20
Стол ломился от всевозможных яств, горой наваленных на позолоченные блюда. Повсюду стояли серебряные кувшины с вином. Роя вдруг почувствовала глубокую тоску, глядя на это изобилие. Годами она видела, как поля Поющего Дома из золотистых превращаются в белые, видела, как отец делит и без того скудную еду на маленькие порции, как соседи выстраиваются в очередь за пропитанием к тем, у кого хоть что-то осталось…
Гости вокруг нее жадно набивали желудки и совсем не думали о голодающих лестонгах.
Более того – они шутили и смеялись, начисто забыв о Торвине. Словно на него не охотились и не поймали, как загнанного зверя.
Роя не притронулась к еде. У нее пропал аппетит.
Когда ужин закончился и гости начали расходится, Роя велела Даксу, Лирабель, Джесу и Сафире возвращаться во дворец без нее.
– Ни в коем случае, – Сафира встала перед ней как вкопанная. – Ты в своем уме?
Дакс молча разглядывал Рою. Она покосилась в ответ и неожиданно отметила, что хоть его буйные кудри более или менее в порядке, щеки и подбородок все равно небриты…
– Это моя вина, – сказала ему Роя. – Я должна все исправить.
Голубые глаза Сафиры наполнились тревогой.
– Каким образом ты собираешься освободить Торвина? Одна и без оружия?
– Просто… доверьтесь мне, – Роя не могла набраться мужества и взглянуть им в глаза.
Она чувствовала взгляд Дакса, давящий на нее, словно каменная плита.
– Я пойду с тобой, – выпалила Сафира, но одновременно с ней Дакс произнес: – Мы будем ждать тебя во дворце.
Сафира ошарашенно уставилась на него. Что-то мелькнуло в их взглядах друг на друга, и Сафира сдалась.
– Если тебя не будет слишком долго, мы вернемся тебя забрать отсюда.
В этот раз Ребека повела Рою в другую комнату.
Едва они ступили внутрь, Эсси на плече у Рои вздрогнула и прижалась к ее шее. Причину ее испуга не пришлось искать долго.
Вся длинная стена узкой комнаты была увешана черными клетками.
Почти в каждой находились птицы – некоторые истошно чирикали и метались из угла в угол, другие, смирившись со своей участью, сидели, нахохлившись, на жердочках.
На маленьком столике лежали остро наточенные блестящие инструменты самых разных форм и размеров.
Роя погладила перья сестры, чтобы успокоить ее и самой успокоиться.
Следом за ней в комнату вошел Тео в сопровождении Гарнета и трех стражников. При виде молодого человека Роя резко отвернулась.
– Я очень рада, что ты передумала, – сказала Ребека, когда они подошли к широкому камину. – Какие условия ты хотела обсудить?
Роя дотронулась до темного железного портала, обрамляющего камин. В Редколесье на них обычно выбивались молитвы Седому Ольну. На этом ничего не было.
– Отдай мне Торвина и нож Небесной Ткачихи, – сказала Роя, – и я дам тебе то, что ты хочешь.
– Договорились, – Ребека сделала знак одному из стражников, и он принялся разжигать огонь в камине, ударяя кресалом по кремню и высекая искры.
Наконец хворост в камине вспыхнул, за ним следом запылали поленья, и Ребека сказал:
– Расскажи свой план, и ты уйдешь отсюда, забрав обе вещи.
Роя покачала головой.
– Торвин не вещь.
И она больше не собиралась рисковать.
– Я должна быть уверена, что ты передашь его мне целым и невредимым.
Ребека бросила на Рою быстрый взгляд.
– Отношения невозможно выстроить без доверия, Роя.
Если бы ее чувство опасности не было так обострено, она бы закатила глаза.
«Да я скорее доверюсь кобре, чем тебе».
Должно быть, Ребека это поняла. Она молча кивнула Гарнету, и тот вышел.
Минуту спустя, когда дым начал подниматься к отверстию в крыше, Ребека подошла к широкому окну, выходившему во двор.
– Посмотри.
Роя выглянула в окно. Внизу, во дворе, стояли Лирабель, Сафира, Джес и Дакс, окруженные королевской стражей. Они были так заняты разговором, что не сразу заметила, как из дома вышел Торвин, потирая запястья, которые больше не были связаны. В тот момент, как ни его увидели, их разговор оборвался, и они застыли, удивленно глядя на него.
