Глава 26
Евфрат.
— Порох весь положен? — спросил Велисарий. — Весь? — Увидев колебания на лице Василия, полководец вздохнул.
— Не надо мне объяснять. Ты положил столько, сколько мог, используя захваченный у малва. Но ты не стал использовать наш порох.
Василий кивнул. Он не встречался взглядом с глазами полководца.
Велисарий с трудом сдержался, чтобы не взорваться. Он напомнил себе, как сам выбрал Василия командиром ракетных сил потому, что парень был одним из немногих фракийских катафрактов, которым понравилось новое оружие и который его не боялся. Поэтому не удивляло, что Василий совсем не хотел его разбирать.
— Заканчивай работу, Василий, — приказал полководец. — Меня не волнует, если тебе придется использовать весь порох, который у нас имеется, до последней щепотки, даже если ты вытряхнешь его из готовых ракет. Просто закончи работу.
Василий открыл рот, потом закрыл.
— Да. Хорошо, — ответил он угрюмо.
Велисарий возобновил изучение сделанной работы, которой занимался Василий в его отсутствие. Примерно через минуту он обнаружил, что раздражение и злость, направленные на парня, улетучились. На самом деле, если исключить понятное нежелание разбирать любимые ракеты, Василий прекрасно выполнил порученное.
Теперь от великой дамбы, которая раньше отделяла Нехар Малку от Евфрата, почти ничего не осталось. За исключением тонкой стены, едва хватающей для того, чтобы удерживать давление реки. Большая груда камней была извлечена и сложена горой на северном берегу канала. Сквозь стену уже просачивалась небольшая струйка воды, создавшая небольшой ручеек там, где еще совсем недавно пролегало сухое русло бывшего Королевского канала.
«Да, это была тяжелая работа, — подумал он. — На такой спину сломать можно. Конечно, большую ее часть выполняли военнопленные кушаны».
Он вопросительно склонил голову.
— Они жаловались? Я имею в виду кушанов. — Василий покачал головой.
— Ни разу. Даже не пытались увиливать от работы. Не больше, чем наши парни.
Велисарий удовлетворенно кивнул. По крайней мере, в этом вопросе Василий строго выполнил его указания.
— А как ты их использовал? Три наших охраняют — один кушан работает?
— Первую неделю, — ответил Василий. — Потом — один кушан и один наш.
Глаза Велисария округлились.
— Разве это не…
— Рискованно? Не думаю, полководец.
Командир подразделения «катюш» посмотрел на пытающегося сдержаться Велисария и добавил:
— Я подумал о том, как вы организовали их сдачу в плен. Затем после первой недели работы я поговорил с Васудевой. Он поклялся мне, что кушаны не будут даже пытаться организовать восстание. — Катафракт улыбнулся. — На самом деле именно он настоял, чтобы мы оставили половину наших солдат нести вахту, а другую заставили работать. Один наш, один кушан. После того как он мне поклялся, я оставил лишь немногих наших курсировать между кушанами. Но Васудева…
Велисарий рассмеялся и хлопнул в ладоши.
— Он сказал, что это будет слишком оскорбительно! — Василий кивнул.
Обычное настроение и чувство юмора Велисария вернулись. Он положил руку на плечо катафракта. Одобрительно.
— Ты хорошо поработал, Василий.
Василий снова посмотрел на полководца, оценивая его настроение. Открыл рот, чтобы что-то сказать, но Велисарий оборвал его и покачал головой. Нет, не сердито, но тем не менее сурово.
— Нет, Василий. Я не передумаю. Вполне может оказаться, что пороха малва окажется достаточно. Но я не собираюсь рисковать. Я хочу, чтобы дамбу прорвало мгновенно — и полностью.
Он повернулся к подчиненному и прямо посмотрел на него.
