Глава 20
Всё получилось
Я уже начал подозревать, что Нелл была права, и уборку действительно устроил дядя Барнабас, когда нашел гору материалов и декораций в переполненном мусорном баке во дворе. То, что не поместилось в бак, аккуратно лежало рядом в ожидании мусорщиков.
– Ну, хорошо, – сказал я, затащив все обратно в дом и оценив ситуацию. – Ал, ты готов?
«Ал?! К кому это ты обращаешься? Очевидно, не ко мне, благородному и грозному владыке Третьего королевства…»
– Ну, разумеется, Ал, дружище, – сказал я, чувствуя первые покалывания в здоровой руке и в ногах. Что-то вспыхнуло у меня в груди, и огонь разлился по венам. Я закрыл глаза и по очереди увидел все помещения дома. Потом рассортировал все декорации по комнатам, поднимая тяжеленные искусственные надгробия и деревья, словно это были свитки пергамента. Мои руки мелькали с бешеной скоростью, расставляя всё по местам, я задергивал тяжелые шторы, расправлял и натягивал километры паутины. Около дома я нашел лопату, накопал свежей земли и приготовил дерн для кладбища в комнате наверху. Рядом как раз оказался пустой мусорный бак, чтобы перенести все это в дом.
«Нет, слизняк, у нее тут было не так… – Аластор моими руками расставил надгробья. – Во имя всех королевств, да у тебя мозг как у мыши. Я чувствую, как он вибрирует от перегрузки».
Теперь не хватало только кровавого душа. Я всматривался в потолок, пытаясь найти разбрызгиватель, который был тут раньше, но увидел лишь бледное, почти прозрачное лицо женщины, которая наблюдала за мной.
Я вскочил на ближайший могильный камень, потерял равновесие и свалился бы, если бы не уперся спиной в стену.
Призрачная женщина – привидение, подумал я, – наклонилась еще немного, просачиваясь сквозь потолок, чтобы оценить мою работу. Длинной хрупкой рукой она указала на игрушечных летучих мышей, которых я прикрепил к потолку, и показала, что их нужно перевесить немного левее.
«Это тень, – сказал Аластор. – Скорее всего, привязана к этому дому, потому что сама так захотела, или с помощью магии».
– Ладно, – выдавил я. – М-м, спасибо…
Когда мы закончили с этой комнатой, женщина спустилась ниже. Ее старомодное платье колыхалось, будто это была настоящая ткань, а не туман и лунный свет.
Она раскрыла объятия.
– Мой милый мальчик…
– Спасибо, пока! – я решительно захлопнул за собой дверь и привалился к ней спиной. В нос ударил запах гнили, и мне не нужно было нюхать подмышки, чтобы понять, что это пахнет от меня. Вдруг я услышал, как где-то наверху какое-то неведомое существо с воем колотит в запертую дверь.
Забавно, но чем бы это ни было, оно выло почти как мой пушистый друг Жаба.
– Жаба? – я был так занят, что не сразу сообразил, что оборотня не было видно с утра. Я взбежал по лестнице и увидел дверь, из-за которой раздавался вой. Замков на двери не было, но кто-то вбил под нее ограничитель, так что в комнату было не войти.
Я принялся молотить ногой по перилам, пока не отломал балясину и чуть не потерял равновесие. Но она как раз подходила для того, чтобы выбить дверь.
– Ого, – пробормотал я. – Полегче, Халк.
Наконец, я распахнул дверь.
– Жаба, это ты?
Кот вылетел из комнаты с воем, от которого волосы вставали дыбом. Он изобразил боксерскую стойку и попытался врезать мне по носу. Я увернулся, едва не получив когтем в глаз.
– У тебя все в порядке? – спросил я. Жаба не ответил, он только бешено колотил по воздуху крылышками и, промчавшись мимо, полетел осматривать дом. Все это время он принюхивался, будто пытался кого-то выследить.
– Ты знаешь, кто это сделал? Это дядя Барнабас?
«Даже не пытайся, слизняк. У оборотней мозг еще меньше, чем у тебя».
