Глава 16
«28 октября 1848 года
Моя дражайшая Мэри,
я пишу тебе с просьбой о визите. Не знаю, дойдет ли до тебя это письмо, так как в настоящее время я не в состоянии выйти из дома и вынуждена полагаться на свою горничную для доставки почты. Не знаю, то ли она небрежна по натуре, то ли действует по наущению. Так или иначе, я не получала известий от тебя или от отца, поэтому вынуждена предполагать, что мои письма так и не были отправлены. Или вы все забыли обо мне. Но нет, я в это не верю. И не буду верить до последнего.
Пожалуйста, приезжай на Куин-стрит. Один лишь вид твоего лица будет подобен целебному бальзаму для меня. Мой срок очень близок, и я переваливаюсь с ноги на ногу, как настоящая матрона. Горничная помогает мне одеваться. Понятия не имею, как бедняки могут сами одеваться в таком положении. Может быть, они спят в дневной одежде?
Хотя мистер Локхарт – очень способный врач, он убедил меня обратиться к мистеру Дж. Я. Симпсону. Я ушам своим не поверила, когда он впервые заявил об этом. Даже слышать имя этого человека из уст моего мужа было настоящим потрясением для меня. Обычно он впадает в ярость при звуках этого имени. Теперь он говорит, что ребенок лежит в неправильном положении для родов и для него было бы неподобающе принимать роды у собственной жены. И это, как ты помнишь, после месяцев лечения до того, как я забеременела, и после этого. У него не было ни малейших сожалений ни тогда, ни каждый день с тех пор, как он стал брать у меня кровь для анализа. Ох, как я ненавижу этот ритуал. Я понимаю, что мне не следует жаловаться и что мне повезло находиться под таким тщательным присмотром, но иглы просто невыносимы для меня.
Естественно, мистер Локхарт написал сообщение мистеру Симпсону, но мне пришлось поставить внизу свое имя. Он сказал, что Симпсон не сможет отказать даме в таком положении и что именно поэтому он выбрал для себя родовспоможение. Хотя многие врачи презрительно относятся к этой дисциплине, мистер Локхарт уверен, что здесь открывается широкое поле для исследований. В этом он находится в полнейшем согласии с мистером Симпсоном. Выслушав множество разных историй в течение прошлого года, как в салоне, так и от моей горничной, я не могу не согласиться с ними. Почему женщины должны претерпевать такие страдания, когда они приносят новую жизнь в этот мир? Священник говорит, что это воля Божья и что наши страдания есть наказание за первородный грех Евы, но я скажу, что мой Бог слишком добр, чтобы так жестоко карать нас всех. Впрочем, я не говорю этого вслух, так что не бойся.
Я полагаю, что Дж. Я. Симпсон поможет мне на дому, если снизойдет до сочувствия к моему трудному положению. Хотя мне хотелось бы иного. Я бы с радостью покинула этот дом, даже для достижения столь устрашающей цели. Мрачные стены угнетают мой дух, а дни становятся все длиннее. Я сшила распашонку и теперь работаю над вышивкой, но у меня дрожат пальцы, и я не могу делать такие аккуратные стежки, как раньше. Еще я стала бояться. Не родов, хотя не могу сказать, что я с удовольствием предвкушаю их, но самого материнства. Как я буду заботиться о младенце, наставлять и учить ребенка, если я такая слабая?
Джесси».
* * *
На следующее утро Стелла открыла глаза и обнаружила, что она находится не в собственной постели в спальне ее дома с голубовато-серебристыми обоями, на выбор которых было потрачено три недели, но и не в голубой спальне Манро-Хаус. Она находилась в спальне Джейми. В его постели. И да, когда она повернула голову, то увидела его самого. Его глаза были закрыты, дыхание было ровным и глубоким. Какое-то время она смотрела на него, запоминая его черты и дивясь тому, каким образом их отношения могли так измениться за одну ночь. Разумеется, подумала она, когда перевернулась на спину и потянулась всем телом, это была та еще ночь. Наверное, она проспала не более двух часов, но чувствовала себя просто фантастически.
– Доброе утро, – Джейми распахнул глаза.
– Доброе утро, – откликнулась Стелла, охваченная приливом счастья.
Джейми оперся на локоть и изобразил сонную улыбку, предназначенную только для нее.
– Как ты себя чувствуешь?
Стелла немного подумала и решила быть предельно искренней в этих новых взаимоотношениях:
– Превосходно.
Расставшись с Джейми, Стелла приняла душ и позавтракала, не скупясь на углеводы, а потом спустилась в свой кабинет для онлайн-заказа необходимых книг и одежды.
Джейми появился сразу же, как только она включила компьютер.
– Я подумал, что сегодня утром можно будет как следует разобраться на чердаке. Присоединишься?
– Конечно, – ответила Стелла. – Ты надеешься найти что-то особенное?
– Не обязательно, – сказал он. – Это просто предлог, чтобы утащить тебя в темное и тесное место.
– Тебе не нужно стараться ради этого, – с улыбкой отозвалась она. Он наклонился для поцелуя, а потом ушел за налобным фонариком. Когда оба были готовы, он открыл дверь, которая казалась входом в кладовку, но находилась у подножия узкой деревянной лестницы.
В фонариках не было необходимости, поскольку чердак оказался хорошо освещенным и более просторным, чем думала Стелла. В сущности, это был целый ряд соединенных между собой помещений, соответствующий размерам особняка внизу. Там можно было без труда выпрямиться в полный рост; в доме меньшего размера хозяева моментально оборудовали бы жилые комнаты. Разумеется, члены семьи Манро не нуждались в дополнительной жилплощади. Стелла могла видеть напряженность в осанке Джейми, когда он оглядывался по сторонам, и уже было хотела спросить его, правда ли ему хочется бродить здесь. Старинная история – это одно, но на чердаке он мог обнаружить нечто такое, чего предпочел бы не знать о своих предках.
– Когда ты последний раз был здесь? – спросила она, понимая, что Джейми сосредоточен на ответах и, что бы ни происходило между ними, этот дом принадлежал ему. Это была его история.
– Никогда, – сказал он. – В детстве это место было запретным для меня. – Уголок его рта слегка дернулся, и Стелле стало жаль его. Она видела фотографии отца Джейми и слышала истории о нем; ничто не могло опечалить ее в уходе этого человека из жизни.
На чердаке было чисто и сухо, с едва заметным запахом гнили от картонных коробок. Основная масса бумаги и картона относилась к 1940-м годам, и Стелла начала сортировать их с помощью маркера и клейкой ленты.
– Дед был большим скрягой, – с улыбкой заметил Джейми, присоединившись к ней. – Если у него ломался чайник или что-то еще, он хотел иметь возможность вернуть товар, поэтому сохранял все коробки и упаковки.
