21
Старый подельник

Франко провел плодотворную беседу с Арби, после чего отправился в боксерский клуб. Он проделал серию выпадов, приседов, упоров присев и отжиманий – джентльменский набор со времен отсидки, – потом выполнил несколько изматывающих упражнений с медболом, понимая, что завтра это почувствует. Затем Фрэнк залез на ринг и провел три раунда на «лапах» с Микки. А после этого еще шесть раундов мутузил груши – вплоть до катарсиса.

Ребята сказали, что его кто-то искал. Кто-то – это Антон Миллер. Значит, нужно сделать так, чтобы тот его нашел. Франко уже достаточно наслушался о Миллере, стволах, стрельбе из проезжающих машин и считает, что, если бы молодой бандюк так уж хотел его убить, вероятно, он, Франко, уже воссоединился бы со своим первенцем. Пора уже наконец познакомиться с Антоном.

Фрэнк заходит в наливайку в Кэнонмиллзе, хорошо известную определенной тусе, но обычно избегаемую широкой публикой. Это минималистичный паб, спрятанный в мощеном переулке, куда много лет заглядывали несколько поколений эдинбургских урок. Недавно был обед, и в заведении пусто, если не считать двух пожилых мужиков, играющих в домино на мелочь, и барменши слегка за двадцать. Она приносит ему газировку с лаймом, отказываясь брать деньги, но он все равно оставляет на стойке фунт.

По телику показывают вкрадчивого, понтовитого спеца по связям с общественностью, которого переизбрали на новый срок. Он примирительно говорит о единой нации, тем временем планируя масштабные сокращения госуслуг для бедноты, отмену Закона о правах человека и возвращение охоты на лис для богачей. Люди отнеслись к власти уважительно. Нужно было просто издавать правильные звуки.

Фрэнк кивает старичкам. У них непроницаемые, подчеркнуто безучастные, матерые лица отставных зэков, и он стопроцентно одного из них знает, но узнаёт лишь глаза на непримечательной старческой физиономии. Франко подмигивает им, поднимая большие пальцы, и они отвечают тем же.

Как и следовало ожидать, в бар чуть ли не враскоряку заходит хорошо знакомый чел. На похоронах Нелли даже не заговорил с Франко, зато помог вышвырнуть Ча Моррисона. Теперь он садится на соседний табурет. Нелли еще больше и толще, чем раньше: Фрэнк Бегби видит это в зеркале, когда старый дружок снимает кожаную куртку, – не мужик, а накачанный железом и стероидами питбультерьер.

– Франко.

– Спасибо, что пришел на похороны. – Фрэнк Бегби поворачивается лицом к бывалому камраду. – Прости, что рано утек и мы не успели побазарить. И спасибо, что сбагрил Моррисона. Мне-то как с гуся вода, но кое-кто из родни расстроился.

– Он тока языком горазд. Всегда такой был.

Франко неинтересно обсуждать Ча Моррисона да и вообще трепаться с Нелли. Он хочет встретиться с Антоном.

– Слышь, братан, рад с тобой повидаться и все такое, но мне как-то не до светских бесед.

– Мне тоже, – сурово парирует Нелли. – Тайрон хочет тебя видеть, Фрэнк.

– О как?

– Можно сделать по-мягкому, а можно по-жесткому. – Нелли встает, играя мышцами, и барменша осторожно пятится к кассе.

– Вот что я тебе скажу, – говорит Фрэнк Бегби и поднимает руки, словно сдаваясь в плен, – давай по-мягкому: в последнее время я перерос всю эту ковбойщину. И кстати, – он смеется, щупая бицепс Нелли, – в свои шансы я особо не верю. Классно выглядишь, братишка!

– Бугор, – щерится Нелли. – Слежу за собой. – Он краснеет от гордости. – И ты тоже, – говорит он, окидывая Франко оценивающим взглядом. – Но спешить некуда. – Он смотрит на барменшу и заказывает пинту лагера. – Не пьешь?

– Давно завязал с бухлом. Помогает малехо четче смотреть на вещи, – улыбается Франко, а потом кивает на дверь в туалет. – Вернусь через минуту, отлить надо.

– Тока смотри не слиняй, – ворчит Нелли.

– Ты ж все равно найдешь, – фыркает Франко, тыча в него пальцем.

– В цвет.

Франко направляется в туалет. Освобождая мочевой пузырь, он вспоминает былые времена с Нелли. Они всегда соперничали, иногда по-дружески, иногда нет, с тех пор как еще были литскими пацанами. Даже когда они потом ходили смотрящими под Тайроном, это не ослабило их конкуренции. Но сейчас-то Фрэнк уже сошел со сцены. Эта поляна целиком принадлежит Нелли.

За стойкой Нелли принимается за свою пинту «стеллы», наслаждаясь первыми холодными глотками. Вдруг что-то жалит его в спину – будто какое-то насекомое. Ожог проникает глубже, а потом он видит страх в глазах барменши прямо перед собой. Пытается встать, но кто-то берет его шею в замок, а боль все сильнее, прорывается в самое нутро. Когда хватка ослабевает, у Нелли все плывет перед глазами и он с грохотом валится на пол, заливая кровью кафель.

Фрэнк Бегби выдергивает окровавленную вязальную спицу с заостренным концом.

– Я передумал, – ухмыляется он над распростертой истекающей кровью фигурой. – Давай по-жесткому.

Он смотрит на испуганную девицу за стойкой.

– Вызывай «скорую», а не полисыю. И поскорей, а то я ему печенку проткнул, – говорит он, думая о том, что холодный расчет намного все облегчил. Его поражает, каким дилетантом (пусть и фанатичным) был он в прошлой жизни, когда выезжал на голой агрессии, а не на продуманном плане.

Фрэнк Бегби машет пятидесятифунтовой бумажкой перед двумя стариканами и, подмигивая им, засовывает бабло в карман тому, кто кажется знакомым.

– Все пучком, Франко, – весело говорит старый уголовник, будто приобрел парочку лотерейных билетов.

Конечно, Фрэнк хотел, чтобы его нашли, но только не Тайрон, и он поглядывает на Нелли, который в полуотключке стонет у его ног.

– Адьос, амиго, – говорит Бегби, после чего прошмыгивает в дверь и уходит по холодной, серой улице.