Глава 11
«12 апреля 1848 года
Моя дражайшая Мэри,
пожалуйста, извини меня за долгую отсрочку с ответом. Я понимаю, что ты сердишься на меня, и умоляю о прощении. Уверена, что тебе больше не нужен рецепт для бисквитов, но я приложила его к письму на всякий случай.
Мистер Локхарт сказал, что он передаст сообщения, но когда я не услышала вестей от тебя, то усомнилась, что оно достигло Хаддингтона. Я была нездорова и, по правде говоря, большую часть времени проспала последние две недели. Мало что задержалось в моей памяти, но мистер Локхарт был чрезвычайно заботлив. Это одно из преимуществ положения супруги известного врача: я получила лучшее лечение, какое можно обеспечить за деньги. Поистине, ничто не было чрезмерным для его щедрости, поэтому я получала всевозможные микстуры, таблетки и новейшие лечебные процедуры.
Пожалуйста, поделись со мной новостями из дома так скоро, как только можешь. Я ужасно скучаю по тебе, но не знаю, когда мы сможем встретиться. Мистер Локхарт утверждает, что тоска по дому – это симптом моей продолжающейся слабости после лихорадки. Я не осмеливаюсь возражать, иначе он возобновит свое лечение.
Твоя любящая Джесси».
P.S. Я попросила повара дать подробный рецепт и записала его для тебя и девочек. Глядя на него свежим взглядом, я убедилась в том, что мой почерк был неразборчивым, в чем нужно винить треклятую болезнь. Я до сих пор чувствую себя «неустойчиво», как наша дорогая мама описала бы мое состояние. После слова «крахмальная мука» я сделала кляксу, но там следует читать «одна столовая ложка».
* * *
На следующий день Джейми вернулся к нормальному состоянию. Стелла обнаружила его распивающим один из зеленых коктейлей на кухне, где он болтал с Эсме. Его глаза были ясными, а кожа снова приобрела здоровый оттенок.
Стелла впервые увидела, что такое истинный адепт строгого режима. Она ожидала, что он немедленно вернется к своим ледяным процедурам, но вместо этого он углубился в исследования по семейной истории.
Стелла подошла к своему компьютеру, готовая рассортировать электронную почту и резюмировать список сообщений в виде отчета, который Джейми даже не собирался просматривать. За годы временной работы она выполняла массу на вид бессмысленных задач, но никогда не испытывала такого разочарования. В течение нескольких дней после вступления в должность она искренне считала, что эта работа будет отличаться от других.
Дверь была прикрыта неплотно, и Джейми тихо постучался, одновременно раскрыв ее.
– Извините за вторжение, – сказал он.
– Ничего страшного. – Стелла повернулась и одарила его профессиональной улыбкой. Ей не хотелось, чтобы он чувствовал себя неудобно из-за того, что вчера ей пришлось укладывать его в постель. Она воображала, что сегодня он будет жестким и демонстративно мужественным, возмещая свое вчерашнее проявление слабости. Но он удивил ее, поставив на стол чашку кофе и тарелку с куском морковного пирога.
– Спасибо за помощь, – сказал он. – Нянчиться со сварливым тупицей, у которого случилась простуда, – это уже за гранью добра и зла.
Стелла взяла чашку и пирог.
– Вы были не таким уж сварливым.
Он помедлил с неуверенным видом.
– Что-то еще?
– Вы поможете в моих исследованиях? – Он жестом указал в сторону своего кабинета. – У меня очень много барахла. Есть еще коробки в мансарде, а также книги и архив местной Исторической библиотеки, – это при том, что я еще даже не начинал просматривать источники в Интернете.
Стелла почти наяву слышала голос Натана, внушавший, что она должна наставить Джейми на путь истинный, отвлечь от семейных исследований и вернуть к завершению работы над книгой.
Джейми, как будто тоже услышав голос Натана, вдруг добавил:
– Я хочу, чтобы моя новая книга была действительно полезной. Если голодание или холодная терапия помогают людям дольше сохранять остроту ума, то думаю, что это ценно и заслуживает дальнейшего исследования. Но я не вполне уверен в пользе других линий исследования… – Он посмотрел в окно. – После возвращения сюда все кажется очень далеким. Теперь, когда Гугл запустил проект «Калифорния лайф компани» и другие люди – те, кто всегда называл меня безумцем, – финансируют эти исследования, мои собственные поиски не кажутся такими уж необходимыми.
