21
Роя чувствовала, как боль в сердце усиливается с каждым шагом, удаляющим ее от комнаты с клетками и от сестры. Она прикрепила нож Небесной Ткачихи к лодыжке и спрятала его под длинным кафтаном. Но от ощущения холодного металла ей стало только хуже.
Он достался ей слишком дорогой ценой.
Теперь у нее есть всего лишь три дня, чтобы найти способ проникнуть во дворец. Три дня, чтобы предать Дакса… и убить его.
Пока Эсси в лапах Ребеки, у нее нет иного выбора.
Самым важным сейчас было спасти сестру.
– Роя! – послышался голос Тео за ее спиной.
Она ускорила шаг, не оборачиваясь, устремившись во двор дома Сильвы. Она была не в состоянии даже посмотреть на него.
– Роя… пожалуйста, подожди.
Тео коснулся ее руки. Роя отшатнулась.
– Не прикасайся ко мне, – ее голос дрогнул. – Не смей меня трогать без моего разрешения.
Тео помрачнел.
– Роя, прости меня.
– Слишком поздно.
То, что сделано, уже не исправить. Он все отдал Ребеке.
Когда она вышла во двор, пошел дождь. Она услышала, как позади нее открылась и закрылась дверь – Тео вышел следом.
Его шаги остановились.
Роя взглянула вперед и увидела причину. В конце освещенной фонарями тропы стояла закутанная в мокрую накидку Лирабель. Она держала под уздцы лошадь, а стражи Рои маячили рядом. Селеста, Тати и Саба были уже на лошадях, готовые в любой момент умчаться. Сафиры, Дакса, Торвина и Джеса не было видно.
Роя подошла к подруге.
– Где остальные?
– Отвозят Торвина в безопасное место, – Лирабель стянула с седла накидку для Рои. – Ему понадобилась твоя лошадь.
Она накинула сухую, теплую накидку на плечи Рои, завязала тесемки и прикрыла ее голову капюшоном.
– Ты должна поехать со мной.
Роя уселась позади Лирабель и обняла ее за талию. Она даже не оглянулась на Тео, оставшегося стоять под дождем. Прижавшись щекой к плечу Лирабель, она на мгновение прикрыла глаза, вспоминая Эсси в клетке. Лошади рванули с места, выбивая гулкую дробь по утоптанной земле и унося ее прочь от дома барона Сильвы.
Эсси осталась внутри.
* * *
Вернувшись в королевскую конюшню, Роя велела Лирабель идти вперед. Юный мальчик-конюх попытался взять у нее вожжи, но она отослала и его, сказав, что сама расседлает лошадь. Она не была готова встретиться с тем, что ждет ее во дворце.
Погруженная в свои беспокойные мысли, Роя медленно снимала с лошади седло, вслушиваясь в тихое пофыркивание лошадей, как вдруг дверь в конюшню распахнулась.
– Что ты сделала?
Ошеломленная Роя вскинула голову и увидела Дакса, шагающего к ней мимо стойл.
Его золотистая туника, мокрая от дождя, облепила плечи и грудь, влажные волосы прилипли ко лбу. Он тяжело дышал, словно бежал сквозь дождь, чтобы поскорее добраться сюда.
Роя сделала шаг назад от насупленного короля.
– Что ты ей дала? – Голос Дакса прогремел под сводами конюшни.
Она покачала головой.
– Я ей ничего не давала.
– Лжешь, – его глаза сверкнули. – Бека ни за что просто так не отпустила бы Торвина.
Роя попыталась выдержать его гневный взгляд и не смогла.
– Тебя купили, – сказал он, подступая ближе и загоняя ее в угол стойла. – Это так?
В его дрогнувшем голосе Роя с удивлением услышала страх.
– Торвин свободен, не так ли? Ты получил, что хотел. Какая разница, как?
Он не сводил потемневшего хмурого взгляда с ее лица.
