23
Агент
Выйдя из паба в Кэнонмиллзе, где его старый друг и коллега остался истекать кровью на полу, Франко запрыгивает в проезжающий автобус номер 8. На восточном конце улицы Принцев он сходит и пересаживается на трамвай, направляющийся на запад, в Мюррейфилд.
Утопая в мягком сиденье, Фрэнк наслаждается плавным скольжением элегантного транспорта по рельсам, прислоняется головой к окну и сосредоточивается на дыхании. Вскоре он начинает словно бы грезить наяву, снова вспоминая школьные деньки. Как они с Рентоном сидели на стене у лестницы рядом с Литской мэрией и он сказал, что не собирается это хавать. Его друг, конечно, подумал, что Фрэнк про порку ремнем, однако того беспокоил общий принцип. Он вспоминает Бобби Холкроу, еще одного школьника-дислексика, которого чморили в классе: нервный, неуклюжий, зашуганный мальчонка стоял в углу игровой площадки и боялся смотреть людям в глаза. Бобби доставалось от всех – над ним смеялись, издевались, его обижали и опускали. Фрэнк Бегби вспоминает, как вечный истязатель, Филипп Макдугал, и вся его банда обступили Бобби на игровой площадке.
– Как тя звать? Скажь свое имя.
Незлобивый Бобби Холкроу заморгал от страха, а его кадык заходил ходуном.
– Я-а… я-а… я-а…
– Вот где твои я-айца, – сказал Макдугал и резко заехал Холкроу коленом в пах. Когда перепуганный пацан скрючился под гогот холуев, Макдугал повернулся и увидел, что на него уставился Фрэнк Бегби. – А ты, дебил, хули вылупился? – крикнул Макдугал, и его дружки заржали. – Хошь, чёб и тебе подсрачник выписали?
Франко смолчал, но взгляда не отвел. Тогда послышался голос с другой стороны.
– А ну вали нахуй, даун, – сказал Марк Рентон.
Сам он крутым не считался, но у него был крутой старший брат, и он этим безжалостно пользовался.
– Ты чё, Рентон, собрался меня отметелить? – с угрозой сказал Макдугал.
– Есть маза, – ответил Рентон уже без прежней уверенности.
Макдугал выступил вперед, явно готовый накостылять щуплому Рентону, ну а со старшим братом – как повезет, но Фрэнсис Бегби вдруг сказал ему:
– Замес. Ты трупак.
Макдугал скептически посмотрел на Бегби. Раньше Фрэнк Бегби, возможно, и опустил бы взгляд в землю, но сейчас смотрел не моргая. В мозгу мелькала картинка: он упорно лупит Макдугала кирпичом по башке. Тут прозвенел звонок.
– После уроков, – процедил Макдугал. – Тада и посморем, кто из нас труп. – И ушел, смеясь со своими корешами, которые жестами показывали Бегби и Рентону: «Вы дрочеры».
– Ты правда буишь с ними драться? – спросил Рентон, с радостным восхищением врубившись, что стрелки переведены.
Фрэнк Бегби покачал головой:
– Не-а. Замочу их нахуй.
В других обстоятельствах Рентон просто рассмеялся бы, но он уже неделю косился на лицо Джо Бегби. Никто не знал, что на самом деле стряслось, хотя слухов бродило хоть отбавляй. Он заметил, что с младшим братом Джо что-то происходит. Его дружок Фрэнсис Бегби стал каким-то рассеянным и все больше задумчиво молчал.
До́ма Франко вечно перепадало от Джо. Но вскоре Франко догнал, что боль – это фигня. Это такая данность. Он даже научился тащиться от нее, смакуя момент, когда она прекращалась. А потом он прекратил ее навсегда, лишь раз прибегнув к насилию.
В тот же день Франко снова увидел Макдугала – в коридоре, на перемене, и здоровяк провел пальцем по щеке, имитируя глубокую рану, и потом показал на него, чтобы не оставалось никаких сомнений.
Разборки договорились устроить в Линксе – в той части парка у огородов, которую закрывали деревья. Франко помнит, как шагал по траве вместе с Рентоном и парой других пацанов, казавшихся мелкими по сравнению с подпиской Макдугала, и помнит зрителей, предвкушавших полное истребление одной из сторон. Драка началась с того, что Фрэнсис Бегби набросился на Филиппа Макдугала, шокировав всех своей лютостью. Они обменялись тумаками и пенделями. Макдугал был больше, сильнее и злобнее, но Бегби продолжал наступать. Потом они сцепились, Макдугал подмял его под себя, влез сверху и стал избивать до потери сознания.
