16

ТО, КАК ОНИ ПРЫГАЛИ ПО БЕСКРОВНОЙ ПОВЕРХНОСТИ Луны с энтузиазмом золотоискателей прошлого в поисках новой золотой жилы, которая сделает их богачами, теперь казалось старыми добрыми временами. Все подглядывали друг за другом – китайцы, русские, американцы, индусы, – хвастаясь успехами, предупреждая друг друга о выбросах радиации, держали пари на стейк рибай в вакуумной упаковке, кто первый найдет богатое месторождение ильменита или запасы замерзшей воды в вечной тени стены кратера. Старые добрые времена, когда казалось, что гелия-3 в лунных морях хватит на всех на Земле и на все проекты человечества в пределах пояса астероидов. Они выстраивались в очередь, будто дельфины в ожидании поощрения за фокус с мячиком, и просто ждали.

До того, как их властители в Пекине и Вашингтоне начали изучать долговременные перспективы добычи и темп расходов и стали подвергать сомнению принцип равного доступа. До того, как жизнь на Земле стала достаточно нормальной, чтобы политики обратились к генералам.

Дэкерт улыбнулся, на секунду забыв об этих засевших на Земле ублюдках и вспоминая прежние дни, когда его начальники в кратере Пири и Нью-Мексико выходили на связь с «Ясностью-1» только после того, как на график нанесут месячную выработку. «Боже, как, должно быть, здорово здесь было в 58-м, когда Флетчер только возглавил вновь открытую станцию», – подумал он. Голубое небо Фронтира, приключения, от которых ты готов забыть обо всем.

Он поглядел на Лэйн и Кворлза, сидящих за пультами систем жизнеобеспечения и двигателей в небольшой рубке «Аэросмита». Большой транспортер полз к разверстой яме кратера Менелай, погружая в реголит колеса с грунтозацепами, будто огромный зверь на сезонной миграции. Все трое были в скафандрах и с надетыми шлемами (новое правило, холодное напоминание о гибели Коула Бенсона на пустынной равнине у Посейдона). Тэтч и Уотерс ехали на ровере впереди, размечая неровные места на траверсах мигающими голубыми маячками и вводя коррективы в данные по топографии Дороги Менелая при помощи лазерных дальномеров. Ходовые огни «Аэросмита» освещали темную внутренность кратера, а позади них оседал ореол лунной пыли, выброшенной колесами машин. Ехали очень медленно, спускаясь к изгибу дороги со скоростью меньше километра в час.

– Хорошо, снова на реголит вылезти, – сказал по радио Тэтч. – Даже когда Вернон молчит, как индюк.

– Я просто слишком занят, приглядывая за тобой, малыш, – ответил Уотерс. – Я самый милый в мире сукин сын, обожающий ползать по кратерам и любящий мамочку. Твою, если ты не в курсе.

– Поцелуй меня в зад, Вернон, – сказал Тэтч. – Босс, через двадцать метров уклон меняется. Девять градусов по курсу, два градуса по крену на левый. Протяженность восемьдесят метров.

– Принято, – ответил Дэкерт. – Ввожу в карту. Уклон – девять вниз, два градуса на левый, дистанция два-ноль.

Он ввел данные в навигационный компьютер «Аэросмита» и снова глянул на Лэйн и Кворлза, пока машина обрабатывала данные для коррекции курса. Они выключили поляризационные фильтры на скафандрах, и было видно, что они улыбаются, слушая перепалку Тэтча и Уотерса. Вот бы им всем остаться в кратере, пока все это не кончится, подумал Дэкерт. За последние пару дней его надежды остановить раскручивающийся железный маховик сильно поуменьшились. Как они смогут вовремя выяснить, что произошло на «Молли Хэтчет», и предотвратить неизбежное? Даже если они докопаются до правды, какая разница? Политики вряд ли сразу им поверят, а солдаты сочтут это делом второстепенным. Опыт военной службы отнюдь не обнадеживал Дэкерта. Капитан на поле боя иногда может не выполнить приказ, но вот генерал, сидящий в бункере, – никогда. Гражданские в правительстве всегда вели себя как дураки, но люди со звездами на погонах четко отдавали честь, выполняя их приказы. «Даже смешно», – подумал Дэкерт. Те, кто больше всего осознает надвигающийся кошмар, имеют меньше всего возможностей предотвратить его. И китайские генералы вряд ли станут вести себя иначе.

