Глава 12
Треща прибрежными кустами, из воды на берег выползла БРДМ-2, называемая в армии – «Бардак». Бронированная разведывательная дозорная машина – четыре мощных, цепких колеса; спроектированная для дальней разведки. Были у нее под днищем еще и выдвижные вспомогательные колеса для преодоления особо трудных участков местности. Техника имела отличную проходимость и даже могла плавать.
Броню «Бардака» густо облепили хорошо экипированные, вооруженные бойцы. Весь их облик смутно напоминал какой-нибудь иностранный «спецназ антитеррор»: темно-серые комбинезоны, навороченная разгрузочная система черного цвета, импортное оружие. На головах – гарнитура связи, лица закрыты масками-балаклавами с прорезями для глаз. Но, в отличие от военных, ни у одного из этих бойцов не было шлема. И бронежилетов тоже не было.
Сразу двое или трое десантников заметили научную группу и указали на нее остальным.
Сержанту Грегори хватило нескольких секунд, чтобы оценить обстановку.
– Внимание всем! Бегом в элеватор! Здесь, на открытой местности, нас положат, как куропаток.
Морпех был прав: случись стычка, группе нечего было противопоставить крупнокалиберному пулемету боевой машины.
– Кто это такие?? – крикнул Птица на бегу.
– Я не хочу даже этого выяснять, достаточно того, что я их не знаю и они не выглядят как регулярные силы ОВК. И подозреваю, что они здесь не просто так.
– Смотрите, вон второй! – прокричал Макс, показывая налево.
Метрах в двухстах от первой БРДМ выползла из реки вторая бронемашина. И на ней сидела еще одна группа вооруженных людей.
Прячась за складками местности, Птица и сержант замыкали бегущую команду экспедиции.
Намерения неизвестных очень скоро стали понятны. Когда научники добежали до элеватора, по его широким деревянным воротам гулко ударил крупнокалиберный пулемет.
К счастью, углы вертикальной наводки не позволили стрелку опустить ствол немного ниже. Тяжелые пули пролетели в полуметре над головами беглецов, кроша и выламывая куски старых досок. Однако эффект это произвело значительный. Никого подгонять не пришлось. Торопливо, один за другим, все протиснулись в сумрак огромного помещения.
– Натан, что с фоном? – спросил сержант, проверяя можно ли прикрыть за собой ворота.
Бесполезно. Тяжелая створка давно просела под собственной тяжестью и намертво вросла в землю.
Научный руководитель группы поводил дозиметром по сторонам. – В пределах допустимой нормы. По крайней мере, у входа.
– В самом помещении раньше фон тоже был в норме, – мрачно добавил Птица.
– Был уже внутри? – Грегори окинул взором помещение гигантского здания.
– Да, пришлось однажды заночевать. Возвращались осенью через это место с напарником, ранние сумерки здесь нас и застали.
– Что про здание можешь сказать?
– Весь первый этаж – это огромный зал. Вон в конце сарай, там закуток три на пять метров, с топчаном. Кстати, там еще одна дверь небольшая на улицу есть. В прошлый раз она на цепь была закрыта, сейчас не знаю. Дальше. Наверх ведут три лестницы, одна, вон та, ближайшая к нам, – бетонная, с лестничными пролетами, все как положено. Вторая рядом, но начинается со второго этажа, отсюда не добраться. Идет почти параллельно, с нее можно контролировать часть основных пролетов главной лестницы, но до четвертого этажа. В конце зала – третья, техническая. Она попроще, да и завалена старым хламом изрядно. Что еще добавить? Этажей тут восемь. Почти все пустые. Собственно, этажи идут вокруг вот этого, центрального зала, от пола до потолка. По правой части элеватора не пройти, ни по одному из этажей.
– Почему? – Сержант задумчиво осматривал заброшенную постройку.
– В одном месте все галереи обрушены. И еще на третьем этаже аномалия была – «разрядник». Да вон же она!
На третьем этаже правой галереи действительно виднелось синее статическое мерцание аномалии.
– Долго же она тут висит. – Птица удивленно хмыкнул. – Ладно, еще тут куча открытых вспомогательных площадок, какие-то переходы, навесные мостки, черт ногу сломит.
– Хорошо, а вон по тем транспортерам можно наверх подняться? – Морпех показал на огромные ленты подъемников, пересекавших зал.
– Нет, они ржавым металлоломом забиты, его сверху вниз спускали. Потом там пробка образовалась, и так это все и застряло.
– Тогда вот что. Марек, Натан, Фред, Бронко и Иева, бегом по лестнице наверх, в район четвертого этажа. В дальнюю часть здания. Сидите там тихо как мыши. С пистолетами вы тут много не навоюете. – Саймон, Ольга, Руди, – вы за ними, на второй и третий этажи технической лестницы. У вас автоматы, будете контролировать, чтобы никто с тыла не просочился. Я, Макс, капрал и проводник, – поднимаемся по этой лестнице и держим оборону тут, у главного входа. Тактика такая: контролируем лестницы, отстреливая с высоты атакующих. Все, господа, пошли, с Богом!
Сергей поднялся на второй этаж и притаился за кучей металлических швеллеров. Их сильно разъела ржавчина, а снизу облепил густой зеленый мох.
Свет из гигантских окон, состоящих из множества толстых стеклянных окошек-сот, пробивался с улицы, причудливо освещая монументальное помещение элеватора.
В этой игре солнечных лучей медленно оседали частички пыли, напоминающие множество планет-мирков в необъятном космическом пространстве вселенной.
– Ух ты! – восхитился Сокольских, заметивший внизу, на побуревшем от времени, ржавом распределительном валу горстку синих кристаллов. Они едва заметно пульсировали, создавая вокруг себя красивое, сиреневато-голубое свечение. «Это же „звездочеты“ – ценные артефакты, за них можно неплохо денег урвать!»
