Глава 14

Как же хорошо, когда с тебя сняты все обвинения! Столицу я покидала с легкой душой, даже с облегчением: после определенного возраста родительская забота душила. В моем случае она вылилась в разнообразные советы. Маму интересовала личная жизнь, отца – рабочая. Он предлагал оставить оба занятия, раз ни одно из них не приносит достойного дохода, и заняться банковским делом:

– Мне нужен преемник, не хочу брать человека со стороны.

Попытки объяснить, что я с деньгами не лажу, заканчивались провалом, разбивались о доводы родителя. Пришлось неохотно признать его правоту и обещать подумать. Действительно, даром, что ли, дочь получала образование, уж не ради возни со студентами. Разумеется, надевать строгий костюм и садиться в отцовское кресло я не собиралась, планировала и дальше пить кофе и приходить к девяти в собственный офис.

С мамой борьба шла на другом фронте, ее волновал Глэн. Родительница безошибочно почувствовала: между нами что-то есть, и с упорством, достойным любого следователя, выпытывала подробности. Я молчала, вздыхала, ругалась – не помогало. В маминой голове прочно засело одно: «Наконец-то дочка выйдет замуж!» Так и подмывало познакомить ее с леди Адравин. Интересно, кто кого?

Желания скорее вернуться в Брайт добавили и поползшие по городу слухи о моем визите в Службу государственной безопасности. Строили предположения одно другого абсурднее. Мне они не наносили вреда, зато могли стоить значительной суммы отцу. Словом, я вздохнула с облегчением, когда перрон растаял за окном в клубах пара. Сбежала бы раньше – но не могла из-за Глэна. Ему требовалось восстановиться после нападения и закончить свои агентские дела. В подробности вампир меня не посвящал, объясняя молчание государственной тайной, но обещал потом поведать краткую официальную версию. Разумеется, приватно.

– Его поймали? – осторожно поинтересовалась у начальника, любовника и головной боли в одном флаконе.

Глэн таинственно промолчал.

– Просто кивни, – не унималась я.

Поезд медленно набирал ход, протяжными гудками распугивая крикливых ворон на деревьях вдоль дороги.

– В любом случае кивнуть? – не удержался от ерничества вампир.

– В положительном.

Иногда хотелось его придушить, иногда расцеловать. Сейчас, пожалуй, и того, и другого.

– Почти. Эльмира, сама понимаешь, я не могу даже подмигнуть, потому что еще дорожу местом.

– Быть деканом почетнее, – не согласилась я и мстительно напомнила: – Тебя из службы безопасности выгнали.

– А тебя из кружка по домоводству, зелья до сих пор варишь паршивые.

И что после такого скажешь, только рассмеешься или накинешься с кулаками. Выбрала первое, Глэну и так досталось.

– Про метлу не расскажешь? – Раз уж мы заговорили о ведьмах, пора прояснить один вопрос. – Закрытая академия далеко, как она могла так быстро прилететь.

Я любовно погладила и прижала к груди подружку из прутьев. По сути, она нам обоим жизнь спасла.

– Э, я скоро к деревяшке ревновать начну, – насупился вампир. – Ты ее еще поцелуй!

Пожалуйста, если настаиваешь.

Декан закатил глаза, но воздержался от комментариев. Совершенно правильно, ведьму не переспоришь.

– Метелка лежала в столице, – неохотно признался во вранье герой борьбы с тенями. – В кабинете.

– В каком кабинете?

Чувствую, сейчас кто-то получит по голове метлой.

– Неважно. – Глэн почувствовал опасность и отсел подальше.

Интересно, из купе сбежит или взрослый мужчина победит?

– Важно! – Я грозно занесла над любовником метлу… и оказалась в его объятиях.

Вампир легко обезоружил и уложил на лопатки. Орудие мести на всякий случай отобрал и опутал неким заклинанием. Каким, поняла, когда исхитрилась до нее дотянуться. Ай, больно же! Подула на пальцы и обиженно уставилась на любовника.

– Успокойся, ну не успел сказать, бывает, зачем сразу по голове? Она ценная и полезная.

– Затем, что раздражаешь.

– Я тебя тоже люблю, – сверкнул зубами неисправимый кровосос и чмокнул в щеку.

– Что, прости?

Вся злость и обида разом испарились. Уставилась на него, силясь понять, пошутил вампир или нет.

– Что слышала, – спокойно повторил Глэн и усадил на колени. – Ну?

Отвернулась, сделав вид, будто не понимаю.

Какая в купе обивка интересная, а в диване кто-то дырку прожег, отчего не заменят?

– Я жду. – Рука декана игриво прошлась по спине.