Но летучий кот покачал головой. Он издал горестный звук, оглядев незаконченный холл больницы зомби, и уныло опустился на пол посреди комнаты. Его мех замерцал. Я вскрикнул, когда он, булькая, растекся по полу и превратился в лужу с большими зелеными глазами.
– Ой! – Я упал рядом с ним на колени и попытался снова придать ему форму. – Я пытаюсь всё исправить, но мне нужна твоя помощь. Ты в деле? Мы не сможем привести все в порядок к назначенному времени без заклинаний, которые наложила мама Нелл. Ты можешь найти свою хозяйку и привести ее обратно?
Хлоп!
Оборотень снова изменил форму: на этот раз он стал огромным зеленоглазым вороном.
Кар!
«Он согласен, слизняк», – сказал Аластор, который, разумеется, понял, что сказала зловещая птица.
Жаба подлетел к двери, и хлопал крыльями, пока я ее не открыл. Окно я решил не закрывать, чтобы он смог вернуться, и отправился доделывать первый этаж, проигнорировав предложение Аластора использовать мою собственную кровь вместо бутафорской. Смешав остатки кетчупа с водой и мукой, я разбрызгал смесь по стенам и восстановил жуткие надписи.
Что делать с залом наверху, где были привидения, я не знал. Я перевернул весь дом и дворик в поисках устройства, которым они охлаждали комнату. Может, там и правда была дыра в другое измерение?
«Ведьма никогда бы не решилась открыть портал в Королевство Теней, потому что существует опасность выпустить призраков».
Значит, это все-таки была иллюзия.
«У меня есть другая идея относительно этой комнаты».
Я увидел образ, предложенный Аластором, так ясно, будто провалился в свое собственное воспоминание. Мутная пелена, мешавшая смотреть, исчезла, перед моим мысленным взором появилось темное и сырое каменное помещение. Кап-кап-кап. От этой капели волосы встали дыбом. А еще легкое постукивание и шуршание, как будто кто-то скребется. Как будто…
Тысячи лапок насекомых! Стены кишели пауками! Здесь были и маленькие, с ноготок, и огромные, больше моей головы. Отшатнувшись, я наткнулся на что-то большое и липкое и, развернувшись, увидел ослепительно белый кокон. Я отступил на шаг и увидел в паутине две светящиеся красные точки. Глаза!
Пауки кишели у моих ног, взбирались выше, копошились в волосах.
– Выведи меня отсюда!
Я вновь оказался в привычной реальности, в пустой комнате, но все еще не мог отдышаться.
– Что это за место?! Ты хранишь там тела своих врагов?
«Нет, тугоумный ты увядающий цветочек, – ответил Аластор. – Это детская комната душегуба. Моя детская!»
– Фу! Это многое объясняет. – Меня передернуло от отвращения, и я провел рукой по волосам, чтобы убедиться, что это точно было всего лишь видение. – Подожди! Я думал, ты питаешься пауками. Или сначала они тебя воспитывают, а потом ты их съедаешь?
«Только маленьких. Но мы сейчас не об этом. Внизу есть куклы в одежде ведьм и других волшебных существ, – сказал Аластор. – И горы неиспользованной паутины».
– Ладно, – сказал я и огляделся, пытаясь представить, как это будет. – Я понял. Кто-то может спрятаться здесь и издавать звуки ползущих пауков. Мне нужна краска…
Внизу, в том самом углу, куда тот, кто наводил тут порядок, сложил свернутые кишки и загнал каталку жертвы зомби, был шкафчик, и в нем оказалось полно и черной, и белой краски. И даже пара кистей, хотя на это я даже не надеялся. Я задумался: можно ли рисовать пауков и каменную кладку прямо на стенах? А потом просто принялся за работу.
Бо́льшую часть времени, пока я работал, Аластор молчал и лишь иногда со свойственной ему прямотой предлагал смелые дизайнерские решения. Но в основном я чувствовал пульсацию энергии и радость, которая разливалась по венам. И рисовал, рисовал, рисовал. Оставив стены сохнуть, я спустился за куклами-ведьмами и скелетом, чтобы завернуть их в паутину.
Я повернул первую ведьму лицом к себе и шлепнулся на задницу, постыдно громко ахнув. Все ее пластиковое лицо от черных глаз до подбородка с бородавкой было искалечено. Как будто разорвано когтем.
