Туман, ледяная дымка из миллионов крошечных капель, плыл между ними. Аттия чувствовала, как он холодит ей кожу и сгущается на губах.

– Помнишь меня, Аттия? – прошептал туман.

– Помню, – сквозь зубы ответила девушка.

– Ну, поехали! – буркнул Кейро.

Аттия легонько натянула поводья, но конь поскользнулся, замерзшая поверхность накренилась. Девушка поняла, что Инкарцерон устроил им ловушку, ведь температура стремительно поднималась, Ледяное Крыло таяло.

Похоже, это почувствовал и Кейро.

– Отстань от нас! – рявкнул он. – Тебе что, терзать больше некого?

– Я знаю тебя, получеловек! – Голос звучал совсем близко, лился в уши, скользил по щекам. – Ты часть меня, мои атомы бьются в твоем сердце и зудят на твоей коже. Нужно растопить лед, чтобы вы здесь утонули.

Внезапно Аттия соскользнула с коня и вгляделась в серую ночь.

– Но ты так не сделаешь. Ты с самого начала следил за мной. Это ты написал те слова на стене!

– О том, что я скоро увижу звезды? Да, я направлял руку того дурака. Я увижу звезды, а ты, девочка, мне в этом поможешь.

Свет нарастал, сквозь туман Аттия увидела, как на провода опускаются два огромных красных Ока. Они сверкали, как рубины, одно оказалось так близко к Кейро, что обожгло его своим сиянием. Юноша соскользнул с коня следом за Аттией.

– Я веками мечтал о Побеге, но как сбежать от себя? Смотритель убеждает меня, что ничего не выйдет. В моем плане был один-единственный недостаток, который вы исправили.

– При чем тут Смотритель? – брякнул Кейро. – Смотритель Снаружи, со своей драгоценной доченькой и принцем.

Тюрьма захохотала. Веселилась она с рокотом, от которого лед трескался, крошился, а обломки падали в поднимающуюся талую воду. Айсберг, на котором стояли Кейро и Аттия, накренился, верхушка откололась.

Туман разинул огромную пасть.

– Вижу, вы не знаете. Смотритель Внутри. Навсегда Внутри, ведь оба Ключа теперь у меня. Я использовал их энергию для создания своего тела.

Лед качался. Аттия схватилась за коня.

– Тела? – переспросила она шепотом.

– В котором я совершу Побег.

– Это невозможно, – заявил Кейро. Они с Аттией понимали, что разговор нужно продолжать, ведь любой жестокий каприз, малейшая причуда Тюрьмы низвергнет их в ледяную воду и по сточным желобам унесет в туннели ее металлического нутра.

– Кто бы говорил! – презрительно зарокотал Инкарцерон. – Только не ты, застрявший во Внутреннем Мире из-за своего изъяна. Мечты Сапфика о звездах теперь мои, теперь я вижу путь. Тайный путь, о котором никто не подозревает. Я создаю себе тело по подобию человеческого, но с крыльями. С глазами-изумрудами. В том теле я буду высоким, прекрасным, совершенным! В нем я смогу ходить, бегать, летать. В него я вложу всю свою силу, всю свою суть, оставив Тюрьму пустой оболочкой. Единственный не достающий мне элемент у вас.

– У нас?

– У вас, и вам это известно. Веками я искал потерянную Перчатку своего сына. Ее спрятали даже от меня. – Инкарцерон засмеялся, забавляясь таким раскладом. – Но недоумок Рикс нашел ее, и теперь она будет моей!

Кейро встревоженно взглянул на Аттию. Их льдина плыла по океану талой воды, со всех сторон от нее клубился туман, настолько густой, что тундру было не разглядеть. Аттии чудилось, что Тюрьма уже проглотила их, что они странствуют в глубинах ее гигантского чрева, как тот тип из кус-книги Рикса – в чреве кита.

