15

ДЕСАНТНИКИ ПРИБЫЛИ НА «ЯСНОСТЬ-1» ТАК, как всегда появляются десантники, – с мрачными лицами и кучей оружия. Медленно спустились по трапу шаттла дальнего следования и вошли в теплый док, втаскивая ящики оливкового цвета, формой похожие на гробы с белыми надписями по бокам. «Оружие, на «Ясности-1». У Дэкерта был самозарядный пистолет десятого калибра в сейфе в его каюте: отчасти потому, что бывалые люди, давно работающие на Луне, рекомендовали иметь оружие на тот случай, если кто-то из команды свихнется, отчасти – поскольку он никак не мог избавиться от вечного ощущения беззащитности, если у него оружия не было. Но то простой пистолет, какие еще в двадцатом веке были. А теперь в их ангаре появилось настоящее оружие. Наверное, электромагнитные ружья с ужасающей начальной скоростью пули в три километра в секунду, которой можно насквозь прошить два десятка человек, стоящих в ряд. Противоракетные установки с ИИ и лазеры на жидком рабочем теле, чтобы снизить ущерб от массированного ракетного удара по станции; возможно, даже портативные ЭМИ-установки, из которых можно с плеча стрелять по подлетающим шаттлам, чтобы вывести из строя их электросистемы. Дэкерту представилось, что в этот момент то же самое происходит на «Новом Пекине-2»: мрачные китайские коммандос выгружают свой арсенал в холодный и пыльный ангар, Лин Цзы стоит и смотрит на них – точно так же, как он сам.

Стэндэрд и Хейл стояли рядом с ним, у люка дополнительного ангара, глядя, как десантники выгружаются из шаттла: шипит газ, выходя из конических двигателей, мигает синяя сигнальная лампа над внешними дверьми ангара. Глаза Стэндэрда блестели, он пребывал в возбуждении несведущего. Или, быть может, просто радовался, что на станции появились люди, которые не будут мрачно на него поглядывать. В любом случае Дэкерту хотелось двинуть ему кулаком в рожу, чтобы стереть с его лица это выражение.

А вот лицо Хейла было непроницаемым, будто взгляд акулы, плывущей в океанских глубинах. Чтобы дойти до его уровня в Аэрокосмическом десанте, надо быть либо реалистом, либо истинно уверовавшим. Дэкерту казалось, что Хейл – из первых, что с ним можно договориться, поскольку он должен понимать: враг может оказаться не только снаружи, но и внутри. И он не стал бы действовать, как следует не подумав. Дэкерт сам был реалистом, и поэтому арсенал десантников, который выгружали из шаттла, его нервировал, но не слишком. «Если все действительно пойдет вразнос, – подумал он, – у нас, по крайней мере, будет шанс защитить станцию». Но это не значило, что все это ему нравилось.

– Я тут ни при чем, коммандер, – сказал Хейл, будто прочтя его мысли. – Последнее, чего мне хочется, так это перестрелки. У нас даже учений на Луне никогда не было, мои солдаты только биокарантин охраняли на «НОО-1».

Стэндэрд посмотрел на него – видимо, удивленный тем, что Хейл высказывает сомнения насчет доверенной ему операции, или, возможно, разочарованный тем, что служащие Аэрокосмического десанта могут нести столь примитивную службу, проверяя, будто полицейские на таможне, чтобы с орбитальной станции на Землю тайком не провезли экзотические минералы или микроорганизмы. Хотел было заговорить, но не стал.

– Я тоже припоминаю, капитан, как всегда говорил, когда служил, что не люблю эскалации, – сказал Дэкерт. – Но не помню, чтобы мне от этого лучше было, когда начиналась стрельба.

