Происходящие бурные, очень быстро развивающиеся события у соседей сильно обеспокоили булгарского хана Чельбира.

Сначала все было хорошо. Во Владимирском княжестве, в этом вечном сопернике Булгарии, началась замятня между братьями, и чем она дольше продлится, тем лучше. При удаче княжество не только растеряет свою боевую мощь, ее и нарастить можно, но и понесет территориальные потери, а потом и вовсе будет разделено между братьями на фактически независимые государства, как это уже не раз случалось с русскими землями, а это значит, что у Булгарии по факту останется только один серьезный соперник – Новгородская республика. Но и ей скоро станет не до восточных территорий. С каждым годом набирает силу Орден меченосцев, и новгородцам придется держать все свои силы на своих западных рубежах, и уже ничто не помешает булгарам осваивать богатства окружающих земель!

Но все пошло совсем не так, как виделось вначале. Молодой волчонок, притворявшийся до определенного момента добрым и пушистым неженкой, проявил неожиданную целеустремленность, силу и ловкость, а также жесткость. Он не только быстро одолел всех своих соперников в борьбе за власть во Владимирском княжестве, но и заявил о своих правах на власть во всей Руси! И, что удивительнее всего, новгородцы добровольно его поддержали!

Все это было воплощением истинного кошмара для Булгарии. Ведь сколько бед им пришлось вытерпеть от тех же проклятых новгородских ушкуйников! Шутка ли, из-за этих речных разбойников пришлось перенести столицу из постоянно терзаемого нападениями Булгара в Биляр, до которого по реке почти не добраться!

И вот теперь два главных противника Булгарии объединились. Естественно, что в будущем это не сулило ничего хорошего. Если уж даже по отдельности эти два государства представляли опасность, то вместе… И совсем никаких шансов, если волчонку все же удастся его задумка, и он объединит разрозненные, постоянно дерущиеся между собой русские княжества в единое царство.

«Этого допустить никак нельзя», – подумал хан Чельбир, пытаясь сообразить, как же помешать Юрию Всеволодовичу осуществить свои грандиозные и опасные планы.

Но чем больше он думал, тем яснее осознавал, что формирующемуся у него на глазах будущему царству ему нечего противопоставить.

Булгария словно остров посреди моря. На севере совсем дикие племена черемисов и вотяков, на востоке – не менее дикие башкиры, на западе полуоформившиеся княжества мордвы, как и всякие молодые образования, на этапе становления увлеченно резавшиеся за власть и территорию между собой, на юге – кочевые половцы. Численность их мала, а боевые возможности крайне низки. Лишь у очень богатых воев и знати есть какой-то доспех, остальные прикрыты лишь щитом.

Нет возможных и мощных союзников – полноценных государств с сильными армиями, объединив силы с которыми, можно было бы противостоять Руси, что, набрав мощь, сможет легко смять любую вставшую у нее на пути преграду.

Но и бездействовать нельзя. Пока объединение рыхло, пока камни-княжества не сцепились между собой крепко раствором, образовав монолитную нерушимую стену, его можно развалить, хорошенько ударив со стороны. И пока Юрий будет отвлечен от налаживания внутренних дел на отражение внешней угрозы, там внутри воспрянут, собрав силы, его враги и нанесут удар уже изнутри.

«Значит, будем использовать для удара то, что есть под рукой», – решил хан.

Приняв решение, глава Булгарии немедленно послал гонцов к тарханам – главам своеобразных губерний или герцогств, дабы они не мешкая провели переговоры с окружающим Булгарию племенами и навербовали среди них охочих до грабежа вождей и князьков со своими дружинами.

Осталось решить, кто поведет армию в поход. Так бы он сам с удовольствием вспомнил молодость и пошел лично, но увы…

Собственно, выбора особенно и не было. Чтобы показать всю серьезность затеваемого мероприятия, хан Чельбир в качестве военачальника – сардара – поставил своего сына Ильяса.

– Пока князь Юрий подводит под свою руку русские земли, ты должен стремительным наскоком нанести опустошение во Владимирском княжестве. Сожги все селища и города неверных, что встретятся на твоем пути. Уводи в полон людей, будь безжалостен. Совсем хорошо, если сможешь сжечь Владимир, а его жену и ребенка взять в плен. Это позволит нам диктовать ему условия….