– Он долго жил с вами?
– До самой смерти, – ответил Джейми. – Тогда мне было шесть лет.
Стелла сняла крышку деревянного ящика с помощью отвертки с плоской головкой. Внутри лежала масса запечатанных пакетиков с семенами. Она выбрала наугад один пакетик. На передней части находился красивый акварельный рисунок зеленого горошка, а на задней – цена: «1 пенни».
– Кажется, твой дед ничего не выбрасывал, – заметила она.
– Посмотри-ка. – Джейми поднял микроскоп, и его лицо озарилось. – Наверное, он принадлежал деду. Или моему отцу.
– На вид он еще более старый, так что мог принадлежать твоему прадеду. – Она едва не добавила «или прабабушке» из-за рефлекторной лояльности к своему полу, но удержалась от этого. Насколько реальной была такая возможность в начале XIX века? Стелла не верила в идеализацию прошлого. Нужно было смотреть ему в глаза и по возможности учиться у него. Иначе какой в этом смысл?
– Тебе бы нужно оценить все это ради страховки, – заметила Стелла. Она с растущим интересом присматривалась к старинному медицинскому и научному оборудованию. Джейми был не единственным, кто интересовался энциклопедистами прошлых столетий. На аукционе «Сотбис» недавно продали витрину с искусственными стеклянными глазами за двадцать пять тысяч фунтов, а хирургическая пила с ручкой из черного дерева ушла за шесть тысяч фунтов.
Большой сервант из красного дерева, придвинутый к стропилам, был поразительно безобразным и при этом украшенным изящной резьбой. Когда Стелла отодвинула тюки и коробки вокруг, она стала открывать дверцы и выдвигать ящики.
– Тебе и впрямь это нравится, да? – спросил Джейми, и Стелла поспешно выпрямилась. Он оказался ближе, чем она ожидала, и, если протянуть руку, она могла положить ладонь ему на грудь.
– Мне нравится находить новое в старых бумагах, – сказала Стелла, имея в виду письма Джесси, но не желая вслух обсуждать это. Если кто-то и понимал одержимость, то это был Джейми, но он был слишком озабочен собственным прошлым, и ей не хотелось тревожить его.
– А мне нравится, что ты занимаешься этим вместе со мной, – сказал он. – Не знаю, говорил ли я уже, как высоко ценю это.
– Не стоит благодарности, – отозвалась Стелла. Ей хотелось добавить что-нибудь кокетливое насчет того, как он продемонстрировал свою высокую оценку прошлой ночью, но она вдруг смутилась. Кокетливость была не в ее характере.
Джейми продолжал смотреть на нее, и Стелла гадала, о чем он думает. С таким же сосредоточенным видом он слушал научные подкасты или пытался осмыслить нечто важное для себя.
– Боже мой, – наконец произнес он. – Я постоянно думаю о тебе.
– Ох, – Стелла сглотнула. Она почувствовала, как затрепетало ее сердце, и знакомым жестом положила руку на грудь, нащупывая ритм.
– Все в порядке? – Одним движением он вдруг оказался рядом и положил руки ей на плечи.
– Да, – ответила Стелла. – Просто я…
Тут он поцеловал ее, и ее сердце забилось часто и быстро, но при этом она скорее чувствовала себя спортсменкой после участия в забеге, нежели рыбой, выдернутой из воды и глотающей воздух на борту лодки. А потом она перестала думать о своем сердцебиении и просто целовала Джейми, углубившись в этот процесс душой и телом.
Он ненадолго оторвался от ее губ и посмотрел на дощатый пол.
– Ты можешь занозить руки от этих досок, – озабоченно заметил он.
– Я могу устроиться на тебе сверху, – со смехом ответила Стелла. – Но, кажется, мы собирались заняться другими исследованиями.
Джейми состроил гримасу оскорбленного достоинства:
– Предполагается, что страсть настолько овладела тобой, что ты забываешь обо всем остальном.
– Как насчет того, что мы завершим осмотр на чердаке, а затем предадимся страсти, как только окажемся рядом с постелью внизу?
– Практично и замечательно, – сказал Джейми. – Это однозначно выигрышная комбинация.
Он снова поцеловал ее, а потом, наконец, отпустил от себя.
В буфете нашлась старая коробка «Меккано» в девственном состоянии и несколько разнокалиберных бокалов и тарелок. В одном ящике лежали хлопковые салфетки и газетные вырезки. Стелла просмотрела несколько штук, но это были случайные «забавные» истории, а не такие материалы, которые могли бы представлять интерес для семейства Манро. Перед ее мысленным взором промелькнул образ прапрадеда Джейми, сурово взиравшего с фамильного портрета. Возможно, он не одобрял набег на бутылку хереса на его чердаке? Она забрала вырезки из ящика и положила в папку для дальнейшего просмотра.
– О, привет. – Голос Джейми был слегка приглушенным. Он глубоко зарылся в кучу холщовых мешков с веревочными завязками – нечто вроде шикарного эквивалента современных мешков для мусора. Вынырнув из кучи, он потащил за собой темно-коричневую кожаную сумку немного побольше обычного саквояжа.
– Сумка для инструментов? – Стелла подумала о Первой мировой войне, хотя память подсказывала ей, что те сумки имели другую форму.
Джейми открыл сумку и продемонстрировал множество инструментов в фетровых ячейках.
– Это медицинская сумка, – сказала Стелла. Она испытывала ошеломительное побуждение схватить сумку и скрыться где-нибудь в уединенном месте, но в то же время ее одолело легкое головокружение, и она была почти испугана.
Джейми взял кронциркуль. Стелла пошарила на дне сумки и достала гладкую прямоугольную шкатулку со множеством скальпелей внутри. Она закрыла шкатулку и вернула на место.
– Ты знал, что твой дед был врачом?
– Он не был врачом, – ответил Джейми. – Должно быть, это более старые вещи.
В нижнем правом углу сумки были выжжены инициалы: «Дж. У. Л.».
– Значит, это определенно не твой дед, – сказала Стелла. Она обвела буквы кончиками пальцев.
– Полагаю, что нет.
– Где жила твоя семья до того, как вы поселились в Арисеге? – спросила Стелла, не в силах оторваться от сумки и ее содержимого, какие бы чувства это в ней ни пробуждало.
– Не знаю, – ответил Джейми. – Кажется, мы всегда здесь жили.
– Нет, если верить людям, с которыми я говорила. Они утверждали, что вы сравнительно недавно поселились в здешних местах. – Стелла прикоснулась к стеклянной бутылочке с резиновой трубкой. – И откуда взялось первое семейное состояние, чтобы построить этот особняк?