Хейл хмыкнул и развернулся, чтобы спуститься по обитой резиной лестнице и встретить прибывших. Вернон и Лэйн стояли на летной площадке, рядом, опершись локтями на рейлинг, и мрачно глядели на происходящее. Тэтч ходил туда-сюда рядом с шаттлом, показывая солдатам, куда ставить груз, а потом не выдержал и схватился за ручку одного из больших зеленых ящиков, чтобы самому оттащить его на стеллаж. Как истый барахольщик, он всегда знал, где и что лежит. Из всех членов экипажа, похоже, лишь он был рад прибытию десантников, что было странно, учитывая его нелюбовь к военным. Он расхаживал по ангару, будто старый китобой, собирающийся выйти в море, чтобы отомстить за гибель друга. У него в губах была зажата незажженная сигара, из тех, что были у Коула, похожая на маленький снаряд. Он ждал боя, а Дэкерт до сих пор не мог понять, как его переубедить.

Дэкерт повернулся к Стэндэрду:

– Я обеспечил защищенный канал связи в кают-компании для брифинга в 15.30. Согласно вашим указаниям, только проводные соединения, кодирование при помощи ИИ. В ЦЕНТРе все не уместятся.

– Все? – переспросил Стэндэрд. – Это брифинг с особыми правами доступа, коммандер. Куда выше стандартного уровня секретности. Кого вы хотели на него пригласить?

– Исключительно тех, кто понимает, как проводить сложные операции на Луне, инспектор. Кворлз как инженер по двигателям. Уотерс как пилот. Тэтч как специалист по ВКД. Бриггс как офицер по безопасности. – Он на мгновение замолчал. – Похоже, больше никого у меня здесь нет.

Стэндэрд тряхнул головой:

– Я должен спросить коммодора Йейтса. Он приказал, чтобы этот брифинг был строго засекречен. Большая часть людей на «Кратере Пири» до сих пор не знают, что происходит, лишь то, что у нас повышенная готовность. Именно поэтому я убираю отсюда Пэрриша.

– Не спрашивайте Йейтса, а просто известите, – сказал Дэкерт, наставляя палец в грудь Стэндэрду. – А если он начнет возражать, предложите ему свериться со Статьей девятой Кодекса космической добычи. Эти десантники, вполне возможно, хорошо знают свое дело, но они ни хрена не знают, как проводить операции в лунном море. Вы проводите операцию на базе моей станции – следовательно, я ее курирую, даже с учетом военного аспекта ситуации.

Дэкерт не стал дожидаться ответа и, протиснувшись мимо Стэндэрда, спустился по лестнице, чтобы помочь Тэтчу затащить еще один ящик с оружием на стеллаж. Один из десантников (на вид – не старше Кворлза, но с мощными руками, на которых, будто на теле питона, играли мускулы) стащил по трапу шаттла ящик весом, наверное, в тысячу фунтов, что-то напевая себе под нос. Такое было возможно только в условиях лунной гравитации. Прислушавшись, Дэкерт понял, что знает эту песню с юности, со времен, когда все тревоги ограничивались вопросами, где найти пива на выходные да как половчее расстегнуть все эти застежки на одежде у подружки. Казалось, он слышит треньканье мандолины на фоне шипения газа, выходящего из двигателей. Десантник напевал что-то о бедах войны, хуже которых только горе по ее окончании.

В кают-компании было тесно и жарко. Система кондиционирования «Ясности-1» пыталась справиться с наплывом людей, но, подобно хозяину, суетящемуся, когда гостей пришло вдвое больше, чем предполагалось, флеш-серверы ЦЕНТРа еще не нашли нужный ритм. За узким белым столом сидели восемь человек, ожидая начала брифинга. Одни обмахивались, другие ерзали на стульях.

Кворлз стучал ногой в этой тишине, вцепившись указательными и большими пальцами в ворот утяжеляющего костюма, чтобы оттянуть его от шеи.

Сидя на стуле, Лэйн наклонилась вперед, сложив руки на груди и прикусив губы; она старалась не обращать внимания на молодого десантника, который тайком поглядывал на нее, втыкая кабель в разъем под столом.

Уотерс вбивал цифры, стуча по экрану тачпада, – вводил последние данные для маршрута «Аэросмита» в кратер Менелай, обдумывая на ходу всевозможные проблемы, о которых ему сообщил Тэтч, и запоминая координаты ключевых точек маршрута.

