21

НА ПОЛПУТИ К МЕСТУ ПАДЕНИЯ ХЕЙЛ ПЕРЕСТАЛ ВЫЗЫВАТЬ своих погибших товарищей. Оставил канал открытым, но в нем лишь шумели помехи. Переговоры между ними самими свелись к командам и подтверждениям. С каждым километром они подлетали все ближе к тому месту, откуда китайские коммандос запустили зенитную ракету по шаттлу десантников. Остались ли напавшие на месте, ожидая спасательной операции, чтобы точно так же сбить вторую группу, или переместились ближе к месту падения и устроили новую засаду? Насколько хорошо видно на радарах американцев, чтобы выстрелить в них из автоматической винтовки или лазером, или для этого окажется достаточно одного инфракрасного излучения?

Дэкерт выбросил эти вопросы из головы. Он уже очень давно научился не раздумывать над неисповедимыми путями смерти. В Ливане, где из половины окон на тебя мог смотреть снайпер, такое быстро доводило до безумия. Закрыв свое сознание от тех опасностей, что ждали их впереди, он постарался сосредоточиться на событиях, которые привели к взрыву на «Молли Хэтчет», будто внезапное прозрение о его причинах могло остановить то, что разворачивалось у них на глазах. Но любая мысль вызывала лишь новые вопросы.

«Как вообще Кейл Форрстер мог установить бомбу на транспортер?» Бессонным вечером накануне вылета десантников Дэкерт проверил досье энсина, для чего ему пришлось задействовать с таким трудом добытые контакты в «Кратере Пири», но он все-таки получил доступ к секретной части личного дела пилота. Прошлое Форрстера лишь укрепило его подозрения. Он пришел в УКД, три года отработав в Управлении анализа окружающей среды – организации с благопристойным названием, сформированной после Термического максимума, с заявленными целями по предотвращению будущих природных катастроф. В действительности же она являлась секретным подразделением военной разведки и была сформирована для борьбы с повстанцами и ополченцами, наводнившими опустевшие после Термического максимума земли Северной и Южной Америки.

За годы военной службы до Дэкерта не раз доходили слухи о методах УАОС. Они оказались чем-то вроде Группы исследования и наблюдения, ГИН, действовавшей во время войны во Вьетнаме, – людей, которые действовали настолько самостоятельно, что вообще практически никому не подчинялись. Шатались по трехъярусным тропическим джунглям по два месяца, в одиночку, будто ягуары в поисках добычи. «Во что, черт подери, человек после такого превратится?» Если Форрстер занимался в УАОС хоть чем-то, кроме бумажной работы, то он способен на все.

Но сколь ни логично было бы обвинить Форрстера в закладке бомбы – особенно в свете того, какое у него прошлое, – одна из ниточек никак не укладывалась в общую канву. «Он никак не пробрался бы в «Бычий загон» таким образом, чтобы Лэйн или Вернон этого не заметили». Когда на Луне открываешь герметичную дверь, срабатывает сразу несколько сигналов тревоги. Что-то сверлило Дэкерта изнутри, какой-то инстинкт, и это зудело в нем с самого начала. Он ощутил ту же нерешительность у Лин Цзы. «Знаю только, что не могу доверять никому, и тебе не советую, – сказал тогда Цзы. – Похоже, обе стороны желают, чтобы это произошло». Если все так, то напрашивается нехороший вопрос. И как ты собираешься остановить войну, если обе стороны считают ее неизбежной, если не хуже – необходимой?

Дэкерт оставил эти мысли и снова сосредоточился на черно-зеленой картинке перед глазами, сказав себе, что все это бесполезно. Он был уверен лишь в одном – китайцы только что сбили американский шаттл. Убили четверых десантников, которые летели над нейтральной территорией. Дэкерт снова ощупал оружие. Если китайские коммандос и поджидают их в Лакус Фелицитатис, то он более чем готов ударить в ответ. По крайней мере, это не его друзья с «Нового Пекина-2».

– Четкий сигнал маяка, два кило впереди, – сказал Тэтч. – Мы опустимся не доходя, в трехстах метрах.