Джейми пожал плечами:
– Не имею ни малейшего понятия. Наверное, работорговля или что-нибудь не менее ужасное.
– И ты никогда не интересовался?
– В детстве я просто принимал как должное все, что мы имели. Ты знаешь, как это бывает, – когда ты считаешь, что это в порядке вещей. А когда я стал постарше, то больше не чувствовал себя членом семьи. Это никогда не казалось мне фамильным наследием, жизненным предназначением, и так далее. Я вообще не думал об этом; я думал о том, чтобы убраться отсюда, и когда мне это удалось, я предпочел забыть о прошлом.
– А теперь? Что изменилось?
Джейми положил кронциркуль на место.
– По правде говоря, не знаю. Последние несколько лет я был чрезвычайно сосредоточенным и уверенным в том, что я делаю и чего хочу. Но теперь все как-то… – Он смущенно замолчал. – Я не знаю.
– Все как-то плывет по течению? – подсказала Стелла.
Он благодарно взглянул на нее:
– Вот именно.
* * *
Они отнесли сумку вниз и положили на обеденном столе в главной столовой. Там, среди антикварной мебели, она выглядела вполне уместно. Если Стелла не обращала внимания на айфон Джейми, лежавший поблизости, она могла представить, что совершила путешествие в прошлое и ждет встречи с врачом. Она ощутила прилив благодарности за то, что это неправда и что ей не будут ставить пиявки с помощью медицинских щипцов.
– Воды? – Джейми выглядел рассеянным, а Стелле не хотелось отходить от сумки. В ней было что-то притягательное, привлекавшее ее внимание. Она открыла сумку, глядя на ряды зачехленных инструментов и поднимая снизу шкатулки и бутылочки. Нижняя часть сумки имела оригинальную конструкцию с лотками, подвешенными друг над другом, и хитроумно задуманной рычажной консолью, чтобы выдвигать и поднимать их по мере надобности. На одном из лотков имелась маленькая шкатулка из синего бархата, плотно прилегавшая к краям лотка. Ее оказалось трудно извлечь, но Стелла подцепила ее ногтями. Ворсистая поверхность шкатулки контрастировала с утилитарным видом стеклянного и металлического снаряжения. Она была похожа на ювелирную шкатулку, и Стелла подумала, что внутри может оказаться брошь или ожерелье.
Но тут у нее зазвенело в ушах, и она осознала, что по краям поля зрения снова появились черные пятна, а сердце гулко стучит в груди. Она подняла крышку шкатулки, державшуюся на петлях, и обнаружила четыре стеклянных пробирки в крошечных углублениях.
Стелла отступила на шаг назад и глубоко задышала, пока сердцебиение не успокоилось.
– С тобой все в порядке? – Джейми вернулся с двумя стаканами воды и вывел Стеллу из полузабытья. Сумка казалась гораздо больше, чем еще минуту назад.
– Хммм?
– Стелла?
– Кто такой Дж. У. Л.?
Джейми поставил воду и повернул сумку к свету. Стелла подавила желание дать ему по рукам.
– Это действительно «Л»?
– Локхарт, – тихо сказала Стелла. – Муж Джесси был врачом, и его звали Джеймс Локхарт.
Джейми уставился на нее так, словно у нее выросла вторая голова.
– Ты думаешь, что эта сумка принадлежала Джеймсу Локхарту?
– Почему бы и нет? Письма Джесси Локхарт находятся в твоем семейном архиве, так почему здесь не может оказаться сумка Джеймса?
– В самом деле. – Джейми нахмурился: – Мне казалось, что письма – это нелепая ошибка и что они случайно попали в архив.
С тех пор как Стелла увидела сумку, она напряженно размышляла, и теперь одна из возможностей казалась ей более реальной, чем остальные.
– Что, если Джеймс Локхарт – это твой прапрапрадед, Джеймс Манро?
Джейми нахмурился еще сильнее:
– Почему ты так думаешь?
– Он мог изменить свое имя.
– Кажется, ты знаешь о моей семье больше меня самого, – сказал Джейми, качая головой. – Но с какой стати он решил сменить фамилию?
– Не знаю. Может быть, из-за скандала? Он жестко соперничал с Джеймсом Янгом Симпсоном, который пользовался большой популярностью в Эдинбурге. Возможно, он перешел дорогу какому-то влиятельному человеку.
– Все может быть, – задумчиво произнес Джейми, обводя пальцем инициалы на сумке.
– Как продвигаются твои дела с дневниками?
– Большинство из них относятся к более современной эпохе, но у меня есть один дневник Джеймса Манро. Там стоит его имя, и даты совпадают, но личных подробностей очень мало. В основном цифры и графики.
Стелле хотелось оттолкнуть руку Джейми от сумки. Она не знала почему, но ей казалось, что он не должен даже видеть содержимое. Ее сердце забилось быстрее.
– Как насчет чая? – К счастью, Джейми направился на кухню.
– Прекрасная мысль. – Стелла последовала за ним; как только она отошла от сумки, ее сердцебиение пришло в норму. Внезапно она осознала, что Джейми уже какое-то время обращается к ней, а она не слышала ни слова.
– Прошу прощения, – сказала она. – Мои мысли унеслись куда-то далеко.
Образ потертой кожаной сумки, стоявшей на полированной столешнице, то и дело возвращался к ней. Это казалось важным, но Стелла не понимала причины. Она не знала, почему чувствует себя такой испуганной.
Джейми включил электрический чайник и достал из холодильника один из своих отвратительных зеленых коктейлей.
– Я спросил, не хотела бы ты поужинать со мной сегодня вечером.
– Ты снова будешь готовить? – спросила Стелла, стараясь вернуться мыслями к разговору.
– Я мог бы. С другой стороны, мы могли бы пропустить еду и сразу перейти к красному вину и сексу.
Теперь Джейми завладел ее вниманием. Его ребяческая откровенность оставляла приятное впечатление, и было восхитительно снова чувствовать себя желанной.
– Почему бы нам не сходить куда-нибудь сегодня вечером? Мы могли бы поужинать в гостиничном ресторане.
– Не знал, что у тебя есть склонность заниматься этим при людях, – сказал Джейми.
– Я серьезно. Думаю, нам будет хорошо немного проветриться и отдохнуть от исследований. И оказаться подальше от этой сумки.
Он состроил гримасу:
– Ты же знаешь, что я не…
– Знаю, – как можно более мягким тоном сказала Стелла. Она не хотела раздражаться и даже не вполне понимала, зачем подталкивает его. Это была его собственная жизнь, и он мог вести себя, как хотел. Более того, если он не видел причин предпринимать такие усилия, то, подталкивая Джейми, она рисковала отстранить его от себя. С другой стороны, она могла испытывать неосознанное желание покончить с этим внезапным увлечением, пока никто всерьез не пострадал.