– Тебе хватит? – проорал Макдугал в его окровавленное лицо, пока толпа охала и ахала над тем, как он разукрасил Бегби.
Вместо ответа порванный рот Фрэнсиса Бегби харкнул в лицо Макдугала кровавым сгустком. Макдугал опять принялся зверски его гасить, пока не послышались полицейские сирены и крики «шухер». На дороге остановился зэковоз, и ребятня бросилась врассыпную.
Макдугал, признанный победителем, встал, но его триумф омрачило беспокойство: оглянувшись, он увидел, как Марк Рентон помогает подняться исколошмаченному, но несломленному Бегби.
– Зверюга сраная, – пожаловался Макдугал дружку, рукавом жаккардового свитера вытирая с лица кровавую харкотину.
На следующий день Фрэнк Бегби не явился в школу, и прокатился слушок, что он загремел на больничку. По дороге домой довольный собой Филипп Макдугал вдруг почувствовал, как кто-то запрыгнул ему на спину. На лицах двух друзей он прочел ужас. Фрэнк Бегби сидел на нем сверху и коцал его обломком кирпича. Обалдевший Макдугал скинул с себя Бегби и, быстро поборов, снова избил до потери памяти. Отколошмаченному, измочаленному пацану, лежавшему на земле, он сказал:
– Харэ, сука, я предупредил. – Но в его голосе послышались страх и неуверенность, которых Макдугал не смог скрыть.
На следующий день Фрэнк Бегби, с фингалами и почти не открывавшимся глазом, подошел к Макдугалу на игровой площадке во время обеденной перемены. Он звезданул лбом и расквасил нос неподвижного Макдугала: кровь школьного задиры закапала на асфальт. Почти все присутствующие были в шоке оттого, что Макдугал валялся на земле и терпел унизительные, свирепые пинки: даже в столь юном возрасте он понимал, что, возможно, это и спасло ему жизнь. Покончив с Макдугалом, Бегби повернулся к его молчаливым шестеркам.
– НУ КТО, БЛЯДЬ, СЛЕДУЩИЙ? – заорал он.
Ни один из них не посмел заглянуть в щелки фиолетовых луковиц, в которые превратились его глаза, и с тех пор больше никто открыто не насмехался над его неумением читать.
Трамвай останавливается под пневматическое шипение дверей, вытряхивая Фрэнка Бегби из воспоминаний. Добравшись до хаты Элспет, он звонит Мелани, но попадает на автоответчик. Франко звонит еще раз, чтобы хоть услышать голос на автоответчике – такой спокойный и ненапряжный, так не похожий на интонации, которые он слышал здесь.
Элспет сходила в магаз и вернулась с такой заточкой, как будто у нее руки чешутся: верхними зубами прикусила нижнюю губу и сощурилась. Она так делала с самого детства: деспотичная, зацикленная на себе сила, с которой Франко и Джо не могли справиться, когда она вошла в их пацанячью жизнь. Поэтому Франко полегчало, когда на трубе из «Теско» высветился штатовский номер. Рассудив, что, возможно, это как-то связано с Мелани или детьми, он ответил.
– Джим, это Мартин. Этот номер мне Мел дала.
Когда Франко слышит голос своего агента, его охватывает гнетущая безнадега.
– Ясно. Привет, – говорит он, уходит в свою комнату и выглядывает в окно.
– Не смог дозвониться до тебя по другому номеру. С этим тоже не сразу получилось. Мел сказала, с ним были проблемы.
– Угу, – подтверждает Франко, – не сказать, что труба супер.
– Как дела в Эдинборо?
– Нормально, – говорит он, сразу почувствовав, как губы искривляются в иронической улыбке. – Тут новая трамвайная система. В Америке это называется наземным метро. Очень впечатляет, – разглагольствует он, наблюдая из-за тюля, как в дом входят племянники.
– Здóрово… Слушай, извини, что дергаю, но мне нужно знать, когда ты вернешься.
– Скоро.
Мартин раздраженно вздыхает над скудной информацией, которую сообщил клиент.
– Мы должны еще утрясти кое-какие моменты. Мне очень нужно, чтобы ты вернулся не позднее следующей недели.
