и тут же чуть развернулся ко мне.

— Ты чем-то озабочен? — проницательно спросил он.

— Подождите! — мне хотелось протестовать, так как кое-что в этой мозаике опять не складывалось. — А если он сейчас сидит себе в этом пансионате, пьёт дорогой коньячок, закусывает икоркой, сам не клят, не мят, как говаривала моя бабушка? С контрагентами обо всем договорился, никому ничего не должен, всем доволен, и вообще — началась жизнь в шоколаде.

— Сказочник ты! — хмыкнул Ваня. — Командир, в нашем оркестре кто-то лажает.

— Забыли инструкции, товарищ боец? — нехорошо прищурился Павел. — Если всё будет так, как ты нафантазировал, то начнём действовать по особому протоколу. Анализ спецами проведен, вероятности просчитаны, все решения приняты. Этому недотепе здесь не место, он обязательно влипнет во что-нибудь ещё. Считай, что объект уже обрел карму, точка. Вытащим.

— Ладно, командир, протупил... А у тебя что нового? — спросил я.

— Государственный номер пикапа я узнал без проблем. Держи, Миша, ещё один пиратский диск, пора коллекцию собирать, пригодится. Заехал в этот самый офис фирмы «Лабаз-17» — закрыт на неопределенный срок, сотрудников нет, соседи по аренде старательно ничего не знают. Ты звонил туда?

— Раз пять, мёртво, — ответил я.

— Дальнейшая пробивка без помощи ментов нереальна, а на обычной наглости запалимся, — теперь Паша говорил слегка печальным тоном, которым чаще всего и повествуют о неудачных попытках и отсутствии практического результата.

— Ясно, что объект будет жучкой мотаться по нотариусам и юристам, стараясь лишний раз не засвечиваться в центре. Но к каким именно юристам, их как грязи. Где его ловить? После обеда, когда уже начало темнеть, завернул во двор покойного Виктора, постоял там, посмотрел. Свет в квартире не горит. У соседки, кстати, тоже. Затем поехал на железнодорожный вокзал, пообщался с таксистами.

— Что, в бомбилы подадимся? — оживился Фантомас.

— Он криминальные расклады пробивал. Кто за кем и под кем, и что за братва районы держит, — догадался я.

— Да понятно, можешь не подсказывать профессионалу. Прямых зацепок нет, всё криво, — тяжело вздохнув, молвил Иван. — Объект мечется по району зайцем, скачет объездными тропами и пытается вытащить наследство. Дальнейшее покрыто не то чтобы совсем уж мраком… Правильнее будет сказать, что дальнейшее покрыто холодным утренним туманом, потому что неясно — был ли уже Геннадий Ложкин на этой базе, выпасли ли его бандиты, и знаком ли он с этой чёртовой британкой?

— Есть ещё один очень интересный вопрос, он вам не понравится, — зловещим тоном пообещал Кромвель, обводя нас внимательным взглядом.

Мы с Потаповым синхронно поставили на старую клеёнку стаканы с пенными шапками и настороженно посмотрели на группера.

— Вопрос такой: эта англичанка, которая с большой долей вероятности из MI6... Она из какой британской реальности спецслужбу представляет? Здешней или нашей? И вы понимаете, парни, что будет, если имеем второй вариант?

Переглянулись мы с Ваней, выругались сквозь зубы, да и притихли.

Затем Потапов выдохнул:

— Бомба!

А я ничего не сказал, что тут скажешь.

В этой реальности интерес британцев к специалистам по ядерным технологиям логичен и вполне укладывается в парадигму тотального разрушения поставленной на колени России: вывози всё самое ценное, грабь поверженного! Кстати, это косвенно подтверждает высокую квалификацию объекта. А вот если проклятая бабища прибыла сюда из нашей реальности, да ещё и с такой подготовкой операции, что может спокойно усаживаться в автомашины с консульскими номерами, тогда это действительно бомба!

Утечка, крот в Конторе, удачное внедрение в «Экстру» иностранного агента?

Только начни думать, голова кругом пойдёт!

— На электронную почту написал, физическую закладку Наблюдателю оставил, а дальше пусть начальство думает, — тихо закончил Кромвель.

Закладку, о которой он сказал, по внешнему виду и содержанию невозможно отнести к материальному проявлению шпионских козней. Это ноу-хау есть порождение смутного времени, в записке говорится о курьерах, изменении цен и условий поставки наркоты. Никого она не удивит.

Ночь на реке.

В тёмном квадрате открытого окна плывут огни — по Енисею-Батюшке навстречу друг другу медленно идут встречные суда. Каютные люстры погашены, оставлены только навигационные и топовые огни на мачтах. Приглушенно урчат мощные дизеля, и кажется, будто суда не просто идут своим обычным курсом, а осторожно пробираются в самое сердце бескрайней енисейской тайги. И позади парят бессонные чайки. Птицы кружат молча, без обычного дневного галдежа, словно и они не решаются нарушить ночное таинство воды и неба.