— Хорошо подумай об этом, Василий. Если зарядов окажется недостаточно и дамба разрушится только наполовину, что тогда? Ты знаешь точно так же, как я, каким кошмаром окажется установка новых зарядов, когда полреки уже прорвется внутрь. Вероятно, это займет много дней, не говоря уже о том, сколько человек мы при этом потеряем. И эти дни окажутся в распоряжении у малва, стоящих под Вавилоном, и они за это время смогут спасти свой флот. Если Евфрат будет понижаться медленно, то им удастся перегнать большую часть судов вниз по реке в безопасное место и суда не сядут на мель. Они определенно смогут увести корабли достаточно далеко от Вавилона, туда, где Хосрову до них не добраться.
Он не повышал голоса, ни в коей мере, но говорил железным тоном.
— Я хочу, Василий, чтобы флот мгновенно сел на мель. Я хочу, чтобы уровень воды в Евфрате упал быстро, а малва оказались полностью неподготовленными. Застигнутыми врасплох.
Василий сделал глубокий вдох. Кивнул.
Велисарий снова хлопнул его по плечу.
— А вообще поднимай нос. Скоро мы получим новую партию пороха и ракет из Карбелы. Хорошего римского пороха и ракет, а не этой дряни, которую мы захватили у малва. Большую партию. Я уже послал заказ на весь порох, который они только смогут собрать. У нас впереди еще будет много подобной работы. Гораздо больше.
Василий скорчил гримасу.
Велисарий понял смысл гримасы и сам ментально сморщился.
«Я надеюсь. Если обычные проблемы с материально-техническим обеспечением не окажутся хуже обычных».
Но не было смысла размышлять над этой проблемой, поэтому он переменил тему.
— Что ты думаешь о безопасности? — спросил, он. Лицо Василия мгновенно прояснилось.
— Все отлично! Аббу с разведчиками и Куруш с персами обеспечивают нам безопасность. Не думаю, что тут может проскочить и ящерица, и ее не заметят даже в десяти милях отсюда.
С их точки обзора на верху того, что осталось от древней дамбы, катафракт показал на Нехар Малку.
— Малва понятия не имеют, чем мы тут занимаемся. Я уверен в этом. Единственное, чего я боялся, так это побега кушанов. Несколько человек могут попытаться смыться украдкой, чтобы предупредить малва под Вавилоном, Конечно, в дневное время это не удастся, но я велел Аббу постоянно выставлять дозорных по ночам. Он клянется, что никто из кушанов даже не пытался…
— Нет, — перебил Велисарий и уверенно покачал головой. — Кушаны не станут делать ничего подобного.
Василий вопросительно посмотрел на него.
— Почему? Васудева поклялся, что они не станут восставать, не будут устраивать массовую забастовку. Он никогда не клялся, что не пошлет кого-то из своих с сообщением.
Велисарий отвернулся. Теперь пришло его время колебаний. Он не сомневался в своем понимании кушанов, но чтобы объяснить это Василию, потребуется…
Ему в сознание пришел мысленный импульс от Эйда.
«Скажи ему».
Велисарий чуть не дернулся физически.
«Ты уверен, Эйд?»
«Скажи ему. По крайней мере, столько, сколько нужно. Это не будет играть роли, Велисарий. Даже если он и станет болтать. Ну и что? К этому времени Линк уже догадался, что я тоже нахожусь в вашем мире. По крайней мере, догадается в самое ближайшее время. Гораздо быстрее, чем болтовня среди римских солдат дойдет до ушей шпионов малва. Больше нет необходимости держать мое существование в секрете. Это определенно не так важно, как доверие подчиненных тебе людей».
Велисарий вздохнул — с огромным облегчением. Он всегда верил, что его успех полководца зависит от его умения собрать хорошую команду. Необходимость держать существование Эйда в секрете шло вразрез с его основными инстинктами и натурой лидера.
Он был рад, что тайну теперь можно раскрыть.
«Конечно, это не означает, что ты должен превращаться в лопочущего все подряд младенца», — пришел следующий импульс.
Велисарий улыбнулся и повернулся к стоявшему рядом с ним катафракту.
— Иногда… меня посещают видения будущего, Василий, — сказал Велисарий.
Глаза фракийского катафракта округлились. Но не сильно, как отметил Велисарий.