Кристаллы, именуемые «звездочетами», действительно были очень дорогой штукой. Возникали они стихийно и очень редко – как правило, на каких-то старых металлоконструкциях. Разрастались колониями – от совсем крошечных точек до отдельных крупных экземпляров размером с кулак взрослого мужчины. Ходили слухи, что «звездочеты» использовались в Большом мире в качестве очень мощных источников питания, сохраняя при этом удивительно компактные размеры.
«Эх, жаль, не собрать. Такая вещь пропадает!» Сокольских посмотрел вниз, прикидывая, успеет ли сбегать вниз и собрать добычу, а потом вздохнул и отогнал эту мысль, как вредную.
«Где же противник? Что-то долго они сюда ползут». Ожидание изматывало, росло внутреннее напряжение.
Противник обозначил себя минут через пятнадцать.
Сначала на улице, за проемом дверей два раза мелькнул чей-то силуэт. Потом возникла длинная, тревожная пауза.
Внутрь помещения закатился небольшой цилиндрический предмет. Раздался хлопок, и все огромное пространство перед дверями заволокло густым белым дымом.
«Умно!» – подумал Птица. – «Соображают, что у нас, уже окопавшихся внутри, перед ними преимущество».
Тут же раздались еще два хлопка. С визгом по многочисленным ржавым конструкциям ударили осколки гранат. Нападавшие «зачищали» вход, штурм начался.
С секции второго этажа в дымное облако ударил пулемет капрала Сандреса. Пули летели густо, расчерчивая белые клубы вдоль и поперек.
Где-то там, в дыму, раздался крик, тотчас захлебнувшийся и перешедший в тонкое подвывание. Его оборвали еще три длинные очереди из пулемета.
Все, больше никакого движения не наблюдалось. Скоро дым стал понемногу рассеиваться. У входа было пусто, но Сергей даже из своего укрытия отчетливо разглядел черное пятно свежей крови и две кровавые полосы, тянущиеся к выходу. В стороне валялась английская штурмовая винтовка, сделанная по схеме «буллпап».
«В дыму и суете не забрали», – сообразил Птица. – «А вот своих вытащили. Интересно, наглухо их Сандрес привалил или только ранил? Хорошо бы, чтоб ранил».
Для наступающих наличие в отряде раненых было хуже, чем потери состава. Тяжелое ранение не позволяет бойцу участвовать в дальнейших боевых действиях, однако отвлекает остальных участников на перевязку и транспортировку товарища. Да и вообще действует деморализующе. А судя по тому, что тела эти вояки с собой все-таки утащили, то им было не наплевать на судьбу соратников.
«Возможно, минус трех-четырех, это как минимум, мы с их стороны уже имеем».
Дальше нападавшие действовали так, как на их месте, не зная прочих нюансов, поступил бы сам Птица.
Раздался приближающийся рык дизеля, и створки ворот с шумом рухнули под натиском БРДМ. Прикрываясь его стальным корпусом, в проем потекли нападавшие. Из-за кормы бронемашины идущие цепочкой бойцы стали засыпать пулями все темные и подозрительные места здания. Вот только оно было слишком огромным, и потенциальных мест для стрелковых позиций были десятки.
Башенка броневика крутилась вправо и влево, шаря по темным пространствам включенной фарой-искателем. Пулемет скупо и расчетливо выбивал короткие, мощные очереди. За спиной Птицы гулко качнулся здоровенный крюк, висевший на ржавых тросах электромеханической лебедки. Пуля попала в него и рикошетом ударила в окно. Толстое пыльное стекло лопнуло, и стало чуть светлее.
Бронированная машина неспешно пересекла половину пространства до центра элеватора. Нападавшие, как выдрессированные тараканы, синхронно разбежались по сторонам. Каждый из них искал укрытие за останками ящиков, бочек, нагромождений битого кирпича.
БРДМ вальяжно докатился до центра цеха и дал в глубь помещений длинную очередь.
С высоты металлических навесных галерей послышался гулкий хлопок гранатомета. Мелькнул едва видимый дымный след. Через секунду носовая часть реактивной противотанковой гранты «поцеловала» бронированную сталь армейской машины.
У БРДМ как у легкого броневика разведки, в отличие от БМП или БТР, не существовало десантного отделения. Вход и выход осуществлялся только через узкие верхние люки. Если на момент поражения кумулятивной струей гранаты, кто-то из экипажа и выжил, вылезти из разгорающейся техники он уже не смог.
Машина чадно задымила густыми черными клубами. Фара-искатель неподвижно замерла, освещая стену элеватора. В этих сюрреалистических декорациях мелькали тени атакующих, перебегавших от одной позиции к другой.
Снова грохнул очередью пулемет Сандерса. Внизу из-за продырявленных пустых бочек вывалилась фигура в темном комбинезоне. Чуть подогнула к животу ногу и, сжавшись, неподвижно замерла в позе эмбриона.
«Пустые бочки – хреновое укрытие!», – со злорадством отметил Птица.
Несколько штурмовых винтовок застрочили куда-то в сторону капрала. Пули со злым визгом стукались в переплетение железных лестниц и прутья арматуры, высекая из них яркие оранжевые искры.
«Не зацепили бы шальной пулей!» – Птица пристроил «Сайгу» поудобнее, ожидая, что в любую минуту нападавшие достигнут лестницы на второй этаж.
В дальней части элеватора кто-то заорал, и оттуда послышалась частая стрельба. «Ну вот и со спины стали обходить». Вторая группа атакующих пошла на прорыв, подобравшись с другой стороны здания. «Лишь бы удержали позицию Саймон, Ольга и Руди!»
Здание было очень неудобным для атаки. Не имея десятикратного преимущества и артиллерии, штурмовать бы его старший сержант Сокольских никогда бы не решился. С верхних этажей нижние площадки лестниц прекрасно простреливались, наверху было множество открытых пролетов, темных мест, галерей, входов и выходов. Здесь можно было укрыться где угодно и при достатке боеприпасов долго держать оборону. Но нападавшие решили давить нахрапом и пошли на штурм.