Его команда, люди, которые стали ему роднее, чем те, кто остался на Земле, окажутся на поле боя. Кворлз, сущий ребенок, безумно любящий паять и свинчивать, приводя в порядок вышедшие из строя от лунной пыли и холода космические корабли, чтобы они проработали еще хоть день. Лэйн, которую он дрессировал, чтобы в будущем она стала командиром станции, пусть сама она об этом и не знает. Иногда Лэйн позволяла мрачному взгляду на реальность возобладать внутри нее, в то время как Дэкерт усмирял собственных демонов с помощью фатализма, но, несмотря на все это, ей всегда удавалось оставаться на правильной стороне, практически во всех ситуациях, в которых они оказывались. На правильной стороне. Вернон, его верный боевой конь. Разве не так генерал Ли называл Лонгстрита? Того, что был всегда рядом, готовый спасти его от неверного шага или успокоить посреди хаоса? Тэтч, сущий лесоруб, более неуместный на Луне, чем дуб на Марсе, но управляющийся с операциями по добыче лучше любого, кого Дэкерту доводилось видеть на реголитах Луны.

И Коул. «Не могу забыть Коула». Мертвый, в бескислородном холодильнике на станции в кратере Пири, в ожидании следующего шаттла на «НОО-1», откуда его спустят на Землю и зароют в щелочной почве Южной Калифорнии, где его будут оплакивать люди, которых Дэкерт в жизни не видел. Коул – первая, но не последняя невинная жертва. Первый симптом смертельного заболевания.

– Выходим на маршрутную точку сорок два, – сказал Кворлз. – Снижаем скорость до ноль-три километра в час.

– О’кей, – сказал Дэкерт. – Сдаем задом, готовим стабилизаторы и аварийные тормоза.

«Аэросмит» наклонился, и Дэкерт услышал тихий звук переключающихся скоростей. Массивному транспортеру предстояло спускаться вниз. Кабина дважды дернулась, ПЖМ снизил скорость, еще сильнее прокапывая колесами реголит, и ровер, на котором ехали Вернон и Тэтч метрах в пятидесяти впереди, стало почти не видно. Дэкерт ощутил запах пороха даже сквозь шлем. Когда едешь по реголиту, всегда пахнет порохом. Нил Армстронг первым заметил это, и с тех пор каждый вышедший на поверхность Луны узнавал, о чем он тогда сказал. Пустынные земли, пахнущие войной.

– Мне было бы спокойнее, если бы это ведро с гайками не подвергалось починке от рук этого чудо-мальчика, – сказала Лэйн. Наверняка на ее лице была легкая ухмылка, когда она повернула голову в сторону Кворлза. – Видимость четыре-ноль метров, переключаюсь на инфракрасный дублирующий.

– Оу, ладно тебе, Бриггс, – ответил Кворлз. – Ты же всегда хотела проехаться со мной ночью по Луне.

Дэкерт сдержал ухмылку:

– Давайте сначала проедем этот участок, а потом можете друг друга хоть из скафандров вытащить, если захотите.

Он переключил связь обратно на открытый канал, чтобы не слышать возражений Лэйн.

– Как у нас дела, Тэтч?

– Пятьдесят на пятьдесят, босс, на мой взгляд. Продолжайте прижиматься к левой стене. Нам еще около шестидесяти метров до середины склона, так что следите.

– Принято. Вернон?

– Пока что все нормально. Пройду немного дальше, чтобы посмотреть на точку сорок три. Так или иначе минут через пять скажу, что вам дальше делать.

В клубах пыли впереди было видно, что Тэтч остановил ровер. Вернон отстегнул ремни безопасности, слез с машины и двинулся вперед по узкой дороге, теряющейся в пылевой завесе и темноте. Дэкерт снова сосредоточился на дороге и индикаторе на стекле скафандра. Слегка двинул ручку управления влево, увидев, что телеметрия дает сигнал довернуть на один градус на левый борт. Справа была отвесная стена кратера в милю высотой, Дэкерт знал, что по правому борту от колес транспортера – всего несколько метров до обрывающегося в никуда края дороги. К счастью, до самого дна им спускаться не надо, они остановятся на Гребне Хокинга, одной из множества внутренних террас кратера Менелай, придававших ему неповторимый облик.

