Глава 15
«9 октября 1848 года
Моя дражайшая Мэри,
я пишу это письмо, пока моего мужа нет дома, в обстановке строгой секретности. Пожалуйста, не рассказывай об этом отцу или любому другому человеку, ибо я не могу рисковать тем, что слух достигнет Эдинбурга, каким бы невероятным это ни могло показаться. Я совершенно здорова, но испытываю потребность снять с души это бремя, но здесь нет никого, с кем я могла бы поговорить откровенно.
Мистер Локхарт в последнее время был раздражительным, а вчера вечером пришел в крайнее волнение. Он заявил, что я вообще не забочусь о его благополучии и что я вместе со своими друзьями из светского общества сговорилась отваживать пациентов от дверей его дома. Его настроение вовсе не способствовало благоприятному для него поведению наших гостей за ужином, которые с большим воодушевлением рассуждали о „Симми“ – так некоторые из них теперь величают мистера Симпсона. С его любезных манер и приятной наружности они перешли к превосходным забавам во время трапезы. Мистер Лэнг заявил, что „Симми“ катался по полу вместе с его детьми, и они смеялись так, что свело животики. Миссис Лэнг попробовала его знаменитый хлороформ и стала такой неразумной и легкомысленной, что принялась изображать сельских животных, к большому удовольствию мистера Лэнга. Очевидно, миссис Лэнг никогда не видела кукушку, потому что она лаяла, как собака, и размахивала руками, как птица.
Я сказала мистеру Локхарту, что никто не может ожидать от него подобного поведения, поскольку у него еще нет собственных детей, но в один прекрасный день он сможет резвиться и смеяться с малышом, которого мы с таким нетерпением ожидаем. Это не успокоило его так, как я надеялась, и он даже заговорил о возможности взять ребенка откуда-то еще и о нежеланных детях, ожидающих выхода в этот мир. Когда я сказала, что не знаю никаких нежеланных детей, он сказал, что „еще неизвестно, кто из членов семьи может умереть“. И что „если человек уходит в мир иной, то остаются голодные рты, которые нужно кормить, и дети становятся обузой. А если умирает мать, то ее ребенка нужно отдать на воспитание в надежные руки“. Это было предупреждение, Мэри. Он должен расширить свой бизнес до того, как дитя появится на свет, иначе я не знаю, что он может сделать. Если бы я могла перевести стрелки часов вперед и родить здорового пяти- или шестилетнего маленького Локхарта, то я бы сделала это, но, увы, это невозможно.
Мэри, мне нужен твой совет. Что мне делать? Я постоянно говорю о его услугах и передаю ему даже самые незначительные комплименты, но это не помогает делу. Я чувствую себя не на своем месте, и я не особенно убедительная торговка чужой репутацией. Но кажется, у меня нет иного выбора. Я согласилась на это.
Твоя любящая Джесси».
* * *
– Сегодня я собираюсь увеличить время пребывания в ледяной ванне, – сказал Джейми.
Стелла оторвалась от электронной таблицы. Эксперименты Джейми с ледяной ванной продолжались уже целый месяц, и она полагала, что ему следует прекратить их, а не делать еще более интенсивными.
– Почему?
– Я размышлял о преимуществах замедленного сердцебиения.
Даже от звука этого слова сердце Стеллы затрепетало в ее груди.
– Вы видели результаты, – он указал на экран. – Частота сердцебиения в состоянии покоя последовательно остается на десять ударов в минуту меньше после ледяной ванны, чем перед ней. Я был сосредоточен на уровне кетонов в крови, но теперь хочу повторить эксперимент с акцентом на частоте сердцебиения. Я снимаю показания пульса каждые двадцать минут в течение первых двух часов после ледяной ванны, а затем ежечасно еще в течение шести часов.
– Что вы надеетесь увидеть?
– Хороший ученый никогда не надеется на конкретный результат, – ответил Джейми. – Это увеличивает погрешность. Но я надеюсь на устойчивое улучшение частоты сердцебиения в состоянии покоя.
Стелла помогла Джейми отнести ведра со льдом, но продолжала выражать свои сомнения.
– Вы уже увеличивали длительность эксперимента, помните? Дальнейшее связано с риском для здоровья. Вы сами говорили…
– Все будет нормально, – заверил он. – А вы – моя гарантия.
– Как вам известно, у меня нет медицинской подготовки.
– Я не совсем тупой, – сказал Джейми. – Поэтому я купил одну из этих штук.
Он положил лед в ванну, прошел по коридору в свою спальню и вернулся с небольшой коробкой из темно-зеленого штампованного пластика.
– Дефибриллятор, – пояснил он. – Так, на всякий случай.
– Это не смешно, – произнесла Стелла за долю секунды до того, как поняла, что он не шутит. Джейми передал ей коробку с аппаратом, направился в ванную комнату и закрыл дверь.
– Взгляните на него, – крикнул он из ванной. – Там есть простая инструкция. Эти штуки предназначены для обычных людей, которые могут ими пользоваться.
– Вот спасибо, – пробормотала Стелла. Она открыла коробку, и ей сразу же бросились в глаза два нагрудных электрода, соединенных проводами с прибором. Четкие инструкции на обратной стороне крышки выглядели более обнадеживающими. Вся процедура совершалась в три этапа, а электроды имели цветовую индикацию, чтобы не перепутать их крепление к нужным частям тела.
Всем своим существом Стелла ощущала, что это плохая идея. Более того, она не хотела принимать в этом участия. Она испытала моментальную вспышку гнева при мысли о том, что Джейми вручил ей такой предмет, зная ее медицинскую историю. Он был ослеплен своей одержимостью. В этот момент Стелла поняла, что не хочет быть такой же, как Джесси Локхарт. Джейми владел этим домом и устанавливал распорядок дня, но он не был ее мужем, а Викторианская эпоха осталась в далеком прошлом.
Стелла распахнула дверь. Джейми уже разделся и стоял рядом с ванной в одних плавках. Это было отвлекающее зрелище, но Стелла уперлась взглядом в пол и тихо сказала:
– Я не позволю вам это сделать.
– О чем вы говорите? – удивленно спросил Джейми. Затем в его голосе появилось раздражение: – Знаете, вы можете смотреть на меня.