– Вам нравилось быть одиноким волком.
– Да, наверное. Немного. Мне нравилось быть гласом вопиющего в пустыне и восставать против общепринятых взглядов. Это казалось важным, потому что лишь немногие были такими же. Я хочу сказать, исследователи обнаружили, что ограничение приема калорий увеличивает продолжительность жизни у крыс, еще в 1930-е годы. Думаю, можно было достичь большего, но тогда это считали безумным проектом. Теперь изучение таких вопросов становится респектабельным. – Он пожал плечами: – Если даже Гугл взялся за такой проект… Ну, вы понимаете.
Стелла кивнула.
– А здешняя жизнь просто вынуждает меня думать о семье. Я понимаю, что не должен уделять такое внимание своей родословной. Я знаю об этом, но не могу остановиться.
– Это ваша жизнь, – сказала Стелла. – Почему бы не следовать своему увлечению? Такой подход хорошо послужил вам в прошлом.
Он посмотрел ей в глаза:
– Но вы на это не подписывались.
– Я буду только рада помочь, – сказала она и насладилась теплотой его улыбки.
Джейми еще не набрал привычные обороты и даже не вскрыл все коробки. Стелла взяла ручку и блокнот и приступила к перечню содержимого каждой из них, оставляя все в прежнем виде и прикрепляя списки клейкой лентой к верхней части коробки. Это было именно то, в чем она нуждалась для душевного спокойствия.
Несмотря на поглощавшую внимание рутину, было странно работать рядом с Джейми. Они вместе двигались по комнате, которая казалась весьма просторной, пока не была загромождена коробками. Работа в чужом доме всегда сопровождалась риском, и спасительным средством были строгие границы между людьми, но теперь, когда она видела Джейми больным и тем более лично уложила его в постель, она не могла удержаться от косых взглядов на него, пока он смотрел в другую сторону. На очертания его плеч. На цвет ресниц.
В последней коробке, открытой Стеллой, находились письма. Аккуратно собранные в пачку и перевязанные выцветшей лентой. Она взглянула на первое письмо, готовая внести пометки для архивирования и двигаться дальше, но вместо этого развернула хрупкую бумагу и дочитала письмо до конца.
– Кто такая Джесси?
Джейми поднял голову:
– Понятия не имею.
– Бабушка? Нет, постойте. Это было слишком давно. Прапрапрабабушка?
Он пожал плечами, и Стелла вернулась к письму. Оно было адресовано Мэри, а обратный адрес, выписанный аккуратным почерком, указывал на миссис Джесси Локхарт.
– Ее фамилия Локхарт.
Джейми покачал головой:
– Не могу припомнить. Я читал о моем деде и его отце. Оба носили имя Джеймс Манро. Это семейная традиция. Хотя, согласно этим материалам, мой прапрадед проходил под именем «Джек».
Стелла сделала пометку на листке бумаги и сложила старинное письмо. По большей части пачка состояла из отдельных листов, хотя попадались и письма в конвертах. Она сделала дополнительную пометку по поводу почтовых марок. Стелла ничего не знала о таких вещах, но считала, что хорошо сохранившиеся марки Викторианской эпохи могут представлять ценность. В любом случае стоит проверить.
– У вас все в порядке?
Стелла осознала, что по-прежнему рассматривает то первое письмо. Сначала почерк с трудом поддавался прочтению, но он был очень красивым. Наклонные буквы и редкие чернильные пятнышки были напоминанием о личности отправителя. Последние полчаса Стелла разбирала старые фотографии, книги, газетные вырезки и рукописные записки, но сейчас она знала, что держит в руках сочинение молодой женщины, написанное сто семьдесят лет назад. Она ощущала себя путешественницей во времени, но бумага существовала здесь и сейчас как осязаемое звено связи с прошлым.
– Что такое «ставные камни»?
Джейми моргнул.
– Булыжник для мостовой.
– Это по-шотландски?
Он кивнул.
– Вы уверены, что с вами все в порядке?