Они стали на поверхность Луны спустя минуту, по инерции пролетев по нескольку метров вперед, спотыкаясь, пока ноги не вспомнили ощущение твердой поверхности. Посмотрели друг на друга. В иной ситуации то, что они только что проделали, было бы невероятным достижением, тем, что стоило бы отпраздновать, не скупясь на похвалу пилотам-испытателям. Первый в истории Луны полет в строю в скафандрах с двигателями, в полной темноте и режиме радиомолчания. Но радоваться было нечему. Каждый повернулся туда, откуда шел сигнал маяка, и побрел вперед.

Они оказались в небольшой долине; вдалеке возвышался крутой утес. Все трое прыжками двигались вперед, касаясь реголита через два-три метра. Оказавшись в паре сотен метров от утеса, они увидели то, за чем сюда прибыли. Не заметить это было сложно. Кратер размером с небольшое офисное здание в стене утеса, будто разверстый рот. На вертикальной, а не горизонтальной поверхности, там, где кратерам делать нечего. Они двинулись дальше, молча, медленнее, глядя на большую округлую дыру в скале. Подобрались поближе и задрали головы, а потом увидели на поверхности обломки. Мелкие куски металла и углепластика, провода, разбросанные по пепельно-серой застывшей лаве, – по большей части даже не обгоревшие, поскольку взрыв произошел в вакууме. От шаттла не осталось ничего крупнее ящика стола, а большая часть обломков была меньше одетой в перчатку руки Дэкерта. Они остановились посреди обломков, в нескольких шагах от стены. Тэтч наклонился вперед и поглядел на экран Лунной системы позиционирования, а потом прошел пару метров вправо, глядя под ноги. Наклонился ниже и подобрал небольшую белую трубку, стряхнул с нее пепельную лунную пыль, а потом развернулся, показывая находку Хейлу и Дэкерту. На округлом конце трубки мигал красный сигнал.

Аварийный маяк.

Дэкерт смотрел на него, будто этот предмет мог рассказать ему историю последних мгновений жизни молодых десантников, последние секунды их недолгой жизни. Мысленно выругался на УКД за то, что они не стали ставить спасательные капсулы или катапультируемые кресла на шаттлы дальнего следования. Горняки ругались с ними насчет этого с тех пор, как рядом с кратером Тихо погиб Джон Росс Флетчер, но Управление уже получило свой парк шаттлов по субсидируемой правительством программе, и им не хотелось лишний раз просить денег у Вашингтона. Еще один чертов способ увеличить прибыли и порадовать федеральное начальство. Если бы у Кабреры и ее людей была возможность покинуть шаттл до того, как он врежется в утес, они могли бы сейчас стоять здесь в ожидании, когда за ними прилетят.

Хейл мучительно долго смотрел на маяк в руке Тэтча, а потом отвернулся, пнув ногой кусок блестящего металла. Откинул клапан кармана скафандра, вытащил нашивку Аэрокосмического десанта и положил на другой обломок. Она пролежит здесь миллионы лет – если только другой человек ее не тронет. Выпрямившись, он несколько секунд смотрел на оставленный им маркер.

– Ладно, – сказал он, и переключил канал связи: – «Кратер Пири», это «Чероки».

– Продолжайте, «Чероки».

– Подтверждаю потерю шаттла. Все погибли.

– Вас понял, «Чероки». Шаттл потерян. Все погибли. Возвращайтесь на «Ясность-1», уровень первый. Ожидайте дальнейших приказов. Как поняли?

– Вас понял.

Дэкерт посмотрел вокруг и увидел рядом с небольшим кратером нечто, похожее на шлем и светящееся в инфракрасном диапазоне. Тепловой сигнал постепенно слабел, остывая в холоде вакуума, теряя отчетливые очертания и становясь из зеленого черным. Он сделал шаг в сторону шлема и остановился. Какой еще там кошмар, который ему лучше не видеть? «Это не спасательная операция, а учетная», – подумал он. И развернулся, готовый к прыжкам обратно в кратер Янгель. Пусть эти ублюдки из «Кратера Пири» сами сюда прилетят останки собирать, когда стрельба закончится.