— Ты не удивлен? — Василий пожал плечами.
— Нет. Не очень. Никто ничего не говорит, учтите. Но я ведь не дурак. Я заметил, как Маврикий — да и Валентин с Анастасией тоже — совершенно не желают распространяться по некоторым вопросам. Сжимают губы и все. Например, как именно вы получили секрет пороха от малва и как вам удалось сообщить его Антонине вовремя, чтобы она смогла создать небольшую тайную армию в Сирии до вашего возвращения. И что именно случилось — или не случилось — в Индии. И почему вы были так уверены, что малва будут нашим врагом в то время, когда никто даже не задумывался об Индии. И почему Михаил Македонский — сам Михаил Македонский! — оказался таким близким другом полководца. И почему…
— Достаточно! — Велисарий поднял руки и засмеялся.
Он огляделся вокруг. Они с Василием стояли наверху дамбы. Ближайшие римские солдаты — небольшой кавалерийский эскорт — терпеливо ждали у подножия. Поблизости не наблюдалось никого из персов. В любом случае здесь было негде прятаться, кроме камышей, которые росли вдоль берега Евфрата. Ближайшие заросли располагались в трехстах ярдах. Слишком далеко, чтобы увидеть небольшую вещицу, которую Велисарий извлек из мешочка, висевшего у него на груди.
Он сложил ладонь лодочкой и положил Эйда внутрь, чтобы скрыть от любопытных глаз. Василий склонился вперед, испытывая чувство благоговения.
— Михаил Македонский принес мне вот это, — тихо сказал Велисарий. — Более трех лет назад. Он называет его Талисманом Бога.
— Он такой красивый, — прошептал Василий. — Никогда не видел ничего более удивительного.
— Да, это чудо. Это посланец из будущего, который пришел, чтобы предупредить нас об опасности малва. Он показал мне видение будущего, которое создаст малва.
Велисарий сделал паузу, чтобы Василий мог внимательно рассмотреть блестящие и переливающиеся грани.
— Позднее я расскажу тебе все, что я видел в том будущем. На самом деле…
Он колебался.
«Да. Время пришло», — сказал Эйд.
— Я расскажу вам всем. Всему командному составу армии. Время пришло. Но в настоящий момент…
Затем он мягко говорил несколько минут. Рассказывал катафракту Василию о видении, однажды полученном им, о принцессе, которую малва держат в плену. Которую для них охраняет кушанский вассал по имени Кунгас. И Велисарий рассказал, как в том будущем кушан по имени Кунгас не открыл рта, когда высокопоставленный представитель малва вошел в спальню, чтобы завладеть своей новой наложницей. Кушан не предупредил высокопоставленного господина, что его новая наложница — профессиональная убийца. И как в том будущем высокопоставленный господин умер, потому что у кушана было свое понимание чести.
А затем он рассказал, как в новом будущем, созданном самим Велисарием, тот же кушан снова не раскрыл рта. И ничего не сказал своим хозяевам из малва, когда понял, что римляне спасают девушку из рабства.
— А где сейчас этот Кунгас? — спросил Василий. Велисарий опустил Эйда назад в мешочек.
— Теперь кушан по имени Кунгас вместе со своими людьми составляют личную охрану императрицы Шакунталы. Наследницы династии Сатаваханы. Законных правителей великой Андхры.
Василий посмотрел на полководца в удивлении. Повернулся на юг, глядя на отдаленный лагерь военнопленных кушанов.
— Вы думаете?.. — Велисарий пожал плечами.
— Кто знает? Кунгас — необычный человек. Но в некоторых вещах все кушаны похожи. У них свое собственное понимание верности и долга. Они — вассалы малва и верно служили малва. Но не думаю, что они любят своих хозяев. На самом деле они терпеть их не могут.
Он отвернулся и стал спускаться с дамбы.
— И у них есть свое особое чувство юмора, — добавил он через плечо. — Очень специфическое. Скорее мрачное. Но они очень серьезно к нему относятся.
Он подождал внизу склона, пока к нему не присоединился Василий. После того как Василий встал рядом, Велисарий улыбнулся.