Не бывает одинаковых кратеров, всегда говорил Флетчер. Некоторые моложе – с более острыми краями, такие как Менелай, младенцы, с космической точки зрения, всего-то пару сотен миллионов лет, с каньонами на дне и крутыми ступенчатыми стенами ударных гребней. Другие – будто древние призраки, такие как обваливающийся Посейдон или Равнина Шиллера, протянувшаяся через южное полушарие Луны, подобно небрежно свернутой сигаре, в ширину больше Скалистых гор, иссушенная и рассыпающаяся после почти трех миллиардов лет существования.

Менелай – идеальный кратер, для того чтобы спрятаться, намного лучше защитит от ЭМИ или ракеты, по сравнению с более древними, и проехать по его террасам проще, чем по террасам более мелких кратеров, покрывающих поверхность Луны, будто раны от космических пуль. «Помимо всех глупостей, которые сделало Управление космической добычи за последние пятнадцать лет, его сотрудники по крайней мере выбрали правильное место для «Моря Ясности-1», – подумал Дэкерт. До Гребня Хокинга где-то километр. Если не будет никаких задержек, в течение двух часов они туда доберутся, подготовят «Аэросмит» к длительному пребыванию на холоде и вернутся на станцию к ужину. Возможно, это будет последний ужин, поскольку десантники отправятся в свой разведывательный полет к Апеннинам меньше чем через сутки. Каждый раз, как Дэкерт задумывался об этом полете, у него в груди ком вставал.

– Э-э, босс, у нас тут небольшая проблема, – послышался искаженный голос Вернона. Помехи создавали заряженные частицы экзосферы кратера. – Небольшая осыпь на дороге, на спуске к точке сорок три… Похоже на обвал гребня.

Черт.

– Принято, Вернон. Мы сможем ее объехать?

– Нет, если не убрать с дороги несколько камней или не скатиться по стене кратера. У нас уйдет минут двадцать, чтобы прибраться. Возвращаюсь к роверу. Тэтч, прогревай плуг.

– Понятненько. Включаю нагреватели.

Двадцать минут. Не так плохо, как могло бы быть. Дэкерт рассчитывал на то, что будут задержки: на Луне по-другому не бывает. И это даст ему время, чтобы сделать еще одно дело, прямо связанное с их выходом в кратер Менелай. Ему надо выяснить, как там дела с его личным расследованием и можно ли еще предотвратить войну. И надо сделать это здесь, посреди лунного реголита, поскольку к уединению на «Ясности-1» доверия больше нет. Теперь федералы и УКД, по всей вероятности, станут контролировать все каналы связи, и очень тщательно. От иронии ситуации Дэкерту стало противно. Первая лунная станция первого уровня, построенная на Луне после Термического максимума, была наречена «Единством». Тогда Америка и Китай объединили усилия, чтобы покончить с Темной эпохой, воцарившейся на Земле в середине двадцать первого века, – с бедностью и голодом апокалиптического масштаба, сотрясавшими всю Землю. А теперь вон как – Дэкерт и Лин Цзы прячутся, будто повстанцы в объятой войной банановой республике, пытаясь найти способ не убить друг друга, а их начальники гоняются за ними в поисках отпечатков пальцев.

– Ровер, мы собираемся заглушить двигатели и припарковать нашу подругу, когда окажемся на середине склона. Поднимем лампы и увидим, когда стена упадет.

Дэкерт повернулся к Лэйн:

– Как у нас дела с радиацией?

– Неплохо. Солнце дремлет; да еще помогает, что мы на ночной стороне. У них не меньше семи часов на ВКД, если потребуется, и еще небольшой запас на обратную дорогу.

– Крутизна уклона снижается, – сказал Кворлз. – Четыре градуса вниз, с переходом до трех. Увеличиваю скорость до ноль-шесть километров в час.

«Аэросмит» немного опустил корму, выезжая на более ровный участок дороги. Все трое смотрели, как Уотерс забрался обратно на ровер, пристегнулся, и Тэтч повел машину за поворот. Здесь Дорога Менелая сужалась. Обрыв был меньше чем в трех метрах от правого борта транспортера, отвесный до следующей террасы. «Полмили падать, – подумал Дэкерт. – Долгий кошмар в условиях лунной гравитации. У нас будет куча времени осознать, что мы умираем».