– Ну ладно, – сказал он. – Вызов принят.
* * *
Дело было в субботу, но Стелла надеялась, что в гостинице будет не слишком оживленно. Местные мужчины всегда торчали в баре по пятницам, и, в конце концов, они могли позволить себе такое развлечение не более одного раза в неделю. Джейми распахнул перед ней дверь, но она посоветовала ему самостоятельно выбрать столик, который покажется наиболее удобным. Направившись к стойке бара, Стелла взяла джин с тоником и стакан воды.
Шум в помещении сразу же стих, словно в сцене из старого вестерна. Официантка была не из местных и выглядела равнодушной, но люди перешептывались и бросали взгляды на угловой столик, выбранный Джейми. Стелла рискнула оглядеться и увидела каменное выражение на его лице. У нее упало сердце: идея оказалась неудачной. Она расправила плечи и понесла напитки к столику.
Стелла устроилась сбоку, желая видеть то же самое, что и Джейми, и надеясь, что тогда люди перестанут открыто глазеть на него. Ей казалось, что она приобрела неплохую репутацию в поселке и завела настоящих друзей. Неужели этого недостаточно, чтобы соблюдать элементарные приличия по отношению к Джейми?
– Ты уверен, что не хочешь чего-нибудь покрепче?
– Я за рулем, – напомнил Джейми.
– Тебе не обязательно садиться за руль, мы можем пройтись пешком. Или я поведу автомобиль, а ты попробуй это, – она указала на нетронутый джин с тоником.
Джейми покачал головой и взял воду.
– Я хочу, чтобы ты расслабился.
Он натянуто улыбнулся:
– Я сказал, что приглашу тебя на ужин, но при этом не обещал расслабиться.
– И то правда, – сказала Стелла. Она задала несколько вопросов о Сан-Франциско, стараясь разговорить его, чтобы он мог почувствовать себя уютно. Примерно через пятнадцать минут он встал.
– Пошли отсюда, – сказал он.
– Что? Куда?
– В ресторан, – ответил Джейми. – Уже давно пора.
Испытав моментальное облегчение, Стелла последовала за Джейми в холл, ведущий к ресторану. Раньше она заглядывала туда, но еще не побывала внутри. Это был довольно большой зал с приятной светлой отделкой, современными деревянными столами и стульями. Их приветствовала улыбчивая официантка, которая непринужденно болтала и между делом спросила, не приехали ли они сюда, чтобы провести отпуск. Стелла гадала, то ли девушка была новенькой, то ли работала исключительно в ресторане.
Она проводила их к боковому столику, но Джейми не стал садиться.
– Мы можем устроиться за столом у окна? – спросил он.
– М-м-м. Не знаю, он может быть забронирован. – Она оглянулась туда, куда он показывал. – И это столики для четырех человек.
– Когда я делал заказ, то просил лучший столик. Но это не лучший вариант.
– Но у нас действительно нет лучшего… – начала она.
– Нет, – Джейми поднял руку, остановив ее. – Вы хотите сказать, что не знакомы с оптимальным расположением столиков и их сравнительными достоинствами. Это свидетельствует о вашем недостаточном опыте или наблюдательности для такой работы.
– Джейми, – укоризненно произнесла Стелла, пытаясь взглядом сообщить ему, что нельзя быть таким занудой. Повернувшись к девушке, она произнесла: – Мне очень жаль.
– Нет, все в порядке. Уверена, что место у окна вас устроит. – Девушка направилась к большому столу, где Джейми, наконец, опустился на стул.
Как только официантка ушла за меню, Стелла подалась вперед:
– Зачем быть таким грубым?
– Это не грубость, а жесткость, – ответил он.
– Ты фактически обвинил ее в некомпетентности.
– Это было честно с моей стороны. А ты слишком любезна.
– Я предпочитаю еду без гарнира в виде плевков, – сказала Стелла. – И мне не нравятся беспричинные нападки на людей, получающих минимальные деньги за трудную работу.
– Ее нельзя назвать трудной.
– Но она становится трудной с людьми вроде тебя, – парировала Стелла. Она сделала паузу, когда официантка принесла меню, и продолжила, как только девушка оказалась за пределами слышимости: – Кроме того, откуда тебе знать? Сомневаюсь, чтобы ты когда-либо обслуживал столики или собирал кружки в пабе.
Джейми огляделся по сторонам, и на мгновение ей показалось, что он собирается встать и уйти. Вместо этого он с шумом выпустил воздух из легких.
– Справедливо. – Он раскрыл меню и стал читать, не поднимая головы.
Стелла раскрыла свое меню и постаралась успокоиться. Когда официантка снова подошла к ним с немного нервным видом, она заказала лососину горячего копчения с молодым картофелем. Джейми заказал то же самое с овощным салатом, но не раньше, чем с пристрастием допросил официантку о происхождении рыбы, производителе овощей и салатных заправках. Перед ее уходом Стелла попросила бокал красного вина.
– Мерло или каберне совиньон?
– Мерло, пожалуйста.
– Что такое «мерло»? – поинтересовался Джейми.
– Э-э-э…
– Все в порядке, – без улыбки произнес он. – Мне стакан воды, пожалуйста.
– Я могу выяснить… – начала девушка.
– Воды будет достаточно, благодарю вас.
Стелла выпрямилась и посмотрела на Джейми. Невольно возникало ощущение, что предыдущие несколько недель были сном и она снова находилась в обществе колючего и замкнутого человека, с которым недавно познакомилась. По мере того как молчание затягивалось, Стелла задалась вопросом, почему он вообще согласился отправиться в ресторан. Она открыла рот, собираясь сказать, что они могут уйти, и что совместные ужины ее больше не интересуют, когда услышала, как кто-то окликает ее по имени. Обернувшись, она увидела Стюарта рядом с незнакомой женщиной.
– Добрый день! – Она начала вставать.
– Мы не будем вас беспокоить, – заверил Стюарт и покосился на Джейми, а потом внимательно посмотрел на его лицо. – Черт побери! Это ты!
Джейми встал и протянул руку:
– Рад тебя видеть. Не хотите присоединиться к нам?
Стюарт замешкался, и Стелла затаила дыхание, не уверенная в том, пожмет ли он протянутую руку. В конце концов Стюарт это сделал и представил свою подругу:
– Это Ребекка. У нас тут забронирован столик. Может, попозже увидимся и пропустим по рюмке, если вы еще будете здесь.
Стюарт кивнул Стелле и направился к столику у дальней стены.
– Ого, – сказала она. – Как давно ты не встречался со Стюартом?