Стелла рискнула взглянуть и увидела, что он обернул вокруг талии банное полотенце. Тем не менее он оставался наполовину обнаженным. Разумеется, она видела его тело в видеороликах, но внезапно он оказался реальным и стоял рядом.
– Это опасно, – сказала она. – К тому же в последнее время вы подвергались сильным нагрузкам. Тот блог, Эсме, дедлайн вашей книги. Это влияет на вашу рациональность.
– Я ценю такую заботу…
– Нет, – Стелла шагнула вперед, давая понять серьезность своих намерений. – Если вы заберетесь в эту ванну, я позвоню 999.
– Это нелепо. – Джейми с явными усилиями сохранял спокойствие. – Вы слишком остро реагируете.
– Вы считаете себя сверхчеловеком, но это не так.
– Я осторожен, – возразил Джейми. Он был очень бледен; под восковой кожей проступала щетина, и Стелла различала напряженность его осанки. – Эта процедура дает реальные результаты. Данные, которые могут привести к настоящему прорыву. Представьте, что будет, если мы научимся лечить болезнь Альцгеймера? Или не будем утрачивать когнитивные функции по мере старения?
– Это не ваша задача. Вы не врач или ученый…
– А это значит, что я не связан такими ограничениями. То, что некоторые вещи в течение какого-то времени делались определенным образом, еще не означает, что так должно быть всегда. Еще недавно обычные люди совершали важные открытия, изменявшие наши представления о мире.
– Пожалуйста, не говорите об Эйнштейне. – Стелла попыталась улыбнуться. – Я знаю, что он работал в патентном бюро.
– Так оно и было. А Александр Грэм Белл работал учителем. Представьте, что было бы, если бы наукой и инженерным делом занимались только профессионалы… У меня есть врач, которому я плачу. – Джейми взял последнее ведро со льдом и с лязгом опрокинул его в ванну.
– Да, вы оплачиваете его счета. – Стелла прикоснулась к его руке. – Но вы не можете доверять людям, которым платите. У них есть личный интерес. Вам нужно отправиться в клинику и пройти проверку у людей, которые не полагаются на ваши деньги.
– Я плачу вам, но это не мешает вам называть меня идиотом.
– Кажется, я не произносила слова «идиот».
– Да, но вы об этом подумали.
Стелла улыбнулась:
– Так, лишь минуту. – Она надеялась на ответную улыбку, которая разрядила бы напряжение в комнате, но его глаза снова вспыхнули странным светом.
– Люди часто боятся нехоженых троп. Визионерам и первооткрывателям всегда достается больше всего. Люди считают их чокнутыми. Разумеется, до тех пор, пока они не добиваются результатов, и тогда их называют гениями. Вам стоило бы слышать, какой шум поднялся вокруг моей книги про диету.
– Он продолжается до сих пор, – сказала Стелла. – Не забывайте, я читаю электронные сообщения на вашем сайте.
– Ну да. – Джейми выглядел сбитым с толку, как будто забыл, о чем только что говорил. – Значит, вам известно больше остальных. Тебя проклинают независимо от того, что ты делаешь или не делаешь, поэтому я предпочитаю делать.
– Я не пытаюсь ставить препоны вашему гению, – Стелла с трудом сдерживалась от язвительного тона. – Я пытаюсь помешать вам причинить вред самому себе.
– Если вы боитесь жить собственной жизнью, это еще не значит, что я должен присоединиться к вам.
Стелле как будто дали пощечину.
– Речь не обо мне, – сдавленно проговорила она. – И я не боюсь, а просто живу.
– Ну, конечно, – сказал Джейми. Теперь в его речи сильнее прорезался шотландский акцент. – Вы прячетесь здесь от звонков вашего ухажера именно от избытка жизненных сил.
– Он не мой ухажер, – сказала Стелла. – Он мой бывший жених.
Джейми немного замешкался.
– Так или иначе, это не меняет дела. Вы так боитесь риска, что застряли на одном месте. Что вы собираетесь делать с вашей жизнью? Знаете, она дается лишь один раз.
– Мне известно об этом, – ответила Стелла. Она наметила точку над левым плечом Джейми и с непроницаемым видом уставилась туда. – Полагаю, мы закончили?
– Ох, черт, – проворчал Джейми, потирая шею. – Мне очень жаль. Не следовало этого говорить.
– Моя личная жизнь вас не касается. Но я не уйду, пока вы не откажетесь от этого эксперимента.
– Это не вам решать. – Он снова рассердился: – Если вы не хотите подстраховать меня, то я не могу вас заставить, но у вас нет полномочий судить о моей работе. Как вы сами говорили, у вас нет медицинской подготовки и профессионального опыта.
Стелла была хорошо знакома с такой разновидностью самомнения. Теперь Джейми в любой момент мог превратиться в обычного эгоистичного управляющего, похожего на тех, с кем ей приходилось работать. Он в любой момент мог напомнить, что она всего лишь ассистентка.
– Вы не можете судить, что я должен делать или не делать в моей работе. Это не входит в круг ваших обязанностей.
Стелла поборола желание повернуться и убежать. Знакомым и успокаивающим жестом она приложила ладонь к груди. Ее сердце билось немного учащенно, но не более того.
– Послушайте, – сказала она. – Я не пытаюсь саботировать вашу работу, я хочу помочь вам. Еще недавно вы изучали наследие ваших предков, вашу родословную. Вы сами говорили, что утратили вкус к экспериментам. Это… – Стелла указала на ванну, – это выглядит как внезапное отвлечение. Вы не успели как следует подготовиться.
– Я купил дефибриллятор, – возразил Джейми. – Это часть подготовки.
– Вот именно, – сказала Стелла. – Вы подготовились к чему-то страшному и опасному. Это должно кое о чем говорить.
– О том, что я предпринимаю разумные меры предосторожности, – отозвался Джейми.
– Но в глубине души вы понимаете, как это опасно.
– Жизнь – это риск. Без риска нельзя достигнуть величия.
– Отлично, – сказала Стелла. Ее сердце бешено застучало, и она заставила себя дважды глубоко вздохнуть. – Тогда я сама это сделаю для вас.
– Что?
Стелла сняла шерстяной кардиган и бросила его на пол.
– Я приму ледяную ванну, а вы будете вести хронометраж.
– Нет! – с ужасом произнес Джейми.
– Почему?
– Сами знаете почему.
– Что такое жизнь без риска? – спросила Стелла.