— Понимаешь, я рассчитываю на это чувство юмора. Кушаны не станут предупреждать малва о том, что мы делаем. Боже, нет — ведь тогда пропадет самая соль шутки.
В тот вечер, внутри темного шатра Васудева склонился вперед и наполнил кубок Велисария.
— Хорошее вино, — сказал он. — Конечно, его недостаточно. Персы жадные. Но хорошее вино. Хорошее.
Они с Велисарием осушили кубки. Васудева улыбнулся.
— Ты знаешь, мы любим делать ставки. И у нас сейчас все делают ставки. Все кушаны взяли ту или иную сторону. — Он скромно пожал плечами. — Конечно, нам особо нечего ставить, потому что мы военнопленные. Но всегда в этом деле возбуждает сам дух процесса, а не полученный выигрыш.
Он снова наполнил кубок Велисария. И они снова осушили кубки. Когда поставили их на стол, заговорил Велисарий.
— Вы делаете ставки на то, добьюсь я успеха или нет, — это прозвучало как утверждение. — В моем плане осушить Евфрат и оставить малва у Вавилона без линии поставок.
Васудева хмыкнул. Отмахнулся презрительно.
— Ха! Какой кушан будет настолько глуп, чтобы ставить на это? — Он снова наполнил кубки. Поднес свой к губам, но перед тем, как выпить, добавил с улыбкой:
— Нет, нет, Велисарий. Мы ставим на то, что ты сделаешь после.
Велисарий с трудом выпил вино, чтобы не подавиться. Васудева улыбнулся шире.
— О, да, — пробормотал командир кушанов. — Вот в чем вопрос. — И выпил свое вино.
Васудева поднял амфору и вопросительно посмотрел на Велисария. Полководец покачал головой и накрыл кубок ладонью.
— Нет, спасибо. Мне достаточно. Завтра тяжелый день. — Поставив амфору, Васудева скорчил гримасу.
— Пожалуйста! Большую часть тяжелой работы будем выполнять мы. И еще под этим жутким солнцем!
Велисарий встал, но ему пришлось пригнуться, потому что шатер был низким. Васудева поднялся вместе с ним. Он был гораздо ниже ростом, и ему пригибаться не требовалось.
Улыбка вернулась на лицо кушана.
— Но… такова жизнь. На самом деле хорошие шутки требуют долгой подготовки.
На улице у шатра, в тишине кушанского лагеря ждали Валентин и Анастасий с лошадьми. Велисарий быстро сел в седло. Васудева вышел, чтобы проводить римского полководца. Велисарий видел, как из соседних шатров за ним наблюдают другие кушаны. Мгновение они с командиром кушанов смотрели друг на друга.
— Почему ты приходил сегодня, Велисарий? — внезапно спросил Васудева. — Ты ни о чем меня не спросил.
Полководец улыбнулся, очень хитро.
— Не было необходимости, Васудева. Я просто хотел удостовериться, осталось ли у кушанов их чувство юмора.
Васудева не стал отвечать улыбкой на улыбку. В свете луны, пронзающем тьму, его лицо стало суровым.
— Это все, что осталось у нас, римлянин. Когда у людей почти ничего нет, они держат оставшееся в кулаке. Крепко сжатом кулаке.
Велисарий кивнул. Ударил пятками по бокам коня. Валентин с Анастасием тронулись вслед за ним, держась в нескольких ярдах.
— Да, это так, — Велисарий разговаривал сам с собой. — Да. Когда не остается совсем ничего, они понимают… — последние слова перешли в бормотание.
— Что он сказал? — прошептал Анастасий, склоняясь в седле. Валентин выглядел уныло.
— Эту чушь о том, что в конце только душа играет роль.
— Абсолютно правильно, — одобрительно кивнул Анастасий. Затем, увидев выражение лица Валентина, гигант добавил: — Знаешь, если ты когда-нибудь устанешь быть солдатом, я уверен: ты вполне сможешь зарабатывать себе на жизнь фокусами. Например, превращать вино в уксус.