– Очень давно, – ответил Джейми.
Официантка вернулась с заказанными блюдами. Она поставила тарелку Джейми, не глядя на него, и поспешно ушла. Стелла не могла ее винить.
– Впрочем, мы с ними еще встретимся, и тогда вы вдвоем сможете наверстать упущенное.
– Нельзя наверстать упущенное с человеком, которого ты последний раз видел, когда играл с ним в салочки, – заявил Джейми.
Стелла развернула салфетку.
– Я думала, ты вернулся домой, чтобы найти свои корни.
– Да, мои семейные корни. Не знаю, почему ты так рвешься познакомить меня со всей деревней.
– А я не понимаю, почему ты так противишься этому, – сказала Стелла.
– Мы можем поговорить о чем-то еще? – Он с заметным усилием попытался повернуть беседу в более приятное русло. – Предполагалось, что это будет романтический вечер.
– В самом деле? – Стелла не собиралась так легко уходить от темы.
– Да. – Джейми протянул руку над столом, взял ее запястье и провел большим пальцем по нежной коже на внутренней стороне. – И я хочу поговорить о тебе.
– Думаю, нам нужно поговорить о твоей книге. Я прочитала интервью со старейшей жительницей Шотландии и решила, что тебе будет интересно.
– Меня интересует Стелла Джексон. Почему она приехала в этот дождливый уголок Британии и согласилась быть рядом со мной, за что я ей очень благодарен. Чего она хочет, и что я могу сделать, чтобы она была счастлива…
Он был чрезвычайно обаятелен. Бен тоже умел быть обаятельным, и все это оказалось ложью. «Сделать ее счастливой» для него означало морочить ей голову, пока он получал то, что хотел, а она впустую тратила время и силы. Она вытеснила из головы мысли о Бене и сосредоточилась на Джесси Галант.
– Ее звали Джесси Галант, как и нашу Джесси, и она прожила до ста девяти лет. Она говорила, что секрет ее долголетия заключался в том, чтобы держаться подальше от мужчин.
Джейми отпустил ее руку и с улыбкой откинулся на спинку стула.
– Ну, тогда мне повезло с ориентацией. Я не очень-то западаю на мужчин.
– Просто я думаю, что у мужчин все устроено по-другому. Разве не было исследований, показывающих, что женатые мужчины живут дольше неженатых?
Он покачал головой:
– Боюсь, что идея брачных отношений мне тоже не близка.
Разговор, начавшийся в шутливом тоне, приобрел неожиданный оборот. Стелла заморгала. Нелепо было расстраиваться из-за небрежного замечания от мужчины, с которым она познакомилась лишь несколько недель назад. Боль, о которой Стелла уже почти успела позабыть, нахлынула с новой силой и едва не сокрушила ее.
– Что? – Джейми перестал улыбаться. – Боже, что я такого сказал?
– Ничего, – Стелла покачала головой. Она не собиралась плакать у него на глазах, тем более в ресторане. – Извини, – добавила она. – Просто это немного больное место.
Он нахмурился:
– Не понимаю…
– Бен, – сказала Стелла. Может, действительно будет лучше покончить с этим. – Мы были обручены, но он разорвал помолвку. Он тоже решил, что не предназначен для супружеской жизни. Точнее говоря, для совместной жизни со мной. Он познакомился с кем-то еще.
– Ясно, – Джейми заметно успокоился. – Мне очень жаль.
Стелла отпила большой глоток вина.
– Мы вместе купили дом. На самом деле с этим труднее разобраться, чем с разорванной помолвкой. – Она изобразила снятое и выброшенное кольцо. – Это было очень просто. Слезы и снятое кольцо, брошенное в лицо бывшему герою. Вот и все.
– Он изменял тебе? – с каменным лицом поинтересовался Джейми.
– Не знаю, – ответила Стелла. – Вероятно. Дело в том… – Она отпила еще вина, собираясь с силами. – Дело в том, что мы были плохо совместимы в спальне. Конечно, мы были добрыми друзьями, но между нами имелось соглашение. Если бы он просто был искренним и сказал мне, что хочет заниматься сексом на стороне, то мы бы как-то решили этот вопрос.
– И вы бы поженились? – Джейми нахмурился.
– Он любил меня, – сказала Стелла, уверенная в том, что это правда. – Он нежно любил меня, а я любила его, и мы оба думали, что этого достаточно. Мы лгали себе, и он первым осознал это.
– Ты рассуждаешь очень практично.
– Я вообще очень практичный человек. – Стелла допила остатки вина и нашарила в сумочке гигиенические салфетки, чтобы высморкаться.
Джейми покачал головой:
– Я бы пришел в бешенство.
Стелла моргнула.
– При чем тут гнев?
– Как долго вы были вместе?
– Шесть лет. Мы сблизились друг с другом, когда я училась на последнем курсе. До того как мне пришлось отчислиться из университета из-за проблем со здоровьем.
– Но сначала вы… гм, были совместимы друг с другом?
Стелла пожала плечами.
– Мы познакомились в клубе ЛГБТ-сообщества, и сначала я полагала, что он вообще не интересуется женщинами. Но потом мы стали встречаться, и все шло великолепно. Мы подходили друг другу. Могли проговорить всю ночь напролет, и все такое. – Стелла взяла пустой бокал, повертела его и поставила на стол. Если она будет продолжать пить с такой же скоростью, добром это не кончится. – И к тому времени, когда до меня дошло, что с сексом у нас дела плохи, то уже влюбилась в него. А он всегда говорил, что это для него не важно и он вообще особенно не стремится к этому.
– Не знаю, что и сказать, – пробормотал Джейми.
– Я вполне довольствовалась тем, что имела. Конечно, я понимала, что в постели мы не лучшая пара, но мы были хорошими друзьями, и он собирался дать мне то, чего я хотела.
– Чего же ты хотела?
– Боюсь, это очередные стереотипы. Собственный дом, собственные дети. – Она улыбалась, показывая, что понимает, как банально это звучит, и смеется над собой. – Я же говорила, что не отношусь к разряду интересных людей.
– Но почему ты нуждалась в нем? У тебя была работа, верно? И всегда можно…
– Только не говори про банк спермы, ладно? Я не просто хотела завести ребенка. Мне хотелось испытать все простые радости супружества. Двое родителей, двое детей. Мне хотелось стать матерью, но на определенных условиях. И с определенным человеком. У Бена были превосходные гены. Мы с ним могли иметь превосходных детей. У него приятная внешность, он здоровый и умный.
– Звучит холодновато, – заметил Джейми.