– Месть не заставит себя долго ждать, отец, и она будет столь же безжалостной, – заметил на это Ильяс после короткой паузы.

– Мы будем готовы к этому.

– Но зачем?

Хан Булгарии рассказал о своих выводах.

– Так что, сын, или мы не даем объединиться русским княжествам в царство, или я становлюсь последним ханом Булгарии. А может быть, им станешь ты. Но в любом случае ты увидишь последние дни нашего государства…

– Я понял тебя, отец. Мне бы не хотелось видеть закат Булгарии.

– Да поможет тебе Аллах.

Тарханы расстарались и к началу осени навербовали в общей сложности десять тысяч человек, плюс минус тысяча. Для настоящего боя они подходили мало, но вот для карательных акций вполне годились.

Еще десять тысяч воинов выставила сама Булгария. И вся эта армия, как только лед сковал реки, двинулась на запад.

Осенняя движуха не могла не остаться незамеченной, особенно для тех, кто собственно поставлен отслеживать подобные телодвижения.

В Саклан Урамы – квартале Биляра, где проживали христиане, – имелась корчма, кою держал агент КСБ, в которой любили проводить время собирающиеся в поход князьки и вожди, естественно, много болтали и «делили шкуру неубитого медведя», так что еще до того, как лед сковал реки, во Владимирское княжество отправилось донесение.

Поступившая информация заставила всех изрядно приуныть, особенно когда пришло уточняющее сообщение о численности движущегося на княжество булгарского войска.

Сообщение о планируемом восточным соседом, конечно же, сразу отправили Юрию Всеволодовичу, но стало ясно, что он не успеет вернуться к тому моменту, как булгары пересекут границу и начнут свою вакханалию. Пока гонец до него доберется, пока Юрий соберет свои отряды, что растеклись по всей южной Руси, беря под контроль все селища и городки, приводя их к присяге, пока дойдет… да и дойти тоже быстро не получится. Осень. Дожди. Грязь…

Пока армия дойдет, булгары, сделав свое поганое дело, уже уйдут. Только и останется, что нанести ответный визит вежливости.

Защищаться, по большому счету, тоже было нечем.

У Святослава и Ивана под рукой имелось общей сложностью три тысячи человек.

Плюс тысяча только-только подготовленных пешцев для формируемой второй рати.

Могли помочь Рязань и Муром. Это еще тысячи три.

С охотниками едва набиралось десять тысяч.

– Нам не остается ничего другого, как обороняться за стенами, – с хмурым видом сказал Святослав.

Он как старший брат был ответственным за оборону всего княжества.

– Булгары разорят и пожгут все селения, уведут людей, – заметила на это княгиня Агафья.

– Если бы Юрий не возомнил о себе невесть что и не увел большую часть дружины, то этого бы не случилось! – огрызнулся Святослав. – Что ты предлагаешь? Выйти в поле со стариками и юнцами и слечь там?! Ведь против нас идут лучшие булгарские воины!

Агафья на это промолчала. Зато начал проявлять активность младший Иван, сказавший:

– Есть возможность если не победить, то отразить их самый мощный удар.

– Как? – скептически спросил Святослав.

Младшего брата он не воспринимал как полноценную личность. Каша, он и есть каша.

Агафья же взглянула с надеждой.

Она, в отличие от Святослава, присматривая за Иваном, отлично видела, как тот изменился в последнее время. Инфантильный и изнеженный юнец превратился в… одержимого. Толчком тому преображению послужили «Вифлеемская звезда» на Рождество Христово и салют, что был дан в честь рождения ее с Юрием первенца – Всеволода…

Он был так впечатлен фейерверком, а узнав, кто за этим стоит, буквально взял в осаду старшего брата, и Юрию ничего не оставалось, как посвятить младшего в тайну, сказав:

– Только, чтобы получить такую небесную красоту, придется изрядно повозиться с мочой и дерьмом. Ты готов к этому?

– Да!

Иван, узнав секрет фейерверка, естественно, дав клятву о неразглашении даже на исповеди, стал натуральным фанатиком этого огненного действа. Он готов был сутки напролет экспериментировать с селитрой, методами ее очищения, с пороховыми составами, меняя соотношение компонентов, с различными добавками и взрывать, взрывать, взрывать!..