Моей стойкости позавидовали бы любые партизаны, говорить на тему чувств я не собиралась.

– Ми-и-ира! – с придыханием протянул искуситель.

Дыхание щекотало ухо, будоража фантазию. Сам потом спасибо не скажет, если снимут с поезда за нарушение общественного порядка.

Ладони вампира пустились в долгое и чрезвычайно приятное путешествие, которое завершилось на верхней пуговке блузы. Я замерла, даже дышать перестала. Ну!

– Пора обедать. Ты ведь не против?

Вздох разочарования сорвался с губ, когда Глэн ссадил меня с колен и с самодовольным видом потянулся к саквояжу. А как же ласка? Я настроилась, вся горю, а он есть собрался! Сглотнула, когда увидела, чем именно собрался пообедать обманщик. Бутылочка с кровью!

– Человеческая, – похвастался вампир и отвинтил крышку.

Прижав руку ко рту, выровняла дыхание и запоздало сообразила:

– Ты мне мстишь?

– Не только. – Глэн отхлебнул из бутылочки и облизал губы, чтобы капли крови не попали на одежду. – Мне действительно нужно пополнить запас энергии, а тебе привыкнуть к неприятному виду и запаху моей еды. Считай, это не кровь, а сок. Абсолютно легальный, выданный органами правосудия.

Понятно, донором стал преступник.

Издеваясь, вампир смаковал своеобразный деликатес, невзначай показывая острые зубы. Сейчас они не требовались, но нужно же лишний раз попугать девушку. Последняя, то есть я, привыкла и больше не проявляла интереса к потугам сыграть на моих предрассудках.

– Так как?

Глэн выкинул бутылочку в окно и вернулся к прежней теме.

Я мысленно застонала и с надеждой поинтересовалась:

– А без этого нельзя?

– Не хочу оставаться в дураках. Я сказал, а ты нет.

Под напором превосходящей обаятельной стороны призналась, что Глэн очень симпатичен во всех отношениях, может, даже любим.

– Где-то глубоко в душе, очень глубоко, – попыталась спасти лицо.

Какая порядочная ведьма признается в чувствах? Это ее должны боготворить и носить на руках.

– Откопаю, – заверил вампир.

Он сиял, словно новенькая монетка, добился своего. Какие ж кровососы противные! То летать научат, то полюбить заставят.

Со вздохом перебралась к нему под бок, признавая поражение. Глэн тут же обнял, попутно роясь в саквояже в поисках платка. От вампира пахло пестрой смесью одеколона, мыла и крови. Бурая капелька притаилась в уголке рта, и я стерла ее пальцем.

– Напугал?

Не сразу поняла, о чем. Оказалось, о крови.

– Чуточку, – решила не врать. – Но я привыкну.

Сделала долгую паузу, нервно пожевав губы, и добавила:

– Я тебя люблю.

Замерла, натянутая как струна. Мужчины относятся к чувствам легче женщин, способны приврать, чтобы получить желаемое. Вдруг и тут выбил признание ради галочки? Вампиры – те еще сердцееды, если верить скупым строкам учебников, живы благодаря тому, что охмуряют жертв, купаются в обожании, воспринимают его как должное, только вот Глэн не такой. Или ошиблась, первое впечатление оказалось верным. Помнится, декан тогда показался премерзким типом.

Глэн хмыкнул и уколол:

– Вот не надо хамить незнакомцам в поезде, видишь, чем заканчивается.

Рассмеялась и ткнулась лбом в подбородок любовника. От сердца отлегло.

– Как студентка, право слово! – ворчливо укорял виновник переполоха. – Мальчик в первый раз в любви признался.

Показалось или он и себя успокаивал? Может, это Глэн впервые озвучил свои чувства? Во всяком случае, мне, как всякой женщине, хотелось верить в собственную уникальность. Что поделать, любим мы сказки, только мой принц клыкастый, пахнет кровью и не отличается хорошими манерами.

– А теперь, – вампир перетянул меня на колени, зарывшись пальцами в волосы, которые, между прочим, старательно уложила перед поездкой, – давай расплачиваться. По поцелую за каждую гадость, которую ты говорила.

Я застонала и легонько ударила любовника кулаком в грудь. Такой момент испортил!

– Думаешь, одним «люблю» отделалась, ведьма? – насмехался Глэн. – Нет, у меня все записано, сейчас блокнот найду.

И он сделал вид, будто роется в саквояже, хотя ежедневник лежал сверху, на видном месте. Не удержавшись, я перегнулась, подхватила его и, потрясая добычей, забилась в дальний угол купе.

– Та-а-ак, поглядим, сколько у тебя подружек в порту, чем занимаешься и отчего дело инкуба вдруг стало государственной тайной.