Хейл примостился рядом с голографической установкой, неподвижный, как камень. Он ни на кого не смотрел, упершись взглядом в серую переборку и почти не моргая, несмотря на то что с его лба катились капли пота.

Стэндэрд что-то бормотал себе под нос (видимо, вступительную речь) в ожидании появления своего босса.

Тэтч мрачно молчал.

А еще за столом сидела молодая девушка в парадной форме десантника. По всей видимости, заместитель Хейла. Сидела тихо, не шевелясь.

Дэкерт расположился напротив Хейла, глядя на всех остальных. Как всегда, чертов наблюдатель. Даже когда он что-то делал – пилотировал шаттл, когда надо было слетать с «Кратера Пири» на «НОО-1» за припасами, прыгал в бездну кратера в скафандре с экспериментальными двигателями, стрелял в партизан на усыпанных оранжевым песком улочках городка в пустыне, – у него всегда было ощущение, что он наблюдает за событиями, а не участвует в них. И, когда ему приходилось убивать людей, он едва осознавал это в качестве действия, которое совершает он и прямо сейчас. Стрелял, будто глядя на себя в бинокль или фотографируя происходящее, чтобы лишь потом проявить снимки и осознать случившееся.

Дэкерта всегда укоряли за эту его отстраненность. Мать укоряла после похорон отца, когда он сидел, в старомодном костюме из шерстяной ткани и непрозрачных темных очках, в полуметре от родных, ни плача, ни здороваясь ни с кем, даже со священником, который принялся объяснять, что плоский штопор, в результате которого его отец рухнул в Индийский океан, является частью Божьего промысла. Любовницы, которые видели, как его страсть сменялась набором привычных ежедневных действий с первыми лучами солнца. Даже его друзья осознавали, что он держит дистанцию; его сосед по комнате в летном училище как-то раз с мрачной улыбкой сказал, что он – хладнокровный ублюдок, и шуткой это было лишь наполовину.

Быть может, именно поэтому Лэйн так удивилась, когда он сказал ей, что будет изо всех сил препятствовать правительству США, китайцам, кому угодно начать на Луне войну. Она никогда не видела, чтобы Дэкерт за что-то сражался вот так, да он и сам задумывался, не гордыня ли в нем взыграла – полагать, что он сможет что-то изменить.

Затрещала и зажужжала голограмма, и перед ними появилось привидение коммодора Йейтса. Худощавый мужчина со впалыми щеками и серой кожей, глазами вроде бы голубыми, но это сложно было назвать цветом, густыми седыми бровями, постоянно приподнятыми, будто в вечном недовольстве (учитывая должность, вполне возможно, так оно и было). Морщины, веером расходящиеся от уголков глаз, высеченные скептическим прищуром, а не смехом. Даже его тонкий крючковатый нос выглядел надменно, как у римского патриция. Дэкерт уважал Йейтса за его холодную точность в работе, но любить его было не за что.

– Полно народу, – раздраженно сказал Йейтс, ядовито глядя на молодого десантника, который только что высунулся из-под стола, и не сводил с него взгляда до тех пор, пока парень, покраснев, не вышел из кают-компании. Никто ничего не говорил. Что можно было сказать в такой ситуации? Йейтс немного наклонился вперед, сцепив руки, и продолжил:

– Уверен, инспектор Стэндэрд уже приготовил вступительную речь, но последние события требуют от нас краткости.

Он слегка наклонил голову, бросив быстрый насмешливый взгляд на Стэндэрда, а потом снова оглядел присутствующих:

– Президент отдал приказ о боеготовности второго уровня по всем земным и космическим частям и объявил полноценное военное положение на «Низкой околоземной-1», «Низкой лунной-1» и на всей Луне. Это произошло два часа назад, после того как китайцы прервали экстренные переговоры, а один из наших спутников на «Низкой лунной» зарегистрировал активность на Апеннинах за пределами установленной зоны деятельности китайцев. Генерал Трэйборр перебазируется в «Кратер Пири»; он прибудет завтра в 11.00 по земному времени. УКД передает все полномочия военным и предоставляет в их распоряжение все свои силы и средства.