Он выбросил эти мысли из головы, продолжая вести транспортер вплотную к стене кратера. Развернул «Аэросмит», объезжая небольшой изгиб дороги, и почувствовал, как в его перчатках скапливается пот. Обвал был прямо впереди, небольшой вал брекчии и базальта, упавший на дорогу либо от эрозии, вызванной солнечным ветром, либо от удара метеорита. Они увидели, как Тэтч поднимает и опускает плуг на передней части ровера, чтобы прогреть замерзшую гидравлику.

– Поднимаю лампы, – сказала Лэйн.

Дэкерт остановил транспортер в нескольких метрах от обвала. Над «Аэросмитом» поднялись светильники, заливая все ярким светом. Над лунной поверхностью, будто утренний туман, повисла пыль, падая вниз дождем и насыпая вокруг них небольшое кольцо.

– Внимание всем, – сказал Дэкерт, с неодобрением глядя на вздымающееся облако. – Десятипроцентный постоянный выпуск по всем клапанам. Я не хочу, чтобы мы слишком много пыли наглотались.

– Вас понял, десять процентов, – ответил Кворлз. – Снижаю мощность реактора. Глушить окончательно не буду, для перезапуска.

Дэкерт откинулся на спинку сиденья и выпрямил ноги в коленях, потягиваясь и чувствуя, как кровь возвращается в затекшие ноги. Ступни замерзли, волосы на голове влажные и липкие.

– Вернон, мы отключаемся от индивидуальных систем жизнеобеспечения, пока вы тут убираться будете. Остаемся на связи, говори, если вам что-то понадобится.

– Ага, – ответил Вернон. – Передохните там пока что.

Лэйн проверила показатели атмосферы в кабине на небольшом сенсорном экране над головой, увеличила подачу кислорода. Строчки на плазменном экране мигнули, превращаясь из оранжевых, Минимального поддерживающего уровня, в зеленые и освещая ее лицо изумрудным светом.

– Готово, – сказала она.

Все трое расстегнули застежки шлемов и сняли их, слушая шипение выходящего газа. В кабине было холодно, Дэкерт увидел, как от бритой головы Кворлза идет пар, да и сам почувствовал холод мокрым от пота затылком.

– Иисусе, – сказал Кворлз. – А можно немного обогрев прибавить?

– Секундочку, не плачь, – ответила Лэйн, проводя пальцем по сенсорному экрану. Из вентиляционных отверстий у них над головой пошел поток сухого теплого воздуха.

Дэкерт потер влажную голову, нахмурился и снял перчатку.

– Не думайте, что это надолго, без скафандров. Нам просто надо некоторое время побыть не на связи.

– Ага, Большой Брат и Большая Сестра (и все остальные лунатики) сейчас наставили направленные антенны, пытаясь уловить каждую вспышку помех, – сказал Кворлз. Тоже снял перчатки и развернулся в кресле к центру кабины. – У меня для вас, парни, реально тяжелая дурь, а потому отлично, что нас никто не слышит.

Дэкерт посмотрел на Лэйн, а потом снова на Кворлза.

– Хорошо, Джонатан, начинай, но засунь свою поэзию куда-нибудь – у нас всего несколько минут.

– Да, будь добр, – сказала Лэйн.

Кворлз щелкнул языком, выражая недовольство тем, что его порыв не оценили, и вытащил из-под кресла небольшой металлический чемоданчик. Торжественно открыл застежки большими пальцами.

– Я все это убрал из сети и стер с серверов – настолько это невероятно, – сказал он, поднимая взгляд. – Говорю вам, мне пришлось косяк раскурить, после того как я все это посмотрел.

Дэкерт кивнул, но промолчал, вспомнив слова Йейтса насчет их попыток скрыть что-либо от всевидящего ока.

– О’кей, – продолжил Кворлз, – этим утром мы получили сообщение с «Нового Пекина-2» по открытому каналу. Сначала меня это напугало – пока я не сообразил, что это обычный астрономический бюллетень по поводу падения метеорита рядом с Ти-Мейер Эй в Лунных Карпатах, которое произошло пару дней назад. Единственное, телеметрия была несколько странной, поэтому я прогнал ее через «Кванту» на «Аэросмите» – офлайн, естественно. И обнаружил, что наши китайские друзья добавили несколько цифр к координатам и траектории.