– Просто я сам утрясаю кое-какие моменты, – говорит Франко, переключаясь на заокеанский акцент, и, выглянув на улицу, видит Грега, который машет ему рукой, подходя по дорожке к дому. – А как дела на вашем конце?
– Род Стюарт не сможет прийти, к сожалению. По-моему, он на гастролях.
– Жалко, – задумчиво говорит Франко, вспоминая песню Рода Стюарта «Молодые бунтари», наводящую на мысли об Антоне Миллере, выходит из спальни и возвращается в гостиную. Он представляет Миллера коренастым и пухлым чувачилой-приколистом, возможно, с таким же киллерским походоном враскоряку, как у Нелли.
– Но зато Николь хочет бюст Тома с очень специфическими увечьями, строго конфиденциально, – беззаботно трещит Мартин. – А люди Энистон хотят знать, когда будет готова Анджелина.
– Ничего нового от Эксла Роуза из «Ганз н’ Роузиз»? – спрашивает Франко, заходя в гостиную.
Он подмигивает Джорджу, что напрягает Элспет не меньше, чем ответный восторг сына.
– От людей Эксла ничего не слышал… Я им напомню.
– Ништяк. Вряд ли я надолго здесь задержусь – пару дней максимум, – говорит он, глядя в напрягшееся лицо Элспет.
Видать, пора уже съябывать в гостиничку. Сказать Элспет: «Тебе крупно повезло, если ты нашла уютную гавань, где можно спрятаться от хаоса и боли, которыми мы окружены в этом мире. Только не делай вид, что их не случается с другими. И не строй иллюзий, что это никогда не случится с тобой». Но сейчас не время. Мальчишки сидят перед теликом. Грег устроился на диване и читает книжку о женщинах, похищенных мексиканскими наркокартелями. Мягкий голос Мартина по телефону допытывается, что значит «пара дней».
– Это значит «пара дней», – отрезает Франко. – Если что-то изменится, я перезвоню.
– Ладно, – устало уступает Мартин. – Спасибо огромное, Джим.
– Здóрово. Пока, Мартин.
Франко дает отбой и готовится к тому, что сестра начнет его грузить. Он рад, что Грег с мальчишками тоже здесь, – значит, наступление ограничится дежурными колкостями. Но потом вдруг раздается оглушительный взрыв, окно гостиной проваливается внутрь, и осколки разлетаются по всей комнате. Один вонзается в руку Джорджа, и кровь хлещет на пушистый ковер. Книга выпадает у Грега из рук, Элспет визжит.
Но все эти звуки перекрывает рев с улицы:
– ТЫ ЕБАНЫЙ ТРУПАК, БЕГБИ!!!
Франко бежит прямиком к двери, волоча за собой ногу, будто она застряла в патоке. Едва тронешься с места, она больше не чувствуется, но при разгоне мешает. «Ебаный Рентон. Ебаный шизоид».
Фрэнк выскакивает в небольшой палисадник и видит на улице трех малолеток. Смутно узнаёт одного по похоронам. Перепрыгнув через невысокую стену и шагнув им навстречу, по их дежурным жестам «погнали!» он понимает, что драться с ним они не собираются. Это очередная подстава, а вскоре начинается и само представление: краем глаза он замечает, как справа из машины выходят два чувака.
Это не молодняк, который он ожидал увидеть, а матерые вышибалы лет по тридцать пять. Не обращая внимания на малолеток, он медленно шагает к ним. Один, с толстыми мускулами под синей футболкой, но худыми ногами, кричит:
– Миллер хотит тебя видеть!
Все это очень не нравится Фрэнку Бегби. Главное – равномерно дышать, хотя он хладнокровно представляет себе глубокие резаные раны на лицах этих мужиков.
– Чё-чё? Миллер? – смеется он. – В смысле Тайрон?
Мужики переглядываются. Этого они не ожидали.
– Это все, на что Тайрон щас способен? – Он смеряет их презрительным взглядом, представляя, как растопчет и раздробит каблуками коленные чашечки худоногого, беспомощно распластанного на тротуаре. – Два дурика, которые, наверно, стоят на входе в «Бэби Бастерс»? Ну понятно, нормальный штат набрать слабó, – рявкает он.
– Не знаем мы никакого Тайрона, – слабо возражает Худоножка.
– Так, значит, вы, ребята, хочете отвезти меня к Миллеру?
Двое вышибал смотрят друг на друга, будто врубившись, что это не такая уж удачная мысль. Особенно нервничает Худоножка: один глаз у него заметно дергается.