Первой опомнилась Сафира – она бросилась к нему, едва не сбив с ног, и заключила в объятия. Дакс подошел к ним и что-то сказал. Торвин покачал головой, отвечая на вопрос Дакса. Тот быстро глянул в сторону дома и нахмурился.
– Видишь?
Ребека вернулась к камину и подбросила в огонь несколько поленьев.
– С ним все в порядке, – и она улыбнулась.
Внезапно Роя почувствовала себя в ловушке. Словно освободив Торвина, Ребека повернула ключ и заперла ее в клетке.
Эсси на плече нервно переступала с лапки на лапку.
Гарнет вернулся и прикрыл за собой дверь.
Ребека задумчиво созерцала огонь, а потом перевела взгляд на белого сокола.
– Итак, тебе нужно убить короля, чтобы спасти свою сестру.
Роя застыла.
Ребека знает, что сокол – это ее сестра? Осталось хоть что-нибудь, о чем Тео ей не рассказал?
Роя прижала ладони к оконному стеклу, пытаясь удержать клокочущий внутри гнев.
– А как это вообще работает? – напирала на нее Ребека.
Роя глубоко вздохнула, мысленно успокаивая себя, и повернулась к девушке у камина.
– Это нужно сделать ножом Небесной Ткачихи в ночь Освобождения, – Роя кивнула на клинок, висевший на поясе Ребеки. – В эту ночь Небесная Ткачиха возьмет душу Дакса в обмен на Эсси, потому что она погибла вместо него.
Ребека молча изучала ее. По взгляду Ребеки было понятно, что она не верит в такие вещи, как обмен душами или нож Небесной Ткачихи, но она оставила эти мысли при себе.
– Забрав его жизнь, ты лишишься своей.
– Поэтому нам нужна твоя помощь, – произнес Тео за спиной Рои, которая застыла при звуках его голоса.
Ребека кивнула.
– Я уже говорила: у нас с отцом огромное влияние в Фиргаарде. Королевский двор был крайне недоволен, когда Дакс поднял восстание. И сейчас они не рады видеть его на троне. Поэтому если мы с отцом поддержим королеву, они сделают то же самое.
Эти слова вызвали у Рои раздражение. Она не доверяла ни Ребеке, ни двору. Но ничего нельзя было поделать: она была связана с ней, и неважно, как сильно она ее ненавидела. Это была цена за свободу Торвина.
– В праздник Освобождения в городе будет в два раза больше людей, чем обычно, – сказала Роя. – Большинство будет в масках. Начнется суматоха, а значит, внимание Сафиры рассеется. Вы с Тео сможете использовать это в своих интересах, пока я…
Она не смогла закончить фразу, и за нее это сделала Ребека, внимательно глядя ей в глаза.
– Пока ты не убьешь Дакса этим ножом.
Роя отвернулась, вспоминая короля в парадном зале. Как он взял ее за руки. Как он смотрел на схваченного Торвина, и в его глазах полыхала неподдельная ярость.
Но при этом прошлой ночью она нашла королевскую печать в кармане человека, пытающегося ее убить.
Она прогнала сомнения прочь и стала думать лишь об одном: нужно забрать душу Дакса с помощью ножа Небесной Ткачихи ради спасения сестры.
– Пятьдесят моих людей на подходе к городу, – сказал Тео. – Нам нужно занять дворец при малейшей возможности противостоять Сафире и ее армии. Но для этого нам нужно тайно проникнуть внутрь. Атаковать главные ворота будет слишком трудно.
Глаза Ребеки сверкнули, и она обернулась на Рою.
– Разве Дакс не показал тебе один из секретных проходов?
Секретные проходы во дворце? Роя ничего об этом не знала.
– Нет…
Ребека склонила голову, словно эта новость показалась ей весьма любопытной.
– Он часто рассказывал о них отцу. По крайней мере один из них ведет в город, – она протянула руки к огню. – А так как ты единственная, кто может беспрепятственно перемещаться по дворцу, ты и найдешь его.
Пальцы Рои сжали край каминного портала.