– Отдай!

Вампир попытался отобрать ежедневник, но я уклонилась. Мы, словно дети, прыгали по купе, борясь за книжицу в коричневом переплете. Высунув язык от усердия, задалась целью обыграть Глэна. Пусть на его стороне ловкость, на моей – упорство. В итоге отвоевала ежедневник у злобного агента службы безопасности и открыла на последней странице, заложенной ляссе. Обведенная в кружок дата, две записи на девять и одиннадцать утра. Со второй понятно – поезд, а вот первая занятная, безо всяких пометок.

– Хватит, Эльмира! – вампир таки отнял записную книжку и убрал обратно в саквояж. Последний для верности защелкнул. – Тебе не двенадцать лет, порезвились и хватит.

– Знаешь, – я взялась за расческу и шпильки, чтобы привести голову в порядок, – рядом с тобой я резко дурею. Можешь не верить, но в обыденной жизни я не такая.

– Охотно верю и подтверждаю как декан. Хороший преподаватель, неплохой коммерсант, девочка с ветром в голове бы не справилась. Ты не виновата, что некоторые умеют варить «Амортензию», – подмигнул Глэн и потянулся за газетой. – Сначала думал обойтись «Ароматом любви», но «Амортензия» надежнее, плюс минимум побочных эффектов.

Он говорил так уверенно, что любая другая поверила бы, вспомнила о легкости, с которой вампир в свое время рассуждал о зельях, но я успела хорошо изучить любовника.

– Правильно тебя из агентов выгнали, вампир, не умеющий обаять женщину без магии, профнепригоден. – Раз Глэн начал, мне можно продолжить.

– Не пытайся, милая, – сладким голоском пропел Глэн, шурша страницами, – я все твои ходы знаю. Почему выгнали, потом поведаю, разумеется, взамен на твою жуткую тайну. Ну, – вампир сделал томительную паузу, – взамен на базу темных делишек клиентов.

– Бесполезно, милый, – в тон провокатору проворковала я, – шиш ты получишь, а не доступ к коммерческой тайне.

– Не больно и хотелось, – легко сдался декан, – этим другие агенты занимаются.

На некоторое время в купе воцарилось молчание. Я делала прическу, Глэн знакомился с последними новостями.

– А почему лорд Вар вдруг стал тайной за семью печатями, ты так и не ответил.

– Они, – вампир указал взглядом на потолок, – вмешались. Мое дело маленькое, вникать не стал, это для ведьм я авторитет.

Ясно, значит, мотив преступления мне не скажут. Обидно! Как обманутый участник сделки и пострадавшая сторона имею право знать. Придется вычислять по недомолвкам в суде, туда меня точно пригласят, к счастью, в качестве свидетеля.

Осознав, что приставать к Глэну дальше бесполезно, я задумалась о подопечных. Странно, но успела к ним привязаться. Ничего, скоро увижу, хватит на мою долю гвоздей на стульях и разоренных огородов.

Брайт встретил мокрым снегом. Подняв воротник, я наблюдала за тем, как носильщик вытаскивает чемодан на перрон. Помнится, пару месяцев назад мне пришлось делать это самой, теперь вампир позаботился об удобстве. Деньги у декана явно водились, он даже не спросил о цене. Прижав метлу к груди, я думала о том, что придется задержаться в академии до сессии, все равно раньше не отпустят.

Ветер объятиями холода проникал сквозь пальто, напоминая: пора одеваться теплее. В столице еще осень, а тут скоро наступит зима.

– Пойдем! – Глэн тронул за плечо.

Наша совместная поездка протекала мирно и совсем неромантично. После обоюдного признания в любви мы сохранили прежнюю дистанцию, отвлекаясь на пару часов нежности, большую часть времени проводили как друзья и коллеги. Декан настоятельно советовал остаться в академии, временно отойти от дел в агентстве. Я упиралась, напоминая о собственных интересах:

– Понимаю, тебе не хочется искать нового преподавателя среди года, но жалованье тут не ахти, подопечные – сущие демонята.

– Они тебе нравятся, – возражал Глэн.

– Особенно когда подсылают влюбленных зомби, – фыркнула в ответ.

– Разрешаю применять розги, некоторым на пользу.

А вот это бесчеловечно, хочет лупить, пусть сам наказывает.

Так или иначе, я осталась преподавателем в Академии магии и прикладного чародейства.

Учебное заведение встретило запертыми воротами. Из беседы с привратником узнала, что отныне в академии действует чуть ли не воинский устав. После предательства секретаря ректор чистил ряды, заодно максимально усилил меры безопасности. Я понимающе кивнула и показала пропуск. Глэн обошелся без него, декана помнили в лицо.