Я быстро привык к этим огонькам. Настолько, что увидев вчера, как вечерний Красноярск быстро загорается тысячами огней, легко представил, что это не здания, а множество караванов, одновременно зашедших в порт.

Вот тяжёлый толкач-буксир с составом насыпных барж низким гудком поприветствовал небольшой прогулочный теплоход, за секунды до этого включивший всю палубную расцветку. Через звуки музыки прорезался более высокий тон ответного приветствия... Мгновение, и ходовые огни начали расходиться в разные стороны.

На окраине Красноярска жизненный уклад ближе к деревенскому, чем к городскому, спать люди обычно ложатся рано. Они зашторивают окна, многие наглухо задраивают ставни, и все спускают с цепи злющих дворовых псов. С наступлением темноты улицы вымирают.

Разве что, пробежит под редкими тусклыми фонарями девчушка, опасно задержавшаяся на свидании, да проскочит волчонком запозднившийся оголец, поглаживая в кармане дешёвый складной нож китайской выделки, на ходу мечтающий попасть в бригаду и даже стать звеньевым. А то и бригадиром, если удастся в настоящем кровавом деле показать все свои таланты! Подняться, занять достойное место, чтобы носить фирменный спортивный костюм яркой расцветки с косыми полосками на колене, а не скромный одноцветный «адидас», наглядно показывая всякому разное положение на иерархической лестнице...

Но иногда ночами всё-таки случается что-то шумное: свадьба, день рождения или профессиональный праздник, о котором кто-то слишком поздно вспомнил.

— Шампур возьми! — истошно орал высокий женский голос неподалёку. — Возьми этот грёбаный шампур и дерись! Защищайся, сука! Я безоружных не убиваю!

Культурный у нас райончик. Кто-то говорит про блатные «заположняки», я говорю — кодекс чести.

Стилизованный под старину тусклый фонарь во дворе освещал каменные ступеньки крыльца, коробка нужника с навесом над входом в две кабинки терялась за деревьями, за забором отдельными фрагментами угадывались беленые стены соседского дома. Я знал, что на ней опять намалевали особый рисунок. Сосед его быстро смывает, но кто-то оперативно проводит реставрацию. Детективная история, тут сыщик нужен.

Рисунок представляет собой стилизованную кубанку с «Щ» вместо кокарды. Вертикальные элементы буквы заострены. А ниже — надпись «Щас!» в качестве угрожающего обещания. Этот какая-то мода, скорее всего, подростковая. Такие странные логотипы тут называют «вилами», а встречаются они только в пригородах, в самом Красноярске я их ни разу не видел. Не угодил кому-то соседушка, поцапался.

Чуть подальше, справа по берегу, какой-то подвыпивший мужичок упорно норовил спеть. Голоса у него не было в принципе, и он, быстро уставая, только наговаривал песню торопливым бессвязным речитативом, тут же отвлекаясь и давая несуществующим зрителям пояснения к тексту. И лишь под самый конец куплетов пытался тянуть ноты тенорком, тяжело, с дребезжанием жестянки в севшем голосе.

Я отчаянный родился, вся деревня за меня,

Вся деревня Бога молит, чтоб повесили меня...

Тятька помер, мамка вдовка. Сын — отчаянна головка,

Сын — отчаянна башка. Не хожу без камешка.

Из нагана вылетала черная смородина

У меня, у хулигана, за решеткой Родина.

Арестованы вагоны тихо подавайте.

Хулиганить буду я, пока не расстреляете!

Мы ребята-ежики.

В голенищах ножики.

Любим выпить, закусить.

В пьяном виде пофорсить!

Вот уже слева громко бабахнули два выстрела из двустволки, следом послышался заливистый девичий смех. Попали, что ли?

Далеко разносятся звуки сырой ночью. Где-то возле соснового бора взвыла сирена кареты «скорой помощи», лучи света, скользнув по стволам деревьев, метнулись в сторону реки. Звуки сирены удалялись, но слышались ещё долго-долго... С Енисея потянуло холодным ветром, сильнее зашумела роща, и я подумал, что, если оказаться там одному, этот шелест покажется зловещим. Между деревьями ещё раз мелькнул свет, глухо хлопнула дверь легкового авто, жёлтый свет фар выплыл на обочину, высветив перед бампером две зловещие темные фигуры.

— Хорошо-то как! — восхитился Потапов.

Промокнув губы льняной салфеткой, Кромвель дожевал кусок вкуснейшей копчёной рыбы, хлебнул пивка и сказал, мечтательно глядя вслед неторопливо удаляющемуся прогулочному теплоходу:

— Кипит жизнь. С утра отправляемся на Красноярское море. Стаканы допиваем, бойцы, и хватит, по матрацам. Надеюсь, завтра нас ждёт более удачный день.