– Угу… ты ехаешь с нами…
Фрэнк Бегби выдавливает улыбку:
– А чё, если не поехаю?
– Нам велено передать, что если не поехаешь, то будут проблемы…
– Тогда передайте от меня вашему боссу, что он жирный плешивый пиздюк. Похоже на Антона Миллера? – Франко шагает вперед, и воздух прорывают сирены. – Спасение в последнюю минуту. Это я, понятно, про вас, – стебется он, пока оба мужика пятятся и залезают в машину, а затем поскорее сматываются.
Франко ищет глазами трех чуваков помоложе. Его не удивляет, что они уже слиняли.
Главный коп (в этом аксакале Франко узнает карьеристскую пизду, которая никогда не вылезет из формы и сама до конца не поймет почему) берет показания у Элспет и Грега. Потом он допрашивает Франко, который сообщает только, что говорил по телефону, как вдруг в окно влетел кирпич, и он, Франко, вышел разобраться, в чем дело.
Закончив допрос, старый коп пялится на него с непринужденной улыбочкой:
– Знаю я, кто ты на самом деле. Может, ты им всем головы и заморочил…
Франко высокомерно отмахивается, словно отбивая мяч в крикете, и, подражая мимике и интонации копа, говорит:
– Чё, серьезно? Знаешь, все мне за это втирают: копы, родня, дружки, журналюги, урла. И что самое стремное – всем кажется, что это уникальное озарение снизошло только на них. – Он смотрит, как коп сразу скисает. – Это может означать только две вещи: либо все они правы, либо они ебанаты.
На лице аксакала снова оживает наглая ухмылка.
– Вот оно что, серьезно? Ну и как по-твоему, первое или второе?
– Думаю, одно другому не мешает.
Коп смотрит на него презрительно. Франко понимает, что тот чувствует себя облапошенным. Они сорвались в Мюррейфилд, чтобы защитить обывал, а напоролись на кубло Бегби, наводнивших эти места. Надолго они здесь не задержатся.
То, что Элспет им позвонила, можно понять, учитывая обстоятельства. Но она же из литских Бегби, и потому Франко мучит глубокое ощущение предательства, обжигающее изнутри. Подняли такой кипиш, будто Джорджу бошку оторвало. Он с улыбкой переводит взгляд на своего надувшего губы забинтованного племяша.
– Та я, когда броюсь, сильнее режусь, – заявляет Франко, тут же понимая по лицу Элспет, что сморозил что-то не то.
– НА НАС НАПАЛИ, ВТОРГЛИСЬ В НАШ СОБСТВЕННЫЙ ДОМ – ИЗ-ЗА ТЕБЯ, И У ТЕБЯ ЕЩЕ ХВАТАЕТ НАГЛОСТИ ОТПУСКАТЬ ШУТОЧКИ!
– Они просто дети. Если б прислали каких-то отморозков…
– Нет, вот кто просто дети. – Она тычет пальцем в Томаса и Джорджа. – Пошел вон! ВАЛИ НАХУЙ ИЗ НАШЕГО ДОМА!
– Тока собирался сам предложить, – соглашается Франко. – Не хочу вас впутывать.
– Поздновато, блядь!
– Милая… – воркует Грег, обнимая жену за плечи.
Франко достает из кармана трубу из «Теско» и набирает Ларри.
– Щас кой-чего утрясу, – кивает он им обоим, выходя во двор через французское окно; Ларри не понравится, как и с фургоном, но он же сам предложил, и у него есть свободная комната.
Ларри отвечает после нескольких сигналов.
– Не вопрос, Франко, что угодно для старого кента, – напевает он в трубку. – Ты там пакуйся, а я заскочу и мухой тебя заберу.
Франко чувствует зашкаливающую показушность, но благодарит и заходит обратно.
– Утряс, – говорит он. – Ларри приедет и меня заберет.
– Прости, что до этого дошло, – уныло бормочет Грег. – Мне нравилось, что ты у нас гостишь. Но дети…
– Отлично понимаю, – отвечает Франко. Этого маловато, но на большее его не хватает.
Он идет к себе и собирает манатки. Звонит Мелани по мобиле из «Теско». Вообще ни фига. Может, надо еще пополнить кредит. Он не хочет спрашивать Элспет, нельзя ли позвонить по ее телефону. Подождет, пока доберется до Ларри.