Он сделал паузу, снова оглядывая сидящих за столом, и на этот раз посмотрел в глаза каждому.

– Все силы и средства, леди и джентльмены, в том числе каждого из вас. Понимаю, что некоторые из вас к такому не готовы (как и я сам, честно говоря), но я ничего не могу с этим поделать. Просить о недельном отпуске поздновато.

Йейтс потер впалые щеки морщинистой рукой, с таким звуком, будто наждачной шкуркой провели по сосновому стволу, и вздохнул. Дэкерт не знал, было ли это попыткой выразить сочувствие или просто усталостью.

– Как когда-то сказал Сантаяна, лишь мертвым ведом исход войны. К нашему сожалению, я полагаю, что китайцы пытаются доказать его правоту.

Жужжание и потрескивание голограммы лишь подчеркивали тишину, воцарившуюся после его слов, будто в комнате нарастало напряжение. Стэндэрд прокашлялся и поправил лежавший перед ним тачпад, а остальные глядели друг на друга ошеломленно и подавленно – каждый по-своему.

– Благодарю за информацию, сэр. Вы все правильно сказали.

Стэндэрд оглядел комнату, а затем снова посмотрел на изображение Йейтса и кашлянул в кулак.

– Как уже сказал коммодор, наш спутник зарегистрировал тепловые пятна на Апеннинах – скорее всего от мобильных термоядерных реакторов, запитывающих временный аванпост. Они обнаружены в проходе северо-западнее кратера Конон.

Стэндэрд снова оглядел сидящих.

– Это чуть больше четырехсот километров от «Ясности-1».

Он ввел команду на тачпаде, и над столом рядом с изображением Йейтса появилась пепельно-серая объемная топографическая карта. Изображение стало увеличиваться, показывая населенный китайскими и американскими шахтерами мир лунных лавовых потеков. Маре Имбриум, Море Дождей, будто синяк, чуть севернее экватора на видимой стороне Луны. Огромные кратеры Моря Дождей (Архимед, Автолик, Аристил и Тимохарис), выступающие над поверхностью, будто раны от пуль исполинского ружья. «Новый Пекин-2», где живут их ближайшие соседи по Луне, теперь, по всей видимости, превратившиеся из друзей во врагов, – красная точка внутри Архимеда. Восточнее – Море Ясности, отделенное горами от Моря Дождей и такое же мертвое. Кратер Менелай на его южном берегу, шириной в тридцать километров и обрамленный полосами белой эжекты. Станция, на которой они находятся, спрятана в расщелину вдоль северной стены кратера.

– Мы не давали спутнику команды менять орбиту, чтобы сделать более детальные снимки, поскольку это может насторожить китайцев, но нам приходится предполагать наихудшее, – сказал Стэндэрд, показывая на две маленькие точки на Апеннинах. – Возможно, это передвижные пусковые установки или, по крайней мере, передовой пост наблюдения, с которого они смогут легко вести разведку или наносить удары на территории Моря Ясности. Каковы бы ни были их цели, им не следовало бы там находиться, особенно с такими мощными источниками энергии, которые были туда доставлены.

Лэйн наклонилась вперед, приглядываясь к голограмме:

– Они могут вести разведывательное бурение в поисках ильменита. Там весьма хорошие запасы, и это достаточно близко к тому месту, где они в прошлом году попали в обвал. – Она поглядела на Стэндэрда, прежде чем тот успел ответить. – Я не говорю, инспектор, что они заняты именно этим. Просто хочу сказать, что, вполне возможно, они находятся там без враждебных намерений.