Рикс… В памяти девушки вспыхнули его слова: «Чародейское искусство – это искусство иллюзий».

Под истончающейся льдиной вздымались волны. Сквозь туман слабо просматривались звенья огромной цепи, свисающей сверху. Аттию и Кейро несло прямо на нее.

– Так тебе нужна Перчатка?

– Она станет моей правой кистью.

В голубых глазах Кейро загорелся огонек, и Аттия мигом поняла, что он задумал.

– Не видать тебе Перчатки! – дерзко заявил парень.

– Сын мой, я убью тебя сейчас же и заберу ее.

Кейро вытащил Перчатку:

– Сначала я ее надену. Сначала я узнаю про тебя все.

– Нет.

– Так смотри!

– НЕТ!

Сверкнула молния. Сгустившийся туман укрыл коня, пряча Кейро и Аттию друг от друга. Аттия схватила Кейро за локоть, через плащ чувствуя его тепло.

– Пора бы нам обговорить кое-какие условия. – Кейро было не разглядеть сквозь туман, но голос звучал непреклонно. – Перчатка у меня. Я могу надеть ее, могу разорвать за доли секунды. Могу тебе отдать, если уж так хочешь.

Тюрьма молчала.

Аттия почувствовала, как Кейро пожал плечами.

– Решай сам. Похоже, Перчатка – единственное, что неподконтрольно тебе в этом аду. Перчатка принадлежала Сапфику и обладает странной силой. Сохрани нам жизнь, позволь отсюда выбраться, и она твоя. Иначе я ее надену. Интересно, что мне это даст?

Туман отступил. Аттия видела Кейро и с ужасом поняла, что они остались одни на айсберге посреди бескрайнего океана маслянистой серой воды. В пределах видимости океан тянулся во все стороны, сквозь его ленивые, вздувшиеся волны на девушку взирали два красных Ока.

– Откуда в тебе столько гонора?

– Все приходит с опытом, – отозвался Кейро.

– Тебе неведомо, на что способна Перчатка.

– А тебе неведомо то, что ведомо мне, – огрызнулся Кейро, глядя вниз. – В голове у меня нет твоих красных глазок, тиран.

Зажегся свет. Под самой крышей, в милях над их головами Аттия разглядела мостки, подвесные дорожки – целое Крыло. Темные точки наверняка люди, которые стоят группами и смотрят на них.

– А вдруг мои Очи смотрят тебе в голову, получеловечек? Вдруг я вижу, что там творится?

Кейро захохотал. Прозвучало глуховато, но если Тюрьма только что узнала его самую страшную тайну, он сумел это скрыть.

– Ты меня не запугаешь. Люди создали, собрали тебя – люди смогут разобрать.

– В самом деле, – сухо и зло ответил Инкарцерон. – Тогда заключим сделку. Ты отдаешь мне Перчатку, я даю тебе Свободу. Но если попробуешь надеть ее, я сожгу тебя дотла. Соперников я не потерплю.

Раз, и перед ними повисла цепь. Тяжелая, толстая, она плюхнулась в талую воду, подняв сильные брызги. Аттия почувствовала на губах их вкус. Цепь дребезжала, и Кейро с Аттией поняли, что к ним опускается трап, который тянется над вздымающимся океаном и исчезает в остатках тумана.

Кейро влез на коня, но не успел сдвинуться с места, как Аттия предупредила:

– Даже не думай меня здесь бросить.

– Ты мне не нужна. Перчатка теперь у меня.

– Тебе нужен побратим.

– У меня он уже есть.

– Ага, – кисло согласилась Аттия. – Только сейчас немножко занят.

Кейро взглянул на нее сверху вниз. Его длинные сырые волосы блестели в свете ламп. В глазах у него читался холодный расчет, и на миг Аттия подумала, что парень сейчас ускачет прочь. Но он наклонился и помог ей взобраться на коня.

– Ты со мной, пока я не найду побратима получше, – сказал он.

