Двадцать два

Джеймс уставился на меня.

– Что? – потрясенно переспросил он, все еще продолжая улыбаться.

– Джеймс… – прошептала я.

– Я не понимаю. Почему… – Я достала из-за пояса пистолет, и Джеймс гулко сглотнул, подавившись окончанием фразы. – Господи боже мой, Марина!

– Это больше не мое имя. – Я подняла пистолет. – Прости, но я должна.

– Стой! Погоди! – Джеймс переводил взгляд с меня на Финна и обратно. Финн, наверное, казался дружелюбнее, потому что не целился ему в голову из пистолета. – Я не понимаю! Что происходит?

Мне следовало нажать на треклятый спусковой крючок и покончить с этим всем. Мне тошно было думать, что моим последним воспоминанием об этом мире будет такой вот взгляд Джеймса, но мне нельзя было снова потерпеть неудачу. Палец на крючке напрягся. Ну же, сказала я себе.

Давай, жми!

– Погоди. – Финн протянул руку, и я ослабила палец. Сердце мое лихорадочно колотилось. Возможно, я способна была выстрелить, но теперь я одновременно и злилась на Финна за вмешательство, и была ему благодарна. – Он пока еще ничего не сделал. Он по крайней мере имеет право знать причину. – Финн повернулся к Джеймсу. – Мне очень жаль, бро, но будущее – кошмарное место. Эта машина изменила все.

– Она разрушила все, – сказала я. – А ты сделался ужасен, Джеймс.

– Что? – прошептал Джеймс. – Нет!

– Мы испробовали все остальные способы предотвратить это, – сказала я. – Наши предыдущие версии пытались убедить тебя прекратить исследования, сжечь твои записи, избавиться от твоих помощников – и все остальное. Ничего не сработало. Но это? – Я кивнула на пистолет. – Это должно сработать.

Джеймс помрачнел.

– О боже. Это были вы. Там, у больницы. Это вас видела Марина.

Я кивнула.

– А мой брат? – На последнем слове его голос дрогнул. Непроизнесенное имя Ната призраком повисло в воздухе.

– Это не мы, – сказал Финн.

Джеймс схватился за голову, словно поток мыслей причинял ему боль.

– Нет. Нет. Нет. Я не понимаю.

– Мы понимаем, что ты никогда не планировал становиться чудовищем, – сказал Финн, – но ты им станешь. Ты ничего не сможешь с этим поделать.

– Я не позволю тебе снова причинить ей боль, – сказала я, поднимая пистолет.

– Марина, подожди! – Джеймс понял, что я действительно собираюсь застрелить его, и в его глазах промелькнула паника. – Мы можем поговорить об этом! Чем бы я ни был в будущем, здесь и сейчас я – не тот человек!

Я сжала зубы.

– Нет. Мне и без того трудно.

Финн встал рядом со мной и ободряюще положил руку мне на плечо.

– У меня это в голове не умещается. – Джеймс поднял руки, сдаваясь, и огляделся. Но бежать было некуда. – Вы же мои лучшие друзья. Я никогда не причиню вам зла.

Мне тут же вспомнилось, как доктор сидел напротив меня на стуле, а меня пронзали электрические разряды. Я это вытерпела, потому что выбор был небольшой: терпи боль или умри, а я умирать не хотела, хотя иногда и сама не понимала почему. Но ощущение полнейшей беспомощности было хуже всех синяков и шрамов. Интересно, чувствует ли Джеймс его сейчас, когда мой пистолет смотрит ему в лоб?

Он, наверное, что-то разглядел в моем лице, потому что голос его стал тихим и напряженным.

– Боже мой. Что я с тобой сделал?

Джеймс шагнул ко мне, как будто снова хотел меня обнять.

– Не подходи!

Его глаза наполнились слезами.

– Марина, пожалуйста…

Я сглотнула.

– Извини, Джеймс. Мне очень жаль.

Мой палец на спусковом крючке напрягся. Через долю секунды последует грохот, кровь, а потом – ничто. Я по-прежнему не хочу умирать, но Марина должна жить. Эта неистовая, верная, невинная девочка, которая просто хочет, чтобы ее кто-то любил, обретет жизнь, которой никогда не было у меня, и этого более чем достаточно.

Тут раздался стук в дверь. Я вздрогнула, и Джеймс, воспользовавшись случаем, бросился на меня.

– Джеймс! – послышался из-за двери голос Марины. – Открой, пожалуйста! У нас руки заняты.

Джеймс попытался вырвать у меня пистолет. Я извернулась, налетела на кровать, и грохнулась на нее, Джеймс сверху. Пистолет я удержала, но Джеймс больно прижал меня к матрасу, а его предплечье давило мне на горло. Я держала пистолет над головой, чтобы он не дотянулся, но в результате не могла в него прицелиться.

Финн сдернул Джеймса с меня, и я, жадно глотая воздух, откатилась от парней. Финн сильный, но Джеймс крупнее, и им движет страх. Эта драка не будет долгой.

– Джеймс!

Я услышала, как карточку приложили к считывателю.

– Уходим! – прошипела я Финну.

Дверь начала открываться и дернулась – ее остановила цепочка.

– Джимбо, открой дверь! – позвал через щель Финн-младший.

Я подбежала к окну и распахнула его. Я могла бы попытаться застрелить Джеймса сейчас, но я рисковала попасть в Финна. А Марина – о господи, она всего в нескольких шагах отсюда! Я этого не вынесу. Я выбила оконную сетку, и она грохнулась на парковку внизу.

Джеймс ударил Финна в челюсть, неуклюже, но сильно, и кое-как встал.

– Вы не можете находиться в одном месте с ними, да?

Он кинулся к двери, а Финн – ко мне. Финн спрыгнул в кусты – до них было четыре фута, – и протянул мне руки. Я в последний раз оглянулась на Джеймса, возившегося с цепочкой, и он в ту же секунду взглянул на меня.

– Прости, – сказала я, – но это не конец. Мы не остановимся.

Я спрыгнула в объятия Финна, и мы побежали.