На основной лестнице появилась организованная боевая тройка.
«Ага, один идет, стволом автомата водит, стараясь упредить того, кто сверху может высунуться. Двое других – за ним следом, замыкающий за тылом смотрит. Грамотные. Вот только это здание – не типовой дом, а раздолбанный временем и мародерами промышленный объект. Сейчас пройдут через площадку, вкривь и вкось обшитую разбухшим от влаги оргалитом».
В щелях мелькнул луч оружейного фонаря, закрепленного на стволе противника. Потом еще два луча поднялись чуть выше, и щель закрыло собой что-то темное.
«Сюрприз!» – Птица несколько раз быстро нажал на спусковой крючок, и пули его карабина, словно бумагу, прошили насквозь стенки лестничной площадки.
Лучи фонарей суматошно дернулись, за продырявленной стенкой кто-то шумно покатился по ступенькам вниз. Сергей перекатился в сторону и побежал на запасную позицию. Ему в ответ запоздало ударил автомат, а потом грохнул выстрел подствольного гранатомета.
У дальнего конца элеватора почти беспрерывно били короткими очередями. Там развернулось ожесточенное сражение. Птица даже подумал: не переместиться ли туда? Но тут сверху опять загрохотал пулемет капрала, и Сергей понял, что нужен именно здесь.
По небольшой лестнице из старых железных скоб, он быстро поднялся на площадку между вторым и третьим этажами.
Отсюда он несколько раз выстрелил по пробегавшей внизу фигуре. «Не попал!» Сергей сменил магазин на новый. Этой стрельбой он обнаружил себя, и на его позицию посыпался град пуль. «Достать – не достанут, если только рикошетом. Но плотно кроют, прижать, что ли хотят? Наверное, снизу кто-то обходит. Так, ну на фиг, надо на третий подниматься, там Сандрес прикроет».
Сокольских отполз, потом приподнялся – и снова по лестнице наверх. Кто-то коротко свистнул. Птица оглянулся и увидел Макса, тот махнул Сергею рукой и крикнул:
– Беги ко мне, там тебе делать нечего, срежут.
Стрельба с другой стороны элеватора разгоралась все сильнее. Яростно колотили «Витязи», в ответ им грохотали английские штурмовые винтовки.
– Они, похоже, здесь отвлекающую атаку провели, а основными силами там рвутся. – Грегори оглянулся, прикидывая возможности обороны.
– Макс, ты со мной на другую сторону. Сандрес, дави здесь атакующих пулеметом. Сергей, ты его прикрываешь. И без лишней самодеятельности, парни, их больше, они хорошо вооружены. Не подставляйтесь и не геройствуйте, и тогда, может быть, сравняем шансы.
Птица и капрал остались вдвоем. Снизу догорал броневик, воняло жженой резиной, металлом и еще чем-то необычайно едким.
Этажом ниже наметилось движение. Едва слышно стукали подошвы ботинок, изредка шуршала амуниция, что-то тихо лязгало. Все бы ничего, но сверху тоже кто-то был. Каким-то образом нападавшие поднялись и обошли поверху. Сандерс некоторое время прислушивался, потом кивнул на верхний этаж и показал Сергею два пальца.
«Значит, там двое. И снизу, похоже, тоже двое».
Атакующие бросили светошумовую гранату. Увидев вылетевший в его сторону предмет, Сергей рефлекторно откатился за стену. По ушам сильно долбануло, зазвенело так, что уши заложило.
«Хорошо хоть вспышка по глазам не ударила, тогда бы точно хана».
Голова кружилась, зрение фокусировалось с трудом, а слух не возвращался.
Птица схватил «Сайгу» и несколько раз пальнул в сторону нижней лестничной площадки, где уже наметилась нездоровая суета. Выстрелов он вообще не услышал, в ватной тишине несколько раз откатилась рама затвора, вылетели и беззвучно упали на пол гильзы. Сандрес прошелся очередью по верхней лестнице.
Потом капрал что-то закричал. Поняв, что Сокольских не слышит его, капрал просто рванул проводника за рукав куртки, увлекая за собой. Они выскочили в бесконечно длинный коридор с очень высокими потолками. Слева были дверные коробки пустых помещений. Справа тянулось невысокое металлическое ограждение, через которое видно было весь центральный зал и нижние этажи.
Сандрес толкнул Птицу дальше по коридору, а сам свернул в какое-то ответвление слева. Сокольских пробежал еще немного и спрятался в одной из комнат. Лег на пол и чуть высунулся с «Сайгой» наизготовку, контролируя только что пересеченное пространство. Слух потихоньку начал возвращаться. Четкость зрения тоже восстановилась до приемлемой.
Сергей даже сбил первым выстрелом одного из атакующих, выскочивших с лестничного проема.
Потом трое автоматчиков подавили Птицу огнем. Высунуться было невозможно: двое стреляли, один перезаряжался. Патронов не жалели, создав такую плотность огня, что рядом со стеной, где присел Сокольских, висело облако кирпичной пыли. Подходили все ближе.
Когда нападавшие, усыпая гильзами пол, стали пересекать широкий перекресток галереи, им во фланг ударил пулемет Сандреса. Капрал притаился в куче пыльного хлама, под маскировочной накидкой, на которую накидал мелкий мусор, тем самым окончательно слившись с местностью.
По атакующим словно прошлась свинцовая метла. Ближайшему подрубило ноги, он повалился на пол, машинально продолжая давить спуск своего автомата. Второго развернуло на девяносто градусов и спиной откинуло на перила. Под действием силы тяжести тело медленно перевесилось, и убитый полетел вниз. Раздался глухой стук и чуть слышное бряцание отлетевшего в сторону автомата. Третьему просто размозжило голову сразу двумя попавшими в нее пулями.