Какое право он имеет так злиться? Роя направила через пустыню целую армию для этого мальчишки. Она захватила для него Дармоор.
Вместе с ним она подняла восстание. Отменила свою помолвку и этим рассорила Поющий Дом и Небесный Дом…
Все ради него.
А чем он ей отплатил?
Сначала разбил сердце Лирабель. Затем не задумываясь нарушил все свои обещания. А сегодня, когда она спасала Торвина, когда Эсси оказалась в плену, он открыто заигрывал с гостьями Ребеки и непринужденно выпивал.
– Могло быть и хуже, – зло бросила она. – Например, ты мог стать тем, кто женился на потаскухе, любящей выпить.
Дакс удивленно заморгал.
– Я? На потаскухе?
Роя с вызовом вздернула подбородок и уставилась на него. Перед глазами у нее возникла девушка в ярко-желтом кафтане. Она вспомнила, как Дакс пил прямо на ее глазах.
Как же она его ненавидела!
– Сегодня за ужином? – сказал он, словно прочитав ее мысли. – Это был всего лишь деловой разговор.
Роя мгновенно вспомнила про Лирабель.
– Деловой?
Сколько еще девушек он оставил – в положении, плачущих и не знающих, как быть?
– Значит, ты ведешь дела во всех других постелях Фиргаарда, но не со своей женой?
Едва эти слова вылетели, она тут же пожалела о них.
Она не это имела в виду. Ей вовсе не хотелось, чтобы он вел какие-либо дела в ее постели.
Дакс подошел еще ближе, заняв все ее личное пространство.
– Так ты моя жена? Где ты спишь: в моей постели или в постели моего врага?
Она вспомнила последний раз, когда они так же стояли в конюшне. В тот день она проиграла гонку. Она все еще кое-что должна ему за тот проигрыш.
– Все правильно, – тихо сказала она, выдержав его взгляд. – Я предпочитаю не такие переполненные постели.
Несколько ударов сердца они стояли, испепеляя друг друга взглядами и еле сдерживая взаимную ярость.
– Мне не следовало на тебе жениться, – наконец сказал Дакс.
– Не помню, чтобы у тебя был выбор.
Он сжал кулаки.
– Жаль, что ты так плохо владеешь мечом, – сказала она. – В противном случае, ты мог бы избавиться от меня прямо сейчас.
Она вспомнила печать в кармане Сирина и по-настоящему разозлилась.
– Ты можешь закончить работу, за которую заплатил другому!
При этих словах он вспыхнул.
– Что?!
Она кивнула на пустые стойла.
– Мы здесь одни. Никто не услышит. Можешь покончить со мной.
Дакс ошалело смотрел на нее.
– О чем ты говоришь?
Может быть, сыграла скорбь по Эсси. Или что-то большее. Но что-то вспыхнуло внутри Рои, и она уже не могла остановиться.
– Я нашла твою печать в кармане Сирина! – выпалила она. – Сразу после того, как он пытался меня убить.
Глаза Дакса потемнели, рот сжался в прямую линию.
Она никогда не видела его таким. Полыхающий внутри нее огонь вдруг утих и затрепетал, словно пламя свечи на ветру.
Она невольно отступила на шаг назад.
Дакс придвинулся ближе, весь сжавшись от гнева.
– Говори прямо, что произошло?
– Сирин загнал меня в угол в переулке, – начала она. – Он сказал, что ему заплатили, чтобы он избавил короля от проблемы. Я нашла в его кармане твою печать.
Дакс ничего не ответил. Он вспомнил предыдущую ночь, когда она наткнулась на него в коридоре, одна, без стражей.
– И поэтому, – наконец произнес он, не сводя с нее глаз, – ты решила, что это я отдал ему приказ.
– Что еще я должна была подумать? – еле слышно прошептала она.
– Эта печать была подделкой, – жестко отрезал Дакс.