Теперь Валентин тоже начал бормотать, но Анастасий его полностью игнорировал.
— Я подумал, что это хорошая шутка, — сказал он. Бормотание, бормотание, бормотание.
— Чувство юмора очень важно, Валентин. — Бормотание, бормотание, бормотание.
— Вино в уксус. Да, да. А затем… Возможности безграничны. Делать свежее молоко кислым. Щенков мрачными. Котят наглыми. О, да! Валентин из Фракии. Фокусник! Конечно, все будут избегать тебя, как чумы. Вероятно, целые деревни станут бегать за тобой, закидывая камнями. Но ты будешь знаменит! А я смогу говорить:
«Я знал его, когда он был просто недовольным солдатом, вечно в плохом настроении». О, да! Я смогу… Бормотание, бормотание, бормотание.
Рано следующим утром началась работа по второму этапу плана Велисария. Теперь римские солдаты играли в нем большую роль, чем раньше. За исключением установки зарядов, все, чем занимались римляне до этого, являлось простой работой. Тяжелой, конечно, — нелегко вытаскивать огромное количество крупных валунов из канала. Но не сложной.
Что нельзя сказать о следующей части плана.
Велисарий наблюдал за работой с башни, которую войска воздвигли на левом берегу Евфрата, чуть ниже того места, где Нехар Малка заворачивал на восток. Башня была приземистой и сделанной довольно грубо — из простых деревянных досок. Высота достигала двадцати футов, наверху находилась небольшая платформа. Платформа составляла шесть футов в длину и столько же в ширину, ее окружали низкие перила. От солнца скрывал натянутый сверху навес. Подняться на платформу можно было по лестнице, являвшейся частью основы.
На платформе свободно помещались только трое, ну, может, четверо человек. В первый день там расположились Велисарий и Баресманас, поэтому места оставалось достаточно.
Римский полководец привлек внимание шахрадара к ведущейся внизу работе.
— Они сейчас будут ставить первый понтон.
Баресманас склонился через перила. Он увидел, как внизу римские солдаты направляют небольшую баржу вниз по Евфрату. Баржа была стандартного типа, такими судами пользовались в Месопотамии и прилегающих регионах. Она составляла пятьдесят футов в длину, шестнадцать футов в ширину, а нос был таким тупым, что выглядел почти как корма. Использовались весла или парус. Единственной необычной чертой в данный момент было достаточно большое количество привязанных к мачте веревок. Также к судну крепился парус (если его можно было так назвать), плетенный из ивовых прутьев. Его никто бы и не подумал использовать для того, чтобы ловить ветер, ему предстояло выполнять совсем другую работу. Просто по форме он напоминал обычный парус.
На барже находились несколько человек, которые выкрикивали приказы солдатам, выполнявшим фактическую работу по установке судна в нужном месте. Многие из солдат оставались на берегу и держали баржу длинными веревками. Рядом шли две другие баржи, которые служили в качестве буксиров — один прямо сзади, помогая удерживать главную баржу против течения, другой по середине реки.
Баржу удивительно быстро доставили на место примерно в тридцати ярдах от берега реки. Баржа смотрела вверх по течению, ее нос направлялся в поток воды. Судно очень низко сидело в воде. С их точки обзора Велисарий и Баресманас видели камни на корме, которые давили вниз, опуская судно так, чтобы оно почти погрузилось в воду.
Командир подразделения посмотрел вверх на Велисария. Полководец махнул, показывая, что удовлетворен положением. Мгновение спустя двое солдат на барже перебрались вниз, в трюм, и исчезли из вида. Велисарий и Баресманас слышали звуки ударов молотков, когда солдаты выбивали затычки.
Минуту спустя — или около того — солдаты появились вновь. Все подразделение, за исключением командира, перебралось в небольшую шлюпку, привязанную к барже. Они привязали шлюпку одной веревкой, идущей от буксира, затем отпустили все остальные веревки. Теперь баржа опустилась ниже уровня воды.