Еще одна короткая очередь, с гарантией. Все, живых среди этих нападавших на этом участке больше не было.
Не теряя времени, они вернулись на старую позицию. Гранаты, снятые с тел, Птица запустил вниз по лестнице, как только там опять наметилось движение. Хлопнули запалы, потом стены вздрогнули от дымных разрывов, посыпалась старая штукатурка и потолочная пыль. Кислый запах тротила и битого кирпича повис в воздухе. Капрал вдобавок добил туда остатки пулеметной ленты. На некоторое время они, кажется, отбили у атакующих желание повторять штурм.
– Кто это? – Сандрес склонился над убитыми. Быстро осмотрел тела, перевернул на бок, проверил карманы. – Никаких документов, идентификационных жетонов, нашивок, ничего. Но экипировка добротная.
Он стащил с мертвого противника маску-балаклаву, посмотрел на его лицо, отрицательно покачал головой. Потом подумал и рывком задрал на убитом рукав комбинезона.
На бицепсе мертвого бойца обнажилась татуировка: голова человека в белом форменном кепи, под ним изображение круглой гранаты с семью языками пламени, и надпись на английском: «Маршируй или сдохни!».
Сандрес подошел ко второму покойнику и точно также осмотрел его. Тоже никаких документов и тоже татуировка. В треугольнике, ориентированном основанием вверх, изображен дракон; в левом верхнем углу цифра 2; в центре – прямоугольная рамка, на ней граната с языками пламени; чуть ниже, от локтя до запястья, выбита фраза «La Legion Marche».
– Прояснишь ситуацию? – Сергей кивнул на татуировки.
Сандрес поднялся и поправил ремень пулемета на плече.
– Наемники. «Псы войны». Бывшие солдаты французского иностранного легиона. Вот этот, – он показал на второго, лежащего у его ног, – из второго парашютно-десантного полка. Лихое подразделение.
– Кто мог их нанять и почему? – Птица посмотрел на убитых, которые закончили свой жизненный путь не на полях великих сражений, а вот тут, на грязном бетонном полу старого элеватора.
Капрал пожал плечами:
– Этого я не знаю. Пусть потом руководство разбирается: как они сюда попали, кто их нанял, вооружил и с какой целью.
Спустя некоторое время им пришлось отступить сначала на четвертый, а потом и на пятый этажи.
На пятом дела пошли хуже. Несмотря на яростную стрельбу в противоположном конце здания, противник все-таки просочился сквозь оборону научников, возглавляемую Грегори. Пули щелкнули совсем рядом, ударившись в стенку, когда-то окрашенную синей масляной краской. В конце длинного коридора, разделявшего этаж элеватора от начала и до конца, мелькнули силуэты противников.
– Смотри за лестницей! – крикнул капрал и побежал в обход, к параллельно идущему коридору.
Снизу, из-за угла лестницы, высунулся автоматный ствол, и кто-то наугад дал очередь по верхней площадке, где сидел Сергей. Птица дважды выстрелил в ответ из карабина.
«Дрянь дело, надо „судаевскую“ машинку доставать, от карабина тут уже толка мало». – Он потянулся к рюкзаку.
Но тут загрохотал пулемет Сандреса – злыми, длинными очередями. Потом несколько раз ударили автоматы, и тут же часто захлопали пистолетные выстрелы из «Глока».
Сокольских каждой клеточкой тела почувствовал, что там случилось что-то нехорошее. Уверенность, что его спина прикрыта, вдруг исчезла.
Он добил оставшиеся патроны вниз, в угол лестницы, обозначая свое присутствие, и, перезарядив оружие, поднялся и побежал к капралу.
Сандрес лежал на боку, немигающим взглядом смотря в потолок коридора. Тело в нескольких местах пробили пули, и на пол натекала дорожка крови.
Морпеха срезал кто-то из четверых бойцов, которые лежали кучей на железной подвесной галерее, проходящей через пятый и шестой этажи здания. Галерея была выносной, и, видимо, нападавшие пробрались на нее какими-то многочисленными площадками и переходами. Оттуда они могли прекрасно контролировать весь второй коридор, по которому двигался Сандрес. И, похоже, противники заметили друг друга почти одновременно.
«Но почему тогда после пулемета еще стреляли автоматы и пистолет?»
Разгадка выяснилась быстро.
– Ковбой, это ты там сидишь? – раздался знакомый голос из глубины ближайшей к нему комнаты.
– Да. – Сергей узнал голос Ольги.
– Не пальни сдуру, я сейчас выйду.
Девушка осторожно выглянула в галерею.
– Как он? – Она показала на капрала.
– Готов. – Оглядываясь, Сокольских перебежал к телу и присел возле него.
Пощупал пульс: «Точно мертв».
Ольга, контролируя пистолетом верхнюю галерею, широкими шагами подошла к Птице:
– Он двоих успел снять. Оставшиеся его грохнули. От нас еще двое проскочили к вам, где-то в помещениях второго коридора скрылись. Я за ними, не видел их?
– Видел, они нас обстреляли. Еще снизу на лестнице несколько уродов сидят. В любую минуту могут подняться сюда. Этих, наверху, ты подстрелила?
– Да, жаль до их оружия не дотянуться, у меня только один магазин к пистолету остался. Ну-ка… – Она потянулась к пулемету. – Свинячье дерьмо! – Девушка выругалась, увидев, что пуля противника попала прямо в ствольную коробку ручного пулемета. Разочарованно осмотрела испорченный механизм и, вздохнув, сняла с убитого тубус ручного противотанкового гранатомета.
– С миру по нитке, нищему рубаха. Так моя мама любила говорить. – Она достала пистолет капрала, выщелкнула оттуда магазин и забрала еще два запасных из разгрузки. – Покойся с миром, Сандрес. – Ольга сняла кепи, помолчала. Потом снова надела головной убор и махнула перчаткой на комнату, из которой вышла. – Помещения смежные, давай по ним к параллельному коридору. Посмотри, нет ли там этих двух, что проскочили. Если что, в бой не ввязывайся, просто обозначь огнем, чтобы тормознулись. Потом дуй к лестнице. Я сейчас туда, попробую удержать ее до твоего появления.