– Это не то, что я имел в виду, – начал Джейми. – Я не говорил, что вы должны…
– Вы только что сказали, что это абсолютно безопасно, – заметила Стелла. Она сняла туфли и начала снимать носки.
– Нет! – Джейми взял ее за плечи и поставил прямо перед собой. Он находился так близко, что Стелле хотелось рассмеяться ему в лицо. Она ссорилась в ванной со своим полуголым боссом. Никто не мог обвинить ее в том, что она не хочет пробовать новые вещи.
Но Джейми как будто не обращал на это внимания.
– Я рад ставить эксперименты на себе, но не буду подвергать риску никого другого. Вам это известно. Во всяком случае, это вы обо мне знаете.
– Да, – согласилась Стелла. – Но разве не понятно, что вы сами боитесь, потому что это плохая идея?
Он уронил руки.
– Почему вы мне мешаете? Вроде бы вы должны помогать мне. В конце концов, вы моя ассистентка.
– Увольте меня, если так нужно, – твердо сказала Стелла. – Но я не уйду, пока не буду уверена, что вы в безопасности. А если вы будете продолжать, – она указала на ванну, – то я вызову «Скорую помощь».
– Как хотите. – Джейми отвернулся и наклонился над ванной. На мгновение ей показалось, что он хочет испытать ее решимость и улечься в ледяную воду, но он выдернул затычку и вышел из комнаты, не глядя на Стеллу.
* * *
До конца дня Стелла избегала встреч с Джейми, хотя и вела наблюдение за его делами. Она снова зарылась в письма Джесси Локхарт в поисках подтверждения, что совершила правильный поступок. Теперь она в любой момент ожидала, что Джейми войдет в кабинет и скажет, что она должна покинуть поместье. Он мог выдать ей месячное жалованье и вышвырнуть на улицу. Увы, это было правдой.
На следующий день телефон зазвонил в восемь утра, пробудив гулкое эхо в коридоре и ответный лай собак. Стелла подбежала к аппарату, встревоженная тем, что это мог быть очередной звонок от Бена. Она не беспокоилась насчет раздраженных замечаний Джейми, – скорее, ее заботило то, что он проявит любопытство, а она была не готова к допросу с пристрастием.
– Стелла? Это Кэтлин.
Стелла окинула взглядом пустой коридор.
– Откуда у тебя этот номер?
– Твой мобильный не отвечает, – сказала Кэтлин, хотя это не было ответом на вопрос. – Ты можешь приехать утром?
– Сейчас? – Стелла посмотрела на часы.
– Это важно, – сказала Кэтлин.
– У тебя все в порядке? – Она почувствовала укол страха. – Как ребенок?
– Все нормально, – ответила Кэтлин. – Мне просто нужно побеседовать с тобой с глазу на глаз. Я могу приехать сама…
– Нет, – перебила Стелла. – Я приеду. Увидимся через пять минут.
Она захватила плащи и сумку и спустилась к своему автомобилю. Лишь выехав на дорогу, она задалась вопросом, почему Кэтлин не на работе.
– Что случилось? – спросила Стелла, как только Кэтлин открыла дверь. – Ты заболела?
Ее подруга выглядела удивленной.
– Нет, я же сказала. Я прекрасно себя чувствую.
– Тогда почему ты не на работе?
Кэтлин отступила по узкому коридору, освобождая место, чтобы Стелла могла снять обувь и войти внутрь.
– Как я и сказала, у меня был сокращенный контракт.
– Но все равно они не могли так поступить.
– Контракт с нулевой подработкой, – уточнила Кэтлин. – Они могли поступить как заблагорассудится.
– Мне очень жаль, – искренне посочувствовала Стелла. Она была настолько занята с Джейми и делами в Манро-Хаус, что не уделяла внимания своим друзьям. Разумеется, если Джейми решит выгнать ее, то у нее появится масса свободного времени. – Роб нормально отнесся к этому?
Кэтлин удивленно оглянулась на нее:
– Почему ты спрашиваешь?
– Я хочу сказать, это дополнительный стресс. Уменьшение дохода…
Кэтлин пожала плечами и, казалось, была готова отделаться от этого замечания в своей обычной пуленепробиваемой манере, но ее лицо немного скривилось.
– Роб просто вне себя. Его отец ушел из семьи, когда он был подростком, и им пришлось бороться за выживание. Я знаю: он боится, что может не справиться на этот раз.
Кэтлин посмотрела на свой живот. Стелла протянула руку, но она уже отвернулась.
Как обычно, они уселись за столом на кухне, и Стелла задумалась, как она может помочь Кэтлин. Она четко сознавала, что они никогда не находились в равном материальном положении. Семья Стеллы всегда была достаточно обеспеченной, и она выросла с пониманием того, что, независимо от прочих затруднений в своей жизни, она всегда может рассчитывать на финансовую поддержку.
На столешнице у Кэтлин стояли весы, сито и пакет с мукой. Она взяла сахар с полки и сказала, не глядя на Стеллу:
– Тебе звонил Бен.
Стелла поняла, что даже не думала о Бене после его звонка в Манро-Хаус. Она не проверяла старую электронную почту в своем ящике и не доставала мобильный телефон. Даже не включала его в последние дни.
– Он говорит, что ты не отвечаешь на его звонки, – сказала Кэтлин. – И я тебя не виню, – добавила она, расхаживая по комнате, смешивая ингредиенты и по-прежнему не глядя на Стеллу.
– Мне нужен разрыв без ссор и скандалов, – сказала она, гадая о том, почему Бен хотел поговорить с ней. Стелла сообщила ему все необходимое, чтобы решить вопрос с закладной. Он мог получить дом и поселиться там с новой партнершей; он мог сделать все, что хочет. Стелла ждала, когда на нее нахлынет боль и чувство утраты, но этого не произошло. Только волна печали, чистой и отстраненной.
– Вполне справедливо, – кивнула Кэтлин.
Наступило короткое молчание, пока Кэтлин доставала яйца из холодильника, а потом наполнила чайник и поставила на огонь.
– Ну и что? – спросила Стелла, больше не в силах терпеть.
– Ничего, – поспешно ответила Кэтлин. – Просто… он был реально озабочен, когда позвонил сюда.
– Не знаю почему.
– Хочу сдобную булочку, – вдруг сказала Кэтлин и достала большую миску из кухонного шкафа. Заметив взгляд Стеллы, она похлопала себя по животу. – Ничего не могу с собой поделать.