Ларри верен слову и приезжает через каких-то полчаса. Дерганый аварийный стекольщик с бегающими глазками уже меняет окно, и его присутствие принуждает к натянутой вежливости.
Элспет, старательно избегавшая Ларри на похоронах, немного краснеет при нем, выходя вслед за Франко на улицу. В подростковом возрасте она по уши втрескалась в дружка своего брата и один раз даже клеилась к нему по пьяни. Ларри ухмыляется ей крокодильей пастью, всем видом показывая, что прекрасно помнит тот случай.
– Элспет… скока лет, куколка, – говорит он, пока Франко ставит красный чемодан в салон белого фургона. – Классный дом. – Он осматривает жилье, уперев руки в бока. – В твоем стиле.
Переводя взгляд с него на фургон, Элспет парирует:
– Классный фургон. В твоем стиле.
Ларри расплывается в понимающей улыбке, означающей «квиты».
Грег тоже выходит к ним на улицу и типа извиняется перед Франко:
– Очень жаль, что мы расстаемся вот так. Удачи.
«Какого хуя этому мудаку от меня надо?» Франко с каменным лицом кивает в знак благодарности, но, когда поворачивается к своей злобной сестре, с его губ слетает нехарактерное слово:
– Прости…
Уникальность, не говоря уж о явной искренности извинения, поражает их обоих. Они смотрят друг на друга, застыв в недоумении.
– Точняк. К бою готов? – лыбится Ларри, прерывая молчание.
Франко с облегчением залезает в фургон и даже не оглядывается, уносясь по улице прочь.
Не успевают они свалить, к Элспет заявляется инспектор Алли Нотмен – выяснить, что стряслось. Сразу понятно, что волнует его вовсе не окно: коллеги явно настучали инспектору, что в этом доме остановился Фрэнк.
– Он здесь больше не живет, – сообщает Элспет. Копов с нее хватит: даже не приглашает войти.
Нотмен стоит на крыльце, глядя на грозную силу, скрестившую руки в дверях.
– Говорите, ваш брат уехал с Ларри Уайли?
– Это же на Фрэнка напали! – Собственная преданность шокирует и смущает Элспет.
– Знаете, я готов в это поверить, – говорит Нотмен. – Если хороший парень – это старый местный психопат, значит у города и впрямь большие проблемы.
– Извините, – парирует Элспет с надменной авторитетностью, смиряясь с навязанной несвойственной ей ролью, – но вы не знаете моего брата. Он усердно трудится над тем, чтобы наладить свою жизнь и добиться успеха, только некоторые никак не хотят оставить его в покое!
Грег не верит своим ушам.
– Ваш брат, – начинает Нотмен, – был гноящейся язвой этого города…
– Вали отсюда! – перебивает его Элспет, и ее лицо так сильно искажается от злости, что Нотмен пятится с крыльца. – Убили моего племянника – и что вы сделали? Ни хрена! Так что катись!
Она тычет пальцем в машину, припаркованную на улице.
– Послушайте, – рассудительно начинает Нотмен, – я не хочу…
– У вас же есть все эти анализы ДНК, – цедит Элспет, смерив его презрительным взглядом, – у вас должна быть бригада криминалистов, которая собирает информацию и сличает ее с вашей картотекой.
– Вот именно, – подпевает Грег, вдруг появляясь за плечом жены, – мы же не требуем невозможного, офицер.
– Когда я слышу от гражданских слово «ДНК», меня всего коробит. – Нотмен высокомерно качает головой. – У нас теперь каждый, кто посмотрел «C.S.I.: Место преступления: Майами», стал экспертом по работе полисыи. Это так не делается…
– А как же тогда? – Элспет задирает подбородок, а ближайшие соседи, Билл и Стелла Мэйтлэнд, выходят на крыльцо ее поддержать. – То есть вы не сообщите нам, кто находился на месте преступления, исходя из вещдоков, кого вы вызывали на допрос, если вообще кого-то вызывали, и не скажете, нашли вы там нож или какое-нибудь орудие убийства. Короче, вы не собираетесь ни хрена делать! Ну, тогда Фрэнк сам выяснит, кто это сделал!
– Это было бы большой ошибкой с его стороны, – говорит Нотмен и направляется к машине.
Грег с трудом сглатывает и говорит жене:
– Фрэнк бы тобой гордился.
Зря он это сказанул. Когда до нее доходит смысл его слов, Элспет начинает рыдать от злости и досады. Подошедшая Стелла успокаивает ее и уводит в дом.