Сокольских даже не успел поинтересоваться, как она с одним пистолетом собирается сдерживать напиравших снизу автоматчиков. Девушка бесшумно побежала к лестничной площадке и скрылась за углом.
«Так, ну и где тут они?»
Параллельно идущие по всему этажу коридоры разрезали множество соединяющихся между собой комнат. Целый лабиринт полупустых помещений. Интерьер был разнообразный: ряды металлических шкафов, какие-то столы, сломанные стулья, ржавые ведра, ящики.
На одной из поеденных грибком стен висел старый портрет советского партийного руководителя. Надпись с фамилией и занимаемой должностью отсырела, поэтому идентифицировать его Сергей не смог.
Со стороны лестницы раздался грохот пистолетной стрельбы. Стукнул подствольный гранатомет, и кто-то дал короткую очередь. Птица напряженно замер, вслушиваясь.
Снова выстрелил пистолет. А потом началась такая пальба, что разобрать отдельные выстрелы стало невозможно.
И тут, в проеме соседнего помещения, пробежал какой-то человек. Сергей поднял к плечу «Сайгу» и двинулся в ту же сторону.
«Надо было все-таки автомат из рюкзака достать, последний полный магазин в карабине. Хорошо еще, что с картечью. В данной ситуации – в самый раз», – думал он, осторожно приближаясь к выходу.
Аккуратно, насколько позволял дверной косяк, посмотрел, нет ли кого в противоположном конце коридора. «Пусто».
Потом присел и рывком выглянул из-за угла в направлении пробежавшего противника.
Двое. Один из них обернулся в тот момент, когда Птица высунулся с оружием в руках.
Выстрелили почти разом, но Сокольских все-таки чуть раньше. Лязгнула возвратная рама, и крупные куски свинца вспороли бок человеческой плоти. Пули же чужого автомата раскрошили дверную коробку над головой Сергея.
Второй противник мгновенно развернулся, направив на сталкера оружие. Птица еще раз нажал на спусковой крючок и кувыркнулся обратно, в комнату.
Вероятно, первого бойца он все-таки крепко зацепил. Короткими очередями стрелял только один автомат. Птица высунул ствол оружия и выстрелил четыре раза, надеясь задеть кого-нибудь из противников.
Было непонятно, удалось ли ему это, но за углом кто-то слабо застонал. Опять ударил автомат, пули зацокали по кирпичной кладке. Сергей вытащил из кармана куртки ТТ и, высовывая только ствол, выпустил в коридор половину магазина.
В ответ – длинная очередь, но теперь словно бы ближе к нему. Сокольских быстро расстрелял оставшиеся патроны, рассчитывая достать слепой пулей противника. Автомат еще раз прогремел очередью, теперь уже совсем рядом, и тут Сокольских явственно услышал сухой щелчок, извещающий о закончившихся патронах у врага.
Перезарядка у профессионального стрелка занимает секунды. В зависимости от модели оружия и расположения запасных магазинов.
Птица, не тратя времени, рывком убрал пустой пистолет и, перехватив «Сайгу», шагнул за порог.
Там стоял человек в темно-сером комбинезоне и черной маске с длинной узкой прорезью для глаз. Он уже вытянул из кармашка жилета новый магазин, сбросив под ноги старый.
«Бах!» – выстрел из «Сайги». Наемник, словно ртуть, перекатился вперед и вбок, уходя с линии огня. Загремела по полу железная коробка с патронами, пустое оружие противника повисло на ремне.
«Бах!» – еще раз грохнул охотничий карабин. Нападавший, как «ванька-встанька», широко качнулся из стороны в сторону. Потом перекатился по полу прямо под ноги Сергею и вскочил в шаге от него.
«Клац!» – это уже закончились патроны у Сокольских.
Сергей ударил противника прикладом. Однако боец легко отклонился и, резво поднырнув вниз, нанес серию мощных ударов: в солнечное сплетение, нос, скулу.
Из глаз Сокольских посыпались искры, дыхание перехватило. Хлесткий удар ногой повалил Птицу на спину. Враг бросился на Сергея и, ухватив обеими руками его же оружие, стал давить ствольной коробкой на горло бывшего пограничника. Силы были не равны. Птица чувствовал, что твердый металл под натиском противника все глубже врезается в шею. Он пытался оттолкнуть «Сайгу» от себя, но сделать это было практически невозможно.
Нападавший сидел на пояснице сталкера. Ни сбросить его, ни помочь себе ногами Птица не мог. Так они возились с полминуты, рыча и хрипя, елозя по щербатой плитке пола. Перед взором Сергея поплыли багровые круги. Воздух в легких закончился, давящая сила железа стала невыносимой. В ушах громко застучало, все прочие звуки: стрельба, крики, – стали тонуть в этом нестерпимо нарастающем шуме.
Сквозь расплывающуюся картинку, Птица успел увидеть, как его враг вдруг дернулся. Раз, другой, третий – и давление ослабло. Сокольских оттолкнул душившее его оружие, с шумом вдохнул воздух, закашлялся. Из-за спины нападавшего появилась женская рука в черной кожаной перчатке, и острое лезвие ножа молниеносно распахало горло противника от уха до уха.
Кровь горячей волной плеснулась из глубокой раны прямо на лицо Сергея. Нападавший завалился на бок. Кашляющий и отплевывающийся Птица увидел Ольгу с ножом в руке.
Девушка посмотрела куда-то в сторону. Профессиональным легким движением запястья сменила хват ножа. Проследив за ее взглядом, Птица увидел, как второй наемник встал на колено. Одной рукой он держался за рану в боку, а второй попытался навести на них ствол автомата.