– Что за?..
Как там Нелл говорила? Демоны и ведьмы враждуют? Не знаю, кто или что это было, но оно ненавидело ведьм даже в виде кукол. Наверное, они бы с радостью сожгли эту ведьму, только спичек не нашлось. Я почувствовал в желудке тяжесть.
– Ал, ты точно знаешь, кто это сделал, правда? – спросил я вслух.
Он ничего не ответил, но я почувствовал, как рябь ужаса коснулась моего сердце.
Открылась входная дверь, и я вскочил.
– Нелл, я…
Но это была не Нелл. Это была Мисси.
На ней было длинное черное пальто с высоким воротником, светлая коса, похожая на оказавшийся снаружи позвоночник, струилась по спине. Жаба, снова превратившийся в летучего кота, сидел у нее на плече и весело покусывал выбившуюся прядь. Под мышкой Мисси держала большую книгу в кожаном переплете.
Я удивленно уставился на маленького оборотня.
– Эй, приятель, ты не ошибся?
– Он знает: если случится что-то серьезное, надо идти прямо ко мне.
Мисси быстро осмотрелась.
– Нелл нет дома, верно?
Я помотал головой, не зная, что сказать. Аластор зашипел при появлении ведьмы. Жаба прислушался.
– Значит надо спешить, – сказала Мисси, открывая книгу и листая пожелтевшие страницы. – Отец Нелл не обрадуется моему визиту. Не советую говорить ему, что я тут была, если ты ценишь свою короткую жизнь. Которой, кстати, не так уж много осталось.
Тоже мне, новость. Но я не слишком хорошо знал Мисси, чтобы понять, шутка это или пророчество.
– Нелл уже пригрозила, что поменяет местами некоторые части моего тела. Так что ваш секрет умрет вместе со мной.
– Хорошо, – сказала Мисси, наконец взглянув на меня. – Тут всё выглядит не так. Что произошло?
Я вкратце рассказал ей, что случилось.
– И ты сам все это сделал?
– Да, – ответил я.
«Хм!»
– Ну-у, в основном. Нелл пошла искать дядю Барнабаса, а я попытался восстановить тут всё. Как сумел. Представители турагентств должны прийти сегодня, для Нелл это очень важно, вот я и…
– Ты сделал все это для Нелл?
– Ну, да. Да. И для дяди Барнабаса. Но кое-что я не смог восстановить, потому что… Ну, в общем… Магия.
– Да, я знаю, – сказала она рассеянно, уставившись синими глазами в книгу и переворачивая страницы. – Я помогала Табите, маме Нелл, и самой Нелл, накладывать чары. А! Вот то, что надо. Она все записала.
– Что это? – спросил я, наклонившись вперед, чтобы рассмотреть получше.
Мисси отдернула книгу.
– Не трогай ее! Она заколдована, и сгорит еще до того, как окажется в руках демона.
Как книга Гуди Пруфрок.
– Это гримуар Нелл, ее книга заклинаний?
– Ее матери, – ответила Мисси. – Ну что ж, Проспер Реддинг, я закончу то, что ты начал. Но мне потребуется твоя помощь, если ты согласен.
– Конечно, согласен, – сказал я. – Просто скажите, что делать.
– Ладно, – сказала она. – Вот твое первое задание: поднимись на чердак и открой все окна. А потом хорошенько вымойся.
– Что, все настолько плохо? – спросил я.
– Хуже, чем ты думаешь, – сочувственно улыбнулась она.
Когда я вышел из душа и щедро опрыскал одежду дезодорантом, Мисси уже почти закончила. Мне оставалось только подержать свечу, пока она добавляла в комнату наверху маленьких паучков из дыма и теней.
– У меня еще одна просьба, – сказал я, – если вам, конечно, не трудно.
Аластор сказал сегодня умную вещь о том, что Дом семи ужасов – коммерческое предприятие, и относиться к нему нужно соответственно. Мне кажется, что настоящий логотип – это важно для любой компании. Не знаю, захочет Нелл его использовать или нет, но должна же она что-то печатать на флаерах.