Стелла заставила себя двигаться, сложить листок бумаги и присоединить его к остальным. Но ей не хотелось возвращать пачку писем в коробку.
– Вы не возражаете, если я прочитаю их?
Джейми уже отвернулся, погруженный в изучение гроссбуха в кожаной обложке. Но он поднял голову:
– Разумеется.
* * *
Когда Стелла закончила работу, коробка с письмами стола в углу ее стола, как невысказанное обещание. Время от времени она брала верхнее письмо и разворачивала его, ощущая мягкую бумагу на кончиках пальцев и вдыхая сладостный аромат старины.
Она не понимала, что придало ей сил, но вдруг испытала прилив энергии. Ей захотелось выйти из дома и позвонить Бену, но она не доверяла мобильной связи, угрожавшей прервать разговор на важном месте, а также сомневалась в своей решимости, если придется слишком долго ждать ответа. После недолгого размышления она подождала до тех пор, пока Джейми не закончил сеанс инверсионной терапии для позвоночника, и отнесла беспроводной стационарный телефон в самую дальнюю комнату, где работала связь.
– Это я, – сказала она, когда Бен ответил на звонок.
– Давно пора, – сказал Бен. – Меня уже тошнит от тревоги за тебя.
– Ну да. Мне очень жаль. – Стелла сама не знала, к чему эти оправдания. Он не имел права беспокоиться о ней; она больше не была предметом его заботы.
Он глубоко вздохнул, и его голос стал более вкрадчивым.
– Где ты сейчас?
– В Шотландии, – ответила Стелла.
– Взяла отпуск?
– Не совсем так. Послушай, я должна тебе кое-что сказать.
– Нехорошо так долго оставлять дом пустым. Я остановился там вчера вечером, чтобы все могли убедиться, что он по-прежнему обитаем.
Стелла мгновенно сбилась с толку при мысли о Бене в ее доме. Он спал в ее постели? В их постели? Она поборола мгновенный приступ тошноты и попыталась упорядочить свои мысли. Так или иначе, теперь это уже не имело значения.
– Похоже, ты уехала в спешке и оставила почти всю одежду, – говорил Бен. – Поэтому ты можешь понять, почему я так встревожился. Я понимаю, что не имею права…
– То, чем я сейчас занимаюсь… не имеет отношения к тебе. Ты не должен беспокоиться обо мне, а мне не нужно волноваться о твоем беспокойстве.
– Но все не так просто, да?
Стелла выглянула из окна. На лужайке сидел кролик, а секунду спустя закаркала ворона, и одна из собак выбежала ловить ее.
– Стелла?
– Документы на закладную находятся в верхнем ящике буфета в столовой, – сказала Стелла. Она пользовалась столом в этой комнате как своим домашним офисом. Сидела перед ноутбуком с расписками о согласовании их банковского счета, выписывала чеки, совершала переводы и устанавливала лимиты списания дебетовых средств. Звонила и узнавала лучшие цены на электричество, газ и страховку, на водопроводные работы, облицовку и все остальное, что требовало денег, чтобы поддерживать дом в надлежащем состоянии. Бен действительно любил этот дом, но Стелла заботилась о нем, как настоящая мать. Та, кто вытирает нос ребенку, готовит ему обед и дает деньги на карманные расходы.
– Тебе понадобится пароль и код для загрузки на страницу совместного банковского счета. Код находится на карточке вместе с документами, и я могу продиктовать пароль прямо сейчас, если у тебя есть ручка. Не хочу посылать его по электронной почте.
– Думаю, мне понадобятся только подробности закладной и номер счета. Потом я позвоню в банк и выясню…
– Да, но тебе понадобится новая закладная. Мы не можем иметь совместный счет, если ты собираешься выкупить мою долю недвижимости. Еще тебе понадобится детализация платежей для подачи заявления. Когда ты зайдешь на страницу совместного счета, то сможешь все это найти в графе текущих расходов. Это самый простой способ, поскольку все платежи находятся в одном месте и можно сделать распечатку.
– Понял, хорошо.
– Я точно не знаю, как это устроено, но уверена, что либо наша старая ипотечная компания, либо твой юрист смогут все оформить. Только держи меня в курсе. Лучше всего по электронной почте.