Стелла улыбнулась:
– Нужно давать малышу то, что он хочет.
– Точно, – сказала Кэтлин, но не улыбнулась в ответ. – По его словам, он хочет поговорить с тобой. Думаю, он волнуется из-за того, что дом так долго стоит пустым.
– Да, он уже сказал все это во время нашего разговора на прошлой неделе. – Стелла ожидала, что воспоминание будет болезненным, но ее слишком отвлекал бледный вид Кэтлин и ее явное беспокойство. Она встала и подошла к подруге: – Я могу чем-то помочь?
Стелла раздумывала, стоит ли предложить Кэтлин деньги взаймы. Ей не хотелось оскорбить ее или как-либо осложнить их отношения, но она не платила за собственное жилье и имела солидную зарплату, поэтому могла немного помочь.
– Думаю, он хочет узнать, как ты поживаешь. – Кэтлин начала колоть яйца и выливать их в стеклянную миску.
– Я имею в виду не его, а тебя. Я могу чем-то помочь в связи с твоей работой? Если тебе нужны деньги…
– Нет! – почти выкрикнула Кэтлин и наконец посмотрела на Стеллу широко распахнутыми, несчастными глазами.
– Ну, извини, извини, – Стелла мягко похлопала ее по руке.
– Нет, это ты извини. – Кэтлин покраснела и отвернулась. – У нас – все отлично.
Стелла начала помогать с выпечкой, поставив миску на весы и просеивая муку.
– Полагаю, это справедливо, – сказала Кэтлин. – Вы совместно владеете домом, так что стоит поговорить об этом.
Стелла перестала просеивать муку и внимательно посмотрела на нее. Кэтлин сосредоточилась на шоколадной стружке и не поднимала голову. Ее лицо было напряженным.
– О чем он просил тебя? – Бен мог уговорить кого угодно на что угодно. Стелла всегда говорила, что ему нужно было стать торговцем.
Кэтлин подняла голову и вздохнула:
– Просто поговорить с тобой. Посмотреть, не смогу ли я убедить тебя вернуться домой. Я ничего не обещала, но сказала, что передам его слова по адресу. И проверю, все ли у тебя в порядке.
– Все просто замечательно. – Стелла улыбнулась, чтобы ободрить Кэтлин, но вдруг поняла, что это правда и она улыбается по-настоящему. – Здесь я гораздо лучше себя чувствую. Должно быть, это из-за воздуха.
Обе посмотрели в окно на дождь, хлеставший по стеклу.
Бен совсем потерял голову, подумала Стелла. Позвонить Кэтлин и обратиться к ней за помощью? Он гордился своей независимостью, и, должно быть, это было нелегко для него. Стелле хотелось истолковать это как признак того, что он изменил свое решение, но она знала, что это не так. И потом, она уже не была так уверена, что хочет воссоединения.
Кэтлин по-прежнему смотрела на нее с тягостным выражением лица.
– Не знаю, говорить или нет. Тебе действительно стало гораздо лучше…
Стелла похолодела. Вот оно.
– Просто скажи.
– Думаю, он многое переосмыслил.
Какого бы ответа она ни ожидала, он оказался неожиданным.
– Что?
– Вам надо поговорить друг с другом. Он гораздо лучше меня сможет объяснить, что имеет в виду. А я могу ляпнуть какую-то глупость и все испортить.
– Ты не можешь ничего испортить в моих отношениях с Беном. Этот корабль уже уплыл, можешь мне поверить.
– Он сказал… – начала Кэтлин.
– Мне все равно, – перебила Стелла. – Не хочу знать.
Кэтлин кивнула и стала размешивать тесто. Когда формочки были наполнены и сдобы отправились в духовку, напомнив комнату нежным ароматом и желанным теплом, Кэтлин вернулась к теме разговора:
– Что между вами произошло, в конце концов?
Стелла осознала, что до сих пор ничего не рассказала Кэтлин, своей лучшей подруге. Сначала это было слишком больно, а потом у нее появилась привычка вообще не обсуждать эту тему. Так или иначе, она не любила делиться личными откровениями, и ей было легче молчать. Но теперь Стелла поняла, что была почти суеверна; если она не произносила слова вслух, то, возможно, они перестали быть правдой. Она расправила плечи, а потом после долгого молчания обнаружила, что слова пришли без труда:
– Он влюбился в другую женщину.
– Боже. Мне очень жаль. – На лице Кэтлин отразилось искреннее сочувствие. Она открыла дверцу буфета и достала бутылку односолодового виски.
– Разве еще не рановато?
– Глоточек от простуды.
– Значит, в медицинских целях. – Стелла взяла бутылку и плеснула немного в свою пустую чашку. Не раздумывая, она сказала «Слёнте!» – это был гэльский вариант заздравного тоста, которым пользовался Джейми.
Кэтлин приподняла бровь:
– Перенимаем туземные обычаи, не так ли?
– Ее зовут Лаура, – обратилась Стелла к своей чашке, разглядывая восхитительную янтарную жидкость.
– Может быть, это мимолетное увлечение.
– Бен сказал мне, что любит ее. Он не жестокий человек и не стал бы так говорить, если бы не был уверен. – Если она начала, то следовало закончить. Если сейчас слова пришли к ней, то возможно, ей больше никогда не придется произносить их. – Еще он говорит, что любит меня, но не «влюблен» в меня. Не сумел даже найти оригинальные выражения для своей прощальной речи.
– Мне жаль, – повторила Кэтлин.
– Он сказал, что не любил меня так, как я думала, но он ошибся. Я не думала, что он любил меня в обычном понимании этого слова; я знала, что он не испытывает огромной страсти ко мне, но я считала, что между нами есть договор. Поэтому я чувствовала себя такой дурой. Я впустую потратила столько времени, и тут оказалось, что никакого договора не существует.
Стелла удивилась тому, что еще продолжает сердиться. Она полагала, что все это уже перегорело и превратилось в пепел.
– Что за договор? – спросила Кэтлин. – Прости, я не поняла. Ты имеешь в виду договор о помолвке?