Он поднял взгляд:

– Вы меня понимаете?

– Код? – спросила Лэйн.

– Ага, код. Всего двенадцать букв и цифр, варьирующихся в последовательности, из которых формируется адрес в Сети.

Дэкерт поглядел на Вернона и Тэтча, которые начали первый проход с плугом, пытаясь не забуксовать. Задние колеса ровера медленно вращались. Белые скафандры уже стали серыми от лунной пыли.

– Есть шанс, что это мог перехватить кто-то еще? – спросил он, не сводя взгляда с тех двоих товарищей, которые продолжали работать снаружи. – Уверен, в «Кратере Пири» хорошая сканирующая аппаратура.

– Сомневаюсь. Гениальный ход, но ведь и я гений. Кому придет в голову прогонять телеметрию обычного падения метеорита через квантовый компьютер? – Он ухмыльнулся. – И кто еще ухитрится заметить отклонение в пару градусов в угле падения космической пули? К счастью, власти до сих пор позволяют пересылать бюллетени по падениям метеоритов и солнечной активности по открытому каналу.

Лэйн покачала головой, теряя терпение:

– Ладно, ладно, мы впечатлились твоим интеллектом. А теперь скажи, что же, черт подери, было по тому адресу?

Кворлз потыкал двумя указательными пальцами в тачпад внутри чемоданчика и, сияя, развернул его к Лэйн и Дэкерту:

– Сообщение. И видео, которое вам стоит посмотреть. Оно хранилось в закоулках нелегального сервера где-то в Китае – рядом с Шанхаем, как я понимаю. Либо игорный бизнес, либо порнография. Как только я загрузил файл, он автоматически уничтожился на другом конце линии.

Кворлз посмотрел на Дэкерта:

– Ваш друг коммандер Цзы очень умен.

Они наклонились к экрану, будто заговорщики, встретившиеся в тесном подвале. Экран засветился, появилось три абзаца текста:

Предупреждения о солнечной вспышке. Их код для сообщения о том, что атака неизбежна. Если Дэкерта что и успокаивало в этом послании, так это то, что он не единственный здравомыслящий человек на Луне, утративший надежду. Очевидно, из них двоих Цзы – человек более сильный и наверняка более умный. Если уж он в отчаянии, то Дэкерту нечего так на себя злиться за это чувство беспомощности.

Текст исчез, и на экране появилось нерезкое изображение, искаженное и размытое от переэкспонирования. Они сгрудились в центре кабины, Лэйн глядела поверх плеча Дэкерта, бессознательно взявшись за него рукой. Запись с видеокамеры. Пустой, ничем не примечательный коридор. Крашенные в коричневый цвет стены, грязный линолеум на полу. Метка времени в нижнем правом углу: бегущие секунды – но цифры года нет. Ни звука, ни движения. А потом Дэкерт увидел завиток синеватого дыма внизу экрана. И еще один. Дыма мало, слишком мало, чтобы это был заряд для пробития стены или двери. Должно быть, от выстрелов. И он увидел это снова. Трассеры. Ни с чем не спутаешь. Оранжевые полосы в воздухе, крохотные заряды в донцах пуль, пронзающих коридор.

Дэкерт прищурился. Дыма становилось все больше. В дальнем конце, там, куда была направлена атака, появился человек, припавший к полу и высунувшийся из-за угла, чтобы выстрелить. Но он сделал это неправильно, открылся слишком надолго. Стрелял беспорядочно, вместо того чтобы, быстро выглянув, наставить оружие под нужным углом и вести фланговый огонь, не давая нападающему пройти, как учат на занятиях по ближнему бою. Неопытный солдат. Запаниковал. И тут, будто в подтверждение мыслей Дэкерта насчет боевых навыков защищающегося, тот упал. Четкое попадание в голову – судя по тому, как откинулась назад голова и мгновенно обмякло тело.