– Ты чрезвычайно эффективна, – сказал Бен.
Это была старинная колкость. Бен каждый раз называл ее «эффективной», когда намекал, что она разучилась радоваться жизни и не уделяет достаточно внимания тому месту, которое они посещали; так он давал понять, что ее организационные навыки являются скорее проклятием, чем благословением.
– Вот и слава богу, – ответила Стелла. – Полагаю, ты хочешь поскорее с этим разобраться, и точно знаю, что я не хочу вносить половину платы за дом, где я живу не чаще, чем вынуждена это делать.
Последовала небольшая пауза.
– Значит, ты не вернешься?
– Нет, только не в этот дом. Он целиком твой.
– Спасибо, – сказал Бен.
– Это не имеет отношения к тебе, – сказала Стелла, что было ложью лишь отчасти.
* * *
На следующий день Стелла обрабатывала электронную почту на сайте Джейми, поражаясь обилию и разнообразию корреспонденции от его поклонников. Среди вежливых и доброжелательных сообщений были истории о мужестве, надежде и победах, согревавшие сердце. Вместе с тем иногда попадались поистине жуткие сообщения от крайне недовольных и озлобленных людей. Угрозы убийства. Предложения заняться сексом в анатомически немыслимых позициях. Непристойные картинки. Религиозные обличительные речи, которые заканчивались живописным описанием пыток и мучений, ожидающих Джейми в аду. Стелла установила фильтр для перехвата большинства отвратительных сообщений и отправки их в специально созданную папку под названием «Психи», но она все равно считала необходимым удостовериться, что не упустила ничего стоящего и не совсем безумного. Кроме того, время от времени угрозы убийства были так мастерски сформулированы, что проходили через фильтр, и Стелла только в середине сообщения обнаруживала, что она читает хорошо обоснованную аргументацию того, как и почему Джейми должен быть отравлен во сне или насмерть сбит автомобилем.
Примерно через полтора часа такой работы Стелла почувствовала, что ее внимание отвлекается на пачку писем от Джесси Локхарт. Они были захватывающими, и ей хотелось проглотить их за один присест, но, к счастью, почерк с трудом поддавался расшифровке для современного читателя, и это помогало обдумывать содержание. Она взяла одно письмо как вознаграждение за возню с неприятными электронными сообщениями.
«Я была нездорова и, по правде говоря, большую часть времени проспала последние две недели… Поистине, ничто не было чрезмерным для его щедрости, поэтому я получала всевозможные микстуры, таблетки и новейшие лечебные процедуры».
– Микстуры, – вслух произнесла Стелла. Старомодное звучание слова было странно уютным, но она хорошо понимала, что на самом деле все обстояло иначе. Даже будучи врачом, Джеймс Локхарт лечил свою жену с помощью крайне ограниченных средств и методов того времени, и Стелла ощущала острую, почти болезненную сестринскую симпатию к «бедной маленькой Джесси». Она попыталась представить, как бы все закончилось, если бы они с Джесси поменялись местами. Это было бессмысленное упражнение: она бы умерла еще в младенчестве.
– Вы знаете, что это такое? – Джейми вошел в комнату с конвертом в руке.
– Нет, – ответила Стелла, мысленно вернувшись к угрозам убийства. – Дайте посмотреть.
На белом конверте формата А5 знакомым почерком было выведено имя Джейми Манро. Почерк принадлежал Кэтлин. Озадаченная, Стелла открыла конверт.
– Не надо, – предупредил Джейми. – Письмо может быть отравлено.
– Сомневаюсь, – сказала Стелла.
Джейми достал сложенный листок из конверта, прежде чем она успела прочитать письмо.
– Кто такая Кэтлин?
– Кэтлин Бэйрд. Подруга, у которой я остановилась, прежде чем пришла сюда.
Стелла недоумевала, почему Кэтлин написала Джейми. Ошиблась с адресатом или это какая-то экстравагантная шотландская традиция?
– Ах да. Конечно. – Джейми, нахмурившись, читал письмо.
– Что там?
– Она пишет, что вы больны, – бесцветным тоном отозвался он.
Стелла почувствовала, что краснеет.