Ольга с места сделала три широких прыжка и, продолжая движение, резко вскинула ногу в армейском ботинке. Оружие вылетело из руки противника. Раненый наемник покачнулся от сильного удара, теряя равновесие. Но девушка не дала ему упасть, она схватила его рукой за лямку разгрузочной системы и дернула на себя. И сразу же нанесла ряд невообразимо быстрых ударов ножом: печень, бедро, еще раз печень. Ольга мимоходом заглянула в глаза жертве, словно читая в них что-то. Ее клинок вспорхнул еще раз и глубоко вонзился в шею противника.
Она присела над мертвым и обтерла нож о его комбинезон. Не теряя времени, деловито ощупала карманы разгрузки покойника и защелкала пластиковыми пряжками, стаскивая чужое снаряжение. Облачилась в трофейный жилет, подняла автомат убитого и сменила в нем магазин на новый.
– Ты как, ковбой, жив? Если да, то не сиди сиднем. Бери его боеприпасы и ствол. – Она кивнула на лежащий рядом с Сергеем труп. – Мои вот закончились, к пистолету тоже все отстреляла. Иначе не пришлось бы тут эти «танцы с кинжалами» показывать.
Птица вытер лицо и увидел, что вся его ладонь была в крови.
– Скажи, а ножевому бою тебя тоже папа-охотник научил? – Он обвел рукой убитых. – Вы именно так с ним на бобров охотились?
– Ага, для разнообразия, знаешь ли… – Ольга деловито оттянула затворную раму трофейной «Беретты», поставила на предохранитель и пристроила пистолет сзади, за пояс, присела на корточки. – Жаль, гранат на телах нет, пригодились бы… – Потом посмотрела внимательно на лицо проводника. – Ого, да этот парень тебе нос сломал, похоже, вон как кровь хлещет.
– Это не моя, наверное. – Птица пощупал нос и почувствовал, что из него действительно текут две густые дорожки.
Ольга усмехнулась и провела рукой по его щеке. А потом, слизнув кровь с поблескивающего черной кожей пальца перчатки, сказала:
– Ммм, ну, может, и не твоя. Ладно, поднимайся. Оружие его возьми.
– Я с таким не умею обращаться. У меня еще автомат в рюкзаке есть.
– Как знаешь, только поторопись, время дорого. – Ольга быстро осмотрела разгрузку второго убитого и недовольно проворчала: – Вот гадство, он почти пустой.
Забрав все боеприпасы, которые смогла найти, она шагнула в сторону лестницы:
– Давай, догоняй. Чувствую, скоро эти снизу опять ломанутся.
Группа собралась на седьмом этаже.
– Что у вас? – спросил Грегори, пропустив Ольгу и Сергея за баррикаду, сооруженную из остатков мебели и ржавых железных конструкций.
– Капрал убит, – мрачно ответила девушка и жадно отпила воды из фляжки.
– Проклятье! – Грегори грохнул ладонью по прикладу снайперского карабина.
Только сейчас Сергей заметил, что у морпеха нога была перемотана почерневшим от крови бинтом.
– У нас тоже потери: Саймона застрелили, сержанту ногу задели, Марек поймал пулю в плечо. Еще Бронко посекло бедро осколками гранаты, – пояснил Макс.
– Я в норме, – невозмутимо ответил словак, – по касательной прошло, крови было много, но меня уже перевязали. – Он помахал стволом «Глока», показывая на бинты.
– А я не в норме. – Поляк выглядел плоховато. – Руку совсем не чувствую.
– Главное, что живой! – Руди сосредоточенно набивал патронами магазины к «Витязю». – Что дальше делать будем? Боеприпасы почти на исходе.
– Аппаратура у всех цела? – спохватился молчавший до этого Натан.
Научники осмотрели свои рюкзаки и сумки.
– Вроде внешних повреждений нет, следов от пуль тоже, – сказала Иева.
– Нам бы ноги отсюда унести, не то что аппаратуру, – раздраженно процедил Руди, прищелкивая магазин к автомату.
– Я все понимаю, друзья, но без этих приборов наша миссия завершится, не успев начаться. Поймите меня правильно, я сам в ужасе от происходящего, но если мы не выполним свою задачу, то гибель наших товарищей окажется напрасной! Все мы знаем, что смерть всегда подстерегает человека в Зоне. Сколько научных сотрудников погибло в неизученных аномалиях, в выбросах радиации, просто сгинула без следа!? Это жертва, которую мы приносим на алтарь науки. И данная экспедиция – не исключение. Вы знали, на что шли, отправляясь на это задание.
– Думаю, я меньше всего ждал, что по пути меня будут стараться убить из автоматов какие-то неизвестные, – тихо сказал поляк.
– Ладно тебе, Марек, – устало ответил ему Птица. – Тебе же не впервой. Помнишь, в какую переделку мы с тобой до этого попали?
– Я думал, что снаряд в одну воронку дважды не попадает.
– Эээ, вот тут ты не прав. Еще как попадает. – Сергей позволил себе закурить.
Сержант подошел к баррикаде и к чему-то прислушался.
– Они вот-вот снова пойдут на штурм. Наверх подниматься больше нельзя, там длинный пустой зал и лестница на крышу. Укрыться негде, перебьют нас. В конце этого этажа есть выход на внешнюю пожарную лестницу. Двери тут железные, крепкие, открываются только наружу. Поэтому они не могли через них войти сюда. А вот мы сможем выйти. Но как только они поймут, что тут пусто, обшарив все, то сообразят, каким именно путем мы ушли. Нужно чтобы кто-то остался и задержал их.
– А вы не забыли, что где-то на улице есть еще одна бронемашина? – спросил Макс.
Грегори вдоль стены дохромал до окна и осторожно посмотрел в грязное, пыльное стекло.
– Не вижу ее. Определенно, она где-то там, но будем молиться, что не со стороны пожарной лестницы.