Прошло пять секунд. Сидящие в рубке «Аэросмита» не шевелились. Они уставились на экран. Звук вентиляторов обогрева наверху стал громче. И тут в нижней части экрана появился второй человек. Нападавший. Дэкерт хмыкнул, увидев его. Вот это настоящий воин. Даже сквозь завесу дыма и искажения старого видео было достаточно увидеть два четких шага, которые он сделал, чтобы Дэкерт понял, что это за человек. Хищник. Он двигался целенаправленно и почти что небрежно, постоянно водя оружием из стороны в сторону, перекрывая весь опасный сектор. Крупный мужчина, широкоплечий и массивный. Необычно для оперативника спецслужб. Обычно лучшие убийцы – маленькие. А еще было что-то особенное в том, как двигался этот человек, с грудью как бочка, что заставило Дэкерта нервничать, поежиться и наклониться еще ближе к экрану. Он двигался грациозно. Очень эффективно, для его размеров, даже для тренированного солдата.

Мужчина дошел до конца коридора (очевидно, Г-образного), глядя только влево. Добравшись до угла, опустился на пол и выглянул поверх только что убитого им противника, используя его неподвижные ноги в качестве прикрытия. И мгновенно, сделав еще пару выстрелов, исчез. Встал и свернул за угол, продолжая двигаться к своей цели. Огромная тень, целенаправленно движущаяся вперед, со скрытым балаклавой лицом. Экран покрылся сеткой помех и погас.

Все трое дружно выдохнули и откинулись на спинки кресел. Дэкерт выглянул в окно рубки и увидел, что Тэтч и Уотерс уже убрали половину завала с Дороги Менелая. В свете ламп искрилась серебром лунная пыль.

– Что ж, – сказала Лэйн, ни на кого не глядя, – может мне кто-нибудь объяснить, что мы только что увидели?

– Я могу попытаться, – ответил Кворлз. – Очевидно, кто-то в Китае хочет, чтобы мы – или, по крайней мере, Цзы – решили, что та штука, которой подорвали «Молли Хэтчет», была украдена у них парнем из этого скверно снятого спектакля. Вот только метка времени неполная, даты нет, сведений о том, где это, как и прямых свидетельств тому, что это не просто снятая на видео тренировка, здесь нет.

Дэкерт потер щетину на подбородке и покачал головой.

– Нет. Что бы это ни было, это не тренировка. Того, который упал, совершенно точно застрелили. Меня больше беспокоит то, каким образом это видео попало к Цзы или зачем ему позволили заполучить его.

– Кто-то из китайского лунного управления пытается убедить его в том, что их подставили, – сказала Лэйн. – Но, судя по сообщению, это видео свою задачу не выполнило, и уж тем более оно черта с два кого убедит по эту сторону Моря.

Она наклонилась вперед и принялась тереть колени, закрыв глаза, как делала всякий раз, когда старалась что-то тщательно обдумать.

– Итак, – продолжила она, – согласно письму Лин Цзы, кто-то из его людей хочет сказать, что все это – американская провокация, начавшаяся с вооруженного нападения шесть лет назад, в то время как некоторые из КЛУ также подозревают свое правительство. С нашей стороны мы имеем мистера Стэндэрда, который рисует США невинной жертвой, в то время как минимум один сотрудник УКД, которому я склонна доверять больше, чем кому-либо другому, тоже не слишком уверен в нашей безгрешности. И у нас около двенадцати часов на то, чтобы развязать этот гордиев узел при помощи размытого видео и крох второстепенных доказательств, которые я нашла в «Бычьем загоне»?

Дэкерт закрыл глаза в надежде, что это поможет ему сосредоточиться, как помогло Лэйн. Что-то его смущало в нападавшем. Он двигался, как… как американец. Нелепо звучит, и ему вовсе не хотелось говорить это вслух, однако Дэкерту доводилось видеть в деле оперативников спецслужб из дюжины разных стран. Этот выглядит так, будто его готовили в Форт-Брэгге или Литл-Крик, а не среди холмов Херефорда или в лесах Балашихи-2. Для дилетанта американец из Navy SEAL с маскировочными полосами на лице, британец из SAS и русский из спецназа Нацгвардии, быть может, и выглядят одинаково, но для Дэкерта они настолько же отличались, как Лондонский симфонический и Бостонский оркестр популярной музыки. Или это он просто спроецировал на изображение свои подозрения и предрассудки? Быть может, ему хочется верить, что это американец, – просто потому, что это подтвердит те сомнения, которые у него есть по поводу собственного правительства? В видео не было никакой информации, которая бы позволяла сделать определенный вывод, как и доказать достоверность того, что прислал им Лин. Но что-то его все равно зацепило. Разглядеть лицо нападавшего было невозможно, но Дэкерт уже практически представил его себе. Крупный мужчина и очень подвижный. Может, он кого-то знал из специальных подразделений, кто похож на этого убийцу?

