– Ну так что? – усмехнулся Рикс и эффектным жестом фокусника показал на третий туннель слева.

Кейро приблизился и заглянул внутрь. Третий туннель был таким же темным и вонючим, как остальные.

– С чего ты взял?

– Я слышу пульс Тюрьмы.

Сразу за входом в каждый туннель было по маленькому красному Оку. Все они следили за Кейро.

– Ну, как скажешь.

– Ты не веришь мне?

– Я же сказал, ты – наставник, – ответил Кейро, обернувшись. – Кстати, о наставничестве: когда я начну учиться?

– Прямо сейчас. – С разочарованием Рикс явно справился и все утро важничал. Откуда ни возьмись, в руке у него появилась монета – он ловко крутанул ее и вручил Кейро. – Попробуй вертеть ее пальцами вот так. Потом так. Понял? – Монетка замелькала в его костлявых пальцах.

– Это мне раз плюнуть! – заявил Кейро, забирая монетку.

– То есть ты обчистил столько карманов, что ловкость рук развилась?

Кейро улыбнулся, зажал монетку в кулаке, потом разжал ладонь. Потом монетка завертелась у него в пальцах – получалось не так мастерски, как у Рикса, но куда лучше, чем смогла бы Аттия.

– Есть над чем работать, – надменно отметил Рикс. – Но Ученик у меня одаренный. – Напрочь игнорируя Аттию, он развернулся и вошел в туннель.

Девушка двинулась следом, на душе было скверно, а тут еще ревность проснулась. За спиной звякнула монетка: Кейро уронил ее и выругался.

Туннель оказался высоким, идеально круглым, с гладкими стенами. Освещали его только расположившиеся через одинаковые промежутки Очи на потолке: едва слабело багровое сияние одного, как тени на полу говорили о близости следующего.

«Ты так внимательно за нами наблюдаешь?» – хотелось спросить Аттии. Она физически ощущала присутствие Инкарцерона, его любопытство, его голод. Словно Тюрьма вместе с ними брела в красноватом полумраке.

Рикс шел первым, с вещевым мешком за спиной и с мечом в руке, в одном из своих карманов он прятал Перчатку. У Аттии ни оружия, ни другой ноши не было – она чувствовала отрешенность, словно бросила все, что знала и имела, в прошлом, которое быстро забывалось. Все, кроме Финна. Слова Финна она хранила, как сокровище: «Я вас не забыл. Я вас не бросил. Я постоянно о вас думаю».

Последним шел Кейро. Его алый камзол превратился в лохмотья, зато на ремне висело два ножа с повозки Рикса. Кейро успел очистить от грязи лицо и руки. Волосы он перехватил лентой. Новоиспеченный ученик на ходу крутил монетку: подкидывал и ловил ее, при этом не отрывая взгляда от спины Рикса. Аттия понимала, в чем дело: Кейро до сих пор мучился из-за потери Перчатки. Может, Рикс больше не помышляет о мести, зато Кейро очень даже думает.

Через несколько часов Аттия поняла, что туннель сужается. Стены заметно сблизились и стали густо-красными. Поскользнувшись, Аттия посмотрела под ноги и увидела на полу ржавую жидкость, текущую из мрака впереди.

Вскоре после этого они наткнулись на первый труп. Принадлежал он мужчине и валялся у стены, словно принесенный внезапным наводнением. Искореженное туловище давно превратилось в обвешанный лохмотьями скелет.

– Бедняга, от наводнения пострадал! – проговорил Рикс, наклонившись к трупу. – Впрочем, он забрел дальше всех.

– Почему труп до сих пор здесь? – спросила Аттия. – Почему не переработан?

– Потому что Тюрьма занята Великим Планом. Системы выходят из строя. – Видимо, Рикс забыл, что больше не разговаривает с Аттией.

Едва чародей двинулся дальше, Кейро шепнул Аттии:

– Ты на моей стороне или нет?

– Ты в курсе, как я отношусь к Перчатке, – хмуро ответила девушка.

– Это значит «нет».

Аттия пожала плечами.

– Как хочешь. Чувствую, ты снова стала цепной рабыней. Вот чем мы с тобой отличаемся. – Кейро прошагал мимо, и Аттия свирепо зыркнула ему вслед.

– Отличаемся мы тем, что ты – надменный подонок, а я нет.

Кейро засмеялся и вновь подбросил монетку.

Чем дальше, тем больше мусора попадалось в туннеле. Кости, трупы животных, сломанные «жуки», клубки рваных проводов и негодных деталей – все это валялось в ржавом ручье, который заметно углубился, прямо под красными Очами Инкарцерона. Путники двигались по колено в воде, текущей довольно быстро.