Самодвижущемуся экипажу в качестве исключения позволили подкатить к преподавательскому общежитию. Вампир выгрузил вещи и отпустил извозчика.

– Ко мне или к себе?

Вопрос озадачил, я оказалась не готова к столь стремительному развитию событий.

– Эм, удобно ли?..

Вряд ли местное сообщество одобрит дурной пример, который мы подавали студентам.

– Неудобно жить порознь. Я поговорю с Сонаром.

Раз так, пожалуйста.

Никогда прежде я не жила с мужчиной, хотя Глэн далеко не первый на моем пути. Всегда ограничивалась свиданиями на нейтральной территории, визитами друг к другу, а тут общее хозяйство. Выходит, вампир настроен решительно. Готова ли я? Право, не знаю.

Тем временем декан проворно отнес вещи к двери квартиры и вернулся за мной:

– Хватит мерзнуть, пошли пить глег. Завтра перенесем остальное, заодно избавимся от комментариев соседок с неустроенной личной жизнью.

Я покорилась чужой воле и вскоре грелась перед печкой.

Глэн, скинув рубашку, отправился в душ. Он звал с собой, но отказалась. Водные процедуры затягивались, и, заскучав, я принялась изучать новое жилище. В целом оно мне было знакомо, так, разглядывала детали, на которые не обращала внимания прежде. Стереотипы о вампирах рушились один за другим, вместо них вставал образ обстоятельного мужчины, не тратящего время на декор и прочие женские увлечения. Все стандартно, все качественно и порой скучно. Нужно будет оживить казенную квартиру парой безделушек, добавить ей индивидуальности.

Мое внимание привлекли письма. Их бросили под дверь, Глэн поднял и небрежно кинул на стол. Разумеется, меня учили не трогать чужое, я бы и не взяла, не будь там штемпеля с королевским гербом. Заинтригованная, вытащила из общей кучи голубой конверт. Имени отправителя нет, только тот самый герб, зато в качестве получателя значился начальник департамента внешних связей Службы государственной безопасности. Все бы ничего, только дальше вывели имя и фамилию Глэна. Наверное, ошиблись, я видела документы, по ним вампир – обычный агент. Желая убедиться, осторожно вскрыла конверт. Из него выпал сложенный вчетверо лист с водяными знаками и копия некого отчета. Во всех фигурировал гриф «Совершенно секретно».

– Мира? – послышался голос вампира.

Я испуганно выронила конверт и обернулась. Полуобнаженный Глэн стоял на пороге кабинета. По мускулистому телу стекали капельки воды. Влажные волосы всклокочены, из одежды на любовнике только полотенце.

– Тут письма… – растерянно пробормотала я.

Вряд ли вампир погладит по головке за то, что рылась в его бумагах.

– Потом посмотрю, – отмахнулся Глэн и нахмурился, заметив тот самый голубой конверт. – Ты его вскрывала?

Кивнула, не желая отрицать очевидное.

Вампир стремительно пересек комнату и, не разбирая, сгреб корреспонденцию в ящик.

– Иногда думай, – грубо обронил он.

Тут я не выдержала и взорвалась:

– За языком следи! И кто такой этот начальник департамента, почему его письма приносят тебе?

– Потому что это моя должность, – нервно взъерошил волосы Глэн и посетовал: – Не вовремя домовые принесли, говорил же, только лично в руки!

Время на миг остановилось. Мир в очередной раз перевернулся, теперь от лжи любимого человека. Как же, уволили, простой агент! Думать надо, Эльмира, тогда бы сразу поняла. Не отпустят преступника на поруки рядового сотрудника. Выходит, все остальное спектакль?

Выплюнула обвинения в лицо вампиру, так хоть бы поморщился!

– Я не хотел тебя смущать, поэтому заранее попросил коллег подыграть. Столичные хлыщи нас, провинциалов, не любят, господин Войтс не притворялся. Он из отдела шпионажа, я – так, по протоколу и языком болтать, сама понимаешь, уважать не за что.

Я не понимала.

Мерила шагами комнату, силясь найти оправдание стоявшему у стола мужчине. У него все буднично, нормально. Подумаешь, подделал документы, скрыл истинный род занятий от любимой женщины.

– Тебя хоть выгнали? – с надеждой спросила я.

Пожалуйста, пусть хоть что-то окажется правдой!

– Нет, – надежды рухнули, – я сам взял длительный отпуск. Вернее, подал в отставку, но ее не приняли.

– Глэн!

Хотелось растерзать его, заколдовать – что угодно, лишь бы выплеснуть злость, унять снедавшую обиду.