– Я должна была оформить его в письменном виде. – Стелла улыбнулась и почувствовала, что улыбка приклеилась к лицу, словно китайская маска. Тогда она улыбнулась еще шире, чтобы показать Кэтлин, как ей хорошо. Возможно, ее голос звучит немного странно и неровно, но она ни в коем случае не жертва. Она по-прежнему сильна. Стелла сделала глубокий вдох и собралась с мыслями.
– Он не хотел иметь детей. Уж точно не сразу, а возможно, и никогда. Но я этого хотела. У нас был договор, что мы отремонтируем дом, а я буду оплачивать закладную, пока он заканчивает свое обучение. Потом мы поженимся и попробуем завести ребенка. – Стелла выдавила короткий смешок. – Дело в том, что он познакомился с Лаурой на этих проклятых курсах. Чертова ирония судьбы.
– Мне действительно жаль, – сказала Кэтлин. – Между ними все так серьезно? То есть они живут вместе?
– Я не спрашивала, – ответила Стелла. – Я не хотела этого знать. Я надеялась, что он изменит свое мнение и поймет, от чего отказывается. Но теперь… – Она замолчала и пожала плечами. – Честно говоря, не знаю, что я теперь чувствую по этому поводу.
Наступила пауза. Стелла видела, как Кэтлин пытается подобрать нужные слова. Наконец, она спросила:
– Как долго это продолжалось?
Стелла не могла ответить. Раньше она сама гадала, завязался ли у Бена с Лаурой полноценный роман, и если да, то как долго это продолжается. Она проанализировала каждую минуту прошлого года в поисках намеков, пытаясь вычислить, что она упустила. Теперь она сделала глоток виски, наслаждаясь живым огнем, скользнувшим в горло, и мгновенным приливом тепла во всем теле.
– Тогда почему он теперь так хочет, чтобы ты вернулась? – Кэтлин приложила ладонь ко рту. – Извини. Это вышло слишком тупо, даже для меня.
Стелла улыбнулась, неожиданно обрадовавшись прямодушию Кэтлин. Приятно было поговорить с человеком, которого нелегко шокировать. Или с человеком, который мог быть искренне потрясенным, а не притворяться, будто ничего не чувствует, чтобы потом распускать сплетни за спиной.
– Насколько я понимаю, из-за денег, – сказала Стелла. – Он понимал, что не может выплатить закладную за наш дом. По правде говоря, мы жили только на мою зарплату, и хотя он пройдет квалификацию в следующем году, то сначала не сможет много зарабатывать. Я регулярно занимала деньги у родителей. Он далеко не всегда уделял внимание финансовой стороне вещей, и я не думаю, что он понимал, насколько я его субсидирую. Или мои родители, что одно и то же.
– Но, может быть, это все-таки не деньги? Возможно, он понял, что совершил ошибку… разобрался в своих чувствах. Может быть, у него случилась небольшая паника в связи с будущими обязательствами и вашей помолвкой. А может быть, он просто хотел завершить профессиональную подготовку, прежде чем вы поженитесь.
Стелла потянулась и сжала руку Кэтлин, благодарная за эту попытку утешить ее.
– Знаешь, у нас практически не было секса. Даже в начале. Это должно было стать предупредительным сигналом, но я отложила вопросы на будущее. Или решила, что у меня слишком завышенные требования. Я хочу сказать, ведь на самом деле почти никто не говорит о таких вещах. Во всяком случае, о том, как это делается. – Стелла опустила глаза. – Думаю, я с самого начала кое-что знала, но не хотела этого признавать. Это моя вина. Так или иначе, я сделала выбор. Мне казалось, что всего остального у нас вполне достаточно. Люди говорят, что нельзя строить отношения на сексе и что это далеко не главная тема в супружеской жизни.
Кэтлин покачала головой:
– А я всегда думала, что у вас идеальные отношения.
– В сущности, так и было, – сказала Стелла. – Мы очень хорошо ладили друг с другом. И даже искренне любили друг друга.
– Знаю, – сказала Кэтлин. – Иногда рядом с вами было почти больно находиться.
Стелла не знала, как на это ответить. Это Кэтлин и Роб всегда считались «золотой парой».
– У вас с Робом все нормально?
Кэтлин опустила голову.
– Да, нормально. Это просто жизнь, понимаешь? Вы постоянно заняты и редко видите друг друга, а потом ты подбираешь с пола грязные носки и не можешь припомнить, почему это когда-то совместная жизнь казалась тебе хорошей идеей.
– Должно быть, это тяжело. Я понимаю, как ты сейчас устала. – Стелла тщательно избегала слова «гормональный».
– Да, – отозвалась Кэтлин. – И сейчас такое время года. Все вокруг немного психованные. Я хочу сказать, мне повезло, что я так много времени провожу на свежем воздухе.
Про себя Стелла не могла сказать, что пребывание на свежем воздухе – это особое «везение». Тем не менее Кэтлин всегда нравилась физическая работа под открытым небом. В университете она любила греблю и прогулки среди холмов, поэтому никого не удивило, что она стала работать в национальном парке после окончания курсов по охране природных памятников, а не стала защищать степень магистра.
– То есть проводила, когда работала. – Кэтлин страдальчески искривила губы. – А сейчас почти все время темно.
– И холодно.
– Холод мне не помеха. Честно говоря, я не дождусь, когда станет по-настоящему холодно и мы избавимся от этой проклятой сырости. – Кэтлин обвила ладонями кружку теплого чая. – Но зимой некоторые люди ведут себя довольно странно. Дом кажется менее просторным, чем обычно, а настроение портится. Робу станет лучше после зимнего солнцестояния. Но хватит об этом, я не собираюсь жаловаться.
Стелла старалась не обижаться на тон подруги. Она не хотела, чтобы Кэтлин рассматривала ее как «бедную хрупкую Стеллу» или «безутешную Стеллу», но не могла винить ее в предубежденном отношении.
– Жалуйся, сколько хочешь, – сказала она вслух. – Это тоже лекарство.
Кэтлин слабо улыбнулась:
– Ты хорошая подруга.
– Самая лучшая, – заверила Стелла. – И я не собираюсь уезжать на юг, так что, если тебе понадобится… что угодно. – Она прикоснулась своей чашкой к кружке Кэтлин и проглотила остатки виски.