– Это не…
– «После операции Стелла Джексон находится в нестабильном состоянии, вызывающем сердечную аритмию. Один из таких эпизодов произошел в понедельник, но она отказалась от медицинской помощи. Я волнуюсь за нее и надеюсь, что вы убедите ее пройти обследование. Она обещала мне это сделать, но я ее знаю. Она не хочет».
– Черт побери, – пробормотала Стелла.
– Вы не хотите пройти обследование в больнице?
– Нет, – она покачала головой. – Я правда не хочу. С меня уже хватит больниц на всю оставшуюся жизнь.
– Вполне справедливо, – согласился Джейми. – Впрочем, это не мое дело.
Он бросил письмо в мусорную корзину и вернулся в свой кабинет.
Стелла ждала, когда наступит облегчение, и оно пришло, но было слабым и далеко не таким утешительным, как она ожидала.
В тот вечер Стелла работала допоздна. Она взяла перерыв во второй половине дня и отправилась на прогулку в лес вместе с собаками. Энгус обегал почти каждое дерево и лаял на белок, листья и грязь. После того как Стелла связалась по скайпу с бухгалтерской фирмой Джейми в Сан-Франциско, – с ее точки зрения, совещание было совершенно бессмысленным, но почему-то необходимым, – она начала закрывать приложения. Звук роторных лопастей заставил ее резко вскинуть голову.
– Джейми? – Его кабинет был пуст. Через большое окно в столовой она увидела черный вертолет на нижней лужайке. Лопасти его винта замедляли вращение. На лестнице сбоку от сада стоял незнакомый мужчина, погруженный в разговор с Джейми. Она отступила от окна и застыла, не уверенная в том, куда нужно идти и что делать. Наконец она отправилась на кухню и наполнила чайник. Чай – ответ на любой вопрос.
Мужчины вошли на кухню и принесли с собой запах свежего воздуха и дизельного топлива.
– Стелла, это мой друг, Алек Бржезицки.
– Приятно познакомиться, – Стелла пожала огромную руку, протянутую Алеком. Он был гораздо выше шести футов и возвышался над Джейми. Она предполагала, что, должно быть, это один из спортсменов «мирового класса», о которых говорил Джейми, когда речь шла о здоровье и продуктивности. Плечи Алека казались слишком широкими для дверного проема, а его кожа мягко сияла, намекая на ледяные ванны, утренние пробежки и зеленые витаминные коктейли. Если бы не разница в росте, они с Джейми выглядели бы как братья.
Рядом с этими двумя образцами жизненной силы и энергии Стелла чувствовала себя еще более слабой и изнеженной.
– Пожалуй, приступим? – сказал Алек. – Жаль, но сегодня вечером мне нужно вернуться.
– Это нормально, – сказал Джейми. – Спасибо, что откликнулся, старина.
– Я вам понадоблюсь? – поинтересовалась Стелла. Она размышляла, попросят ли они Эсме приготовить им ужин либо обойдутся протеиновыми батончиками и кислородом из канистры, которую Джейми держал у себя в кабинете.
Джеймс не смотрел на нее, сосредоточившись на госте.
– Хочешь подкрепиться?
– Нет, давай начнем. – Алек улыбнулся Стелле. – Обычная проверка, не о чем беспокоиться, обещаю.
– Что?
– Вы сказали, что не хотите в больницу, и я уважаю это желание, – произнес Джейми. Он по-прежнему не смотрел на нее, и Стелла поняла, что он озабочен ее реакцией. – Алек – кардиолог.
Стелла удержалась от повторного вопроса «что?».
– У меня все нормально, – вместо этого сказала она.
– Вот и хорошо, – с энтузиазмом откликнулся Алек. – Я только сниму несколько показаний и не буду утруждать вас своим присутствием.
Даже не успев согласиться, Стелла оказалась в одной из множества свободных спален, где Алек развернул провода портативного аппарата ЭКГ.
– Полагаю, вы занимаетесь частной практикой. И все ваши клиенты такие, как Джейми?
Это казалось более вежливым, чем спросить, почему он не стал кинозвездой. Судя по внешности, у него были все основания для этого.
Алек покачал головой:
– Нет, я работаю в клинике Святого Варфоломея. Но Джейми – мой друг.