– Вот настоящие документы. Клянусь здоровьем матери и сестры, могу на крови.

Вампир отпер встроенный в стену сейф, прикрытый отъезжающей в сторону панелью, и вытащил удостоверение. Такое носили чиновники среднего звена и выше: зачарованное от механических повреждений, в кожаной обложке. Все верно, начальник департамента внешних связей Службы государственной безопасности, выдано двадцать пять лет назад. Ведьм на факультет практической магии начали принимать на пять лет позже.

– Почему ты хотел уволиться? Хотя неважно, сочинишь очередную ложь!

Я кинула удостоверение на стол и фурией вернулась в спальню. Так, где мой чемодан? Немедленно перебираюсь к себе!

– Мира… – Глэн обнял за плечи.

Скинула его руки и кое-как забросила в чемодан ночную рубашку. Осталась косметика в ванной, сейчас заберу.

– Перестань, я не со зла, не хотел напугать, поэтому молчал об истинном… м-м-м… положении в службе безопасности.

– Нет уж, пожинай плоды вранья.

Рывком открыла дверь в ванную, откуда еще не успел выветриться пар, и швырнула Глэну забытую на полу одежду. Метила в лицо, попала в руки.

Доверилась, называется, любит! Полюбуйся на его любовь! Начальник департамента, со скуки обучающий студентов. Разве обычному агенту сразу доверили бы пост декана? Но я предпочитала мыслить другим местом, не обратила внимания на очевидное.

– Перестань! – Вампир снова попытался обнять и получил локтем в бок. – Ну, солгал, признаю, но ты бы…

– Что «я бы», решила бы сама, – резко оборвала его на полуслове и порывисто сгребла в сумку флакончики и баночки. Зачем только вытаскивала? Наполовину осиротевшая полка смотрелась уныло. – Ты сделал то, что сделал, оправдываться бесполезно.

– Да не оправдываюсь я, а объясняю! – взревел вероломный любовник, рискуя перебудить соседей.

Сообразив, что серьезного разговора в полотенце на голое тело не выйдет, он поспешно натянул белье и штаны.

Сложив руки на груди, я оперлась бедром о чемодан и скептически скривила губы.

– Да не надо ничего объяснять, и так понятно. Новую любовницу быстро найдешь, с твоей внешностью и связями не проблема. Заодно и наставницу для ведьм поищи, работать в академии я не намерена. Не желаю каждый день видеть твою рожу. В комиссариат схожу, новый адрес предоставлю. Счастливо оставаться, младший ненаследный лорд!

Тяжело, очень тяжело, но плакать нельзя. Подумаешь, обманул, так он сразу показался мне мерзким типом. Нужно было прислушаться к интуиции, а не раскисать от поцелуев.

– Мира, не дури! Ну сглупил, боялся напугать, но ты письма видела. Скажи, разве если бы я тебе не доверял, бросил бы все на столе? У меня серьезные намерения.

– Хватит врать, – устало пробормотала я, – надоело. Можешь уволить со взысканием, можешь заплатить, мне все равно. Прощай!

Решение далось нелегко, но то, что началось с обмана, обманом и продолжится.

Чемодан оттягивал руку, а ведь там и половины вещей нет. Нужно как-то спустить его по лестнице, потом, наоборот, втащить наверх, уже в моем общежитии, но женщины сильные, особенно когда обижены.

– Дай хоть донесу. – Ручку чемодана у меня вырвали. – И подумай до утра, на эмоциях жизнь не меняют.

Промолчала. Пусть носит, если хочет, надеется, будто остыну. За ночь упакую вещи, с самого утра зайду к ректору и первым поездом в Арвил. Жаль, с пересадкой, жутко устану.

Глэн не спешил, рассчитывал – передумаю, потом, когда вышли на улицу, начал вздыхать. Я не обращала внимания и радовалась, что обошлось без свидетелей. Декан бы выставил виноватой, или, что хуже, шептались бы, будто вампир пристроил на работу любовницу, а та сбежала, не выдержала нагрузки.

Поборола порыв прямо сейчас отправиться к ректору. Пусть господин Олдас спокойно спит, он не виноват в чужих разбитых иллюзиях.

Морозный воздух щипал щеки. Зима надвигалась стремительно и неумолимо. Однако я не спешила застегнуть пальто, не чувствовала холода. Не оглядываясь, неслась по дорожке, мечтая скорее остаться в одиночестве. Меня душили слезы, но плакать при Глэне я не собиралась.

– Рада, что вы открыли учебник по этикету, – буркнула, когда вампир поставил чемодан возле моей двери. – Спасибо, господин Адравин, и прощайте.

– Перестань!