Вечером королева устроила в честь претендента на престол торжественный ужин.

Клодия сидела за длинным столом, слизывала с ложечки остатки лимонного силлабаба и думала об отце.

Неожиданная встреча с ним потрясла девушку до глубины души. Отец похудел, подрастерял гонор и спесь. Его слова не шли у Клодии из головы. Только ведь Инкарцерону, то есть искусственному разуму, созданному сапиентами, из Тюрьмы не выбраться. В противном случае от Тюрьмы останется темная металлическая оболочка и миллионы Узников погибнут без света, воздуха и еды. Нет, подобное просто невозможно.

Стараясь не думать об этом, Клодия с тревогой наблюдала за Финном сквозь ряды подсвечников, фруктовых и цветочных композиций. Его усадили рядом с графиней Амаби, придворной насмешницей и жеманницей. Якобы очарованная его вечным унынием, за глаза она распускала о нем грязные сплетни. Финн едва реагировал на ее безостановочную болтовню, разглядывал вино в своем бокале и слишком много пил.

– Финн, бедняга, выглядит таким несчастным! – негромко проговорил самозванец.

Клодия нахмурилась. Принцев Джайлзов королева посадила в центре длинного стола, прямо напротив, и сейчас следила за обоими со своего трона.

– Да, и это твоя вина. – Клодия положила ложечку на тарелку и посмотрела самозванцу в глаза. – Кто ты? Кто подбил тебя на эту авантюру?

Лжеджайлз невесело улыбнулся:

– Клодия, ты знаешь, кто я. Ты просто не хочешь себе в этом признаться.

– Настоящий Джайлз – Финн.

– Неправда. Просто в определенный момент тебе было удобно в это поверить. Я тебя не виню. Если бы за Каспара выдавали меня, я, наверное, совершил бы что-то не менее отчаянное. Ты из-за меня оказалась в таком положении, прости. Но ведь в Финне ты начала сомневаться задолго до того, как я вернулся из мира мертвых. Разве не так?

Озаренный пламенем свечей, юноша откинулся на спинку стула и улыбнулся. Вблизи они с Финном казались близнецами, но странными – один светлый, другой мрачный; один обаятельный, другой измученный. Лжеджайлз – ну как еще его назовешь? – нарядился в камзол из персикового атласа, аккуратно причесал волосы и перехватил их сзади лентой. Клодия подметила и наманикюренные ногти, и белые руки человека, не знакомого с физическим трудом.

Он благоухал лимоном и сандаловым деревом. Столовым этикетом он владел безупречно.

– Ты очень самоуверен, – шепнула Клодия. – Но ты понятия не имеешь, о чем я думаю.

– Неужели? – Лжеджайлз подался вперед, пока лакеи заменили тарелки блюдцами с золотой каймой. – Клодия, мы всегда друг друга понимали. Помню, я говорил Бартлетту…

– Бартлетту? – испуганно переспросила Клодия.

– Да, своему любимому старику-гофмейстеру. После смерти отца именно с ним я подолгу беседовал о нас, о нашем будущем браке. Он говорил, что ты заносчивая, высокомерная девчонка, но ты ему нравилась.

Клодия пригубила вино, едва чувствуя его вкус. Его слова, его случайные воспоминания сильно встревожили ее. Заносчивая, высокомерная девчонка… Именно так написал старик в тайной исповеди, которую они нашли с Джаредом. Только они вдвоем знали о ее существовании.

Когда подали клубнику на крохотных блюдечках, Клодия сказала:

– Раз Джайлза держали в Инкарцероне, значит королева состояла в заговоре. То есть она понимает, что настоящий принц – Финн.

Лжеджайлз покачал головой, лакомясь клубникой.

– Сиа не желает видеть Финна королем, – упрямо продолжала Клодия. – Но его гибель выглядела бы слишком подозрительно. Вот она и решает дискредитировать настоящего принца. Для начала она подыскала молодого человека того же возраста, с такой же внешностью.