Роя едва не усмехнулась.
– Легко сказать.
Он не уходил. Просто стоял и разглядывал ее.
– Я дал тебе слово, Роя, – тут его голос смягчился. – В ту ночь, когда мы поженились.
Воспоминание встало у нее перед глазами: они лежат рядышком в шатре прямо посередине военного лагеря.
Он протянул руку и, к удивлению Рои, нежно провел большим пальцем по ее подбородку.
– Я бы никогда не причинил тебе вред.
Замерев, Роя смотрела на него.
– Но ты делаешь это каждый день!
Она не хотела произносить это вслух, слова вырвались помимо ее воли.
Мягкость в его взгляде сменилась растерянностью, он мгновенно отдернул руку и отступил назад. Роя почувствовала, как мир закрутился вокруг со страшной силой, отдаляя их друг от друга.
– Ты так думаешь? – пробормотал он, и, когда Роя не ответила, добавил: – Что ж, в таком случае я не буду тебе больше досаждать.
С этими словами он резко повернулся и вышел из конюшни.
Роя устало прислонилась к стене.
Вся ее злость испарилась. Она сползла на сено и закрыла лицо руками, пытаясь утихомирить вихрь чувств и мыслей, взметнувшийся в ее душе. Пытаясь побороть страх.
В тишине она вдруг вспомнила Торвина: он стоял перед Ребекой со связанными за спиной руками и бесстрашно смотрел ей в глаза. Любовь выжгла страх из его сердца. Словно он уже столько раз смотрел в глаза самой смерти, что Ребека по сравнению с ней была лишь мелкой неприятностью.
Роя знала, каково это – любить кого-то с такой силой.
Она вытащила нож Небесной Ткачихи. Он тускло сверкнул в темноте, и она почувствовала странный холод, проникающий под кожу. Она рассматривала острый край лезвия и неизвестные символы на рукоятке и думала о белом соколе, запертом в клетке.
Она любила сестру больше кого бы то ни было в этом мире. Она сделает все, что потребуется, чтобы освободить ее.
Даже если это будет убийство короля.
Злобный дух
Когда-то давным-давно жила на земле собака, беззаветно любившая своего хозяина. Когда он работал допоздна, собака ждала его у двери. Когда он ложился в постель, она устраивалась возле его ног. Когда хозяин заболел, собака не отходила от него ни на шаг. Но однажды хозяин заснул и не проснулся.
Собака скулила, пока семейство стояло у погребального костра. Собака завыла, когда они простились с умершим.
Все последующие годы каждый вечер собака садилась у входной двери; при малейшем звуке ее уши вставали торчком. Собака ждала хозяина и была уверена, что он вернется.
Семь долгих лет никто в семье не обращал на нее внимание, лишь изредка печально покачивал головой. Люди знали, как пережить горе, собака – нет.
А каждую ночь Освобождения все становилось еще хуже.
Сразу после заката собака начинала лаять.
Она лаяла весь вечер и всю ночь.
Каждый год в эту ночь семейство бросало ужинать и выглядывало в окна.
Но за окном стояла лишь чернильная темнота и больше ничего.
Когда собака начинала выть и скрестись в дверь, они зажигали свечу и смотрели на тропу, ведущую к дому. Но там никого не было.
Наконец на восьмой год, когда собака была уже очень старой, сын хозяина сжалился над ней.
– Выпустим ее, – сказал он, и дети открыли дверь.
Собака убежала в ночь, виляя хвостом.
А в дом проскользнуло нечто, и у него было лицо хозяина.
На следующее утро одна соседка проходила мимо дома и увидела приоткрытую дверь.
Подойдя к дому, она почувствовала запах крови, прежде чем увидела ее. Почувствовала холодное дыхание смерти, прежде чем ступила на порог.
Семья была мертва. Злобный дух умершего мужчины убил их всех, пощадив только собаку.
Такова была расплата за несвободу.