Обманщик полез с поцелуями, но получил жесткий отпор. Не мудрствуя лукаво, огрела его метлой и прошипела:

– Ненавижу!

– Можно подумать, я тебе изменил! – Глэн потирал ушибленный лоб. – Да, виноват, но у меня были резоны…

– Вот и прекрасно, что были. Возвращайся на службу, из тебя вышел прекрасный агент. Они ведь даже собственной матери лгут, верно? Да пошел ты в Нижний мир!

Не в силах справиться с эмоциями, с трудом попала ключом в замочную скважину и пинком загнала в крохотную прихожую чемодан. Ушибленная нога ныла, но я не подавала виду.

– Хорошо. – Глэн тяжко вздохнул и осторожно, опасаясь нового удара, приблизился, прислонившись к косяку. – Что мне сделать?

– Ничего, отныне я тебе не верю.

Я захлопнула дверь перед носом вампира и сползла на пол, обхватив голову руками. Любовь предполагает искренность, а Глэн не пускал в душу, абсолютно все выдумал. Учитывая его должность, и чувства казались фальшивкой, меня банально использовали. Ну да, лорд Вар – опасный преступник, а тут так удобно подвернулась незамужняя особа, которая помогла выйти на инкуба. Мало того, мне еще пришлось благодарить кукловода за спасение от тюрьмы, в которую сам же посадил.

Хлюпнув носом, я уставилась на метлу, которую по-прежнему сжимала в руках.

– Ничего, – смахнула одинокую слезу, – прорвемся! Не последний кавалер, не сошелся свет клином на младшем ненаследном лорде.

Наверное, поэтому мое агентство процветало. Если бы я при каждой неудаче предавалась унынию, в первый же год вернулась в родительский дом. Вот и теперь погоревала, отряхнулась и пошла дальше. Мне всего тридцать, впереди вся жизнь, а Герда без меня наверняка натворила дел. Помощница пусть и умная, но неопытная.

Глэн тоже проявил характер, не стал отговаривать, когда я молча положила на стол заявление об увольнении. Правда, и подписывать не стал, отправил в верхний ящик.

– Нужно сначала подобрать замену, – пояснил он, снова холодный и отстраненный, – вы ведь ее не предоставили, уходите без отработки. Странно, что ректор разрешил, – поджал губы декан. – Через две недели дам заявлению ход. Счастливого пути, госпожа Флин, жаль с вами расставаться, но…

Он развел руками и углубился в корректировку расписания. Даже обидно стало от такого небрежения. Выходит, я права, Глэн никогда меня не любил. Зато ректор активно отговаривал, предлагал повысить жалование. Пришлось объяснить: увольнение вызвано личными мотивами.

– Вдвойне жаль, – поджал губы дракон. – Но помните, захотите вернуться, охотно приму обратно.

Долго думала, стоит ли прощаться с подопечными, в итоге не стала, просто сухо объявила в начале первой лекции, что занятие проведет другой преподаватель. Вряд ли ведьмочки расстроятся, я мешала им шалить и бездельничать. Заменить меня, пока не найдут другую смертницу на роль наставницы, согласилась аспирантка, худенькая девушка с горящими глазами. Надеюсь, ее не сожрут. Представила Виолетту и с чистой совестью закрыла дверь аудитории.

Решив дела в академии, я зашла в комиссариат и сообщила новое место жительства. Иначе нельзя, запишут в беглые, и так с большим трудом добилась разрешения на выезд. Инспектор бухтел, долго не желал подписывать, но я упрямая.

Билет на поезд достала с трудом: в последнюю минуту это всегда тяжело. Места, разумеется, не самые лучшие, зато уезжала сегодня вечером.

Глэн провожать не пришел. Втайне надеялась на это, высматривала знакомую фигуру на перроне, но нет. С другой стороны, мы расстались, он не обязан.

Пыхтя, паровоз натужно дернулся. Я прикрыла глаза и приготовилась через пять дней увидеть знакомые улицы. Успела соскучиться по Арвилу, собственному дому, утреннему кофе в домашнем халате. Соседка – снова пришлось ехать в общем вагоне – попробовала завести разговор, но быстро поняла, что я не расположена к беседам.

На ближайшей станции из газет я узнала об аресте Каролины Шарп. Журналисты смаковали историю дочери министра внутренних дел соседнего государства, сделали из нее чуть ли не демона во плоти. Бедная девочка, ей придется забыть об учебе, да и отец вынужден будет подать в отставку. Обидно, выходит, инкуб, пусть частично, но добился желаемого.