Только что-то взрывая, он был по-настоящему счастлив и смеялся, испытывая непередаваемое блаженство, экстаз, по сравнению с которым близость с девушками отступала на второй план.

Одно Ивана при этом безмерно печалило, что селитры вырабатывалось очень мало, так что особо не развернешься, но и тут он экспериментировал и даже получил первые, пока еще невнятные, на грани погрешности, но все же обнадеживающие результаты.

К тому же, взрывать можно было не только порох! При определенных условиях могут взрываться жидкости вроде масла, топленого жира, нефти и, кто бы мог подумать, обычная мука!!!

Так что и в этом направлении шли интенсивные эксперименты.

– Кажется, я породил демона огня, – с усмешкой как-то сказал Юрий жене и, увидев, как та переменилась в лице, рассмеялся: – Но не бойся, для нас он не опасен, только для врагов. Лишь бы сам себя не подорвал…

Иван изложил свой план.

– Ты уверен? – скептически спросил Святослав, когда Иван закончил.

– Да! Но предупреждаю, у нас будет только одна попытка. Очень уж мало ресурсов…

Но Святослав все еще оставался в сомнениях. Ну не мог он воспринять сказанное, как нечто реально действенное.

– Я поддерживаю Ивана, – сказала Агафья после короткой паузы. – Более того, уверена, что мой муж поступил бы так же. Тем более что выбора у нас особого нет. Или делаем так, как предложил Иван, либо булгары проводят опустошение княжества сродни саранче…

– Что ж… попробуем.

Ильяс неприятно удивился, когда выяснилось, что его армию встречают почти у самой границы с Владимирским княжеством. На начальном этапе вторжения сражений не планировалось. Русичи отреагировали очень быстро, что на них было не слишком похоже. Они и с ответом, как правило, изрядно тянут…

– Беспокоиться не о чем, мой господин, – сказал командующему сардар Гази Барадж, что командовал наемным сбродом, а также полевой разведкой. – Самые боеспособные воины – это рязанцы и муромцы, но их всего три тысячи. Остальные владимирцы – в основном юнцы или старцы. Да немного пешцев. Мы сомнем их без проблем, господин.

– Ты уверен?

– Да, мой господин.

– Значит, и они это должны понимать, однако же вышли против меня, – сказал, пребывая в настороженности, Ильяс. – Ты вырос среди русских, причем именно среди владимирцев, так скажи мне, что это может значить?

Отец Гази Бараджа – Азан – действительно в течение девятнадцати лет жил и воспитывался в Москве, где родился и вырос Гази. В тысяча сто восемьдесят втором году Всеволод Юрьевич взял отца и сына в поход на Булгарию, намереваясь посадить Азана на булгарский трон, но не выгорело. Азана и его сына взяли в плен.

Сам Азан, чьим прадедом был булгарский хан Шамгун, сейчас исполнял обязанности улугбека города Учель, как до того его отец Арбат Ос-Лодж в разное время был улугбеком города Булгар, Учеля, а также двух провинций – Марюбы и Бел-лак-Саксина, что был выдан еще Андрею Боголюбскому, успевшему послужить Московским воеводой.

– Сложно сказать, господин. Иногда они предпочитают выйти в поле против превосходящего в силе врага и погибнуть с честью, но не опозориться. Особенно когда поражение неизбежно, и им нечего терять. А если они при этом своей безудержной и самоубийственной атакой нанесут врагу урон, да такой, что он не сможет сделать задуманное, то и вовсе будут считать, что погибли не напрасно. Вот и сейчас они, видимо, надеются разменять свои жизни на наше обессиливание, тем самым выиграв время для того, чтобы во Владимирское княжество успел вернуться Юрий Всеволодович с войсками.

– Хм-м… это было бы верно для владимирцев, но здесь рязанцы и муромцы…

– Ну, они же не знают, что мы намерены ограничиться лишь Владимирским княжеством. И потом, они крепкие союзники Юрия, так что не могли не выслать помощь.

– Верно…

И вот наконец произошла встреча двух армий.

Ильяс снова забеспокоился. Позади конницы он увидел три странные повозки с огромными ящиками, а все непонятное порождает опасение.

Военачальники, как и полагается перед битвой, встретились посреди поля.

– Зачем ты пришел во Владимирскую землю? – нервничая, спросил Святослав.