– Он не платит вам?
– О, не беспокойтесь, я выставлю ему счет. Но я не прилетел бы сюда по трехчасовому уведомлению ради пациентки, которая говорит, что она совершенно здорова и не хочет встречаться с врачом, если бы он не был моим добрым приятелем.
Стелла поняла, что лучшим способом поскорее отделаться от этого будет готовность к сотрудничеству. Она изложила свой диагноз, рассказала про хирургическую коррекцию, которую прошла в детстве, и замене сердечного клапана четыре года назад и о своем нынешнем поддерживающем режиме.
– Когда вы в последний раз встречались с вашим лечащим врачом?
– Каждый год, как было рекомендовано.
Алек наклонил голову:
– А фактически?
– Должно быть, я пропустила последний визит. Или два визита.
Выражение его лица не изменилось.
– Бисопролол? Этот препарат хорошо помогает вам?
– Я почти не нуждаюсь в нем, – ответила Стелла. Она расстегнула блузку и позволила Алеку прикрепить электроды к ее груди.
На некоторое время наступило молчание, пока аппарат выполнял свою работу. Стелла нашла точку на противоположной стене и сосредоточилась на ней. Она ненавидела ЭКГ, хотя процедура была безболезненной. Когда машина анализировала ее сердцебиение, она испытывала ощущение экзамена, который может не выдержать. Старые аппараты выплевывали длинные бумажные полосы, где ее сердцебиение изображалось в виде зубчатой линии. Теперь, как и везде, использовалось цифровое изображение. Стелла предпочитала экранный вариант – так было проще дистанцироваться от результата.
– Можно взять немного крови для анализа? – Алек достал набор со шприцами, иглами и пустыми пробирками.
Стелла испытывала острую неприязнь к иглам, и ей хотелось ответить отказом. В конце концов, он не мог ее заставить, но мысль об озабоченном Джейми, который расхаживал внизу, – а он достаточно встревожился, чтобы вызвать врача на вертолете только ради проверки ее здоровья, – остановила ее.
– Мне нужно лечь, – сказала она и подняла ноги на кровать. – У меня была склонность падать в обморок.
– Хорошо знать об этом заранее.
Стелла не следила за подготовкой и уколом. Она смотрела на акварельный морской пейзаж и спрашивала Алека о том, как он познакомился с Джейми. Еще один товарищ по частной школе. Стелла подумала о собственной школе, громадном учебном комбинате в Сент-Олбансе, и пыталась вспомнить имена своих друзей. Она находилась в контакте со многими выпускниками в Фейсбуке, но имела только двух школьных друзей в реальной жизни и была недостаточно хорошо знакома с ними, чтобы кто-то из них мог оказать ей подобную услугу.
– Готово, – объявил Алек.
– Вы не собираетесь устраивать мне стресс-тест? – с облегчением спросила Стелла.
Он покачал красивой головой:
– Нет, если вы сами не пожелаете.
– Вот и замечательно. – Она действительно была рада, но чувствовала себя обманщицей. Такое высококлассное и дорогостоящее медицинское исследование, и все ради того, чтобы сообщить ей то, что она и так знала.
Алек с профессиональным интересом смотрел на ее шрамы. Она приподняла бретельку лифчика, чтобы он мог видеть самые недавние следы хирургического вмешательства. Шрам полумесяцем изгибался под грудью и был почти незаметен. Это выглядело ненужной учтивостью – у нее был огромный шрам по центру грудной клетки, – но она все равно ценила деликатность.
Он кивнул:
– Отличная работа, и все хорошо зажило. Какие-нибудь проблемы после операции?
– Никаких, – ответила Стелла. – Все как новенькое.
– Это был ослабленный клапан, не выявленный во время первоначальной коррекции?
– Скорее, еще здоровый в то время, – поправила Стелла. – Мой кардиолог сказал, что клапан был ослаблен в период подросткового развития, пока они держали мою аритмию под контролем.
Он кивнул:
– Тогда у вас не должно быть других проблем. Мои поздравления.
– Мне очень повезло, – сказала Стелла.
Он наклонил голову:
– Есть какие-то еще послеоперационные симптомы? Тревожный синдром? Депрессия? Плохое настроение?