– Почему? Что плохого в логичном размышлении о подобных вещах? Это же достаточно важные вещи, не так ли? Думаю, в этом присутствует здравый смысл. И потом, я действительно любила его. – Стелла произнесла эти слова без раздумий, но она не лгала. В прошедшем времени они казались абсолютной правдой. – Я знала, чего хотела от жизни, и чувствовала, что у меня нет времени на поиски чего-то лучшего. То есть мы любили друг друга и были отличной командой. Он был моим лучшим другом. Да, наверное, где-то был мужчина, идеально подходивший для меня по всем статьям, но что, если… – В последний момент Стелла удержалась от слов «но что, если бы я умерла, так и не познакомившись с ним?». Это выглядело бы слишком наигранным. Джейми оставался ее работодателем, а также ее… кем-то еще, что бы из этого ни вышло. Кроме того, он во всем стремился к совершенству, и ему бы не понравилось то, что он мог услышать о другой, менее рациональной стороне ее характера.
– Но зачем так рано останавливаться на достигнутом? Я хочу сказать, что, если бы тебе было около сорока лет и биологические часы начинали бы тикать все громче, тогда…
– Я всегда остро сознавала, как мне повезло, что я вообще остаюсь в живых.
– Да, я тоже это чувствую. Но это не заставляет меня стремиться к браку по расчету. – Джейми хмурился и разглядывал ее, как будто пытался решить головоломку. – В конце концов, тебе лишь двадцать пять лет.
– Двадцать шесть. А моим родителям сказали, что я не доживу до восьми лет. Чем раньше у меня будут дети, тем больше шансов, что я доживу до того, как они повзрослеют. То есть, возможно, все будет в порядке, но может быть, и нет. И я хотела увеличить свои шансы. – У Стеллы перехватило дыхание, и она отвела взгляд в сторону.
– Не знаю, что и сказать, – повторил Джейми.
– Тик-так, – сказала Стелла. Она отодвинула свою тарелку, совершенно уверенная, что больше не хочет есть. Вино плескалось у нее в желудке, а в глаза как будто насыпали песку. Ей хотелось укрыться под периной и плакать навзрыд. Она понимала, что разучилась ходить на свидания, но это было верхом абсурда. Сказать мужчине, что ты хочешь выйти замуж и иметь детей. Сказать это знаменитому плейбою, который, возможно, даже не верил в моногамию. Хорошо придумано, Стелла.
– Я не понимаю, – сказал Джейми. Он действительно выглядел озабоченным. – У тебя все в порядке со здоровьем или Алек все же что-то обнаружил?
– У меня все замечательно, – ответила Стелла, думая о том, сколько раз она произносила эти слова. Она выдавила улыбку. – Просто я всегда ощущала, что мне отпущено не так уж много времени.
– Тик-так, – с понимающим видом повторил Джейми. – Знаешь, одна очень умная женщина однажды сказала: «Чувства лгут нам».
Стелла попыталась сформулировать ответ, способный объяснить, что она понимает, как нужно справляться с иррациональным беспокойством. Но как насчет беспокойства, основанного на фактах?
– Ты по-прежнему так настроена?
– Насчет чего?
– Насчет детей. Насчет своей жизни.
– Да, – сказала Стелла. – Но я понимаю, что тут ничего не поделаешь. Не думала, что когда-либо скажу это, но я рада, что Бен разорвал нашу помолвку. Такой брак был бы ошибкой.
– Вот это здравая мысль. Ты серьезно так думаешь?
– Почти, – ответила Стелла. – Во всяком случае, сейчас. Завтра я могу подумать иначе. Или через час.
Мимо пробежала официантка, кричавшая на ходу:
– Стюарт! Тревога!
Через несколько секунд Стюарт поспешно направился к выходу. Стелла успела схватить его за руку:
– Что случилось?
– Спасательный катер, – ответил Стюарт, не сбавляя хода.
Другие посетители вытягивали шеи, и по залу пробежал возбужденный шепоток. Когда официантка вернулась, чтобы принести напитки к соседнему столику, Стелла повернулась к ней:
– Извините, вы знаете, что произошло?
Девушка огляделась по сторонам. Когда она увидела, что все остальные тоже слушают, она повысила голос:
– Вызов по тревоге. Рыболовное судно сообщило по рации о проблемах с двигателем, а потом контакт был потерян. Остается надеяться, что это ложная тревога.
Стелла повернулась к Джейми.
– Как может тревога оказаться ложной? – спросил он и отодвинул тарелку.
– Полагаю, если связь нарушена, но судно и команда в полном порядке.
– А если нет?
– Тогда команда спасательного катера сделает свою работу.
– Не знал, что Стюарт этим занимается, – удивился Джейми.
– И Дуг тоже, – сказала Стелла. – Команда спасателей состоит из местных добровольцев. Они регулярно тренируются, а когда поднимается тревога, они выходят в море и рискуют жизнью ради спасения других людей. Вот это настоящий героизм.
Джейми попросил официантку принести счет. Он подошел к столику Стюарта, где Ребекка с угрюмым видом копалась вилкой в салате.
– Извините за испорченный вечер, – сказал он, указав на пустое место напротив и почти нетронутую тарелку Стюарта. – Вы позволите мне оплатить счет? И поблагодарить через вас Стюарта за его службу?
Ребекка посмотрела на Джейми и улыбнулась:
– Спасибо. Это очень мило с вашей стороны.
Официантка вернулась с листом фольги и пластиковой коробкой.
– Я упакую это для Стюарта, – она легко прикоснулась к плечу Ребекки и принялась за работу.
Джейми вернулся за свой столик.
– Как долго они обычно находятся в море? – спросил он.
– Не знаю, – Стелла пожала плечами. Она пыталась не думать о Стюарте, ухватившемся за поручень бортового ограждения на катере, вышедшем в открытое море. Еще хуже была мысль о людях, замерзавших в ледяной воде и надеявшихся, что помощь подоспеет вовремя.
– Мы можем что-нибудь сделать? – спросил Джейми. – Что-нибудь полезное?
– Не знаю, – повторила Стелла. Они прошли в бар, где она увидела Дуга, который выглядел необычно серьезным.
– Стюарт только что ушел, – сообщила Стелла. – Я думала о том, сколько времени ему понадобится.
– Сегодня я не на дежурстве, – Дуг указал на свою кружку. – Мне следовало бы находиться там, но я был не на дежурстве, поэтому принял несколько порций и теперь не могу присоединиться к остальным.
– Это твое право, Дуг, – мягко заметила Стелла.
– Да, но Стюарт может выходить в море даже не в свою смену.
– Стюарт не пьет, – пояснила Стелла, повернувшись к Джейми.
Дуг кивнул.
– Если бы я был таким же, то смог бы к ним присоединиться. Я должен быть вместе с командой.
– Так и будет во время следующей тревоги, – сказал Джейми.