– Быть может, я хочу помочь тебе… Однажды твой отец хотел посадить его отца на трон Булгарии, – сказал на это Ильяс, указав на Гази Бараджа. – Так почему бы мне не сделать тебя великим князем Владимирским? Дай свое согласие, и я помогу тебе отбиться от твоего брата Юрия. Мы же станем добрыми соседями и союзниками…

Святослав нервно дернул щекой.

К нему однажды приходили люди с подобными предложениями. Как потом выяснилось, это были люди брата из его тайного приказа… За то, что Святослав не сообщил о доброхотах, Юрий его тогда наказал, банально избив кулаками и ногами, так что он потом несколько дней не мог встать с постели. А на следующий раз, если не сообщит о подобных заходах, обещал убить. И Святослав сообщал.

Однажды, сильно разозлившись на брата за очередную проверку, которая произошла всего через две недели после предыдущей, приказал зарубить посланца. Потом выяснилось, что этот посол был реальным от Мстислава Удатного, а не подставным…

«Но сейчас ведь это точно не подстава Юрия! – мысленно истерично хохотнул Святослав, у которого мелькнула мысль согласиться, но ее задавила другая: – Вот только как долго я пробуду великим князем? Месяц хоть протяну?»

В том, что брат его после этого непременно убьет, причем тайно, как в свое время пытался убить Юрия Константин с помощью яда, Святослав ни мгновения не сомневался.

– Нет… я не предам брата.

– Похвально, хоть и глупо.

Делегации разъехались, Ильяс уже хотел дать приказ на атаку, как увидел, что русичи слезли со своих коней.

– Что они делают? Помолиться перед смертью решили?

И тут дали о себе знать три странные телеги, из которых к тому времени выпрягли лошадей. От них вдруг повалил густой сизый дым, а потом что-то стало быстро вылетать, изрыгая сзади огонь и дым, при этом пронзительно свистя.

Многочисленные дымные следы потянулись в сторону булгарского войска, стали снижаться, а потом раздались оглушительные взрывы.

Кони – пугливые животные, стали беситься от взрывов, с диким ржанием вставать на дыбы, крутиться и падали. Другие рванули во все стороны, абсолютно не реагируя на управляющие понукания, призывающие их к смирению.

Да, собственно, очень немногие из людей сохранили в этот момент выдержку. Часть воинов, так же крича что-то невразумительное, с выпученными глазами скорее дополнительно нахлестывала своих коней, чтобы поскорее выбраться из этого ужаса. Ведь, не иначе, русы натравили на них злых духов…

Булгарская армия, потеряв всяческое управление, стала разбегаться во все стороны.

Этого и ждали русские.

Они, по настоянию князя Ивана, успели немного приучить своих коней к свисту, для чего пришлось делать свистульки и часами свистеть коням в уши, чтобы те не взбесились, плюс дополнительно крепко держали за узды, и как только залп закончился, вновь вскочили в седла.

– Руби их в песи!!!

Конная лава русских витязей вломилась в то, что осталось от порядков булгарской конницы, легко сминая эту рыхлую, все еще плохо управляемую толпу. А потом еще неделю шла охота за разрозненными отрядами булгар и бандами их союзников-наемников. Последние, поминая духов предков-защитников, разбегались сразу, даже и не думая о сопротивлении.

Булгары, собственно, тоже о продолжении похода думать забыли, ибо потеряли в первый день до трети своей численности, и теперь уже они оказались в меньшинстве, а поскольку разбегались во все стороны, то не смогли достаточно быстро сформировать единую армию, мотаясь небольшими отрядами по лесам, что быстро засекались лесовиками и планомерно уничтожались.

Ильяс смог уйти, а вот Гази Барадж попал в плен в самом начале. Его тупо придавил померший от разрыва сердца конь, да и самого его контузило, ибо ракета взорвалась всего в паре шагов.

– Ну, здравствуй, – криво улыбнулся ему Святослав. – Добро пожаловать на родину… родился здесь все-таки. Дом твоего деда Арбата в Москве будет снова в твоем полном распоряжении… Не забыл его еще?

