Глава 24
Аластору помешали

Пока Проспер и маленькая ведьма возвращались домой, Аластор многое успел обдумать. Он молча снова и снова вспоминал, как они с мальчиком чуть было не вернулись в Редхуд.

Чуть не вернулись. Аластора едва не схватили и не потащили обратно в Редхуд.

Страх заставил Аластора кричать, чтобы мальчик бежал. Ничем не прикрытый, отвратительный страх за свою жизнь, которая пока неразрывно связана с жизнью мальчика. Это страшно раздражало демона – и все вместе, и каждая деталь в отдельности. Осознание собственной слабости. Запах мальчишки. Аластор прекрасно знал, что если они вернутся в Редхуд до того, как он восстановит силы и выберется наружу, всё, что Реддинги сделают с мальчиком, они сделают и с демоном внутри него.

Аластор прекрасно знал эту семью, и у него не было ни малейших сомнений в том, что бабуля не станет сдерживаться и убьет их обоих, лишь бы демон не исполнил проклятие, которое он произнес несколько веков назад. Они ни перед чем не остановятся, лишь бы сохранить богатство, даже перед убийством своих родных. Онор Реддинг прекрасно это доказал.

Но… Мальчишка отказывался заключать контракт. Аластор чувствовал, что Проспер несколько раз чуть было не сказал «да», но что-то все время ему мешало. Демон был в смятении. Увидев лишь немногое из того, что можно получить с помощью Аластора, этот отрок все время хотел спрятаться, убежать от своих сил и возможностей. Либо он трус и боится внимания, либо…

Нет. Все Реддинги одинаковые. Даже Онор начинал с чистейших помыслов, но быстро понял, что успех становится гораздо приятнее, если добавить щепотку власти. А стоит однажды ощутить ее, и ты уже не можешь остановиться. Твоему ненасытному сердцу хочется все больше и больше.

Аластор прислонился к разрушенному могильному камню, сунул руку мальчика в пакет, кишащий пауками, которых днем собрал для него Найтлок. Он достал паучка, положил в рот и дал ему немного поползать по языку. Так-то лучше. Он ведь уже чувствовал, что почти заполнил тело мальчика и был готов вот-вот вырваться наружу.

Но теперь, когда он потратил столько сил, чтобы отбиться от гуля, пауки – это единственное средство, чтобы успеть восстановиться и опередить гадких людишек, которые собираются переместить его из тела мальчика в какого-нибудь грызуна.

– Расчеши быстрее, чувак, – эта современная фраза казалась Аластору очень странной. Современный язык он осваивал, слушая мальчика. И благодаря услужливому хобу с его несколько унизительными замечаниями.

– Чеши быстрее, господин, – ответил Найтлок с поклоном. – Я постараюсь превзойти себя, мой повелитель.

– Полагаю, мы можем не так строго соблюдать формальности, – с довольной улыбкой заметил Аластор. – Можешь называть меня просто «Ваше высочество, великий темный князь Третьего королевства».

Маленький хоб покраснел от радости, раскладывая осколки зеркала на одной из могил.

– Ты уверен, что это последний приют ведьмы? – спросил Аластор, и поднял опавший лист, застрявший между могильных плит. – Могила настоящей ведьмы? Иначе не сработает! Луна сегодня слишком слаба, нам нужна дополнительная энергия.

Найтлок кивал.

– Да, да, да! Настоящая ведьма, самая настоящая. Хоб видел, как другие демоны принимали лунные ванны на этой могиле.

Луна считалась источником колдовской силы. Легенды об этом уходили корнями на тысячи лет назад, к мерзким древним грекам, поклонявшимся богине Луны – Артемиде, деве-охотнице.

Аластор, конечно, знал, что лунная сила – подарок Древних, которые хотели, чтобы между королевствами царило равновесие, и чтобы каждый вид существ занимал в мире определенное положение. Древние создали ведьм, и демонов, и людей. Аластор должен быть им благодарен. Но ведьмы – это как болячка на заднице, которую ничем не вылечишь.

Ведьме требовалось не больше часа лунных ванн, чтобы наполниться магией, которой им хватало на целый день. Единственную опасность для них представляло новолуние, когда молочно-белое лицо луны скрыто от людских глаз.

Но эта ночь была не такой. Белый лунный лик был наполовину виден. А для демонов, которые знали, что делать, именно такая ночь была настоящим подарком. В такую любой демон мог напитаться магией ведьм и оставить ее себе, если, конечно, у него было с собой все необходимое.

Последний приют ведьмы, ее могила. На ней необходимо выложить круг из осколков только что разбитого зеркала, которому должно быть не меньше ста лет, а лучше – еще больше. А в полночь, когда настанет колдовской час, Аластору нужно всего лишь лечь в центр этого круга прямо на землю, и ведьминская энергия наполнит его, втекая в легкие мальчика, словно прохладный воздух.

– Ваше высочество, – заговорил Найтлок, взяв пакет с пауками и аккуратно закрывая его. – А нет ли… Нет ли другого способа? Не опасно ли нам использовать зеркало? Не вызовете ли вы случайно чудищ из Нижнего мира, охотников за такой энергией, как у вас?

– Ты что, считаешь, я не смогу защитить тебя от собственного брата или его слуг? – спросил Аластор, пытаясь сдержать раздражение.

– Нет, но плоть ребенка такая мягкая… И кости у него как соломинки! – Найтлок прижал острые ушки, шмыгая и сопя. – Они не годятся для Вашего высочества, нет.

Аластор отогнал опасения. Он специально выбрал старое кладбище, которое находилось рядом с торговой улицей и зданием городского суда. Они с хобом с нетерпением ждали, когда охрана выдворит с кладбища последних зевак. И наконец они остались совсем одни на этой охраняемой земле.

Аластор без малейших опасений уложил мальчика в центр круга из зеркальных осколков. Он уже чувствовал первые поцелуи холодной лунной магии, когда где-то вдали послышался дикий вой. Аластор попытался убедить себя, что это всего-навсего волк, а не чудовище из преисподней. Просто какой-то одинокий зверь…

Но вот чего он не ожидал, совсем не ожидал – так это того, что мальчик проснется.