Сокольских докурил сигарету и растер окурок каблуком ботинка. Снял с плеча рюкзак и спокойно, ни к кому конкретно не обращаясь, сказал:
– Я останусь. У меня еще есть нетронутый запас патронов к автомату, так что минут двадцать у вас будет.
Он заметил, как побледнела Иева, до крови закусив губу.
– Исключено, – возразил Грегори. – Как правильно сказал Натан, главная цель экспедиции – дойти до подстанции и задействовать приборы по программе научных исследований. И для этого проводник нужен живым. Останусь я. Ранение в ногу все равно не позволит мне быстро двигаться, буду балластом для всех остальных. Рацию и шифры отдаю Руди, он теперь вместо меня, будет отвечать и за связь. Подобная ситуация была предусмотрена заранее, хотя все мы надеялись, что до этого не дойдет. Если что-то случится с Руди, рацию возьмет Макс. На этом все. Ваш научный руководитель – по-прежнему Натан, проводник – Сергей.
Морпех быстро разложил возле себя боеприпасы к винтовке и достал две последние гранаты.
– Да, вот еще что. – Он повернулся к Ольге. – Вижу, ты одна тут с трофейным оружием, значит, кое-что умеешь. Не буду проявлять любопытства и задавать лишних вопросов, времени нет. Просто скажи, с этим умеешь обращаться? – Он показал на трубу одноразового гранатомета.
– Знакома, в целом. – Она поправила на плече зеленый тубус РПГ.
– Ну и славно. Тогда буду верить, что ваши шансы немного увеличились. Главное, издалека не стреляй, второй попытки не будет.
– Принято, – спокойно кивнула Ольга. Потом подтянула перчатки, обхватив запястье и несколько раз согнув и разогнув пальцы так, что черная гладкая кожа, туго натянулась над бугорками костяшек.
По пожарной лестнице спускались так быстро, как только могли. Железные сварные прутья гремели под их ногами, перила ходили ходуном. Казалось, конструкция не выдержит и вот-вот развалится, увлекая беглецов вниз, прямо на осколки бетона и кирпича.
К счастью, БРДМ с этой стороны здания действительно не оказалось.
«Лишь бы наблюдателя у них тут не было, иначе нам всем трындец, – подумал Птица, пересчитывая мельтешащие ступеньки. – Будем надеяться, что в текущей ситуации лишний человек на улице или в лесу для них – роскошь».
На спуске, примерно на уровне третьего этажа, сверху, в глубине здания прогремели два быстрых выстрела из карабина морпеха. Ему ответили несколькими взрывами ручных гранат и частой стрельбой из автоматов. Между вторым и первым этажами снова выстрелила винтовка. Снова раздался захлебывающийся треск автоматического оружия.
Беглецы достигли земли и бросились вдоль здания, стремясь как можно быстрее преодолеть расстояние до угла. Добежали под неумолкающую отдаленную стрельбу. Птица рухнул на землю и осторожно высунулся.
«Так, вон и БРДМ стоит. Далеко, центральный вход, кажется, пасёт. Значит, нам надо очень быстро проскочить пространство до леса, не попадая в поле зрения бронемашины. Побежим под углом, если „броня“ двигаться не будет, может, успеем».
– Отдышались? – спросил он у научников.
Марек отрицательно покачал головой, вытирая здоровой рукой пот.
– Ну и хорошо, – проигнорировал его жест Сергей. – Сейчас нам надо будет очень быстро побежать в сторону вон того леса. Бежать надо так, будто все твари преисподней кусают вам пятки. Кто задержится хоть на минуту, тот труп. Я это говорю абсолютно серьезно, слышишь, Марек?
Тот обреченно посмотрел на лес, темнеющий метрах в трехстах от них.
– Я не смогу. Бегите без меня. – Поляк выглядел бледным и подавленным.
– Надо, дружище! – Макс снял с него сумку с аппаратурой и повесил себе на плечо. Рюкзак Марека забрал Руди, пристроив его у себя поперек груди.
– Ты сильный, сейчас вся Польша смотрит на тебя, своего сына, и говорит тебе: «Надо, Марек, надо!»
Сверху несколько раз подряд, хлестко громыхнула выстрелами винтовка Грегори.
– Бежим! – Сергей махнул рукой, увлекая за собой остальных.
Где-то там, далеко позади, частили стрельбой автоматы. До леса оставалось метров сто, когда в здании элеватора раздалась череда гранатных хлопков. Потом все стихло.
«Пятьдесят метров». Сергей вспомнил армейские марш-броски, это давно забытое ощущение, когда человек чувствует себя загнанной, вспененной лошадью. Густая трава под ногами мешала передвижению, словно хватала за щиколотки и просила: «Ну куда же вы?! Сядьте, передохните, хотя бы на минуточку».
До молодых, отдельно стоящих деревьев было уже рукой подать. Сзади кто-то заорал на незнакомом Сергею языке. Застрекотал автомат, к нему присоединился еще один. Свистнули пули, выбивая земляные фонтанчики под ногами.
– Быстрее! – рявкнул Птица, подгоняя спутников. Они поднажали. Вдруг Ольга негромко вскрикнула, прохромала еще несколько шагов и повалилась в траву.
Сергей развернулся и бросился к ней.
– Быстрее в лес! Не останавливайтесь! – Он и Бронко подхватили Ольгу и рывком подняли ее на ноги. Она забросила им руки на плечи, и они поволокли ее под защиту деревьев.
– Бежать можешь? – Сокольских пытался разглядеть ее ранение.
– Куда-то в задницу прилетело. – Она мотнула головой, показывая на свои армейские брюки.
– Хорошо, что не в голова, – в тон ей, с сильным акцентом, ответил Бронко. – Потерпи, сейчас к деревьям отнесем тебя. Там быстро посмотрим.
– Заинтересовался моей задницей, Бронко? – Девушка пыталась, чтобы ее тон звучал игриво, но зашипела, когда нога налетела на какую-то кочку.