– Пятидесяти лестонгов недостаточно, – продолжила Ребека. – Но я смогу увеличить это число втрое.
– Как? – спросила Роя.
– Многих солдат разжаловали или прогнали из армии, когда Сафира стала командующей. Среди них есть те, кто занимал достаточно высокие посты. И все ни обязаны моему отцу, потому что это он устроил их дальнейшую судьбу, найдя и работу. Так что они будут на нашей стороне.
Она улыбнулась.
– А пока ты ищешь секретный проход, мы с Тео придумаем, как захватить дворец изнутри.
Роя посмотрела на Тео. Его лицо скрывала тень, но казалось, что его в глазах пляшут огоньки.
– А если я не найду его? – спросила Роя. – Если никакого прохода не существует?
– Он существует, – ответила Ребека. – Если кто и может его отыскать, так это та, что способна обманом проложить себе путь к трону.
Роя выглянула в окно, внезапно поняв, что ее план затронет не только Дакса. В опасности окажутся все остальные: Лирабель, Сафира, Джес… все обитатели дворца.
«Что я делаю?»
Она отошла от окна. Ей захотелось поскорее покинуть эту комнату. Этот дом.
– Если это все, мне пора. Король и командующая могут начать подозревать.
Она протянула руку.
– Ты обещала дать мне нож.
– Осталась еще одна небольшая деталь, – отозвалась Ребека.
Что-то в ее голосе заставило Рою вздрогнуть. Эсси придвинулась к ее щеке.
– Я, как и ты, не люблю рисковать. Мне тоже нужны гарантии. И раз уж сегодня я выполнила одно свое обещание, будет справедливым попросить у тебя кое-что взамен.
Роя нахмурилась, гадая, чего еще захочется этой бессердечной охотнице.
Она почувствовала, как за ее спиной стражники Ребеки подошли к дверям.
– Сейчас, когда мы в одной лодке, я не могу допустить, чтобы ты играла по обе стороны, – продолжала она. – Я должна быть уверена в твоей преданности.
Внезапно Эсси вскрикнула и впилась когтями в плечо Рои, но почти сразу кто-то оторвал ее от сестры.
Роя резко обернулась – сзади стоял Гарнет, держа птичье тельце Эсси обеими руками и прижимая ее крылья, чтобы она не смогла вырваться и улететь.
Роя схватилась за нож Эсси.
– Убери от нее свои руки!
Гарнет усмехнулся, и тогда она бросилась на него.
Другой страж тут же кинулся ей наперерез. Роя налетела прямо на него; тяжелый кулак ударил ее в грудь, она согнулась пополам, ловя ртом воздух. Страж оттащил ее от сестры, но она быстро пришла в себя и со всей силой заехала локтем ему в лицо. Мужчина выругался и уронил ее на пол.
Роя слышала крики Тео, лязг оружия.
Она заметила, как Гарнет подошел к пустой клетке. Эсси пронзительно кричала в его руках и отчаянно пыталась выдернуть крылья из цепких пальцев стража.
Дверца клетки открылась.
Нет…
Роя вскочила на ноги.
Четыре скрещенных меча немедленно оказались у ее горла; четыре стража окружили ее и преградили дорогу.
Почувствовав холод металла, Роя остановилась, беспомощно глядя на Эсси, которая едва не сошла с ума, увидев сестру в опасности.
Гарнет швырнул Эсси в клетку, захлопнул дверцу и повернул ключ в замке.
– Нет, пожалуйста! – крикнула Роя, глядя, как Эсси бросается на прутья клетки.
Снова и снова, крича и хлопая крыльями, она ударялась о железные прутья. Роя сделала шаг вперед – четыре острых лезвия впились в кожу. Эсси металась по клетке, причиняя себе боль, а Роя сжимала и разжимала кулаки – она ничего не могла с этим поделать.
Наконец Эсси в изнеможении опустилась на пол клетки и замерла.
Ее белая грудка быстро поднималась и опускалась, а крошечное сердечко бешено колотилось.
Тео был прижат к стене, сверкающий меч едва не касался его шеи.
– Такого уговора у нас не было! – яростно воскликнул он, и даже Роя услышала неподдельное сожаление в его голосе.