– Неужели тебе плевать?! – вдруг выпалил Рикс, словно не сдержав черные мысли. Он смотрел на останки получеловека, металлическое лицо которого зеленело под водой. – Неужели тебе не жаль тварей, ползающих по твоим венам?!

Кейро схватился за меч, но гневная тирада предназначалась не ему. В ответ раздался смех – точнее, сильный грохот, от которого затрясся пол и замигал свет.

– Эй, это же шутка! Не обижайся! – зачастил побледневший Рикс.

Кейро схватил его за шиворот:

– Дурак! Хочешь, чтобы туннель затопило, а нас унесло куда подальше?

– Он так не сделает! – В дрожащем голосе Рикса звучал вызов. – У меня то, чего он так отчаянно хочет!

– Ага. Только если сдохнешь, он все равно ее получит. И кому в итоге будет хуже? Так что держи рот на замке.

Рикс взглянул на него с удивлением.

– Я тут главный, а не ты, – напомнил он.

– Это ненадолго. – Кейро протиснулся мимо него и пошел дальше. Рикс посмотрел на Аттию, но, не дав ей заговорить, поспешил следом.

Туннель все сужался. Часа через три потолок стал таким низким, что Рикс мог до него дотянуться. Ручей превратился в реку, которая гнала по течению и мелких «жуков», и искореженный металл. Кейро предложил зажечь факел, Рикс неохотно согласился, и сквозь едкий дым путники увидели на стенах туннеля беловатый налет, пену, скрывшую надписи, которые казались многовековыми, – имена, даты, проклятья, горячие просьбы. Еще был какой-то слабый шум, который Аттия уловила не сразу, – ритмичные удары, мерный стук, приснившийся ей в Лебедином Гнезде.

Кейро замер и обратился в слух. Впереди туннель таял во мраке.

– Пульс Тюрьмы, – сказала Аттия, встав рядом.

– Чш-ш!

– Ты же его слышишь?

– Да, но тут что-то еще.

Притихшая Аттия слышала только плеск воды – это Рикс шел сзади с вещевым мешком. Потом Кейро выругался, и девушка поняла, в чем дело. Кроваво-красные птички с диким криком вылетели из туннеля и заметались в панике. Рикс даже пригнулся.

За птичками двигалось что-то огромное. Путники пока не видели его, но слышали скрип и скрежет, точно течение несло огромный клубок шипастой проволоки. Кейро махнул факелом, осыпая туннель искрами, и внимательно осмотрел потолок со стенами.

– Назад! Оно нас расплющит!

– Куда назад? – обреченно бросил Рикс.

– Отступать некуда, – проговорила Аттия. – Нужно идти вперед.

Легко сказать. Но Кейро не мешкая ринулся во тьму. Он спотыкался, горящий деготь, сверкая, как звезды, падал в глубокую воду. Туннель заполнил грохот приближающегося гиганта, и Аттия наконец разглядела его во тьме. К ним действительно катился огромный клубок металлической сетки, на выпирающих концах которой переливались красные отблески.

От скачка давления заложило уши и перехватило дыхание. Аттия потащила Рикса вперед, прямо на катящийся клубок, понимая, что это конец.

Кейро вскрикнул.

Секунду спустя он исчез.

Произошло это внезапно, как по мановению волшебной палочки. Рикс взвыл от гнева, Аттия чуть не споткнулась, но, барахтаясь, пошла дальше. Сетчатый клубок с грохотом приближался, и вот он прямо над ней…

В красном сумраке мелькнула рука. Аттию потащили в сторону. Она упала в воду, сверху навалился Рикс. Аттию схватили за пояс и поволокли быстрее. Вскоре троих путников опалило жаром – клубок громыхал мимо, острыми шипами высекая из стен искры. Аттия заметила в сетке лица утопленников, заклепки, шлемы, катушки провода и подсвечники, комки руды и балки, подцепившие тысячи разноцветных лоскутков. За клубком тянулся шлейф металлической стружки.

Сжатый воздух раздирал барабанные перепонки, Аттия физически ощущала, как клубок трется о стены туннеля, как заполняет его целиком. Металл скрипел на все лады, в темноте пахло паленым.

Раз, и клубок застрял в узком проходе, заполнив его целиком. У Аттии болело колено. Вставший на ноги Кейро отборно ругался из-за испорченного камзола. Вслед за ним медленно поднялась оглоушенная Аттия. Оторопевшим казался и Рикс.

Погасший факел плавал в глубокой, по самое колено, воде. Очей здесь не было, но постепенно Аттия разобрала очертания ответвления, в которое они попали. Оно спасло им жизнь! Впереди горел красный огонек.