Вслед за сожалением, что истинный виновник остался безнаказанным, пришло осознание опасности. Если инкуб не пойман, он постарается меня найти и завершить начатое. Я искоса оглядела попутчиков, гадая, не притаился ли среди них опасный субъект. Вроде красавцев с зашкаливающей харизмой нет, но расслабляться рано. На Службу государственной безопасности надейся, а сама не плошай.

– Жаль, ты не собака, – покосилась я на метлу, – так бы предупредила об опасности.

Ойкнула, когда прутики зашевелились. Выходит, метла меня понимала!

– Что случилось, милая? – забеспокоилась соседка.

– Ничего, забыла кое-что, вот вспомнила.

– Бывает, – посочувствовала женщина и погрузилась в полудрему.

Я же заснуть не могла, газета будоражила воображение. В итоге решила ночью начертить ведьминский круг. Никогда прежде не доводилось, но все когда-то случается впервые. К сожалению, данным защитным заклинанием я владела лишь в теории, очень усеченной обзорной теории. Ничего, смекалка поможет, ну или бабушка с того света в очередной раз шепнет внучке нужные слова. Не сомневалась, мои успехи в ведьмовстве – следствие помощи прародительницы.

Вернулась к чтению газеты, временно выкинув из головы инкуба. Что толку все время трястись, даром тратить силы. Может, его тоже арестовали, только газетчики не в курсе. Служба безопасности недаром ест свой хлеб, неужели одного лорда поймать не сумеет? Мысль успокоила, я больше бездумно не скользила взглядом по строчкам.

Мерно стучали колеса, гудел паровоз. За окнами мелькали осенние пейзажи с остатками желтой листвы и пожухлой травой. Солнце не смогло пробиться сквозь плотные тучи, отчего леса, поля и луга казались еще унылее. Настоящее пиршество для любителей коричневого и серого!

Хлопнула дверь вагона. Решив, что это проводник или разносчик, не подняла головы. Я добралась до светской хроники, когда газету бесцеремонно отобрали. Возмущенно засопела, готовая высказать нарушителю спокойствия все, что о нем думала, и замерла. Вместо соседки рядом сидел импозантный мужчина в сером, имя которого я назвала бы с закрытыми глазами. Лорд Лукас Вар мог сколько угодно менять внешность, исходившие от инкуба флюиды остались прежними, как и парфюм, которым он пользовался. А еще глаза, они словно затягивали в глубокий омут.

– Вышла ошибка, – проворковал бывший клиент, – госпожа случайно заняла мое место.

Я кивнула, хотя понимала, это грубая ложь. Но не орать же на весь вагон! Так, спокойно, пока он не лезет убивать, у меня есть время сочинить план спасения.

– Что же вы не дорожите репутацией? – Рука в гладкой перчатке сжала мою, со стороны казалось, будто воркует влюбленная парочка. – Вас рекомендовали как лучшего специалиста, а вы растратили аванс, нарушили коммерческую тайну и не выполнили работу.

– Вы нарушили договор первым.

Осторожно, очень медленно я нащупала метлу. Практика показала – она лучшее оружие против инкуба. Вагон поезда, конечно, не кладбище, через крышу не улетишь, но в умелых руках и сковородка – опасное оружие.

– При нашей последней встрече вы не обмолвились об этом ни словом.

Пальцы лорда Вара сжались сильнее, причиняя боль. Инкуб ясно давал понять, что сделает с ненужной свидетельницей. Только вокруг люди, неужели он осмелится? Опять набросит иллюзию? Сейчас ведь лорд тоже прятал истинную внешность. Вот и задача – сбросить с него маску. Наверняка портреты инкуба висят во всех комиссариатах, а доблестная Внутренняя гвардия провела просветительскую работу с населением: вдруг кто узнает? Только как все провернуть?

– Отпустите! – попросила спокойно, чуть ли не ласково.

Так, заклинание, мне нужно заклинание и время. В голове всегда достаточно знаний, мы просто начинаем паниковать и теряемся.

– Никогда, – инкуб убил надежду на мирный исход дела.

– Стареете! – Нервы часто побуждают острить, вот и я пошла по кривой дорожке. – Прежде вам не требовалось насилие, чтобы удержать девушку.

Лукас сладко улыбнулся и низким бархатным голосом полюбопытствовал:

– Хотите смерти от страсти? Неплохой выбор, заодно компенсируете мне моральные издержки.

Лорд встал и потянул за собой. Неужели он действительно решил покончить со мной подобным образом? Хотелось поаплодировать, инкуб нашел идеальное решение проблемы. Никто ничего не заподозрит, а преступник спокойно сойдет на ближайшем полустанке. Только меня подобный исход не устраивал. Ладно, умереть, но еще и удовольствие ему доставить, энергией поделиться? Этого моя ведьминская натура допустить не могла.