* * *
Вернувшись в Манро-Хаус, Стелла устроилась в своем кабинете и попыталась вернуться к работе. Она проверила мобильный телефон и, конечно же, обнаружила несколько пропущенных звонков и голосовых сообщений от Бена. Первое сообщение гласило: «Пожалуйста, позвони мне». Второе было таким же, но сопровождалось глубоким стонущим вздохом, как будто Бен с трудом удерживался от слез. Это было не похоже на него. Третье сообщение начиналось словами: «Я совершил огромную ошибку…», но Стелла оборвала запись, не дослушав до конца.
Виски, который она выпила у Кэтлин, уже выветрился, и она съела сдобную булочку с шоколадом, полученную «в дорогу» от подруги. Стелла подумывала о том, чтобы погулять с собаками, но вместо этого уселась на кровати и подтянула одеяло, парализованная нерешительностью. Три месяца назад она бы немедленно села в автомобиль и уехала на юг. Она страстно хотела услышать эти слова от Бена; она мечтала об этом. Впервые после того, как Бен сообщил ей, что он влюбился в Лауру, она хотела этого так сильно, что едва могла думать о чем-то еще. Но она не была вполне искренней перед Кэтлин.
Оставалась еще одна, так и не высказанная истина. Прямоугольная белая карточка, которая меняла все.
Этому не было оправдания. Нельзя вскрывать переписку другого человека, а если ты это делаешь, то это называется шпионажем, и тогда ты заслуживаешь всего, что можно заслужить. Стелла хорошо понимала, что никто не испытает ни малейшего сострадания к ней. Но когда она увидела логотип NHS на коричневом конверте, то ударилась в панику. Теперь, когда она наконец избавилась от собственного дамоклова меча, он появился снова, нацеленный на другую жертву. Она ощущала это, как удар кулаком в живот. Только не Бен, думала она. Пожалуйста, только не Бен. Стелла не хотела умирать, но у нее была масса времени для того, чтобы задуматься о такой возможности. Теперь, когда она вернула собственную жизнь, похитить у нее Бена казалось верхом бессмысленной жестокости. Она пыталась остановить перечисление ужасов, но они продолжали всплывать в ее сознании. Рак. Опухоль мозга. Сердечное заболевание. Тропическая болезнь, подхваченная во время академического отпуска.
Бумажный конверт уже был надорван. Стелла не могла точно припомнить момент, когда она просунула палец в узкую прореху на краю клапана, но она помнила звук рвущейся бумаги.
Внутри лежал единственный белый прямоугольник. Карточка направления на прием к врачу. Первым делом она проверила больничное отделение. Слава богу, не онкология. И не кардиология. Не тропические болезни или неврология. Но на облегчение не было времени, так как ее мозг старался осмыслить другую информацию. Это было чистое потрясение, на миг залившее весь мир ослепительно-белым светом.
Под именем и фамилией Бена безличным черным шрифтом были набраны даты и время для двух посещений отделения урологии в амбулаторной клинике. Первое посещение в 11.15 третьего октября предназначалось для консультации и предоперационной подготовки. Второе посещение, неделю спустя, включало вазэктомию под местным наркозом.
* * *
Стелла уснула на кровати и не просыпалась почти до шести вечера. Она по-прежнему ощущала усталость, и это напомнило ей об изможденном оцепенении в первые несколько месяцев после разрыва с Беном. Она поплескала водой в лицо, стараясь очнуться от этого неприятного состояния, и пошла вниз. Стелла собиралась приготовить себе омлет или тост, а еще съесть хрустящий картофель из пакетика и выпить стакан апельсинового сока, чтобы организм получил витамин С. В это время суток Джейми обычно занимался пробежкой на улице или висел вниз головой на турнике, поэтому она удивилась, когда обнаружила его на кухне.
Она подготовилась к падению ножа гильотины – к тому, что Джейми велит ей собирать вещи и убираться из дома. Этот человек был достаточно богат, чтобы платить ассистенту, который будет послушно выполнять все его команды, который не будет препятствовать ему или заявлять, что он ведет себя неразумно. Она гадала, даст ли он ей хорошую рекомендацию и сможет ли она найти другую работу в этой местности или будет вынуждена вернуться в Лондон.
– Присоединяйтесь, – сказал Джейми, указывая на плиту. – Я много чего готовлю.
Он перебросил через плечо полосатое кухонное полотенце и держал в руке кулинарные щипцы. Она никогда не видела его в такой домашней, совершенно обыденной обстановке.
Это немного нервировало.
Масло на сковородке приветливо зашипело, когда он положил туда стейк.
– Вы можете заправить салат.
Стелле не нравилось, когда ей отдавали распоряжения на кухне, но он собирался накормить ее, а это уже кое-что значило. Она вымыла руки в огромной раковине, стараясь не замечать, как близко они находятся друг от друга. Казалось, безопаснее переместиться на другую сторону стола в центре комнаты.
– Как вы предпочитаете есть стейк? Для себя я делаю среднюю прожарку.
– Средняя будет в самый раз, – ответила Стелла, испытав облегчение при мысли о том, что он не собирается угощать ее полусырым мясом. Она немного полила листья салата ароматизированным оливковым маслом. Некоторые гурманы отличались раздражающим фанатизмом. Они считали своим долгом заставить вас попробовать отвратительные вещи, – например, свежие водоросли или сырые морепродукты, – и трудно было отделаться от ощущения, что над вами грубо подшучивают.
– У меня есть открытый шираз, но мальбек тоже очень хорош, – Джейми кивнул через плечо, указывая на бутылки, выстроенные на столешнице. – Хотите, открою мальбек, чтобы у вас был выбор?
– Конечно, – ответила Стелла. Она по собственному опыту знала, что проще соглашаться с Джейми, особенно в вопросах еды и напитков. Кроме того, нежелание открывать вторую бутылку выглядело бы неуместной скупостью. Стелла не знала, отличается ли Джейми щедростью от природы или дело было в его богатстве.
Она налила немного шираза в два пузатых винных бокала и передала Джейми один из них.
– Слава богу, что вы употребляете что-то еще, кроме ростков фасоли.
Он усмехнулся:
– Довольно трудно уговорить красивую женщину поужинать с вами, если вы предлагаете яйца и фасоль с капустным соком.
– Но тогда где же чипсы? – спросила Стелла, отчасти поддразнивая его. – Картофельные чипсы со стейком – это почти закон.
– Никаких углеводов, – с улыбкой отозвался Джейми. – Это чистый яд.
– Предположительно, кроме тех, что содержатся в вине, – беззаботным тоном заметила Стелла.