Дуг прищурился:
– Что вы можете знать об этом?
– Эй, – сказала Стелла. – Не надо…
– Все нормально, – перебил Джейми, глядя прямо на Дуга. Тот кивнул, словно удовлетворенный этими словами, и сделал большой глоток.
– Надеюсь, это была ложная тревога, – сказала Стелла. – Может быть, все скоро вернутся.
– Это случилось недалеко от побережья. Поступил сигнал тревоги с маленького рыбацкого судна возле прибрежных скал. Не должно занять много времени. – Дуг перекрестился и постучал костяшками пальцев по деревянной столешнице. – Постучите по дереву.
– Нам стоит подождать здесь или Стюарт сразу отправится домой?
Глаза Дуга немного расширились, пока он смотрел на Стеллу.
– Есть список извещений для тех, кому звонят после того, как ребята возвращаются домой. Могу внести ваше имя, если хотите.
– Да, пожалуйста, – ответила Стелла и повернулась к Джейми: – Я могу дать номер своего мобильного телефона, но здесь неустойчивый прием.
– Нет, лучше стационарная линия. – Джейми продиктовал номер, и Дуг записал его.
Стелла положила ладонь на руку Дуга, но не знала, что еще сказать. Она слабо улыбнулась; он кивнул и похлопал ее по руке:
– Со Стюартом все будет в порядке. Он много раз выходил в море на этом катере.
– Прошу прощения за сегодняшний вечер, – сказал Джейми, когда они шли к автомобилю.
– Ты ни в чем не виноват, – отозвалась Стелла, думая о катере посреди бушующего моря.
– Я был сильно напряжен, – продолжал Джейми. – Мне все время казалось, что со мной вот-вот случится приступ паники. И я не показал себя с лучшей стороны, что весьма досадно.
Стелла заметила, что он пристально смотрит на нее.
– Почему?
– Потому что я действительно хотел показать себя с лучшей стороны.
Она подалась вперед и сжала его руку:
– Извинения приняты.
Он открыл автомобиль и придержал пассажирскую дверцу для Стеллы. Дождь почти прекратился, но ветер был леденящим и таким сильным, что сбивал с ног. Она благодарно нырнула в салон.
Джейми немного помедлил, прежде чем завести двигатель, глядя в ветровое стекло.
– Интересно, кто выходил в море, когда потерпела крушение яхта моего отца. Как думаешь, этот катер мог попытаться спасти их?
– Вполне возможно, – ответила Стелла. – Если только сигнал тревоги по какой-то причине не сработал. Ты хочешь знать?
– Да. Я и правда хочу.
– Тогда я могу навести справки. Готова поспорить, на спасательной станции есть архив срочных вызовов. Даже члены команды, в тот день вышедшей в море, еще могут жить здесь.
В нескольких окнах центрального особняка горел свет, и Стелла почувствовала, как напрягся Джейми, сидевший рядом с ней. Он пошел вперед и на ходу крикнул:
– Эсме?
Табита и Энгус выбежали снаружи, и их громкий лай причудливо смешался с завываниями ветра. Стелла впустила собак в дом и заперла дверь.
– Здравствуйте, детки, – сказал Натан, появившийся из кухни с сандвичем в одной руке и бутылкой односолодового виски в другой. – Я так долго ждал вашего возвращения, что заскучал. – Его лукавый взгляд вперился в Джейми, но потом выразительно перешел на Стеллу. – Работаем допоздна, не так ли?
– Не работаем, – отрезал Джейми. – Как все прошло в Глазго?
Натан изобразил волнообразный жест:
– То хуже, то лучше.
– Так я и думал. – Джейми повернулся к Стелле: – Хочешь чего-нибудь выпить?
– Нет, спасибо, – ответила Стелла. – Оставляю вас наедине для общения.
Она успела пройти не более двух шагов, прежде чем почувствовала руку Джейми у себя на талии.
– Задержись ненадолго.
Натан ухмыльнулся, и Стелле захотелось что-нибудь швырнуть в него.
– Увидимся завтра, да? – спросил Джейми. – Мы со Стеллой были на свидании.
– Думаю, настроение уже немного подпорчено, – сказала Стелла.
– Но ты же пока не собираешься спать? Давай останемся вместе, пока не дождемся звонка.
– Какого звонка? – заинтересовался Натан.
– Спасательный катер вышел в море, – сказал Джейми. – Мы ждем звонка о благополучном возвращении на станцию.
Стелле понравилось слово «мы», снова прозвучавшее в его фразе. Она пошла на кухню и включила чайник, а Джейми последовал за ней, чтобы достать чашки из буфета и молоко из холодильника.
– Мы услышим телефон?
– Конечно же, – ответил Джейми. – Но у меня есть запасной телефон, который я могу подключить к розетке в моей спальне наверху.
Стелла отнесла наверх две чашки чая. Они с Джейми устроились на его кровати, прислонив подушки к изголовью, и стали играть в карты, чтобы скоротать время. Стелла была рада тому, что они больше не говорили о спасателях. Она чувствовала себя как в замедленной съемке, ожидая известий о Стюарте и остальных членах команды.
После двух кругов игры в рамми Джейми наконец заговорил:
– Я тут думал о Бене…
– Ты думал о моем бывшем женихе?
– Да. – Джейми отложил карты и взял ее за руку: – Прости, если я расстроил тебя.
– Нет, ничего такого не было.
– Но то обстоятельство, что вы оказались плохо совместимы в постели, еще не означает, что ты должна отказаться от этого. От всего этого. Я хочу сказать, ты только посмотри на нас! Здесь определенно есть какая-то биохимия.
Стелла улыбнулась, чтобы смягчить свои слова.
– Но здесь есть проблема обратного свойства. Думаю, ты едва ли заинтересован в супружеских отношениях и рождении детей.
Он нахмурился:
– Это немного чересчур…
– Не мое дело, – поспешно добавила Стелла. – Думаю, найти идеальные взаимоотношения не так просто, как тебе кажется.
– Я и не думаю, что это просто. Просто я считаю, что это случится и тебе не стоит особенно беспокоиться.
Стелле хотелось спросить, почему он так считает и на чем основано его мнение, но она понимала, что он всего лишь успокаивает ее.
– Но я должен тебе кое-что сказать.
Стелла заставила себя посмотреть на него. Джейми наверняка хочет сказать, что вчерашняя ночь была ошибкой. Что она ему нравится, но не в таком качестве. Что они должны остаться друзьями, и не более того.
– Обычно у меня нет устойчивых отношений. То есть в данный момент это исключительно между нами, но…
– …но ты почти не выходишь из дома, – закончила Стелла.