Роя послала мысль в сознание сестры, но ответа не последовало. Эсси лишь жалостливо смотрела на нее.
– Я слышала, встречаются существа гораздо опаснее блуждающих духов.
Роя обернулась. Ребека медленно шла к клетке, держа в руке нож Небесной Ткачихи.
Сквозь прутья клетки Эсси разглядывала приближающуюся девушку.
– Мой отец собирает не только ценные вещи, – продолжила она. – Еще он коллекционирует легенды. Когда Тео рассказал мне о твоем бедственном положении и о том, что тебе нужен нож, я обшарила всю его библиотеку. Там я наткнулась на рассказ о некоем существе, называемом злобным духом.
«Эсси не злобный дух», – мысленно возразила Роя, невольно задрожав.
Злобные духи смертельно опасны; ее сестра была всего лишь блуждающей.
– Легенда гласит – если душа умершего надолго застревает в мире живых и не может перейти, рано или поздно она становится чудовищем.
Робека сжала один прут решетки, вглядываясь в птицу, словно хотела увидеть нечто подобное. Словно надеялась, что Эсси превратится в монстра прямо у нее на глазах.
Роя вдруг почувствовала, что ей трудно дышать.
– Пожалуйста, выпусти ее.
Ребека убрала нож небесной Ткачихи в ножны и повернулась спиной к клетке.
– Нет, пока я не буду абсолютно уверена в твоей преданности.
– Я сделаю все, что ты хочешь, клянусь, – сказала Роя. – Просто отпусти ее.
– Хватит, – отрезала Ребека. – Королевы не умоляют. Сделай то, что обещала, и твоя сестра будет свободна.
Стражники опустили клинки, и Роя бессильно опустилась на пол. Эсси в клетке. Поймана в ловушку. Снова разлучена с ней.
– Праздник Освобождения наступит через пять дней, – Ребека медленно повернулась к Рое. – Если через три дня ты скажешь мне, где находится тайный проход во дворец, я отпущу ее.
Она отцепила ножны от пояса и протянула их Рое.
– Так мы договорились?
Роя не сводила глаз с Эсси.
У каждого есть слабое место. Ребека нашла ее слабость.
– Да, – прошептала Роя.
– Три дня, – повторила Ребека, отдавая ей нож. – Я жду весть от тебя до полуночи.
Пальцы Рои сжали ножны. Они были холоднее любого металла, до которого Рое приходилось дотрагиваться прежде.
Холодны смертельным холодом.
Последняя ночь Освобождения
Каждую ночь Освобождения, когда вся семья собиралась перед очагом, девочка прокрадывалась в маленькую гостиную, ставила зажженную свечу на подоконник и ждала, когда придет сестра.
Та всегда приходила.
Но с каждым разом что-то в ней незаметно менялось.
В последнюю ночь Освобождения, когда уже приближался рассвет, девочка сидела на берегу озера и заплетала сестре косу.
– Мне кажется, я исчезаю, – произнесла вдруг сестра.
Руки девочки замерли.
– Что?
– Я уже не знаю, кто я. Сокол? Девочка? Или кто-то еще?
Она задрожала. Девочка сказала самой себе, что это из-за холода.
– Я не знаю, где мое место.
– Твое место рядом со мной, – сказала девочка, взяв ее руку и сжав в своей. – Ты моя сестра. И дочь Поющего Дома.
– Разве? – Она грустно улыбнулась. – Я больше никогда не смогу жить в этом доме. Или натирать мозоли, работая все лето в поле. Я никогда не смогу влюбиться. Никогда не возьму на руки своего ребенка. Но ты… у тебя вся жизнь впереди. Ты вырастешь и станешь другой. А я останусь прежней. Навсегда.
Солнце поднималось над горизонтом, окрашивая небо в золотистые тона; ночной воздух посвежел, трава покрылась росой.
– Иногда мне кажется, что я попала в клетку, – прошептала она. – И эта клетка с каждым днем становится все меньше и меньше.
В ее глазах блеснули слезы. Девочка крепче сжала руку сестры.
– Я больше не хочу быть в клетке. Я хочу быть свободной.
На следующее утро, когда сокол вернулся, три пера на его крыле окрасились белым. А когда он взглянул на девочку, та заметила, что его глаза обведены серебром.