– Надеюсь, Лэйн, что твои доказательства более существенны, – сказал он, и, поглядев на нее, сразу понял, что она прочла в его глазах неуверенность. Они пару секунд глядели друг на друга, позабыв, что рядом Кворлз. Она удивилась его нерешительности, а Дэкерт, в свою очередь, задумался, всегда ли ему так же успешно удается скрывать от нее свои сомнения.

– Боюсь, скорее интересные, чем разоблачающие, – сказала она, прикусив белыми зубами палец и отворачиваясь. – Визуальных материалов у меня нет, так что моя презентация будет короче, чем у Джонатана. Суть в том, что я не нашла следов полимерного нитрогена на «Ясности-1». Нет атомарных следов разложения и ничего, что свидетельствовало бы о нахождении этой супервзрывчатки поблизости от базы.

– Ты можешь с уверенностью сказать, что на станции никогда не было полимерного нитрогена?

Лэйн пересела поудобнее.

– Нет, в этом и проблема. Если он правильно хранился – в инертной капсуле, в защитной атмосфере из ксенона или фреона, – его вообще вряд ли можно было найти.

– Но?

Она поглядела на них обоих.

– Но я нашла на полу «Бычьего загона» нечто, чего не могу объяснить. Стружку от корпуса «Молли Хэтчет».

Кворлз повернул голову, убирая чемоданчик под сиденье.

– Стружку? Ты уверена?

– Молекулярный портрет идентичен. Стружка от работы сверлом в один миллиметр, титановая, идеально совпадающая со спецификацией «Молли».

«Вот это интересно», – подумал Дэкерт. Кому придет в голову сверлить корпус транспортера? Слишком опасно нарушать структуру. Там все соединения сварные. Если кому-то потребовалось закрепить бомбу, почему не использовать магнит? Беспокоились, что магниты могут быть обнаружены сенсорами или выйти из строя из-за солнечной радиации или флуктуаций магнитного поля Луны?

– Можешь сказать, от какой части транспортера эта стружка?

– Нет. Только то, что она от внешнего корпуса.

– Проверяла протоколы обслуживания? Мы когда-нибудь что-нибудь сверлили во внешнем корпусе «Хэтчет»?

– Конечно же, нет, и протоколы я проверила. У нас сумасшедших нет сверлить герметичный корпус аппарата для ВКД после его приемки. Даже у сидящего здесь чудо-мальчика недостаточный дефицит клеток мозга для такого.

Кворлз проигнорировал укол на этот раз.

– Она права. Ни Тэтч, ни Вернон, ни Коул не стали бы сверлить борт «Хэтчет». Черт, может, эта стружка попала откуда-то из внутренностей, если делали какую-нибудь точку крепления на внутренних панелях, или что-то в этом роде?

Лэйн покачала головой:

– Говорю тебе, я проверила молекулярный портрет. Радиация, ионизация. Все. Стружка – от внешнего корпуса «Молли Хэтчет».

Все молчали. Дэкерт снова поглядел на Дорогу Менелая. Тэтч и Уотерс уже почти закончили. Еще пару проходов плугом, и можно будет двигаться дальше.

– Хорошо. Что у нас насчет последних посетителей на «Ясности»? Например, последняя доставка припасов.

– Это тоже интересно, – ответила Лэйн. – Последний шаттл из «Кратера Пири» прилетал сорок два дня назад, больше чем за месяц до взрыва. Экипаж – один человек, не то чтобы сильно необычно, но не по стандартному протоколу. Энсин Кейл Форрстер; остался здесь, поспал немного и вернулся в «Кратер Пири» через двенадцать часов.

Дэкерт кивнул. Членам экипажа после перелета на тысячу километров из «Кратера Пири» на «Ясность-1» полагалось поспать, прежде чем лететь обратно. Двенадцать часов – достаточно долгая задержка, и не то чтобы такого не бывало. Дэкерт с трудом мог вспомнить тот день. Совершенно стандартная процедура, ничего необычного, он даже не сталкивался с Форрстером, когда была его вахта.