– Да, и алкоголь тоже яд. Мне нравится думать, что они вступают в битву и взаимно уничтожают друг друга.
– Довольно сомнительный аргумент для того, кто гордится своим рациональным мышлением.
– Но это значит, что мне приходится пить вино, – сказал Джейми.
Стелла подняла свой бокал:
– Я выпью за это.
– Кроме того, – примирительным тоном продолжал он, – в вине содержится ресвератрол, который, как было доказано, увеличивает срок жизни дрожжевых клеток. Ресвератрол также дал позитивные результаты в исследованиях на мышах, что может объяснять «французский парадокс».
– «Французский парадокс»?
– Да, вы же знаете. Французы едят жирную пищу, но при этом менее подвержены риску сердечных заболеваний.
Когда стейк был готов, Джейми положил его на деревянную доску и порезал поперек волокон, а затем подал вместе с заправленным салатом. Это было замечательно, но Стелла не могла удержаться от мысли, что хлеб с хрустящей корочкой или немного чипсов довели бы это блюдо до совершенства.
– Вы действительно никогда не едите хлеб?
– Раз в неделю я ем все, что хочу. Буханку хлеба со сливочным маслом, шоколадный мусс, мороженое, хрустящие сухарики, что угодно. Если бы я этого не делал, то не знал бы покоя все остальное время.
– Вполне разумно, – согласилась Стелла, обдумывая эту информацию. – А я думала, это совершенно невозможно.
– Ну, это не всегда бывает легко, зато результаты очень хороши.
– Значит, первопричиной был все-таки лишний вес?
– Фитнес, – с притворной обидой отозвался Джейми. – Я не страдал ожирением, но был слишком мягкотелым. Даже небольшой животик был.
Стелла рефлекторно втянула живот и тут же расслабилась. В чем смысл? Она не обладала спортивной фигурой, и задержка дыхания никак не могла это изменить.
– Это вас беспокоило?
Джейми скорчил гримасу.
– Я знаю, что это звучит банально, но, в общем-то, так и было. А когда я добился по-настоящему быстрого результата, то стал придерживаться достигнутого.
– И улучшать результат, – с улыбкой добавила Стелла.
– Вот именно. Тестировать, совершенствовать. Упаковывать в оболочку, доступную для общего употребления.
– Стандартный метод Джейми Манро.
Пока они болтали за едой, Джейми рассказал Стелле о телефонном разговоре с Эсме. Она неплохо поживала в Эдинбурге и собиралась задержаться еще на неделю.
– Она скучает по собакам, но, думаю, получает удовольствие от вынужденного отпуска. Она давно это заслужила.
Потом они отнесли бокалы и открытую бутылку вина в гостиную. Комната выглядела особенно уютно в свете торшера и отблесках пламени из дровяного камина. Занавески оставались широко распахнутыми, открывая луну, отражавшуюся в море, и игру теней в саду, террасами спускавшемуся к воде. Некоторое время Стелла смотрела на этот пейзаж, попивая восхитительное вино и пытаясь не заблудиться в собственных мыслях. Джейми наконец выбрал какую-то музыку и теперь сидел на диване, положив лодыжку на колено другой ноги. Казалось, что даже в такой позе он лучится энергией. Он постукивал пальцами в такт музыке и открыто смотрел на нее с вызывающим выражением в глазах.
– Что такое? – спросила Стелла и тоже уселась на диван – рядом, но не слишком близко. Она положила руку на деревянную ручку и откинулась на спину, скрестив ноги.
– Я много думал о вас. – Он отпил глоток вина. – И не только в профессиональном смысле.
Стелла открыла рот для ответа, но не смогла придумать ничего, кроме «О!», поэтому закрыла рот и отпила вина.
– Я раздумывал, может ли это быть взаимным? Разумеется, если нет, это совершенно нормально, – поспешно добавил он. – И я не хочу, чтобы вы неудобно себя чувствовали. Если хотите, я перестану говорить об этом или сменю тему – вам стоит лишь поднять руку. Мы можем побеседовать о базе данных, о сортировке писем, о Натане или о садоводстве.
Стелла улыбнулась:
– Все нормально, я не возражаю.
– Вы не возражаете, что нравитесь мне?
– Нет. – Стелла почувствовала, как краска смущения заливает ее лицо и шею. Она подняла бокал к губам в надежде скрыть смущение.
– Ну, хорошо. – Джейми поставил вторую ногу на пол.
– Просто…
– Просто вы не испытываете ничего подобного, – быстро перебил он. – Замечательно. Тогда просто забудьте, что я сказал. – Он улыбнулся: – Пожалуйста!
– Дело не в том, – сказала Стелла. – Я думала, что вы собираетесь уволить меня… из-за вчерашнего.
Джейми поставил свой бокал и подался вперед, упершись руками в колени:
– Вы были правы.
– Я пересекла черту. – Он смотрел ей прямо в лицо, и Стелла снова ощутила связь между ними. Напряженную энергию, которую она почувствовала, когда впервые встретилась с ним. – Что вы говорили о непрофессионализме?
Он улыбнулся:
– Идите сюда.
Стелла не могла ничего возразить. Она встала перед Джейми, который сидел, выпрямив спину, и только потом осознала, что держит в руке бокал вина.
Повернувшись, она поставила бокал на низкий кофейный столик, а когда повернулась назад, то почувствовала, как его рука легла на ее талию и мягко прошлась по бедру, привлекая ее ближе.
– Это хорошая идея?
– Определенно, – сказал Джейми. Его зрачки расширились в тусклом свете, и теперь его глаза казались не темно-голубыми или зелеными, а почти черными. Он был похож на дьявола из настенной росписи в сельской церквушке. Потом он усадил ее себе на колени одним быстрым, деловитым движением, так что она вдруг оседлала его и слишком тесно прижалась к определенным частям его тела.
Его поцелуй воспламенил нервы Стеллы, и ей показалось, что она готова взорваться. Его рука легла ей на затылок, собрав волосы в узел и мягко наклоняя ее лицо к его лицу. Стелла не могла припомнить, когда к ней последний раз прикасались таким образом. С желанием. С нескрываемой потребностью в близости.
Когда его пальцы нащупали край ее шелковой блузки и начали поднимать ткань, реальность вернулась обратно. Она перестала целоваться и отодвинулась.