– Из-за того, что меня вылечили? – Стелла изобразила улыбку. – Какой человек не чувствует себя счастливым, если ему подарили жизнь?
Он не ответил, и Стелла поняла, что размышляет над собственными словами в поисках непреднамеренного смысла или того, что она не хотела раскрывать.
– В моей работе я наблюдал всевозможные реакции как на хорошие, так и на плохие новости. Все, что я могу сказать, – человеческое сердце непредсказуемо.
Стелла сосредоточилась на застегивании блузки, избегая взгляда доктора.
– Вам не нужно чувствовать себя виноватой, если вы не испытываете особой радости. Вам пришлось многое пережить.
Стелла наконец застегнула блузку. Она хотела сказать: «Я в полном порядке», но язык не поворачивался произнести эти слова.
– Понадобится несколько дней для получения результатов. Я позвоню вам, но не хочу, чтобы вы тревожились. Ваша ЭКГ выглядит хорошо, и, похоже, рецептурные препараты вполне справляются с послеоперационными симптомами. Есть побочные эффекты?
– Иногда сухость во рту, – ответила Стелла. – Но я принимаю их так редко, что это не проблема.
– Что-нибудь еще? У вас есть вопросы по поводу вашего сердца или чего-то другого?
У Стеллы перехватило дыхание от безыскусной доброты, прозвучавшей в этом вопросе. Она покачала головой:
– Нет, благодарю вас.
Он улыбнулся:
– Стало быть, я могу передать беспокойному человеку, чтобы он перестал беспокоиться?
– Да, пожалуйста, – сказала Стелла.
Алек убрал свое оборудование и рассказал Стелле об отпуске на Кубе, куда он собирался в конце месяца.
– Будет лучше или хуже? – неожиданно для себя спросила она.
Алек без труда менял тему разговора.
– Нельзя предугадать, – ответил он. – С большой вероятностью, все будет так же.
– И я могу прожить еще долго, – Стелле удалось говорить ровным тоном. Она не хотела выглядеть слишком обнадеженной. Не хотела портить ему впечатление от проделанной им работы.
– Именно так.
– Или нет?
– Есть статистически значимое увеличение риска сердечных приступов, но оно небольшое. Есть также возможность, что ваша аритмия усилится, и в таком случае имеются как хирургические опции, так и доступные препараты. Но это маловероятно. Вам действительно очень не повезет, если снова появятся проблемы с сердечным клапаном.
– Ухудшение увеличивает вероятность сердечного приступа?
– Да.
Ничто из услышанного не было новостью для нее, но пересказ – даже в устах человека, который выглядел как модный врач из телевизионного шоу, – делал эти сведения более реальными, чем раньше. Стелла начала понимать, что какая-то малая частица ее существа надеялась, что у квалифицированного частого доктора найдется другой ответ для нее.
– И у меня есть статистическая вероятность более короткого жизненного срока?
– Не стоит так смотреть на вашу ситуацию, – сказал Алек. – Вы родились с ужасным прогнозом, выросли с плохим прогнозом, но теперь вы здесь и здоровы. И у вас превосходный прогноз. Это и впрямь стоит отметить.
Он первым вышел из комнаты, и Стелла успела поправить юбку. Потом она надела туфли и подождала несколько минут, прежде чем спуститься вниз. Вот почему она избегала медицинских осмотров: они заставляли ее думать о вещах, которые она предпочитала скрывать.
Алек и Джейми сидели на кухне и беседовали о Кубе. Стелла немного помедлила у двери, а потом направилась в свою комнату. Она удобно устроилась на кровати, обложившись подушками, и стала читать книгу.
Примерно через час Стелла услышала, как заработал мотор. Она подошла к окну и посмотрела вслед улетающему вертолету. Когда Джейми постучал в ее дверь, она была готова выказать свое недовольство и накричать на него за бездумное, эгоистичное и собственническое поведение.
Но фигура, стоявшая в дверном проеме и с озабоченным видом заглянувшая в комнату, ничуть не напоминала Джейми Манро из ее фантазии. Он выглядел неуверенно.
– Хотите поужинать? Эсме готовит курицу в духовке.
Стелла поняла, что ужасно проголодалась.
– Да, с удовольствием.