Получив информацию о том, что булгары двинулись на Владимирское княжество, Юрий Всеволодович рвал и метал, не столько от самого нападения, сколько от собственного бессилия и от того, что все, чего он добился, может кануть в Лету. Потому что если он сейчас соберет все свои силы и вернется, то на юге начнется такой хаос, что люди будут рады восстановлению прежнего порядка, ибо драться за власть начнут все против всех, и достанется, естественно, простым крестьянам и горожанам, которых будут обирать как «красные», так и «белые», а также всякие «зеленые» и прочие «серо-буро-малиновые в крапинку». В общем, во второй раз его уже не поддержат.

А добился за это время он многого. Поход братьев по южнорусским княжеством увенчался полным успехом. Малые города с удельными княжествами и не думали оказывать сопротивление, особенно те, чьи князья пали на поле боя.

Что до выживших князей и вернувшихся в свои уделы, то они либо присягали на верность, либо бежали в Киев. Последних было не много, но были. Их уделы сразу брались на карандаш, чтобы потом отдать в качестве награды или платы своим новым сторонникам.

Что до столиц, то тут было несколько сложнее. Там, как правило, остались дети великих князей, что поспешили объявить себя новыми великими князьями и сподвигнуть народ на сопротивление узурпатору.

Но не тут-то оно было! Народ дрязги великих князей достали до печенок, он был готов сделать все, чтобы этот бардак наконец прекратился, тем более что Юрий Объединитель как раз хочет этого добиться. И если правильно все сделать, пустить нужные слухи, кое-кому заплатить, подпоить собравшийся на вече народ дармовой медовухой, крепленой спиртом, да печеньки-пряники разнести в качестве закуси, то получались эдакие маленькие «вечевые цветные революции», только без бедуинских скачек.

Получалось достаточно уверенно, тем более что с народом агенты КСБ и раньше вели планомерную работу, то и дело пуская нужные слухи и провоцируя разговоры, закладывая в их голову мысль, что не дело это, когда князья шершнями скачут со стола на стол, как с цветка на цветок, и, как эти бесполезные насекомые, только собирая нектар, а взамен ничего не давая, вроде того, как пчела дает мед. Дескать, вместо того, чтобы заниматься своей землей, развивать ее, пустив в ней корни, они ее обирают, как тати, чтобы прыгнуть на более высокий и богатый стол.

В общем, недовольство копилось месяцами, накладываясь на собственные «кухонные» рассуждения, и, наконец, в нужный момент прорывало.

Князьям не оставалось ничего другого, как спешно собрать манатки и свалить подобру-поздорову от разъяренного народа.

Могла помешать церковь, но, к удивлению Юрия, долгогривые в процесс почти не вмешивались (попытки успокоить людей за вмешательство можно не считать), что не могло не насторожить.

«Может, инструкции из Центра не получили, а по собственному почину действовать не рискуют? Очень уж все быстро для них развивается», – думал Юрий Всеволодович.

Впрочем, все оказалось несколько прозаичнее. Как стало ясно чуть позже, церковным иерархам в Никее было просто не до Руси. У них там творились более интересные дела, а именно избрание нового Патриарха взамен скончавшегося в начале тысяча двести шестнадцатого года Феодора Второго.

Третьего июня наконец избрали Максима Второго, но тот вдруг скоропостижно скончался спустя шесть месяцев после избрания, и вновь началась вакханалия с выборами.

С Киевом, куда сбежали все недовольные князья и бояре со своими дружинами, дабы там дать решительный отпор узурпатору, возникла заминка. Точнее, могла возникнуть.

Но у Юрия с собой было…

Восточные и северные ворота вынесло почти одновременно, и то, что случилось в Смоленске, повторилось в точности «от» и «до».

Вырвавшиеся из Киева, уцелевшие в побоище князья направились в сторону Болгарии, ибо тех, кто сопротивлялся ему до конца, Юрий прощать не собирался. Слишком опасно их оставлять за спиной. При первой же возможности бузу устроят.

И вот после захвата Киева (а также приведения к присяге Галича, что после киевской экзекуции стал как шелковым) для Юрия Всеволодовича как раз начался кромешный ад.

В жутких мучениях и диких криках, словно ребенок, рождалась новая организационная форма управления государством, можно даже сказать, появилась двойня, а именно Боярская дума и Палата князей. Уточнялась система избрания (вечевая, то есть кто кого на площади тупо переорет и изобьет, или тайная с бросанием белых и черных камешков в кувшины) и сроки, на которые избираются представители, остановились на а-ля пятилетках, количество этих сроков не больше трех, кто за что отвечает, и так далее и тому подобное.