– Еще одно, – продолжила Лэйн. – Я получила доступ к текущему манифесту «Кратера Пири». Энсина Форрстера на Луне уже нет. Он провел там всего три месяца, а потом его перевели на «НОО-1». А его прилет на «Ясность-1» сорок два дня назад был его единственным дальним перелетом за все это время.

– Точно, – сказал Кворлз. – Теперь вспомнил. Я еще разозлился, что Цверко не полетел.

Объяснять не требовалось. Цверко был самым серьезным контрабандистом на Луне – барахольщик, у которого можно было выменять все – от шеек омара до кварты самодельной водки, он бы мать родную продал, если бы ему с этого была какая-то выгода. Дэкерт вспомнил, как раздумывал, кто из членов команды больше всего разочаруется, узнав, что их любимый поставщик контрабанды не посетит станцию с ежемесячным визитом.

– Я встретил Форрстера, когда он из карантина вышел, – добавил Кворлз. – Нормальный парень вроде. «Стоунз» любит, насколько я помню.

Дэкерту было плевать на музыкальные вкусы. «Двенадцать часов на станции», – подумал он. Вполне достаточно, чтобы тайком залезть в скафандр, проскользнуть в «Бычий загон», просверлить дырку и навесить бомбу на «Молли Хэтчет», которая тогда как раз стояла внутри. Чертовски рискованно, когда на станции еще шесть человек, но возможно.

– Есть ли возможность того, что Форрстер занялся ВКД в «Бычьем загоне» так, что никто из нас об этом не знал?

Лэйн покачала головой, снова прикусив нижнюю губу:

– Я десяток раз проверяла. Это было бы сложно. Тот, кто нес вахту в ЦЕНТРе, должен был увидеть сигнал открытия шлюза, если только Форрстер каким-то образом не вывел из строя сенсоры. Еще ему пришлось бы что-то сделать с камерами в тоннеле и сигналом тревоги в карантине. Первую половину пребывания здесь Форрстера вахту нес Вернон, вторую – я. Мы бы не пропустили ни один из этих сигналов.

Дэкерт поглядел на Лэйн и Кворлза, но они молчали. У них в головах впервые начал вырисовываться вероятный сценарий того, как убили их друга. Неправдоподобный и странный, но вполне реальный. Дэкерт попытался придумать другие варианты, но не смог. Человек в скафандре просто никак не может скрытно подобраться к транспортеру снаружи, на поверхности Луны, и прицепить бомбу, когда два члена экипажа работают на руднике – не важно, внутри или рядом. Это совершенно нелогично. А вот нынешняя теория, как бы странно она ни выглядела, логична. Но в голове не укладывается, как Форрстер мог вылезти в негерметичный отсек станции так, что его никто не заметил. Конечно, есть и другой вариант. Что, если Лэйн или Уотерс лгут насчет того, что видели или чего не видели, когда были на вахте? О таком Дэкерту даже думать не хотелось, но сбрасывать это со счетов нельзя. «Я что-то упускаю», – подумал он.

– Что ж, никому ничего более правдоподобного в голову не приходит? – спросил Дэкерт, решив сосредоточиться на теории о том, что Форрстеру как-то удалось сделать невозможное. Но это слишком сильное допущение.

Лэйн и Кворлз переглянулись и покачали головами.

– О’кей. Понятно, черт подери, что это не окончательно, но… возможно, я смогу показать эту стружку Стэндэрду, а еще лучше – Хейлу.

Он взял в руки шлем и расстегнул застежки.

– Лэйн, дашь мне результаты твоих исследований, когда вернемся на станцию. И никому ни слова про видео с конспиративной квартиры. Мы не сможем объяснить, как оно к нам попало. Придется полагаться на то, что найдем сами. А я попытаюсь добраться до полного досье энсина Форрстера.

Кворлз начал возиться со шлемом, и они уселись за свои пульты, поглядывая на Дорогу Менелая и молча проверяя все показания, готовясь к последнему отрезку пути – к Гребню Хокинга. Увидели, как Тэтч прокатился на ровере по срытому завалу, чтобы еще немного его разгладить.

– Думаете, с этим возможно убедить их в том, что происходит нечто безумное? – спросил Кворлз.

Лэйн и Дэкерт переглянулись. Дэкерт защелкнул шлем и затянул уплотнители:

– Сомневаюсь.