В последний момент я успела ухватить метлу. Лукас не придал этому значения, а зря. Да, он гипнотизировал, заставлял учащенно дышать, ощущать знакомое томление, но разум полностью не отключился, не рухнул вниз живота. Странно, прежде магия инкуба действовала иначе, а тут я словно периодически выныривала из нее.

– Как я соскучился! – Лорд продолжал играть выбранную роль. – Считал дни и минуты.

Не сомневаюсь, в календаре зачеркивал. Два неудачных покушения не всякое самолюбие переживет.

Руки Лукаса сплелись на моей талии – капкан захлопнулся. Исходившее от врага обаяние душило, мир сосредоточился на обладании данным мужчиной. Разум отчаянно пытался пробиться сквозь удушливую пелену, получалось плохо.

– Пойдем, милая, нам там никто не помешает, – интимно прошептал инкуб и поцеловал.

Кто-то убивает проклятиями, кто-то заклинаниями, а демонам, черпающим энергию из любовниц и любовников, достаточно касания губ.

Тело будто пронзил разряд молнии. В глазах потемнело, я обмякла в сильных руках собственной смерти. Едва дыша, с трудом передвигая ноги, стала послушной куклой. Пожар желания заставлял льнуть к груди Лукаса, стремиться к его губам. С ужасом осознала, что начала расстегивать блузку. Нет, не хочу! Но лорд довольно ухмылялся, напоминая: сопротивление бесполезно.

Мы ожидаемо оказались в уборной – единственном месте, где могла бы уединиться парочка. Лукас отобрал у меня метлу и прижал к стене.

– Быстро или медленно?

Пальцы инкуба проворно расстегнули оставшиеся пуговицы и стянули блузу с плеч. Прикосновения ладони к груди заставили застонать: они обжигали даже через белье.

– Теперь юбка… – Лорд незамедлительно расправился со вторым предметом одежды. – Так быстро или медленно?

Меня устроили удобнее. Для чего, догадалась бы даже неопытная школьница. «Хоть бы брюки для приличия снял!» – пронеслась в мозгу недовольная мысль. Странно, но именно она отрезвила, позволила сбросить дурман обольщения. Я тут в одном белье, скоро и вовсе останусь без него, а инкуб при полном параде? Я на такое не подписывалась. Где свечи, постель, наконец? Собрался убивать, убивай по правилам!

– Медленно. – Я не подала виду, что уже сбросила с себя чары.

В голове созрел план. Пожертвуем девичьей стыдливостью и выиграем жизнь.

Инкуб широко улыбнулся и избавил от лифчика. Как предсказуемы мужчины! И как неосмотрительны, метлу надо на пол кидать, а не к раковине прислонять. Собственно, сам виноват – стоило лорду наклониться, как я от души огрела его по голове. Смышленая метелка добавила от себя, а я для верности приложила ошарашенного, явно не ожидавшего от жертвы подобной прыти убийцу о ту самую раковину. Результат порадовал – Лукас потерял сознание.

– Не надо связываться с ведьмами! – Я победно водрузила метлу на спину поверженного врага.

Однако расслабляться рано, нужно связать инкуба и сдать властям, пусть разбираются и премию за поимку опасного преступника выдадут. И ведь опять виновата женщина, то самое набившее оскомину «все беды от баб». Придушил бы – не валялся бы на полу, а ему демонической романтики захотелось.

Сеть вышла крепкая, надежная. Убедившись, что силовые нити не порвать, быстро оделась. Нацепив блаженную улыбку на лицо, щелкнула задвижкой. Табличку «Занято» убирать не стала – любовнику нужен отдых после бурных выражений любви. Бывает, женщина крепче оказалась. Пассажиры понимающе хмыкали. Пускай, паника – последнее, что мне сейчас нужно.

Отыскав проводника, коротко обрисовала ситуацию и попросила связаться с Внутренней гвардией. Мужчина переменился в лице и ринулся к начальнику поезда. Выходит, у него есть переговорный шар. Замечательно, скоро Лукас Вар останется в прошлом.

Инкуба сгрузили через час – иногда органы правопорядка работают оперативно. Мы остановились в чистом поле, и дюжие запыхавшиеся молодцы на самодвижущихся повозках увезли Лукаса в неведомые дали. Он уже очнулся и активно расточал пожелания в мой адрес. В ответ я приторно улыбалась и покачивала амулетом от сглаза. Желающих убрать конкурентов много, в свое время пришлось озаботиться. Простенькие проклятия он тоже отражал, а остальное на первых словах пресекут гвардейцы, скажем, метким ударом под дых.