– Может, вы и правы, офицер Бриггс, – перебил Йейтс, гневно глядя на нее. – Они могут считать, что имеют законное право там находиться, но наше правительство с ними не согласно. И мы не можем позволить себе надеяться на их благие намерения. Военные ознакомились с этой информацией и хотят послать в ту сторону шаттл на разведку. Этот приказ отдал сам Трэйборр, и именно туда направятся десантники.

Дэкерт поглядел на Хейла. Если китайцы устанавливают военный аванпост, разведывательный полет шаттла таит в себе множество огромных опасностей, самая очевидная из которых – его просто собьют, ракетой, лазером или ЭМИ.

– Почему же не дать команду спутнику и не сделать снимки с орбиты? Или не использовать беспилотник?

Йейтс покачал головой.

– Как уже сказал мистер Стэндэрд, мы не хотим показать китайцам, что заметили их. Это должно быть сделано скрытно. Смена орбиты спутника сразу же будет отмечена, а беспилотнику придется лететь в прямой видимости их аванпоста. Лишь при помощи шаттла мы сможем подойти на низкой высоте, прилуниться и выйти на разведку пешком, в скафандрах.

Все посмотрели на Хейла. Тот встал и подошел к голограмме, выставив перед собой старомодную телескопическую указку, которая больше подошла бы учителю физики в школе двадцатого века.

– Мы планируем отправиться завтра в 22.00, поэтому нам необходимо подобрать точку посадки, которая будет вне зоны обзора их радара, исходя из предположения, что он у них имеется, чтобы у нас была возможность добраться оттуда до подходящего для наблюдения места – желательно на каком-нибудь пике, на который мы сможем забраться.

Он провел концом указки вдоль южного края голографической карты.

– Вариант первый, оптимальный с точки зрения дистанции, пролететь над Маре Вапорум, Морем Паров, потом над южными отрогами Апеннин, по ущельям, чтобы избежать обнаружения, и прилуниться где-то на юго-западе от кратера Конон. Будьте добры, мистер Стэндэрд, увеличьте.

Хейл показал на точку в горах, чуть ниже тепловых пятен.

– Здесь есть пара пиков, которые прикроют место посадки и обеспечат хороший обзор для разведгруппы.

Стэндэрд провел пальцем по тачпаду, и карта горного массива, изрезанного каньонами, увеличилась. «Прямая дорога в ад», – подумал Дэкерт. Обваливающиеся горные пики. Огромные камни, разбросанные в разные стороны извержениями и ударами метеоритов. Ущелья и ложбины с отвесными стенами, переходящие в расщелины и замкнутые каньоны. «И они хотят лететь там, на шаттле, в режиме скрытности, в темноте по приборам?» Иисусе. Дэкерт сам бы никогда не решился на такой полет, а он лучший пилот на Луне, если не считать Уотерса. Он поглядел на Уотерса и Тэтча. Те покачали головами.

– На карте выглядит круто, капитан, но вы предлагаете лететь над незнакомым ландшафтом в темноте, – сказал Тэтч. Наклонил вперед свое массивное тело, и утяжеляющий костюм натянулся, когда он махнул рукой поверх голограммы. – Там все могло измениться с тех пор, как в последний раз вели лазерную съемку. Пики могли обвалиться, могли появиться новые кратеры. Мы больше года не летали к южному краю Апеннин, а теперь вы хотите посадить десантников в шаттл и лететь туда на низкой высоте в режиме радиомолчания, в темноте, по ИК-визору? Это все равно что бегом бежать по минному полю и надеяться не остаться без ног.

Хейл поглядел на Тэтча, закидывая указку на плечо. Долго молчал, а потом кивнул на молодую девушку, сидящую рядом с ним:

– Пилотировать будет лейтенант Кабрера, и других вариантов я не вижу. Мы можем зайти с юга или с севера, но в любом случае нам придется лететь по приборам в режиме радиомолчания. Только ИК и пассивные радары.

– Блин, – сказал Уотерс и положил руку на плечо Тэтчу. – Если уж так приперло, по крайней мере летите с севера.

Он встал, обошел стол, проходя мимо Хейла, и стал у карты. От его тени голограмма слегка исказилась.