– Не без того, Ольгая. – Словак как-то по-особому выговаривал ее имя. – Ты девушка красивая, отчего бы не посмотреть?
Пули несколько раз порхнули прямо рядом с головой Сергея, а потом он почувствовал, как что-то сильно ударило его сзади в рюкзак. Они добежали до деревьев, с которых стрелявшие сшибли несколько мелких веток.
– Хреново стреляют, – оценил Макс, привалившись к стволу здоровенного дуба.
– Позиция у них паршивая, – ответил Сергей, помогая Ольге присесть на землю. – Чтобы вести по нам огонь под таким углом, надо из окна сильно высовываться и стрелять вправо. Это довольно неудобно, на наше счастье.
– Счастье, говоришь? – хмуро спросил Руди, всматриваясь через листву в сторону элеватора. – Ну, вот и несчастье подоспело, сам посмотри.
От строения, переваливаясь на кочках и ямах, к ним ехал второй БРДМ.
– По рации, наверное, отсигналили, – добавил Руди.
С двух стволов броневика – крупнокалиберного пулемета Владимирова и вспомогательного ПКТ – сорвались снопы пламени. Высокое дерево, стоявшее шагах в десяти от беглецов, затрещало и переломилось, шумно повалившись на лесных соседей.
– Жаль. – Макс сплюнул под ноги. – И из здания выбрались и до леса добежали, и вот на тебе. Как это по-русски правильно называется: «паскудство»?
Ольга кинула свой трофейный автомат Руди и расстегнула разгрузку.
– Сваливайте. Только быстро и без ненужной болтовни. Повторю подвиг Грегги-боя. – Она сняла жилет с магазинами. – Забери. Когда эта штука подъедет поближе, вставлю ей этот страпон в глотку, – кивнула она на гранатомет. – Всегда мечтала подоминировать над мальчиками.
«Щелк», – откинулась передняя крышка гранатомета, освобожденная от предохранительной чеки. Руки в перчатках резко раздвинули тело тубуса, и, подчиняясь этому движению, выскочила прицельная планка. Еще одно движение – и на землю полетела задняя крышка.
Руди взял у девушки разгрузку и автомат.
– Уверена?
– Да, дальше справитесь без меня, я не единственный биолог в группе, – она кивнула на Иеву. И, уже обращаясь к ней, добавила: – Не подведи меня, подруга, такое доверие оказываю. – Она перевела взгляд на Сергея и подмигнула.
– Поднялись! – Руди повесил оружие на шею. – Вперед, бегом марш!
Марек уже немного отдышался и, забрав свои вещи у Макса, припустил за остальными.
– Пошли. – Макс хлопнул Сергея по плечу. – Она дает нам еще один шанс, не будем же тратить его впустую. Это было бы несправедливо к ней и тем, кто остался там. – Он показал на элеватор.
Сокольских кивнул, продолжая смотреть на Ольгу. Она сняла ненужный теперь рюкзак, положила на колени зеленый тубус РПГ. Сергей хотел что-нибудь сказать ей, подыскивал нужные слова, но девушка, опередив его, отрицательно покачала головой. Приложила к губам палец и улыбнулась своей хищной улыбкой:
– Беги.
Бронемашина пустила в сторону леса длинную, непрерывную очередь. Полетели кора, здоровенные щепки и куски древесины, дождем посыпалась листва, что-то хрустнуло, сильно запахло свежей смолой.
Птица еще раз оглянулся на Ольгу и побежал за удаляющимся Максом.
Девушка сидела неподвижно, поэтому экипаж «бардака» не сразу заметил ее. Из брони, высунувшись по пояс, торчал боец, крутя головой по сторонам. Механик-водитель был ограничен в обзоре, просматривая только то, что было видно непосредственно по ходу движения машины. Поэтому и крутился сверху наблюдатель, пытавшийся рассмотреть за деревьями и кустами беглецов.
Распахнутый люк мешал оружейным стволам башни, и сейчас они смотрели не вперед, а сильно в сторону.
Наблюдатель заметил Ольгу в последний момент, когда она уже положила тубус гранатомета на плечо. Он что-то крикнул водителю и прижал к плечу автомат.
«Щелк», – поднялась боевая прицельная планка. Девушка бросила быстрый взгляд назад, проверяя, не мешает ли стрельбе капюшон ее куртки, нет ли в радиусе реактивной струи листвы, ствола дерева или иных препятствий.
«Та-да-да-да-да!» – истерично забилось оружие в руках стрелка. Расстояние до цели было пустячным, но бронированная машина двигалась по лесу, собирая своим корпусом все пеньки, ямы и кочки. Ствол автомата качнулся, и почти все пули ушли чуть выше. Почти. Две острые свинцовые осы все же достигли цели. Одна ударила жертву в щеку, сломав два зуба, и пробила ее насквозь, вторая попала под правую грудь, развернулась там и вышла из-под левой лопатки.
Ольга качнулась, но, преодолевая накатывающую «девятым валом» боль, сфокусировала зрение на окошке прицела, в который уже наплывал БРДМ.
«Ну, идите ко мне, мальчики», – Девушка плотоядно улыбнулась, перекатывая во рту обломки зуба и сглатывая наполнившую рот кровь. Палец в гладкой черной перчаточной коже утопил кнопку спуска.
Выстрел РПГ был громким.
Сергей обернулся как раз в тот момент, когда раздался еще один хлопок, уже в другой тональности. Мотор броневика затих. Как будто кто-то выдернул из колонки стереосистему, разом оборвав ее назойливое звучание. Прошло несколько секунд, и позади трижды выстрелила «Беретта».
– Даже не думай! – крикнул дернувшемуся было на звук Сергею Руди. – Бегом в «голову» колонны, ты проводник или кто?
Сокольских скрипнул зубами и, постоянно оглядываясь назад, словно там можно было что-то увидеть, стал обгонять группу.