Командир подразделения быстро взобрался на верх мачты. Он оставался там, наблюдая, как баржа медленно погружается в воду, готовый отдать команды, если течение вдруг отнесет ее в сторону с нужного места. Только когда вода уже билась у его ног, он перебрался в небольшую шлюпку, поджидающую рядом. Мгновение спустя над водой остались только три фута мачты. Баржа твердо стояла на дне реки.
— Это первая, — объявил Велисарий. — Все прошло прекрасно. — А внизу к месту погружения первой уже подходила вторая.
Наблюдающего за процессом Баресманаса поразила скорость, с которой римляне подогнали вторую баржу к первой, дальше по основному течению реки. А потом третью. И следующие.
Шахрадар ничего не сказал, но происходящее произвело на него большое впечатление. Персы часто соответствовали римским армиям на поле брани и часто превосходили их в воинском мастерстве. Но никто другой в мире не обладал умением и сноровкой римлян в установке полевых укреплений.
— А барж достаточно? — спросил он к концу дня. К тому времени в воду погрузили уже одиннадцать понтонов.
Велисарий пожал плечами.
— Думаю, да. Теперь поставки бесперебойно идут из Карбелы. Поскольку отправлять на этих баржах назад нечего, я могу использовать почти все в качестве понтонов.
Он улыбнулся, вспоминая облегчение на лице Василия, когда баржи прибыли в предыдущий день с достаточным количеством пороха, чтобы восстановить ракетные силы. Восстановить, и не только. Также прибыли и новые ракеты вместе с тремя дополнительными «катюшами» и расчетами для управления ими.
Велисарий посмотрел на запад. Солнце уже почти коснулось горизонта. Он решил, что дневного света недостаточно для установки еще одного понтона, а он не хотел рисковать жизнями своих людей во время ночной операции. Несмотря на то что солдаты со своим заданием справлялись без труда, работа все равно была опасной.
Поэтому Велисарий перегнулся через перила и приказал прекратить работу на сегодня. Командиры подразделений, знакомые со своим полководцем, очевидно, ожидали приказ. Следующую баржу остановили у берега, откуда ее легко столкнут на следующее утро.
На третий день Велисарий перевел работы на другую сторону реки, где тоже была построена подобная башня для командного состава.
Пока Маврикий наблюдал за работой на левом берегу, Велисарий занялся процессом удлинения линии понтонов с запада.
К пятому дню операция шла полным ходом. Евфрат в этой точке был мелким, но очень широким — почти в милю шириной. Римляне топили от двадцати до двадцати пяти понтонов в день. С такой скоростью римские инженеры должны были справиться со строительством дамбы за две недели — теоретически.
Конечно, скорость опускания понтонов уменьшилась. По мере того как дамба принимала нужный вид, скорость течения увеличилась. И что хуже, увеличилась турбулентность.
На восьмой день погибли два человека. Открыв люки, они не смогли достаточно быстро подняться из трюма. Что случилось? Никто не знал и никогда не узнает. Может, у одного соскользнула нога, а второй пришел ему на помощь. Но теперь времени на раздумья не оставалось, требовалось поторопиться. Теперь вода не была ленивым потоком, как вначале, она била по барже, словно молотком. Требовалось действовать гораздо быстрее, чем вначале. Одно из тел обнаружили через несколько дней вверх по реке, где его выбросило на берег.
К концу второй недели Евфрат превратился в рычащее чудовище. По мере того как римские инженеры удлиняли две линии понтонов так, что они вскоре должны были встретиться, центральная часть реки стала сильнейшим потоком, несущимся с грохотом, подобным громовым раскатам. Уровень воды за дамбой поднимался, весь Евфрат превратился в водопад, переливающийся через линию понтонов по всей ее ширине.
Теперь жертвы имелись ежедневно. По большей части, сломанные конечности или отдавленные пальцы, но были и смертельные случаи. На двенадцатый день весь экипаж погиб, потеряв контроль над баржой, как раз тогда, когда собрался с нее драпать. Тяжелое судно затянуло в узкий канал в центре реки. Баржа раскололась, а люди свалились в бурный поток. Большинство из них были мертвы к тому времени, как их тела извлекли из воды. Один жил полдня до того, как отдал концы: у него был разбит череп.