– Так придется лететь ближе к Архимеду и «Новому Пекину-2», но мы там, по крайней мере, хорошо знаем ландшафт.

– Продолжайте, – сказал Хейл, делая шаг назад, а вот Кабрера подалась вперед, напряженно слушая.

– Хорошо. Полетите на северо-северо-запад, через середину Ясности, а восточнее Хэдли, рядом с местом прилунения «Аполлона-15», развернетесь почти на сто восемьдесят.

Он провел над голограммой мясистым пальцем.

– Перелетите через край кратера Арат и спуститесь вот в этот каньон, южнее вершин Хэдли. Увеличьте. Вот сюда. И окажетесь в точке, откуда можно будет наблюдать за этими вашими пятнами. Мы в тех местах в прошлом году разведывательное бурение делали. Могу порыться и найти телеметрию шаттла с тех вылетов.

Он скептически посмотрел на Кабреру.

– Но, честно говоря, мы летали туда, когда Солнце было высоко в небе, и мне не приходилось думать о том, что меня сшибет какой-нибудь чертов китаец с ПЗРК в руках.

Хейл потер подбородок, поглядел на Вернона и Тэтча, а потом на Кабреру. Та кивнула.

– О’кей, тогда давайте вашу телеметрию, мы все это просмотрим. Какая полная дальность вылета?

– Примерно тысяча двести кило.

Йейтс прокашлялся, и все поглядели на него.

– Планирование операции я предоставляю капитану Хейлу и лейтенанту Кабрере, но мне необходим детальный доклад перед стартом. Мы проанализируем возможность использования ненаправленной антенны для обеспечения связи в реальном времени, если мои специалисты по связи скажут, что можно будет избежать обнаружения.

Подняв взгляд, Дэкерт увидел, что Йейтс напряженно посмотрел на него, а потом повернулся к Лэйн и приподнял брови:

– Офицер Бриггс, что насчет мер безопасности?

– Я согласую с капитаном Хейлом и лейтенантом план ПСО, – сказала Лэйн, кивая в сторону Кабреры. Йейтс нахмурился, но Лэйн продолжала говорить:

– Данная операция за пределами нашего стандартного протокола безопасности. От вас мне потребуется информация о зонах обзора китайских радаров; кроме того, я не думаю, что у нас есть техтребования насчет полетов через горы в темноте.

– Тогда разработайте с лейтенантом новые, офицер Бриггс, – ответил Йейтс. – И привыкайте импровизировать. Если конфликт будет разрастаться, очень многое на Луне придется сделать впервые.

– Джонатан… что по двигателям? – спросил Дэкерт.

До этого момента Кворлз сидел с совершенно непонимающим и ошеломленным видом, но теперь резко выпрямился.

– Э-э, я собирался осмотреть шаттл десантников. Вероятно, я смогу оснастить его еще парой двигателей для лучшей маневренности и перенастроить их все для возможности полета на дистанционном управлении.

Он поглядел на Кабреру:

– Мы можем обеспечить вам определенное резервирование и, возможно, даже несколько укрепить корпус. Мне потребуется знать численность экипажа и полный взлетный вес с учетом оборудования.

– Не вопрос, – ответила девушка. – Пойдем в ангар и осмотрим его сразу же по окончании. Приму от вас любую помощь.

Хейл кивнул. Все умолкли, будто в трансе, погруженные каждый в свои мысли. Тишину нарушали только жужжание и потрескивание голограммы. Дэкерт закрыл глаза. Это вот так люди входят в историю? Несколько человек сидят за столом, планируя первую операцию, которая может привести к первой в истории битве и перерасти в войну, но они просто обсуждают тактику, непредвиденные ситуации, а потом – в торжественном молчании – обдумывают последствия этого обсуждения? В самый последний момент, перед тем как военный совет окончен, не важно, возглавлял ли его Перикл, или Уэстморленд, имеет ли какое-то значение тишина, или это просто временное отсутствие шума?