Я привел Мисси на чердак, снял одну штору с карниза и начал прямо на ней рисовать эмблему Дома семи ужасов. Мисси окинула комнату взглядом, ее лицо исказила боль, глаза покраснели, будто от слез.
Вскоре черно-белый эскиз был готов: дерево во дворе на фоне маленьких, налезающих друг на друга крыш. Оставалось только написать: «Дом семи ужасов».
– Мисси, – позвал я. Потом еще раз, погромче.
Она рассеянно повернулась ко мне:
– Что?
– Может быть… вы помните почерк мамы Нелл? Я хочу, чтобы надпись была сделана ее почерком.
Глаза Мисси расширились:
– Есть одно подходящее заклинание. Можно мне кисточку?
Я обмакнул кисть в остатки черной краски и протянул ее Мисси. Она щелкнула пальцами, и гримуар открылся на нужной странице. Она тихо шептала, ведя пальцем по строчкам. Слова кружились и парили, слетаясь к кисточке. Потом она поднесла ее к шторе, и слова из заклинания сами перебрались на ткань.
Мы вместе повесили эмблему над крыльцом, и я проводил Мисси к задней двери. Жаба забрался по ее косе наверх, как по веревке, и лизнул ее в щеку.
– Да, дружище, я тоже по тебе скучаю, – ответила она, почесав его под подбородком. – Заходи как-нибудь в гости. Только смотри, чтобы Нелл была в школе и Элеонора за ней присматривала. Помни, ты ведь обещал Табите защищать ее.
Я попытался слиться с пейзажем, чтобы не мешать им, но не сдержался и спросил:
– Элеонора? Паучиха? Та самая Элеонора? Она что, тоже оборотень?
– Да, мой оборотень, – ответила Мисси.
Понятно теперь, почему Нелл не хотела изгонять Аластора в нее.
Мисси пригладила волосы, помедлила и сказала:
– Проспер, возможно… Я не сразу поняла, какой ты. Я не думала, что кто-то, одержимый бесом, способен на такой прекрасный поступок. Но я должна тебя предупредить…
Парадная дверь распахнулась, и мы услышали, как Нелл ахнула от удивления. Я повернулся к Мисси:
– Предупредить о чем?
Но ведьма уже шла через двор, мелькая между деревьями.
– …не делал этого, Нелл! Сколько раз я еще должен это повторить? – говорил дядя Барнабас, входя в дом вслед за Нелл. – Я никогда не обидел бы тебя так, и не оскорбил бы память твоей матери.
– Ты так говоришь, но ты ведь не хотел брать на себя ответственность. – Нелл замолчала. В следующую секунду я услышал топот ее ног на лестнице. – Проспер, это ты сделал? Но как? Магия?..
За ней появился дядя Барнабас. Он был еще бледнее, чем обычно.
– Круто, правда? – сказал я, кинув на Нелл многозначительный взгляд. – Ты очень многое успела сделать до того, как ушла.
– Я успела сделать? – удивилась она. – Ах да, успела. И сделала.
Когда Нелл дошла до комнаты с пауками, я не сдержался и выпалил:
– Извини, я не смог сделать все, как было.
Нелл развернулась на пороге, показывая на меня пальцем:
– Skúffuskáld!
– Gesundheit! – парировал я. И потрогал нос, чтобы убедиться, что он все еще на месте.
– Нет, нет, – сказала Нелл, смеясь. – Это по-исландски. Означает «поэт в стол» – тот, кто пишет стихи, но редко их показывает. Это же великолепно! Зачем ты скрываешь то, что любишь делать, если у тебя так хорошо получается? А у тебя, Проспер, хорошо получается, уж поверь.
Дядя Барнабас оглядывался, почесывая голову.
– Полагаю, это значит, что встреча с туристическими агентствами сегодня все-таки состоится. Нелл, позвонишь им, чтобы подтвердить? В кафе «Колдовской отвар» есть телефон.
Нелл пристально посмотрела на него, как будто все еще ждала, что он признается.
– Я могу сходить, – предложил я. – Вам, наверное, нужно готовиться к встрече. Да и кафе совсем рядом, всего через два дома отсюда. Что ужасного может со мной случиться?