– Клубника просто божественна! – похвалил Лжеджайлз.

– Сиа что, по всему Королевству гонцов разослала? – Клодия макнула пальчик в чашу с розовой водой. – Они, наверное, в восторг пришли, когда на тебя наткнулись. Настоящий двойник.

– Попробуй клубнику! – Лжеджайлз тепло улыбнулся.

– Она для меня слишком сладкая.

– Тогда позволь мне. – Лжеджайлз аккуратно поменялся с ней блюдцами. – О чем ты говорила?

– На подготовку всего два месяца. Маловато, но ты парень умный, на лету схватываешь. Сначала, чтобы добиться максимального сходства, использовали косметический карандаш. Потом разъяснили правила этикета, рассказали историю семьи, объяснили, что Джайлз любил, что ел, что изучал, с кем играл в детстве, на каких лошадях катался. Устроили практические занятия по верховой езде и танцам. Заставили вызубрить все события его жизни. – Клодия глянула на молодого человека. – Пара сапиентов наверняка получила щедрую мзду, а тебе обещали целое состояние.

– Или пригрозили посадить мою бедную мать в темницу.

– Или так.

– Я будущий король, не забывай об этом.

– Тебе никогда не позволят им стать. – Клодия покосилась на Сиа. – Сыграешь свою роль, а потом тебя убьют.

Лжеджайлз ответил не сразу, промакивая рот льняной салфеткой, и Клодия решила, что напугала его. Потом девушка увидела, как сквозь дым свечей Лжеджайлз вглядывается в Финна, перед тем как без малейшего намека на веселье ответить:

– Я вернулся, чтобы спасти Королевство. Не желаю, чтобы им правил вор и убийца. – Он повернулся к Клодии. – И чтобы спасти от него тебя.

Девушка испуганно посмотрела вниз: пальцы Лжеджайлза коснулись ее руки. Пришлось осторожно отодвинуть ладонь.

– Меня спасать не нужно.

– А по-моему, нужно. И от этого дикаря, и от моей злой мачехи. Клодия, мы должны стать союзниками. Мы должны прикрывать друг друга и думать о будущем. – Лжеджайлз аккуратно повернул хрустальный бокал. – Потому что я стану королем. Мне понадобится королева, которой можно доверять.

Ответить Клодия не успела – мажордом, сидящий во главе стола, ударил жезлом о пол:

– Ваши превосходительства! Дамы и господа! Достопочтимые наставники! Слово королеве.

Болтовня стихла. Клодия перехватила тяжелый, пристальный взгляд Финна и, проигнорировав его, сосредоточилась на Сиа. Королева уже стояла – хрупкая белая фигурка с бриллиантовым ожерельем, в свете факелов переливающимся всеми цветами радуги.

– Дорогие друзья, – начала Сиа, – предлагаю тост.

Гости потянулись к бокалам – заструился разноцветный атлас, замелькали яркие камзолы. За спинами у них, в полумраке застыли безмолвные слуги.

– За наших двух претендентов! За тебя, дорогой Джайлз! – Сиа подняла бокал, лукаво посмотрела на самозванца, потом повернулась к Финну. – И за тебя, дорогой Джайлз!

Финн ответил мрачным взглядом. Кто-то нервно хихикнул. Обстановка накалилась так, что гости боялись дышать.

– За наших двух принцев! Завтра мы приступим к тщательной проверке их личностей, – с игривой улыбкой пообещала Сиа. – Мы разберемся в этой… неприятной ситуации. Мы определим настоящего принца, уверяю вас. Самозванец же дорого заплатит за то, что растревожил и всколыхнул Королевство. – Игривая улыбка стала ледяной. – Его покроют вечным позором и подвергнут страшным пыткам. Ну а потом казнят.