– Значит, действуем таким образом, леди и джентльмены, – сказал Йейтс. – Держите меня в курсе всех ваших планов и не забывайте о том, что мы работаем в режиме полного радиомолчания.

Он положил ладони на стол перед собой и немного помолчал.

– Капитан Хейл, я предлагаю провести следующий брифинг в 9.00 завтра. И, коммандер Дэкерт, не могли бы вы немного задержаться? Я бы хотел поговорить с вами наедине.

Все посмотрели на Дэкерта.

– Конечно, – ответил он, кивнув.

Стэндэрд хотел что-то сказать, но передумал. Встал и вышел из-за стола, с напряженными, несмотря на слабую гравитацию, плечами. Дэкерт продолжал смотреть прямо перед собой, с совершенно безучастным видом, вопреки тому, что творилось у него внутри. Остальные выходили из кают-компании. Он слышал, как переговариваются Лэйн и Кабрера, и вдруг понял, что впервые, более чем за три года, услышал разговор двух женщин. «Что же это за проклятое Богом место у нас тут!»

Герметичная дверь закрылась, и уплотнители со щелчком стали на место. Йейтс вздохнул и откинулся на спинку кресла. Он принялся крутить в пальцах старомодную золотую ручку, будто крохотный маршальский жезл.

– Стэндэрд сказал мне, что у вас есть опасения, которые вы хотели высказать нам обоим, но я решил, что лучше вы выскажете их напрямую мне. Я человек занятой, а сейчас у меня забот прибавляется, коммандер, так что не мешкайте.

– Да, коммодор, – ответил Дэкерт. Потер ладонью коротко стриженные волосы на затылке и наклонился вперед. – Как вам, вероятно, стало известно, я против того, чтобы члены моей команды принимали участие в том, что превращается в военную операцию. Я считаю, что их следует эвакуировать сразу же, как будет проведена подготовка шаттла к вылету. Лично я могу остаться в ЦЕНТРе и помогать Хейлу вести операцию.

Он поглядел в глаза Йейтсу. Тот смотрел на него, почти как хищник на добычу.

– Только я из экипажа имею военный опыт. И остальные вам здесь не понадобятся.

Йейтс с секунду выдерживал эту дуэль взглядов, а затем раздраженно прищурился и тряхнул головой. Положил ручку на обсидиановую столешницу.

– Ваши люди были предупреждены о возможных опасностях, когда подписывали контракт на горные работы вне Земли. Они знали, что их могут мобилизовать. Вся эта программа – квазиправительственная, коммандер. Вы могли бы вспоминать об этом всякий раз, слыша собственное звание.

– Мы можем быть мобилизованы в экстремальной ситуации, да, но сейчас все начинает походить на чертову войну.

Дэкерт встал и сделал шаг, держась руками за спинку стула.

– Они не солдаты, коммодор. От них вреда будет больше, чем пользы.

Йейтс стиснул зубы так, что кости проступили сквозь кожу, а щеки ввалились еще сильнее. Наклонился к голографической камере, и его лицо заполнило все изображение. Дэкерт мог разглядеть красные сосудики в его глазах и даже, казалось, ощутить запах виски в его дыхании – по слухам, Йейтс регулярно выпивал.

– У нас нет ни времени, ни ресурсов эвакуировать ваших людей, мистер Дэкерт. Я бы тоже хотел эвакуировать своих, сами понимаете, но это стало невозможно. И у нас на Северном полюсе ничуть не безопаснее, кстати.

Дэкерт задумался. Насколько далеко он может зайти в разговоре с Йейтсом? Пока что у него мало доказательств, слишком мало, чтобы выложить их. Следует ли сказать коммодору о своих подозрениях?

Мешало не только это, но и что-то другое, засевшее под кожей, будто застарелая чесотка. Бога ради, ведь он до сих пор солдат. Если бой неизбежен, разве не обязан он предвидеть все заранее, помочь новобранцам, тем, что полетят на шаттле в кошмар, который они и представить себе не могут? Их шансы выжить сильно увеличатся, если вся его команда поможет в проведении операции. Никто не знает ландшафта лучше Уотерса и Тэтча, никто лучше не справится с обеспечением безопасности, чем Лэйн. Получается, что своей просьбой отстранить их от операции он подвергает десантников опасности, так?