Помолчав, дядя Барнабас сдался.
– Ладно. Только побыстрее.
– Но… – неуверенно заговорила Нелл, глядя то на меня, то на него.
Но дядя Барнабас достал из кармана мятую бумажку и протянул мне.
Я знал, что Нелл стоит у двери и смотрит, как я бегу через дорогу. Внутри у меня все еще бурлила, закручиваясь вихрями, энергия Аластора. Я примчался в кафе и ворвался внутрь, едва не стукнув хозяйку дверью.
– Ах, боже мой! – воскликнула она. Выглядела она как бабуля из сказок, вся из нежности и седины.
– Можно воспользоваться вашим телефоном? Всего на секундочку! – выпалил я.
– Конечно, дорогой. Телефон на стойке, – сказала она, указывая, куда идти. – Мы скоро закрываемся, но ты обращайся, если что-нибудь понадобится.
Телефон выглядел так, будто попал сюда прямо из 1950-х. Я положил бумажку с номерами на стойку и разгладил ее. Номеров было всего три, и когда я дошел до последнего, то замер, как громом пораженный. Это же… Это…
Нет, это не номер маминого мобильного. Ее телефон заканчивался на пятерку, а этот – на двойку. Но он был очень похож, почти совпадал. Мне стало не по себе.
– Ну, ладно, – сказал я, набирая первый номер. Оставил сообщение секретарю, чтобы она подтвердила визит в Дом семи ужасов. Следующий звонок: женщина в ответ начала восторженно тараторить, что ждет не дождется, и ужасно любит дома с привидениями, и…
– Отлично, до встречи, пока! – и я повесил трубку. Я оглянулся: хозяйка кафе всё еще была занята уборкой. Я набрал третий и последний номер и сел у витрины, разглядывая морковный пирог.
– Алло?
Это… Это был мамин голос!
Черт! Черт, вот же гадство, черт, черт! – я перепутал последнюю цифру.
Я поперхнулся и сжал трубку так сильно, что пластик треснул. Чуть-чуть разжав руку, я тихо выдохнул, и попытался положить трубку. И тут мне показалось, что я услышал:
– Проспер?..
О, нет!
«Молодец, слизняк! – раздраженно заметил Аластор. – Ты все-таки это сделал!»
Я побежал к двери и тут понял, что не позвонил в третье агентство. Взяв себя в руки и сосредоточившись, я набрал правильный номер, но от напряжения вспотел, и голова у меня разболелась. Дама, с которой я разговаривал, весело подтвердила, что придет вместе с группой.
Моя рубашка промокла от пота, живот скрутило.
«Я все запорол», – думал я, кладя трубку. Нет. Нет, все нормально, я же не разоблачил себя умышленно. Я ведь не сказал, что это я. Наверное, мама подумала, что кто-то ошибся номером.
Хозяйка «Колдовского отвара» даже не взглянула на меня, когда я поблагодарил ее и вышел. Нормально дышать я смог, только когда подошел к Дому семи ужасов.
Остановившись под эмблемой Дома, которую мы с Мисси повесили, я почувствовал гордость. Из чердачного окна раздался голос Нелл:
– Всё в порядке?
– Да, всё хорошо, – прокричал я.
И это было правдой. Маленький кусочек в огромном пазле жизни – но я наконец почувствовал, что хотя бы попытался отблагодарить Нелл и дядю Барнабаса за их помощь. Влияние Аластора ослабло. На меня навалилась такая тяжесть, что на крыльцо я поднимался, едва переставляя ноги. Я сел на ступеньку и попытался перевести дух. И подумал о том, как просто было всё еще совсем недавно. Как хорошо.
Родители управляли фондом «От сердца к сердцу» и возглавляли еще с десяток благотворительных организаций, стараясь поровну распределять между ними время и силы. Как здорово было вести жизнь, полную удачи, денег и сил, и делиться этим с другими. Я мог бы делать больше. Мог бы стать лучше. Я сидел на крыльце, смотрел, как солнце садится и восходит луна, и почти понял, зачем Онор Реддинг заключил контракт. Он надеялся сделать жизнь лучше и помочь своей семье.