– Да. Я верю в искренность и не хочу, чтобы ты питала какие-то иллюзии в отношении меня. Я не верю в моногамные отношения, – добавил Джейми, не глядя на нее.
– Ты не веришь, что они существуют? – нейтральным тоном осведомилась Стелла. Это было именно то, что она заслужила, когда завела разговор о своем желании вступить в брак и иметь детей. Ей следовало быть благодарной за то, что он все еще разговаривал с ней.
– Полагаю, что да… для некоторых людей, – сказал Джейми. – Но только не для меня. И не для большинства людей, если они действительно честны перед собой. – Он поднял бокал и сделал долгий глоток. – Брак – это общественный институт. Исторически он был тесно связан с передачей активов, с вопросами власти и контроля над имуществом. Сейчас он по-прежнему используется для скрепления семейных уз ради воспитания детей и разделения доходов. Я хочу сказать, что многие мои друзья в Сан-Франциско не могли бы самостоятельно платить за аренду жилья без сожителя или партнера, но партнер часто оказывается более предпочтительным.
Стелла сохраняла молчание, думая о закладной в Лондоне.
– Поэтому я полагаю, что люди приходят к компромиссу. Они выбирают безопасность, деньги или комфорт – в сущности, что угодно, – и готовы продавать свою сексуальную или романтическую свободу ради этих вещей.
– А как же любовь?
– Ах да, любовь. Думаю, она тускнеет со временем. Я много раз бывал влюблен, но никогда надолго. Вскоре наступают сомнения и разочарования, а потом я начинаю думать о том, что было упущено, и гадать, какая девушка могла бы стать лучшей парой для меня.
– Ты еще никого не любил, – сказала Стелла.
Джейми улыбнулся:
– Ты понятия не имеешь, как много женщин говорили мне то же самое. Но я не согласен. Пожалуй, я слишком рационален для того, чтобы поддаваться на обещания всемогущих эмоций. Чувства переменчивы. Они могут измениться после доброй трапезы, долгого воздержания или хорошего секса.
– Меняются только поверхностные чувства, – возразила Стелла, не обращая внимания на краску, прилившую к щекам. – Но есть и более глубокие чувства, такие, которые нелегко задеть.
Он пожал плечами:
– Я не согласен.
– Ты похож на ребенка, – сказала Стелла.
Джейми вскинул брови:
– Как это?
– Моногамия – это для взрослых людей. Для по-настоящему рациональных людей, которые понимают, что без этого не может быть глубокой и осмысленной связи с другим человеком.
– При всем уважении, это звучит наивно. Есть вполне успешные полигамные отношения. Некоторые из моих добрых друзей превосходно сожительствуют втроем уже долгие годы.
– Наверное, но я думаю, что это исключение, которое скорее подтверждает правило. Моногамное партнерство основано на партнерстве и командных отношениях. Я хочу быть членом команды, где два человека всегда могут полагаться друг на друга. Правила этой игры могут быть скроены по индивидуальным лекалам, но они должны существовать, и эта команда должна быть особенной. Без постороннего доступа.
– Что же, это звучит прекрасно. Теоретически…
– Знаешь, о чем я думаю, когда ты говоришь, что не веришь в моногамные отношения? – перебила Стелла. – Я думаю о том, что ты жадный человек, лишенный самообладания и исполненный детской убежденности, что можешь одновременно играть со всеми игрушками в магазине, но постоянно недовольный тем, что тебе не дают больше двух в одни руки. Мне кажется, ты все время ищешь следующую полку, следующую витрину, чтобы ничего не упустить, поэтому полигамные отношения и все прочее в этом роде лучше всего устраивает тебя. Это не означает, что у тебя есть какой-то внутренний изъян или что ты не можешь обойтись без глубоких и любящих взаимоотношений.
– Возможно, ты права, – сказал Джейми. Он больше не улыбался. – Я действительно думаю о том, чего мне не хватает.
Он выглядел физически нездоровым, и Стелла осознала, что это правда. Мысль об упущенных переживаниях или, хуже того, об упущенном блаженстве была устрашающей для него.
– Должно быть, твоя жизнь очень изнурительна, – с чувством произнесла она.
– Это и правда так, – хмуро отозвался Джейми и вдруг расплылся в улыбке.
Стелла хотела спросить, чему он так обрадовался, когда зазвонил телефон. Она потянулась через кровать, чтобы снять трубку, и незнакомый женский голос сообщил:
– Команда вернулась в полном составе, все в порядке.
– Замечательно, – сказала она, ощущая, как схлынуло напряжение, не покидавшее ее весь вечер. – Спасибо за звонок.
Передав известие Джейми и получив в ответ облегченную улыбку, Стелла встала с кровати и направилась к выходу.
– Подожди. Ты уходишь?
– Я полагала, что ты только что произнес прощальную речь, – непринужденным тоном сказала она.
– Нет. – Джейми нахмурился: – Это была искренняя речь. Такая, чтобы между нами все было правильно и понятно.
Стелла понимала, что не имеет смысла что-либо начинать с человеком, который не верит в моногамные отношения. Он не мог дать ей ничего из того, что она хотела бы получить. Но, опять-таки, она все же выбрала Бена и еще за его неотразимую внешность.
– Я понятия не имею, что произойдет потом, и не хочу давать никаких обещаний, кроме того, что буду честным перед тобой. Сейчас я не интересуюсь кем-то еще и не имею таких планов. Ты мне действительно нравишься, и у нас было великолепное начало, когда я хотел сорвать с тебя все, что на тебе было надето. Если ты чувствуешь то же самое, я за то, чтобы мы насладились этим до поры и до времени, а заботы придут потом.
Теоретически это звучало неплохо. До тех пор, пока не придется рыдать на полу ванной комнаты с разбитым сердцем.
– Я понимаю, что ты до сих пор переживаешь после своего разрыва, и, наверное, это будет тяжело для нас обоих, но я согласен с этим.
– Разумеется, – сказала Стелла с бóльшим чувством, чем сама ожидала.
– Но надеюсь, из этого вырастет нечто хорошее.
– Ладно, посмотрим… – Стелла стояла неподвижно, вполоборота к двери. Не в силах направиться к безопасному коридору или к неведомой опасности, воплощенной в облике Джейми.
Он встал и быстро прошел по комнате, а затем положил ладонь на ее щеку и развернул к себе.
– Ты готова рискнуть?
Стелла приложила ладонь к его щеке, ощущая колючую щетину и прилив желания глубоко внутри. Она хотела сказать «да», но вместо этого приподнялась на цыпочки и поцеловала его. Она прижалась к Джейми и ощутила ответное объятие.
Поцелуй затянулся, открывая черную дыру бездонных ощущений, и она позволила себе провалиться внутрь.