Хуже всего в этом деле пришлось римлянам, так как они выполняли самую опасную часть работы, но для кушанов дни тоже оказались не особо счастливыми. После установления понтонов римскими инженерами кушанам дали задание увеличить высоту дамбы. Они использовали свои собственные баржи и возили на них корзины с камнями, а потом опускали их на показавшиеся из воды понтоны. Течение сильно билось об эти корзины. Давление течения сломало бы мачты, если бы римляне заранее не укрепили их ивовыми прутьями и не установили за мачтами «паруса» из тех же прутьев, а потом не связали мачты друг с другом по мере установления понтонов.
Однако большая часть кушанов была занята в других местах. Используемые для сооружения дамбы камни требовалось притащить с окружающей местности. К счастью, на расстоянии не более мили от реки нашлось много камней. Земля в Месопотамии возделывалась уже более тысячи лет, однако ежегодно во время пашни из-под земли появлялся очередной ряд камней. Эти камни по мере прохождения веков устанавливались по краям полей. Поэтому недостатка в камнях не наблюдалось и их даже не требовалось выкапывать из земли. Но это все равно была тяжелая работа для кушанов. Ведь приходилось таскать большие валуны к реке.
Вначале кушаны ворчали:
— Сумасшедшие римляне!
— Почему этот глупец не использует камни, которые мы уже вытащили из Нехар Малки? Посмотрите! Вон их там лежит целая гора. И до этой горы нет и трехсот ярдов!
— И кто только сделал этого идиота полководцем?
Однако со временем кушаны стали понимать, что кретинский римский полководец планирует использовать те камни каким-то другим способом. Кушаны не знали об этих планах. И их больше не подпускали близко к Нехар Малке. Но они видели, как римские инженеры работают вокруг огромной груды камней, которые кушаны выложили на северном берегу Нехар Малки. Казалось, роют туннели. Кушаны также обратили внимание, что эту работу выполняют те же римляне, которые управляют колесницами с ракетами. Специалисты по пороху.
Кушанские военнопленные опять стали делать ставки. С удвоенной энергией.
Куруш и персидские солдаты не были заняты никакой работой. В их задачу входило обеспечение безопасности на объекте. Каждый день сам Куруш и десять тысяч персидских кавалеристов объезжали прилегающие территории, а разведчики отправлялись на расстояние тридцати миль во всех направлениях. В этом им помогали Аббу и его разведчики, а также небольшое подразделение римлян. Два батальона солдат Велисария — один конницы, один пехоты — каждый день отправлялись помогать персам. В порядке очередности. На самом деле для них это задание было днем отдыха. После тяжелой и рискованной работы по строительству дамбы каждый римский солдат с нетерпением ждал, когда наступит его очередь патрулировать местность.
Наконец на девятнадцатый день был установлен последний понтон. Римляне четыре дня заслуженно отдыхали, в то время как кушаны заканчивали укреплять понтоны корзинами с камнями.
Все было сделано. Двадцать три дня работы превратили эту часть Евфрата в водопад. Невысокий водопад — этого не отнимешь. Но тем не менее он впечатлял.
Римские войска и кушанские военнопленные провели двадцать четвертый день в веселом праздновании, устроившись на берегу и напиваясь. Одновременно наслаждаясь видом бурного водопада, созданного их руками. По приказу Велисария вино распределялось щедро — как для кушанов, так и для римлян. Если бы кто-то из офицеров малва увидел, как легко и по-братски общаются победители и пленные, он бы пришел в ярость.
Однако Велисарий и члены командного состава не участвовали в веселье. Они провели весь день в шатре полководца. Первые два часа заняли ближайшие планы Велисария.
Остальное время было посвящено благоговению, тайне и удивлению.
Как Велисарий и обещал Василию, он посвятил в тайну весь командный состав. Вначале рассказал им историю кристалла своими словами. После этого извлек из мешочка Талисман Бога.