Дэкерт отбросил сомнения. Десантники – не его дело, хватит. Его дело – Лэйн, Тэтч, Кворлз и Уотерс. У него есть обязанности перед ними. А это значит, что он должен попытаться убрать их на хрен с Луны, и побыстрее.

– Коммодор, скажу прямо. Я не уверен, что эти действия оправданны. Я не видел никаких доказательств, помимо второстепенных, тому, что китайцы подорвали «Молли Хэтчет», и я хорошо знаю этих людей.

Он помолчал, глядя в глаза Йейтсу. Тот прищурился так, что были видны лишь черные зрачки.

– Мы их знаем. Они пешки в этой игре – такие же, как и мы. Я не уверен, что члены моего экипажа смогут выполнить приказ, в результате которого они будут убиты.

Глаза Йейтса открылись, и он улыбнулся – широко, на грани безумия. Дэкерт удивился, насколько белые у него зубы, несмотря на возраст.

– Да, я так и думал, что дело в этом. Мне давно следовало сделать вам выговор за ваше общение с Цзы и его командой после того, как был введен режим радиомолчания.

Йейтс приподнял брови.

– О, да вы и не думали, что я читаю все месячные отчеты по сеансам связи, в том числе те, которые должны были бы оставаться в тайне, будучи перенаправлены через нелегальные серверы на Земле? Вы не думали, что я знаю, как ваш офицер по безопасности тайком получает выпивку с «НП-2», а ваш молодой инженер обменивается со своим китайским товарищем секретами садоводства? Возможно, на Луне есть что-то, о чем я не знаю, но не думаю, что такого очень много.

Йейтс отодвинулся от голографической камеры и нахмурился, глянув через плечо на что-то, чего Дэкерт не мог видеть. Поднял палец – видимо, приказывая кому-то подождать, – а потом снова наклонился вперед:

– Послушайте. Я бизнесмен. Мне все это нравится ничуть не больше, чем вам. Это приводит к единственному, чего я терпеть не могу, – снижает доходы. Статус-кво меня вполне устраивал.

Он встал из-за стола.

– К сожалению, на Земле кое-кто решил иначе, и я, если честно, не в том положении, чтобы с ними спорить. Вы понимаете, что я хочу сказать? Сейчас для меня имеет значение лишь одно: мне дозволено вести добычу на этом холодном куске камня лишь до тех пор, пока правительство Соединенных Штатов предоставляет действующую лицензию на это. А они не предоставляют действующие лицензии тем, кто оспаривает решения, принимаемые президентом.

Он не отвел взгляда, глядя Дэкерту в глаза. Выпрямил спину и развернул плечи так, будто в кратере Пири была такая же гравитация, как на Земле. Старый человек, слишком умный, чтобы сопротивляться даже минимальному нажиму.

– Я ничего не имею против горняков на «Новом Пекине-2» и надеюсь, что нам не придется отправить их в иную реальность. Но если придется, то мы сделаем это. Вся эта ситуация намного глубже нашего понимания, и даже если вы правы, я ничего не могу поделать – если только вы не предоставите мне самый дымящийся из всех дымящихся пистолетов в ближайшие двадцать четыре часа.

– Вы хотите мне сказать, что надо рыть глубже? – спросил Дэкерт.

– Я хочу вам сказать, что я бизнесмен, Дэкерт. Можете рыть, сколько вам вздумается, если это не помешает завтрашнему вылету. Просто не ждите, что я вмешаюсь, если вы найдете нечто меньшее, чем охренительное доказательство. Надеюсь, вы поняли.

Йейтс поправил нижний край пиджака и задвинул стул под черный стол в знак того, что разговор окончен.

– Да. Я понял, – ответил Дэкерт.