Кейро убрал волосы назад и посмотрел на мятый сетчатый клубок. Гигант колыхался: подземная река колотила его о стенки узкого туннеля.

Пути назад не осталось. Кейро что-то крикнул, Аттия хоть и не расслышала из-за шума, но, в чем дело, поняла. Кейро махнул рукой вперед и побрел туда.

Когда Аттия обернулась, Рикс тянулся к чему-то, выпирающему из сети. К оскаленной пасти огромного волка! Казалось, статуя зверя угодила в сети и теперь рвалась на свободу.

Аттия потянула Рикса за руку, и тот неохотно отвернулся.

– Поднимите разводной мост! – Клодия шла по коридору, на ходу снимая куртку и перчатки. – Поставьте лучников на сторожку у ворот, на каждую крышу, на башню сапиента.

– Но опыты наставника Джареда… – начал старик Ральф.

– Все хрупкое упакуйте и унесите в подвалы. Ральф, это Ф… принц Джайлз. А это наш ключник Ральф.

Старик, успевший подобрать разбросанную одежду Клодии, глубоко поклонился.

– Сир, для меня огромная честь приветствовать вас в поместье Смотрителя. Жаль только…

– Нет времени! – перебила его Клодия, сворачивая за угол. – Где Элис?

– Наверху, миледи. Она вернулась вчера с вашими распоряжениями. Мы всё выполнили. Ополчение Смотрителя поднято. Двести человек расквартированы на конюшенном дворе, рекруты прибывают каждый час.

Кивнув, Клодия распахнула двери большого, обшитого деревом зала. Финн вошел следом за ней, чувствуя, как из открытых окон пахнет розами.

– Отлично. Что у нас с оружием?

– Об этом, миледи, стоит расспросить капитана Сомса. По-моему, он на кухне.

– Разыщите его. И, Ральф, еще одно. – Клодия повернулась к ключнику. – Через двадцать минут соберите всех слуг в нижнем зале.

– Я прослежу за этим. – Ральф кивнул, его парик чуть съехал набок. У дверей, прежде чем откланяться, слуга проговорил: – Добро пожаловать домой, миледи. Нам вас очень не хватало.

Удивленная Клодия улыбнулась:

– Спасибо, Ральф!

Едва закрылись двери, Финн подошел к столу, на котором стояло мясное ассорти и фрукты.

– Вряд ли старик обрадуется, завидев на горизонте королевскую армию.

Клодия кивнула и устало опустилась на стул:

– Передай мне кусок курицы.

Какое-то время оба ели молча. Финн разглядывал зал – белый отштукатуренный потолок с лепными ромбами и завитками, большой камин с черным лебедем, эмблемой Арлексов. Дом дышал спокойствием, от благоухания роз и жужжания пчел тишина казалась сонной.

– Итак, это поместье Смотрителя.

– Да. – Клодия разлила вино. – Оно мое и останется моим.

– Прекрасно. – Финн отодвинул тарелку. – Только нам его не защитить.

– У нас есть ров и разводной мост, – хмуро заметила Клодия. – Еще окрестные земли и две сотни защитников.

– А у королевы – пушки. – Финн поднялся, подошел к окну и шире его распахнул. – Мой дед выбрал для нас не ту эпоху. Более ранний период сравнял бы шансы. – Он торопливо повернулся к девушке. – Они ведь используют оружие соответственно Эпохе, так? Думаешь, у них сохранилось неизвестное нам… оружие последней войны?

От такого варианта Клодия похолодела. Годы Гнева – самая настоящая катастрофа, которая уничтожила цивилизацию, остановила приливы и изувечила Луну.

– Надеюсь, мы для них слишком мелкая цель. – Клодия немного посидела, кроша сыр на тарелке, потом скомандовала: – Пошли!

В нижнем зале звенели встревоженные голоса. Финн вошел вместе с Клодией и отметил, что шум стих, но не моментально. Конюхи и служанки обернулись, лакеи в богатой ливрее и напудренных париках застыли в ожидании. В центре зала стоял длинный деревянный стол. Клодия забралась сначала на скамью, потом на сам стол:

– Друзья!

Воцарилась тишина, которую нарушали только голуби, ворковавшие за окном.

– Я очень рада вернуться домой. – Клодия улыбнулась, но Финн чувствовал ее напряжение. – Однако ситуация изменилась. Вы наверняка слышали вести из Хрустального дворца и знаете о двух кандидатах на трон. Дело приняло такой оборот, что я… что мне пришлось решить, которого из них я поддерживаю. – Клодия протянула руку, и Финн встал рядом с ней. – Это принц Джайлз. Наш будущий король. Мой суженый.