Эйд был готов. Шатер главнокомандующего тут же наполнился свечением и ослепительным блеском всевозможных цветов. Даже кожаные стены шатра заблестели.
Находившиеся за стенами шатра римские солдаты тоже увидели свечение и стали перешептываться.
— Колдовство, — пробормотали несколько человек.
Но большинство просто пожали плечами. Велисарий… уникален. Один в своем роде. Благословенный человек. Разве сам Михаил Македонский не говорил этого?
Так почему бы его шатру не светиться в ясный день?
Кушаны тоже обратили внимание и обсудили вопрос. Тут мнение было единогласным.
Колдовство. Римский полководец — колдун. Это и так было очевидно. Сейчас тем более.
Они опять стали делать ставки.
Когда солнце зашло, офицеры Велисария тихо покинули его шатер. Никто не сказал ни слова, кроме Агафия. Проходя мимо Велисария, греческий катафракт прошептал:
— Мы тебя не подведем, полководец. Клянусь. — Велисарий склонил голову. Мгновение спустя в шатре остался только Маврикий.
— Когда? — спросил фракийский хилиарх.
— Как быстро ты можешь добраться до Вавилона? За неделю?
— Ты серьезно говоришь или как? — проворчал Маврикий. — Я тебе что, младенец, который только учится ходить?
Велисарий улыбнулся.
— Четыре дня, — проворчал Маврикий. — За три доберусь, еще один день нужен, чтобы Хосров смог подготовиться.
— Пять дней, — возразил Велисарий. — Хосров должен быть готов, но лишний день не помешает. Кроме того, никогда нельзя все предусмотреть заранее. Ты ведь можешь упасть с лошади.
Маврикий не удостоил его ответом.
Маврикий уехал рано на следующее утро. Его сопровождали сто фракийских катафрактов, а также подразделение арабских разведчиков. В то же самое время один из высших офицеров Куруша, на самом деле это оказался сам Мерена, повел аналогичную экспедицию в Ктесифон. С целью предупредить жителей столицы.
На протяжении следующих четырех дней Велисарий наблюдал за последними приготовлениями у Нехар Малки. Однако в этой работе не был задействован никто из римлян, за исключением Василия и его людей, поэтому римские войска отдыхали.
К вечеру пятого дня все объединенные силы заполнили берега Евфрата. Их набралось свыше двадцати тысяч — римляне, персы, кушанские военнопленные. Они толкались, выбирая лучшую точку обзора. Велисарию пришлось отправить своих катафрактов, чтобы проследить за порядком и не подпускать зрителей слишком близко к Нехар Малке.
Сам полководец стоял на командной башне. Там к нему присоединились Баресманас и Куруш.
— Тебе не следовало делать объявление, — недовольно заметил Куруш. — Разведчиков было невозможно отправить патрулировать местность после полудня.
Велисарий пожал плечами.
— И что? К тому времени, как шпион доберется до малва с этим известием, они уже сами узнают о случившемся.
Он перегнулся через перила. Внизу, у подножия башни, стоял Василий. Василий посмотрел вверх. В руках командир «катюш» держал огнепроводный шнур.
Велисарий уже собрался отдать приказ, но помедлил.
— Новые времена, — пробормотал он. — Новые времена требуют новых традиций. Приказ «зажечь запал» больше не пойдет.
Он отправил мысленный импульс Эйду.
Ответ пришел мгновенно:
«Огонь! Пуск!»
Велисарий улыбнулся. Склонился вниз.
— Огонь! Пуск!
Василию никакого перевода не потребовалось. Мгновение спустя шнур горел. По мере того как огонь с шипением подбирался к последнему барьеру через Нехар Малку, Василий начал подпрыгивать, как ребенок.
— Мне это нравится! Мне это нравится! — кричал он. — Огонь! Пуск!
Клич подхватили остальные. Не прошло и трех минут, как вся армия выкрикивала слова. Даже кушаны, недавно начавшие учить греческий.
— Огонь! Пуск! Огонь! Пуск! — Огонь достиг цели. Произошел пуск.