Кроме того, нарезались уделы, что отнюдь не минутное дело, ведь нормальных карт нет, вместо них какие-то «детские» рисунки, точных данных по населению тоже нет, для этого нужны церковные книги, но все же предварительная нарезка уделов шла, и в них рассаживались князья…

И вот в такой ответственный момент «приема родов», когда голова новорожденного уже вышла, происходит нападение.

Понимая, что не успевает вернуться (разве что в одиночку загнав лошадей, что по определению бесполезно), Юрий только скрипел зубами и, в надежде на лучшее, продолжал начатую работу.

И каково же было его облегчение, когда после «обрезания пуповины», он уже готовился выступать на север, выяснилось, что Святослав, не без придумки Ивана, смог отбить нападение!

Да, ракеты были засвечены не только как развлекательный элемент, но и как боевое оружие, чего Юрий не хотел, ибо монголы этот момент, конечно же, пронюхают и подготовятся, вплоть до того, что сами станут применять, но оно того стоило – княжество уцелело, а враг был полностью разбит с минимальными потерями для себя.

«А что до засветки, то мы для монголов что-нибудь другое придумаем, – подумал великий князь Владимирский, вспомнив Ивана и его полубезумные глаза, когда он занимался всем, что взрывалось и горело. – А сами они таким оружием вряд ли смогут пользоваться в больших масштабах, несмотря на ресурсы Китая, а взять ближе порох им просто негде, да и тот дрянной».

Но, несмотря на то, что, по сути, все обошлось, спускать булгарам вероломное нападение Юрий не собирался. Как и долго откладывать, вот только надо дождаться, когда реки встанут… на юге это происходило несколько позже, да и толщина нарастала медленнее из-за постоянных оттепелей.

– Ярослав, бери своих новгородских ушкуйников, прочих охочих до драки и трофеев моих ратников, им тут уже давно нечего делать, и организуй ответный поход. Жги все, что можно сжечь, никого не жалей, и парней своих не сдерживай, пусть веселятся на полную, раз уж тут я им спуску не дал.

– Вот это правильно! – одобрил Ярослав, который уже откровенно закис.

Все эти политические дрязги ему были откровенно в тягость.

Ушкуйники и впрямь ворчали и, когда узнали условия похода в Булгарию, очень обрадовались. Наконец-то грабеж!!!

И Ярослав отжег.

Всю зиму ушкуйники носились по западной Булгарии, сжигая и разграбляя города: Веда Суар, Кирмен, Таяба, Тигаш, Тухчин и Ошель. Добрались до многострадального Булгара, но его жечь не стали, так как он дал богатый откуп. Да и ворота выносить было нечем, весь порох, что выработал к тому времени Иван, был израсходован на другие цели, но жители Булгара этого не знали.

Поначалу булгары отчаянно сопротивлялись, тем более что действительно подготовились к ответному вторжению, но потеря практически половины армии в неудачном походе и неспособность найти ключик к ратникам-стрелкам, что из арбалетов косили атаковавших конников практически в любых количествах, заставили их быстро отказаться от полевых сражений.

Партизанская тактика тоже ничего не дала. А булгары очень старались. Подлавливали ушкуйников на марше, пытались атаковать их стоянки ночью, но все было тщетно. На марше хорошим прикрытием служили ратники, шедшие на флангах колонны и сразу же ощетинивающиеся копьями, а на стоянках никто не ленился и делали засеку или же окружали себя ежами в три ряда. Потери, конечно, были, но столь незначительные, что о них и говорить не стоило.

В итоге хану Чельбиру не осталось ничего иного, как просить мира. И он его получил, правда, заплатить за это пришлось изрядную цену, ибо ушкуйники вошли в откровенный раж из-за невероятно удачно протекающего похода и нацелились на северо-восточную часть Булгарии.

Победители едва волокли десятки тонн серебра, тонны золота, больше сотни тонн меди, свинца, олова, железа и огромные обозы из товаров: ткани, ковры, кожи, меха, посуда и все прочее… Но все же смогли доволочь это до Руси, прежде чем лед начал ломаться из-за вступавшей в свои права весны.