Последняя фраза изумила Финна, но он постарался это скрыть и серьезно кивнул. Слуги жадно разглядывали его лицо, его потертую дорожную одежду. Финн возвышался над ними, веля себе не дрожать от такого внимания. Нужно что-то сказать…

– Благодарю вас всех за поддержку, – выдавил он, но не получил ни малейшего отклика. Элис стояла у двери, стиснув руки.

– Благослови вас Бог, сир! – выкрикнул Ральф, сидевший у стола.

Реакции остальных Клодия дожидаться не стала.

– Королева объявила своим кандидатом самозванца. По сути, это означает гражданскую войну. Извините за прямолинейность, но вы должны понимать, что здесь происходит. Многие из вас живут в поместье поколениями. Вы служили моему отцу. Смотрителя с нами больше нет, но я с ним говорила…

Эта новость вызвала ропот.

– Смотритель поддерживает этого принца?

– Да, поддерживает. Но он хотел бы, чтобы я отнеслась к вам с уважением. Поэтому я решила так. – Клодия сложила руки на груди и посмотрела на слуг. – Молодые женщины и все дети немедленно покинут поместье. До деревни их сопроводит вооруженная охрана, хотя она не потребуется. Что касается мужчин и старших слуг, решайте сами. Тому, кто пожелает уйти, препятствовать не стану. Протокол здесь больше не действует. Я обращаюсь к вам как к равным. Решение вы должны принять самостоятельно.

Слуги молчали, и Клодия добавила:

– В полдень соберитесь во дворе, люди капитана Сомса о вас позаботятся. Удачи вам!

– А как же вы, миледи? – спросил паренек из глубины зала.

– Здравствуй, Джоб! – с улыбкой проговорила Клодия. – Мы с принцем Джайлзом остаемся. Мы воспользуемся… устройством в кабинете моего отца, чтобы разыскать его в Инкарцероне и связаться с ним. На это уйдет время, но…

– Миледи, а где наставник Джаред? – с тревогой спросила служанка. – Он наверняка что-то придумал бы.

Собравшиеся согласно загудели. Клодия покосилась на Финна и решительно проговорила:

– Он в пути. Но мы и так знаем, что делать. Настоящий король вернулся. Тем, кто однажды пытался его уничтожить, нужно обязательно помешать.

Клодия контролировала ситуацию, но в своей правоте слуг не убедила. Финн чувствовал их молчаливое недовольство, их невысказанное сомнение. Они знали ее слишком хорошо, еще малышкой. Хозяйкой ее считали, но любить – никогда не любили. Клодия до них не достучалась.

Финн взял ее за руку:

– Друзья, Клодия поступила верно, предоставив вам право выбора. Я обязан ей всем. Без нее меня убили бы или снова швырнули бы в пекло Инкарцерона. Объяснить бы вам, что для меня значит ее поддержка! Но тогда придется рассказать о Тюрьме, а я не хочу и не могу, потому что мне больно даже думать о ней.

Слуги слушали во все уши: слово «Инкарцерон» их завораживало. Финн постарался, чтобы голос дрожал:

– Ребенком меня из прекрасного, безмятежного мира бросили в пучину боли и голода; в ад, где убийство – дело заурядное, где женщины и дети торгуют собой, чтобы остаться в живых. Я знаю про смерть. Я страдал от нищеты. Знаю я про одиночество, про то, каково затеряться в лабиринте гулких коридоров и темного ужаса. Когда стану королем, я воспользуюсь этими знаниями. Никакого больше Протокола, никакого страха, никакой изоляции. Я сделаю все, клянусь, все, чтобы Королевство стало раем, свободным миром для всех его обитателей. И Инкарцерон тоже. Это все, что я могу вам сказать. Все, что могу пообещать. Нет, если мы проиграем, я обещаю убить себя, только бы не возвращаться в Инкарцерон.

Теперь слуги молчали по-другому. Они молчали, потому что у них перехватило дыхание.

– Милорд, я с вами! – пророкотал солдат, его возглас подхватил другой, потом третий… Голоса гудели по всему залу, пока Ральфово пронзительное: «Да здравствует принц Джайлз!» – не заставило слуг вторить ему хором.

Финн устало улыбнулся. Клодия наблюдала за ним и, перехватив его взгляд, увидела спокойное, без намека на кичливость, торжество. Кейро был прав: подвешенный язык и во дворец Финна приведет, и на трон посадит.

Сквозь толпу слуг к Клодии пробирался лакей, бледный, с глазами навыкате:

– Миледи, они здесь! Королевская армия здесь!