Воцарилась тишина. Воспользовавшись ею, Сиа беспечно добавила:

– И обезглавят топором, а не мечом, как полагалось бы королевской особе. – Сиа выше подняла бокал. – За принца Джайлза де Хаваарна!

Загремели стулья – гости вставали с мест.

– За принца Джайлза! – недружным хором повторили они.

Пробуя вино, Клодия пыталась скрыть шок и перехватить взгляд Финна, но было слишком поздно. Финн медленно поднялся, словно напряженная атмосфера ужина наконец отпустила его, и через стол посмотрел на претендента. От его молчания ропот гостей сменился полной звенящего любопытства тишиной.

– Я Джайлз, – произнес Финн. – И королева Сиа прекрасно это знает. Ей известно, что в Инкарцероне я потерял память. Ей известно, что у меня нет шансов ответить на вопросы Тайного Совета.

В его голосе было столько горечи, что у Клодии сжалось сердце.

– Финн! – позвала она, спешно отставляя бокал.

Но он буравил взглядом придворных и говорил дальше, словно не услышав ее:

– Что же мне делать, дамы и господа? Сдать кровь на ДНК? Я сдам. Но ведь это будет нарушением Протокола, верно? Такие исследования запрещены! Необходимые для них технологии укрыты, одной королеве ведомо где. Она тайну не раскроет.

Караульные у дверей чуть заметно придвинулись. Один обнажил меч.

Если Финн и увидел это, то не показал виду.

– Проблему эту можно решить только одним способом. По совести и чести, как делают в Инкарцероне. – Он вытащил из кармана перчатку с проклепанными крагами и, не успела Клодия сообразить, в чем дело, раздвинул тарелки с яствами и швырнул ее промеж цветов и свечей. Перчатка ударила Лжеджайлза по лицу, и потрясенные гости зароптали.

– Вызываю тебя на дуэль! – зло начал Финн. – Оружие выбирай сам. Сразимся за Королевство!

Лжеджайлз побледнел, в сдержанном голосе звенела ледяная крошка:

– Я с превеликим удовольствием убью вас, господин мой. В любое время. Любым доступным мне оружием.

– Исключено! – отрезала королева. – Никаких дуэлей! Запрещаю категорически!

Претенденты, точь-в-точь отражения в потускневшем зеркале, буравили друг друга свирепыми взглядами.

– Ма-ам, да разреши-и ты и-им! – манерно протянул Каспар, сидевший в конце длинного стола. – На-ам же так про-още!

Только Сиа его не слушала:

– Никаких дуэлей, молодые люди! Проверка начнется завтра. – Королева пригвоздила Финна взглядом бледно-голубых глаз. – Непослушания я не потерплю.

Финн неуклюже поклонился, отодвинул стул и зашагал к дверям с таким видом, что стражники поспешно расступились. Клодия поднялась вслед за ним, но услышала негромкий голос Лжеджайлза:

– Не уходи! Он никто и сам это понимает.

На миг Клодия застыла, потом села на место. Себе она твердила, что дело в этикете: нельзя покидать ужин раньше королевы. Лжеджайлз заговорщицки улыбнулся. «Я знаю правду», – говорил он без слов.

Вне себя от злости, Клодия проерзала на стуле еще двадцать минут. Пальцы нервно барабанили по пустому бокалу. Едва Сиа поднялась, Клодия рванула к покоям Финна и принялась колотить в дверь:

– Финн, Финн, это я!

Если он и был у себя, то не открыл.

В итоге Клодия прошла к створному окну в коридоре и, прижавшись лбом к холодному стеклу, уставилась на лужайки. Хотелось заорать во весь голос. О чем Финн только думал?! Какой толк от дуэли?! Это же глупый апломб в стиле Кейро!

Только Финн не Кейро.

Кусая ногти, Клодия вдруг поняла, что за мучительные сомнения нарастали у нее в душе последние два месяца. Вдруг она ошиблась? Вдруг Финн не Джайлз?