– Я должна кое о чем предупредить тебя. – Он улыбнулся с более счастливым и расслабленным видом, чем когда-либо раньше. Жаль было портить такое настроение, но Стелла помнила изумленное лицо Бена, когда они впервые оказались обнаженными, и не имела желания переживать прошлые ошибки. – У меня большой шрам на груди. Это не так ужасно выглядит, как звучит, но я не хочу сюрпризов.
Стелла приучила себя не говорить о «неприятных сюрпризах». Она понимала, что ей не о чем сожалеть, что у многих людей есть гораздо более уродливые шрамы и что она без того достаточно привлекательна. Она даже внушала себе, что это символ выживания, которым можно гордиться. Она так долго повторяла это самой себе, что едва могла вспомнить отвращение школьной подруги, указавшей на червеобразный шрам на ее теле, когда она переодевалась для урока физкультуры в начальной школе.
Он выпрямился с зачарованным видом. Это было приятно и вместе с тем вызывало беспокойство. Она не хотела становиться чьим-то фетишем.
– Он идет поперек груди, – сказала Стелла и прикоснулась к блузке. Она провела пальцем линию от грудной кости между грудями. – Они не думали, что я выживу, так что эстетика не значилась в числе приоритетов.
Она взяла его руку и приложила ее к своему боку, где нащупывалось заметное углубление.
– А сюда они вставили шунт. – Она вздрогнула, когда его пальцы прошлись по бороздчатым краям с выпуклой кожей. Ощущение до сих пор было странно нервирующим.
– Извини. – Джейми отодвинул руку. – Там больно?
Она покачала головой.
– Просто непривычное ощущение.
– Поэтому ты задыхаешься?
– Я не задыхаюсь, – возразила Стелла. – Ты не так хорошо целуешься.
Он усмехнулся и целовал ее до тех пор, пока у нее не закружилась голова. Его рука скользнула ей под блузку и прошлась по коже и ткани ее лифчика. Стелла могла лишь гадать, беспокоили ли его послеоперационные шрамы. Он был одержим совершенством. Вероятно, его последняя подруга была фотомоделью или инструктором по фитнесу. Или бодибилдером.
Она выбросила эту мысль из головы. Джейми целовал ее. Вероятно, потому что я просто оказалась поблизости, нашептывал предательский голосок.
– Что? – Джейми больше не целовал ее, но всматривался в ее лицо, слегка нахмурившись.
– Ничего. – Стелла выдавила улыбку.
– Хочешь прекратить?
– А ты?
– Нет, – поспешно ответил он, но демонстративно убрал руки. – У тебя есть задние мысли?
– У меня всегда есть задние мысли, – сказала Стелла. – Обо всем. А это? Для этого подходят и задние, и передние, и любые другие мысли.
Теперь настроение было окончательно разрушено. Стелла слезла с его коленей и внезапно смутилась.
– Мне лучше уйти.
Он не попытался остановить ее. Когда Стелла выходила из комнаты, то чувствовала, что он смотрит на нее, отчего у нее шевелились волоски на шее и подкашивались ноги.
Она поднялась по главной лестнице в свою спальню, закрыла дверь и ненадолго прислонилась к ней. О чем она думала? Нельзя заводить романтические отношения с коллегами на работе и категорически запрещено заводить шашни со своим боссом. Элементарный здравый смысл.
Слова были верными, но чувства внушали нечто иное. Джейми был другим. И эта работа была другой.
Стелла переоделась в пижаму – в свой любимый хлопчатобумажный комплект с верхом в стиле камзола с ажурной вышивкой. Когда она поняла, что положила руку на дверную ручку и уже собирается выйти на прогулку по дому в надежде столкнуться с Джейми и продолжить с того места, где они закончили, то направилась в смежную ванну и почистила зубы. Потом забралась в холодную постель и постаралась ни о чем не думать.
Час спустя, когда шум в голове от красного вина окончательно выветрился, Стелла лежала с открытыми глазами и вглядывалась в темноту. Она гадала, спит ли Джейми. Она слышала его шаги на лестнице и надеялась, что он постучится в ее дверь. Она напрягала слух, желая услышать звук открывающейся и закрывающейся двери, но его спальня находилась слишком далеко по коридору, а походка была слишком легкой. Удивительно легкой для человека такого мощного телосложения. Впрочем, в Джейми скрывалось много удивительного.
Она могла представить его, лежащего в постели, – может быть, свернувшегося калачиком на боку, как это было, когда он заболел. Всем своим существом она жаждала присоединиться к нему в постели. Она то и дело воспроизводила в уме сцену в нижней гостиной, ощущение его рук и губ, близости их тел. Почему он не возразил, когда она уходила? Почему он не постучался в дверь ее спальни? Леденящая мысль вползла в ее душу: может быть, все снова будет так, как с Беном. Она была не той женщиной, из-за которых мужчины теряют голову.
Он просто не так уж расположен к тебе, подумала Стелла, раздосадованная собственной потребностью, и повернулась на бок, чтобы попытаться заснуть.
Еще через двадцать невыносимо долгих минут Стелла села в постели и включила свет на столике у кровати. Была еще одна причина, по которой Джейми мог не мешать ее уходу: он был ее работодателем и не хотел давить на нее. Стелла пыталась отмахнуться от нее циничной мыслью: он годами жил в Америке и до смерти боится, что я могу подать в суд за домогательства, – но это было бесполезно. Джейми был хорошим человеком, она интуитивно чувствовала это.
Он хороший мужчина, который, вероятно, не хочет тебя. Наверное, поцелуи ничего не значили для него. Тихие жестокие голоса снова вернулись, но Стелла не обратила на них внимания и отбросила одеяла. В комнате было холодно, поэтому она надела поверх пижамы большой шерстяной кардиган и вышла в коридор. Свет был включен, и она прошла до конца, остановившись перед спальней Джейми и приложив руку к груди, чтобы ощутить стук сердца. Она подняла руку, чтобы постучать, и дверь открылась. Джейми был одет в футболку и шорты для бега трусцой, словно собирался на ночную пробежку.
– Мне показалось, что я услышал тебя, – сказал он.
– А ты слушал? – спросила Стелла, надеясь, что это правда.
Он улыбнулся и шире распахнул дверь:
– Хочешь зайти?
– Да, – сказала Стелла. – Очень хочу.
